Текст книги "Зазеркалье войны (СИ)"

Автор книги: Гедеон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– Хуже. Трое ди"кутов из патруля нажрались в хлам, дрыхли на газоне, рядом со своим спидером. Сейчас их везут сюда.

– Осик! – Рам едва не разбил бокал, ставя его на стол. – Оружие, снаряжение?

– Ничего не пропало, но на всякий случай проверю – Нэйв, на ходу застёгивая портупею, выскочил в коридор. Мандалорец услышал, как он поднимает тревожную группу и вдруг отчётливо осознал, что всё только начинается и самые большие неприятности не за горами.

Зелар. Первый день оккупации

Эта ночь запомнилась Нэйву как одна из самых хреновых ночей в его жизни. Лишённые возможности вволю пограбить, «дикари», отправленные на патрулирование города, с лихвой компенсировали этот недостаток неимоверным количеством алкоголя, который им охотно предоставляли местные. Про маски и носовые фильтры солдаты забыли в тот же миг, как вышли из поля зрения коменданта, причём их командиры возглавляли этот праздник истомившейся души. Мандалорцы и солдаты Дитля, оставленные Рамом при комендатуре в качестве резерва на случай блокирования республиканцами оборонительных позиций по периметру города, не успевали сгрузить очередную партию постанывающих, блюющих или напустивших в штаны пьянчуг, как приходилось ехать за следующими. Газоны и клумбы перед комендатурой – к вящей ярости их «творца» Юниса Ауриди – были завалены телами в грязной серо-голубой униформе.

Часть бойцов вообще пропала, не выходя на связь, и Нэйву пришлось гонять и без того уставших операторов систем связи, чтобы отыскать сигналы комлинков "потеряшек", а затем лично ездить и вытряхивать их из постелей местных красавиц.

Апофеозом первой ночи вторжения стала внушительная гора потерянных горе-бойцами оружия и амуниции. К недоумению, стыду и тайному облегчению оккупантов, брошенное в пьяном угаре "бравыми" вояками оружие местные сами приносили в комендатуру или передавали встретившимся поисковым группам. В параноидальном порыве мандалорцы проверили всё возвращённое аборигенами снаряжение, но никаких следов порчи или диверсии так и не обнаружили, если не считать расписанного свежей аэрографией служебного спидера. Теперь его борта оплетали очень правдоподобно изображённые ветви лианы, шипы которой разрывали металл бортов.

Всю ночь контрразведчик и мандалорцы мотались по городу, собирая павших в нелёгкой битве с зеленым змием и бесом эрекции, и лишь под утро, когда произошла окончательная замена "дикарей" в патрулях на вменяемых джабиимцев (которые, вернувшись с периметра, совершенно не вдохновились идеей вместо отдыха патрулировать город) и мандалорцев, Грэм смог доползти до дивана в одном из кабинетов комендатуры, выделенного ему под жильё, содрать с себя осточертевшее снаряжение и провалиться в сон, стараясь не думать о том, что через пару-тройку часов предстоит вставать и идти решать судьбу нарушителей дисциплины. Но едва он сомкнул глаза, как вновь заверещал комлинк. Грэм разлепил веки и с ненавистью уставился на аппарат, словно это он был виноват во всех свалившихся на голову капитана неприятностях. Надеяться на то, что это кто-то просто ошибся номером, не приходилось, как и на то, что звонивший оборвёт связь раньше, чем услышит ответ.

Нэйв сгрёб комм, нажал на клавишу ответа и с нескрываемой злостью рыкнул:

– Капитан Нэйв, слушаю!

– Капитан, сэр, – раздался характерный механический голос дроида Б1, – с вами хочет связаться Эрис Таи, сэр.

– Какая ещё, нахрен, Таи? – зарычал было Грэм, но вовремя вспомнил, что так зовут хозяйку рупина Рогалика.

– Надеюсь, она по делу, – пробормотал капитан и приказал:

– Соединяй.

– Понял-понял, – привычно отозвалась тупая жестянка, и через несколько секунд в комме зазвучал приятный женский голос.

– Капитан, объясните, пожалуйста, этим дроидам, что вы запретили только посторонним приближаться к рупинам, а хозяева могут летать на них.

– Летать?! – взвился Грэм. – Никаких полётов, ясно?! Запрещаю! Всё, это даже обсуждению не подлежит!

– Им необходимо летать, – возразила собеседница, – по меньшей мере, несколько часов в день.

– А мне необходимо отдыхать! Хотя бы час в день! – уже не сдерживаясь, рявкнул Грэм. – Я же сказал ясно: звонить в случае необходимости! А не потому, что Вам взбрело в голову выгулять зверюшку! А это – не необходимость!

– Но это и есть необходимость! – не сдавалась зелтронка. – Рупинам летать необходимо, понимаете? Их организм устроен таким образом, что испражняться взрослые особи могут только в полёте, отлетев на большое расстояние от своего логова...

– Да что Вы за бред несёте? – Грэм рухнул на диван. – Слушайте...

– Это не бред! – перебила Таи. – В противном случае у рупинов начинаются проблемы с кишечником, и они погибают, понимаете?

– Ну, так вызовите ему ветеринара и прекратите доставать меня! – заорал Грэм и оборвал связь. Швырнув комм на журнальный столик, контрразведчик перевернулся на другой бок, устраиваясь поудобнее, но сон как рукой сняло – в голове крутилась последняя фраза зелтронки. Нэйв словно вживую увидел закутавшегося в крылья тихо постанывающего рупина, и это окончательно прогнало все остатки сна.

Контрразведчик сполз с дивана, натянул мундир и поплёлся в кабинет мэра, чтобы влезть в сеть и прочесть, на самом ли деле с рупинами обстоит так, как описала зелтронка.

В коридоре он натолкнулся на Ракшу. Мандалорка, отдыхавшая в первую смену, выглядела омерзительно бодро – сидя на диванчике в приёмной, она пила каф и листала голожурнал, оставленный предыдущими владельцами кабинета для развлечения посетителей.

– Ты чего подскочил? – поинтересовалась она у похожего на привидение Нэйва. Тот потер ладонями лицо и ответил:

– Не поверишь. Про рупинов прочитать.

– Нафига? – удивилась Ракша.

– Целая история, – отмахнулся Грэм. – Тут в городе обнаружилась банда этих зверюшек, а теперь звонит хозяйка одного из них и истерит на тему того, что её питомец, видите ли, не может просраться, потому что я полёты запретил.

– О, ща тебе без всякого ГолоНета специалист расскажет! – Ракша высунула голову в двери и завопила:

– Радж! Харэ дрыхнуть!

– Ну что тебе надо? – послышался недовольный голос её брата. Радж выполз из своей комнаты и гневно уставился на сестру.

– Тут маленький босс интересуется рупинами, – невинно сообщила та, кивнув на Нэйва.

– Чё, серьёзно? – недоверчиво воззрился на контрразведчика Радж. Тот кивнул и вновь вкратце пересказал ту же историю, что минуту назад услышала Ракша.

– А, так это правда, – оживился Радж. – Видишь ли, рупины – хищники, и привычка гадить вдали от логова у них выработалась в процессе эволюции. Это у них один из способов маскировки – чтобы осик их логово не выдал. Они даже у детёнышей погадки подбирают и уносят подальше от гнезда. Поэтому взрослых рупинов перевозят в стазисе или в анабиозе – иначе хрен довезешь нормально, зверюги враз животом маяться начинают.

– Вот как... – Грэм задумчиво потёр подбородок. – Так, а что же делать?

– Да маячки им присобачить – и всего делов, – тут же подкинул идею Радж. – Ошейник с маяком или просто как клипсу к шкуре. И будет он всю телеметрию передавать – что жрал, куда летал, кого таскал.

– Надо озадачить технарей, – согласился Грэм.

– О, это я враз! – Радж явно загорелся идеей помочь контрразведчику. Его сестра, молча слушавшая разговор, пояснила:

– У Раджа самого дома два... или уже больше?

– Уже четыре! – гордо поправил Радж.

– Вот – четыре рупина, – Ракша зевнула, деликатно прикрыв рот ладонью. – Он ими ещё в детстве заболел, перед тем, как бескар"гам заслужил. Отличные, к слову, зверюги – умные, ласковые и очень преданные.

– В это я верю, – Грэм застегнул китель. – Так, тогда ты, Радж, займись ошейниками, а я пока поеду, с хозяйкой пообщаюсь.

– А сколько ошейников делать? – уточнил мандалорец.

– Хм... – Нэйв задумался. Рупинов в городе было шестнадцать, плюс понадобятся запчасти, плюс неизбежные "содрал-уронил-потерял"...

– Делай три десятка для начала, – решил он.

– Ого, – впечатлился Радж. – И что, все у зелтронов?

– Угу.

– Я с тобой, – безапелляционно заявил мандалорец. – Пока сам не увижу – не поверю. Рупин – это не декоративный ублюдочный алдераанский вилохвост, он пустоголовых не терпит.

– Да я сам хотел, чтобы ты со мной поехал, – обрадовался Нэйв. – Раз уж такой специалист.

– Слышь, – оценив состояние контрразведчика, предложил Радж. – Может, ты пока отоспишься? А я сам всё утрясу.

– Нет, – наотрез отказался Нэйв. – Тут уже дело касается моей службы. Так что так пока делаем: я еду к хозяйке... – Он назвал адрес зверофермы, – ...а ты пинаешь технарей, забираешь маячки и подъезжаешь позже. Договорились?

– Ну, лады, – с сомнением глядя на Нэйва, согласился Радж. – А ты доедешь?

– Я отвезу, – успокоила брата Ракша. Окончание фразы проглотило верещание комма Нэйва. Звонил ещё один заводчик рупинов.

Четверть часа спустя зевающий так, что трещала плотно прилегающая к лицу маска, контрразведчик стоял перед воротами дома Таи. По пути он успел ответить на звонки абсолютно всех владельцев рупинов и объяснить, что ждёт их всех в доме Эрис Таи. Предъявив жетон капралу – командиру отделения дроидов, – Нэйв в сопровождении Ракши прошёл внутрь и остановился у вольера Рогалика. Рупин перетаптывался в клетке, жалобно порыкивая и толкая хозяйку мордой, умоляя выпустить его полетать в такое близкое и в то же время недоступное небо.

"Потерпи, дружище, – подумал Нэйв, глядя на зверя. – Ещё часок, и твои мучения закончатся".

– Красавец... – приникнув к прутьям, восхищенно выдохнула мандалорка, любуясь рупином. – Это же ондеронский – видишь, какая у него шкурка яркая? Родись он здесь, был бы темнее.

– Знатоки, – буркнул Грэм и поздоровался с хозяйкой поместья, пытавшейся успокоить своего питомца:

– Доброе утро, мэм.

– Оно станет добрым, как только вы, господин, сэр, позволите рупинам лететь, – не самое дружелюбное приветствие объяснялось просто: зелтронка сама извелась чуть ли не больше несчастного Рогалика.

– Скоро привезут датчики,– влезла Ракша, пока раздражённый подобной встречей Нэйв подыскивал подходящий ответ. – Скажите, это же ондеронский, точно? Не местный?

– Был бы местный – полез бы трахаться, – зло фыркнул Нэйв и отошёл в сторону, от души сожалея о своём порыве. Вот она – благодарность местных...

Эрис проводила его взглядом, но на этом всё общение завершилось – она ни на шаг не отходила от своего обожаемого рупина, отвечая Ракше неохотно и односложно. А самого Грэма осадили прочие владельцы рупинов в количестве девяти, съезжавшиеся со всего Зелара и одолевавшие его по одной и той же схеме – сперва начинали объяснять, почему категорически запрещается лишать рупинов возможности летать, а потом искренне удивляясь его бурной фантазии относительно потенциальной опасности этих животных.

– Слушайте! – рявкнул Грэм после очередного бурного объяснения с возмущённым звероводом. – Моя работа заключается не в том, чтобы следить, как, ситх подери, содержат криффовы фрукты! И не в том, чтобы договариваться в грёбаными владельцами грёбаных складов! И не в том... – Он ткнул рукой в Рогалика, встретился с ним взглядом... и понял, что не может обозвать страдающего крылатого беднягу.

– ...Чтобы знать о физиологии рупинов, – уже тише закончил Грэм. Но скопившееся раздражение вкупе с недосыпом требовали выхода, и теперь капитан был похож на взведённую мину: готов взорваться от малейшего толчка.

– Ну, так и занимайтесь своей работой, – ответил несколько удивлённый такой отповедью зелтрон габаритов, вызывающих лёгкую зависть. – Со всем перечисленным вами мы прекрасно справлялись сами.

– Тогда какого хрена, – рявкнул Нэйв, – вы теребите меня?!

– Исключительно потому, что вы так распорядились, – напомнила ему зелтронка с длинными, до пят, волосами, собранными в сложную причёску. – К сожалению, теперь мы без вашего разрешения не можем ни заниматься своими питомцами, ни распоряжаться урожаем... Просто позвольте нам делать своё дело, и у вас будет куда меньше забот.

– А про урожай когда я успел распорядиться? – на секунду растерялся Нэйв. Переутомление сказывалось на нём далеко не лучшим образом, и теперь контрразведчик всерьёз вспоминал – действительно, может, по запарке подмахнул какой документ не глядя или, не разобравшись, дал отмашку очередному особо ретивому патрулю? Нет, не может быть.

– Вы точно уверены, что про урожай распорядился я? – уточнил он у зелтронки.

– Не вы лично, – глядя на него, зелтронка улыбалась, и капитан невольно задумался, не его ли комично-озадаченным видом эта улыбка вызвана. – Ваш начальник, новый комендант города. Склады и урожай его приказом теперь перешли в ваше ведение. Боюсь даже предположить, чем вам угрожают фрукты, – рассмеялась она, – но тут вам, конечно, виднее.

Этот смех и послужил тем самым толчком, что взрывает мину.

– Фрукты угрожают, говорите? – недобро прищурившись, спросил Нэйв. – Знаете, а это мысль. Ракша! – окликнул он мандалорку.

– А? – Т-образный визор повернулся к Грэму.

– Кажется, у твоего брата будет прибавление в шестнадцать пар крыльев, – уведомил её капитан. – Мы конфискуем рупинов. Подарю их Раджу.

Ответом ему было искреннее удивление написанное на лицах зелтронов.

– Вас так разозлили мои слова? – растерянно спросила шутница. – Простите, я вовсе не желала вас огорчить. Мы всего лишь удивлены тем фактом, что вы сами взвалили на себя колоссальную работу и отказываетесь принять помощь.

– Мне чихать на Ваше удивление, мисс, – галантно отозвался Нэйв. – Я просто конфискую рупинов. Таким образом, и у вас всех не будет проблем с уходом за ними, у меня – проблем с контролем, а у одного из очень хороших людей – приятное пополнение в его питомнике рупинов. Вас устраивает такой подход? Меня – да.

Он удовлетворённо улыбнулся под маской, с удовольствием созерцая вытягивающиеся лица зелтронов. Удивительно, но эта мелкая и, по сути своей, детская выходка в духе мелкого чиновника почему-то удовлетворила потребность молодого контрразведчика в мести.

От дальнейшего падения до уровня мелкого уличного склочника Нэйва спас Радж: мандалорец лихо подлетел к воротам на мотоспидере, остановившись с откровенно уж пижонским разворотом, и спрыгнул с седла, сжимая в руках сумку.

– Ух, какие красавцы... – узрев рупинов, восхищенно выдохнул он, ничуть не стесняясь присутствующих тут же зелтронцев.

– Потерпи, малыш, – грозный мандалорец, прошедший горнило войн, едва ли не сюсюкал с крылатым хищником. – Сейчас, маленький, тебе датчик прикрепят, и ты полетишь...

Удивительно, но рупин словно понимал, о чём идёт речь – подавшись вперёд, крылатый утробно заворчал, жалуясь на злого человека в серо-синем мундире, лишившего его неба.

– Кто его хозяин? – не оборачиваясь, спросил Радж, бесстрашно почёсывая нос рупина. То, что его рука находится в опасной близости от бритвенно-острых клыков, ничуть не смущало мандалорца. Нэйв, глядя на него, испытал острый приступ зависти – самого контрразведчика от подобных действий удержала дурацкая гордость и желание сохранить образ бдительного и серьёзного офицера.

– Я, – откликнулась коротко остриженная девица с ярко-синими волосами. На мандалорца, в отличие от Нэйва, она смотрела с восхищением и теплотой, а подойдя к Раджу, она остановилась куда ближе, чем того требовали приличия.

– Закрепите на шее, – Радж вынул из сумки плоский серый диск из пластика, в котором Нэйв легко узнал корпус от сигнального маячка, устанавливаемого в технике КНС.

– И ни в коем – понятно? – ни в коем случае не снимайте, – Мандалорец отдал маячок девушке, сцапавшей его с завидным проворством, и перешёл к вольеру Рогалика. – Господа, пожалуйста, разбирайте и крепите на ваших питомцев! – обратился он к остальным, а сам уселся рядом с Эрис и, как только она закрепила маячок и отпустила питомца на волю, завёл с ней разговор о линьке ондеронских рупинов. В отличие от Грэма, зелтронка встретила Раджа со всем радушием и теперь премило беседовала с ним, время от времени поглядывая на уменьшающийся силуэт Рогалика в небе.

– Вот он – реальный маньяк, – Ракша подошла к Нэйву и кивнула на брата, показывая, о ком идёт речь. – Шестнадцать рупинов? Смотри, ему это не скажи – он тут же примется сколачивать для них вольер и будет очень огорчён, когда узнает, что это была шутка.

Грэм, вспомнив, как лихо Радж управляется со всевозможными смертоубийственными приспособлениями, пришёл к выводу, что очень не хотел бы быть тем, кто огорчит мандалорца, подозревая, что его способы выражать свою обиду будут носить откровенно травмоопасный характер.

– Поехали в комендатуру, – вместо ответа сказал Нэйв, чувствуя, как вновь наваливается отступившая было при виде взлетающего рупина усталость.

Вернувшийся в комендатуру Грэм был больше похож на душу грешника, как их изображают в религиозных книгах некоторых конфессий, нежели на офицера – бледный, с покрасневшими от бессонницы и переутомления, запавшими глазами, окружёнными внушительными кругами. Выбравшись из спидера, он прошаркал мимо "великого творца" Юнаса Ауриди, в праведном гневе исполнявшего вокруг дрыхнувших на газоне "залётчиков" некую помесь боевого танца с дагобарской лихорадкой и сотрясавшего яростными воплями воздух, миновал холл, поднялся в приёмную, и, отобрав у несколько обалдевшего от его вида дежурного полный кафейник, рухнул в свое кресло.

– Краше в гроб кладут, – прокомментировал внешний вид контрразведчика Рам. Правда, сам он выглядел ненамного лучше: вместо сна мандалорцу пришлось ездить, осматривать опорные пункты, воздвигнутые по периметру города.

– Ты что, не спал?

– Не-а, – Нэйв глотнул прямо из кафейника, вздохнул и помотал головой. – Не поверишь: ездил с Раджем, следил, чтобы бедные рупинчики могли покакать.

– Да уж, прям вершина карьерного роста, – посочувствовал Костас. – Ладно, сейчас приведём в чувство это стадо, быстро воткнём фитиля, чтоб впредь неповадно было, и можно будет чуть прикорнуть.

– Звучит, как сказка, – Нэйв слабо улыбнулся и вновь приложился к кафейнику.

Костас деликатно выдержал паузу, дожидаясь, пока его собеседник напьётся, и задал животрепещущий вопрос:

– И что посоветуешь с этими ди"кутами делать?

Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кого мандалорец имеет в виду. Грэм поставил кафейник на стол, встал, подошёл к окну и, созерцая слабо шевелящиеся тела начинающих приходить в себя пьянчуг, ответил:

– По-хорошему – нахрен расстрелять их командиров и каждого десятого урода, чтоб до оставшихся дошло быстрее. Но ведь весь осик в том, что, кроме этих уродов, у нас резерва живой силы нет.

Костас молча кивнул, соглашаясь с контрразведчиком. Грэм между тем продолжил:

– Решать тебе, старина, но мой совет: просто прикажи их высечь. По старинке, от души, чтоб шкура на сетку похожа стала. Тогда и дойдет, и в то же время вроде как милость к ним проявил.

– Милость... – Рам тоже встал и подошёл к контрразведчику. Остановившись рядом с ним, мандалорец с презрением оглядел предмет их разговора.

– Милость к ним проявили эти розовые тамарашки, – словно сплюнул он. – Были бы у них мозги – перерезали бы этих таунтаунов, а после ударили нам в тыл нашим же оружием. К счастью, чего-чего, а мозгов у аборигенов явный дефицит. Нам повезло, что все их интересы крутятся вокруг желания пожрать, выпить и потрахаться, друг мой. Планета законченных ди"кутов... Я себя сейчас ощущаю, как человек, проснувшийся ночью от шума в своей гостиной. Он просыпается, слышит шум, думает, что в дом забрался вор, берёт бластер, чувствуя, как адреналин буквально впрыскивается в кровь, вылетает в гостиную, готовый до последнего защищать свою семью... и видит сидящего на столе бродячего фелинкса, залезшего в приоткрытое окно. Так и я сейчас – ощущаю себя последним дурнем, потому что не соображу, как дальше реагировать, понимаешь? Весь мой опыт оказался тут просто бесполезен – я словно действительно стою в трусах с бластером в руке и таращусь на безобидную зверюшку, самое опасное намерение которой – стащить остатки ужина и занять твоё кресло у огонька.

– Аналогично, – согласился Нэйв. – Я был готов ко всему, но не к тому, что мне придётся наблюдать, как гадят домашние питомцы, или переживать за гниющие фрукты. А, да чего тут воздух сотрясать... Сейчас ещё кафа выпью, оживу, и пойдём карать и миловать этих тупоголовых засранцев, – контрразведчик вернулся к своему столу и вновь ухватил кафейник.

– Ты б хоть сахара насыпал, – не удержался Рам.

– Обойдусь, – отмахнулся Нэйв и вновь приложился к посудине.

– Эй! – возмутилась вошедшая в комнату Ракша. – Наливай в отдельную чашку! А то знаю я вас, насосётесь с местными, подхватите букет романтических заболеваний, а потом заражаете общий кафейник.

– Спасибо за лестное мнение, – огрызнулся Грэм, убирая кафейник из зоны досягаемости мандалорки. – И за точное описание моего морального облика. Хорошо, хоть не в связи с рупинами заподозрила. Если что, я себя не в борделе раскопал, чтоб с местными в дёсна лобызаться.

Он отступил за свой стол, создав таким образом преграду между Ракшей и оспариваемым ею кафом, и вновь сделал глоток, пытаясь понять, что такого нашло на обычно спокойную, как танк, девушку, в перечень недостатков которой никогда не входила излишняя брезгливость. Во всяком случае, когда её дружки-мандалорцы возвращались с гулянок на базу, Ракша, ничуть не смущаясь, пила с ними из одной бутылки, передавая её по кругу. А тут, на тебе – кафейник ей не угодил... Тоже не выспалась, что ли?

Мандалорка тем временем окинула его изучающим взглядом, будто что-то для себя решая, а потом бесцеремонно шмякнула на стол коробку, что до того держала в руках, и рухнула в свободное кресло.

– Раз так – угощайся, – смилостивилась она, кивнув на коробку. – Глюкоза тебе сейчас явно не помешает. Трофеи, – хихикнула Ракша и, перехватив озадаченно-хмурый взгляд командира, поспешно пояснила: – Местные придарили. Ухажёры недоделанные.

В её голосе слышалось столько презрения, что Нэйв невольно посочувствовал несчастному, рискнувшему "подкатить" к гордой воительнице. Полюбопытствовав, он приподнял крышку коробки и тут же невольно сглотнул слюну – запах, исходивший от лежащих в ней пирожных, был просто потрясающий. В брюхе у лейтенанта заурчало, и он запоздало вспомнил, что ничего не ел уже больше суток – в последний раз он перекусил утром перед началом высадки, и с тех пор у него во рту маковой росинки не было.

– Значит, – с деланной серьёзностью сказал он, – принимаем подарки от местного населения?

Ракша с вызовом посмотрела в глаза контрразведчику, подошла к столу, взяла одно из пирожных и, воспользовавшись тем, что Грэм отвлёкся, ловко увела у него из-под носа кафейник.

– Ага, вот сейчас побегу продавать водэ ради тортика, – хмыкнула она, после чего откусила кусочек сладости и довольно зажмурилась. – Зелтронов я не люблю, – сообщила она после того как прожевала пирожное и запила его кафом, как и Нэйв, прямо из кафейника, – а вот вкусно поесть – очень даже.

– Эй, а как же "насосётесь с местными"? – поддел её Грэм, разглядывая ажурные конструкции из заварного крема и местных ягод. – Ситх подери, их есть даже жалко... – и, вопреки своим словам, тут же набил полный рот.

– Сами жрут, а командиру не дают, – проворчал Рам, присоединяясь к пиршеству. – Ракша, а чем тебе-то местные не угодили? Накачанные красавцы, прям как стриптизёры из клуба, а? – Он подмигнул мандалорке.

Та презрительно фыркнула и показала командиру неприличный жест.

– Вот сам на них и любуйся. Нет более нелепого зрелища, чем мужик, виляющий задницей под музыку. Разве что толпа мужиков, радостно машущая ручонками захватчикам, едущим по их городу.

– Ну, так тебе ж с ними не жить, – не отставал мандалор. – Сама ж жаловалась, что с мандалорами трахаться тебе прискучило, а тут вон – поле непаханное всякого разнообразия. Нэйв вон утверждал, что тут даже пастухи с ку-па перепихон устраивают, – припомнил он вчерашний разговор при въезде в город.

– А я что, похожа на ку-па, чтобы с местными кувыркаться? – тут же шутливо огрызнулась Ракша, возвращая умоляюще жестикулирующему Нэйву кафейник. – И вообще, когда я в следующий раз наберусь в твоей компании, вод, запрети мне распространяться о своей личной жизни. Язык за зубами ты держать не умеешь.

– Не, болтаешь ты, а язык не умею держать я? – возмутился Рам и отобрал кафейник у Грэма.

– Я тебе, может, душу открыла, – продолжила кривляться мандалорка, – о сокровенном рассказала, а ты...

Она притворно вздохнула и разочарованно покачала головой, демонстрируя всему миру, как ошиблась в своём командире. Тот развёл руками, как бы говоря: "Да, я такой, но что поделать?" и улыбнулся, глядя на Ракшу. Рам невольно сравнивал её и виденных сегодня зелтронок, и сравнение это было не в пользу последних. Да, розовокожие красотки обладали некой животной привлекательностью, заставлявшей пламенеть тело, но оставляя душу пустой. А вот Ракша, несмотря на непритязательную внешность, была именно такой, какой и должна быть мандалорская женщина: гордая, независимая, сильная и преданная. Такая будет верной спутницей не на одну ночь, а на всю жизнь, и подарит детей с душой настоящих воинов. Ни одна красноволосая пустышка, думающая только о развлечениях, не может тягаться с настоящей мандалоркой. Костас мысленно позавидовал тому счастливчику, что сумеет завоевать сердце Ракши, и пожалел, что не может сбросить лет пятнадцать и побороться за любовь такой девушки.

Шутливая перепалка подняла настроение всем участникам импровизированного завтрака. Но, как бы ни приятно было сидеть, болтать и уничтожать шедевры местной кулинарии под первосортный каф, пришёл момент возвращаться к делам.

– Боже, если ты есть, дай мне сил сдержаться и не перестрелять этих ублюдков, – вздохнул Рам, надевая шлем. – Ну что, пошли, изобразим смилостивившихся божеств?

– Я скорее бес, – хмыкнул Нэйв. Свою каску он прицепил к лямке бронежилета, нахлобучив на макушку полевую кепку.

Всё же поднявшееся благодаря Ракше настроение помогло – процедура вынесения приговора прошла быстро, без сучка и задоринки. Костас в нескольких нецензурных выражениях объяснил горе-воинам их истинную сущность, обрисовал глубину и ужас морального падения их предков, подверг серьёзной критике добродетель родителей, доказал "наличие отсутствия" мозгов у самих виновных, после чего махом лишил всех недельного жалованья, а старшим патрулей прописал ещё и по двадцать плетей, приказав привести приговор в исполнение немедленно, – тут же, в центре каре, построенного "залётчиками". Пока приговорённых пороли трое мандалорцев, Нэйв, удостоверившись, что его присутствие тут не нужно, вновь побрёл обратно в кабинет, решив изучить список туристов с других планет, пребывающих на данный момент в городе.

– Спасибо, – сказал он, проходя мимо Ракши. – Твои трофеи вернули радость в мою жизнь.

– Пожалуйста, – просто ответила она. – Но если ты сейчас добровольно не отправишься отдыхать, то хороший удар вернёт сон в твою жизнь.

– Удар? – не понял Грэм. Бессонная ночь и далеко не самые спокойные сутки сказывались на умственном процессе контрразведчика не лучшим образом – тормозил, что называется, он нещадно.

– Какой удар? – всерьёз озадачился он, недоуменно хлопая глазами.

– Удар вот этим вот кулаком, – шутливо пригрозила ему Ракша, сжав руку в перчатке, украшенной на костяшках небольшими шипами. Несмотря на скромный размер этого кулака, Грэм вынужден был констатировать, что при желании мандалорка без особого труда воплотит угрозу в жизнь. В то время, как его сверстники на так называемых "цивилизованных мирах" шли в школу, мандалорские родители уже брали своих детей с собой на войну, и боевого опыта этой девушке занимать не приходилось.

– Дожил, – признавая поражение, пошутил Грэм. – Лейтенанты меня, капитана, в грош не ставят и грозят побоями. Тебе я покоряюсь, о грозная богиня! – процитировал он строчку из бессмертной трагедии Бофокла. – Как твой брат вернётся – разбуди, посмотрю, как работают все эти приблуды на рупинах.

– Не боись, капитан, ничего страшнее очередной попойки без тебя не произойдёт, – уверила его Ракша, и Нэйв наконец-то отправился спать.

Зелтрос. Командный пункт сводной группы ВАР. День высадки сепаратистов

На КП царила та самая упорядоченная, милая сердцу военного человека суматоха, что сопровождает напряжённую работу. У проектора, на котором масштабно отображалась зона высадки сепаратистов, столпились офицеры ВАР – как клоны, так и вольнонаёмные, – среди которых резко выделялись белоснежная шевелюра генерала-джедая Тофу и неуместная в данной ситуации красноволосая шевелюра зелтрона. Последний, к слову, привлекал множество коротких удивлённых взглядов – все присутствующие впервые за время пребывания на Зелтросе лицезрели вооружённого аборигена. Звали его Дайрилл Гар, и он скорее походил на опытного наёмника, чем на представителя миролюбивой расы. Его и внушающего уважение рослого человека, Нэйта Верги, с совершенно разбойничьей физиономией, король коротко представил как «военных советников», но что-то подсказывало Ирису, что таковая должность появилась на планете примерно в то же время, как началась атака сепаратистов. Но озвучивать свои догадки вслух он не стал, решив, что вреда от «советников» особого не будет, а если те всё же станут мешаться под ногами, то всегда можно будет «отфутболить их на чердак», озадачив какой-либо импотентной работёнкой, каковая всегда сыщется при штабе.

– На данный момент противник занял город Зелар, – говорил Тофу. – К сожалению, их воздушное прикрытие достаточно сильно, чтобы рисковать посылать воздушного разведчика. Придётся отправить разведгруппы для уточнения обстановки. Пока что продвижения дальше не замечено – враг спешно укрепляет плацдарм, ожидая нашей контратаки. Вот как мы их напугали, господа...

Собравшиеся невесело хохотнули: сил бригады едва хватало на оборону столицы, а уж о том, чтобы атаковать наличными силами превосходящего их во много раз противника, и речи быть не могло.

– Предупредите разведчиков, что при наличии в городе сепаратистов из плоти и крови пусть не спешат атаковать. Время в этом случае работает на нас.

– Ничуть, – не согласился присутствовавший на совещании командир разведбата, капитан Стилет. – "Мокрых" всегда поддерживают бидоны, а им все эти праздники-феромоны-друзья-любовники откровенно пофигу. Зароются в землю так, что задолбаемся их оттуда выковыривать.

В отличии от своих подчинённых, Стилет так и не успел выбраться в город или завести интрижку на базе: всё его свободное время сжирала служба, оставляя лишь минимум для сна и еды. И его это не то чтобы не тяготило, просто капитан знал: всё это блаженство закончится, и не факт, что он сможет тогда так легко с ним расстаться, поэтому лучше сделать вид, что всё идёт, как и прежде – служба, служба, служба.