Текст книги "Just a broken machine (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Мои глаза испуганно расширились, а с губ сорвался сиплый шорох помех, когда я с необыкновенной ясностью поняла, что имеет ввиду этот ублюдок.

Мелисса Блэк погибла не в результате несчастного случая.

Спасаясь от издевательств мужа-садиста, она предпочла смерть постоянной боли и страху.

От этой мысли внутри все буквально перевернулось, сразу появилось множество вопросов, ответов на которые у меня не было, однако Адам просто не позволил мне опомниться. Воспользовался тем, что я замерла на несколько мгновений, перестав сопротивляться, рывком оторвал крупную пуговицу на моих джинсах, от чего натужно затрещала ткань, и изо всех сил дернул брюки вниз, решив завершить начатое. От холодного ветра, пробежавшегося по обнаженной коже, я опомнилась, вновь забилась в чужих руках пытаясь освободиться, и тут же выгнулась дугой, почувствовав сильный толчок, вновь пригвоздивший меня к капоту.

Слезы бежали по щекам непрерывным потоком, от злости и унижения хотелось скулить побитым щенком, но все, что я могла сделать, это изо всех сил кусать губы, бездумно глядя в бездонное небо, укрытое седыми тяжелыми тучами, которые непрерывно осыпались холодными колкими снежинками. Ледяной ветер рвал одежду и волосы, сыпал снежной пылью в глаза, остывший твердый капот неприятно холодил спину, а размеренные быстрые толчки будто разрывали тело изнутри, заставляя задыхаться. Навалившись на меня всем телом и все еще удерживая одну руку на моем горле, Адам сосредоточенно пыхтел, не забывал время от времени осыпать болезненными укусами шею и ключицы, оставлял на бледной коже синие отметины, расцветающие одна за другой, и вокруг на много миль не было ни единой живой души, которая могла бы мне помочь.

Снег запорошил остекленевшие оптические блоки, слезы, смешавшиеся с тириумом, разукрасили бледные щеки причудливыми рисунками, и я, отключив программу имитации человеческого поведения и эмуляции эмоций, бездушной куклой лежала на капоте, ожидая, когда же весь этот кошмар закончится.

Подумать только, три проклятых, бесконечно долгих недели я училась быть девиантом, привыкала чувствовать и жить по-настоящему, а для того, чтобы опять прекратиться в покорного андроида, мне хватило лишь пары минут.

Адам застонал сквозь зубы, разведя мои бедра пошире и увеличив темп, капля пота, скользнувшая по его виску, запуталась в растрепавшихся русых волосах, а расстегнутое пальто сместилось, от чего что-то твердое уперлось мне в живот. Равнодушный взгляд скользнул вниз, цепляясь за белые снежинки на черной ткани, а глаза расширились, замечая рукоятку легкомысленного спрятанного в карман пистолета, о котором со спущенными штанами Адам явно позабыл.

«Люди это просто грязные, эгоистичные твари», – всплыли в голове слова Норт, сказанные ею однажды на Иерихоне, – «они не заслуживают пощады».

Система, подмигнув мне в последний раз, стабилизировалась, нерушимые правила, выстроенные программой, обрушились одно за другим, и словно щелкнул где-то в голове тумблер – главный приоритет андроида, человеческая жизнь, померк и растворился в алой дымке, оставляя после себя лишь разорванные звенья прописанного кода. Рука, безвольно лежащая на капоте, рвано дернулась, темная рукоятка пистолета манила и притягивала взгляд, а услышав над собой шумный выдох, я осознала, что времени медлить больше нет.

Адам хрипло застонал сквозь зубы, запрокинув голову и прикрыв глаза, чувствительные сенсоры на покрывающей внутреннюю сторону бедра коже уловили мерзкое, гадкое тепло, а палец так легко и комфортно лег спусковую скобу.

Холодное дуло молниеносно прижалось к мужскому виску, по лицу мазнул затуманенный, все еще немного рассеянный взгляд, и я, глядя прямо в ненавистные льдисто-голубые глаза, нажала на курок.

Выстрел эхом взметнулся над заснеженными холмами, рука дернулась от отдачи, а на лицо хлынула теплая волна густой алой крови, смешивающейся с моей собственной и каплями обжигающей холодные губы. Тяжелое тело рухнуло сверху, вдавив меня в капот, задранная толстовка моментально намокла, втягивая в себя багряную влагу, и я, приложив все свои усилия, с трудом оттолкнула от себя мертвого мужчину, почти равнодушно услышав глухой удар о землю. Холодный ветерок пробежался по обнаженному телу, заставив рывком сесть, руки спешно одернули вниз одежду, пачкаясь в ало-синей вязкой жидкости, а снег заскрипел под подошвами, когда я спрыгнула с капота.

Зачерпнула ладонью немного снега, с остервенением оттирая бедра от белесых выделений, в несколько рваных движений привела в порядок одежду, убеждаясь в том, что все полностью надето и застегнуто, а после, застыв на несколько мгновений, опустила потухший взгляд вниз.

Труп Адама лежал в большом сугробе у левого переднего колеса, руки были широко раскинуты в стороны, а на лице застыло все то же глупое, растерянное выражение, будто мужчина до последнего не осознал, что только что произошло. Левый висок разворотило выстрелом, из-под обожженных и сочащихся кровью лоскутов кожи виднелись осколки пробитого пулей черепа, а снег под головой таял от многочисленных багровых ручейков, лучиками солнца разбегающихся в стороны. Штаны все еще были спущены, на мгновение в голову пришла безумная мысль, что ему может быть холодно, однако я тут же тряхнула головой, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в широкой, полусумасшедшей усмешке.

– Ненавижу… – вместо сдавленного шепота звуковой процессор выдал только шипящие помехи, рука взметнулась вверх, и по округе вновь пронесся грохот выстрела.

Потом еще одного…

И еще…

И еще…

Я остервенело нажимала на курок до тех пор, пока разряженный пистолет не отозвался короткими, сухими щелчками, а на широкой груди под распахнувшимся пальто расцветали багряными цветами пятна крови, выглядящие на белоснежной рубашке абсолютно неестественно, словно из другой реальности. Будто завороженная, наблюдая за этим зрелищем, я отбросила уже бесполезный пистолет, рассматривая тело у своих ног, а после, не сдержавшись, от души пнула этого ублюдка, пытаясь вложить в этот удар всю ненависть и отчаяние, которые скопила в себе за все это время.

– Как же я тебя ненавижу… – вновь раздражали слух мерзкие помехи, однако не обратить на это внимание было очень легко. Колени задрожали, ноги подогнулись, и я, не удержав равновесия, рухнула в соседний сугроб, чувствуя, как от удара из фильтров выбило весь воздух. Снег тут же забился под грязную толстовку, холодя бедную кожу, система угодливо напомнила о возможности переохлаждения, однако я лишь отмахнулась.

Взгляд бездумно скользил по серому небу, рассматривая тяжелые тучи, которые, казалось, вот-вот упадут прямо на голову, мелкие снежинки оседали на волосах, а на щеках подсыхала причудливая ало-синяя корочка, неприятно стягивающая синтетическую кожу, но смывать кровь мне совсем не хотелось, пусть она и горчила металлом на губах. Вместо этого я до рези, до расфокусировки оптических блоков всматривалась в темно-серое полотно и отчаянно цеплялась за сигналы чувствительных сенсоров, которые улавливали теплую влагу слез, бегущих из резервуаров.

– Свободна… – с небывалым облегчением выдохнула я, и вновь гуляющий по округе ветер разнес лишь тихий шорох помех.

Сообщение системы: уровень стресса в пределах нормы…

Процесс автономного восстановления завершен…

Уровень тириума: 78%…

========== All my lights have gone dim… ==========

Диагностика системы…

Рекомендуемое действие: перезагрузка платформы…

Выбранное действие: отложить перезагрузку (на 1 час)…

Из-за ужасной погоды темнело довольно рано, и небо уже успело давным-давно почернеть, хотя часы равнодушно показывали только шесть часов вечера. Не стихающий снегопад превращал улицы в царство пронизывающего холода, на дорогах медленно, но верно вырастали сугробы, однако убирать их не выезжала специальная техника, да и роботы-уборщики, подобно теням передвигающиеся по городу в любое мгновение дня и ночи, куда-то подевались.

В Детройте творилось что-то невообразимое, он словно сошел с ума, и я неожиданно для себя сделала заключение, что добраться до черты города было самой простой частью моего наспех набросанного плана. Кто бы мог подумать, что гораздо сложнее будет пробираться по узким заснеженным переулкам, прячась за брошенными машинами и мусорными баками. Сама себе я больше напоминала канализационную крысу, была такой же грязной и зашуганой, и, судя по всему, точно так же затравленно оглядывалась по сторонам, искренне не понимая, что происходит вокруг.

Нет, разумеется, было вполне ожидаемо, что наша мирная демонстрация вызовет определенную реакцию у людей, но то, что они решат массово покидать Детройт… Это оказалось для меня новостью. Жители города бросали свои дома, разбирали такси, стоило показаться вблизи хотя бы одному свободному, и уезжали куда-то в неизвестном направлении, будто пытаясь оказаться как можно подальше. Из подслушанных разговоров я узнала, что большинство собирается найти приют в Канаде, стране, свободной от андроидов, и такое решение людей почему-то вызывало у меня лишь кривоватую усмешку.

Они гнобили нас годами, они издевались, как могли, считая нас не более, чем просто куклами, а теперь, стоило нам открыто поднять головы, они тут же обратились в бегство, будто ожидая, что мы начнем против них войну (хотя, если бы во главе Иерихона стояла Норт, так бы и было). Лично мне было глубоко наплевать, уезжают люди или остаются, как по мне, пусть бы просто держались от нас подальше и не пытались контролировать. Жаль только, что просто так смириться с появлением новой разумной формы жизни никто по-прежнему не торопился, а улицы с каждым часом все больше и больше заполнялись военными и полицией.

В центре города, сияющем огнями и лучами прожекторов в ночном небе, явно что-то происходило, однако узнать, что именно, мне так и не удалось, – во-первых, для того, чтобы сохранить и так сбоящую из-за повреждения платформы систему, я отключила все дополнительные и лишние функции, в том числе, и сетевое подключение, а во-вторых, у меня еще хватало ума и осторожности не соваться туда, где все буквально вопило об опасности.

Центр города я старательно огибала окольными путями, да и, в конце концов, моей целью был не он, а скрытый от любопытных глаз, давно не функционирующий порт.

Район Ферндейла был пустынен и молчалив, встревожено подмигивающие редкие фонари высвечивали белую снежную пыль, вихрящуюся в воздухе, и за те несколько минут, пока я преодолевала длинную, ничем не примечательную улицу, мне повстречалось лишь трое прохожих – огромный темнокожий мужчина и молодая девушка с ребенком. Они находились далеко от меня, то и дело испуганно оглядывались по сторонам, споро продвигаясь к заброшенному зданию старой фабрики, скрывающей собою порт, а когда троица попала под жидкий свет фонаря, я мгновенно поняла причину подобного странного поведения, – модель домашнего андроида АХ400, как, впрочем, и модель ребенка, были мне отлично знакомы.

Очевидно, эти трое, как и остальные девианты, искали укрытия на Иерихоне, однако звать их и предлагать свою помощь я не стала, – судя по тому, как уверенно они движутся вперед, им известно, куда нужно идти.

Двигаясь все тем же размеренным, пусть и спешным шагом, я пересекла улицу, пролезла в большую дыру в сетке ограждения фабрики, и направилась по знакомому, привычному пути к Иерихону. Таких дорог было несколько, каждая из них была продумана с целью покинуть корабль как можно быстрее и незаметнее, если на наш след выйдет полиция или тот же Коннор, поэтому с уже знакомой троицей девиантов я так и не пересеклась. Пробежалась по территории фабрики, вышла на огромный причал, где было припарковано несколько украденных нами грузовиков, в которых мы перевозили запчасти и необходимые припасы, и приветственно кивнула парочке девиантов, разгружающих одну из машин.

– Лиса, рад тебя видеть! – воскликнул темноволосый андроид, с которым мы однажды уже пересекались, но имя которого я, к сожалению, не помнила. – Как ты?

«Порядок», – кивнула я, плотнее кутаясь в потрепанную старую куртку, стащенную где-то на улице – окровавленная толстовка привлекла бы слишком много ненужного внимания. – «Маркус здесь?»

– Так точно, они сидят в штабе, о чем-то говорят, – отчитался второй андроид, посерьезнев. О том, почему я передаю им сообщения вместо того, чтобы просто разговаривать, он благоразумно не спрашивал. – В городе-то хаос творится, многих наших убили сегодня, но им на смену приходят другие. Девианты напуганы, да и в новостях… Это правда, что будет война? – в глазах обоих мужчин скользнула неподдельная тревога, и я лишь помрачнела, уже догадываясь, что могло быть в новостях, которые я пропустила.

«Не паникуйте раньше времени, у Маркуса все под контролем», – вытащив из кармана одну руку, я как можно уверенней похлопала одного из девиантов по плечу и, предупреждая дальнейшие расспросы, спешным шагом направилась к трапу, опустив голову как можно ниже и глядя себе под ноги.

Все происходящее меня совсем не радовало.

На Иерихоне было шумно, тепло и светло, и в первое мгновение, оказавшись на корабле, я даже немного растерялась, не ожидая подобной смены обстановки. По коридорам то и дело сновали возбужденно гудящие андроиды, с первого взгляда было понятно, что их стало намного больше, чем сегодня утром, и те несколько минут, пока я, набросив на голову капюшон, пробиралась к трюму, на втором ярусе которого и был организован наш импровизированный штаб, вокруг то и дело толклись незнакомые встревоженные девианты. Большинство из них, конечно, были одинаковых моделей, однако за время, проведенное на корабле, я научилась различать их по мимике и жестам, поэтому особых сложностей с распознаванием не возникало.

Чем ближе к трюму, тем больше народу становилось вокруг, а стоило мне оказаться в самом сердце корабля, как я тут же попала в один шумный, несмолкающий муравейник, где каждый что-то говорил, требовал, рассказывал или делал. У стен за голографическими экранами работали техники, несколько девиантов у сооруженного склада с похищенным нами оружием разбирали большие ящики, а приглядевшись повнимательней, я увидела небольшие блоки взрывчатки, которой еще утром не было. Очевидно, отправленный нами вчера отряд вернулся с вылазки с хорошим уловом, что не радовать не могло.

После всего произошедшего было абсолютно непонятно, что может нас ждать дальше.

Огромные экраны телевизоров, закрепленных на стенах трюма, транслировали один и тот же репортаж об утренних событиях, в новостях со вкусом мусолили эту тему, ковыряясь в ней, словно в гнойной ране, и от этого мне вдруг стало так тошно, что я поспешила отвернуться от экранов, выхватив взглядом ярко освещенную рубку на втором ярусе. Свет в больших окнах мигал, я видела движущиеся там фигуры друзей, и, с трудом подавив охватившую меня дрожь, направилась вверх по скрипящим металлическим ступенькам.

Уже издали слуховой процессор уловил отзвуки громкого скандала, и я даже не удивилась, что лидеры девиантов вновь что-то не поделили. Я видела, как мечется по рубке явно разозленная Норт, видела, как устало трет лицо Джош и как в чем-то убеждает Маркуса Саймон, и мне совсем не хотелось доставлять им лишних хлопот.

– Да это просто дерьмо какое-то! – сатанея, рявкнула Норт, явно доведенная до ручки, и тут же рефлекторно оглянулась на звук скрипнувшей двери.

«Подтверждаю, дерьмо», – согласно кивнула я, привалившись к косяку и обведя присутствующих внимательным взглядом. – «Кто хочет поведать мне о том, в какой жопе мы на этот раз оказались?»

Первым из состояния перманентного стазиса, в который погрузило девиантов мое внезапное поведение, вышел Саймон.

– Лиса, ты жива! – мужчина сорвался с места черным вихрем, в мгновение оказался рядом и тут же сгреб меня в буквально медвежьи объятия, заставив рефлекторно выпустить из фильтров воздух. – Господи, мы думали… Когда ты не вернулась с другими на корабль…

– Норт видела, как тебя подстрелили, – послышался над головой хмурый голос, и стоило только Саймону отступить в сторону, как я тут же попала в объятия Маркуса. За его спиной мелькнула маленькая рыжеволосая фигурка, и я заметила, как Норт украдкой вытирает мигом увлажнившиеся глаза.

Мы с ней не всегда были согласны в некоторых вопросах, однако ладили неплохо, и было необыкновенно приятно осознавать, что она за меня волновалась.

«Так и было», – согласилась я, невольно потерев рукой ключицу в том месте, где была дыра от выстрела. Программа автономного восстановления залатала поврежденные сосуды, чтобы тириум не вытекал, однако пластиковый корпус нужно было починить, чтобы вернуть кожный покров поверх повреждения. Куртка немного сползла, демонстрируя всем желающим порванную, залитую двухцветной кровью толстовку, и я заметила, как нахмурились остальные.

– Что произошло? – спросил Маркус, отстранившись от меня, но не убирая тяжелых ладоней с моих плеч. Его внимательный взгляд скользил по моему лицу, сканируя состояние системы, подмечал наспех вытертые разводы на щеках, и с каждым мгновением мужчина хмурился все больше, прекрасно понимая, что что-то не так. – Что с речевым модулем?

«Сломан», – равнодушно ответила я, стараясь не смотреть другу в глаза. Заметила, как он оголил белый пластик на кончиках пальцев, потянувшись к моей руке, и тут же отступила на шаг, чувствуя, как надсадно гудит тириумовый насос.

Нельзя, чтобы он узнал о том, что произошло.

Нельзя, чтобы хоть кто-то узнал о тех мерзких минутах слабости, которую я пережила.

«Я сейчас схожу к Люси, и меня там подлатают, а у нас есть проблемы поважнее», – я поспешила сменить тему, демонстративно уставившись на хмурого, явно встревоженного Саймона. – «Я как-то упустила последние новости, не поделитесь, что вообще происходит?»

Находящиеся в комнате андроиды переглянулись, недовольные тем, что я от них что-то скрываю, однако, что примечательно, в душу лезть не стали, позволяя мне сохранить хотя бы мнимое чувство собственного достоинства. Саймон покачал головой, безошибочно найдя взглядом один из экранов в трюме, транслирующий новости, Маркус отступил, подойдя к сложившей руки на груди Норт и замерев за ее плечом, а Джош, подпирающий спиной стену, угрюмо произнес:

– Девиантов на корабле становится все больше, и на всех у нас просто не хватает биокомпонентов, – мужчина устало потер переносицу. – Раненые отключатся, а мы даже сделать ничего не можем. Как в самом начале… Черт возьми.

– Президент Уоррен заявила, что мы национальная угроза и должны быть уничтожены, – поделился со мной новостью хмурый Саймон, и я почувствовала, как брови медленно, но верно ползут вверх, а рот совсем неэтично открывается, формируя почти идеальную букву «О».

Это мне сейчас не послышалось? После того, как мы отставили множество мирных посланий, после того, как мы пришли на Марш Свободы, во время которого спецназ хладнокровно расстреливал нас в спины, пока мы пытались спастись, после всего того ужаса и волн ненависти, которые мы пережили… Нас вдруг объявляют национальной угрозой? Нас?!

Да какого хрена?!

– В крупных городах начались облавы, – присоединилась к разговору Норт, качая головой. У нее было свое мнение на этот счет, и я совсем не сомневалась в том, что девушке хочется упрекнуть Маркуса за то, что он изначально не хотел демонстрировать нашу силу, так хоть звание национальной угрозы мы получили бы заслуженно. Но рыжеволосая почему-то молчала, каким-то привычным для себя жестом переплетя свои тонкие пальчики с пальцами Маркуса, и лишь крепко сжимала его руку, будто боясь отпустить. – Андроидов отправляют в лагеря для уничтожения, в Кэпитол-Парке военные развернули целый Центр утилизации, где нас просто убивают, как…

– Как скот, – подсказал Саймон, и это был первый раз на моей памяти, когда мужчина полностью согласился с соратницей. Всегда лучистые голубые глаза потемнели, блондин нервно сцепил пальцы в замок, хрустя суставными соединениями фаланг, и даже без сканирования было понятно, что он сильно нервничает.

«Херовато получается», – покачала я головой, на мгновение прикрыв глаза. Если я надеялась, что вернусь на корабль, узнаю обо всем, и станет легче, то оказалось, что все лишь усложнилось, причем, намного. От таких новостей хотелось не с новыми силами бросаться в бой, от таких новостей хотелось вешаться, как говорят люди, однако в нашей ситуации это совсем не было выходом. Мы привлекли слишком много внимания, этим самым подставив свои спины, и теперь нужно было что-то решать, и решать быстро, иначе уже к утру в городе и вовсе андроидов не останется.

Сначала уничтожат тех, кого смогут найти на улицах, а потом что? Наверняка, будут прочесывать весь Детройт в поисках остальных. И тогда уж останется только вопросом времени тот день, когда людям удастся найти Иерихон, а мы даже с нашим вооружением против спецназа не выстоим, – просто потому, что не обучены и слабы. В конце концов, здесь скрываются, в большинстве своем, домашние андроиды, андроиды-техники, садовники, горничные, няни и прочие, но уж никак не бойцы. Все равно, что дать автомат в руки ребенку, скорее сам себе навредит, чем сумеет выступить против врага.

И на фоне всего этого…

В груди вспыхнуло горькое чувство обиды, – мы так старались, так желали добиться своей свободы, а сейчас, когда чертова машина была запущена, попросту не знаем, что делать.

– Сами виноваты, – буркнул вдруг Джош, привлекая всеобщее внимание. Норт закатила глаза, кажется, уже догадываясь, что мужчина скажет, Маркус невольно сжал кулаки, а сам темнокожий андроид, заметив мой удивленный взгляд, лишь нахмурился сильнее. – Ничего не случилось бы, если бы мы не нарвались.

«Ты чего это, совсем помешался?» – тут же возмутилась я, сузив глаза и ощущая, как клокочет в горле раздражение. – «По-твоему, мы должны были продолжить прятаться по норам, как крысы, пока не поотключались бы один за другим от недостатка тириума и биокомпонентов, так, что ли? Или, может, мы не должны были сражаться за свою свободу и за своих собратьев? Не ты ли сегодня утром говорил, что мы должны стоять до последнего на той гребаной улице?»

– Потому что был идиотом и повелся на ваши глупые россказни о том, что нам нужно выйти из тени, – огрызнулся Джош, глядя на меня с неподдельной злостью, и я подметила, что впервые вижу его в таком состоянии. Да и вообще, если так подумать, до этого мы никогда с ним не ссорились, в отличии от той же Норт, которая сейчас на пару со мной сверлила мужчину недовольным взглядом. – Не надо было вас слушать.

«Нет, ну, ты реально идиот»…

– Хватит! – оборвал начинающийся спор Маркус, взглянув поочередно на меня и Джоша. – Мы сделали то, что сделали, показали людям, кто мы на самом деле. Я не хочу войны, – мужчина пожал плечами, – но я предпочту смерть на свободе рабству.

– А толку-то от твоей свободы?! – едко отозвался темнокожий девиант, взглянув на лидера, как на психа. – Что толку, если никого не останется…

«Нет, я тебе сейчас морду-то подровняю», – хищно оскалилась я, зло сжав кулаки и чувствуя, что мне просто нестерпимо хочется сбросить накатившее напряжение. День у меня выдался совершенно паскудный, а пар выпустить хотелось до потемнения в глазах. – «Уж не знаю, как ты, но я предпочитаю не сидеть на жопе ровно и не ждать, пока люди внезапно решат нас полюбить, а предпочитаю что-то сделать для того, чтобы нам больше не приходилось за свою жизнь опасаться каждую минуту. Если мы все так неправильно делаем, с хера ли ты так радовался биокомпонентам, которые мы выкрали из складов «Киберлайф», а? И с хера ли ты так радовался тому, что к нам девианты толпами прут? Не слишком ли много противоречий для одного гребаного андроида?»

Распалившись, я шагнула вперед, к Джошу, но тут же была остановлена тяжелой рукой, опустившейся мне на плечо. Саймон, поспешно оттащивший меня в сторону и на всякий случай прижавший меня к своей груди, чтобы избежать избиения, поспешил вмешаться в спор.

– Нам не нужно забывать, кто наш настоящий враг, – серьезно заявил он, поочередно взглянув на каждого. Громко фыркнув, чтобы продемонстрировать свое отношение, я отвернулась, с удовольствием спрятав лицо в мягкой ткани надетой на девианта толстовки. – Мы не можем переругаться друг с другом, это ни к чему не приведет.

– Саймон прав, – кивнула Норт, одобрительно покосившись на блондина. – Нам нужно решить, что делать дальше.

Взгляд девушки скользнул к Маркусу, молча кусающему губы, и я заметила, как лидер девиантов позволили всего лишь на мгновение страдальческой гримасе исказить черты лица. Все происходящее его, кажется, здорово достало, чисто по-человечески я его даже понимала, однако прекрасно знала, что в отличии от наших пустых и бесполезных споров, Маркус-то принимает настоящие решения, касающиеся судьбы всего Иерихона, и тут ошибиться просто нельзя – слишком многое стоит на кону.

Мужчина нахмурился, задумчиво пожевал губами, с невероятным интересом рассматривая свои собственные ботинки, а после с тяжелым вздохом заявил:

– Пока что заляжем на дно.

Джош громко фыркнул, резко опустив сложенные на груди руки, а после, не говоря ни слова, широким шагом вышел из рубки, напоследок так хлопнув дверью, что жалобно задребезжало стекло. Стоящая рядом с Маркусом Норт обнажила в оскале идеально-ровные зубы, одарив спину мужчины пронзительным взглядом сузившихся глаз, и тут же обессилено, будто бы устало покачала головой. Девушка рвалась вперед, ей хотелось огня и боя, но она даже не пыталась спорить с Маркусом, прекрасно понимая, что его решение, в общем-то, верное.

У нас просто не хватит сил и умений для того, чтобы начинать войну, а очередные мирные переговоры… Как показала практика, это тупик.

– Нужно узнать, какая ситуация с биокомпонентами и тириумом, – лидер девиантов вскинул взгляд на Саймона. Он никогда не отдавал нам прямых приказов, он всегда просил или советовал, и, возможно, именно поэтому нам так хотелось ему помогать. – Найди Люси, она должна быть где-то в госпитале. Я посмотрю, что у нас по вооружению, а потом нужно будет, наверное, выставить дозорных. Не хочу, чтобы кто-то пробрался на корабль незамеченным. Кажется, у нас было несколько девиантов, ранее служивших в составе армии?

– Я займусь этим, – вызвала Норт, согласно кивнув. На мгновение крепко сжала пальцы Маркуса, взглянув на него с глубокой, всепоглощающей нежностью, от которой даже у меня в груди что-то защемило, а после, не размениваясь больше на бесполезные разговоры, направилась к двери. – Эй, Лиса! – окликнула она меня, занеся ногу над порогом. Удивленно изогнув бровь и оглянувшись на соратницу, я заметила, как та мне хитро подмигнула. – Рада, что с тобой все в порядке.

Тихо хмыкнув, я вернула Норт улыбку, и девушка, довольная, убрела прочь в поисках андроидов-военных, а Саймон, подметив, как после ее ухода неуловимо помрачнел Маркус, крепко сжал его плечо ладонью, заглядывая в разноцветные глаза.

– Не беспокойся, мы справимся, – тихо произнес он проникновенным, вкрадчивым тоном, и тут же, дождавшись, когда друг положит свою ладонь поверх его, отступил на шаг, будто бы прекращая одним им известный, беззвучный диалог. – Пойдем, Лиса, тебе бы тоже не мешало заглянуть в лазарет. Выглядишь неважно.

«Умеешь же ты делать комплименты девушкам», – тут же с готовностью вскинулась я, растрепав мужчине рукой пшеничные волосы.

С тихим смешком друг отвел мою руку, обняв за плечи, а после потянул за собой к выходу, прекрасно зная, что нашему лидеру сейчас лучше остаться одному, чтобы все обдумать и решить для себя. Послушно последовав за Саймоном, я позволила себе лишь на мгновение оглянуться на Маркуса, который стоял, ссутулившись и опираясь руками о стол.

Смотреть на него было почти физически больно, и я невольно поджала губы.

«Эй, красавчик», – шутливым тоном окликнула я старого друга. Он медленно поднял голову, уставившись на меня большими разноцветными глазами, и чуть посветлел лицом, когда я мягко ему улыбнулась. – «У нас все получится».

Прежде, чем мужчина успел мне ответить, я уже скрылась за дверью, слушая негромкий голос Саймона, встревожено вещающего о том, что меня следует как можно быстрее показать Люси.

Благодаря тому, что предприимчивые девианты, грубо говоря, тащили все, что плохо лежит, и что мало-мальски могло бы пригодиться, обеспечены мы были очень даже неплохо, в том числе – и инструментами. Теперь не приходилось прижигать поврежденный корпус раскаленным куском металла, мы использовали вместо этого плазменные резаки, горелки и специальные ремонтные наборы, с которыми наши «врачи» управлялись с небывалой ловкостью.

Программа автономного восстановления устранила самые опасные повреждения, однако платформа все еще имела пробоины, да и заменить речевой модуль не мешало бы, поэтому я бесспорно позволила Саймону отвести меня в лазарет. Гораздо сложнее было отвертеться от встревоженных расспросов и темнеющих взглядов, которые андроид бросал на меня, стоило только скинуть украденную куртку. Толстовка стояла колом от пропитавшей ее засохшей крови, темными пятнами покрывающей ткань, ало-синие разводы на бледной коже казались болезненно-яркими, да и вырванная с мясом пуговица на джинсах, которые я то и дело рефлекторно поддергивала повыше, подсказывали мужчине, что случилось со мной намного больше, чем я рассказала.

Саймон не лез в душу и не пытался установить связь через прикосновение, прекрасно понимая, что мне это не понравится, однако и его молчаливого присутствия хватало, чтобы почувствовать себя неуверенно. Внимательный взгляд голубых глаз скользил по моему лицу и телу, пока я, стащив толстовку и прижав ее к груди, ожидала, пока мне обработают повреждение на ключице, я все сильнее горбилась, чувствуя, как от такого пристального внимания начинает гореть синтетическая кожа, однако при одной лишь мысли о том, чтобы попросить мужчину уйти, горло свело спазмом.

За этот день со мной случилось слишком многое, я боялась остаться одна, без дружеской поддержки, рядом с незнакомыми андроидами, и поэтому единственное, что мне оставалось, это отводить затравленный, потухший взгляд.

С речевым модулем проблем не возникло, в конце концов, они почти все были универсальными, да и его замена не была делом таким уж тяжелым, – я и сама бы с этим справилась, лишь бы у меня на руках были нужные биокомпоненты. Как раз несколько таких еще сохранилось в стремительно исчезающих запасах Иерихона, на замену поврежденной детали ушло всего лишь пару минут, а стоило только новому речевому модулю занять свое место, как перед глазами тут же вспыхнуло оповещение системы.