355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гекк » К северу от Чернобыля (СИ) » Текст книги (страница 18)
К северу от Чернобыля (СИ)
  • Текст добавлен: 28 августа 2018, 13:30

Текст книги "К северу от Чернобыля (СИ)"


Автор книги: Гекк



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Красные пришли и обагрили закат, белые пришли и полегли, словно снег, синие, как волны, отплеснули назад, и это все сделал один человек.

Насвистывая старую песню пулеметчиков, Алексей пошел собирать сборную команду Темной Долины.

Эти встретят, подумал я. Порадуют людей неожиданными выстрелами из кустов. Утренний инцидент натолкнул меня на мысли. Волк, подошедший и начавший почесывать Герду, понимающе посмотрел на меня.

– Цистерны надо сливать. Любой одиночка с гранатометом сделает из нас жаркое.

– С толком сливать. Выльем его в повал к мышкам. И у нас будет спокойнее, и комплекс очистим.

– Будем наливать бочки, и возить к воротам по четыре штуки на машине. Накопим бочек двадцать и после обеда полезем в подвал, – сказал практичный Волк, привыкший серьезно планировать свои операции и помнивший серый живой ковер, загнавший нас на крышу.

– Договорились. Командуй, – по привычке сваливать все на чужие плечи соглашаюсь с ним.

Вспомнив, что я – великий физик экспериментатор, набрал у дядьки Семена пустых контейнеров, наложил в них все имеющиеся у нас «капли» и в сопровождении засидевшихся собачек пошел на прогулку. Плакса по обыкновению прихватил с собой лучшего друга щенков Юнца. Взяв с него страшное слово, молчать об увиденном действе, я согласился с тем, чтобы он с нами побегал. Со двора мы вышли вприпрыжку, и сразу перешли на бег. Акелла неукротимо наращивал темп и на мост мы вылетели, мчась во весь опор. Винтовку пришлось взять в руку, потому что на бегу, она больно колотила мне по спине. Вот тут-то понятна стала разница между одной «вспышкой» на поясе и двумя. Юнец сопел как загнанная лошадь, а мое дыхание было ровным и могучим. Каждая клеточка моего мозга и тела высасывала кислород из крови и размещала его наилучшим для организма образом. Я плюнул на все и добавил темп сам. Когда обогнал Акеллу, тот удивленно застриг ушами.

– Ну, дохлые, догоняйте, – кричу.

И рванул на пределе своих новых возможностей.

Добежав до аномалии, остановился и развернулся. Мне не надо золотой олимпийской медали. Наверное, использование артефактов приравняют в спорте к использованию допинга. Мне все равно. Я видел чистое ничем не замутненное удивление в глазах своего друга Акеллы и искренне восхищение Герды и Плаксы. Вот так и приходит признание. Остановись мгновение, ты прекрасно.

Пыхтящий Юнец, покачиваясь, вышел из кустов минуты через полторы.

– Это в военных лагерях так учат бегать? – задыхаясь, спросил он.

Врать своим парням я не люблю, ни к чему, да и привыкнуть можно. Я раскрыл два контейнера на поясе и, выкатив один голубой шар, подал ему в руки. Его дыхание сразу стало ровнее, а плечи развернулись шире.

– Это не твой «бенгальский огонек», – заметил я Паше.

Отобрав у него ценный артефакт, я вручил ему контейнеры с экспериментальными «каплями».

– Берем больше, кидаем дальше. Желательно прямо в центр «электры», – и я кинул первую «каплю».

Вспышка ровного голубого света показал нам, что процесс пошел. Благополучно пристроив в аномалию все принесенные нами артефакты, мы пошли гулять на берег Припяти.

– Щенкам вредно дышать парами бензина, – объясняю свое видение мира и поведение, – а мы с тобой не можем оставить беззащитных псов наедине с этим злобным миром.

Юнкер довольно хмыкнул. Катать бочки с бензином ему хотелось не больше моего, а так мы были не два лентяя и прогульщика, а благородные хранители редких животных. По въевшейся в натуру привычке, Юнец сразу стал собирать веточки для костра. Когда мы дошли до берега, где неторопливая вода текла на юг в Киевское водохранилище и далее в Черное море, у него в руках уже была приличная охапка, из которой он мгновенно соорудил славный костер.

– К обеду вернемся, – смалодушничал я.

Герда счастливая, что вся стая в сборе и ничем противоестественным не занята, впала в детство и стала гоняться за собственным хвостом. Акелла прыгнул в воду и, повернул обратно, только доплыв до середины реки. Счетчик показывал стандартное для этих мест пятикратное превышение нормы по радиации. Неприятно, но не более того. При наличии на наших поясах «кристаллических колючек» можно было даже искупаться, но не хотелось идти обратно в мокром нижнем белье.

– Когда на Агропром пойдем? – неожиданно спросил Павел.

У меня живот скрутило в узел при мысли, что там за Свалкой настоящая Зона и что мне с моими ребятами надо туда идти. Денег у нас уже хватало, все полноправные члены команды после вчерашних торгов, остановленных мной, стали миллионерами. В том числе и этот самодовольный сопляк. Но им было мало денег, им нужен был смысл жизни. Спасители мира рвались в бой и на веревке дружбы тащили меня за собой. Вот так всегда, с миру по нитке, голому – петля.

– Из надежных источников есть данные, сам понимаешь, большой секрет, только для руководства, ну и тебя, сроки уже назначены. Ударим за сутки до выброса.

Я пошел встречать вылезшего из реки Акеллу. Приобщенный к сокровенным тайнам команды будущий офицер, а ныне пока курсант так и остался сидеть у огня с по-детски открытым ртом.

«Апачи» огневой поддержки полетели на свой аэродром. Кречет на грузовом «Сикорских» сел прямо напротив входа в ангар. Торговец, всю дорогу причитавший, что без него в Зоне все рухнет и что в Киеве ему делать нечего, был железной рукой выброшен на бетонные плиты аэродрома. Мешок с драгоценным грузом он, тем не менее, из рук не выпустил. Кречет, нагрузив тележки своей долей добычи, дождался солдат аэродромной команды с носилками и уложил на них мертвецки пьяного Пирата и тело Гончара.

– Этого в медсанчасть, этого в крематорий, смотри не перепутай, – дал он распоряжение дежурному офицеру.

Тот шутку начальства оценил и резво побежал выполнять указание руководства. Торговец с Завхозом, получив под свое начало трех солдат, нагрузили их как вьючных лошадей. В ангаре стоял несмолкаемый производственный гул. Отчетливо выделялись четыре центра притяжения. Рабочий стол экспертов, немецкий и китайские сектора и оборудованный в дальнем углу узел связи. Торговца ждали. Прямо у дверей стояли четверо с опознавательной табличкой в руках «Европейский медицинский центр». Заочно хорошо знавшие другу друга по предыдущим сделкам, партнеры быстро завершили очередную, тем более что все условия были обговорены заранее. Завхоз, получив на руки кредитную карточку, где лежало чуть менее двухсот тысяч евро, окаменел. Торговец, щелкнув у него перед носом своими толстыми мясистыми пальцами, помахал рукой. Взгляд мальчишки не отрывался от распечатки счета. Торговец, отдавший карточку Пирата Кречету и перечислив долю Кабану и Епископу, двум злодеям, так грубо выгнавшим его из уютного домашнего подвала, с делами практически покончил.

Кречет, сдав представителю охраны базы груз наркотика, достал из рюкзака светло-голубой шар размером с кулак взрослого мужчины и убрал руку. В ангаре наступила тишина. Все смотрели на висящее в воздухе чудо. Максим пошел к столам экспертов, а шар, очевидно увлекаемый воздушным потоком, поплыл за ним.

– Только ради этого стоило взорвать эту станцию, – сказал своему соседу эксперт француз.

Неплохо знавший французский Кречет отреагировал мгновенно.

– У вас под Парижем есть парочка АЭС, выбирайте любую, взорвем. Лично поспособствую.

Личико у француза перекосило. Он начал бормотать, что месье его не так понял, он не то имел в виду и вообще сказал не подумав. Кречет внимательно посмотрел на него. Здесь говорить не буду, надо будет связаться с гетманом из штаба полка. Люди делом заняты, громят торговцев наркотиками, голубые шары добывают, а я при них курьером. Туда боеприпасы и пополнение, а оттуда груз, покойников и пьяных мальчишек.

Когда бойцы китайской группы сообразили, что этот совсем молодой человек и пожилой торговец прибыли сюда непосредственно из Зоны, их возмущению не было предела. Каждый из них, не прошедший испытание на полосе препятствий, чувствовал себя оскорбленным. Их очень интересовало, как эти слабые существа исхитрились получить счастливый билет. Выразить свое возмущение к Кречету направился командир группы. Они говорили по-немецки, который Кречет знал лучше английского и французского.

Уяснив суть претензий китайского командира, проводник с удовольствием дал разъяснение, что торговец является независимым частным предпринимателем, давно обосновался в Зоне и волен в выборе помощника. Если ему хочется летать на вертолете в сопровождении данного юноши, то в не его, Кречета, власти запретить это. Китайцы сразу же использовали ситуацию. Это, наверное, был первый случай, когда охранники заплатили нанимателю. Получив сто тысяч евро, торговец согласился, что два китайца охранника ему явно не помешают, тем более платить им не надо, а китайская сторона предоставляет ему собственный грузовой вертолет.

Епископ и Кабан, оставшись единственными обитателями кордона, расслабились. Собрав трофейные компьютеры и артефакты, все остальное они не тронули. Епископ, подойдя к заставе, сделал щедрое предложение. Смысл его сводился к тому, что армейцы уносят к себе тела с кордона и прилегающих окрестностей, забирают оружие и записывают покойников к себе в боевой счет. Короче, есть возможность стать героем. Безвозмездно, то есть даром, как говорила советская сова из английской сказки. Тяга славян к еврейской халяве способна творить чудеса замечательнее, чем те, что описаны в Библии. Солдатики навели в округе идеальный порядок. Обрадованный Епископ выдал им почти полный ящик водки из общественных запасов. Похлебав горяченького, лапши по-сталкерски, приятели забрались на чердак и на зависть всем медведям, впали в летнюю спячку. ПДА они не включали, и события в Долине прошли мимо них.

Капитан Омельченко ночевал в Чернобыле. Командир их батальона в следующем месяце уходил на пенсию по выслуге лет, а праздновать предстоящее событие начали примерно полгода назад. Любой вопрос становился проблемой, которую надо было утрясать на уровне полка или справляться самому. Капитан был в своей роте единственным офицером из шести, положенных по штатному расписанию. Дисциплину в части поддерживали унтер-офицеры и сержанты. Омельченко был уверен, что если завтра всех рядовых отправят домой, то боеспособность роты только увеличиться. Служащие по призыву были способны только к простейшим действиям: строем ходить, землю копать, таскать тяжести с места на место. Оставленные без присмотра солдаты срочной службы сразу же превращались в стадо, одолеваемое нехитрыми желаниями: выпить и в самоволку свалить, по девкам.

Добравшись до заставы, ротный, приняв рапорт дежурного, развил бурную деятельность. Вызвав полковых контрразведчиков возиться с покойниками и их оружием, снимать отпечатки, сканировать и фотографировать, он пошел поговорить с задержанным бандитом.

– Имени твоего не спрашиваю, все равно соврешь. Чего прибежал?

Ответ на этот вопрос мастер приготовил давно.

– Война у нас там. Никакого житья мирному сталкеру. Раньше просто грабили, а сейчас в рабство берут, и работать заставляют от зари до зари.

– Что ты от меня хочешь, «мирный» человек?

Мастер достал из потайного кармашка приятный рулончик, свернутый из трех тысяч евро и катнул его по столу к офицеру.

– Отвезите меня в Чернобыль, да сдайте в полицию, а дальше я сам разберусь.

Конечно, разберется, не последний у него рулончик. Деньги нужны всем и всегда. Ему они тоже не лишние. Можно будет не экономить в отпуске каждый цент. Или сменить сантехнику. Поставить зеркало от пола до потолка, посмотреть в него и увидеть быдло в погонах, продавшее свою честь офицерскую за чечевичную похлебку.

Омельченко покрутил бумажный цилиндрик в пальцах и кинул им в арестанта. Попал. Точно в лоб.

– Подбери. Увидят мои сержанты, пойдешь по дороге в одних трусах, и то они будут без резинки. Офицеры стражи получают достаточно и мзду не берут. Вахмистр! Выведи почтенного пана на дорогу и дай ему по шее, чтобы он осознал – его здесь не любят. Свободен.

Заглянул к трудолюбивым сотрудникам особого отдела. Они были довольны. Всего два покойника были никому не нужны. Все остальные числились в бегах или в розыске. Впереди были горы бумаг, хорошие премиальные и рассказы девушкам о подвигах в Зоне. Спите спокойно, киевляне, на Кордоне пока все спокойно.

Проголодавшись, мы всей нашей компанией пошли домой. Все съестное, что мы брали с собой, наши псы уничтожили за полчаса, и потом мы резвились налегке. С двумя «вспышками» на поясе Пашка носился наравне с Плаксой. Неожиданно выскочившего слепого пса они порвали, походя, не заметив. Прикопав кровавые ошметки в прибрежный песок, мы отошли метров на двести южнее. В песке торчало что-то железное, но меня это не заинтересовало. Я один из тех немногих людей на Земле, которые видели Свалку. С тех пор мусор меня не интересует. Ну, живем мы на помойке, ну и что? Ничем от моего подъезда не отличается.

За время нашей прогулки, команда под руководством Дядьки Семена привезла и закатила во двор центрального комплекса двадцать четыре бочки с бензином. Присоединившись к четверке ударников сталкерского труда, отдохнувшие люди и псы повели всех на юг. Там нас ждала очередная порция богатства и славы. Наши братья по оружию остались на заправке одни. Непорядок. Вдруг они вздумают пошалить? Я наклонился к Плаксе и сказал:

– Иди, геройствуй. Пригляди за ними.

– Трудовой подвиг, – сказал Акелла, сам, без Умника, и выразительно клацнул зубами.

Паша покраснел, как маков цвет.

– Я не знаю, чему там тебя учит это безответственное создание, и что у вас скрывается за эвфемизмом «трудовой подвиг», но от крайних мер по отношению к союзникам, я попрошу воздержаться. Плакса, просто подслушивай и подглядывай. Нам будет некогда, поэтому все записывайте, а в реальном времени скидывайте картинку и звук Алексею. Иди.

Мы с юнкером поцеловали нашего любимца в нос, стукнувшись при этом лбами. Молодой пес скачками умчался на заправку. Псам надо от нас лишь немного любви, все остальное у них есть от природы.

Одному человеку с бочкой управиться трудно, трем вокруг нее тесно, и лейтенант Мирошниченко разбил нас на пары. Мне достался Крепыш, Юнца Волк забрал себе, Дядька Семен объединился с Лекарем.

Бочки мы таскали на цыпочках, опасаясь чем-нибудь брякнуть. Студент в красках рассказал свою историю о походе за винтовкой. Притащив за две ходки шесть бочек к лестнице в подвал, отвинтили пробки и, поставив их на торец, стали ждать, пока стечет весь бензин. Жидкость с журчанием вытекала из отверстий, сливалась в единый ручеек на ступеньках и текла вниз. Волк постучал ножом по перилам. Его услышали. Снизу донесся шелест.

– Все назад! – заорал лейтенант, сталкивая вниз, открытую последнюю бочку, еще на четверть полную. Загрохотало.

Наша команда укрылась за стеной. Шелест сменился плеском. Мышки добежали до бензиновой реки.

Волк высунулся из-за угла и выпустил струю пламени. Сопло огнемета превратило подвальный спуск в ад на земле. Загремели взрывы и жестяные обломки забарабанили по стене. Рвались бочки с парами бензина.

– Остывать будет минут десять, не меньше, – сказал дядька Семен. – Давайте во дворе подождем. Воздух здесь нездоровый.

– А чего мы столько бочек тащили? – возмутился переработавший юнкер.

– Мы еще в подвал не зашли, шесть истратили, а там еще пять этажей. Вообще, не расслабляйтесь. Возможны полтергейсты, снорки, кровососы, псевдогиганты, и венец кошмаров, контролер. Крыски это так, мелочь для разминки.

Нарисованная патриархом картина маслом впечатлила. Если бы он произнес ее утром, я бы двумя руками голосовал за добычу «конденсаторов». Это же практически филиал Зоны в нашей тихой Долине. Из всех перечисленных существ, мне был знаком только кровосос. Пристрелил я одного в начале карьеры.

Бросив поверх ступенек лестницы деревянные поддоны, куча которых лежала в углу двора, мы, наконец, спустились в подвал. По сторонам было лучше не смотреть. Также очень радовала система воздушных фильтров в нашей броне. Мы прошли сложную систему коридоров и после очередного поворота наткнулись на массивную стальную дверь с электронным цифровым замком. Дальше для нас дороги не было. Вылив в трещины и разломы еще четыре бочки бензина, наша группа с чувством исполненного долга пошла осматривать новые владения. Раньше в здании располагались мастерские. Все было заставлено устаревшими станками. Здесь время остановилось четверть века назад. Крепыш проверял железные шкафчики вдоль стен и укромные места в поисках тайников. Лекарь и дядька Семен пошли на улицу собирать артефакты. Юнец с собаками решили пройтись вдоль забора, внутри и снаружи, надеясь на свою удачу. Мы с Волком остались одни.

– Пан подполковник, – начал лейтенант официально.

– Достаточно, ты показал серьезность намерений, дальше давай как обычно.

– Что мы будем делать дальше?

– Работать и богатеть, таскать артефакты и надеяться, что это не мы уничтожим жизнь на земле. Умник, младший, задействуй наше начальство. Пусть генерал Потапенко займется карьерой нашего Волка. Надо было давно самим об этом подумать.

Мы решили подняться на крышу и осмотреться. В техническом этаже валялся покойник с гранатометом. Прихватив с собой все ценное, я и лейтенант вышли на плоскую кровлю. Рукотворные горы Свалки своими вершинами уходили в низкие облака серого неба. Мусорный ветер, дым из трубы, плачь природы и смех сатаны, а все потому, что мы любили разбрасывать камни. Пепел Припяти не стучит в мое сердце. В нем нет места мертвой воде реки Течи и метровому слою соли на дне убитого Аральского моря. Я просто живу здесь и сейчас, и буду жить хорошо. Те, кто с собою не справятся, могут заткнуться, те, кому сдохнуть не нравится, могут живыми вернуться. Или мертвыми. Но вернуться. Отличные парни отличной страны недавно вернулись с отличной войны, в отличье от целого ряда парней, которые так и остались на ней.

Волк ощущал нечто подобное и заорал прямо в низкое небо над головой:

– Если ты есть, помоги нам! А если ты не можешь или не хочешь, сиди там тихо и будь ты проклят!

Я положил руку на плечо лейтенанта.

– Пошли лучше артефакты собирать.

Оставшись, наконец, в узком кругу, компания борцов с «черным льдом» приступила к откровенным разговорам.

– Бывалый, брат, до конца жизни не забуду, как ты нас из тюрьмы вытащил.

– Козырно ты нас из кичи вынул, в натуре бог не фраер, он все видит, – поддержал товарища радостный Фрол. Он вцепился зубами в кусок окорока и заорал:

– А в тюрьме сейчас макароны дают!

Уголовники зашлись счастливым смехом.

– Парни, это не я, если бы я мог, сразу бы вас с собой взял, век свободы не видать, – все еще смеясь, сказал Бывалый.

Нарком и Клерк даже не шевельнулись. Они сразу и безоговорочно поверили Бывалому. Про себя каждый точно знал, он ничего не делал. Ведь если ты нес, да не донес, то ты не принес ... никакого вреда.

Рядом с тобой сидит человек, напрямую связанный с боссом всех боссов, верховным доном Винченцо. Только он может за одну ночь из двух арестантов сделать офицеров спецслужбы. Вот я попал, подумал агент. Кто из них член верховной семьи? Один из многочисленных племянников старого дона. Претендент на трон. Своих сыновей у дона нет. Единственная дочка. Зато три сестры рожали только мальчиков. Кто?! Две удачи подряд, находка супернаркотика и знакомство с родственником старого дьявола. Это не к добру. Хорошо бы еще и в живых остаться. Клерк решил на правах официального командира группы разрядить обстановку.

– Все здесь люди взрослые, что такое тайна, знают. Хотел бы человек поделиться с боевыми товарищами секретом, посоветоваться, а нельзя. Приказ у него. Ничего и никому не говорить. Это нормально. Главное, что ребята с нами, делу польза. На этом вопрос считаю закрытым. Переходим к текущим вопросам.

Ловок, как ягуар. Была проблема, и нет проблемы. Молодец, подумал агент.

– В одиночку мы дальше подвала с кровососами не пройдем. Предлагаю вечером поговорить напрямую с подполковником Найденовым, согласовать наши и его планы. Независимо от результатов вечерней беседы завтра с утра пойдем на Агропром. Попробуем подобраться к дальним блокам поближе.

Спорить с руководством, да тем более умным, занятие не нужное. В уставе любой службы пункт первый гласит: начальник всегда прав. Пункт второй. Если ты думаешь, что начальник не прав, смотри пункт первый. Уголовнички ударились в воспоминания, а Клерк и Нарком, искоса поглядывая друг на друга, приступили к повседневной и успокаивающей процедуре – чистке оружия. Вдохновленные их примером за свое снаряжение взялись и беседующие рецидивисты. Плакса и Умник, поняв, что больше ничего важного они не подслушают, свернули передачу картинки и тихой тенью, пушистым комочком скатились вниз по лестнице. Также незаметно, как и пришли, Плакса и Умник растворились на просторах Долины.

Плаксе хотелось к маме, но мама в последнее время, во-первых, стала меньше, как и все в этом мире и уже нельзя было залезть к ней на спину и свесить лапки. Во-вторых, она все больше и больше уделяла времени старому вожаку, приглядывая, чтобы он не кинулся совершать какой-нибудь подвиг. У всех остальных тоже были какие-то непонятные дела, свойственные неправильным псам. Они рыли передними лапками землю и очень радовались, если находили что-нибудь и засовывали это в металлические контейнеры. Плакса украдкой сгрыз один такой, напоминающий банку с вкусными консервами. Ничего интересного и вкусного в нем не нашлось. Чтобы его не ругали, он закопал его в землю.

Щенок опять оказался перед проблемой выбора. Реальных вариантов было два. Идти побегать наперегонки с молодым щенком, которого все звали Юнец, или бежать к своему другу Фунтику. Тот часто удивлял Плаксу. Иногда он был щенок щенком, а иногда серьезен и страшен, как взрослый вожак. Но с ним всегда было интересно. Правда голос далекого пса сказал Плаксе, что Фунтик готовится собирать те артефакты, которые они видели во время прошлой охоты на чужих неправильных псов. Плакса знал много историй, когда слабую стаю изгоняли из ее владений пришельцы, и считал это нормальным. Сильные псы побеждают, слабые умирают. Не хочешь умирать, не будь слабым.

По дороге Плакса почувствовал знакомый запах. Из всех четырех возможностей, он выбрал с его точки зрения самую смешную. Тихо-тихо на мягких лапках он подкрался к молодому щенку Панде и страшно взвыл ему прямо в ухо. Как тот забавно подпрыгнул! От удара прикладом в лоб Плаксу спасла только реакция чернобыльских псов. Железо разминулось с его нежным носом буквально в одном сантиметре. Никакого чувства прекрасного нет у этого щенка, подумал Плакса, и, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, ударил Панду в грудь. Перехватив руку с ножом за кисть, Плакса сжал челюсти покрепче. Нож выпал из ослабевших пальцев. Щенок зацарапал когтями по бронестеклу щитка шлема. Китайский сержант, увидев царапины на стекле, которое выдерживало прямое попадание пули, в растерянности замер.

Первым к месту нешуточной борьбы подскочил Зомби. Схватив в охапку молодого пса, он прижал его к себе и, запустив пальцы во вздыбленную шерсть, стал почесывать, где придется. Пару раз, злобно рыкнув, щенок успокоился. Будут тут всякие автоматами махаться. Вот попал бы по носу, наверное, было бы больно. Микола и майор возились с сержантом. Сергей, открыв рот, смотрел на процарапанное до половины бронестекло. Микола заканчивал накладывать тугую повязку на опухавшую и синевшую на глазах кисть.

– Вот всегда так, хочешь подраться, начинай баловаться, ‑ и обидно дернул Плаксу за ухо.

Плакса, понимая, что шутка не удалась, понуро прижал голову к груди Зомби. Старый друг лучше новых двух. Надо было сразу к нему прибежать. И новый щенок был бы цел, и почесали бы подольше. Подумаешь, обидели маленького, укусили за лапку. Четвероногий разведчик решил побегать. Прогулки успокаивают нервную систему. Дорога его лежала на Агропром.

Глава 11


Глава XI

На обратной дороге на меня накинулись грустные мысли. Кстати, восточная притча. Один человек пришел к мудрецу. Он поведал тому, что в сердце его поселились грусть и печаль. Мудрец сказал:

– Назови мне причины этого.

– Их тысяча! – вскричал человек. – У меня нет денег...

– Достаточно, – остановил его мудрец. – Все остальное уже не важно.

Не мой случай. Я за последние дни слегка подзаработал и могу до конца своих дней вести праздную жизнь рантье с моим другом Умником и нашими псами. Юнкер осенью вернется в свой гражданский институт, окрутит парня какая-нибудь красотка. У остальных своя собственная жизнь, и за колючей проволокой периметра наша команда разойдется по своим делам. Ладно, мы еще здесь и мы еще живы. Дядька Семен во время прогулки нашел здоровенный баклажан, размером с тыкву, наверняка многолетний. Проверив добычу счетчиком, признал ее годной к употреблению. Сейчас они с Лекарем обсуждали, что лучше готовить. Привычно спихнув командирские обязанности на Волка, мы с Юнцом и псами пошли к нашей любимой аномалии. Я уже принял решение, что ее раскапывать мы не будем. На последних метрах мы остановились. Вокруг «электры» ровным кольцом лежали голубые шары, и радовали глаз. Еще один «булыжник» свободно парил в воздухе.

– Мы бросили одиннадцать «капель». Шаров десять.

Внимательно оглядевшись по сторонам, нашли последнюю неизмененную «каплю». Собрав урожай, мы забросили ее в центр аномалии. Привычно полыхнула серебристо-синяя вспышка.

– Возможны варианты. Некоторые артефакты не изменяются. Энергии «электры» хватает на ограниченное число изменений, а лишние просто остаются ни с чем, – высказался Паша.

Они с Умником затеяли нудную дискуссию о факторах превращений.

– Очнитесь, братцы, – говорю им. – Мы только что превратили воду в вино. Прикоснулись к философскому камню. Потрясли основы. Между прочим, здесь только три «вспышки». Остальные значительно слабее. Вот так.

Осознав факт приобщения к тайнам вечности, народ примолк. Один ценный артефакт сразу перешел во владение Юнца. Покрутив в руках точную копию, и догадавшись, что даже если попробовать ее на зуб, понятней, что это такое не станет, я убрал шарики по контейнерам.

Вернувшись на родную заправку, мы застали картинку милого домашнего быта. И наши, и союзники сидели теплой компанией вокруг костра, обменивались впечатлениями дня и пили чай. Найденов со своими бойцами еще не вернулся. Подумав, что не стоит устраивать излишне театрализованное шоу, махнул рукой Волку и Дядьке Семену. Секунду спустя я понял, что был не прав. Все насторожились, и даже Лекарь, самый безобидный в нашей компании, положил автомат на колени. Почувствовав повисшее в воздухе напряжение, псы развернули плечи.

– Хотя ладно, какие секреты между друзьями, – сразу поправляю ситуацию.

Мой начальник, мудрейший служака из чиновников всегда говорил, что старую советскую империю погубило неумение руководства признавать и исправлять свои ошибки. У нас, конечно, не империя, а всего лишь маленькое королевство, но если ты сделал что-то неправильно, исправляй немедленно.

– Нашли незнакомые артефакты. Надо посовещаться.

Народ раздвинулся, и мы влезли в узкий круг поближе к огню.

– Полная копия «вспышки», но не она, – достаю из контейнера голубое чудо.

Дядька Семен спокойно взял шарик, не ожидая от него подвоха.

– Вся серия «голубеньких» полезная и безопасная. «Бенгальский огонь», «вспышка», «лунный свет». Вот его я ни разу не видел, только разговоры слышал. «Булыжник» мы вчера все видели. А это «слезы электры». Был один парень, клянусь, далеко он не ходил. И сам трусоват, и экипировка не та. Но таскал такие вещи, которые никто даже из глубокой Зоны не приносил. Все они из этой голубой серии. Вот такие, – он ласково погладил шарик. – Есть еще один, который выглядит точно также. Не знаю почему, но его называют «слезы огня». Он дает мощную защиту от радиации и никаких побочных эффектов.

Мы все вспомнили, что «кристаллическая колючка», которая висела у каждого на поясе, в случае любой царапины выдавит из нее полстакана крови. Отрицательное действие – плохая сворачиваемость крови и повышенное кровотечение. Всем захотелось новый артефакт.

Быстрота мышления и непосредственность молодости дают удивительные результаты. Паша протянул мне руку. Я, не задумываясь, положил в нее еще один шарик. Юнкер, сорвавшись с места, подбежал к маленькой проходной и метнул артефакт в «жарку». Домашняя аномалия вместо обычного столба пламени мигнула привычным для меня и студента серебристым заревом. Дядька Семен ожесточенно потер лоб.

– Вот так всегда, всю жизнь рядом со смертью, а потом приходит какой-нибудь, прости нас Черный Сталкер, и начинает тебя жизни учить и сильно удивлять.

– Не расстраивайся, Дядька Семен. Он и меня опередил, догадался, – утешаю патриарха.

Хотелось ему сказать, что молодым у нас везде дорога, а старикам у нас везде почет, но можно было получить по шее, не взирая на чины и звания. Руки у Дядьки Семена были как грабли, могло быть больно.

Я протянул Волку «вспышку» и сказал:

– Тебе, владей. Притащи студента, а то он до ночи не отойдет. Будет караулить, когда курочка яичко снесет.

Я достал из рюкзака все контейнеры.

– Для чистоты эксперимента кидаем по одному. Я их здесь оставлю, как только «жарка» переработанный артефакт выбросит, загрузим следующий.

Дядька Семен затряс головой.

– А эти откуда?

Мне стало неудобно за свои детские секреты. Я просто не хотел оскандалиться, если ничего не получится, а старый сталкер подумал, что мы ему не доверяем. Я почувствовал, что у меня горят уши.

– Рецепт прост, – сказал я как бы между делом, – загружаешь «каплю» в «электру». На выходе возможны четыре варианта: «булыжник», «вспышка», «слезы электры» и неизмененная «капля».

Гениальный экспериментатор практик рвался перекидать все артефакты в ревущую непрерывным столбом огня «жарку». Больше серебристым заревом аномалия его не баловала. Перекидав все, что было у него под руками «медузу», «драгоценный камень» и все остальное, Паша успокоился и пошел собирать раскиданное с другой стороны аномалии.

– Я знаю еще один точный рецепт, – сказал дядька Семен, – дотащил я как-то одного ученого со сломанной ногой до заставы, передал его армейцам честь по чести, а потом встретился с ним в Чернобыле. Они тоже давно с аномалиями и артефактами экспериментируют. Вот он мне и рассказал, что если артефакт «колобок» закатить в «трамплин», то он кроме стойкости к разрыву приобретает еще и защитные свойства от пули. Да только где его взять этот «колобок», – старый сталкер пригорюнился. – Значит, тот паренек артефакты редкие сам делал, – вернулся он к теме, явно задевавшей его за живое. – А последним, что я из голубой серии знаю, называется «слезы химеры». Выглядит как «бенгальский огонь», один к одному. Если с ним поцарапаешься, кровь из тебя брызнет как из поросенка, никакая болячка не заживает. Здоровье он сосет из хозяина как радиоактивное пятно, но денег стоит немалых. И в контейнере его носить необходимо. Дает он защиту от контролера. Достанешь его из контейнера, нацепишь на пояс или в руки возьмешь и эта поганая тварь тебе не страшна. Говорил мне тот же знакомец ученый, что добавляет он сорок пять процентов пси-защиты. Вот так-то.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю