Текст книги "Nicht so (СИ)"

Автор книги: Gozer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

Канарейку меня попросил встретить и проводить Ковальский. Дама уже пошутила, что чувствует себя принцессой, которую постоянно должен кто-то сопровождать, и Ковальский будто её секретарь или типа того, который каждый раз подыскивает ей охранников. В любом случае, мне не было сложно. Конечно, мне всё ещё странно гулять по ночам, но сколько раз я уже это делал, и до сих пор ничего страшного не случалось. И я даже начал втягиваться в эту атмосферу ночных улиц, так что да. Я не возражал против небольшой прогулки, тем более, что даме требовалась помощь. Как же не помочь даме, м-м.

Осмотрев всех присутствующих в зале и на кухне, и не найдя ни там, ни там Артёма, я заволновался. Оставалось несколько вариантов: либо он в спальне родителей Ковальского, либо у него в комнате, либо в туалете/в ванной. Все они казались мне плохими, но хотя бы в разной степени. Надо было ещё узнать, чем Артём занимается, где Ковальский и что делает он. И тогда можно будет делать какие-то выводы.

Спальня пустовала, как и туалет с ванной. Я специально оставил напоследок комнату Ковальского, чтобы, проверив остальные локации, очень живописно оглядеть закрытую дверь туда. Ну и что вы там делаете, проказники? Что интересного я увижу, когда зайду? Ладно, Господи. Может, Ковальский играет во что-нибудь, а Артём просто смотрит. Или Ковальский вообще где-то ходит, а Артём мирно-спокойно лёг спать. А я тут уже придумал, как обычно. Ничего ещё не случилось, а Арсений уже выставил всех мразями. Ну, для этого много мозгов не надо.

Но, как оказалось, на этот раз я не промахнулся. Артёма и Ковальского я и правда нашёл в кровати, но единственное, что я не учёл, это что с ними была ещё какая-то.. Или какой-то. В темноте было трудно разобрать, но тут был ещё кто-то третий. Артёма так мило зажали с обеих сторон. Настолько мило, что даже захотелось поскорее унести его отсюда. Что вообще за хрень. Как они пришли к этому, позвольте узнать? Артём уснул с одним, а третий типа присоединился потом? Или это изначально было спланировано каким-то образом? Ой, только проснись мне. Всё из тебя вытрясу. Отпускай потом его одного, ага. Будет вот так спать со всякими там Ковальскими и ноунеймами. И это после того, как я сказал, что не собираюсь ходить на эти блядовники. Это такая попытка заставить меня передумать? Или он просто издевается?

Осторожно, чтобы никого не разбудить, подняв его, я медленно вышел из комнаты и ногой прикрыл за собой дверь. Чтобы голоса и песнопения не разбудили Ковальского, всё просто. Я забочусь обо всём и обо всех. Я хороший.

Артёма я отнёс в спальню – в планах было дождаться тут его пробуждения и пойти домой. Ну или хотя бы обсудить, что мы будем делать. Может, тут останемся. Может, уйдём к нему. Огромный выбор.

Но намеренно будить его я не собирался. Ещё хотя бы полчаса – может, Артём сам проснётся к тому времени. Мне не трудно подождать, да и всё равно никто никуда не торопится. Если бы нам было бы важно успеть на последний автобус, я бы ещё подумал. А так пусть поспит человек. Устал, наверное? Или опять напился, как скотина? Ну, спасибо, что хотя бы спать лёг, а не начал ни к кому приставать. Хотя точно, он же сейчас не хочет никаких контактов. Всё время забываю. Настолько это непривычно.

Когда я пошёл закрывать дверь в комнату, то столкнулся с Канарейкой. Зачем-то она пришла сюда, и конечно же, я не мог просто захлопнуть дверь у неё перед носом или прогнать её. Хотя и хотелось. Я уже немного настроился на времяпровождение с Артёмом, пусть даже это будет просто поваляться рядом. И я сердечно извиняюсь, конечно..

– Я вам не помешаю? – заметив Артёма на кровати, спросила дама, и я про себя нервно усмехнулся. Вот я ничего против неё не имею, но сейчас она реально не вовремя. Канарейка, у тебя тут что, больше друзей нет? Иди к ним. Хотя бы на ближайшие полчаса. Потом поговорим о чём только захочешь, но не сейчас, пожалуйста.

– Да нет. Почему ты должна помешать.

Что ещё я ей отвечу, конечно же. По сути.. С Артёмом я ещё наобниматься успею. А с Канарейкой мы не так часто видимся, и.. Почему бы и нет. Она одна из немногих, кто мне реально нравится. И с кем я, в целом, не прочь поболтать. Так что.. Все звёзды на небе сегодня за то, чтобы мы потусовались.

– Ну, вдруг ты хотел..

– Что? – уточнил я, когда понял, что договаривать Канарейка не собирается.

– Ну, – она только сильнее занервничала. – Вы же с Артёмом.. Типа.

Типа что мы с Артёмом?

– Встречаетесь..

Это она пробормотала с таким выражением, будто у неё к виску дуло пистолета приставлено, и вот-вот выстрелит. Нет, понятно, что она может бояться и все дела. Но всё равно странно. Она думает, я сделаю с ней что-нибудь плохое? Да кто посмеет обидеть такого пирожка. Хотя то, что она узнала – это ни разу не хорошо.. Но нет же смысла ждать от неё подлянок или шантажа? Да и ей-богу. Какая уже нахуй разница, кому она может рассказать? Я теперь даже за свою семью могу не переживать. Какое облегчение. Нет.

– С чего ты взяла.

Тут я вспомнил, что было бы неплохо нам зайти уже в комнату, и закрыть дверь, как я изначально и планировал, и тут же отошёл от прохода, давая Канарейке зайти. Только сейчас я заметил у неё в руках две бутылки сидра, хотя не то чтобы это было чем-то важным. Сидр и сидр. Сюда половина для того и шла, чтобы выпить чего-нибудь. Я, правда, не понимаю, зачем пить сидр – для меня это уже как просто газировка с привкусом спирта – но не все же такие алкоголики, как я.

– Мне Ковальский рассказал, – Канарейка уселась на стол. – Ну. Это было в рамках того, чтобы я сильно активно с тобой не общалась. А то Артём, ну. Человек пылкий.

– Господи, – вздохнул я, отворачиваясь. – Какого чёрта.

– Я никому не расскажу, – поспешила успокоить меня Канарейка, но если бы только в ней была проблема.

– Да, дело не в тебе. Ковальский. Какого хера.

Дама пожала плечами, и я прошёл к кровати и уселся с краю, чтобы быть ближе к Канарейке и не орать на всю комнату при разговорах.

– Кому ещё он рассказал?

Не всему нашему классу, случайно? Ну я это так. Чтобы знать, чего ждать, когда мы первого в школу придём.

– Ну, не знаю. Мне.. Эм. Артём был там, – Канарейка немного подалась вбок, чтобы видеть его из-за меня. – Можешь поговорить с ним.

– Ага, – фыркнул я. Я-то поговорю. Какого хуя он не остановил его. Ещё там что-нибудь. Просто реально, что за хрень. Я, конечно, думал, что Ковальский так просто ничего нам не спустит, но типа.. Хотя чего я ждал. Что он может сделать, как не растрепать это паре случайных прохожих. Тем более, теперь.

– Только не злись. Ты же знаешь, какой Илья человек.

Последний мудак? И я вообще не понял темы с “сильно активно с тобой не общалась”. Ковальский там не охуел? Решать, кому и как со мной общаться? Что, блять, за день сегодня за такой? То Артём с кем попало спит, то Ковальский какую-то дичь мутит. Хотя первое можно отнести ко второму. Это наверняка Илья всё задумал. Артём ничего ему не рассказывал в последнее время, особенно о том, как у нас дела? А то что-то странное.

– Да.. И. Блин. Мне так интересно. Он два года с лишним бегал за Артёмом, тот его посылал нахрен. А потом вдруг что-то случилось, и пиздец.

Последнее предложение – это прям вся моя жизнь. Но вообще да, мне тоже интересно, почему Артём так динамил Ковальского. Ничего такого, но он мог хотя бы попробовать с ним, нет? Хотя он что-то говорил про то, что он не видит Ковальского верхним. Вернее, принципиально бы ему не дал. А сам Ковальский роль нижнего брать не хочет. Может, только поэтому они до сих пор не переспали? Ну, или Артём настолько его ненавидит. Ну или просто не хочет. А то это глупо. Что, раз на два фронта, то с каждым встречным ебаться готов? У, Ковальский сейчас проснётся в холодном поту. Кто-то оскорбляет бисексуалов. Да проснётся древнее зло для их защиты.

– Он тебя, наверное, ненавидит.

Ну и зачем ты мне это говоришь? Мне же прям пиздец легко жилось с осознанием того, что я у Ковальского во врагах. Не то чтобы я постоянно об этом думал. Но было предельно очевидно, что рано или поздно он решит отомстить мне. Из-за его поведения у меня была надежда на то, что ещё не всё так плохо, но теперь всё. Одного вечера хватило, чтобы переубедиться.

– Хочешь? – протягивая мне бутылку сидра, спросила Канарейка. Отличная попытка перевести тему, м-м.

– Мне нельзя пить сейчас.

– А-а..

Дама, поджав губы, отвела взгляд и отставила вторую бутылку на стол рядом с собой. Было так неловко. Она специально принесла две, чтобы угостить меня..? Блин, может, ну его? Я тут человека расстроил, похоже. Хотя бы на денёк стать снова алкоголиком.

– То есть, если я позову тебя на день рождения, ты не.. Придёшь, но не сможешь там пить?

Как ловко ты решила, что я приду. Хотя я бы не отказал. Не потому что хочу. А потому что Канарейке мало в чём можно отказать. Не знаю, что со мной не так, но она у меня такие тёплые чувства вызывает. Это нормально вообще. Я один такой? Может, дело в её внешности и поведении? Маленькая милая девочка, которая вечно попадает в какие-то передряги. Как за такую не впрягаться и как отказывать ей в чём-либо.

– А мне обязательно быть пьяным?

Что, блять, всем вечно от меня надо, я не понимаю? Так и норовят меня споить. Уже третий человек ведь, даже не второй. Кристине вечно на месте не сиделось, про Артёма даже вспоминать не буду, и вот, теперь ещё и Канарейка. Следующим будет Ковальский, я правильно понял? Он один остался.

– Ну, нет, конечно, – неловко посмеялась Канарейка. – Просто.. Я не знаю, как ещё заманить людей к себе.

О-о-о.. Может, и Артёму надо сказать, что с ним не только бухать можно? Что вообще за неуверенность в себе. Ужас какой. Меня окружают одни неуверенные в себе слюнтяи. Хотя, кажется, я просто их притягиваю. Подобное к подобному, и все дела.

– Ну, то есть.. Ты придёшь?

– Конечно. Только скажи, когда и куда.

– Ковальский тебя отведёт. Ну, в смысле.. Мы, наверное, посидим в каком-нибудь подъезде.

– Отличный способ провести день рождения.

– Да брось, – посмеялась Канарейка. – Это весело.

– Совсем не к кому забиться, что ли?

Я знал, конечно, что они часто занимались такой хуйнёй, но менее противной она мне от этого не становилась. Ну реально же как гопники какие-то. Сидите в подъезде, курите и шумите. Домов, что ли, ни у кого нет? Я уже промолчу про то, что если кому-то приспичит отлить, то никто не будет жаться, и просто спустится на пару этажей ниже, где и сделает все дела. Это пиздец убого. И ведь вот уж казалось бы – все приличные люди, мозги на месте, по восемнадцать лет уже всем, ну, по шестнадцать. Кому-то меньше, но в данном случае это не показатель. Я бы понял такое поведение со стороны третьеклассника хотя бы – причём, такого типичного сельского паренька-быдлана. Но когда городские взрослые парни или девушки считают, что такое допустимо, я немного теряюсь по жизни. Но ладно. Может, это опять я со своей святостью заёбываюсь, а на самом деле ничего такого в этом нет. Никогда не узнаю.

– Ну, можно было бы найти, на самом деле. Но.. Блин. Это прикольно, на самом деле. Мы же не в ваших днищенских подъездах сидеть будем. А в новостройках. Там приятно.

Прям вижу там ковры и люстры стеклянные. Приятно, блять. Что вообще за бред. “Как день рождения отметила?”, “Да так, посидели в падике немного и разошлись..”. Нормальные люди или у себя друзей собирают, или просят друзей-дебилов хату пожертвовать. На природу там, в кафе, не знаю. Но где будет точно уж приятнее, чем в подъезде сидеть. Странные какие-то ребята. Столько вариантов.

– Ну как знаете.

Я бы всё равно не стал её отговаривать или переубеждать. Может, для них в этом есть какой-то свой потаённый смысл. А мне просто не понять, как обычно. Я же никогда не понимаю людей.

Мы успели поговорить ещё немного, прежде чем разбудили своим шёпотом Артёма. Или он просто выспался – уже было не важно. Я сначала услышал шорох и недовольное сопение, а потом по взгляду Канарейки – по тому, как она уставилась куда-то мне за спину – догадался, что мой ненаглядный соизволил проснуться. Как спалось, солнце? Ничего не хочешь мне рассказать?

– Я не здесь засыпал, – сказал Артём, когда я обернулся к нему.

Да, не здесь. И что. И что ты мне сделаешь. Лучше бы объяснил сперва, с какого это хера ты спишь с Ковальским и ещё каким-то непонятным существом. Это-то явно поинтереснее, почему ты проснулся не в том месте, где уснул. В конце концов, ты даже в пределах той же квартиры. Что тебя волнует, я не понимаю.

– В смысле, я к тому, что.. Как я тут оказался.

– Я принёс.

– Прям принёс? – нахмурившись, уточнил Артём.

– Надо было там оставить?

– Да ладно, – вздохнул тот, растирая лицо. – Привет, Канарейка.

– Привет, – по-пьяному весело отозвалась та, и после этого ненадолго воцарилась тишина, из-за чего стало слышно, что там такого интересного слушают в зале. Слова было трудно разобрать, но общий мотив.. Мне это ни о чём не говорило, на самом деле. Но Артём и Канарейка заметно напряглись.

– О, это та песня, – приподняв голову, протянул Артём вскоре. – Хэппи энд, да?

– Ага.

– В лагере наш отряд под неё видео делал. Её тогда так любили. Просто. “Не пиши the end, я придумаю хэппи энд”, и все двенадцатилетние девочки просто: “Играй, сука”, – Артём замотал головой, стуча рукой по кровати. – “Рви душу, собака”. А потом прошло два года, и стало модно слушать рамштайн, и я такой просто, – Артём развёл руки, с упрёком разглядывая абстрактного кого-то перед собой. – Орал с этих панкух.

– Ага, я помню. Тех людей ведь даже в заброшку пустили, чтобы красивая картинка была. Хотя всем говорили типа “У-у-у сука, не ходите туда”.

– Ой, да эти лагерные клипы – это вообще такая поебота. Мне интересно, те, кто в них участвовал, сейчас испытывают стыд?

Я вас понял, ребят.

– Вы вместе были в лагере? – мне показалось это настолько важным, что я даже осмелился на влезть в разговор.

– Мы там все и познакомились, – кивнула головой Канарейка. – Я, Ковальский и Артём. Ну, вернее, я с ними. Они уже были знакомы.

А-а, их так жизнь свела. А я думал..

– А ты разве.. Не сестра девушки Кирилла Елисеева?

А то недавно я узнал об этом от Кирилла, и был немного в шоке. Да-да, у нас в городе все друг с другом знакомы через три рукопожатия и один минет, я помню, но Господи. Не настолько же всё плохо.

– Это уже потом. Ну в смысле.. Это никак не связано с нашим знакомством.

Пиздец, на самом деле.

– А ты общаешься с Кириллом?

Канарейку это почему-то очень заинтересовало, и я про себя выругался. Давайте не будем говорить об этом при Артёме? У него триггеры вообще на упоминания Елисеева, а когда вспоминают, что мы с ним общаемся, и относительно неплохо, то у него последние клетки мозга работать отказываются.

– Наши кошки ебутся.

– А-а-а, – протянула Канарейка. – Получается, мы с тобой почти родственники?

Я какое-то время соображал, какие это родственные связи между нами она нашла, но вскоре вник. Предположим, наши коты – реально члены наших семей, а Наташа и Кирилл уже женаты (или я что-то пропустил?). Да, по такой системе мы родственники. Не скажу, правда, как мы можем друг друга называть, но не думаю, что это важно. Так, но вот если подумать. Сестра Канарейки замужем за владельцем девушки моего кота. Звучит солидно. Можем праздники вместе отмечать. Только надо не забывать носить туда Бисквита и Геру. Как оплот.. Бля, ладно. Простите.

– Ну, если считать наших кошек членами семей, то да.

– Ладно, это глупо, – сама признала Канарейка. – Я просто пьяная.

Я не знал, что можно ответить на это, да и задумался о совсем другом. Артём проснулся, и надо бы узнать о него, что он думает о дальнейших планах. Но спрашивать его о таком при посторонних как-то странно. Посторонний ещё и знает, что мы встречаемся. Это будет так стрёмно выглядеть. Как будто мы какую-то хуйню планируем или что-то в таком духе. Как все те парочки, которые никуда не ходят по отдельности друг от друга, всё постоянно согласовывают со второй стороной и так далее. Я читал, что посторонних воротит от всей этой хуйни на публику. Да и что уж там, если мне самому неловко.

*

– Кстати, я нашёл плоскогубцы. Когда. Будем.

Из-за того, что не было никаких указаний, что мы “будем”, я немного даже растерялся. “Плоскогубцы” ещё. Звучит отлично, да? Но я относительно быстро вспомнил, что сам просил Артёма найти их и помочь мне потом вытащить одну шутку из уха.

– Да хоть сейчас. И что за “будем”?

– Ну, – Артём замялся. – Ты сам собрался это делать, что ли?

– Я уже пытался как-то. Так что да.

– Так усердно пытался, что ничего не сделал?

– Мне просто стало страшно. Но сейчас должно получиться.

– Я хочу это сделать, – обозначил Артём. – Так что садись и не дёргайся.

– Я мог бы и сам это сделать.

– Не сомневаюсь, – немного погодя, ответили мне. – Но не удобнее ли делать это другому человеку.

Надо признать, факт того, что человек, вроде Артёма, делает что-то плоскогубцами где-то в опасной близости к твоей голове, такой себе по приятности.. Но я изо всех сил старался сидеть ровно и не двигаться. В частности, из-за страха, что если я шевельнусь, может выйти неприятно. Вряд ли я что-то поврежу себе, конечно. Но больно мне, скорее всего, будет. Не важно. В любом случае..

– Блять, это что за материал вообще такой? – удивлённо протянул Артём, хмурясь.

– Вот поэтому я в тот раз ничего и не сделал.

– Он кажется намного мягче. Ладно. Просто.. Нужно приложить больше силы..

Я внимательно вслушивался в происходящее рядом с моим ухом. Напрягали меня слова про приложить больше силы, хотя мозгом я понимал, что даже если Артём перестарается, и резко сожмёт плоскогубцы полностью, на мне это не скажется никак. Но как же стрёмно мне было всё равно..

Наконец раздался щелчок, и Артём даже ойкнул.

– Пиздец. Как такая хуйня может быть такой крепкой. Их из чего варят вообще?

Я пожал плечами. Сейчас умничать я не собирался в любом случае. Да и не то чтобы я знал. Я не из тех, кто волнуется о материале украшений. В случае тоннелей меня волнует только размер. И вот, к чему это привело в итоге, ага.

– Так. Сейчас ещё поджать, чтобы можно было вообще безболезненно вытащить..

Глубоко вздохнув, я потянулся рукой к другому уху. Просто хотелось.. Не знаю. Потрогать что-нибудь. Поцарапать себе за ухом, вспомнить, где у меня и какие проколы есть. Куда-нибудь ещё деть руки, в общем. И куда, чёрт возьми, пропал мой телефон.

На этот раз Артём управился быстрее. Видимо, уже смятый тоннель во второй раз подался легче, и совсем скоро я почувствовал, холодные пальцы у уха.

– Пиздец, – послышался удивлённый возглас. – Это знаешь.. Как-то у моей сестры застёжка серьги каким-то образом оказалась в мочке, и.. Мать ей её доставала оттуда. Как-то выдавливала, или типа того? Почему-то такое же ощущение сейчас.

– Ну, в какой-то мере, это одинаковые операции.

Только в моём случае всё слегка получше. Фух. А мать у Артёма, я смотрю, дама боевая? Или я чего-то не знаю? Просто такие вещи обычно принято, эм.. Вскрывать? И делать это всё у врачей. Или там не так всё плохо было? Ай, не важно.

– Удаление инородного предмета из уха? – Артём посмеялся. – Больше вату себе в уши не запихиваешь, кстати?

– Да отъебись, – я недовольно мотнул головой.

Это он про июльские события. Когда я так усердно чистил уши, что кусок ваты остался прям там. Прям вот в глубине, куда, по сути, вообще нельзя инородными предметами лазить, но об этом мало кто знает, а меня это просто не ебёт. Хочу и лезу. А потом моя мать отдаёт деньги за приём ЛОРа, да. Отстаньте.

– Вот, смотри, – показывая мне вытащенный тоннель, протянул Артём. – Это часть тебя.

– Не смешно. У тебя есть хлоргексидин.

– О, а в тебе внезапно совесть проснулась, и ты хочешь промыть ухо?

Сейчас точно договоришься, чмоха.

– Да.

– Посмотри на полке.

Я обернулся к шкафу, в котором теперь целая полка была отведена под всякие баночки, бутылочки, коробочки с таблетками или пакетиками, и всякие такие вещи. У меня, в целом, тоже была полка-аптека, и я не видел в этом ничего необычного, просто.. К шкафу Артёма я боялся даже подходить в лишний раз. Если раньше там все вещи были аккуратно разложены по коробкам, то теперь Артём расставил всё прямо по полкам, и из-за того, что места было катастрофически мало, все вещи были нагромождены друг на друга, и в таком диком порядке, что не бояться было просто глупо. Это как игра в Дженгу. Достанешь одну штучку, и всё полетит к хуям, а ты потом стой и рассматривай бардак на полу. И собирай. Я не хотел ничего ронять, тем более, когда это даже не мои вещи, поэтому склонялся к мысли, что лучше будет доверять такие опасные вещи нашим местным охуенным физикам. Да, Артём? Более того, охуенные физики сами там всё расставили и явно знают, что и как там должно работать, что на чём держаться и так далее. Поэтому.. Извольте.

Видя моё замешательство, Артём сам понял, в чём дело, и, недовольно цокнув, поднялся с кровати. Я же довольно отсел к стене, ожидая, пока мне не принесут заветную баночку и пару ватных дисков.

– Да возрадуется твоё ухо.

– Оно и не грустило.

– Ты ни разу его нормально не обрабатывал? – Артём пристально следил за тем, как я делал это сейчас. – Как он вообще, блять, зажил у тебя?

– Он и не заживал. Полгода. Я рассказывал, нет? А потом мне сказали поделать компрессы со спиртом, и свершилось чудо. Охуенная тема.

– Со спиртом, блять, – проворчал Артём. – Пара моих знакомых тебя бы убила за такое обращение с собой.

– В рот я ебал твоих знакомых, ага.

Убили бы они меня. Сами бы по ебалу словили, если бы полезли с комментариями. Больно я хотел их слушать.

– Ну да. Тем более, они даже внутри своей тусовки разобраться не могут, какие штуки можно использовать, а какие нет. Мастер в самом охуенном салоне говорит, что нужно обрабатывать маслом чайного дерева, если что-то не так. А в группу по пирсингу напишешь с вопросом, и там так ехидно спрашивают: “Это вам мастер посоветовал? Что это у вас там за мастера такие”. А все специалисты, ебать, по конференциям катаются.

Вот, собственно, поэтому я никого и не слушаю. Ну да, не считая тётенек-косметологов из того центра, куда ходит моя мать. Они хуйни не посоветуют. Компрессы со спиртом же помогли, ага. Ещё, по-моему.. А, да. Когда я по буйной молодости похерил индастриал, и там начали пузыри вылезать возле проколов. С этим они мне тоже помогали потом. Весело было. Даже жаль, что проблемы у меня были не так уж и часто, м-м.

– Ты не будешь ничего вставлять? – только я закончил, спросил Артём.

– Ну, пока нет, наверное?

Раз уж у меня под рукой ничего нет? Можно было бы и догадаться.

– А не зарастёт?

Я не понял – он издевался или правда был таким тупым, так что решил тоже отшутиться.

– Порву потом. Ты, кстати, мне что-то купить обещал. Я жду.

Артём усмехнулся и осмотрелся в поисках рюкзака. Я даже заинтересовался ещё больше – он и правда не забыл? Ого. Вряд ли бы он это сделал, на самом деле. Просто это обычно всегда так и работает. Что тебе обещают что-то, а потом из головы как-то вылетает, да и ты напоминать всё время забываешь или стремаешься.. И вот. А Артём не забыл, то есть? Хотя это ему же было важно в первую очередь.

– Я надену?

– Ну давай.

Может, у него и на это какой-то заёб. Типа, ого, Арсений даёт себя трогать. Или я слишком высоко себя ставлю. И Артёму на самом деле всё равно, но просто нравится трогать людей и менять им украшения. Наверняка есть и такие. Извращуги проклятые, фу.

Я всё пытался подглядеть, что там Артём и на что мне меняет, но он даже не думал показывать мне, похоже. По крайней мере, судя по его поведению, его это даже не волновало. Ну да, а что его будет волновать. Да и не я ли сказал, что он вправе выбирать, что только хочет? Не прямо так, конечно. Но намёк на это было. В общем-то, я всегда могу поменять. Артём обидится, интересно? Ну просто если там правда какая-нибудь хрень будет..

– Кстати, ты не хочешь съездить с нами в Новосибирск?

– Что? – немного потупив, уточнил я. Что ещё, блять, за новости. Ещё внезапнее он у меня это спросить не мог?

– Мы повезём Альфреда на операцию. Эм, – Артём почему-то занервничал. Может, было неудобно говорить о таком.

– Пока отец будет в клинике, мы можем где-нибудь походить. Потом переночуем у нашей родни, и утром поедем домой.

Я осторожно выдохнул. Ехать куда-то..? С Артёмом и его отцом? На полтора дня, считай? Он шутит? Это же просто мега-неловко. Не надо вовлекать меня в подобное.

– Поехали. У меня даже отец спросил, поедешь ли ты с нами.

О, ну охренеть. Ему-то что вообще?

– С хера ли для него это важно.

– Мне тоже интересно, – Артём кивнул головой. – Может, он не хочет, чтобы я ныл весь вечер? Типа мне там скучно. Я ему мозги ебу постоянно.

– А ты не можешь остаться дома?

– Отец не любит один ездить. Ему скучно, ну и ещё я должен по карте, ну.. Типа говорить, куда ехать.

М, Артём у нас штурман дохуя? Интересно-интересно. И я бы послушал его нытьё о том, что ему скучно, или чего там Алексей Валерьевич боится настолько, чтобы предлагать мне поехать с ними? Хотя звучит так, будто он меня ненавидит. Почему я так воспринимаю это всё. Может, Артём вообще всё придумал, чтобы уговорить меня. Просто это же реально тупо. Новосибирск, блин. Что, у нас нет нормальных ветклиник? Куда они собрались, блять, и зачем. Бред какой-то. Что вообще случилось с Альфредом? Нормально же всё было, нет? Я что-то пропустил?

– Познакомишься с тётей Галей.

– Ого, – как можно заинтересованнее протянул я. – Это в корне меняет дело. Это же тётя Галя.

Артём и сам посмеялся, после чего выжидательно уставился на меня. Надо было, всё же, решить с ответом.

– Ладно, на самом деле. В прошлый раз, когда мы так ездили, я. Пошёл гулять, чтобы не сидеть с роднёй и не тухнуть в больнице. И в итоге подрался с какими-то долбоёбами. Ну, на меня быканули, а я же не умею нормально реагировать на такие вещи. В общем, меня даже в ментовку забрали.

О, отлично. Артём был в ментовке, а я узнаю об этом только сейчас. Ну и как давно это было, блин? Он не мог как-то пораньше мне об этом сказать, нет?

– Серьёзно?

Артём покачал головой.

– Мне кажется, отец думает, что ты хорошо на меня влияешь. Ну или по крайней мере, ты адекватнее, чем я, и даже если что-то случится, ты сможешь как-то.. Помочь ситуации. Хотя я в принципе после тех событий как-то не намерен снова встревать в неприятности.

Ну ещё бы ты был. Зато тебя можно поздравить. Судя по тому, что ты умеешь учиться на своих ошибках, и предпочитаешь воздерживаться от творения всякой херни из-за страха наказания, у тебя есть шансы на успешную жизнь в обществе. Ещё немного работы над самоконтролем, и будет вообще отлично. Главное – желание.

– Но ему же это не докажешь. С родителями всегда так, – Артём грустно вздохнул. – Один раз проебался, и они тебе потом всю жизнь припоминать это будут.

И можно было бы не проёбываться, но мы же так не можем.

– Меня напрягает, что твой отец так высоко оценивает мою.. Значимость для тебя.

– Нет, у тебя просто проблемы с самооценкой, – Артём махнул рукой. – Ну или ты сам не хочешь признаваться в том, что важен для меня хоть сколько-то, и себе самому – в первую очередь.

– На психолога после школы пойдёшь?

– Ага. Уже начинаю к обществознанию готовиться.

– Земля тебе металлом, брат.

========== 4/7 – Август, 16 ==========

16.08.14, Суббота

Зачем я согласился – я не знал. С одной стороны, почему бы и нет. Съездить в другой город, немного развеяться, сменить обстановку, провести время с Артёмом.. Это круто, это полезно, это всё на свете, и именно этим надо заниматься летом нормальным людям. Тем более, когда тебя отвезут, привезут, ты даже ни за что не платишь, и вообще никак не напрягаешься. Сиди себе на заднем сиденье, спи или слушай музыку, прозаично разглядывая поля за окном. Меня всё устраивало.

С другой, хотя мы и ехали уже полтора часа, мне было дико странно от мысли, что можно вот так сесть в машину и уже через несколько часов оказаться в другом городе. Я вообще тяжело переносил какие-либо переезды-перелёты, даже если меня предупреждали задолго до события, и сейчас всё было точно так же. Ну, меня хотя бы никто не трогал, и я мог вариться в своих заёбах, сколько влезет.

Артём, усевшийся спереди, отвечал за дорогу, хотя пока мы ехали по трассе, смысла это не имело – “Тут не так много дорог в Сибири”, как высказался Алексей Валерьевич, когда Артём выразил сомнение в правильности выбранного маршрута. Странно было слышать от него это, если честно. Я думал, они часто ездят, и тогда он должен знать дорогу, нет? Другое дело, что с чего бы ему запоминать её, если за рулём не он, но не важно.

Пока ему не нужно было делать ничего важного, он занимался тем, что отвлекал отца от дороги тупыми разговорами. Я даже словил немного флешбеков о совместных просмотрах фильмов с ним. Просто обычно он точно так же не затыкается и комментирует всё, что только видит. Это пиздец. Можно, конечно, попросить его завалиться, и он будет сидеть тихо, но тишина будет такой гнетущей, что тебе самому вскоре надоест. Хотя, может, я просто нахожу это забавным? Просто он так орёт, у меня голова каждый раз болеть начинает. При том, что мы редко когда смотрим по одному фильму, получается, что четыре, а то и шесть часов подряд, я должен сидеть перед монитором, смотреть на картинки, слушать, что там происходит, ещё и комментарии выслушивать и, желательно, что-нибудь отвечать на них. После двух часов уже умирать можно, а дальше там вообще пиздец. И в итоге после этого ты не можешь уснуть не потому что вы фильмов ужасов на ночь насмотрелись, а тупо из-за головной боли. Пиздец, за что мне всё это.

Но Алексею Валерьевичу было нормально. По крайней мере, он не возмущался и даже поддерживал разговоры. Вернее, пытался как-то их развить из тех фраз, которые вбрасывал Артём. Особо на трассах ничего интересного нет, не трудно догадаться, поэтому Артём по большей части говорил об указателях. Когда они попадались, мда. Особенно он им радовался, если на них упоминался Новосибирск. Мне даже было интересно, почему. Потому что так понятно, что мы не сбились с пути и едем, куда надо, или потому что так у Артёма есть возможность видеть, сколько километров нам ещё осталось? Ух.

Я не слушал их, хотя и сидел с одним наушником. Это больше делалось для того, чтобы услышать, если меня вдруг позовут или что-нибудь такое. Не то чтобы я считал, что могу им понадобиться. Но чего только не бывает в жизни.

– О, Новосибирск, восемьдесят семь, – когда промелькнул очередной указатель, тут же отметил Артём. – Нахер нам туда, поехали в Челябинск. Тысяча семьсот восемьдесят шесть.