Текст книги "Nicht so (СИ)"

Автор книги: Gozer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

Да я бы с радостью, вот только никак. Я имею в виду, что мать не одобрит. Ладно ещё, если сегодня – я, более вероятно, смогу вернуться, когда она будет спать, и соврать ей как-нибудь, что пришёл раньше, она просто не услышала. Но вот в остальное время. Хотя она ещё разрешит мне сходить к нему для нанесения татуировки. Но не больше. И не знаю, что мы потом будем делать, ну, когда Артём окончательно “проснётся”. Воскреснет к этой жизни, блять. Только в школе и пересекаться? Это даже не смешно. Я же умру.

– Хотя я ещё не уверен в своих силах, – задумчиво отвернувшись, проговорил Артём. – Ну и хер с ним. Мы, вроде, есть собрались, а не обсуждать еблю в многолюдных местах.

Скажи ещё, что тебя это смущает.

– Да без разницы, – хмыкнул я, осматриваясь. – Тут всё равно никого нет.

– Можно покурить, – Артём покачал головой из стороны в сторону, но за пачкой так и не потянулся. А я только расстроиться успел, что сейчас придётся сначала ждать его, а потом дышать этой дрянью. Но, кажется, он отметил это просто как факт, а не то, что реально собирается курить сейчас.

– Пошли? – через пару секунд предложил он.

На удивление, работали все три кассы, и из-за того, что очередь распределилась, казалось даже, что тут не так много людей. Правда, меня больше смущало то, что здесь было очень много слишком красиво наряженных и накрашенных дам, но допустим, они все скоро уйдут отсюда. Просто будет шумно – я только из этих соображений говорю. Хотя мы и сами можем уйти тоже, в чём проблема? И поесть или за теми столами, что на улице, или где-нибудь на лавочке. Благо, сейчас ночь, люди не ходят, и можно не стесняться, что кто-то увидит тебя всего перемазанного в соусе, или как ты красиво ешь свои ебучие бургеры. М-м. Но ладно. Не надо о плохом.

Но вот правда. Что они все тут забыли? Пора выпускных и прочих праздников разве ещё не прошла? Или это студенты, что-то отмечают у себя там, и просто решили прогуляться до КФС через дорогу, перекусить чего нормального? Блин, им вообще прикольно, наверное. На обед сюда бегать можно. Просто это забавно выглядит. Все такие модные, на пафосе. Им с такой одеждой только в ресторанах каких-нибудь и сидеть. А они в КФС в очереди стоят. Смишно, да.

– Можно ты меня так порассматриваешь? – когда я слишком увлёкся стоящей недалеко от нас дамой, спросил Артём.

– Ты не в красном платье и не с золотыми штуками на шее и в ушах.

– Могу достать если не такие же, то похожие точно. Только ты не оценишь, мне кажется.

Ну, давай смотреть объективно – шикарной талии, которую можно было бы подчеркнуть, и хорошо выраженных бёдер у тебя тоже нет. А если ты про украшения, то у тебя даже уши не проколоты. Фу, лох.

– Я тебя сейчас ударю.

– Она просто красиво одета.

Как бы, понятно, что Артём ради шутки доёбывается, но я просто ему объясню. А то вдруг его правда это нервирует.

– Сейчас парень рядом с ней увидит, как ты его женщину рассматриваешь.

А-а-ар.. Господи, фу. Мне кажется, если бы она знала, что её парень считает её “своей женщиной”, она бы его нахуй послала.

– И даст тебе по еблу. Я за тебя заступаться не буду.

– От меня потом тоже впряги не жди.

Так и быть – нельзя смотреть по сторонам, буду смотреть на экраны с меню. Хотя подождите минутку, а как же наехать в ответ?

– Я почему-то молчу, когда ты разглядываешь инкассаторов или молодых симпатичных охранников.

А то посмотрите на него. Сам не без греха тоже, но огребаю я один, как всегда.

Артём испепеляющим взглядом посмотрел на меня, и я по-моему даже усмехнулся. Что недовольный такой? Я хотя бы девушек рассматриваю. Хотя когда мы в последний раз видели тех же инкассаторов, я тоже там увлёкся слегка, отрицать не буду. Но там было, чем, реально. Такие высокие, красивые мужчины. А как бронь подчёркивает фигуру? Уху-ху. У одного там такая талия была, бож. Жаль, он к нам спиной стоял. Хотя, может, оно и к лучшему. Было бы странно, наверное, если бы он видел, как мы на него таращимся? Хотя, скорее всего, он бы не подумал ничего плохого. Может, нам просто интересен род деятельности. Или оружие, почему нет.

– Инкассаторы хотя бы мужчины. А ты при мне баб разглядываешь. Тебе не стыдно?

Сейчас бы стыдиться того, что я дам рассматриваю. Да даже не их самих, а их одежду и украшения.

– Не баб, а девушек. И не их, а их платья.

– Ты же вроде сексист, нет?

Сейчас по лицу кое-кто получит. И к чему это вообще?

– Отчасти. Но надо называть всех нормально.

Хотя я не смогу объяснить, почему надо, но правда. Есть столько нормальных слов, но люди используют самое стрёмное. Что с ними не так.

– У-у-у-у, язык ненависти. У-у-у-у, оскорбляет женщин.

Точно довыёбывается скоро.

– Тебе сложно использовать другие слова, или в чём проблема?

Это как те долбоёбы, которым слишком “долго”. Которые вместо “спокойной ночи” пишут “споки” или ещё как-нибудь. Вместо “вообще” “аще”. Как много времени они выигрывают? И на что тратят его потом? Занятые люди, наверное.

– Пхоблема.

– Как хорошо ты в одном слове уместил “Я тупой аутист и не могу поддерживать адекватный разговор”.

– Хохошо. Хазговох.

Мне что, полностью исключить из речи слова с буквой “р”? Он думает, я не смогу? Мне семнадцать лет. Семнадцать лет картавой безотрадной жизни. Я смогу это сделать, и более того – справлюсь с этим на отлично. Что он тогда будет делать, умник?

– Вот сейчас. Я очень по-сексистски хочу пошутить про то, что у тебя месячные начались, или что, блять, случилось с тобой. Почему ты вдруг стал таким ебланом, Артём.

Его имя я использовал специально, не надо мне здесь. Но если он сейчас скажет “Ахтём” или “вдхуг”, я его побью.

Но, кажется, шутка про месячные его задела, или почему ещё он сразу решил нормально разговор продолжить. Я вот не хочу думать о нём плохо и считать, что дело именно в шутке. Но что ещё делать.

– Господи, просто какая разница, используешь ты “бабы”, “дамы” или “девушки”. Ты сейчас похож на бешеных феминисток, которые готовы доёбываться до любых слов просто потому что. Потому что в интернете какая-то вышестоящая феминистка написала, что это плохое слово и выражает твоё предвзятое отношение к их полу.

Во-от, сразу бы так. Животворящие шутки про месячные. Интересно, они только на парней так действуют, или и на девушек тоже? Хотя, наверное, не стоит говорить об этом сейчас. Мы тут вообще за другим, как бы.

– Мы поесть собирались, – решил напомнить я. А то вдруг уже у всех из головы вылетело. Хотя вот ей-богу, если бы не мой желудок, любезно напомнивший мне о том, что я уже несколько часов ничего не ел, я бы тоже так и не вспомнил. Ну, пока бы не подошла наша очередь. Совсем скоро уже, к слову.

– Обожрёмся на ночь глядя? – рассматривая меню, спросил Артём.

– Мы же не собираемся спать ближайшие четыре часа.

Да и давно он у нас о фигуре заботится? Я что-то пропустил?

– Да? – Артём так удивился с моих слов, что мне аж доебаться до него захотелось. – А что мы будем делать?

– Ну, как минимум два часа на поесть и дойти до дома. Ещё два часа на что-нибудь.

– М-м. Будешь развлекать меня всё это время?

Что-то не нравится мне вот такие его фразы (ещё и таким тоном) после тех разговоров про то, что у него начинает влечение просыпаться. С другой стороны, я немного рад. У кого-то сегодня, возможно, будет секс. М-м-м. Повод для радости.

– Ага.

Ты только скажи, как. А то я только один способ знаю, и вдруг ты его не оценишь. Просто если правда непонятно, что ещё можно с тобой делать. Ладно, шучу. Скорее, опять будем разговаривать о какой-нибудь херне. Разговоримся на два часа, а там и спать можно будет лечь спокойно. Ха-ха.

Заказы собрали так быстро, что я аж удивился. Типа вау, так бывает вообще? При том, что готовых штук на стенде лежало не так уж много, это правда удивляло. Но и радовало ещё. Можно не стоять тут, а пойти, занять спокойно место и разговаривать о своих стрёмных вещах дальше уже более-менее уединённо. Не то чтобы я считал, что кому-то реально интересно и нас будут подслушивать. Но услышать в целом могут, а я не люблю, когда так. Хотя не то чтобы это было важно (как будто смогут донести до матери или Отто), но всё равно как-то это не очень приятно. Конфиденциальность. Люблю использовать умные слова, даже если они не к месту.

– Блин, скорее бы сентябрь и учебный год, – вздохнул Артём, отодвигая стул и садясь. – Хочу бухать и трахаться, как раньше.

Я даже посмотрел на него – понять, шутит он или нет. Вроде и да, а, вроде, и голос такой серьёзный. Артём ничего не забыл, нет? Если он и правда не прикалывается сейчас. Но правда странно. Сейчас бы ждать начало учебного года ради вот такого. Бухать и трахаться, отлично.

– А экзамены?

Или он забыл, что десятый класс уже всё, кончился, а последний этап школьной жизни обычно подразумевает под собой одну дикую хуйню в виде ЕГЭ и прочего дерьма? Я напомню.

– В свободное время.

– Главное – правильно расставить приоритеты.

– Нет, а в чём проблема? – он правда не понимал. – Это же не конец жизни. Всегда можно будет пересдать.

– Это, знаешь. Как люди, которые трижды пытались получить высшее образование, или ещё больше раз, но так же вечно отчисляются или типа того.

– Связь не уловил, – подумав немного, сказал Артём.

– Так же будешь потом до тридцати пересдавать экзамены и типа “Ой, да что, это же не конец жизни”.

Хотя я говорю так, будто высшее образование крайне необходимо сейчас. Хотя если Артём уже серьёзно решил, куда подастся после своего освобождения, и туда нужна вышка, то ясное дело, что у него вариантов нет. Хотя он разве не в шарагу идёт? Получать среднее специальное. Которое, как нам затирала Нина Михайловна, иногда даже лучше, чем высшее. Но вообще, по сути, я не тот, кто должен ебать кому-то мозги с этим. А то что-то я сам не сильно разбежался заниматься высшим образованием и прочим. Хотя если Отто скажет.. Но он же ещё не сказал? Аха-ха. Может, тоже разрешит устроиться куда-нибудь, где не шибко нужны мозги или какие-то особые знания, и жить себе спокойно? Как он сам. Торгуешь себе оружием и нормально. Ходишь иногда в качалочку, говоришь там людям, что делать надо, и тоже хорошо. Красота же? И по деньгам нормально. Фитнес-тренеры и у нас живут в шоколаде, а в Европке так вообще. Другое дело, что туда не пробьёшься, и легче пойти на сталелитейный завод.. Ой, всё. Я придумал. Буду сталелитейщиком. Для этого же не надо учиться? Ну, раз туда эмигрантов берут, то один хуй, что нет. Ну и всё. Красота.

– Ты шутишь, что ли? – как ни странно, Артём даже не злился. – Мне батя лицо сломает, если я не сдам в этом году или не в.. Ну, не через следующий год, а через ещё один. В армии к ЕГЭ как-то не поготовишься.

Да правда что. Там вообще как, только с физической подготовкой дрочат, и всё? Никаких лекций, ничего такого? Умственная работа нахер никому не нужна? Я просто не в курсе. Сейчас бы, будучи парнем, не знать, что люди делают в армии. Ну, согласно шуткам, чистят картоху и дороги от снега. Изматываются на тренировках, учатся маршировать, стрелять.. Что ещё? Только вот одно меня волнует – какая ещё нахер армия?

– Тебя же не возьмут.

Если даже меня нахуй в военкомате послали. Сказали “У-у-у, ебать, не, сиди дома”. Ладно, по сути, если совсем всё плохо будет в стране или где на границах, меня могут и призвать, но так чтобы идти в армеечку после школы, я не годен. Даже не знаю, радоваться или нет. Хоть какой-то прок мне с моих страданий есть.

Но Артём посмотрел на меня так, будто я какую-то хрень дикую сказал сейчас. Но правда же, нет? Он психопат, а от успокоительного бессонница начинается. Его же нельзя помещать в плохие условия. Хотя тут, кажется, самое место для шутки про Рашку-парашку и что здесь всем похуй. И медицинский осмотр – это осмотр, а не обследование, видите ли. Хотя Артём же приносил тогда заключение от психиатра, нет? При мне показывал его той бабе. Отдельно даже проговаривали, что он еблан, у него всё плохо, ещё и выпилиться пытался как-то раз. Таких не должны в армию брать, ну алло.

– Вот так же на меня тётка в военкомате посмотрела, – указав на своё лицо, сказал Артём. – Я ей даже показал специально: вот, у меня психопатия, мне нельзя. Она так глянула. “Ну ты на успокоительных сидишь, да. Ничё, ещё годик посидишь”. Пиздец, блять.

Вот уж правда. А потом он там застрелит кого-нибудь в порыве страсти, или ещё что-нибудь натворит, и все будут потом вздыхать: “А как же так??”. Хотя если вот так его послушать, не кажется, что он сильно расстроен тем, что его признали годным (е-е, годнота). Ну, при том, что он хотел пойти, в какой-то мере, понятно, почему он не расстраивается. Но мне его сложно понять, если честно. Ковальский слишком много историй рассказал про армеечку, чтобы я спокойно относился к желанию Артёма идти туда. Да и вообще кого угодно. В классе как минимум два человека ещё таких. И просто – что, блять? Что с вами не так.

– А насчёт попытки суицида они ничего не сказали?

Артём глубоко вздохнул, поджав губы. Видимо, тема была не очень хорошей для обсуждения, но что поделать. Нечего было хернёй страдать. Сам виноват теперь.

– Скорее всего, мне просто не будут давать оружие. Так, как бы, с ебланами и делают. То есть, например, Ян сирота, ему в армии первые три месяца автомат в руки не давали даже.

Я слегка не понял, как эти две вещи могут быть связаны, но вообще, я даже не мог сказать, что меня больше смущало в его словах. Что Ян сирота или что ему из-за этого отказывались оружие на руки выдавать. Наверное, всё же, первое. Просто когда ты доморощенное растение (ну, в какой-то мере) слышать такие вещи как-то дико. Стесняюсь спросить, а что с его предками случилось? Не моё дело, конечно, но просто интересно. Не часто сталкиваюсь с сиротами, и всё такое.

– Потом поняли, что он адекватный, – продолжал Артём, – и тогда уже начали. Сперва, конечно, заебали всякими тестами, всё такое. Меня, наверное, вообще освободят от этой хуйни.

Ну, не пойми меня неправильно, так будет лучше для всех. А то мало ли там что. С предохранителя не снял, а потом он случайно сам слетел, или как там это всё работает, и пока, Артём или кто-нибудь другой. “И не стало пацана”. Ушёл в армию, называется.

Эх, вот же он грустить будет, когда ему в армии скажут “Хуй тебе в рыло, а не автомат”. Так грустить будет, что стащит оружие и перестреляет там всех. Хах. Ладно не смешно. Но я сейчас вот подумал.

– Что вообще в армии делают?

– Как что? – Артём даже не издевался, вау. – Страдают.

– Это не смешно.

– А кто смеётся-то? Мы говорили недавно с одним парнем, со мной на стройке работает.

Ты там с парнями общаешься, да..? Ну я тебя понял. Ладно, шучу.

– Его в армии отправили на вещсклад, ну, выдавать на руки всякую хуйню, одежду в том числе. Майки, трусы. Насмотрелся там на голых мужиков.

М-м-м, вот так страдание. Ну, в смысле, Артём же про это после упоминания страданий заговорил. Хотя что-то мне подсказывает, что тому парню и правда не очень понравилось. Хотя я слишком утрирую и, скорее, ему было простое, человеческое похуй. Просто принято как-то опошлять такие вещи. Хотя какой-то друг Ковальского как-то жаловался ему, что заебался быть массажистом. Столько бабок повидал, что теперь вообще не встаёт – даже на свою девушку, хоть и красивую. Хотя это разные вещи, наверное? Ну и от человека зависит, от впечатлительности. Кто-то ест спокойно, когда порнуху смотрит, а кто-то даже читать ни о чём остреньком не может во время еды.

– Вот отправят меня тоже. Насмотрюсь и вернусь потом с вот таким влечением, – Артём махнул куда-то в сторону пола. Даже не знаю, на кого ссылаясь.

– Просто вернись, для начала. Желательно со здоровой селезёнкой, обеими почками и без эпилепсии.

И без других травм. Мы, конечно, можем и не увидеться после его отъезда, и какое мне дело, казалось бы, но я просто не хочу, чтобы он страдал. Не знаю, конечно, насколько тяжело жить без селезёнки или с одной почкой при современной медицине, но вот эпилепсия – это точно хуйня. Или дистония какая-нибудь, как у меня. Или другие проблемы с головой. Артём же и так пришибленный уже, и не раз. И кто знает, какой раз будет контрольным.

– Блин, а, – прошипел он. – Тебе надо было всё испортить? Я уже распланировал всё.

Это даже не было особо смешно, если честно, хотя мы с матерью тоже так иногда шутили. После того, как меня сбила машина, если я шёл куда-то один, она часто говорила мне перед уходом: “Под машины не бросайся”. И я так же фыркал: “Ну ма-а-ам, ну ты чего. Чем я тебя так обидел, уже под машины попрыгать нельзя”. Типа это смешно, ага.

– Да ладно, – тут же начал успокаивать меня Артём. – Может, меня ещё не возьмут. Это как у кого-то там было. Что он не поступил никуда, и тоже хотел в армию пойти, просто чтобы от него отъебались, а его не взяли. В больницу положили, подержали, отпустили и всё. Так и не увезли потом – ни летом, ни весной. Может, и со мной так же будет.

– Да какая разница, если тебя вообще не должны брать туда?

– Да почему ты так нервничаешь-то? – явно что-то заподозрив, спросил Артём. – Ничего плохого не случится.

– Ковальский не рассказывал тебе..

– Да-да, – он раздражённо отмахнулся, – как чувака застрелили, когда забыли снять автомат с предохранителя, или ты про того с отбитой селезёнкой?

– Случай с эпилепсией ещё есть, – напомнил я.

– Ковальского послушать, так из дома опасно выходить.

Как будто он не прав. Я вот как-то из дома вышел, и меня машина сбила. А мог бы остаться у себя в комнате, и кто знает, может, не сидел бы тут с тобой сейчас.

– Нормально всё будет. Отслужу, и потом пойду в свою шаражку.

Вот правда, что не так с людьми, которые хотят пойти в армию? Это типа весело или что? Зачем вам туда? Интересно, да, мне тоже интересно, но ёб твою мать. Это же так опасно.

– Тебе не страшно?

Хотя и так понятно было, но я уточню. Может, Артём обдумает и изменит своё отношение к этому?

– Неа, – он вообще так легко говорил об этом, как будто вообще хуйня какая-то. – Это знаешь, как бы. Когда тебя пугают историями. А потом ты приходишь, и всё не так уж и плохо.

– Это явно не тот случай.

– В любом случае, я уже готов к худшему. Что либо не вернусь вообще, либо с отбитыми органами. Но ты же будешь по-прежнему любить меня.

Заебал ко мне подкатывать, вот правда.

– Не мёртвого.

Артём выругался.

– Ну понятно всё. Я знал, что тебе только это от меня и надо.

– Что – это, блять?

Не, понятно было, на мотив какой шутки он издевается, но это же вообще срань какая-то.

– Эм, – Артём сам не подумал. – Живость?

– Живость, блять, да. Люблю живость.

– Ой, да иди ты. Чего доебался, я не понимаю.

Как же не поиздеваться над людьми. Тем более, когда они такую хрень несут. М-м-м.

========== 6/8 – Июль, 20 ==========

20.07.14, Воскресенье

Внимание на то, что все люди неожиданно куда-то пропали, и что кроме нас двоих во всём помещении осталась только ещё одна парочка, я обратил только когда пауза слишком затянулась. Это показалось мне немного странным, но переживать я не решился, заверив себя, что всё нормально – а как же ещё может быть. Просто те студенты (или кто они там) ушли по своим высоким делам, и поэтому стало так пусто. Да. Только и всего.

Мы тоже могли уже уходить, но Артём что-то не рвался, да и я особо идти на улицу не хотел. Я не очень любил бывать вне помещений в тёмное время суток. Насколько странно слышать это от человека, который сам, без участия третьих лиц, потащился за три километра от дома в одиннадцать вечера, и только чтобы поесть, но да. Не люблю. Ещё мне почему-то казалось, что там непременно будет очень холодно (хотя я прекрасно знал, что это не так), и от этого желания выходить из здания становилось только меньше. Можно мы ещё часов двенадцать тут посидим? А там уже и домой можно будет пойти. Как раз воздух нагреется.

Ладно, конечно же, это было шуткой. Был бы я тут один, я бы, может, и остался. И то хорошенько бы подумал, потому что заряда батареи телефона не хватило бы на столько. А так тут есть Артём. Ему скоро захочется домой, и придётся идти за ним. Да, на самом деле, это было многоходовочкой, и я только для этого его позвал. Хитрый план.

Когда я достал из рюкзака бутылку колы, Артём недовольно.

– У тебя там, блять, что, пожизненный запас?

Я покачал головой, откручивая крышку. Просто изначально у меня с собой было две бутылки колы – недопитая и новая, купленная только по пути сюда. Просто я не хотел покупать газировку здесь. Больше из тех соображений, что лично в том КФС, который ближе к нашему дому, не всегда есть кола/пепси, и я думал, что тут вряд ли будет лучше, так что запасся заранее. Никто же по шее не надаёт за то, что ты своё пронёс. Вроде. В любом случае, мы сидели не в том же зале, где располагались кассы, а вместе с ними и весь персонал, так что было похуй – пока никто не видит, можно всё. И не знаю даже, что Артёма так смущает. Всего-то вторая бутылка. Что-то странное, как будто. Если бы их там штуки три было, ещё и двухлитровых, я бы понял удивление. Но таскать с собой шесть литров колы.. Хм.

– Дай мне, – уже протягивая руку, хмыкнул Артём. Я хотел подождать, поизводить его и научить хоть какой-то вежливости, но потом решил, что хер с ним, пусть и дальше остаётся таким уёбищем. Раз уж он в армию собрался, то хоть там его научат, наконец, как надо с людьми разговаривать. Да, а вернётся потом такой типичный мамкин милитарист. Будет ходить, выёбываться на всех.

– Ну что? – снова заговорил Артём, вернув мне бутылку. – Когда пойдём?

– Можно сейчас. Можно ещё немного посидеть.

На случай, если он объелся и не в состоянии ходить. У меня такое часто бывает просто. Когда наедаюсь до охуения, потом даже передвигаться тяжело. Ну, сейчас было не всё так плохо, к счастью. А то было бы одной проблемой, связанной с выходом на улицу, больше. Мда, и вот почему тот КФС, который недалеко от нас, не работает круглосуточно? Наверняка это как-то связано с тем, что он находится в торговом центре, но всё равно обидно. Не то чтобы было так уж прям необходимо, но блять. Так вот захочешь ты бургер часов в одиннадцать, а уже даже бежать бессмысленно – всё равно всё закрыто. А тащиться за три километра как-то не очень перспектива. Жить так больно иногда.

– Пошли, наверное? – поднимаясь, предложил Артём. – Что тут делать.

Толковых причин оставаться не было, так что я сразу поднялся и принялся собирать вещи. Ну, как собирать. Надо было просто проверить, всё ли на месте, если что, уложить в рюкзаке поаккуратнее, и хотя бы собрать оставшиеся от еды упаковки на поднос. Артём, судя по выразительному взгляду, такой чистоплотности не оценил, но надо же, мне не захотелось даже наезжать на него. Ну, мы ещё с июня уяснили, что он вообще не любитель убирать за собой в таких ситуациях. “Зачем, если уборщикам за это платят”. Ну действительно. Даже Ковальский уносит всё за собой. Хотя что значит “даже”.. Не важно. В любом случае, это очередная причина неодобрительно посмотреть друг на друга. Ну хоть не поругаться. Сейчас бы ругаться из-за подобного, мда.

Не успели мы даже выйти на улицу, как начались неприятности. Входная дверь никак не хотела открываться, причём, ни в одну из сторон. То есть, ладно, если бы я затупил, и толкал двери не в ту сторону, но сейчас дело было в чём-то другом. Попробовав ещё пару раз и проверив на наличие видимых замков, я отошёл, давая Артёму подойти. Не знаю, почему, но мне казалось, что у него может получиться. Мало ли. Я же неудачник ещё тот, мне часто не везёт. Как вообще мысль в голову пришла идти первым.. Опять опозорился, какой стыд, господи.

Но когда и у Артёма ничего не вышло, я понял, что где-то что-то пошло не так, и даже ещё раз осмотрел дверь. Точно нет никаких замков? В смысле, тех, которые можно самим открыть. Бывают такие. Типа, шпингалеты наверху и внизу двери. Но тут явно на ключ заперто. Хм.. Отлично, блять. Придётся искать кого-то из персонала и взаимодействовать с ними.

– Всё, пизда, Арсений, – Артём развернулся ко мне. – Куда ты меня завёл?

Я осмотрелся, пытаясь найти хоть что-нибудь интересное. Людей, например. В частности, меня интересовали сидящие снаружи на веранде ублюдки. Хотя как будто они что-то смогут сделать. Дверь ведь изнутри закрыта, или на ключ, и лучше нам найти тех, у кого он есть, а не выёбываться на посторонних, которые даже в теории ничего сделать не могут.

Я даже сказать в ответ ничего не успел, как Артём усмехнулся и тут же решил рассказать мне, что такого смешного пришло ему в голову.

– Сейчас окна и двери закроются такими металлическими штуками, из ниоткуда вылезет чёрно-белый медведь.

Ха-ха-ха, Артём. Очень смешно.

– И всё, я за себя не ручаюсь. Предложат несколько миллионов зелёных, и прости.

Ну я тебя понял.

– Боюсь, если сначала нас будут подстрекать секретами, я прибью тебя раньше.

Пришлось вернуться в зал. Кроме нас и той парочки тут по-прежнему никого не было. Это если не считать персонал. Но всё же нормально, да? По крайней мере, пока здесь есть работники, всегда можно поговорить с ними. А ещё можно вспомнить, что в здании был ещё один выход. И почему бы не проверить его? Или он тоже закрыт? Что вообще происходит? Так вот шутки совсем не шутками становятся. Хотя тут слишком мало людей, чтобы можно было устроить полноценную игру. Нас всего четверо. Ну, три кассира, допустим. И сколько человек обычно на кухне в таких заведениях? Допустим, ещё есть уборщик или типа того. Но в первой ронпе было шестнадцать персонажей. Нас набирается шестнадцать? Мда, ладно, это глупо. Понятно же, что нас просто выпустят отсюда, и ничего страшного не будет.

Второй выход тоже оказался закрыт, и Артём, как только я отошёл от дверей, вздохнув что-то там про долбоебизм, направился к кассам.

– Можно обратиться? – позвал он кого-то. – Двери закрыты, люди выйти не могут.

Я про себя поразился. Нет, правда. Я не знал, что он может так вежливо разговаривать с людьми. То есть, у него даже тон был спокойным и без этой его обычной нотки наезда и презрения. Не то чтобы это было чем-то новым. Но не часто можно было слышать, чтобы он разговаривал так с посторонними. Со мной ещё ладно, но с другими? Ещё и с кем-то не особо важным? Артём учится социализироваться или что происходит?

Парень, к которому обращались, стоял возле какой-то шумящей штуки, собственно, потому Артём и говорил на повышенной громкости. Ну, его слова он прекрасно услышал, так что быстренько позвал кого-то с кухни. Артём тут же отошёл ко мне и встал рядом.

– Пиздец, – тут же начал возмущаться он. – В чём дело вообще? Это они закрывались так?

– Ага, с людьми внутри.

Они бы сказали, если бы пришло время закрытия. Как бы, это логично. Или нет?

– И здесь круглосуточно, как бы.

Что самое тупое. Мы почему здесь оказались, в конце концов? Потому что сюда можно завалиться в любое время. И тут они закрываются, ага. Забыв выпустить людей.

– А, да? – Артём удивлённо оглядел меня. – И что тогда за хрень?

Он смотрел на того парня, видимо, ожидая пояснений, но тот нас игнорил. Ну, не слышал, наверное? Сейчас мы говорили тише, чем Артём тогда, а шуму меньше не стало, так что не удивительно.

Наконец, из служебного помещения вышла какая-то деваха и быстрым шагом направилась к двери. Ну и славно. А то я уже немного испугаться успел. Конечно, было прекрасно понятно, что мы не будем тут ночевать, но всё равно. Неловко получилось как-то. Но можно записать это в список забавных приключений. Хотя забавным приключением это было бы как раз если бы мы остались тут на всю ночь, запертые. А так. Ну, закрыли дверь, ну и что? Ничего особенного не случилось.

– Наверное, смену передавали или типа того, – Артём так внезапно заговорил, что я аж вздрогнул.

– И для этого надо было обязательно дверь закрывать?

Никак подождать, пока четыре человека уйдут? Хотя мало ли, сколько мы планировали тут сидеть, а график есть график.

– Может, тут правила такие, – Артём пожал плечами и тут же усмехнулся. – Хах, отлично. Ещё одна история про то, как меня где-то заперли.

– Ещё одна, – повторил я. Это должно было быть вопросом, по сути, но Артём и так меня понял. Требуется пояснение.

– Как-то я слишком долго собирал вещи, и Нина Михайловна заперла меня в кабинете. Ну, она читала что-то, когда выходила, так что не заметила, как я шёл за ней. Прямо перед носом у меня дверь захлопнула.

Я попытался вспомнить, не слышал ли я раньше подобных историй. Просто мне почему-то показалось, что я должен был знать об этом. Но, кажется, мне говорили об этом впервые.

– Пока я стоял в ахуе, она уже ушла. Ну, думаю: “Ладно, посижу тут переменку, не страшно”. А следующего урока там, как оказалось, не было. И я такой: “М-м-м-м”. И сидел там целый час в итоге.

О, ну как будто он расстроился из-за этого. В каком классе это было? Хотя как будто школьник, вообще не важно, в каком он классе, откажется проебать какой-нибудь рандомный урок. Что за глупости.

– Потом когда начался следующий урок. Пришёл какой-то класс, и какая-то девка заходит в кабинет, видит меня, у неё ебало вот так сразу вытягивается. И Нина Михайловна такая тоже: “Ты чё тут делаешь, блять”. Сама меня закрыла. Умная такая.

Да ладно, если она не заметила, то в чём её вина. Со всеми может случиться. И опять же – ты же там не после последнего урока оказался заперт. Не просидел в школе всю ночь. Что тогда за возмущения, если ничего страшного не случилось. Хотя Артём и не бесился. Просто рассказал историю из жизни. Всё хорошо у парня.

– Сразу домой пойдём? – только мы оказались на улице, спросил Артём. Мне было лень даже доставать телефон, чтобы проверить время, хотя, по-хорошему, стоило.

– Зачем.

Наверное, мне впервые в жизни не хотелось идти домой. Не знаю, было ли это влиянием переедания. Что из-за набитого живота было лень делать вообще что-либо, не говоря уже о прогулке в три километра. Но тем не менее. Артём не будет возражать, если мы останемся посидеть где-нибудь поблизости? Центр города, тут должны быть места для таких вещей.

– Кто ты и что ты сделал с Арсением? – Артём оглядел меня, явно что-то заподозрив. – Настоящий Арсений никогда бы не отказался пойти домой.

– Да, да, да, – протянул я. – Можешь отпиздить меня.

– Блять, да я серьёзно. Мы пойдём домой или зашкеримся куда-нибудь?

Честно, когда он сказал про “серьёзно”, я решил, что он правда подозревает, что я не я. Но, наверное, это было слишком глупо.

– Можно посидеть, я думаю.

Отдохнуть хоть немного, и потом уже пойти, куда надо. По домам.. Ну, мне даже спать не хотелось, так что домой душа просилась тоже не сильно. Так звучит, будто только за этим я туда и хожу. Но просто если бы я хотел спать, мне было бы ещё хуже. Я бы хотел попасть домой поскорее – собственно, чтобы поспать. Но так. Кофеин в составе колы делает своё злое дело, и у меня есть силы. Даже на то, чтобы оставаться на улице вдали от дома ещё несколько часов.