Текст книги "Nicht so (СИ)"

Автор книги: Gozer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– А потом сходить в КФС ещё раз? – Артём, вроде как, издевался, но я не мог точно решить.

– Да, а ещё домой взять, и там позавтракать. Это же умереть можно.

– В смысле?

– В смысле не что это отрава какая-то, – решил объяснить я, а то Артём, кажется, не так меня понял. – А от переедания.

– А, ты про это. Никто не заставляет тебя обжираться до потери пульса.

Я постарался оглядеть его как можно более недовольно. Захочу – буду, отстань от меня. Что вообще за обвинения. Пару раз всего такое случалось при нём, а он уже считает, что я постоянно так делаю. Вот собака сутулая.

– Я где-то сказал, что мне это не нравится?

– Просто какого чёрта. Нельзя же так делать.

Вот давай сейчас предположим, что мне не всё равно. У меня не так много радостей в жизни, чтобы лишать себя какой-либо из них. Хотя Артём же говорит про обжираловки, чтобы я перестал объедаться, как долбоёб, а не чтобы я вообще есть перестал. Не важно. Просто кому-то лишь бы повыёбываться.

– Вижу, тебя это не сильно-то и ебёт.

Я утвердительно хмыкнул. Вообще никак. Хотя я мог бы побояться, что растяну себе желудок и превращусь в мудака, которому нужно будет очень много еды, чтобы хотя бы просто испытать насыщение, но что-то я не думаю, что когда-нибудь у меня получится дойти до такого. Это надо по жести обжираться на постоянной основе. А так. Это даже не считается. Да и в чём прикол. Есть три раза подряд одно и то же? Это же повеситься можно с однообразия. Такое даже я не люблю. Хотя вот уж кто-кто, а я мог бы. Но нет.

На какое-то время воцарилась тишина, и я решил пока посчитать, что у нас та по времени получается. Ближайшие три часа мне нельзя будет есть, получается. И мы точно не будем всё это время шляться где-нибудь здесь, так? Это уже слишком, и нечего даже думать об этом. И мечтать о ещё порции курочки на сегодня. Покупать и уносить с собой домой тоже не вариант, потому что к утру станет невкусно.. Эх. Ладно, не то чтобы я реально был расстроен, просто это уже шуточка, и я старательно поддерживаю навязанный мне образ. Арсений и КФС. Все (три человека, вау. Даже не два) почему-то думают, что я умереть там готов, но всё не настолько плохо, и типа..? Заебали шутники эти. Артём вот точно мог бы и понимать границу. Хотя если и он так издевается надо мной, то не суть важно. А от Ковальского и Кристины я много не жду.

Не казалось, что мы идём куда-то направленно, но когда мы проходили мимо фонтана на Новособорной площади, Артём начал отходить в сторону, и вскоре прямо зашагал к поворотам на аллеи. В темноте не было хорошо видно, и я не мог хорошо разобрать, но что-то мне подсказывало, что там есть лавочки. То есть, места, где можно посидеть. Не знаю, почему мы не могли остаться у того же фонтана и позалипать на окружающих его.. Оградках? В смысле, на них тоже можно было вполне спокойно посидеть, но если уж Артёму угодно так, то пусть будет.

– Теперь ты меня куда-то там затаскиваешь?

– Ага, – посмеялся он. – В тёмную подворотню. Раздевайся давай.

Кажется, он даже достал нож, но быстро убрал обратно в карман джинс. Ну и правильно. Нечего выпендриваться.

Артём затащил нас в самый конец аллеи – видимо, из желания быть подальше от глаз людских. Которых тут и не было, впрочем, но это дело привычки. Так комфортнее. Всё равно, что закрывать дверь в свою комнату, когда дома и так никого нет. Смысла не имеет, но тебе от этого как-то поспокойнее на душе, что ли. Хотя, может, я слишком много думаю, и на самом деле ничего такого высокого в его действиях не было. Ну, бывает же у людей такое иногда, что делают что-то типа неосознанно. И не надо придавать этому большое значение. Но ещё можно предположить, что Артём заботится о безопасности. В конце концов, если мы будем сидеть прямо на площади или ближе к ней, вероятность, что найдётся желающий доебаться до нас, выше, чем если мы будем где-нибудь в ебенях. Не то чтобы я считал, что непременно должна случиться какая-нибудь хрень, но чем чёрт не шутит, верно? И, наверное, стоило тогда пойти домой прямо сейчас, но. Пф, да боже. Всё будет нормально.

А потом нас изобьют до полусмерти, и я проснусь в больнице овощем. Ха.

Артём уселся в полразворота ко мне, поджав одну ногу под себя и одной рукой опираясь о спинку лавочки. Было темно, свет фонарей досюда не добирался, собственного освещения на площади не было, да и Артём сидел к ним спиной. Так что если он меня, возможно, хоть сколько-то видел, то я – совсем нет. Хотя не то чтобы это было важно. Мы тут явно не для рассматривания друг друга сидеть будем. Поговорить и так можно. Возможно, будет даже лучше, если я не буду видеть его лицо. Хотя я бы предпочёл, чтобы и он меня не сильно рассматривал или не имел возможности это делать. Так бы хоть получилось выпить таблетки в тайне. Зачем мне это делать именно так? Ему может не понравиться. Мы же договаривались, уже не помню, на какое число, правда, но что-то такое было. Что выпьем вместе и всё такое. Но мы поругались, так что я решил, что не страшно, если я начну курс, да и захотелось мне начать таблетки принимать. Именно вот сегодня. Да и смысл у этого всего какой. Всё равно же ещё татуировку скоро бить, а с ней тоже не побухаешь. Так что отложить это дело до сентября – самый нормальный вариант, мне кажется. Осталось ещё это всё как-то до Артёма донести, и будет вообще красиво. Он наверняка разозлится.. Но предположим, что мне не похуй.

Такие мысли меня утешили, так что я больше не стеснялся, и спокойно достал стандарт таблеток из рюкзака. Только когда я понял, что Артёма больше смутил звук, чем увиденное (что он мог разглядеть-то, блять), то понял, что проебался. У меня всё ещё была возможность сделать всё незаметно. Ха, блять.

– Что ты делаешь? – сразу забеспокоился он.

– Пью таблетки.

– В смысле ты пьёшь таблетки, – повторил Артём. – Ты же сказал.

– Мы поругались.

Никто же не обозначал, когда мы помиримся. Так что я пришёл домой, попиздел с матерью, поел и выпил таблеточки. И остался доволен.

– И ты так мне отомстить решил? – Артём совсем разошёлся. – Что за хуйня. Мы же договаривались. Я просил.

Ой, ну да, давай, дави на жалость и выставляй меня уродом. Я на это не поведусь.

– Ты это мне назло сделал, да?

– Не всё в этой жизни делается тебе назло.

– Но ты сделал это именно чтобы насолить мне. И сколько тебе теперь пить нельзя?

– Три месяца.

Артём с разочарованным стоном отвернулся. Будто это ему сказали не пить три месяца, а то и побольше, а не мне. Что вообще за мания.

– Зачем, – прошептал Артём. – Просто нахуя.

– Это правда так важно, чтобы я мог пить?

Типа, когда я трезвый, да и когда Артём трезвый, со мной общаться нельзя? Просто это забавно. Что за мания пить со мной? Так мы время проводить не можем? Тут должна быть очень плохая шутка.

– Вот видишь, ты уже превращаешься в зожника.

– Ты от ответа не увиливай. Это типа я настолько чмо, что когда я трезвый, со мной даже общаться невозможно?

– Не додумывай, а, – недовольно протянул Артём, и я про себя даже хихикнул. То есть, я прав? Это реально проблема?

– Или как та тема, что девушка без бутылки водки не ебабельна?

Хотя за этот аспект наших отношений я, так и быть, не переживаю. Артём всегда может, в трезвости, в нетрезвости, в полусне, блять – вообще похуй. Да и я ему нравлюсь. Физически я его устраиваю уж точно чуть больше, чем полностью. Хоть где-то я могу его устраивать, мда.

– Ты.. – начал он, но быстро замолчал, мотнув головой. – Ладно, хер с ним. Хорошо, не будем бухать эти полгода.

О-о, он правда пойдёт на это? Да ладно. Я не обижусь, если он продолжит вести привычный образ жизни. Ещё не хватало мне ограничивать его в чём-то. Он и в том году, когда его ничего не смущало, блядовать ушёл. А если я его ещё ограничивать начну, он же вообще пиздец что натворить сможет. Что вообще говорить, если он после вчерашнего уже начал какой-то хернёй страдать. Я её не знаю, значит. А когда узнаю? И как это произойдёт? Я спалю вас ебущимися? Или что. Ковальский мне что-то интересное поведает? Ой, Артём. Опять хернёй страдаешь.

– Тебе никто не запрещает.

– Ещё бы ты мне запрещал из-за своих заёбов тупых, – фыркнул Артём, и у меня возникло дикое желание кинуть в него бутылку с водой. Заёбы? Что он имеет в виду под этим? Что я отказываюсь пить с ним из-за таблеток? Или считаю недопустимым пить во время приёма лекарств? О, да, мне же так охуенно кидать кучу денег на ветер. Или делать себе только хуже.

– Просто не понимаю тебя, – объяснился я. – Ты и так долго не пил. Зачем ещё терпеть?

– Хочу я, блять, так. Пиздец, огорчаешь ты меня, конечно вот эти последние два дня. Ладно, шучу. Это не то, что может серьёзно меня огорчить.

На какое-то время мы снова замолчали. Артём обиженно отвернулся, а я залипал в пространство перед собой, ни о чём особо не думая. Ну а что мне оставалось делать. Не задрачивать же себя из-за того, что я такой плохой, подвёл Артёма. В каком, блять, месте я вообще его подвёл. Я не сделал ничего плохого, и он не должен ничего такого испытывать. Просто кое-кто долбоёб со странными понятиями о жизни, и только.

Вскоре я расслышал какой-то гул со стороны площади. На ветер это не было похоже, так что я немного даже забеспокоился. Что за хрень-то вообще?

– Что за гул? – я даже осмелился на уточнение у Артёма. Не знаю, почему я решил, что он непременно знает, что это за звук, но.. Я не так давно понял, что постоянно надеюсь на него в некоторых ситуациях. Вот прямо как сейчас. Артём умный, он всё знает, Артём всё поправит, всё уладит, Артём всё на свете. А я могу сидеть и ничего не делать. Даже думать не надо. Всё Артём.

– Ветер, – подумав немного, хмыкнул он.

– Нет. Другое.

Что, я совсем тупой, и ветер от не-ветра не отличу. Нет, Артём, не ври мне. Подумай получше.

– Насосная станция, – немного позалипав, он предложил другой вариант. – У фонтана.

Я глянул на тот самый фонтан (как будто я что-то видел, но допустим), про который сейчас речь и шла, слегка удивлённый. Даже не знаю, что впечатляло больше – что Артём знал, что это насосная станция, или что он вообще рассматривал такой вариант. Как бы, понятное дело, что у фонтанов есть такие устройства, но блять. Когда и при каких условиях ты о них вспоминаешь-то вообще? Пиздец, Артём такой умный.. Столько всего знает. Это потому что он на физику учит, да?

– Ебать ты умный.

– Не ебу, на самом деле, – сознался он. – Что, сейчас пойдёшь доёбываться и до него?

Ну началось. А я уже порадовался, что раз у нас получилось поговорить нормально (парой фразой обменяться, но да), то можно считать, что спор сошёл на нет, но ага, как же. Артём начинает меня стебать.

– До фонтана? Да. Подойду к нему так. “Слышь, ебать, фонтан. Ты чё такой шумный?”. Ещё пну его по не доброму.

– Пну по не доброму, – повторил за мной Артём, посмеиваясь. Меня слегка порадовало то, что сейчас он уже легче к этому относился. Ну да, он подъебал меня только что, но хотя бы без особой злости. Ещё и над шуточкой посмеялся. Круто же? Когда кто-то смеётся над твоими шутками, это всегда так приятно. Особенно если этот человек тебе нравится. Когда знакомы почти год, и ты всё ещё радуешься такой хуйне.

Но всё же, Артём немного развеселился. Или он просто решил больше не выёбываться и не наводить тоску.

– Блин, а тут прикольно, – осматриваясь, вздохнул он. – Не подумал бы даже.

– Ты разве не бывал тут по ночам?

Мне почему-то казалось, что его жизнь достаточно насыщена, чтобы он мог знать о таком. Ну, типа, шастать по городу ночью. Это же просто классика для всяких там социоблядей и высокодуховных. Которым не страшно ночью пешком домой на другой конец города переться. Артём, конечно, не то чтобы такой.. Но какие-нибудь друзья – его или Ковальского – могли поспособствовать этому. Просто мало ли.

– А что мне тут делать?

– К Яну ходить, например.

Первое, что пришло в голову. Не знаю. Но это даже логично более-менее, нет? Он тут живёт, ну так почему не катит, как вариант? Вполне себе разумно.

– Охуеть, ты помнишь о его существовании, – вздохнул Артём, и тут же исправился. – Хотя мы же только о нём вспоминали. Ну. Вообще-то, эту хрень тут недавно развесили. Она мне нравится.

Я сперва не понял, что он имеет в виду, но вскоре дошло. Иллюминация. Как не частый гость в центре, я тоже только недавно узнал об этих обновах на центральных улицах. Но да, мне тоже нравилось. Другое дело, что во всей красе их можно было увидеть только ночью. А так как я не любитель таких вещей, до сегодняшнего дня я сталкивался с этими штуками только на фотографиях Ковальского. Он как-то скидывал фотки, как он валялся на дороге, и там было видно немного из этого всего на заднем фоне. Но так..

Мда. Теперь у меня будет прям такая мини-мечта увидеть ещё и мост в тёмное время суток. Хм-хм-хм.. А-а-а-а-артём. Пошли. Тут всего три километра.

– К Яну если и ходить, – Артём всё продолжал, – то в светлое время суток. А то знаешь. Всякие вещи могут произойти. Особенно когда люди знают, что вы братья.

Ой, да не может же быть всё настолько плохо? И это типа реально нормально? Выслеживать и запоминать внешность родственников твоих врагов, чтобы в случае чего надавать им по еблу в отместку за что-нибудь? Блять, ну что за бред. Двадцать первый век на дворе, других способов решить конфликт нет, что ли?

Я хотел что-то сказать, но слегка растерялся. Даже при том, что последний год я был относительно близок к таким темам, я всё ещё слабо понимал, что тебя правда могут отпиздить где-нибудь на улице за просто так. Мда, от меня это смешно звучит, вообще-то. Как будто я сам с таким никогда не сталкивался. Да и все эти ебучие стрелы, про которые Ковальский постоянно рассказывает. Но всё равно это сложно воспринимать. Я слишком доморощенный для таких вещей. Не помогает даже то, что я из деревни, и, по тупым стереотипам, должен быть более быдлом, чем все мои одноклассники или типа того. Хотя, кажется, стереотипы о деревне больше тревожат меня, чем кого-либо из моего окружения. Ха, какая ирония.

– Звучит опасно.

Мне не казалось, что в моём голосе была какая-то особенная эмоциональная окраска, но Артём всё равно умудрился что-то услышать.

– Тебе смешно, а нашего третьего брата как-то в больницу отправили из-за этого.

Блять, их же трое в семье.. Вечно забываю про их третьего брата. Хотя при том, что он какой-то безликий. Про него редко упоминают, я с ним не знаком и ничего на свете, это не так удивительно.

– Ну, там сотрясение у него было, синяк ещё такой сплошной просто на всю руку. Он как-то пришёл, я смотрю, у него вот так эластичным бинтом всё перемотано. Он снял его потом, а там вся кожа жёлтая просто, – Артём провёл по руке, видимо, обозначая масштабы проблемы. Мда. Не смешно, конечно, но я бы хотел на это посмотреть. Научный интерес, не более.

– Так что, в какой-то мере, в центре нам лучше не появляться особо. Даже не от времени суток дело зависит. Потому что один хер всем похуй будет – дадут пизды, как заметят.

А я только хотел доебаться до него насчёт разницы шастаний по городу ночью и днём. Типа, если ребята, желающие надавать тебе по шее, увидят тебя днём, они как-то по-другому себя поведут? В смысле, их же вряд ли остановит наличие людей на улице. Зная наш хвалёный русский похуизм. А даже если кто-нибудь и вызовет ментов, то пока они приедут, тебя убить на десять раз успеют. А впрягаться за левого человека – дело неблагородное. А даже если и попадутся не очень смелые люди, стесняющиеся посторонних – то они могут пойти за тобой, и отпиздить тебя в какой-нибудь подворотне. Так-то мы живём в той ещё дыре, и по пути куда угодно можно найти пару укромных мест, и нет никакой разницы. Эх. Просто понадеюсь, что их брат в порядке. В относительном хотя бы. А то сотрясение – это такое себе. Да и с рукой это всё. Что с ней делали-то вообще, раз она вся была покрыта сплошным синяком? Это же пиздец какой-то. Хотя если там была желтизна.. С другой стороны, какая разница, менее ужасной от этого ситуация не становится. Так не должно быть. Возмутился Арсений.

– Что, как жизнь молодая, – видимо, совсем уже отчаявшись, спросил Артём.

Какие грязные приёмы. Совсем больше говорить не о чём, да? Или это такая тонкая подводка к какой-нибудь жопе?

– Когда старше на год.

– Ну, что поделать. Годы идут, мы не молодеем. Ты зимой уже сможешь бухло себе самостоятельно покупать.

Это было слегка неожиданно, так что я немного даже смутился. Чуть-чуть. Резкие смены темы, мать их. Я не могу к ним привыкнуть.

– Ты как моя мать. Она тоже только этого и ждёт.

– Все родители этого ждут, – Артём пожал плечами. – Это же такой кайф, когда ты можешь отправить пиздюка за бухлом.

– Ну ясное дело. Всё хорошо, что не требует выхода из дома.

Артём засмеялся, и я аж почувствовал прилив гордости за себя. Ура, я ещё раз смешно пошутил. Считай, многого добился.

– А если за тебя сходят за пивом, то вообще красиво будет.

– Пиво, – повторил Артём, и я не видел его лица, но всё равно мог представить, как он скривил рот, говоря это. “Пиво”, блять. Он ненавидит такие вещи. Я понимаю его в какой-то мере, хотя если совсем уж объективно смотреть, как-то же остальные пьют это? Даже моя мать привыкла. Артём один что-то выёбывается постоянно. Фу таким быть.

– Но вообще я жду, чтобы перестать бояться, что меня посадят. А то совращаю тебя, маленького наивного ребёнка.

Это было так тупо, что даже смеяться не получалось. Что за бред вообще.

– Возраста согласия я уже достиг, вроде как, нет?

Или что у нас там по законодательству. Шестнадцатилетие же что-то даёт? Я не помню. Не то чтобы меня это интересовало.

– Ну да. Но когда тебе исполнится восемнадцать, я буду чувствовать себя намного спокойнее.

– Я не девочка, чтобы не застрематься пойти в полицию и настучать на тебя. Педофил мерзкий.

Артём посмеялся, отворачиваясь в сторону.

– О, смотри.

Я тут же развернулся. По аллее в нашу сторону гордо вышагивали два человека, и вскоре, когда они подошли ближе, я смог разобрать полицейскую форму. И не то чтобы у меня были какие-то предрассудки, но слегка страшно мне стало.

– Это за мной, – шепнул Артём, продолжая издеваться.

– А если они реально к нам идут? – так же тихо спросил я, пока те двое не подошли слишком близко.

– Да нахера мы им сдались?

Артём был подозрительно спокоен и невозмутим. Не знаю, как он, а я видел статьи о том, как полицейские просто так избивали случайных прохожих. Вот сейчас эти двое подойдут к нам и скажут с ними пройти. Или ещё что-нибудь в таком духе. Ей-богу, мне стыдно за то, что я такой параноик и боюсь просто двух полицейских, которые проходят мимо, но что-то как-то всё равно. Хотя мне всё равно кажется, что в нашем случае страх вполне оправдан. Это же правда странно, что мы тут сидим и залипаем. А вдруг мы наркоманы какие-нибудь? И сейчас нас повяжут, в участке подкинут наркоту в карманы отпиздят до смерти, и пиздец.

Когда полицейские прошли мимо, я даже вздохнул с облегчением про себя. Просто это правда напрягало. Что им вообще тут надо было? Это прикол такой, ходить и людей нервировать?

– Видишь, – так же шепнул мне Артём. – Им похуй.

– Это типа работа такая – ходить по площади ночью и всё?

В смысле, тут же даже патрулировать нечего, нет? Или мы чего-то не знаем? Может, стоит пойти домой? Там явно побезопаснее будет. И полицейские не ходят туда-сюда.

– А что тебя не устраивает? Мне вот нравится. Работал бы хотя бы охранником каким-нибудь где-нибудь, да нужна служба в армии. В рот её ебал.

Так прям обязательно нужна? Бред какой-то. Разве нет никаких там организаций, которые просто готовят к такой работе и всё? Артём уже искал, что ли? Интересовался? Блять, зачем он мне сказал об этом вообще. Теперь буду спать и видеть его в форме охранников из Изумрудного. Они там как раз все в чёрном ходят. И молодые все. Красивые. Прям ух.

– Ну вот отслужишь и пойдёшь работать.

– Присылать тебе фоточки себя в форме? – Артём усмехался, я слышал, но не было понятно, издевается он или нет. Так или иначе, я решил, что лучше поддержать шутку.

– Присылай, – я мотнул головой. – Хоть что-то хорошее у меня в жизни будет.

Парни в форме – это гут, это годнота. Только без лица, пожалуйста. Не хочу на него лысого смотреть. А так почему бы и нет. Хотя разве в армии можно с собой иметь телефон с камерой и интернетом? Пиздячек же дадут за разглашение государственной тайны. Хотя кто-то же умудряется переписываться через Контакт, будучи где-то там. Хм.. Сложно. Хотя с чего я взял, что он из армии их будет присылать. Вполне же возможно, что уже после её окончания, когда он будет работать тем же охранником где-нибудь, например. Хер знает вообще. Не важно. Всё равно он не будет это делать. Чёрта с два мы вообще будем общаться после того, как я уеду, так что это даже не смешно, на самом деле. Почти. Но чем ближе, тем больше понимаешь, как всё плохо. И надо бы уже начинать смиряться с судьбой, чтобы потом не рыдать в аэропорту, как пусечка, но как будто поможет. Да и кого я обманываю. Есть только одна вещь в мире, которая может довести меня до слёз, и это не Артём. Всё.

Не знаю, сколько мы сидели – я всё забывал проверять время на телефоне, но, может, где-то через пару часов у нас, наконец, закончились темы для разговоров. Артём как раз закончил ныть мне, какие долбоёбы состоят с ним в одних конфах, как ему мерзко с них и даже показал мне некоторые моменты для наглядности. Мне так это нравилось. Даже лёгкая ностальгия напала. Как почти ровно год назад Артём так же сидел и хуесосил людей, а я слушал и упивался этой прекрасной ненавистью ко всему живому. Как же было хорошо тогда. Никаких забот и проблем целые три недели. Сидите у себя в комнате целыми днями, пусть он травит тебе охуенные истории и всё просто прекрасно. Почему нельзя провести всю жизнь вот так? Как некоторые проигрыватели музыки имеют функцию – можно выбрать отрезок и слушать только его, а не всю песню целиком. Вот почему нельзя так же со своей жизнью провернуть. Было бы отлично.

От безделья и холода я постоянно зевал, и когда я запрокинул голову назад, закрывая глаза, Артём воспринял это неправильно.

– Если ты сейчас уснёшь, я тебя сторожить всю ночь не буду.

– Я не сплю.

– Я же вижу, что спишь. Ну ничего. Сейчас взбодришься.

Я забеспокоился слишком поздно – уже когда Артём уселся у меня на коленях. Обнимая меня, он почему-то усмехнулся, хотя я примерно понимал, что могло показаться ему смешным. То, как я весь напрягся, или то, как меня всего передёрнуло после того, как он положил мне свои руки на шею. Они были холоднее льда с последнего круга Ада. Ладно, на самом деле, я не особо понимал, что меня так взволновало. Ничего особенного в его действиях не было ведь. Если не брать во внимание то, что мы на улице, конечно. И хотя сейчас людей тут не было, в моём представлении площадь всегда была местом большого скопления людей. А поэтому, Артём, пожалуйста, будь солнышком, и придержи своё вот это самое до дома.

– А если кто-то увидит? – передёргивая плечами, спросил я.

– Отпиздишь их, – всё так же весело ответил Артём. – Как ты умеешь.

– Звучит отлично.

И как долго он ещё планирует издеваться надо мной?

– Да ладно тебе. Я со спины и за девушку сойду. Тем более, что тут темно.

Ах, ну да. И голос у тебя тоже дохуя женский. Хотя если он заткнётся, пока люди будут проходить мимо.. Нет, это в любом случае отвратительно. Таким нельзя заниматься на улице. Это как-то вообще неправильно. То я разгоняю сходки педовок, то занимаюсь чем-то непонятным с парнем в центре города. Вот это уже точно неправильно.

– Сейчас сюда те два мента придут, – даже осматриваясь, протянул я. – И такие: “Алло, блять”.

– “Молодые люди, пройдёмте”.

Давай мы пройдём домой, и там ты будешь лезть своими ручками уже куда только захочешь. Но не здесь.

– Ну что? – недовольно спросил Артём, когда я попытался убрать с себя его ладони.

– Давай не надо.

– А что, неловко себя чувствуем? – он усмехнулся, приближаясь ко мне. Мне больших трудов стоило не начать отстраняться. Вокруг по-прежнему никого не было (по крайней мере, я не слышал), мне всё равно не нравилось то, что мы делаем.

– То мы бьём девочек, то занимаемся непотребствами с парнями в центре города.

Во-первых, нас никто не видит. Во-вторых, я не инициатор и даже не хочу этого, это делается против моей воли. В-третьих, никто даже не говорил, что мне это нравится. Так что обвинения и подъёбы абсолютно некорректны.

– Сейчас ещё буду бить мальчиков. Они допиздятся мне и тоже получат по ебалу.

Надо будет как-нибудь обсудить с Артёмом, почему он так волнуется. Я воспринимал его как.. Ну, явно не как защитника всего этого маразма, а тут он прям так.. Нет, ну либо он издевается надо мной просто потому, что это весело, а я как раз подкинул новый вкусный повод. Либо он реально дебил. Ну, или его смущает только то, что я втащил какой-то девочке. Но, блять, от него наезды из-за такого слышать крайне странно, так что я вообще не ебу, что происходит. И ему лучше завязывать. Моё терпение тоже не вечно.

– Он мне угрожает, – возмущённо протянул Артём, но тем не менее отстранился. Хотя и не слез с меня.

Я хотел, чтобы он ушёл потому, что было нельзя заниматься подобным в общественных местах, ну, и ещё чтобы Артём меня не дразнил. А то я сейчас проникнусь. Сам захочу, чтобы меня пообнимали, а такие вещи лучше делать дома. Потому что мало ли, куда всё зайдёт, а идти далеко. Будет неприятно.

– Слезь с меня.

– Ты шутишь? – Артём посмеялся. – Знаешь, как-то мы пили у одной девушки. У неё был очень тесный диван, а нас было много. И одному парню пришлось сесть на колени другому. А.. Он играл в ладошки с другим парнем, и получалось так, что он. Ну. Прыгал. Ну или очень активно двигался.

Артём подвигался, видимо, показывая мне, как это выглядело, и я убить его захотел. Очень много стоило, чтобы не скинуть его нахуй с себя. Что, блять, он развёл? Какого вообще чёрта? Дебил, блять.

– И.. Вове. Чего я выёбываюсь, ты же знаешь этих людей. Денис сидел на коленях у Вовы, и Вове это прям. Так сильно не нравилось. В смысле, что, это правда работает?

Я какое-то время соображал, что Артём хочет услышать. От меня, да.

– Чё ты у меня-то спрашиваешь? Я не единственный парень тут. Да и у тебя было больше возможностей узнать, каково это.

Типа, он со своими бабами так не забавлялся? Или с Ковальским, на крайний случай. А мне-то откуда знать о таких вещах? Не знаю. На мне никто не прыгал. Никто не тёрся. Или как это называть нормально.

– Блять, – разочарованно вздохнул Артём. – Надо проверить. Просто, по сути же, он тёрся больше об бёдра и живот, так? Что в этом должно было возбуждать?

– Спроси у Вовы.

Не вижу никакой проблемы. Вряд ли он захочет вспоминать об этом, конечно. Но может поделится по дружбе старой.

– Мы просто можем проверить это сейчас, – у Артёма был другой вариант.

– Может, отложим до дома? – я, кажется, даже недовольно поморщился. Что он удумал, блять? Совсем умом тронулся? Точно издевается же. Хочет меня типа на место так задвинуть? Ой, хотел бы я сейчас видеть выражение его лица. Наверняка противно усмехается.

– А так тебе не нравится? Тут холодно? Сейчас согреешься.

– Так, – подаваясь вперёд, и давая так понять, что я собираюсь вставать, и собираюсь серьёзно, я толкнул его в грудь. – Или дома, или отъебись от меня. Что на тебя нашло вообще?

Что за внезапные нежности? С позволения так это называть, конечно.

– Я чую твой запах.

Я даже ошалел немного с таких тупых объяснений. Ну и что теперь? Валить и трахать? Как в рекламе мужских дезодорантов? Артём, ты ёбанное животное.

Когда он слез с меня, я тоже поднялся на ноги. Просто предполагалось, что мы сейчас пойдём? Или кое-кто опять поторопился.

– И что теперь, на людей кидаться?

– На тебя-то можно, – спокойно отозвался Артём. – Тут же никого нет.

Ну охренеть. Пока никто не видит, любой хуетой заниматься можно? Ну да, а тут же ещё и темно. Даже если кто-то мимо проходить будет, не разберёт. Артём, интересно, и правда не видит ничего плохого в том, чтобы заниматься непотребствами в общественных местах, или просто издевается? А то я не хочу иметь дела с даунами.

– Пошли домой. Там будешь заниматься, чем только захочешь.

– Ну.. – недовольно протянул он. – Я расхочу к тому моменту.

Какие мы важные. И как будто это проблема.

– Захочешь потом опять.

– Ну да. Ты что-нибудь сделаешь.

Это было поручением, и я даже усмехнулся. И не довольно, а нервно и поражённо. Хотя не я ли думал пару часов назад, что было бы неплохо поебаться? Вроде, я. Вроде, всё ещё в силе. Потому что два месяца воздержания (один раз не считается), и после того, как у нас всё было раньше – это пиздец. Хотя когда на этом так настаивают, ещё и в пиздец каком неподходящем месте, неудивительно, что только отторжение и возникает.

Наверное, стоило послать его, но мне не казалось хорошей мыслью ругаться сейчас. И без того сейчас надо будет о чём-то разговаривать по пути домой. То есть, поводов поцапаться будет ещё много. А если уже сейчас всё свести к напряжённой ноте, то, более вероятно, по приходу домой мы только ляжем спать, и всё. Так что лучше промолчать.

– Заебал. Всё, пошли домой.

Артём выдохнул, но ничего не сказал. Может, тоже решил заткнуться и не портить ничего?

Забрав сумку, он двинулся в сторону, противоположную от дороги. Я бы забеспокоился – типа, куда он опять меня повёл, и что он собирается делать в этих дебрях – но вовремя вспомнил, что там есть дорога, и мы можем спокойно пройти. В какой-то мере, так даже не нужно будет наворачивать круги, то есть, это было даже лучшим вариантом. Мне не то чтобы была разница. Значение имело только то, что тут было хорошее освещение и я мог нормально видеть, что делается вокруг и с каким лицом Артём разговаривает со мной и делает всё остальное. Ему весело? Классно издеваться и притворяться идиотом? Или он серьёзно? Не то чтобы я считал себя ебать экспертом, который поймёт всё только по выражению лица. Но хотя бы по этой тупой усмешке. Хоть что-то же будет видно.

Когда мы проходили мимо клумбы, я случайно заметил полоску земли между двумя, как вскоре я понял, кусками покрытия с травой. Это было так странно. Я даже замер на месте, чтобы получше рассмотреть и убедиться, что это и правда только покрытие, а не настоящая трава. Сегодня, блять, что, день новых знаний?

– Что там? – подойдя, спросил Артём.

– Это не трава. Просто покрытие.

Пиздец, кругом обман.

– Что, и до газона тоже доебёшься? – недовольно спросил Артём, и я уже захотел наехать в ответ, как догадался, что он шутит. Ну так. Подъёбывает, но по-доброму.

– Да, – так же недовольно отозвался я, и одной ногой наступил на траву. – Слышь, трава. Ты чё такая ненастоящая?