Текст книги "Nicht so (СИ)"

Автор книги: Gozer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Все прям ездили на поездах или что вообще? Опять я один как мудак, да? Блять. Вот теперь я тоже хочу. Съездить куда-нибудь и узнать, как там что. Я иногда вижу фотографии в интернете и там всё так лампово и мило. Но так же люди вечно ворчат про грязные ноги, мужиков и прочее. И мне интересно. Что из всего этого правда. Что более существенно.

– А, Арсений, а ты ездил куда-нибудь на поездах? – снова приебался Ковальский. – Хотя бы сутки. Часиков двадцать девять, м? В июле, да чтобы час стоять на границе с Казахстаном в вагоне без кондёра, да под сорокоградусную жару?

Что ж ты только, блять, на границе с Казахстаном делал, Илья? Специально поехал, чтобы постоять там в поезде? Весело, наверное, было.

– Только на электричке. И это было в Гейропе. Там летом так не жарит.

– Скука. Жизни не знал человек.

– Какого вообще хуя ты забыл на границе с Казахстаном? – склонившись к столу, прошептал Артём. Кажется, не одного меня этот вопрос заинтересовал, но отвечать Ковальский всё равно не стал.

– Вы, кстати, знали, что тут совсем недалеко? – удивлённо сообщил он нам. – Всего меньше суток.

Мне даже смешно стало с того, с каким детским удивлением он говорил. Ну, на самом деле, так всегда. Расстояние воспринимается не очень точно, и когда ты понимаешь, что какие-то тысячу с лишним километров можно преодолеть за десяток часов, ну.. Это даже звучит не так уж и удивительно. Но когда ты за шесть часов полёта отказываешься в дохуиллионе километров от дома, уже как-то пересматриваешь взгляды на жизнь. Или я опять хуйнёй страдаю..

– Для сибиряков нет понятия далеко. Мы находимся посередине, поэтому нам докуда угодно близко.

– Ну, ты-то у нас с детства расстояние в четыре дня на поезде за существенное не считаешь, так что для тебя, конечно, не существует понятия “далеко”.

– Бля, эти четыре дня на поезде, – протянул Артём. – Каждый месяц бы так катался. Это ли не охуенно?

– Извращенец блядский, – фыркнул Ковальский. – Я там двадцать девять часов умирал, а ты четыре с половиной дня лежал, балдел?

– А потом ещё столько же домой ехать..

Вот. Артёму нравится. Значит, не всё так плохо? Блин. Может, ну его и тоже умотать куда-нибудь? Так я понимаю, четыре дня на поезде для нас – это в какой-либо конец страны. Либо в сторону Москвы, либо.. Что у нас там на востоке есть. Можно даже, при желании, укрыться от своих родственников-ебанатов.. Ну это я так. В теории. Все мы знаем, что на самом деле я никуда не денусь. А если и денусь, то меня найдут и пиздец. Грустно это всё и не вкусно.

Дабы закрасить печаль, я стянул со стола пару картошинок. Почему-то приступать к еде нормально я стеснялся, хотя некоторые люди уже начали, и казалось бы, что такого. Опять мои тупые комплексы, да что такое. Когда-нибудь это закончится. И я умру нахер.

Пришлось заставлять себя, в первую очередь, чтобы не выглядеть тупо в собственных же глазах. О чём говорить, если это реально глупо. Гаситься из-за такой херни ещё не хватало.

– Набрали вы, конечно, знатно, – разглядывая чеки, протянула Рита.

– Не нравится – сиди молча, – тут же отозвался Ковальский. – Это вам, девушкам, два раза укусил и наелся. С парнями не так работает.

– О, ну да. Жрёте, как не в себя вечно. А потом: “Еда закончилась, приготовь чо-нибудь”.

– А ты как хотела. Это, как там? Естественные различия в физиологии.

Что поделать, если в большинстве своём у парней больше мышечной массы и вообще веса. Нужно больше энергии, а откуда её ещё брать. Я уже не говорю про всякие там занятия спортом и всякую такую дичь. Просто моя мать тоже вечно выёбывается на меня, не много ли я ем. Но ей, конечно, весело судить со своего угла. Сидит целыми днями, даже не ходит никуда. И так большинство дам. По крайней мере, мне так кажется. Я не то чтобы знал, чем они занимаются в свободное от школы время. Но сильно сомневаюсь, что там что-то, требующее больших затрат энергии. У-у, Арсений завыёбывался. Конечно, о больном заговорили.

– Кстати! – Рита аж выпрямилась. – Я недавно пыталась найти, почему мужики постоянно много едят. И нашла мой новый любимый коммент. Минутку..

Достав телефон, она что-то быстро там натыкала и принялась читать.

– Пишет вот один товарищ. “У мужчины, одинакового роста с женщиной, мышечная масса на двадцать процентов больше”.

М-м, время охуенной статистики, взятой точно не с потолка? Хоть бы приписал “в среднем”, чтобы не таким долбоёбом выглядеть.

– “Но мужчина зачастую выше женщины. Женщине ростом сто пятьдесят сантиметров и весом сорок килограмм”..

Он где, блять, таких видел, мне интересно? Сорок килограмм, ага. Или он так, про какую-нибудь абстрактную женщщину? Идеальную. Которая должна быть среднего роста, но при этом весить килограмм сорок ну просто потому что. Что, разве для женщин это не нормальный рост? Блядство какое-то.

– .. “нужно потреблять в день тысячу шестьсот килокалорий”.

А, может, он просто мудак. Что, в учёт брать совсем не будем физические нагрузки и прочее? Только расчёт по формулам, взятым хрен знает откуда? Не, это нормальный объём, я не спорю, но только в том случае, если женщина будет лежать и вообще ничего не делать. То есть, это самый минимум для организма. Впрочем, хуй знает. Если абстрактная женщина весит сорок килограмм, может, ей такого количества и на какую-то дополнительную работу хватит..? Я не то чтобы эксперт.

– “Мужчине ростом сто восемьдесят сантиметров и весом девяносто килограмм”..

Хм, а для мужика нормальное соотношение взял. Ну, может, с себя списал? Да, а женские показатели взять неоткуда. Кто будет с таким долбоёбом отношения иметь, ну конечно. В смысле, он мог спросить у девушки или у жены, я не знаю. Но нет. Взял с потолка.

– .. “нужно потреблять в день три тысячи восемьсот килокалорий. Это в два с половиной раза больше еды”.

Бля, ну я тоже так могу. Взять рандомные цифры, потом другие, разделить их друг на друга и выдать с умным видом охуенный результат.

– И моё любимое, – Рита подняла указательный палец. – “Если мужчина будет недоедать, он будет дистрофиком. А если женщина будет переедать, у неё будет ожирение”.

После этого Рита ненадолго замолчала, давая нам время на подумать. Честно, это была хуйня из серии, которая настолько тупая, что ты даже в ступор впадаешь, когда впервые слышишь или читаешь. Типа, реально? Кто-то это написал? Может, это ты долбоёб, и в глаза порешься? Прочитал невнимательно, с кем не бывает. Ну не могут же люди быть настолько даунами. А нет. Могут.

– Ого, – протянул Ковальский. – Он уже в списке номинантов на Нобелевскую премию по физиологии?

– Я когда впервые прочитала, даже подумала, что что-то не так поняла, – Рита обречённо помотала головой. – Или не заметила где-нибудь что-нибудь. А нет. Это просто писал какой-то долбоёб. Ну и дальше уже просто шизофазия. “Ожирение бывает от избытка килокалорий и от продуктов с высоким гликемическим индексом. Ты можешь не доедать и при этом жиреть. Для этого нужно есть жареную картошку, бананы, кукурузные хлопья”.

– Когда плохо подготовился к экзамену и просто выдаёшь всё, что хотя бы косвенно имеет отношение к вопросу, – Урсула посмеялась. – И преподаватель просто.

Она выставила руки, вопросительно хмурясь.

– Ты долбоёб?

– Ты студентка? – людей тем временем заинтересовало совсем другое. Да даже меня. При взгляде на Урсулу как-то совсем не об универе думалось. С другой стороны, с чего вообще такие вопросы? Ну, типа.. В школе что, экзаменов нет? Но к чему тогда “выдаёшь всё, что хотя бы косвенно имеет отношение к вопросу”. Да и “преподаватели”. Я не часто слышал, чтобы так говорили о школьных учителях. Да и сам как-то разделял это дело. Учителя – в школе, преподаватели – в университетах и прочих подобных местах. Ну так и что?

Урсула немного не оценила интереса к себе и сразу немного занервничала.

– Ну да. Третий курс.

Даже Даша, которая, как мне казалось, была знакома с Урсулой до этого, выглядела ошарашенной.

– Ты старше меня, ты хочешь сказать?

– Подожди, ты после девятого поступала или после одиннадцатого?

– После одиннадцатого, – продолжала девочка, и я нервно посмеялся про себя. Серьёзно, да? Вот так сейчас выглядят третьекурсники? Я думал, она из класса восьмого. А она старше меня на три года как минимум. Что за бред, блять..

Ковальский с Дашей переглянулись.

– Ещё одна причина всплакнуть.

– А у меня тут пять причин, – Урсула кивнула головой. – Вы все школьники. Ну, одна второкурсница. И.. Вы все выше. Что говорить про внешность.

Мне даже жаль её стало немного. Бедная маленькая девочка. Ты не виновата, что такой получилась. Не грусти.

Ковальский хотел что-то сказать, но его прервали диким хохотом откуда-то из-за их спин, и он только недовольно поморщился, выразительно оглядывая нас.

Через пару секунд недовольно хмуриться начали все – потому что хохот не то что не прекращался, а даже не затихал. Кто-то дико угорал, совершенно наплевав на то, что находится сейчас в общественном месте, и тут есть другие люди, и вообще, так себя вести как минимум невежливо.

Когда Артём вытянулся, чтобы видеть, кто это там такой громкий, я тем более разозлился. Поведение дамы мне не нравилось, конечно, но если Артём сейчас пойдёт разбираться, как он умеет, это будет ещё хуже.

Но дама всё смеялась и смеялась, страсти всё накалялись и накалялись..

– Арсений, иди быкани на них. Меньше визжать на всю улицу будет.

– Я тебе чё, собака, блять.

Хотя я бы не отказался, но теперь я чисто принципиально не буду это делать. Пусть сам Ковальский сходит. Или Рита, я не знаю. Даша. Артём пусть сидит на месте, но все остальные чего гасятся? Вас же тоже это бесит.

Делом в итоге решил заняться Артём, и я даже выругался. Твою мать.

Так как веранда была небольшой, мы все могли прекрасно слышать, что у них там происходило.

– А можно ебало своё завалить? – подойдя к компании дам, Артём упёрся обеими руками в стол. – В общественном месте сидишь, а не у себя в конюшне. Лошадь, блять.

Я выпрямился, чтобы не видеть лицо дамы из-за Риты и Даши, тяжело вздыхая. Грубиян. Ужасно просто.

– Ебать она осела, – посмеялся Ковальский, как только Артём вернулся к нам. – Умничка, Артём.

– Я не просил твоих комментариев.

– Ебать какие мы важные, – не удержался я, и Артём с полным угрозы видом развернулся ко мне.

– У вас были идеи получше?

– Это было грубо.

– Ты один так считаешь. И это всё твой блядский комплекс справедливости.

– Упу-пу-пу, – явно пародируя Монокуму, протянул Ковальский. – Семейные ссоры, а?

Я всё равно это не одобрял, даже при том, что хотя бы после этого дама перестала смеяться. Может, она бы и сама это сделала уже совсем скоро, и нам надо было всего-то немного подождать. А мы такие злые и грубые ублюдки. Фу.

– Теперь на нас смотрят ещё страннее.

– А хули нам. Три таких парня. Я бы тоже смотрел.

– Да ты каждую собаку рассматривать готов, – фыркнул Артём.

– О, смотрите, кто разозлился из-за наезда на себя прекрасного. Арсений, вы когда домой придёте, ты устрой ему вечер поинтереснее. А то видишь. Уже на людей кидается.

– Можно вечерним мероприятием будет отпиздить Ковальского? – Артём развернулся ко мне, и я покачал головой.

– Я даже могу присоединиться.

– Странные у вас понятия о романтике, парни, мда, – Ковальский прозаично отвёл взгляд в сторону. – Мелодраму лучше бы посмотрели какую. Поучились бы, как надо за людьми ухаживать, всё такое.

Я следил за Дашей, которая выглядела подозрительно спокойной, даже при том, что обсуждали мы сейчас откровенную хуйню. Просто мне казалось, что она готова за Ковальского всем жопы рвать, а тут Артём откровенно гонит на него, и что, ему ничего не будет? Возможно, конечно, это было не тем, что могло бы смутить Дашу, и поэтому она сейчас не злилась. Может, она понимала, что Артём злится обоснованно, и поэтому не выёбывалась в ответ. Или.. Я слишком рано окрестил её ёбнутой истеричкой, готовой за своего ненаглядного рвать и метать. Плохой я.

– Урсула, тебе весело?

– Да не.. – продолжая прикрывать лицо рукой, отозвалась та. – Я просто думала, это только мои одногруппники такие дебилы. Которые вечно странно шутят, но когда подходит к чему-то серьёзному, то сразу “Фу, пидоры, сжигать”.

А она типа нас всех уже в гомофобы записала? Хотя, кажется, девушки любят это дело. Раз парень – то точно гомофоб. Выбора не дано. Хотя я сам не лучше. До прошлого лета даже не думал, что парни могут читать фанфики и заниматься подобной чисто девчачьей хернёй. Но спасибо, Артём, что раздвинул мои представления о мире. Лучше бы ты этого не делал, конечно, но не суть.

– Жаль, ты не наша одноклассница, – протянул Ковальский. – У нас. Сколько? Семнадцать парней в классе. И все такие дебилы. Уровень гейщины в определённые дни просто ву-у-у..

Ковальский скажет о своём участии? Хотя ладно, нельзя так шутить. Потому что как ни странно, в тех шутках, которые разводят у нас в классе, он не принимает особо активное участие. Так, вбросит пару фраз, но не больше. Конечно, иногда он начинал домогаться Артёма. Но это типа так. Редко бывает. Чаще это происходит на бухаловках и подобных мероприятиях. В школе Ковальский потише. Наблюдает, ага.

– Артём, помнишь, как мы с тобой в девятом классе танцевали? В этом году, чую, ты с Арсением будешь цирк разводить на репетициях, да?

– А Арсений собрался танцевать? – Артём удивлённо на меня уставился. – Он же бревно.

Ковальский очень нехорошо засмеялся, тогда как остальные просто криво усмехнулись. Ну, Рита и Даша точно – Даша просто просмеялась в стакан, а Рита отвернулась, прикрывая рот рукой. Кажется, ей даже было стыдно. Мне тоже, в общем-то. Просто сложилось такое впечатление, что все здесь присутствующие в курсе, что мы встречаемся, и знают, как у нас дела, в самых мельчайших подробностях. Это.. Неприятно.

– В смысле, танцует он как бревно, ну вы поняли, да, – исправился Артём, но лучше бы он тогда сразу уточнил, что я танцевать не умею. А не “просто бревно”. Не знаю, почему мне так важно мнение об этой части моей жизни каких-то рандомных людей. Но ладно. Скажем, это всё плохое общество, которое навязывает каждому человеку моего возраста, что он должен быть пиздец каким сексуальным (в плане поведения, да), а не гаситься при каждом упоминании того самого. Да, плохое общество. А потом всяким чмошникам приходится страдать.

– А в постели он как? – продолжая улыбаться, спросил Ковальский.

– У Кристины спроси. Она должна знать.

Впервые в жизни я был рад тому, как мы скачем с темы на тему буквально за пару фраз. Ну, что поделать, если сейчас мне это на руку. Хотя, вообще, я бы тоже послушал, как я в постели. Не чтобы ЧСВ потешить, а узнать. Вдруг я реально не удовлетворяю Артёма, и на самом деле это серьёзная проблема. Почему-то же он гасится сейчас. Может, я ему вообще разонравился, в целом? А он молчит. Но типа выдаёт свои мысли в случайных фразах. Ну да, я его понял. “Дома поговорим”.

– Кристина, – задумчиво протянул Ковальский. – Как она там вообще. Вы общаетесь?

Я покачал головой.

– Не плакала там? Когда надо было уезжать из такой прекрасной страны. Моя сестра по первой поре, когда возвращалась из своих поездок по Европе, слезами умывалась. А её одногруппнице после нескольких месяцев жизни в Испании пришлось антидепрессанты пить, чтобы не свихнуться после возвращения домой. Даже при том, что там ей, как бедной студенточке, тоже несладко приходилось.

– Ну, Кристина в любом случае ехала отсюда туда. Если она и будет плакать, то только от счастья.

А что насчёт его сестры и её подруги, я лучше промолчу. Но вот лично когда я вернулся от наших родственников в Великую и Необъятную, я не плакал, и был только рад. Мать тоже не грустила. Всё субъективно, ребят. Всё-всё. Не знаю, почему это надо кому-то объяснять.

– А ещё она приедет?

– Когда она должна это сделать?

– Ну, следующим летом, может?

А-а.. Ковальский что, не в курсе, что меня самого тут следующим летом уже не будет? Или что вообще за бред он несёт сейчас. Мне казалось, он должен был знать. Артём же рассказывал ему. Или я не прав? Что происходит.

– Нет. Что тебе вообще надо от неё.

Даша тоже развернулась к Илье, готовая слушать.

– Да просто спрашиваю, – объяснился он. – У вас вообще как, всё серьёзно? Или вы так.

Я даже захотел на него наехать. Просто прозвучало так.. Напутствующе. Будто Ковальский захотел мне мораль почитать. Но от него это будет странно слышать. Сам-то, блять? Вечно удивляется, как Даша его не бросила до сих пор. И что-то я не уверен, что у него серьёзные намерения. Что вообще под этим имеется в виду? “Всё серьёзно”. Мы собираемся пожениться и завести пиздюков? Или встречаемся не просто потому что кому-то одному так хочется, а второй тупая чмоня и не может отказать. Что он имеет в виду.

– Я ебу.

– Но вы общаетесь?

– Да.

Или Ковальский хочет, чтобы меня снова хотя бы ненадолго отвлекла от Артёма какая-нибудь мадам? Это его хитрый план? Воспользоваться случаем и сделать что-нибудь плохое? Ну ничего. Годик потерпеть осталось, потом Артём будет в полном твоём распоряжении. Делай с ним всё, что душе будет угодно. Если тебя не отпиздят до смерти после первой же попытки его обнять, м-м.. А то Артём человек такой. Пылкий. Его не так задень, и всё. Особенно если не так заденет его Ковальский. Так что ладно. Это так мерзко прозвучало, но по факту всё нормально.

Как только все закончили есть, мы тут же засобирались уходить. Ковальский быстро собрал и унёс весь оставшийся мусор за ними с Дашей, но всем остальным как будто вообще не всралось ни убираться за собой, ни уносить остатки к мусорке. И, конечно же, это решил взять на себя я, но стоило только столу освободиться от людей, как тут же налетели голуби. Прям так, сразу. Надо было только отвернуться, они уже спохватились. Им реально так нравится то, что здесь перепадает, серьёзно? Странные птицы.

Именно из-за птичек какую-то часть мусора в итоге пришлось собирать с земли. Я не то чтобы был любителем, но считал такое свинством, и предпочитал всегда убирать за собой всё, что только возможно. Да и что тут. Пара упаковочек всего. Раз уж, тем более, у нас остались влажные салфетки и я смогу вымыть руки после всего этого, то меня вообще ничего не смущает. Ладно, кое-что, всё-таки, было.

Например, те дебилы, которые, мало того, что такие моральные уроды, так ещё и бросили меня.

Выкинув мусор, я спустился с веранды и осмотрелся – по предположениям, эти ублюдки, не догадавшиеся подождать меня (какой я важный, у-у), не могли уйти далеко, и я должен был их увидеть, но хер там, ага. Ни одной странного вида компании не было видно ни дальше по улице, ни с другой стороны, и вставал вопрос, куда эти уёбки делись. Умники, блять. Это был их злой план, наверное. Оставить меня там убираться, а самим сбежать по-быстрому. Это же так весело. Да и кому этот блядский Арсений нужен. Он там сидел, на лице было написано, что он хочет домой. Вот и пусть пиздует, а мы пойдём и дальше гулять и веселиться. У-у.

Но, обернувшись, я заметил машущую мне рукой Урсулу. Да, они просто пошли в обход здания. Зачем-то. Дебилы. Может, Артём с Ковальским решили покурить? Не знаю. В любом случае, я поспешил за ними, пока та часть компании не скрылась и от Урсулы. А то вот бы мы ещё вдвоём потерялись, было бы круто.

– Арсений, – Ковальский обернулся как раз в тот момент, когда мы догнали их.

– Спасибо, что бросили меня раз на раз с голубями.

– Тебя отпиздили?

– Да.

– Бедный Арсений. Все претензии к твоему другу.

– А нахуя ты там убирался, долбоёб?

Мда. Как донести до человека, что убираться надо не только у себя дома? Не призываю ходить на субботники, конечно. Но хотя бы не оставлять за собой ничего в общественных местах. А то конечно, это удобно. “Ну тут же есть люди, которым за это платят”. А у тебя, блять, жопа отвалится, если ты оставишь за собой чистый стол, да?

– Да, надо же оставить за собой срач, и чтобы голуби раскидали всё повсюду.

Артём только закатил глаза. Как всегда, божественная аргументация. “Все тупые, но я не скажу, почему, поэтому просто идите нахуй”. Или он считает это грязной работой, и что он, бог такой, не должен заниматься всяким дерьмом? Фу, самовлюблённая мразь.

Я не спрашивал, куда мы идём, да и выяснилось это уже минут через пять, когда мы вышли к горсаду. Мы были здесь с Артёмом в тот раз, когда сами ходили в этот же КФС, но тогда была ночь и не было людей. Ну, а ещё мы тупо постояли возле ворот, пообсуждали какую-то хуйню и ушли. Сейчас же Ковальский твёрдым уверенным шагом повёл нас внутрь, и я немного даже растерялся. Было странно. Мы как будто пришли в вообще другое место. Тут было так шумно. Из-за музыки из колонок в самом парке, а какие-то малолетние умники ещё и свои с собой привезли. Дебилы, блять. Не надо говорить, что здесь ещё было много других людей. Некоторые ещё были с детьми.. Мне не нравилось. Всё так угнетало.. Мы надолго тут? Какая вообще у этого цель? Зачем мы сюда пришли?

Спрашивать было не у кого. Наш предводитель, немного осмотревшись, двинулся куда-то в сторону, за ним шли Даша и Артём, а мы с Ритой и Урсулой плелись сзади. Наверное, если бы мы ушли, никто бы не заметил..

– Артём, смотри, – вдруг послышался голос Ковальского. – Пианина.

– Сейчас въебу.

– Давай Game of Life.

Так я понял, это было название какой-то песни, но услышать её нам было не судьба – пианино было оккупировано двумя какими-то мелкими девочками. Вообще, я сперва подумал, что оно сломано. Потому что мы стояли не так уж и далеко от него, но при этом я не слышал ни звука. И это при том, что два ребёнка колотили по клавишам от всей души. Но потом оказалось, что дело в шуме – стоило только подойти ближе, как тут же всё стало слышно. Я даже хихикнул про себя, когда подумал, что Артём мог бы отогнать от инструмента и этих двух девочек, но, наверное, его смущала их мать, бдительно охраняющая своих детей. Как-то быковать на детей при их родителях.. Недальновидно. А если попадётся истеричная особа? С другой стороны, даже меня выбесило то, как их мать спокойно смотрела на их ужимки. Её дочери так издеваются над инструментом, а ей типа похуй, да? Я бы своим детям по лицу отвесил. Не умеете играть – нехуй соваться. Но, конечно, это полностью дело этой женщины. Кто мы такие, чтобы лезть.

Так Артёму поиграть и не удалось, хотя, кажется, не то чтобы он рвался. Я заметил только такой же полный пренебрежения взгляд, когда он проходил мимо и смог вблизи увидеть мастерство девочек.

– Пиздец, – дождавшись, пока мы поравняемся, вдруг заговорил он. Я аж опешил. Просто мне не думалось, что мы будем разговаривать. А тут Артём сам начинает.

– Руки бы поотрывал.

– Можно просто подождать, пока они уйдут. Если ты хочешь поиграть.

Артём только хмыкнул.

– Какого вообще чёрта в каком-то ёбанном парке есть пианино, а у меня дома нет.

У-у-у, какая несправедливость. Давай украдём. Не знаю, как, но давай. Предлагаю свои услуги.

– Купи. Хотя бы электронное. Они, вроде, не особо дорогие.

– У тебя всё так легко, – фыркнул он.

– Ты два месяца горбатился, чтобы потом.. Ладно.

Может, это всё же серьёзная покупка и Артём не может выделять деньги на подобное.

– Но это всё равно глупо. Ты просто давно говоришь, что хочешь себе что-нибудь своё и крутое. Но никак не можешь купить, даже при том, что у тебя есть доход? Куда ты спускаешь все деньги?

Артём нахмурился, покачав головой из стороны в сторону. Кажется, скользкая тема.

– А, бля, – вдруг что-то вспомнил Артём. – Я хотел тебе поныть. Мне отец начал деньги давать.

– Это. Странно?

Как человек, расходы которого вообще не контролируются и не ограничиваются, я не привык такое слышать. Ну типа, это логично, что родители дают своим детям сколько-то денег банально на “покушац”. Что касается Артёма, он не выглядит как нищеброд, и поэтому его слова звучат ещё страннее.

– И почему поныть. Это же хорошо.

– Он давал нам их раньше, ну, мне и Кате, ещё когда мы все вместе жили. Но там немного было, а потом перестал. Типа, нахуя мне деньги.

А до этого они ему были нахуя? Странная логика.

– А сейчас он прям, – Артём выставил одну руку ладонью вверх и помахал над ней второй. – Так расщедрился. Хотя ей-богу, лучше бы он мне ни копейки не давал, чем давал так. Вообще, обычно он заходит ко мне и оставляет деньги на столе, и если я в комнате, то говорит что-нибудь в духе “На карманные” и уходит. Но блять. В последний раз. Утро. Я только-только проснулся, ещё не понял, какой сейчас год и где я нахожусь. Тут дверь.. Ну ты знаешь, да? Если резко дёргать ручку вниз, то там будет очень громкий хлопок.

Я покачал головой. Двери в их квартире – это мой ночной кошмар. Особенно то, как их открывает и закрывает Алексей Валерьевич. Не знаю, я просто задрот, который привык передвигаться и всё делать тихо, но, кажется, некоторым людям или принципиально важно, или у них заёб такой – на создание как можно большего количества шума? Не ебу, в чём причина. Но Алексей Валерьевич явно страдает от чего-то подобного. Потому что все двери он открывает и закрывает как, блять, в последний раз, со всей, сука, душой. Спасибо ему за одно – по утрам он такой хуйнёй не страдает. Зато днём или вечером..

– Ну и вот. А я забыл закрыть дверь. Отец до сих пор проверяет.. В смысле, он пытается зайти ко мне и узнать, чем я занимаюсь.

При всём уважении, но его батя, мне кажется, тоже еблан немного. Такая заинтересованность в жизни сына, это реально странно. Мне не то чтобы есть откуда знать, какая норма. Потому что даже из чужого жизненного опыта никаких выводов не сделать. Нас тут вот четверо, и у всех родители какие-то ебланы. Возможно, кроме Риты, но не суть. В любом случае, у нас выставлены только две крайности. Что родителям либо абсолютнейшее похуй (моя мать и родаки Ковальского), либо пиздец контроль с вечными вламываниями в комнату и всем таким (здравствуйте, Алексей Валерьевич). Но поведение отца Артёма это что угодно, но даже не приближенное к нормальному. А мы потом удивляемся, почему Артём такой обмудок.

Мы остановились, когда вышли к пруду. Ковальский с остальными ушёл к беседке, которая стояла на островке посреди того самого пруда (скорее, лужи, но не важно), а мы остались стоять чуть подальше. Надо было договорить, и, желательно, оставаясь при этом подальше от других людей. Ковальского, ага.

– И батя просто влетает, нахуй. Кладёт деньги и уходит. Я такой сижу: “Бля-я-я-ять”, – Артём приложил обе руки к вискам. – Я реально думал, что умру. Вот, вроде, уже давно всё наладилось. Полгода как. А я всё равно трясусь как чмо, когда он слишком резко заходит ко мне в комнату.

Бедный ребёнок. Будет теперь триггериться всю оставшуюся жизнь.

– Многие люди до старости свои детские травмы несут, так что это не странно.

Это должно было быть утешением, но я не знал, как воспримет это Артём. Просто он так говорил, будто стесняется своей реакции, хотя, по сути, это не что-то необычное. Не знаю, правда ли его это тревожило, конечно.

– Хотя и не нормально тоже. Можешь сходить к психологу, когда съедешь от него.

– Да похуй, – отмахнулся Артём. – Просто.. Это такая хуйня. Он как будто решил денег мне на корвалол дать. И заодно привести меня к тому состоянию, когда мне необходимо будет его, блять, пить. За что мне всё это..

С этими словами он подошёл ближе, протягивая ко мне руки. Я даже сказать ничего не успел, как меня уже крепко обняли, устраиваясь головой на плече и довольно вздыхая.

– Артём, мы в общественном месте, – осматривая прохожих, хмыкнул я.

– Я тебя не целую и не раздеваю. От двух обнимающихся парней ни у кого не убудет.

– Как знаешь.

Положив руки ему на спину, я попытался повернуться, чтобы проверить, чем там заняты Ковальский и остальные, но Артём своей головой перекрыл мне весь обзор, а слишком сильно двигаться с места я боялся. Артём бы опять начал недовольно стонать, как он обычно делает, если я хотя бы на миллиметр сдвинусь во время объятий. Меня это пиздец бесит, и лучше уж не возникать. А то опять подерёмся.

Но пока можно было порассматривать людей. Чисто чтобы убедиться в своей теории, что всем на вас поебать, пока вы не занимаетесь чем-то совсем уж лютым. И объятия в этот список не входят. Я просто не так давно это понял, м-м.. Когда мы ночевали у родни Артёма, и после застолья встал вопрос, где мне спать. Типа, Артём как обычно займёт пустующую комнату дочери, Алексей Валерьевич – диван в зале, спальня, логично, достанется хозяевам квартиры, а я? На полу в коридоре? Но Артём сказал, что всё будет нормально, если я посплю с ним. Его тётя (или кто она там, похуй) даже бровью не повела. Просто “А, ну ладно”. Не, может, конечно, она просто не стала подавать виду, что ей что-то не нравится. Но я всё равно думаю, что их поколение не такое испорченное, как наше. И то, что два парня поспят в одной кровати, для них не такое зашкварище и ничего особенного под собой не подразумевает. Это мы извращуги ебаные, нам только посмотри не так или сядь рядом, всё, уже повод считать, что они ебутся. А люди постарше, как правило, поадекватнее. Да, вот.

И сейчас то же самое. Кому-то похуй. Кому-то интересно, но не настолько, чтобы активно доёбываться. Может, конечно, Артём со спины похож на девушку, и поэтому никто ничего странного не видит. Но я всё же больше склоняюсь к варианту, что всем просто человеческое поебать. Кому вы вообще нахуй сдались, долбоёбы. Больше думайте о своей хуйне и о том, как абсолютно всем прохожим есть до вас какое-то дело. Хотя по факту в хуй вы вообще кому-то упёрлись.

– Ой-ой-ой, что это у нас тут?

Артём не стал отходить даже после того, как Ковальский прибежал сюда. Даже после того, как он запрыгнул на нас, обнимая, и так и остался, повиснув мёртвой тушей.

– Бутербродик! – вскоре послышался голос Риты, и я почувствовал, как нас толкают откуда-то со стороны Артёма. Если сейчас ещё и Даша с Урсулой присоединяться, будет круто.

Но они сделали это только после персонального приглашения от Ковальского, и что-что, а это уже точно привлекло кучу ненужного внимания. Я мог видеть, да, но меня это даже не смущало. Отчасти, потому, что с нами тут обжимались девушки, и было трудно уловить в такой мешанине из шести человек что-то гейское. А значит похуй. Да и что эти чмошники нам сделают. Это просто дружеские обнимашки. Ничего страшного.

Когда мы расходились, Артём даже взял меня за руку на прощание. Вот, вроде, и мило. И, вроде, с чего он так расчувствовался? Что-то страшное происходит?

На этом наша прогулка не закончилась – Ковальский потащил нас ещё куда-то, как потом оказалось, на огромную детскую площадку, огороженную от остального парка частоколом. Это было странно. При том, что тут были даже смотровые башни, я вообще мало чего понимал. Ладно бы, была выдержана тематика, и внутри было что-то, ну.. Подходящее. Но там была обычная детская площадка, более того, довольно современная. Какие сейчас строили в новых крутых районах возле таких же модных новостроек и всего такого. Смотрелось дико.