Текст книги "К северу от Чернобыля (СИ)"

Автор книги: Гекк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Кабан проспал практически весь день. Просыпался он только поесть и попить. Епископ, разведя костер до неба в конце тоннеля, выходящем на кордон, тоже поспал пару часиков. Остальное время он посвятил приведению в порядок трофейного оружия. Он не ожидал неприятностей со стороны Темной Долины, но когда оттуда появился человек, выстрелил не задумываясь. Подойдя к мертвому Забияке, он собрал трофеи и вернулся на место рядом с Кабаном, чтобы посмотреть, насколько Джа и Черный Сталкер любят его и, что они ему послали в подарок за меткую стрельбу. Увидев пакеты с «черным льдом», Епископ закрыл глаза. Потом открыл. Больно ущипнул себя за ухо. Порошок не исчезал.

Облегчив свою душу ненормативной речью пятистопным ямбом, Епископ посмотрел на раненого. Взявшись за доброе дело, надо доводить его до конца. Бандит вытащил нож и стал вырезать из трофейного рюкзака ремень для волокуши. Ему предстояло пройти примерно два километра со стокилограммовым Кабаном, таща при этом десять килограммов наркотика и трофейное оружие вдобавок. Вдоль дороги, по-прежнему треща ветками в кустах, бегали стада кабанов. Ветер доносил вой слепых псов. Нормальное приключение, подумал Епископ. Неподъемный груз, ночь, кругом одни враги. Знает ли торговец новости из Темной Долины? Интересно, как у них там? Он закончил цеплять ремень за брезентовый полог, когда Кабан, односложно матюгнувшись, зацарапал руками за стенку тоннеля встал во весь свой не малый рост.

‑ Стреляли, ‑ констатировал он факт.

‑ Было дело, ‑ ответил Епископ. – Приперся тут один незваный.

‑ Мы с тобой званые, ‑ скривился Кабан.

‑ Много званых, да мало избранных. Ты уцелел один из сотни. Я за полтора года, наверное, один из батальона. Из тех, кто со мной пришили, я знаю еще одного, кто в живых остался. Это по поводу избранности. Нам идти два километра. Сможешь?

‑ Только с пустыми руками.

Епископ согласно кивнул головой и стал навьючивать груз на себя. Необходимость в волокуше отпала. Не торопясь вразвалочку, они вышли из тоннеля. Дойдя до начинающихся у дороги кустов, парочка повернула вправо. Метрах в трехстах на небольшой поляне вечерний сумрак разгоняли вспышки огня.

‑ Соберись. К людям выходим. Сейчас и начнутся настоящие трудности и опасности.

Епископ со своим новым приятелем подошли к костру и, сказав стандартное приветствие, присели у огня.

Глава 7

Глава VII

Я не знаю, что делают с людьми в военных училищах. Судя по нашему лейтенанту, что-то ужасное. Вечером, вместо того чтобы пожелать нам всем спокойной ночи, он повел нас в поход. Псы были счастливы. Наконец все стало на свои места. Днем спим, по потемкам лазаем в кустах. Я горожанин. На первой стометровке дважды оступился и чуть не упал. Мне пришлось ухватиться за спину Герды. Идти стало легче. Проходя вдоль берега озера, наш отряд столкнулся с приятной неожиданностью. Первым ласково рыкнул Акелла.

– К нам бежит Плакса! – перевел Умник. Псы и примкнувший к ним студент растворились в ночной мгле. Из мрака понеслась какофония звуков. Трещали кусты, визжали Юнец и Плакса, довольно рычали Акелла и Герда. Я напрягся в ожидании прыжка щенка, но сегодня события развивались по оригинальному сценарию. К нам приближалась фигура, явных черт не имеющая, сопящая, чмокающая и повизгивающая одновременно. Студент тащил Плаксу на руках и на ходу с ним целовался. Бурное возвращение блудного сына.

– Где же ты сутки шлялся? – поинтересовался у щенка дядька Семен.

Когда человек или собака у тебя все время на виду ты не замечаешь происходящих с ним изменений. Сейчас, посмотрев относительно свежим взглядом на Плаксу, я понял, что это уже не маленький щенок. Скорее молодой пес. Потянув за задние лапы, я отобрал его у студента. Плакса поделил себя по-честному. Голову и передние лапы он положил на меня, а заднюю часть он оставил Юнцу. Сообразив, что одной минутой дело не обойдется, Волк скомандовал привал. В разговор вступил Умник.

– Сначала мы с Плаксой слегка погоняли слепых псов. – Очевидно, он переводил это сразу и на язык псов, потому что Герда и Акелла сурово зарычали. – Потом мы пошли в гости к Фунтику и участвовали в розысках пропавшего существа. Если человек мертв, то, как он может самостоятельно перемещаться и вести активные боевые действия? Я имею в виду имеющиеся у меня данные по капитану Найденову.

– Данных о существовании зомби, тем более достоверных, не существует. Ты Умник как всегда первый. Тебе и карты в руки.

– У меня нет рук.

– Это не страшно. Ты всегда можешь попросить нас, а так же разработать себе какие-нибудь хитрые манипуляторы. По-моему, у нашей корпорации денег хватит на любую твою фантазию.

– Этично ли с моей стороны размещать заказы по месту работы, используя свое служебное положение?

Я удивился.

– Умник, дружище, я не думаю, что кто-нибудь в банке хотя бы поймет, что тебе надо, не говоря о том, чтобы это сделать.

– За последнее время я устроился еще в три места работы. При заполнении анкетных данных я, пользуясь твоим разрешением, назывался тобой. Мы сейчас работаем заместителем директора исследовательского центра «Опель», начальником аналитического отдела личной разведки гетмана Украины и его же советником администрации.

От таких новостей я потерял дар речи. Первым от неожиданности оправился Волк. Отобрав у оторопевшего меня основной блок Умника, он подключил его к экрану ПДА и уверенно скомандовал:

– Подробности давай.

Весь отряд, кроме меня стукаясь головами, сгрудился вокруг экрана. Увидев запись встречи Плаксы со слепыми псами, студент вылез из толпы и не больно, но очень обидно дал Плаксе в ухо. Плакса обиженно спрятался у меня на груди, и я понял, что весу в нем уже килограммов двадцать. Еще бы. Хорошее питание, свежий воздух. Я поцеловал его в ушибленное ухо. Он обнял меня лапами и засветился от счастья. Хоть кто-то его не воспитывает, просто любит.

Умник, набив руку в режиссерском искусстве, события истекших суток уложил в двухминутный рекламный ролик. На последних кадрах Фунтик и зомби свалились на пол большого комплекса. Сил подняться на второй этаж уже не было и, судя по картинке, они уснули прямо в большом квадратном холле.

– Для своих друзей Найденов полностью безопасен.

– Вопрос в том, кого он считает своими, – задумчиво протянул наш мозговой центр бывший хакер Отмычка.

– Поживем, увидим, – сказал мудрый Дядька Семен.

Все по очереди почесали Плаксу и восхитились им. Волк задумался и принял неординарное решение.

– Умник, переводи. Герда и Плакса, вы сейчас добежите до перехода на Свалку. Умник, ты сможешь засечь чужих бойцов?

– Запросто.

– Объясни им, чтоб не бегали далеко и сразу возвращались обратно. Зажигайте фонарики. Пойдем со светом, а то мы так до утра до места не доберемся.

Наши славные псы быстро вернулись из разведки, и Умник доложил, что посторонних поблизости нет. Освещая путь фонариками, мы быстро добрались до пограничного камня, исписанного нашей творческой личностью, неугомонным студентом.

– Взявшись за дело, надо доводить его до конца. Кто за тебя будет украшать лозунгами заправку, южные ворота, да и на берегу реки мог бы какую-нибудь надпись сделать.

– Предлагаю вариант, – оживился Микола. – Налево пойдешь, с женой разведешься, направо пойдешь, неприятности найдешь, а прямо пойдешь – об этот камень голову ушибешь.

Это был самый веселый забег по Свалке за все время ее существования. Громко хохоча, отряд перебегал след радиоактивного выброса. Жизнерадостно завывали псы.

На заставе «Долга» между Свалкой и территорией бара перекрестился постоянный часовой Прапор.

– Не переживай, боец, – утешил его сразу понявший, в чем дело Мамонт. – Темная Долина идет в ночной бой. Скоро начнут стрелять. Пошли костры песком засыплем.

Добежав до развалин, находившихся уже на безопасной территории, мы остановились и перевели дух. Меня одолевали смутные сомнения. Оставят ли меня в банке, когда наружу вылезет афера, затеянная моим другом компьютером. Утешало только одно. Воспитанный в традициях вольных сталкеров Умник меня не бросит, а на скромную жизнь нам с ним хватит уже заработанных денег.

Волк разделил отряд на две части. Микола, Юнец и Лекарь под руководством Клерка ушли застраивать засаду на КПП. Дядька Семен и Бывалый как наименее мобильная часть отряда спрятались между цистернами контролировать дорогу. Все остальные, разбившись попарно, двинулись на Агропром. Мне в напарники волею судьбы достался Лаврентий Павлович. Псы тоже разделились. Плакса как всегда увязался за студентом. Акелла по своей привычке не отходил от Волка. Два руководителя нашли друг друга. Родственные души. Им бы только порычать на кого-нибудь. Из-за кустов донесся очередной рык.

– Свет убрать!

Ну вот, началось.

Мы вышли на железнодорожное полотно, выходящее из засыпанного тоннеля и заканчивающееся в центральном ангаре. Что тут возили до той первой страшной аварии, обошедшейся в потерю земли размером с половину Швейцарии и десятки тысяч человеческих жизней? Дорого стоила та неразумная инициатива. Вторая катастрофа через двадцать лет просто эхо той первой. Что мы здесь делаем? Что, если прямо сейчас нашу спокойную мирную жизнь всколыхнет гроза третьей катастрофы? Успеем ли убежать до Чернобыля? Когда думаешь о предстоящих кошмарах, начинаешь ценить то тихое счастье, которым владеешь сейчас. Над нашими головами засвистели пули. Сначала я вжался в землю и только потом сообразил, что не слышу выстрелов и не вижу вспышек.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спрашиваю Наркома.

– Что тут понимать. Сидит какая-то сволочь в кустах и стреляет по нам из автомата с глушителем. Вещь редкая, дорогая, но иногда жизненно необходимая. Нам еще повезло, что он без инфракрасного прицела. А то бы кончились наши разговоры пять минут тому назад и навсегда.

Вся группа лежала тихо и ждала распоряжения. Волк молчал. В стандартных армейских решениях я не силен.

– Умник, – шепчу, – передай, пожалуйста, Герде, что на нее вся надежда. Надо найти этого стрелка из темноты и откусить ему пальцы по самые ноги.

Некоторое время ничего не происходило. Затем в темноте раздался душераздирающий крик, быстро сменившийся предсмертным хрипом. Все это происходило не в кустах и не за трубами, а на земляной насыпи над входом в тоннель. Мы со всех ног бросились туда.

– Умник, еще посторонние поблизости есть?

– Если на них нет работающих электронных приборов, могу их не зафиксировать. На этом ничего не было. Как его обнаружила Герда?

– Посмотри данные на псов. Они, конечно, не полные, но там должно быть указано, что псы отлично ориентируются по запаху. Свет зажечь! – командую.

На освещенное фонариком место выбежал обеспокоенный Акелла. Он не успел открыть пасть для рыка, когда у всех мелькнула одна и также мысль – Волка зацепило. Вот такая коллективная телепатия. Акелла крупными прыжками помчался назад, мы за ним. Опустившись на колени рядом с неподвижным телом, прижал палец к вене на горле. Пульс есть, живой. Пуля ударила нашего лейтенанта прямо по каске, обеспечив ему непередаваемого цвета синяк и контузию. Легко представив простреленную голову мертвого друга, я порадовался наличию у нас армейской брони. Честно говоря, при отсутствии настоящего командира слегка растерялся. За эти дни мы настолько привыкли к Волку, что не представляли наших действий без его четкого руководства.

– Лаврик, найди тело этого стрелка, собери трофеи. Герда, проводи его, пожалуйста, – обратился я к своей любимой собачке.

Герда и Нарком растворились в ночи.

– Кладем Волка на плащ и несем к цистернам.

Что мне скажет Дядька Семен. Вот они превратности ночного боя. Вернулась наша смешанная трофейная команда. Мы подхватили Волка, и пошли на соединение с засадой на дороге.

Не успели мы дойти до асфальта, как со стороны КПП донеслись звуки отдаленной стрельбы. Положив бесчувственного лейтенанта на землю, я крикнул:

– Дядька Семен, Бывалый! Сюда! – и поморгав фонариком в разные стороны, определил им направление движения. – Лаврик, за мной! Остальные на месте.

Мы с Наркомом со всех ног побежали к КПП.

Умник вспомнил о своих обязанностях координатора между частями отряда и успокоительно передал нам:

– У нас все хорошо. Вышли двое неизвестных, на приказ остановиться и поднять руки вверх попытались открыть огонь. Неизвестные уничтожены.

Мы с Наркомом перешли на быстрый шаг. К нашему приходу сбор трофеев был закончен. Я внимательно посмотрел на Миколу с Клерком. Микола направил луч фонарика прямо в раскрытый рюкзак. Знакомые пакеты. Здравствуй, «черный лед».

– Вы думаете о том же, о чем и я?

Микола согласно помотал головой. А Клерк выразил мысль словами:

– Сколько же пар с такими вот рюкзачками ушло сегодня с Агропрома? И сколько на Агропроме этой отравы, что они так легко ей разбрасываются?

– Да, наверное, с полтонны, – высказал предположение Микола.

Запасы «черного льда» для всего человечества. Я понял, что меня беспокоило все это время. Наше тихое приключение джентльменов в поисках денег превращалось в очередное спасение мира. Ну, и ладно. В конце концов, если есть возможность хорошо заработать, то при этом можно попутно и мир спасти. Не так ли?

– У нас Волка контузило.

– Мы знаем. Плакса все студенту рассказывает. Они друг друга уже без Умника понимают. Рычат друг на друга.

– Засаду сворачиваю. Что могли, мы сделали. Возвращаемся домой на заправку. Пойдем со светом, а то поспать у нас совсем не получиться. А ведь нам надо послезавтра вертолет чем-то загрузить.

– Два, – сказал Умник.

– Чего два? – переспрашиваю его.

– Два вертолета. Местом посадки указаны дорога перед кордоном и площадка между заправкой и северо-западным комплексом. Не нам на бензине экономить. Только надо послать группу для загрузки вертолета на кордоне. Там торговец уже скупил четыреста килограммов «конденсаторов» и около восьмидесяти артефактов.

– Утром, когда мы проснемся, не забудь рассказать мне остальные новости, – язвительно попросил я своего лучшего друга, практически меня.

Через несколько минут отряд объединился. Кое-какие задачи, поставленные перед нами лейтенантом и жизнью, были решены. Мы перехватили часть груза, который Паук настойчиво пытался переправить своим контрагентам. Но этот успех нам достался дорогой ценой. Только сейчас все поняли, как мы привязались друг к другу. Это, наверное, и называется боевое братство. Несмотря на подавленное настроение и заметную усталость, все делалось быстро и четко и через час мы выскочили на наш неизменный перекресток – берег озера, мост и дорога.

– Микола, Лаврентий, остаетесь здесь с Волком. Остальные домой. Старший по дому Дядька Семен.

– У нас кто старший? – спросил Микола.

– Ну, конечно, ты, – заверяю его.

Акелла остался с раненным другом без приказа. Отдал свое оружие и рюкзак самому сильному из нашей команды есаулу Бывалому. Не вступая в разговоры, побежал к стоящей у ворот заправки машине. Я хорошо помнил холод своего родничка, когда засунул в него расшибленную об автомат ногу. Глупая идея, но очень хотелось засунуть в эту воду и раненого Волка. Машина завелась с пол оборота. В свете мощных автомобильных фар приятно было посмотреть на удивленные лица моих боевых соратников. Лихо объехав их по обочине, остановил машину прямо напротив дожидающейся меня группы.

– Акелла, на переднее сиденье. Волка аккуратно грузим назад.

– Пан сотник, откуда машина?

– Микола, давно договорились, паны в сейме. Эх ты, разведчик, машина со вчерашнего вечера у ворот стояла.

Микола приступил к регулировке и улучшению мозговой деятельности древним украинским народным способом – пальцы на руках растопыриваются и ими чешется затылок. Не дожидаясь результата, включил дальний свет и поехал к своим заповедным местам. Через двадцать минут благодаря Акелле, который выпрыгнул из машины и бежал впереди в свете фар, мы благополучно доехали до родничка.

Парни так и тащили Волка всю дорогу от Свалки до Темной Долины с автоматом и боеприпасами на поясе. Сняв с него все это не нужное железо, выволок крепкое, хорошо тренированное тело из машины. Подтянув его к самой воде, опустил ушибленную часть головы прямо в маленький водоем. Мне захотелось произвести эксперимент. Достав нож, ткнул себя в ребро ладони. Закапала кровь. Сунул руку в ледяную воду. От холода сводило пальцы. Потерпев секунд тридцать, я вытащил руку и внимательно осмотрел. Чистая кожа без единой царапинки.

– Умник, ты понимаешь, что такое чудо?

– Комплекс фактов, не могущих иметь объяснение с точки зрения тех данных, которыми мы располагаем, – отчеканил умный компьютер.

– Послушай, я скажу тебе важную вещь. Ты никогда никому не скажешь об этом роднике, не посоветовавшись со мной. Только мы с тобой будем знать эту тайну.

– Государственную тайну? Я знаю много государственных тайн.

– Это наша личная тайна. Это важнее.

– Я знаю много государственных тайн, но никто не знает нашей личной тайны. Это интересно. Согласен.

В душе наступил покой. Приятно иметь надежного партнера. Это же просто кладезь чудес какой-то. И денег. Что же твориться там¸ в Зоне? Я посмотрел на отблески молний, полыхавших на севере. Многие вставали на дорогу от Чернобыля до Припяти, многие зашли по ней достаточно далеко. Но сколько их, тех, кто дошел до конца? В разговорах своих приятелей сталкеров я слышал два легендарных имени Стрелок и Меченый. Сага о вражде и мести, которые сильнее страха и смерти. Людям нужны герои.

Волк глухо застонал и зашевелился. Я кинулся придержать его за голову, чтобы лейтенант не нахлебался воды.

– Темно как у негра...

– Счастливый ты Василий Иванович, везде побывал. Ну, вот на пару, мы с тобой анекдот и рассказали.

– Где все? Где мы?

– Отвечаю по порядку. Все на заправке. Кое-кто мог уйти в северо-западный комплекс принимать душ. Там правда один новый фактор – зомби Найденов, поэтому может быть, они обошлись и без душа и все спят у нас грязные. Мы дома, в Долине. Тебя контузило шальной пулей по каске.

– Хороша водичка! – Волк припал к роднику с явным намерением выпить его весь.

Я не препятствовал. Укрыв его тентом от машины, залез на заднее сидение и мгновенно уснул. За последние сутки мы спали только два часа во время сиесты. Насыщенный у меня получается рабочий график. Хорошо хоть с едой все обстоит нормально. Акелла остался у родника стеречь своего партнера.

Как всегда, выспаться мне не дали. Умник поднял меня за час до восхода Солнца. Для конспирации. Наполнив фляжки водой, уложил спящего лейтенанта в машину. Акелла убежал куда-то по своим важным псовым делам. Слова, которые говорил друг компьютер, уши слышали, но смысл загадочным образом исчезал.

– Умник, я человек, мне надо спать восемь часов, давай спокойно доедем до заправки, там вздремну еще часик, и ты мне все расскажешь, – взмолился я, не спящий в Чернобыле.

Через полчаса машина заехала в ворота. Дом, милый дом! Наши парни, подскочив к машине, вытащили нас с Волком. В здание меня занесли уже спящего.

Счастливец Крепыш встал по зову своего организма. Закончив утренний туалет, новобранец Долины двинулся знакомой дорогой в подвал освобождать от ночного заточения двух вчера сдавшихся ему бандитов. Вечером он загнал их за решетку и закрыл замок. Спустившись в холл, с радостью увидел спящего под лестницей атамана. Жизнь и так прекрасная, становилась еще лучше. Вопроса, почему люди спят под лестницей, у него не возникало. Где хотят там и спят. У нас свобода. Ну, почти свобода, подумал он, вспомнив про решетку в подвале.

Второй спящий под лестницей человек, не открывая глаз, плавным движением направил ствол иностранной винтовки прямо в лоб Крепышу и спросил:

– Ты кто?

Одновременно с вопросом открылся один глаз.

– Я свой, – заверил обладателя чудо винтовки Крепыш. – Фунтика разбуди, он подтвердит.

Фунтик, услышав свое имя, заворочался, зачмокал губами и, мотая головой, проснулся.

– Ну, умаялись мы с тобой вчера, Леха. Сто метров до дивана не дошли. Так и провалялись всю ночь на бетоне. Ты бы хоть одеяла и подушки нам принес, – обиженно заявил он Крепышу. – Леха, знаешь, как вчера геройствовал, почти как Стрелок или Меченый.

– Я уже спал, когда вы пришли. Я вас только вот утром увидел, – начал оправдываться Крепыш.

– Ну, ладно, рассказывай, что у вас нового, – требовательно спросил Фунтик, вскочив на ноги и размахивая руками.

Капитан, глядя на него, скинул обрывки рубашки и по пояс голый начал выделывать нечто замысловатое. Люди с опытом узнали бы в этих упражнениях разминочный комплекс штурмовых отрядов, но они все находились по ту сторону дороги на заправке.

– Новостей у нас много. Есаул с двумя бойцами ушел к парням с заправки. Епископ и Лютый пропали, как не было. Пленные разбежались или их есаул отпустил. Мне вчера сдались еще двое. Я их к работе приспособил, таскают и упаковывают «конденсаторы».

– Кто такие? Как зовут?

– Трусоватые бандиты, а зову я их первый и второй, чтоб не путаться.

Фунтик довольно заржал.

– Смотри, Леха, моя школа. Два дня как из-за речки, а уже первый, второй. Ну, что сегодня до десятки догонишь?

– Как сдаваться будут, – парировал шутку атамана довольный похвалой сталкер.

– Пять минут на приведение себя в порядок и пойдем знакомиться с пленными, – командным голосом отрубил Найденов.

Фунтик и Крепыш, услышав знакомые интонации, вытянулись по стойке смирно.

– Это правильно, Леха, ты командуй. Ты лучше соображаешь. А что по делу надо будет подсказать, мы подскажем. А чего мы не знаем, Плакса скажет, он хоть молодой, но зато местный.

– Где он, кстати?

– У него папа с мамой через дорогу живут на заправке. И нам надо бы туда зайти тебе со всеми познакомиться.

Установить взаимодействие с соседями первое на войне дело, привычно подумал капитан. Но заходить надо со своими предложениями.

– В каком звании демобилизовался? – спросил капитан Крепыша.

– Ефрейтор, – отчеканил тот.

– Где разговаривать будем? – советуясь, спросил Алексей Фунтика.

– На кухне. Все равно их кормить надо. Так что общий завтрак по расписанию. Ты выводи их из подвала, а мы после душа сразу к вам поднимемся, – отдал распоряжения Фунтик и пошел в душевые.

Свет и горячая вода в комплексе были всегда. Это было одно из таинственных аномальных чудес.

У костра сидели четверо сталкеров. Один очень неласково смотрел на Епископа, но пока молчал. Приклад его обреза торчал за спиной. А штурмовая винтовка была в руках у Епископа и для того, чтоб списать всю четверку у огня в мир иной ему бы потребовалось меньше секунды.

– Почему до кордона не дошли?

– На комплексе пятерка бандитов засела. Злые очень. Стреляют по всему, что движется. На запад от дороги слепых псов стаи три не меньше. Что делать, не знаем.

– Пойдем. На большую компанию большие псы не рискнут нападать. Я что, у твоей бабки теленка украл? – посмотрел он на хмурого сталкера с обрезом.

– Я тебя знаю, ты бандит, – ответил тот. – И «долговцы» тебя ищут. Найдут, пристрелят. А живого поймают, повесят, – добавил он злорадно.

– А тебя «монолитовцы» поймают и живьем съедят, – не менее злорадно заявил сталкеру бандит.

Все у костра нервно поежились.

– Это что за дела? – дрогнувшим голосом спросил Кабан.

– Дела как дела. Каннибализм называется. Очень распространенное в этих местах явление. Как хлеб кончается, начинают жрать людей. Слушай, я вот тут «долговцев» не вижу. У вас лично есть какие-нибудь претензии ко мне?

– Нет, – вынужден был признать сталкер.

– Ну, тогда слушайтесь меня, так как я самый опытный. Вы двое поддерживаете раненого под руки. Ты берешь штурмовую винтовку и прикрываешь нас сзади. Я иду впереди. Доходим до моста, спускаемся в кювет у обочины и проходим низом. А потом сразу, не заходя на кордон, в подвал к торговцу. Там я товар сдаю и каждому даю денег не наших по штуке в руки.

– Согласны, – ответил за всех сталкер с обрезом, бывший, очевидно, в этой компании за старшего.

Хорошо продуманный план легко воплощается в действие и все шестеро дошли до забора кордона.

– Заглянем на центральную площадь на огонек или сразу к торговцу? – поинтересовался один из сталкеров.

Епископ знал, что центральной площадью кордона является широкое пространство между двумя домами на его единственной улице. Его улыбку в ночи никто не увидел, но хорошее настроение было у всех.

– К торговцу, – сказал Епископ. – Не люблю быть должным. У меня товара тысяч на шестьдесят. Сразу вам ваши деньги отдам, а там можно и к народу подойти.

Через двадцать минут ожесточенной торговли, Епископ получил за все ненужное имущество всего лишь пятьдесят две тысячи. С прижимистым хохлом спросить было трудно, да и бесполезно. Получив десятку наличными, а все остальное, зачислив себе на карточку, бандит рассчитался со своими временными союзниками и, придерживая под локоть приятеля, медленно пошел вслед за сталкерами к месту общих посиделок.

На кордоне в разное время находилось от одного до двадцати человек. Многие начинали путь к богатству и славе от этого истоптанного пятачка земли. Сейчас у огня сидело четыре человека. Посторонних на кордоне не было.

– Не у кого новости узнать. Давайте хоть между собой поговорим, – предложил заметно повеселевший Епископ. Ему не очень-то хотелось встречаться с кем-нибудь из сталкеров, кого он успел ограбить за долгие месяцы бандитской жизни.

– Ты лучше поясни народу, что это ты так смело на кордон явился? – спросил давешний мужичок.

– На вежливый вопрос – вежливый ответ, – согласно кивнул головой Епископ.

Удобнее устроив у огня своего раненого приятеля, он крепко сжал ему кисть. Кабан понятливо моргнул. Было ясно, что в случае осложнения он, не колеблясь, поддержит товарища огнем. Прикрыв себе тыл и фланги, бандит приступил к светской беседе. Их незамысловатые маневры не укрылись от глаз внимательных сталкеров. Невнимательные здесь долго не жили. Когда Епископ присел у костра, два обреза лежали у сталкеров на коленях, а оставшиеся двое держали в руках «Макаровы».

– Новости из общего канала читаете? – с напором начал Епископ. Сталкеры нехотя кивнули головами. – Значит, знаете, что между Темной Долиной и Агропромом идет война. Темная Долина справедливая команда. По условиям ультиматума каждый, кто выйдет из войны получает прощение. Мне сам Сотник свой автомат отдал, когда меня взяли и разобрались. Кто вы такие, чтобы с самим Сотником спорить? Так что я сейчас вольный сталкер, одиночка. Если у кого есть ко мне личные претензии, то можем дойти до арены, взять в руки ножи и легко выяснить отношения. Я ни от кого прятаться не собираюсь.

Обрезы и пистолеты вернулись на привычные для них места, на ремни за спину и на пояса. Объяснение, подкрепленное длиннейшим списком убитых на Агропроме и авторитетом неведомого Сотника, было признано убедительным. Напряжение спало.

– Ну, а раненый-то из новичков? – поинтересовался один из сталкеров.

– Да, подзаработать решил, – чистую правду сказал Кабан. – Да, вот, что-то не очень хорошо получается.

– Ну, на пару-то пузырьков для народа ты, наверное, заработал? Отметить надо прибытие на кордон.

Епископ, не долго думая, достал из кармана деньги, отсчитал пятьсот сотенными и подал их томимому жаждой человеку.

– Беги в лавку и ни в чем себе не отказывай.

– Продуктов не бери. Сейчас по рюкзакам поищем и сообразим насчет закуски.

Окрыленный подобными напутствиями, посланец шустро побежал к торговцу. А Епископ, осмотрев свой и Кабана рюкзаки, оставил консервы как продукт не портящийся, а колбасу и две бутылки случайно завалявшейся водки выставил к огню.

– Левый подвал мы займем, если вы не возражаете. Нам перевязываться пора, а потом сразу спать ляжем. Если что надо, будите, – сказал он лидеру сталкеров и увел Кабана в подземелье.

– Посидели бы с мужиками, попраздновали, – просительно сказал Кабан.

– Знаешь, что мужика губит?

– Водка, карты, бабы.

– Ну, вот видишь, знаешь. Напьются все, начнут отношения выяснять. Ты заорешь, что ты крутой наемник. Тут нам конец и настанет, или их всех мочить придется.

Епископ загородил выход двумя деревянными ящиками, поставив на них пустую банку из-под энергетического напитка.

– Банка по ступенькам загремит, стреляй не думая. Если я в туалет соберусь, тебя предупрежу. Соберешься сам выйти, тоже меня толкни.

Напарники, бывший бандит и бывший наемник, развалились на матрасах и уснули сном праведников.

Принявший душ и побрившийся капитан поднялся на второй этаж в кабинет Фунтика.

– Леха, вот тебе пара рубашечек, одна наша армейская, одна натовская. В этих краях других давно уже не носят. Зато с верхней одеждой выбор богатый. Хочешь, бери кожаную куртку с кольчужной подстежкой. Хочешь защитный комбинезон сталкера. Хочешь плащик как у меня.

– Сколько у нас плащей?

– Да полный шкаф.

Алексей выгреб из гардероба четыре плаща и, захватив по дороге обе рубашки в целлофановых пакетах, пошел на кухню.

Крепыш, весь вчерашний день ковырявшийся в земле, углядел плантацию одичавшей картошки и накопал ведерко. Проверив ее счетчиком Гейгера, он убедился в полном отсутствии радиации. Именно ее он сейчас и жарил на противне вместе с колбасой. Вместо хлеба были галеты в вакуумной упаковке. Учитывая, что на третье был крепкий чай, завтрак намечался прямо королевский. Первый и Второй сидели в углу и жадно глотали слюнки. Бросив одежду на ящик, Алексей подошел к обеденному столу и сел за него.

– Ефрейтор, когда кормить нас будешь?

– Через пять минут, – доложил Крепыш обстановку.

– Годится, – сказал капитан. – Вы тоже садитесь к столу. Пообщаемся, пока время есть. – Меня зовут Алексей Игоревич, – он дружелюбно улыбнулся сидевшей перед ним парочке. – Теперь вы говорите. Откуда шли? Последние распоряжения вашего начальства. Сколько человек и где находятся? Все, что знаете. В чем не уверены, тоже говорите.

Переглянувшись, Первый и Второй начали свой довольно путаный рассказ. Где-то перебивая друг друга, где-то дополняя, они нарисовали следующую картину. Их группа постоянно находилась на втором этаже теплоэлектростанции хозяйственного блока Агропрома. Вчера была их очередь идти на Дикую Территорию на завод «Росток». Там каждый день особо заслуженные ветераны и мастера из их сообщества передавали курьерам два рюкзака с грузом, который надо было немедленно отнести в подземную лабораторию. Вчера убили очень многих их знакомых. На Свалке толпами ходили ищущие добычу вольные сталкеры и они, прячась по кустам и выбирая наиболее опасные пути, добрались до Темной Долины, где благополучно сдались в плен первому попавшемуся им сталкеру. Два мешка с грузом они забросали ветками прямо под пограничным валуном на западном переходе из Долины на Свалку. Под конец их рассказа на стол опустился противень с жареной картошкой, а снизу раздался шум и грохот.