Текст книги "Nicht so (СИ)"

Автор книги: Gozer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Я ждал, что он посоветует мне “просто не встречаться больше с парнями”, но он промолчал. В смысле, он мог бы отшутиться, но, видимо, ему тоже было не до шутеечек сейчас. Понимает, насколько это уёбищно бы смотрелось? Нет, я бы тоже не хотел снова начинать с кем-либо отношения (Кристина – исключение, опять же). Но вот предположим, я через пару лет окончательно поеду кукухой от одиночества, Кристина будет в своих Нидерландах, то есть, не рядом со мной, а я буду нуждаться во внимании и любви. И тут внезапно рядом окажется какой-нибудь симпатичный мой одногруппник/коллега/сосед по общаге/хуй вообще знает, кто, который будет проявлять очень неоднозначный интерес ко мне. И вот что мне останется делать? Скрываться, да. Охуенный вариант. Мы вот уже поскрывались, и где всё закончилось? Вот и там будет всё так же. Что Отто опять всё узнает из-за какой-нибудь тупой ошибки, и мне пиздец. Я так не хочу.

– И ты ему веришь?

Ну да, ну да.. Вот, опять. “Ну да, грозится он убить тебя, но ты дурачок, что ли? Думаешь, он реально это сделает? Да боже, ты же его племянник! Как он посмеет поднять на тебя руку”. Да-да-да. Посмотрю я на ваши лица, когда вы узнаете о моей смерти и о том, как именно это произошло. “Ну.. Наверное, его дядя снова напился. С кем не бывает”.

– У меня как-то нет оснований этого не делать. Отто у нас человек слова дохуя. И такого позора на семью он не потерпит.

– Блять, а, – Артём откинулся на спинку стула, недовольно отворачиваясь. – Почему.. Ладно, хорошо, люди разные, и это не зависит от места жительства. Но ему с такими взглядами в Чечне бы жить, а не в Европе. Хули, блять. Убить племянника за отношения с парнем. Там его, кстати, скорее даже не посадят за такое. Ты ему скажи. Может, он туда переедет? Или убежища там попросит после твоего убийства. Или он к мусульманам не очень хорошо относится?

– Он ко всем нормально относится, пока так же относятся и к нему.

Это не была попытка как-то защитить Отто, но просто.. Напомнить в лишний раз, что мы все такие. Я, он, вся наша семья. На нас ярлык нацистов-фашистов, которые нормально воспринимают и не желают смерти только белым, гетеросексуальным христианам, но нет. Мы нормально относимся ко всем и каждому. Но пока нам не начинают затирать какую-то дичь. Что якобы за то, что делали наши предки дохуиллион лет назад мы должны отвечать сейчас. Что мы одним своим существованием или какими-то своими поступками угнетаем какого-то там мудака, которого мы даже не знаем и впервые видим. И это нормальная, блять, реакция. Я не понимаю, почему нас считают уродами какими-то, которые готовы всех и каждого отправлять в концлагеря. Ну да, хотя половина мира сейчас и строит из себя всех таких прогрессивных и толерантных людей, у нас по-прежнему есть только два лагеря, и совершенно ничего между. Никаких промежуточных пунктов. Справа – ебаные нацисты, которых надо уничтожить, иначе мира во всём мире не достигнуть. И слева – борцы за Адекватность, Толерантность™, которые борются за всё хорошее, добро, мир и жевачку. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Никаких даже малейших отклонений от взглядов компартии. Иначе предатель Родины и пиздец, как ты только посмел. И ведь такие люди всерьёз считают себя вершиной нравственного развития. Называют себя толерантными. Хотя всё так же не видят дальше своего носа, просто стоя с другой стороны от проблемы. Пиздец. Опять меня понесло.

– Но геи не в счёт, да?

– Это потому что мы родственники. Хотя, вообще-то, у него даже есть такие друзья. И они нормально общаются. Даже за руки здороваются.

– Ого, – с сарказмом протянул Артём. – Пизда, блять. Ты вот рассказываешь, и я сразу вспоминаю. К нам где-то в классе пятом-шестом классе перевелась девочка. Из Монголии она была, или откуда. Не помню. Но она рассказывала, что если бы она осталась у себя на родине, её бы уже выдали замуж. И мы все такие сидели. Одиннадцать лет или двенадцать нам было. И мы так охуевали из-за этих её историй. Типа, серьёзно? В таком возрасте, замуж? Вы нормальные? И ты сейчас рассказываешь. Как будто у вас в стране, откуда ты родом тоже пиздец, а не законы. А нет. Германия. Страна-мечта для половины мира. Но даже там находятся люди, которые стремаются здороваться с геями за руку? Чего, блять?

– Некоторые его знакомые этого не делают.

– Ещё лучше. Это была программа “В мире животных”, спасибо нашему корреспонденту Арсению. Что, блять, они вообще думают об этом. Это же.. Даже если предполагать, что это болезнь, допустим. Но они реально думают, что если поздороваются, то заразятся?

– Это важно чисто принципиально. Как для тебя хуесосить всех геймеров и отказываться самому поиграть хоть во что-то, а для всяких дебилов расхаживать по городу со значками или флагами, окрашенными под флаг ЛГБТ. Просто потому что. Так и для них. Всё это одна хуйня и из одной категории.

Артём, судя по напряжённому выражению лица, или был очень недоволен, или усердно над чем-то думал. Возможно, и то, и другое сразу. Может, призадумался над моими словами?

– Хорошо, ты меня победил.

Мва-ха-ха. Шучу, ладно. Мне нет никакого дела до него и его невнятных заёбов, хотя, может, и было правильно указать ему, что он в некоторых вопросах ничем не лучше людей, о которых сейчас так нелестно отзывался. А то конечно. Ведём себя абсолютно так же тупо, просто в другой сфере, но хуями обложим только так, да. Мы же себя самыми умными всегда считаем. Наше мнение единственное верное на этой Земле, а все несогласные – тупые дауны, которые что-то забыли в двадцать первом веке. Где только в своём шестнадцатом машину времени нашли, фу, челядь необразованная.

– Ну, всё-таки, возвращаясь к жизни с Отто. Ты же можешь. Поступить куда-нибудь, и уехать оттуда. В Россию, например, – пропищал Артём, как бы не то чтобы намекая, но как бы в то же время и да. – Хотя бы куда-нибудь в европейскую часть. Всё равно могли бы видеться.

Какие мы самовлюблённые, я не могу. Хотя и не возражал бы даже против такого. На праздники хотя бы.. Могли бы ездить друг к другу. Уж точно было бы лучше, чем жить в разных странах. И рядом с Отто.

– Может.

В европейской части страны как раз и университетов годных должно быть побольше. И только одна проблема тогда встаёт.

– Но надо уточнить, согласится ли Отто отпустить меня куда-либо. Вдруг я. Ну, в общежитиях же всё по секторам. И вот буду я жить в мужском общежитии. Это же опасно.

– Отто теперь будет бдительно охранять тебя от парней? Никаких мужских общежитий, сука, – прорычал Артём. – На самом деле, это можно было бы использовать. Типа, поднапрячь их снять тебе квартиру.

– Куда я смогу водить мужиков, да?

– Ты думаешь, Отто будет настолько бредить? Ты просто.. Ладно, я, конечно, не эксперт. Но как по мне, мы сильно переоцениваем.. Хотя если он такой дотошный, то он наверняка все варианты заранее видит. Ладно, забей.

Ага. Кто мы-то, блять? Я один тут сижу.

– Ладно, я не ебу, как ты сможешь выкрутиться. Найди себе тяночку, заведи с ней пиздюка и вскройся через два года.

– Подожди, я запишу, а то забуду, – фыркнул я. – Заводить семью чисто для прикрытия – как-то по-свински.

– Ну это твои заёбы тебе так говорят. Типа, о-о, семья, по любви, дети, у-у. А все нормальные люди таким не брезгуют.

– Все нормальные люди в фанфиках, да? Вот эти браки по расчёту и прочая поебота?

– Мне иногда кажется, что ты тоже их читаешь, – сощурившись, протянул Артём. – Я чего-то о тебе не знаю?

– Кристина пересказывала мне некоторые сюжеты.

– Зачем? – аж нахмурившись, спросил Артём. – Ты же.. В смысле. Она же должна была знать, кто ты. Ну типа. Ваши.. Отцы знакомы. И она должна была так же думать, что ты такой же, как и Отто.

– И?

– Ну, зачем ей рассказывать тебе что-то, зная, что тебя будет это бесить?

– Я так понял, у толерастов это особое развлечение. Расскажи человеку что-нибудь неприятное для него, а потом смотри на реакцию и веселись. Это же та-ак весело.

– И Кристина делала так с тобой?

Я покачал головой.

– Странно. Мне не казалось, что она. Ну, из тех, кто хуесосил тебя.

– Она не хуесосила. Это не со зла делалось, и не из-за желания на говно развести. Я думаю, по крайней мере. Может, она надеялась увидеть реакцию типичного такого фошизда. Который начнёт плеваться слюной от одного упоминания геев или типа того. Не знаю, может, была другая причина.

Надо у Риты спросить. Она-то точно сможет ответить, хотя бы примерно, что это за прикол такой у девушек – втягивать парней в свои странные увлечения. Или хотя бы просто рассказывать о подобном. Может, это прикольно, а мы просто не знаем?

– Ты говорил, она твиттером увлекалась в те времена.

– Да. Словила твиттер головного мозга, – я попытался грустно вздохнуть для пущего драматизма. – А такие сразу теряют способность воспринимать то, что все люди разные. С разными границами, взглядами на жизнь, темпераментом. Хотят, чтобы все перестали быть ограниченными уебанами, но ограниченнее любой рандомной девки оттуда едва ли удастся найти. Тяжёлая болезнь, в общем.

– Понимаю, да, – Артём сочувствующе покачал головой. – И как она справилась с ней?

– У неё изначально были задатки, позволившие ей выбраться из этой ямы. Ну и там её подружки доебали её в конец своей тупостью, и она пошла искать адекватность где-нибудь в другом месте.

– И нашла тебя? – Артём посмеялся. – Как вы вообще познакомились?

– М, это тупая история. Она тусовалась у своего отца на работе, а Отто отправил меня туда по делам. Надо было отнести Феликсу какой-то пакет. Я типа стоял, никого не трогал. Потом смотрю, меня какая-то девушка вот такими глазами рассматривает. Что, блять. Она ещё потом подошла. Я чуть не сдох там нахуй.

– Что? – Артёма это почему-то рассмешило ещё сильнее. – Ты боялся девушек?

– Я не очень комфортно чувствовал себя рядом с людьми вообще. А нахуя им подходить ко мне? Мы не можем говорить на расстоянии?

– Желательно, через стену, да?

– Через пол. Ну, мы с матерью обычно перекрикивались с этажа на этаж, а.. Я потом привык к такому.

– А, блять, – Артём закрыл глаза, прикладывая руку ко лбу. – Ты же затворник. Почему я всё время забываю.

– Это вот то, как ты меня любишь.

– Да прекрати. На самом деле, это ужасно. Но, то есть, вот Кристина подошла к тебе. И что, как вы с ней заговорили?

– Она долго смотрела на меня. Молча. Улыбаясь. Я..

Как человек, который отходил от наркоты, и четыре года до этого людей в глаза с такого близкого расстояния не видел даже.

– .. закономерно охуел. И ушёл.

Артём рассмеялся, упав на стол. Смешно ему, да? Ну, наверное, кому угодно будет смешно с такой хуйни. Что уж поделать. Подобные неудачники всем кажутся смешными. Которых напрягает приближение к ним людей, в частности – девушек, и всякое такое.

– А дальше?

– Ну, она пошла за мной. Спросила, типа. “Ты племянник Отто?”. Я такой: “Да”. Она такая: “Круто”. И стоит смотрит. Это пиздец нервировало. Потом Феликс отогнал её от меня. Кажется, он знал, что я с приёбом. Сказал ей меня не трогать. Хороший человек.

– Пиздец. Мне бы сказали не трогать какого-то парня, я бы только ещё больше доебался.

– Вы бы с Кристиной подружились. В конечном счёте, она выследила меня и доебалась. Предложила потусить вместе, всё такое. Я согласился. Словил заёб, что надо бы уже. Становиться нормальным человеком. Хоть сколько-то.

И пиздец. В итоге только хуйни наворотили.

– Стал?

– Всё ещё пытаюсь.

– Ты и со мной встречаться начал только поэтому?

– Не.. Не совсем.

– Да не стесняйся, – Артём подвигал рукой в воздухе. – Никого нет вокруг, никто не слышит. И я не обижусь.

Меня не то чтобы сильно беспокоило что-либо из этих вещей. Первое я и без того прекрасно знал, а за второе не сильно переживал – то Артём не знал этого изначально. Куда больше меня смущало то, что я сейчас опять начну мямлить, как идиот, не смогу внятно сформулировать мысль, Артём неправильно меня поймёт, и будет неловко. С другой стороны, если он не обидится, то какая к чёрту разница, что он там поймёт из моих слов, и будет ли это правильно. Ещё бы от этого становилось легче.

– Ну. Блять, что ты вообще хочешь услышать? Мы уже обсуждали это, нет?

– Вроде, да, – Артём пожал плечами. – Но я, может, хочу ещё раз услышать. Это знаешь, как проверка человека на пиздабольство. Если ты сейчас повторишь тот свой ответ, я буду знать, что ты мне не врёшь. А если какой-то другой. То прости.

– Почему исключён вариант, что что-то могло измениться?

Да, ладно, это глупо. Потому что причина не может измениться, но.. Я не знаю. Могло поменяться что-то в твоём отношении. Ты смотришь на вещи не так, как раньше. И.. Артём намекает, что бросит меня сейчас или что вообще?

– Да я в любом случае не помню, – он посмеялся. – Так что тем более нечего бояться. Говори давай.

– Что ты хочешь услышать? – повторил вопрос я.

– Почему ты согласился на отношения со мной. Потому что хотел выйти из зоны комфорта? Попробовать. Узнать, что это такое вообще – отношения. Почему?

– Я, честно, вообще слабо воспринимаю, зачем люди начинают встречаться, если это не нацелено на создание семьи в дальнейшем.

– И тогда отношения двух парней заведомо бессмысленны, потому что какая это, блять, семья, да? И что тогда. Чем мы тут занимаемся уже больше года?

– А вообще не ебу. Смею полагать, что приятно проводим время с нравящимися нам людьми. Но это не точно.

– Приятно? Тебе правда нравится?

– Ну, по большей части. Если закрыть глаза на некоторые моменты.

И то, что ты ебучий пиздабол.

– То вполне всё устраивает.

– Ну хотя бы так. А почему ты не начал встречаться с Кристиной? – вскоре его опять понесло. – Или она не предлагала? Просто. У вас с самого начала всё как-то неоднозначно было, да? Или что, вы просто зависали вместе и всё? Дальше поцелуев не заходило?

Только после этого я понял, что даже не ожидал от него вопросов об этом, хотя вот уж что стоило предвидеть сейчас, так это именно их. Старею уже, наверное. Или слишком расслабился. Мы с Артёмом так давно не общались. Уже забываю его привычки и приколы.

– Может, ты уже начнёшь есть.

– Да блин, – чисто по-детски возмутился Артём. – Не уходи от разговора.

– Мы тут до вечера так просидим.

– Плохо, что ли? Ну давай, расскажи.

– Ешь.

– Пиздец, ты так тупо всё слил. Такие ламповые беседы были.

Хотя Артём продолжил ворчать, он всё-таки взял в руки ещё упакованный твистер. Но конечно же, он даже не стал его открывать.

– Но вы с ней не спали?

– Ты сам сейчас отметил, что дальше поцелуев ничего не заходило.

Или он вообще, про всё время, что мы общаемся? А не только тот период? У-у, проверяет меня? Сомневается во мне? Я не поведусь, пусть даже не надеется.

– А она пыталась? Мне просто интересно, – под моим тяжёлым взглядом объяснился Артём.

– Ну, было один раз. Но я её как-то отговорил, и больше она не лезла.

– Отговорил? – уточнил Артём. – Ой, Арсений..

Да, да, вот такой я дебил. Отговариваю девушек от секса. С собой. Не, ну надо здраво оценивать свои возможности. Я оценил. Здраво. Подумал, что, наверное, если я даже обняться с человеком не могу, то на вещи посерьёзнее мне вообще не стоит рассчитывать? И я всё ещё считаю, что был полностью прав. И похер, что меня окрестили каким-то чмошником ебаным. Всё лучше, чем если бы я проебался, и потом у меня было одним поводом дрочить себя всю оставшуюся жизнь. Хотя повод и так появился.. Но, по крайней мере, не такой существенный. Да и по сути, я не так уж и часто вспоминал о случившемся тогда. Не знаю, как так получилось, м-м..

– Вряд ли это кончилось бы хорошо, учитывая, каким уёбищем я тогда был. Так что это было разумным решением.

– Сколько тебе лет было, четырнадцать-пятнадцать? В таком возрасте от секса не отказываются.

– Ой, ну извините, что я не живу животными инстинктами.

– О, тебе тоже Ковальский эту шутку рассказывал? – Артёма это почему-то серьёзно удивило, и я даже сам испугался немного с таких эмоций. Нет, ну а правда? Что такого.

– Это я удивляться должен, но не важно.

Было бы не удивительно, если бы Ковальский забыл и не рассказал бы Артёму ничего. Но, кажется, Ковальский теперь вряд ли когда упустит возможность пошутить на такие темы. Особенно при Артёме. Или рассказать ему пару шуток. Ух, плохой Илья.

Наконец, Артём решил заняться едой, но тут же возникли трудности – он опять забыл, как правильно надо открывать упаковку. Мне, как порядочному цивилизованному человеку, было больно смотреть на эти акты вандализма (как этот варвар пытался раскрыть её сверху), так что пришлось снова показывать, что в середине есть отрывная полоса.

– А, блять.. – прошептал Артём. – Точно.

Да-да. Я встречаюсь с аутистом, который не знает, как надо открывать штуки из КФС. Кто бы мог подумать, что такие до сих пор существуют. А вот, вы посмотрите. Сидит один. Зато считает себя умнее всех. Вообще, когда мы с ним в первый раз ходили в КФС, и он так же сидел, как долбоёб, залипал, не зная, что делать, я даже забыл, как дышать, от возмущения. Реально, что это за бред? Сейчас бы в своём году и возрасте не знать такие элементарные вещи. Надо почаще водить его в подобные места. А то он скоро вообще от жизни отобъётся. Телефона у него нет, в игры он не играет, в КФС не ходит. Кошмар. Чем только целыми днями занимается? Работает и общается с людьми?

Из-за того, что Артём замолчал, спокойно поесть смог и я, и господи, как же стало хорошо. Это охуенное чувство, когда у тебя наконец появляется возможность насладиться вкусной едой. Обычно я всегда беру еду на вынос, чтобы как истинный хикка съесть всё дома в гордом одиночестве, и тогда главная проблема для меня – это дойти до дома. Сейчас же задержка была только из-за того, что некоторые социальноактивные люди предпочитают разговоры еде, и это, я считаю, сатанизм. Мы могли бы поесть сначала, а потом уже поговорить. Или вообще не разговаривать, потому что кому оно нахрен надо, когда есть еда. Господи, как же я обожаю есть..

– Мда, – вскоре снова заговорил Артём, и я даже испугался. – Дай Бог всем людям на Земле найти себе человека, который будет любить их так же, как ты еду из КФС и колу.

Пришлось постараться и закатить глаза – чтобы дать понять Артёму, что я недоволен. Ну, хотя бы не очередные тупые вопросы (а именно их я ждал сейчас), уже хорошо. Хотя было бы идеально, если бы он просто промолчал.

Прожевав, я выдал свой вариант:

– Дай Бог всем мальчикам и девочкам найти себе девочек и мальчиков, которые будут смотреть на них так, как ты смотришь в окно, когда на улице гроза.

Но все мы знаем, что это невозможно, потому что такая искренняя и высокая любовь возможна только к чему-то, что можно съесть или к погодным явлениям.

Артём, кажется, меня не понял, и я даже удивился. Он правда не знал, как тупо он выглядит в такие моменты? О, ну тогда добрый день ещё раз.

– А как я выгляжу, когда гроза? – он даже уточнял с тревогой в голосе. Бедный ребёнок. Напугали.

– Очень глупо. Как малолетний дебил, который впервые в жизни увидел грозу, и теперь радуется, как полоумный. Ты даже на меня так не смотришь.

Следовало сделать голос более обиженным, но я всё ещё не научился быть настолько эмоциональным. Особенно если надо изображать что-то безобидное. И тогда, наверное, не стоило бы шутить.. Но я уже пошутил. Как всегда плохо. Только так и умеем.

– А, ты просто спишь в эти моменты, – Артём, наконец, очнулся и тоже начал отшучиваться.

– Фу, больной. Смотришь на спящих людей, да?

– Хотя бы тогда ты не.. Блин, – выругался Артём, отворачиваясь. – Ты не делаешь ничего плохого, чтобы можно было сейчас сказать. Типа, “Хотя бы во сне ты не несёшь хуйню” или что-то такое.

– Приплети КФС. Еду. Собак, я не знаю. Колу. Тебя же дохуя всего бесит.

С чем он там мне ещё мозги любит выносить. “Хотя бы во сне ты не строишь из себя хикку”. Хотя бы во сне ты не ноешь, как хорошо дома. Я не знаю.

– Не, это всё не серьёзно. Вот если бы было что-то такое..

Он задумчиво уставился в потолок, но вскоре бросил это. Я даже не знал, радоваться или переживать. Он правда хочет сказать, что я его ни в чём серьёзно не раздражаю? И его на самом деле не бесят ни моя любовь к еде/коле, ни то, что я ёбанный задрот и хиккан, ни то, что я не люблю собак, и наезжает он на меня из-за всего этого просто чтобы на эмоции развести? Вообще-то, это плохо, конечно.. Но в данном контексте хорошо. Это не существенная проблема, и мне не надо серьёзно волноваться. Не то чтобы я собирался, конечно..

– Так, а ты не шутил? И я реально стрёмно выгляжу, когда рассматриваю.. Грозу?

Я покачал головой. Что поделать, если это правда странно. Заходишь ты такой в комнату. И Артём лежит такой на кровати и полными обожания и вселенской любви глазами смотрит в окно. А там ничего интересного. Ну небо, да. Ну молнии и гром. А он лежит, кайфует. И зачем вообще нужны тогда все эти низменные развлечения. Секс, алкоголь, сигареты. Были бы у нас грозы каждый день, Артём бы, наверное, самым счастливым человеком на Земле был. Истинное наслаждение.

– Почему я узнаю об этом только сейчас? Мне девятнадцать лет, и никто не мог мне раньше сказать, что я долбоёб?

– Может, ты просто не слушал? – предположил я. – Как обычно. Как ты умеешь.

Артём недовольно на меня глянул, но даже не стал ничего говорить в ответ. По крайней мере, по этому поводу.

– Скорее, это из-за того, что мы слишком много времени проводим рядом, и типа у тебя была возможность заметить.

– А то у Риты её не было, да? За четыре года, и ни разу вы не тусовались вдвоём во время грозы?

Артём с таким напряжённым лицом думал, как будто правда вспоминал все те четыре года. Каждый день, каждую грозу. И где он был в тот момент, и кто был рядом с ним. Это так.. Тупо.

– Я не ебу, как это вышло, в любом случае, – вскоре сдался он. – Но кажется. Не важно.

Забрав у меня бутылку колы, он сделал большой глоток и поморщился.

– Суточная доза сахара получена.

– Смотри в кому не впади, немощный, блять, – фыркнул я. Доебаться бы, что чтобы получить суточную дозу сахара из колы, нужно выпить как минимум полбутылки (и то не наберётся), но мы не будем. А то потом последуют логичные вопросы, долбоёб ли я, нахуя я это знаю и всё такое.. Не надо. Не буди дьявола, не давай Артёму лишних поводов доебаться до тебя. И будет всё хорошо.

– Пиздец, и вот почему именно с тобой я не могу встречаться до.. До нормального конца. До того момента, когда мы сами друг друга заебём и сами же захотим расстаться. Почему именно у тебя есть родственники-долбоёбы? Не у Риты, не у Кати, не у Ани, а вот именно, блять, у тебя.

– Что за сложные вопросы..

И за внезапные откровения. Мы, вроде, уже закончили такие темы, к чему это всё опять началось, блин..? Смущает меня.

– Отто, блять. Вообще, это так тупо. Они когда пили у нас. Отец потом сказал, что он нормальный мужик. Вообще классный.

А то Артём не помнит, как он сам пищал, когда только его увидел? Я ещё про прошлое лето. Когда он попросил у меня его фотки и ходил там потом, восхищался. Нет?

– А на деле он такой мудак.

При всём уважении к твоему отцу, он типа дохуя умелец в людях разбираться или что? Что тебя удивляет сейчас?

– А так всегда, блять. Твои родственники могут быть полнейшими мудаками, но они как будто специально только с тобой себя так ведут. А на людях они прям все такие из себя ебать солнышки, и только расскажи кому-нибудь о том, какие они на самом деле, и никто тебе, блять, не поверит.

– Это, – Артём немного замялся, подыскивая слова. – Нормальная система. Я всегда думал, что люди ведут себя так намеренно, нет? Это слишком тупо, если. Это всё случайно выходит. По крайней мере, если бы я ненавидел своего ребёнка, я бы специально так делал, чтобы ещё больше опустить его в глазах окружающих. Типа, фу, пиздабол ебаный, его отец такой хороший человек, а он пиздит на него, ха-ха, лох. Всё просто, как день.

– Никогда не заводи детей.

– Да ладно. Может, я буду их любить. Всем сердцем.

Да ага, сто раз. Такая эгоистичная мразота, и будет любить кого-то, кроме себя? Пусть Рита напишет такой фанфик. Только там что-то подобное и будет возможно.

Осмотревшись, Артём усмехнулся и, развернувшись ко мне и склонившись поближе, прошептал:

– Смотри, справа. Парень в розовой кофте.

Я, типа ненароком и случайно обернулся, оглядывая ближайшие столы. К счастью, наш пациент сидел чуть ли не за соседним столиком, так что много времени поиски у меня не заняли.

– Мне кажется, его мать его ненавидит.

Хотя я говорю так, будто моя мной довольна целиком и полностью. Но если бы я ходил в розовых кофтах, она бы меня точно уже нахуй в детдом сдала. Да и не то чтобы женщина, сидящая рядом с этим парнем, как-то по-особенному себя вела. Ну, может ей похуй. Ну да, сын в розовой кофте, и что дальше? Может, она нормальный человек, и не видит в этом ничего странного? А мы тут уже на дерьмо изошлись.

– Его мать – человек без гендерных стереотипов, – с важным видом вздохнул Артём. – А ты просто ему завидуешь.

– Да было бы чему. Как-то нет желания носить розовое.

– Красное ты что-то носишь, и ничего.

– Ты ещё и дальтоник, или что? Красный, – я выставил руку, – и розовый, – и другой показал другую точку в воздухе. – Ты что сравнить пытаешься?

Артём у нас, наверное, из тех долбоёбов, которые синий от зелёного не отличают. И с вот этим человеком.. Ладно. Нас не так уж и много связывает. Относительно.

– Тем более, изначально розовый и красный считались чисто мужскими цветами.

Даже королевскими. Так что не понимаю, чего Артём выёбывается. Понятно, конечно, что ему чёрный в душу пиздец как запал, но он как-то тупо делает, что требует того же от окружающих. Меня. Интересно, Риту он тоже уговаривал начать одеваться, как сатанист? Пошутить бы, что она поэтому его нахуй послала, но мы же знаем, как всё было на самом деле. Или нет..?

– А потом пришли злые женщины и отмутили их себе?

– Да. Именно так.

– У, сука, – прохрипел Артём, посмеиваясь. – Плохие женщины.

– Надо будет одеться во всё красное как-нибудь.

– Смерти моей хочешь? – Артём даже поморщился. Как будто представил, ему не понравилось, и будет реально серьёзная проблема, если это произойдёт.

– Глаза вытекут, хочешь сказать?

– М-м. Я тебя за твои красные кофты и футболки убить готов. Если увижу тебя в красных джинсах..

О, надо же. В моей жизни появилась цель.

– Вот знаешь, – осмотревшись, Артём снова заговорил. Кажется, ему что угодно делать, но лишь бы не есть. Вот причина, почему лучше не ходить в подобные места с кем-то. Пока они наговорятся, ты сдохнуть от голода успеешь.

– Были бы мы в игре. И, предположим, у персонажа здоровье восстанавливалось бы бутылками с колой.

Этим персонажем был бы я. И моё душевное здоровье восстанавливалось бы бутылками с колой.

– В твоём рюкзаке они бы постоянно респавнились, и поэтому ты был бы как тот хер в той всратой игре.

– Какой.

Артём божественно объяснил и я просто хотел внести ясности.

– Ну, – Артём нахмурился, старательно что-то вспоминая. – Пиксельная такая, уёбищная. Мне ещё не понравилось.

А, ну да. Количество предполагаемых игр сократилось с трёх до трёх. Пиксельные игры, в которые я играл при Артёме. “Которые мне не понравились” не учитываем. Ибо нет такой игры, которая бы ему понравилась. Человечество ещё не достигло такого уровня развития, чтобы создать такой шедевр.

– Там ещё мужик с битой отпиздил кота, – наконец-то Артём догадался выдать что-то поточнее. А то “Мне ещё не понравилось”, ну охуеть. Ему какую игру не покажи, он хуями её обложит, а потом будет сидеть с довольным ебалом и гордиться собой. Ну конечно.

– OFF, что ли? – наконец догадался я.

– Да. И там был чел в маске, который продавал всякую дичь. Так вот, ты был бы на его месте. Бегал бы по карте, в твоём рюкзаке респавнились хилки, но надо ещё придумать в обмен на что ты бы их выдавал.

Артём многозначительно оглядел боксмастер у меня в руках, но прежде чем он заговорил, я решил поделиться мыслью.

– Для человека, не играющего в игры, ты слишком хорошо используешь термины.

Респавнились, хилки. Да, да, всего два слова, но это только сейчас. Так ему известно больше, и это при том, что он ни разу в жизни ни во что не играл. Я считаю, тут что-то не так.

– Ну, у меня два лучших друга, с позволения вас так называть, задроты ебаные. Ясное дело, что я знаю что-то из этих ваших. Всратых приколов. Понимаю немного долбоёбский язык, так сказать.

Когда-нибудь он допиздится, вот ей-богу, и мы с Ковальским его отпиздим. Потому что никто не смеет гнать на игры. Niemand.

И вообще, Артём какую-то хуйню несёт. Что значит “респавнились”? Был бы я “торговцем”, в респавне не было бы никакой нужды. Но вот если он делает из меня хилера, то это ещё более-менее звучит. Я даже агриться не буду типа “Какого хуя я не танк”, потому что Артём хорошо придумал тему с колой. Это забавно.

========== 5/7 – Август, 17 ==========

17.08.14, Воскресенье

Выезжать так же рано мы не стали. При том, что я полночи не спал из-за того, что в квартире допоздна было шумно (из-за того, что Алексей Валерьевич вчера перебрал с водочкой, и его тошнило), это тем более было неплохо. По крайней мере, даже при том, что легли спать мы все хер знает во сколько (хотя не знаю, как там Артём, но мы с Алексеем Валерьевичем точно чувствовали бы себя хуёво, если бы встали раньше двенадцати), проснулись мы все в более-менее адекватном состоянии, а через пару часов уже и вовсе были готовы к дороге. К счастью, Альфред должен был оставаться в больнице до трёх вечера, так что всё складывалось как нельзя удачно, и вчерашние события никак никаким планам не помешали.

Единственное, что не радовало – это погода. Погода была крайне блядской, и мне даже снова напиться захотелось, но лишь бы не видеть этой хуйни за окном. Плохо так же было то, что в машине было абсолютно нечем себя занять, и оставалось либо спать, либо залипать в окно. Последнее делать было не весело, учитывая, что виды за ним были крайне безрадостные, так что я по возможности сидел с закрытыми глазами, изо всех сил стараясь подремать хоть сколько-то. Вообще, учитывая атмосферу, это не должно было быть трудным, но сначала мне пришлось ждать, пока мы выедем на трассу, а потом что-то пошло не так, и в итоге Артём что-то очень долго обсуждал с отцом, а я не хотел слушать музыку, и поэтому пришлось слушать их. А я же не могу спать, когда у меня пиздят над ухом о чём-то. И, в общем, мда. По сути, он должен был заткнуться после выезда из города, но этого не происходило ещё долго. И ведь как назло, когда это было нужно.

Алексей Валерьевич отдал телефон Артёму, чтобы он следил за картой и говорил, куда ехать, но даже когда это перестало быть необходимым, Артём всё равно продолжил залипать куда-то в экран. Я мог видеть, что он переписывается с кем-то в Контакте, и не то чтобы меня это напрягало. Но я очень обрадуюсь, если окажется, что это какой-нибудь Ковальский или хотя бы Рита. А не какие-нибудь там подозрительные личности.