Текст книги "Зазеркалье войны (СИ)"

Автор книги: Гедеон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Но толпа не казалась ни озлобленной, ни агрессивной. Зелтроны вообще выглядели довольно буднично: всё те же яркие нарядные одежды, украшения и никаких видимых следов траура. Зато незримых признаков было с избытком. Несмотря на запрет эмпатического воздействия, от толпы исходило гнетущее, тоскливое ощущение. Растерянность и печаль, оттенённые вкраплениями незамутнённого горя, подавляющее чувство потери и тоски – всё это хоть и не било по мозгам подобно агонии раненых, но безостановочно давило на психику.

– Долбаные ретрансляторы, – недовольно проворчал Радж.

Нэйв, не отрывая взгляда от толпы, согласно кивнул. Над его головой тихо прошипел привод турели – дроид бдительно ворочал спаренными стволами бластерной пушки, контролируя движение толпы. Костас, сидящий рядом с контрразведчиком, хмыкнул, не то соглашаясь, не то иронизируя над перестраховками молодого товарища, а потом встал, распахнул люк и, проигнорировав предупреждающий оклик Раджа, выпрыгнул наружу.

– Миссис Зара, – поприветствовал он замеченную в толпе леди-мэра. В отличие от коллег из других миров, где доводилось бывать Костасу, экс-глава города не выделялась из толпы горожан. Никаких кортежей из дорогих спидеров, никаких телохранителей. Она просто шла в компании своей пёстроголовой "брачной партнёрши" с тем же отрешённо-печальным взглядом, как и прочие зелтроны.

Супругу Зары мандалорец удостоил лишь короткого приветственного кивка. Та ответила тем же.

– Комендант, сэр, – непривычно сухо, но строго по установленным правилам поприветствовала его Арора. – Не ожидала, что вы присоединитесь к церемонии. И, надо отметить, у вас довольно странные традиции погребения. Я слышала о том, что милитаризированные расы провожают умерших парадами с оружием и военной техникой, но для Зелтроса это кажется несколько... излишним.

– Мой дом – мои правила, – мрачно отшутился Рам, напоминая, кто тут "правит бал". – Но вообще это на случай, если Ваши, миссис Зара, соплеменники решат устроить... проблемы, – продолжил мандалорец, с любопытством разглядывая группу молодых розовокожих обоего пола, несущих гирлянды из цветов, совершенно не похожие на погребальные венки известных Костасу культур.

– Какого рода проблемы? – удивление Ароры было столь велико, что пробилось даже сквозь вязкую субстанцию эмпатической паутины печали.

– С самого момента вашего появления на планете, – довольно резко заметила Илайри, брачная партнёрша леди-мэра, – проблемы устраивали только вы и ваши люди.

В отличие от супруги, она явно не была излишне дипломатична и предпочитала говорить ровно то, что думает, даже не меняя формулировок на более мягкие.

– А вы не путайтесь под ногами и делайте, что говорят – и проблем не будет, – машинально огрызнулся он на шпильку зелтронки. – Видите ли, на войне иногда убивают, причём насмерть, а не как в ваших ди'кутских играх.

– Вы принесли с собой войну, – всё с той же прямотой ответила Илайри безо всякого страха глядя на мандалорца. – И все, с кем мы прощаемся сегодня, ушли из жизни не потому, что путались под ногами, а потому, что делали то, что им говорили.

– Нещадно путались, – обрубил Рам. – И если бы не миссис Зара – покойников было бы гораздо больше. Честно – вот тех шебсеголовых, которые принялись возмущаться, что их отрывают от игры, мне не жаль совершенно. А что касается войны, что мы с собою принесли... – мандалорец хмыкнул, старательно гася в душе вспыхнувшую злость на эту размалёванную куклу, взявшуюся судить о тех вещах, которые ей лицезреть не доводилось, – ... то заткнитесь: войны тут ещё никто не видел, видели лишь её эхо. И молитесь, чтобы так оно и оставалось.

Он сцепил руки за спиной и отвернулся к процессии – настолько было велико желание влепить пощечину этой дуре. Как Илайри вновь открыла рот, чтобы продолжить спор, и как Арора жестом попросила её промолчать, он не видел. Зато слышал тихие слова леди-мэра:

– Иди к друзьям, вэй-ти, а я составлю компанию коменданту. На случай, если возникнут какие-то недоразумения.

Пёстроволосая красотка фыркнула, нисколько не стесняясь демонстрировать своё отношение к Костасу, и ушла не попрощавшись.

Идущая толпа была огромна, но, несмотря на это, не возникало никаких проблем, традиционно сопровождающих людское скопление. Ни толкотни, ни ругани, ни драк. Даже двигаться в этом море разумных существ можно было в любом направлении – неплотно движущаяся толпа безропотно пропускала сквозь себя одиночек, будто единый разумный организм. Костас даже невольно задумался, ограничивались ли телепатические возможности зелтронцев только эмпатией. Слишком уж понятливо и слаженно они действовали большими группами малознакомых и не подготовленных существ.

– Простите Илайри за эту сцену, сэр, – со вздохом попросила мандалорца Зара. – Она ещё очень юна и склонна к необдуманным и резким суждениям.

Костас, не поворачивая головы, бросил:

– Вы ненамного её старше, миссис Зара. Но этого хватает, чтобы Вы, как минимум, держали язык за зубами и не пускали его впереди мыслей.

– Я живу на этом свете на четырнадцать лет больше, чем вэй-ти, – услышал он как всегда спокойный голос собеседницы, – и научилась не спешить с выводами. Это не значит что я, как вы выразились, держу язык за зубами. Я просто вижу мир немного иначе. Не разделённым только на чёрное и белое.

Ответ вызвал у мандалорца лёгкую растерянность. Он не привык, чтобы женщины старше двадцати пяти так спокойно говорили о своём возрасте, а простая калькуляция подсказывала, что леди-мэр если и не его ровесница, то лишь ненамного моложе самого Костаса. Но если по его лицу и телу возраст читался довольно легко, то Зару выдавал только взгляд. Странная планета, населённая странными существами.

– Уже хорошо, – Костас наконец соизволил посмотреть на собеседницу.

Странно, но почему-то присутствие Зары действовало на мандалорца успокаивающе: злость и раздражение потихоньку уходили прочь, словно утренний туман перед лучами солнца, оставляя после себя лишь блеклую тень, готовую исчезнуть в любой момент.

– И всё же, какого рода проблемы вы ждёте от церемонии прощания? Это же не весенний фестиваль, полный хулиганистой молодёжи, способной перевернуть город кверху фундаментом просто ради забавы.

– Ну, например, толпы, жаждущей мести, – ровно ответил Рам. – Это как минимум. Ну а так... республиканские диверсанты, повторный авианалёт или удар с орбиты... Хватит для начала?

Ответом ему был непонимающий взгляд карих глаз.

– Месть? Авианалёт? Удар с орбиты? Для чего?

Если бы не этот взгляд, Костас подумал бы, что над ним издеваются. Но Зара выглядела по-настоящему растерянной.

– Эм... – какой красноречивый ответ, правда? Но Костасу ничего не могло прийти в голову лучшего – так его удивили растерянность и искреннее недоумение зелтронки, и теперь мандалорец пытался подыскать наиболее краткое и в то же время понятное описание прописных – для любого военного – истин.

– Потому что это война, – наконец выдал он и замолчал, злясь на самого себя за то, что так и не смог разродиться на что-то более внятное.

– Похоже, что война – это самое бессмысленное занятие во вселенной, – сделала вывод Арора и на этом странный разговор завершился сам собой.

Неспешная процессия горожан, бдительно и бессмысленно охраняемая войсками КНС, достигла огромного парка, центром которого являлось искусственное озеро, поверхность которого пестрела крупными, мягко фосфоресцирующими цветами золотистого цвета. Они сияли, как младшие братья привычного Костасу светила, дарившего тепло родному Мандалору.

Украшенные разноцветными гирляндами цветов гравиносилки с телами покойных выстроили в ряд у воды. Даже в смерти зелтроны оставались верными культу красоты. Обезображенные взрывом тела были, когда это возможно, тщательно восстановлены, а в иных случаях заключены в своеобразные пластиковые саркофаги, повторявшие облик погибшего при жизни. Взгляд Костаса остановился на маленьком детском тельце, лежавшем рядом с телом похожего на него мужчины, и мандалорец вновь испытал жгучую смесь стыда и горечи от свершившегося. Память – подлая девка: то она упорно отказывает в сущей мелочи – например, в простом знании о том, что было по окончании пьянки, – а вот сейчас услужливо подсунула воспоминание, где этот малыш судорожно хватал липкими от крови пальчиками отлетающую жизнь, накрытый рукой отца, до последнего пытавшегося спасти своё чадо.

Чувства Рама гармонично вплелись в общий эмпатический фон, добавив в него новые оттенки, невольно объединяя с этой толпой чужаков. Мандалорец мог поклясться, что чувствует всех и каждого в этом людском море, растворяясь в нём, одновременно теряя себя и становясь несоизмеримо больше, чем был до этого.

В тишине, нарушаемой лишь лязганьем дроидов и гулом танковых репульсоров, раздалась тоскливая, но от того не менее красивая музыка. Похоже на флейту, – пронеслась мимолётная мысль в голове мандалорца. Мелодию подхватили сотни, тысяч голосов, наполнив ночной воздух густым, буквально ощутимым вибрирующим звуком. Ни в этой странной бессловесной песне, ни в окружающих не было и намёка на агрессию, но Костас чувствовал, как по его спине бегут мурашки. Не от страха, или тревожного ожидания перед боем, нет – это как раз было бы привычно, знакомо насквозь, – а что-то совершенно иное. Больше всего это было схоже с тем, что испытывал сам Рам, когда хоронил родителей, но там была его собственная, искренняя скорбь, а тут... тут он ощущал скорбь сотен живых существ. И сам был частью этой скорби.

Руки Костаса коснулись пальцы Зары, крепко сжали и замерли, не разжимаясь, и мандалорцу показалось, что даже сквозь армированную ткань перчаток он чувствует тепло, дающее ему поддержку в этой буре чужих чувств. В другое время комендант пресёк бы подобное, но сейчас... Сейчас, когда его душа была открыта и проницаема для чувств окружающих, этот жест воспринимался естественным и уместным. Да что там – необходимым.

Одна из женщин отделилась от толпы и устало прилегла на гравиносилки. Те самые, что невольно приковывали взгляд мандалорца. Зелтронка со странным, пугающим спокойствием в глазах легла рядом с телами мужчины и ребёнка, обняла их и закрыла глаза. Через несколько секунд Раму почудилось, будто в симфонии чужих чувств что-то оборвалось. Словно умолк один из инструментов в огромном оркестре.

Носилки мягко столкнули в воду, и они медленно поплыли по глади озера, расталкивая золотистые цветы, сопровождаемые всё тем же многоголосым пением. А вскоре и сами уподобились сияющим цветам, вспыхнув ярким золотом химического пламени, за считанные минуты кремировавшего тела. Сплетение голосов постепенно затихало, слух вновь начал различать мелодию одинокой флейты. Она изменилась. Вместо тоски и скорби, музыка рождала умиротворённое спокойствие, разливавшееся по толпе и проникающее в мандалорца. Светлое, незамутнённое чувство нового начала, надежды. Что-то закончилось, что-то началось.

Происходящее было чем-то сродни наваждению, и лишь теперь Костас очнулся, пронзённый, будто молнией, осознанием произошедшего.

– Эй, там же... – Рам отбросил руку Ароры и рванул было к воде, но тут же замер, поняв бессмысленность своего порыва.

– Там же была женщина! – заорал он, тыча рукой в озеро. – Вы, психи, спалили живого человека! Долбаные психопаты...

Сотни непонимающих взглядов скрестились на коменданте города, будто он говорил нечто удивительное и странное. Зара подошла к нему и успокаивающим жестом коснулась плеча:

– Она выбрала уйти с ними, – спокойно, будто речь шла о загородной поездке, сказала леди-мэр. – И она ушла ещё до того, как платформы спустили на воду. Яд агоры дарит безболезненную тихую смерть.

Мандалорец непонимающе смотрел на Зару, пытаясь свести перепутанные мысли воедино, но довлеющая толпа эмпатов не оставляла на это шансов. От возникшего диссонанса в голове коменданта всё перемешалось, и он нашёл единственный выход – убраться подальше отсюда, остаться наедине с собой, своими мыслями и чувствами, избавиться от всего чуждого.

Стряхнув руку Ароры со своего плеча, он чуть ли не бегом добрался до своего спидера и коротко скомандовал водителю ехать к комендатуре. Порядком ошалевший от произошедшего, Нэйв не возразил ни словом, хотя, по идее, должен был проконтролировать мероприятия до самого окончания. Водитель, в полной мере понимавший состояние и настроение начальства, истолковал всё верно – молча вывел спидер из парка и помчал к ставшим родными стенам комендатуры, явно разделяя общее желание оказаться подальше от толпы эмпатов.

Ворвавшись в кабинет, Костас сорвал с головы шлем, вынул первую попавшуюся бутылку из бара, выбил пробку о каблук, едва не разбив стекло, и приложился к горлышку. Вкуса напитка он не чувствовал и даже не мог понять, что, собственно, пьёт. Кажется, ему повезло и попалось что-то алкоголе-содержащее.

– Что за осик там творился? – пробормотал рухнувший в кресло контрразведчик. – Я как будто под наркотой был. Вроде всё видел, но не всё осознавал. Та зелтронка... Они её сожгли?.. Живьём?

Рам оторвался от бутылки, отдышался и медленно ответил:

– Не совсем, как я понял. Вроде она выпила яд и горела уже мёртвая. Но всё равно осик какой-то.

– Вот тебе и планета добреньких пацифистов, – передёрнул плечами Грэм. – Зачем она это сделала? Или это местное жертвоприношение? Опоили какой-то дрянью...

– Я что-то похожее читал, – Костас поставил полупустую бутылку на стол, и ей немедленно завладел контрразведчик. – Это из древности пошло – мол, так любила мужа, что ушла вместе с ним. Вроде как кое-где до сих пор практикуется, на Внешнем Кольце...

– Да ладно! – в перерывах между глотками вставил Нэйв. – Судя по местным, тут мужей у каждой, как грязи. Чего ради из-за одного с жизнью прощаться?

На этот вопрос ответа у Рама не нашлось.

– Слушай... А тебе, по большему счёту, не плевать? – наконец выдал он. – Пусть что хотят – то и воротят, лишь бы нам не мешали и гадостей не делали. Нравится туземцам палить друг дружку с покойниками – пусть палят себе на здоровье.

Грэм пару секунд помолчал, отхлебнул ещё вина, покатал на языке, проглотил, а потом отрицательно качнул головой.

– Не, дружище, – протянул он. – Нельзя так просто к этому относиться. А что, если это у них символ кровной мести? И вот постояли они, все такие трогательно-добренькие, за ручки подержались, нам поулыбались, а теперь сидят по домам и козни строят. Или, ещё банальней. Решила бы эта дамочка "уйти красиво". И вместо сегодняшнего зрелища нас бы ждала террористка-смертница, обвешанная взрывчаткой. И сколько их ещё, таких, готовых умереть ради непонятной нам цели? Нет, – повторил он, – с этим осиком следует разобраться.

Костас посмотрел на него, а потом резюмировал:

– Да... Ну у тебя и работёнка – подозревать всех и вся во всём. Ты как, спишь нормально?

– Только после того, как загляну под кровать и в шкаф и удостоверюсь, что там никого нет, – серьёзно ответил Нэйв, но не выдержал и рассмеялся. Немудрёная шутка словно сорвала створ, за которым скопилось напряжение сегодняшнего дня, и через секунду смеялись все: и Рам, и Нэйв, и даже зашедшая с докладом Ракша, услышавшая лишь окончание шутки. Смеяться она перестала, когда услышала начало истории, пробормотала что-то про "шабблову планету" и, завершив доклад, вернулась на пост. А комендант и "молчи-молчи" занялись делами в ожидании возвращения леди-мэра.

Долго ждать не пришлось. Арора появилась на своём, теперь уже неофициальном, рабочем месте спустя не более часа с момента их расставания у озера. Вид у неё, в отличие от военных, был умиротворённый и совершенно спокойный, будто сходила на балет, а не на массовые похороны с сопутствующим самосожжением.

– Вина? – заботливо предложил ей Костас, а вот обычно вежливый Нэйв, словно поменявшись с ним ролями, с ходу взял банту за рога.

– Миссис Зара, – начал он. – А что это за шоу с самосожжением было сегодня, и что оно означает?

– Да, благодарю, сэр, – поблагодарила коменданта Зара, опустилась в кресло и лишь приняв бокал, соизволила ответить контрразведчику. Выглядела она при этом, словно леди на светском рауте, а не как горожанка оккупированного города в кабинете высокого начальства.

– Речь не о самосожжении, капитан, – проявила похвальную память на звания Арора. – Аласа приняла быстродействующий яд и ушла из жизни вслед за своими любимыми. Не все, – продолжила она, видя, что ответ не удовлетворил Нэйва, – способны пережить утрату и жить, лишённые счастья. Наш народ не видит смысла в подобной жизни.

Слова о самоубийстве в её устах звучали обыденно, будто обсуждение планов на выходные.

– И что дальше? – не унимался контрразведчик. – А её родня? У вас же семьи больше, чем кланы у тускенов. Что все так спокойно на это смотрят?

– Мы уважаем свободу каждого жить и умирать так, как он того хочет. Её поступок не был импульсивным, это было взвешенное решение. Она попрощалась с родными и друзьями, завершила все дела и ушла спокойно и чисто. Это её право.

В кабинете стало тихо – слушатели обдумывали полученную информацию.

– Но... – опять подал голос Нэйв. – Если у вас так спокойно относятся к смерти – то с чего такой траур по погибшим? Прям всепланетная катастрофа, судя по устроенному шествию с пиротехникой.

Зара ненадолго задумалась, как бывает с людьми, решающими непростую задачу. Как объяснить чужаку нечто, само собой для тебя разумеющееся?

– На Зелтросе верят в бессмертие души, – наконец начала она. – Дух каждого после смерти возвращается в Силу, чтобы затем переродиться в новом воплощении, для новых уроков, свершений, радостей. Смерть одновременно конец старого и начало чего-то нового. Но также мы верим, что между рождением и смертью каждый из нас должен пройти определённый только ему путь, достичь чего-то, ради чего он воплотился именно в этом месте и в это время. Когда зелтрон решает, что его путь в этом мире завершён, или же его продолжение невозможно в силу каких-то причин, он волен уйти из жизни, чтобы воплотиться вновь. Это часть вечного круговорота. Но вот насильственное, принудительное лишение жизни, прерывание незавершённого пути, мы считаем трагедией. И страшней всего, когда подобное происходит с детьми, что сделали лишь первые шаги в жизни.

– Ну, хоть в чём-то мы схожи, – резюмировал Нэйв. – А теперь прошу прощения – мне надо работать... – он встал, поправил мундир и вышел.

Костас обратил внимание, что Грэм всё так же ходит в полном боевом снаряжении, как и мандалорцы, и лишний раз порадовался тому, что в его команде работает адекватный представитель контрразведки. А ещё он задумался об очередном странном сходстве, в то же время подчёркивающем различия культур Зелтроса и мэндо. Выходило, что и те, и другие одинаково спокойно относятся к смерти и готовы пойти на неё добровольно. Вот только мандалорцы скорее предпочтут погибнуть в бою, мстя за гибель близких и собрав щедрую плату кровью и жизнями обидчиков, в то время как зелтронцы не испытывали желания мстить. Для мэндо война была частью жизни, а для зелтронцев чем-то, с жизнью слабо совместимым. В который уже раз Костас не смог определиться – была ли это раса вырожденцев, или просто народ настолько чуждый, что он никогда не сумеет его понять.

– Ладно, – наконец сказал он, отбросив бессмысленные размышления о культурных различиях. – Давайте работать – войну никто не отменял.

Как бы в подтверждение этих слов ветер донёс отдалённый грохот, похожий на гром – начался очередной бой между республиканцами и сепаратистами.

Зелтрос. Столица

Несмотря на желание обеих Лорэй немедленно начать подготовку к возвращению в Зелар, Бебут охладил их пыл и отправил отсыпаться в гостиничный номер, который полукровки заняли по прибытии в столицу. Промедление он объяснил мутной фразой «необходимо провести сбор данных», да и нагрянувшие со всех уголков планеты ополченцы добавили забот офицерам ВАР.

Мысли распирали головы близнецов, сон не шёл, и уснули сёстры уже под утро, за пару часов до визита Бебута. Разведчик лично, с утра пораньше счёл нужным заехать за полукровками.

– Всё равно мимо проезжал, – с благодарностью принимая заказанные сёстрами в номер каф и сладости, пояснил он.

Слабость клонов к сладкой и калорийной пище была прекрасно известна Лорэй. Пожалуй, впервые за последний год они так тесно контактировали с клоном, да ещё и в столь неформальной обстановке, и это невольно вызвало целый каскад воспоминаний. Взгляды обеих сестёр то и дело становились то излишне ласковыми, то печальными, и если бы не "прививка", полученная Бебутом за время общения с зелтронами, он бы почувствовал себя неуютно от столь явного внимания к своей персоне.

– У меня вопрос насчёт вашей работы на "Чёрное солнце", мисс Лорэй, – Бебут немного виновато – дескать, работа моя такая – вопросы задавать, – улыбнулся. – И даже не один. Вопрос первый: почему вы так спокойно мне об этом рассказали?

– А вам сейчас есть дело до столичного криминала? – Эйнджела как могла невозмутимо задала встречный вопрос. – Если и есть, то Корона вас в этом не поддержит. На Зелтросе не принято вспоминать прошлые грехи.

– Я не Корона, – вежливо напомнил Бебут. – И должен учитывать все возможные варианты развития событий. Особенно учитывая тот факт, что деятельность этой организации – я про "Чёрное солнце", а не Корону, – выходит да-а-алеко за пределы Тройного Ноля. Каковы были ваши функции в организации, мисс Лорэй?

– Сбор информации, шпионаж, в основном промышленный, сбор и создание компромата, – без ложной скромности принялась перечислять Свитари. – Мы не чистокровные зелтроны. Пока наша кожа не контактирует с излучением Зела, она светлая, как у людей. Волосы мы перекрашивали, так что никто не подозревал в нас зелтронского происхождения. Нашим прикрытием была работа в элитном эскорт-агентстве, благодаря которому мы получали доступ в охраняемые дома и офисы влиятельных персон. Там мы размещали устройства слежения или внедряли в компьютерную сеть программы-шпионы.

Возникла пауза: Бебут отдавал должное творчеству зелтронских кондитеров, но от сестёр, для которых умение распознавать мысли и намерения других существ стали залогом выживания, не укрылась его задумчивость. Собственно, клона можно было понять: ему предлагалось довериться в серьёзном деле двум личностям с сомнительной биографией, и было бы неудивительно, если бы сейчас майор встал, поблагодарил за каф и отказался от их услуг. Но следующий вопрос Бебута был откровенно неожиданным:

– Вам ведь уже доводилось иметь дело с клонами, мисс Лорэй, не так ли?

– Что навело вас на эту мысль, майор? – с удивлением в голосе спросила его Эйнджела.

– Совокупность многих признаков, – просто ответил Бебут. – Вы вчера прибыли из Зелара, куда за всё время пребывания на Зелтросе не был направлен ни один клон. Но при этом вы отправились на похороны. Я не эмпат, но мы привыкли хорошо читать язык тела, и я более чем уверен, что для вас это не было просто данью вежливости или праздным любопытством. Для вас это что-то личное. И сейчас... Все зелтроны, видящие клонов впервые, смотрят на нас с любопытством. В ваших взглядах я вижу узнавание. И, в довершение всего, вам известно о наших предпочтениях, – он поднял вверх пирожное, словно салютуя сёстрам.

– Вы очень наблюдательны, – вопреки словам, грусти в голосе Эйнджелы было больше, чем восхищения. – Да, мы были знакомы с вашими братьями раньше, около года назад.

– Можно эту историю подробнее? – с деланным безразличием в голосе попросил Бебут. Но опыт полукровок говорил о том, что как раз это одна из тех просьб, которые не просто следует, а необходимо уважить.

Сёстры обменялись взглядами, решая, готовы ли рассказать Бебуту что-то о своём совместном прошлом с Чимбиком и Блайзом. Даже если клон решит отказаться от их услуг, они были уверены, что представитель Короны рассудит иначе. Зелтронам достаточно будет их эмоций, чтобы принять решение, в то время как клону требовались факты. Свитари едва заметно пожала плечами, не видя причин скрывать что-то. Те, кому это могло повредить, уже мертвы. В отличие от сестры, Эйнджела колебалась, просто не находя в себе сил облечь в слова слишком болезненные воспоминания. В конце концов она просто кивнула Свитари, и та, без единого слова поняв сестру, начала рассказ.

Лишённый "незначительных" фактов, вроде принятого Блайзом предложения дезертировать и попыток самих Лорэй бежать, в её устах звучал кратко и по существу. Информация, переданная умирающим джедаем, аварийная посадка, в результате которой группа лишилась командира, совместное путешествие по территории КНС, волею случая закончившееся на Зайгеррии. Единственное, что Свитари описала в деталях, не скупясь на подробности и эпитеты, это нежелание его генеральского величества Понга Крелла, чтоб он сдох, лететь на помощь своим людям. Презрение и неприязнь к этому конкретному джедаю со временем распространилась для сестёр на весь Орден, так что о бравых генералах Республики они отзывались совсем не лестно.

– Уже на Корусанте мы узнали, что наши... друзья не выжили, – лишь закончив рассказ, Свитари ощутила, как в ней клокочет гнев. Гнев на Республику, оптом пускавшую в расход бесправных рабов, на джедаев, без всякой жалости разбрасывающихся чужими жизнями, и на собственное бессилие что-либо изменить.

Бебут пару минут молчал, переваривая и анализируя услышанное, а потом очень осторожно сказал:

– Мне очень жаль, что ваши друзья погибли. Но... это война, мисс Лорэй. А у нас такая вот работа... – он бесцельно помешал ложечкой остатки кафа в своей чашке. – Может, вас утешит то, что генерал-джедай Понг Крелл расстрелян за предательство Республики. Казнь осуществил рядовой Догма, Пятьсот первый легион.

– Надеюсь, ему вручат медаль, – зло процедила сквозь зубы Свитари. – Я бы много отдала, чтобы лично удавить этого синезадого упыря.

Заявление было более чем самонадеянным, поскольку справиться с джедаем Ри светило разве что в случае глубокой отключки последнего.

– Рядовой Догма арестован за превышение полномочий, – не стал скрывать правды Бебут. – И на данный момент ожидает суда на Корусанте.

Эта новость вызвала замешательство полукровок.

– И что ему грозит, учитывая тот факт, что Крелл был предателем? – уточнила Эйнджела.

– Не знаю, – честно признался Бебут. – Но скорее всего – расстрел.

– И как скоро? – задумчиво уточнила Свитари.

– Ну, это ещё не факт, просто я исхожу из того, что Догма убил генерала, без суда и следствия, а в защиту у него лишь показания рот "Тета" Пятьсот первого и выживших солдат роты "Браво" из Двести двенадцатого... – Бебут замолчал, предоставив сёстрам самостоятельно домысливать то, что он не стал произносить вслух. Учитывая, что статус клонов болтался где-то между военной техникой и пушечным мясом, Лорэй в приговоре не сомневались. Такой прецедент сделают публичным и грозным предупреждением, не иначе. Бездушная система, в которой за правильное и нужное дело лишают жизни.

– Мы отклонились от темы нашего разговора, – напомнила помрачневшая Ри. В её голове начал созревать план, но для его осуществления не хватало самой малости – снять осаду с Зелтроса.

– Да, прошу прощения, – Бебут вновь стал собрано-деловым, в очередной раз болезненно напомнив Эйнджеле Чимбика.

– Каким оружием вы умеете пользоваться и на каком уровне? – спросил клон.

– Посредственно стреляем из бластеров, – безжалостно охарактеризовала свои успехи в стрельбе Свитари. – Неплохо по неподвижной цели, отвратительно по движущейся. Эйнджи хорошо управляется с ядами и противоядиями, но готовыми, приготовлению быстро не научишься. Я без труда могу прирезать безоружных и расслабленных представителей пары дюжин рас.

– Ну, я ожидал худшего, – признался Бебут. – Мисс, если вы готовы – то предлагаю переместиться в наш штаб. Познакомлю вас с моим начальством.

Зелар. Три дня спустя

Инструктаж и подготовка слились для Лорэй в один бесконечный день. Даже в «Чёрном солнце» их не гоняли так, как безжалостный коммандер-ЭРК Кипинга – начальник Бебута. Сёстры выучили всех известных командиров и офицеров сепаратистов в зоне оккупации, научились различать военную технику и знаки различия КНС, пользоваться хитроумным оборудованием из арсенала Сил Спецопераций ВАР... в общем, всё, чему можно научить за три дня агентов их уровня с довольно невысоким, надо признаться, шансом на успех.

К удивлению и растерянности полукровок, среди названных имён офицеров КНС оказалось и до боли знакомое. Капитан Грэм Нэйв собственной персоной. Признаться, Лорэй колебались, сообщить ли Кипинге о знакомстве с сеповским безопасником, но всё же решили, что информация слишком важная, чтобы о ней умолчать.

– Нэйв, – дождавшись, пока Кипинга закончит фразу, встряла Свитари. – Мы знакомы.

– Каким образом? – разом напряглись и ЭРК, и ЭРС.

– Это он преследовал нас на всём пути от Джабиима до Корусанта, даже поймал пару раз. А недавно мы заключили сделку с капитаном Нэйвом: он закрывает дело и вычёркивает нас из списков розыска КНС, а мы помогаем ему накрыть один крупный притон в пространстве хаттов.

Информация была, мягко говоря, неточная, но детали, по мнению Лорэй, к текущему делу отношения не имели.

– Наша кожа тогда была светлее, а волосы другого цвета, но если он приглядится – точно нас узнает, – вынуждена была признать Ри.

Клоны переглянулись, и не нужно было быть эмпатом, чтобы почувствовать их сомнение в целесообразности начала операции.

– Может, отменим? – выразил общее с командиром мнение Бебут. Кипинга, нахмурившись, посмотрел на карту, затем перевёл взгляд на Лорэй и протянул:

– Да, риск велик... Очень велик. Мисс Лорэй, как Вы, зная лично, охарактеризуете капитана Нэйва?

С ответом Эйнджела помедлила лишь мгновение.

– Идеалист. Честный, преданный своему делу, готов нарушить правила ради свершения правосудия. Искренне предан Конфедерации.

– Ага... – клоны вновь переглянулись. На этот раз голос подал Бебут:

– Мисс Лорэй, есть ли шанс завербовать его? Или как-то иначе перетянуть на нашу сторону?

Лица близнецов приобрели одинаково-скептические выражения.

– Я бы сказала, что шансы ускользающе малы, – вынуждена была признать Эйнджела. – Разве что его командование прикажет творить совершеннейший беспредел, вроде массовых убийств женщин и детей.

– А почему вы считаете, что это как-то повлияет на его преданность сепаратистам? – осведомился Кипинга. – Массовые казни гражданских, использование их в качестве живого щита не редкость для войск Конфедерации. Конечно, не все их командиры практикуют подобное, точнее даже очень малая часть, но прецеденты были, и неоднократно. Совсем недавно была предпринята подобная попытка, но, по докладам разведки, она носила разовый характер и, судя по всему, являлась личной инициативой кого-то из младших командиров, так как была предотвращена комендантом города и больше подобное не повторялось.