Текст книги "Зазеркалье войны (СИ)"

Автор книги: Гедеон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Бескар"гам – это и есть часть мэндо, – Рам постучал согнутым пальцем по нагрудной пластине своих доспехов. – Их цвет, кама, оплечье – это всё душа воина, который их носит. В них – наша суть. Мэндо – это не кровь, мэндо – это дух. Для нас неважно, какой ты расы – главное, какой ты внутри.

В глазах Зары зажёгся интерес, и она неторопливо обошла вокруг мандалорца, разглядывая его броню, будто пыталась разглядеть тот самый дух мэндо. Костас невольно почувствовал себя одним из экспонатов, по какой-то причине отсутствующим в каталоге. Это чувство усилилось, когда зелтронка подошла к нему и протянула руку, желая коснуться бескара, но в последний момент замерла и вопросительно посмотрела на Рама.

– Не кусается, – ухмыльнулся мандалорец. – Не бойтесь, по рукам стучать не буду.

Сомнение в глазах Ароры подсказало, что подобного сценария она не исключала. Затянутые в перчатку пальцы преодолели последние сантиметры и скользнули по прохладному металлу нагрудника, как совсем недавно по древней статуе, задержались на едва заметной вмятине, оставленной гаморреанской дубиной десять лет назад, на Татуине, когда Рам взялся за работу по выдворению клана гаморреанцев, самовольно занявших пустующий складской комплекс, принадлежащий одной довольно крупной компании по перевозке грузов. От воспоминаний Рама отвлёк насмешливо-ироничный взгляд контрразведчика, подсказывающий, что Нэйв ещё припомнит ему эту двусмысленную сцену, приукрасив какими-нибудь пикантными подробностями или смелыми предположениями. Но делать было нечего – не оправдываться же, будто он и впрямь в чём-то виноват, и не отталкивать Зару, будто его застали за чем-то постыдным. И мандалорец так и остался стоять, лишь состроил Нэйву в ответ страшные глаза, воспользовавшись тем, что Арора рассматривает нагрудник. Грэм ехидно подмигнул и вернулся к описи, предоставив Раму измышлять планы мести.

Если эмпатка и почувствовала появление Нэйва, то не подала вида, что её это хоть сколько-то волнует. Удовлетворив своё любопытство, она отошла от Рама и присела на край невысокого контейнера.

– Получается, мандалорцы это не раса, а... Религия?

Прозвучавший вопрос предвещал череду других. Зелтронке явно хотелось узнать о мандалорцах из первых рук.

– Нет, – отрицательно покачал головой Рам. – Религия – это когда ты веришь во что-то сверхъестественное, божественное. А мэндо – это суть, она внутри, понимаете? Для того, чтобы иметь дух мэндо, не обязательно родиться и жить на Мандалоре или верить в то, что сейчас спустится кто-то в сияющих доспехах, долбанет по башке буш"эзе, и на тебя снизойдет благодать. Да и не всегда бывает так, что рождённые на Мандалоре становятся воинами – немало примеров того, как мои земляки покидают планету в поисках своей доли.

– Буш"эзе? – переспросила Зара.

Рам показал ей шлем.

– Это – буш"эзе, – объяснил он. – Бескар"гам, – палец ткнулся в нагрудник. – Кама, – мандалорец указал на свою поясную накидку, – ну а это жабо на моих плечах – оплечье. Цвета, в которые мы красим наши доспехи, означают те идеалы, которые мы ставим превыше всего в своей жизни.

Зелтронка опёрлась рукой на контейнер, нахмурилась и поглядела на некогда идеально-белую перчатку, теперь осквернённую серыми пятнами пыли.

– И что означают цвета Вашего бескар"гама? – спросила Зара, неспешно сняла с себя перчатки, достала из сумки герметичный пакет с новой парой, но надевать их не спешила.

– Зелёный – долг, синий – надёжность, – расшифровал свою цветовую гамму Рам. – Это мне от отца досталось.

– А если бы Вам не подходило это значение? – спросила зелтронка. – Что тогда?

– Тогда бы я выкрасил его в другой цвет, – пожал плечами Рам. – И всё.

Судя по лицу Зары, она ожидала чего-то... менее тривиального.

– Но ведь не у всех есть отец-мандалорец, – продолжила она расспросы. – Как они получают свой бес-кар-гам? – по слогам произнесла Арора незнакомое слово.

– Если усыновили, – Рам улыбнулся. – Мы часто берём детей в других мирах, куда заносит по работе. И воспитываем, как своих. Если в ребёнке живёт дух мэндо – он свой. А кровь... это неважно. Не знаю, что там говорят яйцеголовые, но я видел, что у всех людей она красная.

– Дух мэндо, – завороженно повторила Зара. – Что это такое? И как вы узнаёте, в ком он есть?

– По поступкам, – просто ответил Костас. – Упорство, бесстрашие, верность, честность – это мэндо. Родители берут детей на войну, когда тем исполняется восемь. Меня брал отец – мама не любила войн. Она была кейджи, с Кварцита родом.

Костас осёкся, поняв, что впервые за много лет рассказывает о себе не просто кому-то постороннему, но ещё и чинуше с завоёванной планеты. А она глядела на него чуть затуманенным взором, видимо, пытаясь представить себе подобную жизнь.

– Получается, вы можете заключать брачные союзы и с не-мэндо? – продолжила расспрашивать Арора.

– Смотря что Вы подразумеваете под "не-мэндо", миссис Зара, – дипломатично уточнил Рам.

– Тех, кто не носит доспехов и не любит войны, – ответила та и лукаво улыбнулась. – К примеру, мог бы один из вас заключить брачный союз с зелтронкой? Большее "не-мэндо" я, пожалуй, не могу представить.

Что-то в её интонации и взгляде навело Рама на мысль о том, что интерес Ароры вызван не только её желанием получше узнать культуру Мандалора, но через миг он отмёл эту мысль как совершенно безосновательную: достаточно было вспомнить утопающий в роскоши особняк Зары, чтобы понять – такие, как Костас, не в её формате.

– Может, – кивнул Рам. – Почему нет? Сердцу не прикажешь. Быть воином и любить убивать – это разные вещи, миссис Зара. Вы, видимо, уверены, что мы начинаем утро с убийства, перед обедом – тоже режем парочку глоток для улучшения аппетита, и перед сном – чтоб спалось лучше – сжигаем из огнемёта пару деревень и попиваем эль, греясь от тепла пожарищ?

Подобное предположение рассмешило зелтронку. Её смех, такой искренний и приятный, разлетелся по безликой коробке склада, наполняя его жизнью. Нэйв удивленно обернулся, а вот его напарник лишь досадливо дернул плечом, не отвлекаясь от любимого дела. Глядя на него, Костас невольно задумался над тем, сколько же по-настоящему умных и талантливых существ сгинули – и сгинут – в этой мясорубке галактического масштаба, равной которой не было уже тысячу лет. Искусствовед стал лейтенантом горных стрелков, причём настолько удачно, что Рам был искренне удивлён, узнав его истинное призвание – слишком уж не вязались картины и скульптуры с этим высушенным ветрами мужчиной со стальным взглядом.

– В чём-то вы правы, – призналась она, отсмеявшись. – Мне кажется, что вы просто презираете всех, кто не носит оружия и не хочет решать проблемы, стреляя в других.

Последние слова явно намекали на Раджа, выбравшего характерный для мандалорцев способ отделаться от качающего права ди"кута.

– Есть такое, – не стал отрицать очевидное Костас. – Но... так честнее, Вы не находите? Лучше честно послать туда, где солнце не светит, двинуть в морду или пристрелить, чем строить каверзы за спиной или лгать в глаза.

– Мне сложно судить, – пожала плечами зелтронка. – У нас сложно солгать кому-то или скрыть своё истинное отношение. Даже несмотря на то, что я немало общаюсь с инопланетниками, мне трудно представить мир, в котором вы живёте. Так странно видеть несоответствия слов и поступков тому, что творится в душе...

– А у Вас тут вообще бывает что-то просто? – спросил Рам и, глянув на очередную картину, поправился:

– Ну, кроме перепиха.

На самом деле капитан задумался: а каково это, на самом деле жить среди ходячих детекторов лжи? Это сейчас он – комендант города, и плевать на то, что там думают или чувствуют зелтронцы, ну а если просто приехать сюда жить? Нет, самому Раму скрывать было бы нечего – он всю жизнь говорил, что думал, и делал, что замышлял, но вот кто другой? Те же политиканы – ведь хрен бы тут прожили нормально, для них же врать – как дышать, главная функция организма. А дать кому в морду? Это ж лучше тогда самому об стену убиться – все окружающие немедленно продублируют это чувство, да так, что мало не покажется! Да и всё остальное тоже немедленно становится достоянием общественности, и будь ты хоть ситх, хоть джедай – хрен этого избежишь.

По итогам размышлений Рам пришёл к выводу, что всё же плюсов тут больше: как минимум, вынужденная тотальная честность, хоть и не столь брутальная, как на Мандалоре.

– Всё с точностью до наоборот, – улыбнулась его последнему комментарию Зара. Весёлый огонёк на время прогнал усталость из глаз зелтронки. – У нас всё очень просто, а вот искусство телесной любви – целая наука. Наш народ веками посвящал много времени исследованию удовольствий, и кафарель с древних времён сохраняют эти знания, обучая тонкостям любви всех желающих.

– Что-то я не заметил ни одной кафарели прошлой ночью, пока своих недовояк из чужих постелей выволакивал, – фыркнул Рам. – Или то были ученицы кафарелей, передающие древнюю мудрость половым путём?

– Подозреваю, что это были обычные горожане, которым приглянулись Ваши подчинённые, но среди них вполне мог быть и кто-то из кафарель. Или Вы думаете, что они как-то особенно выглядят, одеваются или имеют клеймо на лбу?

– А кто знает, как они тут у вас определяются? – пожал плечами Рам. – Как-то ж вы их отличать должны, всё ж не Корусант, и не Раксус. Это там я кафарель с ходу узнаю, даже если она будет одета, как пуританка с Эриаду.

За этим разговором работа совершенно застопорилась, но увлёкшиеся собеседники совершенно позабыли об этом факте.

– Похоже, вы путаете кафарель с тем, что на других планетах называется проституцией, – Зара выдвинула странное для мандалорца предположение. Как можно спутать шлюху со шлюхой? – Подумайте сами, зачем на Зелтросе нужны проститутки, когда любой легко найдёт себе нужное количество партнёров? Одно ваше желание рождает в эмпатах такое же чувство, и большая часть с удовольствием примет приглашение доставить друг другу удовольствие.

– Совмещать приятное с полезным, – привёл контрдовод Рам. – Одним перетрахом сыт не будешь, да и государству тоже приток в казну не повредит.

– Да, есть те, кто иногда и совмещает, но только с инопланетниками, – согласилась Зара без тени осуждения в голосе. – Чаще этим промышляет молодёжь, путешествуя по другим планетам. Называют себя кафарель, и инопланетники простодушно верят, поскольку для непросвящённого даже малоопытный зелтронский подросток кажется потрясающим любовником. Но в границах Зелтроса это не распространено – даже для туриста найти партнёра по вкусу не составляет труда, особенно если он просто направится в кварталы удовольствий, куда стекаются те, кто в данный момент ищет себе пару. Кто же будет платить за фрукты, находясь посреди сада? – прибегла она к аналогии.

– Те, кто не нравится другим, – немедленно нашёлся Рам. – Есть много уродств и увечий, при одном взгляде на которые все желания сводятся к одному – убраться куда подальше. Это я ещё не упоминаю любителей всякой экзотики, среди которой избиения – ещё самое невинное увлечение.

– Всегда найдутся те, кому нравится внешность с серьёзными изъянами, или желающие получить необычный опыт. В крайнем случае, логичней один раз потратить деньги на коррекцию тела, чем всю жизнь платить за любовь, не так ли? Что до экзотических пристрастий – кварталы удовольствий полны клубов для любителей тех или иных необычных техник, а если увлечение настолько странное, что отталкивает даже зелтронцев... То тут дорога как раз к кафарель.

– Ага, то есть проституция всё же есть, – торжествуя от факта собственной правоты, подытожил Костас.

– Кафарель – это не те, кто занимается сексом за деньги, – терпеливо пояснила Арора. – Они... что-то среднее между психологом и религиозным деятелем, пожалуй.

– У аристократов с Алдераана это называют модным словом "куртизанка", – не полез за ответом в карман Костас. – Деньги кафарель берёт? Берёт. Трахается? Трахается. Значит – проститутка, а что она там в промежутках лепечет – уже дело десятое.

– Следуя Вашей логике, и Вы, и дроиды – просто устройства для стрельбы. А чем вы там в промежутках занимаетесь – дело десятое.

– Ну да, – кивнул Рам, – так и есть.

– Вы не правы, – убеждённо заявила Зара, но как-то обосновывать это не стала и вернулась к своим обожаемым экспонатам.

– Миссис Зара, – чопорно возгласил мандалорец. – Обещаю, что как будет время – наведаюсь к этой самой кафарели и лично проверю правоту Ваших высказываний.

– Поделитесь потом впечатлениями, – ответила зелтронка, и лишь спустя несколько секунд до Костаса дошло, что она не шутит.

– Безумный мир, – буркнул он и не раскрывал больше рта до того момента, пока последний контейнер с выкупом не погрузили в бронированный транспорт генерала.

Зелтрос. Столица

В порту Зелтроса эвакуируемых уже встречал целый комитет во главе с королевской четой. Чимбик, первым спустившись по трапу, обвёл взглядом собравшихся и вздрогнул, как от удара током – на миг ему показалось, что в толпе мелькнуло лицо Эйнджелы. В следующее мгновение до него дошло, что показавшееся ему знакомым лицо принадлежало зелтронке. Красные волосы и ярко-розовая кожа не оставляли сомнений – он обознался, в который раз неосознанно ища знакомые черты. Возможно, эта зелтронка даже состояла в родстве с Лорэй, и Чимбику внезапно захотелось подойти и расспросить её об этом, но пока он собирался духом, девушка уже пропала из виду.

– Дожил, – повертев головой, вздохнул Чимбик. – Галлюцинации наяву вижу... Блайз, хватит клювом щёлкать, пошли, нас ждут, – он кивнул на фигуру Стилета, маячившую рядом с армейским спидером.

– Прям заждались... – Блайз подмигнул одной из зелтронок и пристроился в кильватер к брату. Разведчики запрыгнули в машину, и водитель-зелтронец с форсом рванул машину с места.

– Пижон, – резюмировал Чимбик. – Прям как ты, Блайз.

Эйнджела проводила рванувший с места спидер долгим взглядом. С момента прибытия в столицу её одолевали непрошеные воспоминания. Одного взгляда на такие знакомые лица, на примелькавшиеся за год войны доспехи хватало, чтобы память подбрасывала ту или иную сцену из прошлого. Глядя на клона, украдкой поцеловавшего на прощанье свою подругу-зелтронку, Эйнджела размышляла, понравилось бы Чимбику на Зелтросе?

– Блайз бы тут прижился, – с нотками грусти в голосе сказала Свитари, снедаемая схожими мыслями.

– Вы точно хотите пойти со мной? – Азил перевёл внимательный взгляд с Эйнджелы на её сестру.

Речь шла о предстоящем посещении "представителя короны", как обтекаемо назвал его Грэгуар, с целью сообщить всю известную беглецам информацию о произошедшем в Зеларе. И пусть видели они немного, эти крохи могли быть полезны профессионалам и пренебрегать посильной помощью Азил не собирался. Услышав об этом, обе Лорэй выразили желание пойти с зелтроном. За почти полный год работы в Чёрном Солнце, они научились замечать и запоминать множество деталей и искренне надеялись хоть чем-то помочь.

– Да, Грэг, – ободряюще улыбнулась ему Эйнджела. – Мы с тобой.

Вопреки ожиданиям, отправились они не на базу ВАР, к республиканцам, а во дворец. С каждой минутой обстоятельной беседы с "представителем короны" сёстры Лорэй всё больше и больше убеждались в том, что перед ними представитель официально несуществующей зелтронской разведывательной службы. А то, как профессионально, со знанием дела, Грэгуар перечислял факты и наблюдения, навело их на мысль, что кафарель по самые уши замазаны в шпионаже в пользу короны. Теория была здравой: зелтронским мастерам удовольствий были рады в самых высоких кругах любой планеты, а как много интересного можно узнать таким вот способом Лорэй знали не по наслышке.

"Представитель короны", назвавшийся Барном, выслушал визитёров и связался с штабом ВАР, а затем попросил Азила и Лорэй подождать в комнате для гостей. Не успели сёстры допить первую чашку предложенного кафа, как их вновь пригласили в кабинет. На этот раз там присутствовал незнакомый полукровкам клон в такой же броне, как у остальных разведчиков, но с чёрной камой на поясе.

– Майор Бебут, – представился он.

Лицо, каждая чёрточка которого была знакома близнецам, не выражало ничего, кроме вежливого деловитого внимания. Стараясь забыть о сводящем с ума сходстве, Лорэй по очереди пересказали всё, что успели заметить во время посадки сепаратистских судов, указали те среди перечня продемонстрированных клоном моделей и отметили на карте примерное место посадки.

– Мистер Азил выразил желание вернуться в Зелар, – сообщил клону Барн, – и интересуется, может ли быть чем-то полезен.

– Может, – не стал отказываться разведчик. – И даже очень. Если мистер Азил не будет возражать, то мне очень хотелось бы пообщаться с ним завтра утром, уже имея на руках конкретные задачи. А пока у меня только один вопрос: как Вы собираетесь вернуться? Сепаратисты плотно контролируют все подходы к городу.

– Зелар не имеет чётких границ, фермы раскинулись на многие километры вокруг. Доберусь до одной из них, а дальше просто поеду к городу. Я – всего лишь ещё один местный, полагаю, меня просто задержат и отправят в город.

– А если Вас пристрелят на месте? – поинтересовался клон.

– Значит, такова судьба, – философски ответил Азил.

– Вы смельчак, – то ли удивился, то ли похвалил, то ли просто констатировал факт майор. В этот момент пискнул закрепленный на его наруче комм. Бебут глянул на него и вздохнул:

– Простите, мне пора. Тела везут, надо присутствовать при их разгрузке.

Эти слова заставили Эйнджелу вздрогнуть.

– Разве уже идут бои? – зачем-то задала она вопрос, ответ на который был очевиден.

– Был один, – кивнул клон, и Эйнджела ощутила его досаду, горечь и злость. – При высадке сепаратистов бригада генерала Тофу попыталась ликвидировать плацдарм. К сожалению, безуспешно, и эта попытка стоила бригаде и лётчикам больше семидесяти человек погибшими. Король Дариус выкупил тела погибших, и сейчас их везут в город.

Новость оказалась неожиданно-болезненной, и Свитари отвела взгляд, будто чувствовала себя виноватой в произошедшем.

– Зачем? – тихо спросила Эйнджела, прекрасно знавшая погребальные традиции ВАР, сводившиеся к нехитрой формуле "выбросить и забыть".

– Похороны, мэм, – разведчик надел шлем, словно прячась за безликой маской из пластали.

– Похороны... – эхом повторила Эйнджела, а потом подняла взгляд на Бебута. – Скажите, а мы могли бы на них присутствовать?..

Похороны состоялись поздно вечером: сначала грузовики со скорбным грузом разгрузили и проверили сапёры на предмет мин, затем провели опознание, потом тела попытались хоть чуть привести в порядок, и в итоге первый катафалк прибыл на кладбище уже в сумерках. Из клонов присутствовали лишь Бебут – все остальные солдаты были на позициях, на базе ВАР остались лишь тыловики и ремонтники из вольнонаёмных – и трое незнакомых Лорэй клонов-пилотов. Присутствовала и королевская чета, однако, вопреки ожиданиям, ни король, ни королева не произносили речей, а просто стояли среди поданных, не отделённые от тех ни кордонами охраны, ни техническими средствами.

Сама церемония проходила за городом, и Свитари с некоторым цинизмом размышляла, было ли это сделано для того, чтобы не оскорблять взоры горожан, но одного взгляда на полные искренней скорби лица пришедших зелтронов хватило, чтобы устыдиться этого предположения. Сколько местных собралось на похоронах она не бралась подсчитать, но никак не меньше десяти тысяч. Помимо местных тут и там она видела лица представителей самых разных рас, также пришедших проститься к республиканцами.

Эйнджела, невольно вставшая неподалёку от клонов, чувствовала их противоречивые чувства: от гнева и скорби до благодарности. Наверное, странно было видеть подобное после того, как твоих братьев раз за разом просто утилизировали, словно отработавшие своё и больше не подлежащие восстановлению механизмы.

Тела клонов, укутанные в саваны из безупречно-белой материи, выложили прямо на землю, в густую красную траву, отчего они стали напоминать призраков в море крови. Начавшие свою жизнь в красной униформе и белой броне, клоны завершали свой путь преследуемые всё теми же красками. Ри рассеянно подумала, знал ли тот, кто устраивал эту церемонию, о том, как это символично? Вероятно да, на Зелтросе любили символичность.

Пришедшие зелтроны, тем временем, возлагали цветы на тела погибших, и совсем скоро безупречная белизна оказалась расцвечена множеством ярких сочных красок. Когда все желающие попрощались с погибшими, над рядами тел пролетели небольшие дроиды, распылявшие в воздухе невесомую серебристую пыль, засверкавшую рукотворной метелью и оседающую переливающимся покрывалом. Эйнджела удивлённо потёрла между пальцами невесомую пыль, а в следующий момент тела клонов вспыхнули и засияли тем же серебристым светом. Безвредная для живых существ пыль вступила в реакцию с неизвестным Лорэй веществом, которым были обработаны тела и саваны клонов, вызывая скоротечную химическую реакцию, сопровождающуюся интенсивным свечением. Меньше, чем за минуту, клоны исчезли так же, как и жили – быстро и ярко.

На месте каждого тела зелтроны поместили небольшой голопроектор, и сгустившаяся тьма рассеялась семью десятками столбов света, уходящих в небеса и теряющихся там.

– Отныне это – мемориальный парк, – слова Дариуса разнеслись в тишине, обозначив окончание церемонии. Негромкие голоса наполнили лес сдержанным гулом тихих разговоров.

– Это только начало, – услышала Эйнджела слова Бебута, адресованные одному из пилотов. Тот кивнул, глядя перед собой и нервно кусая губы.

– Сколько нас здесь ещё ляжет? – мрачно отозвался второй лётчик. – Чья это вообще была идиотская идея – оборонять целый мир силами одной бригады? Почему их кинули в лоб, почему не усилили? Ведь ясно же было – только ребят положат впустую, ничего не добившись. Хорошо, у них джедай нормальный – сразу отвёл, как понял, что хана. Другой бы и бригаду положил, и сам бы лёг.

– Это война, брат, – Бебут положил руку на плечо лётчика.

– Война, – эхом откликнулся тот и замолчал.

Рука Свитари коснулась плеча сестры.

– Знаешь, – тихо сказала она, не отводя взгляда от кажущихся бесчисленными столбов света, пронзающих сгущавшуюся темноту, – я хочу вернуться.

– Куда? – отстранённо спросила Эйнджела, чей взгляд был направлен на переговаривающихся клонов. – На Корусант? Это опасно, да и с Зелтроса не улететь.

– Нет, – покачала головой Ри. – В Зелар.

Это заявление заставило Эйнджелу ошарашенно поглядеть на сестру.

– Зачем? Мы едва успели выбраться оттуда.

– Знаю... – Сглотнув подступивший к горлу ком, Свитари посмотрела в глаза сестре. – Мне надоело сбегать. Надоело вечно всё бросать и начинать с начала. Надоело видеть подобное, – она одним взглядом указала на полных мрачной обречённости клонов, – и понимать, что я могла бы что-то сделать, но не сделала. Мне просто надоело, что каждая мразь считает себя вправе прийти в мой дом и разрушать его.

Голос её был полон той злой решимости, что Эйнджела всё чаще и чаще слышала за последний год, с того самого мига, как они убили своего прежнего "владельца". Вот только теперь, помимо злобы, у них были инструменты для её воплощения. Лорэй многому научились за последний год, и теперь им представился шанс направить полученные знания на что-то настоящее, что-то несравнимо большее собственной выгоды или мести.

– У нас впервые есть шанс что-то изменить, – словно прочитав её мысли, продолжила Ри. – Сделать что-то важное.

– Ты же представляешь, что там сейчас творится, – сказала Эйнджела, уже принявшая решение.

– Представляю, – мрачно кивнула Свитари. – Но разве кто-то, кроме нас, по-настоящему готов к подобному?

– А никто не готов, – раздался у неё над ухом голос клона. Бебут стоял, мрачно глядя на толпу зелтронов.

– Местные – не солдаты, а остальным... остальным гораздо удобнее свой патриотизм по ГолоНету проявлять, – подытожил клон. – А таких, кто правда готов взять в руки оружие и защищать свой дом – по пальцам пересчитать.

Сейчас, когда лишь одна половина мрачного лица клона была освещена, а вторая утопала во мраке, он как никогда напомнил Эйнджеле Чимбика. Такого же заложника долга, обречённого умереть за других, не получив ничего взамен. Вот только на этот раз у неё был шанс попытаться изменить это.

– Мы бы тоже хотели вернуться в Зелар, – тихо сказала она клону и, дождавшись одобрительного кивка сестры, продолжила. – Мы работали на Чёрное Солнце и умеем добывать информацию.

– Неожиданное признание, – несколько опешил клон. – Так открыто признаться в работе на преступный синдикат... – он замолчал, а потом неожиданно весело подмигнул:

– Ну, я контуженый, видать, послышалось. Леди, ваше предложение работать на нас серьёзно? Вы представляете риск, на который идёте?

– Представляем в самых живописных деталях, красавчик, – со злым весельем в голосе отозвалась Ри. Принятое решение преобразило полукровку: теперь в ней чувствовались решимость и шальной азарт.

– А ответственность? – Бебут кивнул на столбы света. – От достоверности информации, добытой вами, будет зависеть очень много жизней.

– Мы понимаем цену ошибки, – в отличие от Ри, на душе у Эйнджелы было неспокойно. – Но до сих пор эмпатия позволяла правильно оценивать ситуацию, так что тут у нас небольшая фора перед другими расами.

– Тогда утром жду вас в кабинете, где сегодня встретились. Во сколько вам удобно будет подойти?

– Хоть прямо сейчас, – на лице Свитари появилась хищная улыбка. – Чем раньше – тем лучше.

– Тогда пойдёмте, – не стал упираться Бебут. – Обсудим детали операции, свяжусь с летунами и местным Сопротивлением, чтобы встретили вас и провели в город.

Едва они собрались уходить, как были остановлены его величеством Дариусом, преградившим дорогу клонам. Лорэй, никак не привыкшие к тому, что небожители вот так запросто ходят среди простых смертных, почтительно склонили головы. Бебут, совершенно не испытывавший пиетета перед штатскими чинами, зато ценивший поступки, ограничился коротким уважительным кивком и вопросительно уставился на монарха.

– Одну минуту, майор. Тут кое-кто хочет с вами переговорить, – загадочно улыбнулся король и подозвал четырёх инопланетников подозрительной наружности. Почему подозрительной? Одной из главных причин было их разномастное вооружение, но не последними в списке были и разбойничьи физиономии людей и алиенов.

– Чем могу быть полезен? – максимально вежливо поинтересовался клон. – Если вы по поводу найма – то подобные вопросы не в моей компетенции.

– Нет, майор, – невысокий, обманчиво несерьёзно выглядевший эчани отрицательно покачал головой. – Вы нам нужны именно как профессиональный военный. Видите ли, как, наверное, вы уже догадались, мы с друзьями наёмники. Но здесь наш дом. И мы будем его защищать. Просто помогите нам грамотно организовать процесс создания ополчения – мы профи, но привыкли действовать в одиночку или небольшими группами, и тут нужен кто-то вроде Вас и ваших... братьев.

– Никто не готов, да, майор? – ласково мурлыкнула на ухо опешившего клона Ри. Бебут, неимоверным усилием удержавший на месте челюсть, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, выдержал небольшую паузу, позволившую ему справится с шоком, а потом кивнул:

– С удовольствием, джентльмены. С удовольствием.

По мере продвижения сквозь толпу к припаркованным неподалёку спидерам, к клону и его небольшой команде начали стекаться другие вооружённые существа, очевидно привлечённые видом собратьев по прежнему ремеслу. За какие-то десять минут у спидера собралась уже группа числом никак не меньше сотни, и каждую минуту подходили всё новые и новые желающие присоединиться к начавшейся войне. Наёмники, военные, пираты, воры, убийцы – Зелтрос принимал всех, невзирая на прошлое, и теперь все осевшие на планете удовольствий и имевшие касательство к вооружённым конфликтам, стекались в столицу, чтобы вышвырнуть прочь наглецов, посмевших вторгнуться в их новый дом.

– Настроение начинает подниматься, – заметил один из лётчиков, оглядывая толпу.

– Да, теперь дело за малым: сделать из них солдат, – хмыкнул его товарищ и сунул сигарету обратно в карман комбинезона.

Невзирая на мрачные прогнозы, беспорядки в Зеларе так и не начались. В городе стихли весёлые песни, утихли разнузданные праздники, с лиц горожан исчезли приветливые улыбки, но агрессии по-прежнему не чувствовалось. Город переживал трагедию, не ища виноватых. Бокр, сменивший измотанную Зару на бюрократической вахте, занимался организацией похорон под бдительным оком капитана Нэйва, с подозрением отнёсшегося к идее массового скопления зелтронов. К его удивлению, Кох предложил общую церемонию и для горожан, и для погибших солдат КНС. От последнего Нэйв отказался, не желая допускать даже малейшего повода к беспорядкам – неизвестно, как отреагируют родственники погибших горожан на подобное соседство. Отказался он также от предложения разместить раненых в городских больницах, но уже из опасения, что там их могут убить. Грэму, привыкшему видеть во всем подвох, было сложно свыкнуться с мыслью, что всё, предложенное местными, идёт от чистого сердца. Для контрразведчика было и привычнее и, что самое главное, полезнее считать, что местные пытаются втереться в доверие, чтобы избежать жестокостей со стороны оккупационных властей. Бокр в ответ на недоверие Нэйва лишь качал головой, но настаивать не стал, ограничившись предложением помощи в организации похорон сепаратистов, а также предоставления необходимого медицинского оборудования для раненых в критическом состоянии, но и тут получил вежливый отказ – ничего такого, с чем бы не справился полевой госпиталь сепаратистов, не было, а связываться с незнакомым оборудованием вот так, сразу, никто из врачей не хотел.

Сами похороны состоялись спустя более двух суток с момента трагедии. Слишком много времени понадобилось для извлечения всех тел из-под обломков, их идентификации и приведения в относительный порядок. Местные пластические хирурги в срочном порядке осваивали новую и малоприятную специальность – работу с обезображенными телами. Зато результат оказался превосходным – на всех покойников можно было взглянуть без содрогания, и лишь немногие знали, что в некоторых случаях лица, а то и целиком головы, пришлось заменять спешно изготовленными имитациями.

Тем временем Грэм и Радж занимались организацией охраны похорон – контрразведчик вполне обоснованно опасался стихийного бунта и приложил максимум усилий для того, чтобы избежать подобного развития событий. К месту проведения церемонии были стянуты усиленные патрули как живых солдат, так и дроидов, а на ключевых перекрёстках разместили бронетехнику при поддержке пехоты на случай, если всё же толпа вырвется за пределы оцепления и дело дойдёт до боя. Нэйв даже выбил у Дитля роту дроидов-огнемётчиков и усилил ими блок-посты, прекрасно зная, какой жуткий эффект производит это оружие на живую силу противника. Особенно если эта "живая сила" – взбунтовавшиеся гражданские.