Текст книги "Зазеркалье войны (СИ)"

Автор книги: Гедеон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Убери оружие, дикарь! Да что вы за люди такие?! – возмутилась она, обняла острую четырёхглазую морду зверюги и успокаивающе проговорила: – Не волнуйся, маленький, никто тебя не обидит...

Необычайное зрелище невольно заворожило капитана, напоминая о одном из излюбленных сюжетов самых разных живописцев – красавица в компании какой-нибудь страшной твари. Правда, в отличие от рисованных девиц, зелтронка была излишне целомудренно одета в костюм из "умной ткани", как раз подходящей для экстремальных условий вроде полётов. Никаких тебе декольте до пупа или обнажённых до самой задницы ножек. Но и без этого девушка притягивала взгляд, хотя Грэм не мог с определённостью назвать, в чём причина. Да, она была хороша собой: довольно короткие, по плечи, волосы вились голубыми и серебристыми прядями, обрамляя красивое лицо с выразительными голубыми же глазами. Движения хрупкого на вид тела, открытые части которого были покрыты серебристо-голубым узором, грациозные, будто она не просто двигалась, а танцевала. Но до сих пор все виденные капитаном аборигены отличались исключительными внешними данными, однако никто не произвёл на него столь глубокого впечатления. Вероятно, решил Грэм, всё дело в контрасте.

– Маленький? – переспросил он, неохотно опуская оружие. Зверь укоризненно глянул на него всеми четырьмя изумрудными глазищами, моргнул и потёрся мордой о плечо хозяйки, едва не сбив ту с ног.

– Капитан Грэм Нэйв, Вооружённые силы Конфедерации независимых Систем, – уже официально представился контрразведчик, вешая карабин обратно на плечо. – Мэм, что это за животные и какова их грузоподъемность?

Не ожидавшая подобного вопроса зелтронка растерянно моргнула, почесала шею всё ещё взволнованному зверю и уже спокойней ответила:

– Это ондеронские рупины, поднимают в среднем около четверти тонны. А вам нужно что-то перевезти? Для этого больше подходят спидеры.

– Четверть тонны... – задумчиво повторил Грэм.

Вольеров было четыре штуки, в каждом – по одному такому животному, что в сумме давало тонну потенциальной бомбовой нагрузки. С одной стороны – не очень много, бомбардировщик или штурмовик несет больше, но с другой – тоже немало. Но для этого нужно, опять же, найти того, кто будет управлять животным, и при этом уметь бомбить наземные объекты. Это ведь только с виду просто – скинуть груз на цель, а на деле – попробуйте с такой вот ненадёжной, качающейся, обдуваемой всеми ветрами платформы, как спина этого самого рупина, сначала найти нужную цель, опознать, что это точно она, а затем ещё и точно отбомбиться. Для этого нужен обученный специалист, который вряд ли сыщется в Зеларе, разве что сами розовокожие развлекались тем, что швыряли бомбы с пуншем или наркотой на головы друг дружке. Но работой Нэйва было как раз предотвращение любой, даже самой призрачной угрозы со стороны аборигенов, поэтому ничего нельзя было сбрасывать со счетов.

– Сожалею, мэм, – Нэйв виновато улыбнулся. – Но мне придётся дать команду уничтожить этих животных.

Он развернулся и пошёл обратно к своему спидеру, не желая наблюдать, как дикари будут расстреливать несчастных крылатых великанов, вся вина которых только в том, что им не повезло представлять из себя теоретическую угрозу безопасности.

– Значит, – донеслось ему вслед, – отдайте приказ уничтожить и меня, капитан.

– Дык это мы запросто! – обрадованно объявил возникший словно из ниоткуда командир дикарей, наконец-то узревший возможность заняться хоть чем-то знакомым. Такие мелочи, как убийство беззащитного, лейтенанта не занимали совершенно – женщина в захваченном городе была либо помехой, либо добычей. В первом случае помеха просто устранялась, во втором – использовалась до последнего. Не исключён был также вариант совмещения первого варианта со вторым, но в данном случае это исключалось – ситхов капитан торчал рядом. Зато был повод пристрелить надоедливую девку, а потом и её крылатых тварей.

– Стоять! – Нэйв подбил снизу бластер лейтенанта, и именно в этот момент рупин с грозным рыком подался вперёд, закрывая хозяйку крыльями и щелкнул челюстями в полуметре от конфедератов. Дикарь охнул, выпустил карабин, повисший на ремне, и заорал:

– Воины! Каааа мне!

– Отставить! – перекрыл его вопль голос Нэйва. Капитан замер, не отводя глаз от морды зверюги, находившейся в опасной близости от его лица. Рупин стоял, грозно ссутулившись, и всем своим видом давал понять, что хозяйку в обиду не даст.

– Отставить, – повторил Грэм, осторожно пятясь назад и увлекая следом возмущённого дикаря. Что характерно – примитив быстро справился с испугом и теперь горел жаждой мести за своё унижение.

– Этих гадов нужно завалить! И сучку – тоже! – объявил дикарь, тыча в зверя пальцем.

За спинами согласно забормотали его подчинённые, держа зверя на прицеле своих карабинов, и Нэйв вознёс небесам краткую молитву благодарности за то, что солдаты Дитля и Рам вбили в их деревянные головы хоть какие-то азы субординации и дисциплины.

– Успеем, – решительно заявил контрразведчик. Отойдя на безопасное расстояние, он отпустил дикаря и уже по-новому посмотрел на крылатого защитника. Да, рупин не был декоративной птичкой из тех, что держат у себя дома богатые бездельники и экзальтированные дамочки. Но и тупой агрессивной тварью его тоже назвать было нельзя – животное чётко обозначило свою позицию и остановилось, хотя ему ничего не стоило накрошить из людей мясной нарезки своими зубищами. "Умный и преданный", – с искренней симпатией подумал Нэйв, рассматривая рупина. Тот глядел в ответ исполненным подозрительности взглядом, а вот лицо зелтронки неожиданно смягчилось.

– Мне кажется, – примирительно сказала она, – нам всем следует успокоиться и просто поговорить. Пройдёмте в дом, выпьем и найдём выход, устраивающий всех.

Даже под масками было видно, что дикари призадумались. Не то чтобы их вдохновляла перспектива вести какие-либо переговоры, но они были рады сменить бессмысленное торчание под палящим красным солнцем на прохладную тень и выпивку. И без эмпатии было очевидно недовольство запретом коменданта на мародёрство, и всё возрастающее желание промочить горло.

– Вот завалю тебя и твоих тварей – и успокоюсь! – пообещал их командир, вновь хватаясь за висящий на шее карабин.

– Успокойтесь, лейтенант, – негромко, но решительно сказал Нэйв. – Разберёмся.

– Да чё тут разбираться?! – возопил оскорблённый до глубины души лейтенант. – Эта сука на нас своих гадов натравила – чё её, за стол звать, повечерять с нами? – он зло сплюнул. – Не, капитан, ты старшой, тебе решать, но как по мне – так отхарить её по кругу, а потом – петлю за ухо, и пошла прогуляться.

Нэйв услышал, как за спиной согласно зароптала остальная кодла, и понял, что нужно немедленно что-то решать, иначе примитивы накрутят себя, и их уже ничто не остановит.

– Лейтенант! – повысил он голос. – Тут я разберусь сам. Займитесь зачисткой остальных домов и будьте на связи. Выполнять!

Дикарь насупился, но, к немалому облегчению Грэма, возражать не стал.

– Да, сэр, – буркнул он.

– И благодарю за бдительность! – поспешил подсластить пилюлю контрразведчик. – Всему взводу будет выписана премия в размере тройного суточного оклада, а Вам, лейтенант, ещё и сто кредитов сверху.

Это был правильный ход – угрюмость с экс-дружиннков как рукой сняло.

– Спасибо, сэр! – осклабился лейтенант. – Мы ж завсегда рады! Разрешите идти? – на радостях вспомнил он про скверно вызубренный Устав.

– Идите, – кивнул Нэйв, чувствуя, как с души падает камень.

Проследив, как последний солдат выходит за ворота, он повернулся к хозяйке поместья.

– Итак, мэм. Назовите мне хоть одну причину, по которой я не должен приказать уничтожить этих животных.

Взгляд зелтронки стал задумчивым, пока она размышляла над ответом, а затем в нём сверкнула убеждённость.

– Они вам нравятся, Грэм Нэйв.

На мгновение капитан растерялся, но вспомнил про эмпатические таланты аборигенов и мысленно вздохнул, предвкушая все прелести работы с живыми детекторами чувств.

– Это не причина. Я не могу указать в рапорте, что руководствовался личными симпатиями и поэтому проигнорировал угрозу, – отмёл этот вариант контрразведчик. – Кто, кроме Вас, мэм, может управлять этими животными?

– Многие, – не стала отпираться зелтронка. – У нас в городе ещё семь наездников со своими рупинами, и около трёх дюжин обучены управлять ими. Может, кто-то из тех, кого мы не раз катали, тоже сумеет полететь самостоятельно. Если, конечно, понравятся моим малышам.

С этими словами она запечатлела поцелуй на морде животного. Рупин зажмурился от удовольствия и, как показалось Нэйву, посмотрел на него из-под полуприкрытых век с чувством превосходства.

– Плохо, – Грэм потеребил ремешок каски.

Крылатые гиганты действительно ему нравились, и контрразведчик искал повод и способ сохранить им жизнь. Просто хотя бы потому, чтобы им не пришлось расплачиваться за ошибки и амбиции существ, называющих себя "разумными".

– Дайте мне адреса остальных владельцев рупинов, – наконец, решил Нэйв. Выход был прост, и в то же время мог вызвать протест генерала Нам"ела, но эту неприятность Грэм уже спокойно мог разрешить, пусть и не без боя.

– Для чего? – со смесью надежды и недоверия спросила зелтронка.

– Пришлю дроидов для охраны, – Грэм взял в руки деку. – Тут все животные – Ваши, мэм?

– Нет, только Рогалик, остальные принадлежат моим друзьям.

Означенный Рогалик двинул лапой, оставляя на земле борозды, которым позавидовал бы иной плуг, а зелтронка с любопытством наблюдала за Нэйвом.

– А зачем нужна охрана? – с искренним интересом полюбопытствовала она, явно не понимая причин происходящего.

– Чтобы мне не пришлось раскаиваться в своём решении, – ответил контрразведчик. – Не хочу, знаете ли, раз поутру узреть картину: в небе парит ваш Рогалик – кстати, а почему Рогалик? – и сидящий на нём всадник весело швыряет вниз гранаты.

Нарисованная воображением контрразведчика картина заставила зелтронку рассмеяться. Смех был весёлый, беззаботный и очень красивый.

– Гранаты? Откуда у нас возьмутся гранаты и зачем их куда-то швырять? Что до Рогалика, то когда его, ещё малышом, привезли с Ондерона, он первым делом утащил у дроида-курьера кулёк с рогаликами.

Нэйв посмотрел на зубастого Рогалика. Облик могучего зверя как-то слабо увязывался с безобидным хлебо-булочным изделием – скорее, с пожиранием ящера-рогача с того же Ондерона. Во всяком случае, в это было легче поверить, особенно стоя в паре метров от зубастых челюстей крылатого монстра.

– Рогалик... – зачем-то повторил капитан. – Итак, мисс... – тут до Грэма дошло, что он не знает ни имени хозяйки Рогалика, ни её семейного положения. – Мэм... Кстати, Ваше имя, мэм.

– Эрис, – улыбнулась чему-то краснокожая и, без всякого перехода, предложила: – Хотите прокатиться?

Нэйв и Рогалик уставились друг на друга с одинаковым недоверием.

– Воздержусь, – в итоге отказался от столь щедрого предложения контрразведчик. – Эрис... а фамилия? Мне нужны Ваши полные данные, а также данные на остальных владельцев рупинов, мэм, – Нэйв сообразил, что сейчас последует очередной вопрос – а то и несколько – и пояснил:

– Я передам их командиру охраны. С этого момента к животным имеют право приближаться только их владельцы, и всё. Никаких гостей, знакомых, друзей, родственников – только хозяева. Я понятно объяснил, мэм? – Он выжидательно посмотрел на собеседницу.

– Вполне, – согласно склонила голубую шевелюру Эрис. – Моя фамилия Таи, хозяина Моанка зовут...

Она назвала имена и контактные данные всех остальных любителей летающих зверей, а также дала адрес ещё одной подобной "зверофермы", где содержалось ещё семь рупинов, после чего спросила с искренним интересом:

– Вы всерьёз считаете, что кто-то нападёт на вас?

Вопрос звучал так естественно, будто речь шла о нападении на детскую экскурсионную группу, а не об обороне её города от захватчиков.

– Мой служебный номер, – вместо ответа сказал Грэм, протягивая зелтронке одну из своих визиток, приготовленных специально для подобных случаев. Рассказывать про серьёзность положения желания у него не было – хоть Эрис была всего лишь четвёртой по счёту местной жительницей из числа тех, с кем Нэйву довелось общаться лично, но контрразведчику уже стала понятна бесперспективность попыток достучаться до благоразумия зелтронов.

– Звоните, если возникнет ситуация, которую не сможет решить командир дроидов, – добавил он на прощание. – Всего доброго, мэм.

Зелар. Первый день оккупации

Только теперь, когда первоначальное напряжение покинуло мандалорца, он смотрел на захваченный город другими глазами – не выискивая затаившуюся опасность, а как обычный человек, попавший в новое для себя место. Первое, что бросилось в глаза наёмнику – ненавязчивая, но повсеместная роскошь. Тротуары вымощены разноцветной узорчатой брусчаткой вместо более дешевого и практичного феррокрита, никаких безликих типовых построек – каждое здание явно создавалось по индивидуальному проекту, а многочисленным статуям, фонтанам и украшениям, названий которых мандалорец не знал, самое место было в музее, а не на обыкновенной улице рядового города. Привыкшие к суровым условиям родного полудикого Мандалора и походной жизни, наёмники поглядывали вокруг с чувством снисходительного превосходства, смешанного с брезгливостью. Для мэндо ценность представляло лишь оружие и броня, а всё имущество, что нельзя было унести на себе в любой момент, считалось лишним и ненужным. Мандалорцы вообще не испытывали особой привязанности к материальным вещам.

Командно-штабная машина Рама выехала на площадь, забитую народом. Помимо зелтронов, здесь присутствовали и инопланетники-туристы, и те, кто решил осесть в этом гостеприимном городе, не смутившись сумасбродства его коренных обитателей. Выглядели они так, будто пришли на праздник, не иначе. Полные весёлого любопытства лица, у многих в руках Рам заметил бутылки и бокалы с напитками, но что особенно поразило мандалорца – эти кретины улыбались им, приветственно размахивая руками. Костас заметил даже несколько дамочек, уже вовсю строивших глазки оккупантам, и едва удержался, чтобы не сплюнуть от раздражения. "Ну вот что за народ?" – уже в который раз подумал он.

В следующее мгновение его машина словно пересекла незримую границу, и на мандалорца обрушился шквал совершенно не свойственных ему самому чувств: веселье и радостное предвкушение переполняли его приятным щекочущим нетерпением, какое бывает перед интересным и долгожданным мигом. Столь же неуместное чувство теплоты и дружелюбия странно перемешивалось с сексуальным возбуждением, звавшим бросить к хаттам всю эту никому не нужную чепуху с оккупацией и, наконец, как следует отдохнуть и развлечься. На миг Рам словно вернулся в прошлое, в те дни, когда он сам был жизнерадостным пацанёнком, бегавшим по лесу, окружавшему их дом. Его отец, когда возвращался домой, то первым делом вёз свою маленькую, но дружную семью в город. Маленький Костас испытывал точно такое же жгучее предвкушение праздника и сказки, сидя на заднем сиденье спидера и едва не подпрыгивал от нетерпения, ожидая, пока на горизонте появятся крыши городских окраин.

А потом была пора горячей юности, когда от поцелуя кругом шла голова, и хотелось петь и плясать от счастья, а вид обнажённого женского тела вызывал неудержимое желание...

Встряхнувшись, Костас усилием воли вернулся в реальный мир и огляделся. Эмпатический удар (а мандалорец воспринял это как атаку аборигенов) не оставил равнодушным никого в машине: связист тряс головой, словно схлопотав хук в спарринге; водитель держался за штурвал так, словно от этого зависела его жизнь, а Ракша, сняв шлем, смотрела перед собой подёрнутыми поволокой глазами, с застывшей на губах блудливой улыбкой.

– Кого трахать собралась? – Рам щелкнул у неё перед носом пальцами. Девушка вздрогнула и огляделась с таким видом, словно пыталась вспомнить, кто она и где находится.

– Никого, – вяло отозвалась мандалорка, надевая шлем, словно прячась от глаз командира.

– Первое и последнее предупреждение, – Рам указал на монитор, показывающий состояние атмосферы за бортом машины. Уровень выделяемых толпой феромонов зашкаливал за пределы нормы (если таковая вообще существовала у розовокожего народа). К счастью, наёмники своевременно озаботились о том, чтобы их броня была оснащена необходимыми фильтрами, защищавших владельцев от воздействия феромонов. Страшно подумать, что было бы, явись они неподготовленными. Мощная биохимия вкупе с подобным эмпатическим воздействием запросто могли завершить захват города самым позорным образом – как и говорил Нэйв – без штанов, бластера и репутации.

– Ещё увижу – тресну по двум деталям твоего организма разом: по носу и кошельку. Понятно?

– Да, командир, – сникла мандалорка, понимая, что только что повела себя, как сопливый новичок, а не заслуженный ветеран, каковым она являлась. В свои неполные двадцать пять лет Ракша уже заслужила себе репутацию опытного и надёжного воина, пройдя и огонь, и воду, и медные трубы. А тут... опростоволосилась, как подросток, напяливший родительскую броню, чтобы пофорсить перед друзьями.

– Вот то-то же, – Костас выпрямился, сочтя воспитательный процесс законченным.

– Ты подключён к сети, – оповестил его связист, сообразивший, что следующим под раздачу вполне может попасть и он за манкирование своими служебными обязанностями. Капитан сунул большие пальцы за пояс и заговорил.

– Я – капитан Костас Рам, Вооружённые Силы Конфедерации Независимых Систем. С этого дня исполняю обязанности коменданта города. Прежняя администрация уволена, поэтому по всем вопросам обращайтесь ко мне.

Многократно усиленный голос мандалорца разносился над площадью и метался эхом среди стен домов на примыкающих улицах. Костас знал, что сейчас его речь транслируется по всем местным информационным каналам, чтобы все жители Зелара были в курсе произошедших в их жизни изменений.

– С этого момента ваш город объявляется на военном положении, и в нём вводится комендантский час. После десяти вечера и до шести утра вам запрещено находится на улице. Нарушившие этот приказ будут расстреляны. Вы обязаны сдать всё имеющееся у вас оружие. Тот, у кого будет найден бластер, будет расстрелян. К солдатам Конфедерации вам следует обращаться "господин" или "сэр", вне зависимости от их звания. Нарушивший этот приказ получит полсотни ударов хлыстом. Все продуктовые склады города объявляются собственностью армии КНС, выдача продуктов населению будет производиться централизованно, подробности вам сообщат завтра по инфосети. Вопросы есть? – Рам оглядел слушателей, невольно поразившись тому, что в толпе нет ни одного старика – сплошь молодые или среднего возраста розовокожие таращились на мандалорца со смесью удивления и вежливого любопытства, словно на диковинную зверушку. Или – что гораздо точнее – нового, и потому интересного, клоуна.

– Запасы пищи и напитков в магазинах, ресторанах и увеселительных заведениях, – тут же раздался полный спокойствия и уверенности женский голос, принадлежавший, как скоро увидел Рам, уже знакомой ему экс-мэру города, – считаются продуктовыми складами и подлежат... – Зелтронка на мгновение умолкла, ища подходящее слово, – ...изъятию?

– Нет, – отрицательно качнул головой Рам. – Под охрану берутся только продуктовые склады. Делается это с целью предотвратить мародёрство и грабежи.

На лицах многих аборигенов возникло озадаченное выражение, будто они припоминали значение этих диковинных слов.

– А что насчёт коммерческих складов с подготовленными к продаже пищевыми товарами, сэр? – тоном, который больше подходил деловому совещанию, чем общению с оккупантами, продолжила уточнять бывшая леди-мэр.

– Под охрану берутся абсолютно все крупные склады, – Рама начала раздражать эта зануда, явно работающая на зрителей. "Политики, – мысленно фыркнул мандалорец. – Тунеядцы и пустобрёхи, думающие только о своём рейтинге. Что ей война, склады; главное – не упустить барыши". – С этого момента они являются собственностью Конфедерации. Понятно? И, ситх вас всех подери, прекратите транслировать на меня свои эмоции! – раздражённо рявкнул он.

Атмосфера непринужденного веселья, царившая на площади, сбивала его с толку, заставляя контролировать каждое слово, чтобы сохранить серьёзность и не начать, к примеру, подпевать жизнерадостной мелодии, что рассеянно наигрывал на незнакомом мандалорцу духовом музыкальном инструменте, похожем на кларнет битхов, стоящий перед машиной молодой зелтронец.

Последнее требование вызвало волну растерянного удивления, которое Рам продолжал испытывать, несмотря на прямой запрет. Костас выругался, выхватил из кобуры бластер, пальнул в воздух, а следующим выстрелом продырявил проклятую дудку, за малым не отстрелив музыканту пальцы.

– Следующей будет твоя башка, – рыкнул Рам, крутанув пистолет на пальце. – Ну, до кого из вас, тамарашки, ещё не дошло, что шутки кончились? – Он оглядел толпу, выискивая того, на ком можно будет сорвать свои злость и раздражение.

Желающих не нашлось. Прежде чем зелтроны начали закрывать от окружающих свои эмоции, мандалорец со злорадством отметил их шокированное состояние. "Начало доходить, – удовлетворённо подумал он, пряча бластер в кобуру. – Может, они и не такие законченные ди"куты, какими кажутся".

В открытом люке Рам увидел Ракшу, одобрительно показывавшую ему сжатый кулак и, как ни странно, это прибавило ему уверенности.

– Ещё вопросы есть? – поинтересовался Костас у притихшей толпы.

– Есть, – к удивлению мандалорца, назойливая экс-мэр и не думала отставать от него. На её красивом лице Рам неожиданно для себя увидел не страх, а спокойный интерес. Обычно власть предержащие иначе реагировали на прямые угрозы, но через мгновение мандалорец сообразил, что женщина, вероятней всего, не имела никакого опыта, связанного с насилием, а потому так спокойна.

– Урожаи ферм, садов и теплиц подлежат изъятию? – продолжала допытываться Зара.

– Ещё раз забудете добавить "сэр" – и послужите наглядным пособием по телесным наказаниям, – Костас не шутил. Политиков он ненавидел всеми фибрами своей души, и указать место в пищевой цепочке очередному потерявшему всякий страх трибунному оратору было для него одним из лучших развлечений.

– Что касается урожая, то – да, он тоже подлежит изъятию, – Костас говорил, словно сплёвывал. – Вы удовлетворены, госпожа Зара?

– Не совсем, сэр, – последнее слово леди-мэр произнесла с тёплой иронией, граничившей с лёгкой дружеской издёвкой, какую позволяют себе хорошие приятели, а не находящиеся по ту сторону нескольких десятков стволов. – Если я сорву фрукт с дерева в своём саду, это будет считаться преступлением?

– Будет считаться преступлением, если вы сопрёте его со склада, мэм, – сдерживаясь, чтобы не сорваться, отозвался Костас. – Пока урожай не собран в ящики... или во что вы там его собираете? В общем, после сбора прибудет наш представитель, взвесит, опишет и заберёт. До этого – хоть в шебсе друг другу позапихайте, мне плевать. Понятно?

– Вполне, сэр, благодарю за разъяснения. Теперь, что касается других вопросов, – продолжила испытывать судьбу зелтронка. – Коллекционное, спортивное и холодное оружие тоже требуется отдать вам, сэр?

– Предоставить данные в комендатуру. – "Нет, она точно напросится", – отвечая на вопрос, подумал Рам. Занудство Зары напомнило ему корусантского таможенного чиновника, заставившего мандалорца шесть раз заполнять одну и ту же форму на привезённое оружие и снаряжение. И каждый раз, когда Костас, пыхтя, справлялся с задачей, чинарик находил не там поставленную запятую, и всё начиналось заново.

– После чего на место выедет наш представитель и примет окончательное решение. Кто этого не сделает – будет расстрелян. Ещё вопросы, госпожа Арора Зара?

– Безусловно, – словно не чувствуя скрытой угрозы в его голосе, продолжила та. – Каким образом требуется подавать эти данные, в какой срок, и каким образом будет доказываться факт подачи таких данных, сэр? Если ко мне домой, к примеру, сейчас пожалуют ваши люди и увидят коллекционный кинжал, что случится? Ваши люди заблокировали связь, – она помахала в воздухе бесполезным теперь коммуникатором, – и просто позвонить для подачи соответствующих данных я не могу. Явиться лично и сразу могут далеко не все, да и скорость обработки заявлений при таком порядке оставляет желать лучшего. Кроме того, если из-за ошибки ваши люди утеряют мои данные, у меня должна быть возможность доказать, что они были поданы...

– Я Вас понял, – перебил её Рам, подняв ладонь. – Проблемы с связью будут решены уже к утру, как только наши специалисты разберуться с вашим оборудованием и подтянут его под стандарты КНС. На учёт будет браться только огнестрельное оружие, всех типов. Холодное оружие учёту не подлежит. До завтрашнего дня, во избежание эксцессов, оружие из дома не выносить. Регистрация начнётся, как только заработают ваши коммы. Каждому будет выдано свидетельство, что его оружие соответствующим образом зарегистрировано.

С каждым словом мандалорец буквально физически ощущал, как его заживо погребает огромная гора никчёмных бумажек. Да уж, занятие, достойное прирождённого воина. Вершина карьеры – стать комендантом городишки, населённого бестолковыми потребленцами, и следить, чтобы их не вырезали в первый же день собственные подчинённые, по уровню развития поднявшиеся чуть выше гаморреанцев. Прямо тема для сочинения "Как я отдохнул на Зелтросе".

Рам сдержал тяжёлый вздох и продолжил:

– Далее: если солдаты Конфедерации будут пытаться забрать вашу коллекционную собственность... – Тут он замялся, не зная, как получше преподнести своих дикарей. Подумав пару секунд, Костас решил не скрывать правды, надеясь, что проинструктированные должным образом розовокожие смогут избежать массы неприятностей в общении с "дружинниками".

– Не сопротивляйтесь им ни в коем случае. Большая часть набрана с диких миров Внешнего Кольца и любую попытку сопротивления воспринимает, как агрессию. Поэтому просто запомните их имена – они указаны на груди слева у каждого из них, – и сообщите в комендатуру, – Рам замолчал, предоставив зелтронам самостоятельно переваривать полученную информацию.

Те отреагировали на заявление по-разному: некоторые озадаченно переглядывались, кто-то больше вертел головой, разглядывая наёмников и дроидов, нежели слушал жизненно важную информацию, но большинство вновь улыбались с тем самым весёлым предвкушением в глазах, что он видел, едва въехав на площадь.

– Сэр, – вновь раздался голос экс-мэра, начавшей серьёзно раздражать Костаса, – я могу переговорить с вами или с кем-то из уполномоченных лиц касательно некоторых важных аспектов жизни города? Есть объекты, прерывание работы которых нежелательно для всех горожан, и ряд вопросов, решение которых облегчит наше с вами... сотрудничество.

– Переговорим, – охотно кивнул Рам. – С начальниками этих самых объектов и переговорю. Сразу после того, как закончу распинаться перед вами.

В ответ на столь откровенное пренебрежение к своей персоне Зара одарила нового коменданта насмешливым взглядом, но, хвала Силе, наконец-то заткнулась.

– Ещё вопросы? – искренне обрадовавшись этой незначительной победе, поинтересовался Рам.

– Можно поехать с вами, сэр? – с обольстительной улыбкой и обескураживающей прямотой спросила у него потрясающей красоты зелтронка. Дело было даже не в её внешности, а в движениях грациозного и полного совершенно животной притягательности тела. Рама не часто баловали женским вниманием, а уж такие вот, словно сошедшие с обложки журнала, красавицы, и подавно – как правило, мандалорец видел их либо по ГолоНету, либо рядом с кем-либо из своих нанимателей. Так что сказать, будто Раму было неприятно её внимание – значит, соврать. Но, с другой стороны, мандалорец слишком хорошо знал себе цену, чтобы позволить себе вестись на заигрывания безмозглой расфуфыренной куклы. Хотя... Нет. Он – комендант города, и это он будет выбирать, кого тащить в постель, а не наоборот.

– Нет, – отрубил Рам тоном, напрочь пресекающим любые попытки продолжить этот разговор.

– Это ты где успел так зажраться, вод? – в внутришлемном комлинке раздался удивлённый голос водителя. Следом Костас услышал презрительное фырканье Ракши, вложившей в этот нехитрый звук всё, что она думает о местных.

– В кабинете своём, – отбрехался Костас. – Не хватало ещё, чтобы коменданта города в койку волокли.

Он отключился, дав понять, что не желает продолжать этот разговор, и вновь обратился к толпе:

– Вопросы по существу будут?

Вопросов не последовало, и Рам, облегчённо выдохнув, нырнул в уютное нутро спидера и быстро захлопнул за собой люк, словно опасаясь того, что зелтроны ринутся следом.

Но его неприятности только начинались. В комендатуре он застал Нэйва, устроившего видеоконференцию с теми самыми начальниками объектов и служб, о которых говорила Зара. Контрразведчик, с точки зрения Костаса, отлично справлялся с урегулированием этого вопроса, поэтому мандалорец не стал возмущаться тем, что кто-то перехватил его работу. Прошмыгнув к бару, он налил себе того серебристого вина, что не позволил выпить прежним хозяевам кабинета, вдохнул тонкий аромат благородного напитка, рухнул в кресло и с наслаждением сделал первый, самый сладкий глоток. Второй был прерван воплем Нэйва:

– Ситх подери, уважаемый! Я даже до этого момента не знал и слова такого, а Вы спрашиваете, кто будет отвечать за хранение этой фиговины! Да мне чихать, что это фрукт! Хранение овощей, фруктов, ягод и прочего поодо – не моя компетенция, понимаете? Ах, Зара решала? Вот найдите её и сушите мозг, а меня оставьте в покое! – Он с яростью врезал по терминалу, обрывая связь.

– Представляешь? – пожаловался он изумлённо вскинувшему бровь мандалорцу. – Наши один из городских складов опечатывают, так пристал какой-то директор фирмы, занимающейся выращиванием шум... шам... ситх, опять забыл! Короче, каких-то грёбаных охеренно дорогих фруктов и теперь спрашивает, кто теперь будет принимать их товар, который, оказывается, хранился на складах города! Станг! Придушу того ди"кута, что дал ему воспользоваться служебным коммом. То я бегаю, спасаю рупинов, то узнаю, как хранить грёбаные овощи...

– Фрукты, – поправил его Рам.

– Насрать, – отмахнулся Нэйв. Он хотел добавить что-то ещё, но отвлёкся на очередной звонок.

– Да! – едва не заорал он, отвечая. В следующую секунду лицо его побагровело, потом – побледнело, а потом Нэйв выдохнул:

– Сейчас спущусь, – и вскочил на ноги.

– Опять рупины? – ехидно осведомился Костас.