Текст книги "Wet Dreams (ЛП)"

Автор книги: Friction

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава 9

 Продолжая сомневаться, Габриэль все же толкнула дверь, заходя в таверну. Сколько не пыталась, она так и не могла понять, что же заставило её вернуться. Она лишь знала, что за все время своего пребывания дома только здесь ощутила себя по-настоящему хорошо и именно с ним. Нервно осматривая зал, девушка в сотый раз сомневалась в правильности своего решения и уже была готова уйти, когда вдруг услышала знакомый голос, обращенный к ней.

«Эй, Габ. Сюда».

Определив направление, она повернулась и увидела Райдера. Её сердце забилось сильнее, когда она медленно приблизилась к нему.

Дружески пожав барду руку, он галантно отодвинул стул, приглашая её присесть: «Так рад тебя видеть! Сегодня здесь такая скукотища!»

Заняв предложенное место, Габриэль улыбнулась: «Уверена, не так скучно, как в доме у моих родителей».

«Мда» – понимающе кивнул он – «Наверное, трудно снова вернуться домой, когда привык жить своей жизнью».

«Да нет, они молодцы. Просто здесь совершенно другая жизнь, и она так не похожа на ту, к которой я привыкла».

«Понимаю» – он налил ей пива из почти пустого кувшина и задорно подмигнул – «Признаться, был удивлен, увидев тебя здесь. Уж не передумала ли ты, решив больше не ждать?»

Габриэль почувствовала, что краснеет: «Нет, но ты заставил меня задуматься. Меня ещё никто так не целовал».

Он игриво повел плечом: «Не хочу хвастаться, но поцелуи – мой конек. Женщины говорят, что у них земля уходит из-под ног».

«Я надеялась ощутить это, когда ты поцеловал меня, но…» – она резко замолчала, осознав, как грубо это могло прозвучать.

Райдер оскорблено откинулся на спинку стула: «Ты просто издеваешься над моим эго».

«Прости, похоже, у меня входит в привычку ляпнуть что-нибудь глупое в твоем присутствии».

Мужчина сделал глоток, пожав плечами: «Забудь» – заметив в глазах барда печаль, он попытался приободрить её – «Эй, пусть я не сумел доставить тебе желаемое удовольствие, зато ты это сделала. Ты отлично целуешь!»

«Правда?»

«Конечно» – он недоуменно посмотрел на неё – «Хочешь сказать, никто тебе этого раньше не говорил?»

Она покачала головой.

«Тогда ты определенно имела дело не с теми парнями. Может, попробуем ещё разок?» – с надеждой произнес он.

«Спасибо, но думаю, у нас ничего не выйдет».

Мужчина громко расхохотался.

«Что я такого сказала?» – удивленно воззрилась на него бард.

«Да нет, просто… обычно это моя фраза. Должно быть, теряю хватку».

«С тобой все в порядке» – улыбнулась Габриэль – «Дело во мне. Я в растерянности. Не могу понять, какой тип парней мне нужен».

Райдер хлопнул себя ладонью по лбу: «Точно, вот оно в чем дело. Пробуешь с разных концов. Сначала, сын торговца, потом я».

«Ну, что-то в этом роде» – робко призналась она – «Прости, не думала, что это так очевидно».

«Судя по всему, я тоже проиграл?»

«Нет, вовсе нет. На самом деле, ты гораздо… гораздо…»

«Все, хватит» – поддразнил он барда – «Тебе уже нет оправдания».

Она улыбнулась, находя его веселый настрой весьма заразительным: «Ну, должна же я как-то сгладить свою вину» – наигранно смиренно произнесла она – «Не против, если я тебя угощу?»

«Спрашиваешь! Конечно. Пользуешься тем, что я ни в чем не могу отказать красивой женщине».

* * *

Зена сидела на берегу реки. Солнечные лучи отражались от поверхности воды, а мысли воина неосознанно возвращались к барду. Она думала о том, что Габриэль наверняка оценила бы тихую красоту этого места.

С губ воина сорвался тяжелый вздох. Это стало её второй натурой, делиться всем, даже подобными чудесными мелочами, с бардом. Более того, со временем она уже редко принимала какие-то решения, не подумав о подруге. Эта девушка стала такой незаменимой частью её повседневного существования, что подчас Зене трудно было сказать, где заканчивалась она и начиналась Габриэль. Они были словно одно целое. Никогда в жизни она ни в ком не нуждалась, и вот … Зена бросила в воду камешек, разбивая отражение. Как это могло произойти? Неужели возможно было так сильно скучать по кому-то, что даже временная разлука причиняла почти физическую боль?

«Привет!»

Зена резко обернулась, удивившись, что не услышала приближения брата.

Он улыбнулся и небрежно плюхнулся на землю, рядом с ней: «А я тебя весь день ищу».

«Судя по твоему радостному настроению, ты поговорил с Марой?»

«Мда» – он сорвал травинку и начала нервно крутить её в руке – «То, что ты сказала, заставило меня задуматься, как много она значит для меня. Ладно, я просто хотел поблагодарить тебя».

«Я рада, что все разрешилось».

«Я… эээ… попросил её выйти за меня».

«Ого! Вижу все и правда серьезно».

«Я ещё не встречал таких, как она. Мне хорошо уже от того, что она рядом» – мужчина смутился и поспешно отвел глаза, уставившись на реку.

Тронутая откровенностью брата, от которого она никогда не ожидала подобной сентиментальности, Зена положила руку ему на плечо: «И? Что она ответила?»

Он повернул к ней лицо, широко улыбаясь: «Она сказала ‘да’».

«Поздравляю, Торис!»

Он беззаботно рассмеялся: «Ты можешь себе представить, кто-то согласился выйти за меня?!»

«Ну, это, конечно, странно, но, мне кажется, из тебя выйдет отменный семьянин» – она шутливо толкнула его в плечо – «Серьезно, я очень рада за тебя».

«Спасибо. На самом деле я перед тобой в долгу».

«Перестань, не говори глупостей» – когда она встретилась с ним взглядом, её захлестнули эмоции. Испугавшись, что он может это заметить, женщина поспешно отвела глаза.

Но было слишком поздно.

Торис успел увидеть след чего-то… чему он не мог подобрать описания… глубокой печали или… Он нахмурился, впервые подумав о том, насколько должно быть одинока была жизнь его сестры на дороге: «Знаешь, ведь я не шутил, когда предлагал свести тебя с кем-нибудь. Не все из моих друзей такие уж никчемные, есть отличные ребята».

«Завел новых друзей?» – попыталась отшутиться Зена.

«Брось. Просто дай им шанс».

Зена покачала головой: «Спасибо, но как-нибудь обойдусь».

«Ты уверена? Даже воинам бывает иногда одиноко».

Она слабо улыбнулась: «Но не таким кремням».

«Смейся, сколько тебе вздумается, но попомни мое слово, жизнь может стать гораздо приятнее, если есть с кем её разделить».

Зена подняла камешек и запустила в воду, проводив его взглядом.

«Впрочем, ты не совсем одинока» – без всякой задней мысли произнес мужчина – «У тебя есть Габриель».

Воительница продолжала упрямо смотреть на воду, боясь выдать свои сомнения.

«Куда планируете направиться в ближайшее время?»

Зена пожала плечами: «Ты меня знаешь, я не люблю подолгу сидеть на одном месте. А что?»

«Да нет, просто… я вот думал… мы решили сыграть свадьбу осенью, и мне бы хотелось, чтобы ты была… моим свидетелем».

«Я?»

«Да. Что скажешь?»

* * *

Габриэль сидела на сеновале, расположенном наверху, под самой крышей сарая. Она задумчиво смотрела в окно, купаясь в теплых лучах солнца. Странно, но именно здесь, в деревне, где она родилась, окруженная семьей и людьми, с которыми росла, она ощущала себя особенно одинокой.

«Ага, так и думала, что ты здесь».

Перегнувшись, она посмотрела вниз и увидела мать.

«Не против, если я присоединюсь?»

«Сейчас спущусь, мам».

«Нет, нет, оставайся там» – ответила Гекуба, осторожно забираясь по лестнице.

Отодвинув в сторону сноп сена, бард расчистила матери место: «Как ты меня нашла?»

«Ну, я пока ещё не забыла все твои укромные места. Помнится, девчонкой ты часами просиживала здесь».

Габриэль улыбнулась: «Да, мне нравилось смотреть на поля и мечтать о далеких странах».

«И где же витали твои мысли сегодня?»

«Нигде… просто думала».

В глазах матери промелькнула тревога: «Габи, я не могла не заметить, что ты какая-то потерянная, с тех пор как вернулась домой. Ты сама не своя. Что-то случилось?»

«Нет, все хорошо».

Гекуба взяла барда за подбородок и заглянула в её глаза: «Не обманывай меня».

Габриэль отвела взгляд: «Нет, правда. Тебе не о чем волноваться. Просто…» – мягко улыбнувшись, она взяла мать за руку – «Просто все так странно. Я думала, будет иначе».

«О чем ты?»

«Не знаю. Наверное, просто о жизни» – подняв соломинку, она надломила её пополам – «Знаешь, даже спустя столько лет, мне по-прежнему здесь не место».

«Не правда» – возразила Гекуба – «Ты чудесно вписываешься в нашу жизнь. Просто ты немного иначе смотришь на многие вещи, вот и все» – она успокаивающе сжала руку дочери – «Но ты только представь, как бы было скучно, если бы мы все были одинаковыми? Иметь свое собственное мнение и взгляд на жизнь это не так уж и плохо».

Габриэль с сомнением покачала головой: «Разве? Я смотрю на вас с Лилой… вы стали так близки… и я понимаю, какое разочарование доставляю вам сама».

Гекуба порывисто сжала ладони дочери: «Габриель, для нас ты можешь быть кем угодно, но только не разочарованием» – она сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить – «Понимаешь, мы с Лилой проводим много времени вместе. К тому же мы очень похожи. Нам не много нужно от жизни. Ты – совершенно другое дело. Уже, будучи ребенком, ты всегда искала приключений, не удовлетворялась малым, постоянно делала какие-то открытия» – женщина рассмеялась, вернувшись мысленно в прошлое.

Габриэль с интересом посмотрела на неё: «Что?»

«Вспомнила тебя маленькой. Тебе непременно надо было везде забраться. Где только я тебя не находила. Я даже не помню, как ты пошла. Мне кажется, ты сразу же побежала» – она улыбнулась, глядя на дочь – «Твой энтузиазм, твоя тяга к жизни просто потрясали. Ты права, вы с Лилой слишком разные. Но знаешь что? Мне всегда это нравилось. И я не перестаю удивляться твоему упорству. Ты всегда знаешь, чего хочешь, и идешь к своей цели».

Габриэль грустно вздохнула: «Уже нет. Впервые в жизни, я не знаю, что мне делать. Я только чувствую, что мне чего-то не хватает».

«Ты поэтому решила пораньше приехать на свадьбу?»

Габриэль пожала плечами: «Да, наверное. Я думала, что, вернувшись в родные места, смогу открыть для себя какие-то новые перспективы… думала, это поможет мне разобраться в себе. А вместо этого ещё больше запуталась. Мне так неспокойно. Я…» – она потрясла головой, не зная, как объяснить.

«Дай себе время. Ты справишься».

Габриэль посмотрела на мать: «А тебе не казалось, что ты отказалась от своей мечты, когда вышла замуж и завела семью?»

В глазах Гекубы отразилась нежность: «Милая, это и была моя мечта» – она улыбнулась – «Я знаю, что в сравнении с твоей жизнью, моя кажется тебе ужасно скучной, но поверь, это все, о чем я мечтала. Я очень сильно люблю твоего отца. И не могу выразить словами, какую радость мне доставляет наблюдать за тем, как растут мои девочки, постепенно превращаясь в сильных женщин. Одно сознание того, что я сыграла в этом какую-то роль, уже наполняет мою жизнь смыслом».

«Думаешь, этого мне и не хватает? Выйти замуж… родить детей?»

«Только ты знаешь ответ на этот вопрос».

Она встретилась взглядом с матерью: «А как ты поняла, что отец был тем самым… тем единственным, с которым ты хотела провести всю жизнь?»

«Я просто знала. Как только я увидела твоего отца, то испытала очень сильные чувства» – Гекуба улыбнулась, вспоминая – «Вначале они меня даже напугали» – она заглянула в глаза дочери – «Открыть кому-то свое сердце может оказаться очень непросто. Эти чувства делают тебя уязвимым. Но, поверь, когда ты, наконец, найдешь своего человека, это будет стоить того, чтобы рискнуть».

«Надеюсь, мне тоже повезет… что я пойму, когда встречу ‘своего человека’» – задумчиво протянула Габриэль.

«Обязательно поймешь, вот увидишь. Любовь имеет свойство обрушиваться на тебя, когда ты меньше всего этого ожидаешь».

«А что если она уже прошла, а я не заметила?»

Гекуба внимательно посмотрела на дочь: «Габи, насчет того мужчины из таверны…» – она помолчала и нерешительно продолжила – «Как далеко зашли ваши отношения?»

Бард закатила глаза: «Я и забыла, как быстро распространяются здесь новости».

«Милая» – заговорила Гекуба, стараясь быть помягче – «Я… эээ… слышала не очень лестные отзывы о нем» – она нахмурилась – «Я понимаю, он очень хорош собой и ты, конечно, находишь его… весьма привлекательным. Но ты уверена, что тебе подходит такой тип мужчин?»

Ирония, скрытая в словах матери, насмешила барда, она едва не рассмеялась вслух. Если бы она только ощущала сексуальное влечение к Райдеру, но единственные искры желания, которые вспыхивали в ней, она переживала лишь в своих снах. Её тянул к себе бесплотный дух, не имеющий имени и лица: «Мам, мы просто друзья. Между нами ничего нет» – заверила она Гекубу – «Мне с ним легко, ничего больше. Я знаю, тебе трудно это понять, но у нас с ним много общего. В каком-то смысле мы оба изгои».

«Почему ты должна быть изгоем? Здесь твой дом. Мы любим тебя».

«Я знаю, что любите» – но, не смотря на произнесенные слова, в глубине сердца она продолжала сомневаться в их правдивости. Что сказала бы её мать, прочти она мысли дочери? Как бы она отнеслась к её странным снам?

* * *

Зена сидела на кровати, наблюдая за тем, как солнце восходит над горизонтом. Большую часть ночи она провела без сна, пытаясь решить для себя, стоит ли ей поехать к Габриэль, чтобы открыть правду. Помимо страха её тяготило неимоверное чувство вины. Это был слишком тяжелый груз, чтобы взвалить его на плечи подруги. В какой-то степени она поставит барда перед необходимостью делать выбор. Но разве у неё самой он есть? Она поняла, что больше не может притворяться. Как бы то ни было, Сирена была права. Габриэль заслуживала знать правду.

Собрав свои скудные пожитки, воительница спустилась вниз.

Она улыбнулась, почувствовав запах рагу. Открыв дверь в кухню, она ожидала увидеть там мать, с раннего утра колдующую над плитой. Но вместо этого наткнулась на брата, который довольно лихо орудовал на столе ножом: «Привет, Торис. Ты сегодня ранняя пташка?»

«Да, решил чего-нибудь сготовить».

«Пахнет хорошо. Что это?»

Он повернулся и подмигнул: «Мамино рагу… без моркови».

Зена усмехнулась: «Ну, может быть ты ещё не совсем пропащий человек».

«Хватит изгаляться» – он указал на стул – «Садись, попробуй».

Зена похлопала по седельной сумке, перекинутой через плечо: «Не могу, мне надо ехать».

«Так быстро?»

Она кивнула.

«Куда на этот раз?»

«Потейдия… а там, кто знает».

«Но ты вернешься к свадьбе?»

«Я ведь обещала» – порывшись в сумке, она достала оттуда набитый монетами мешок и бросила его на стол.

Торис приподнял: «Увесистый. Зачем это?»

«Это динары, которые вручили мне твои пьяные друзья, чтобы я заплатила ведьме за снятие заклятия. Вернешь им?»

Мужчина протянул мешок обратно: «Оставь себе, вдруг ты все-таки встретишь её».

«Только не говори, что ты по-прежнему веришь в этот бред».

«Нет, но некоторые верят… к тому же, у меня такое чувство, что я перед ней в долгу».

Зена пожала плечами и засунула деньги обратно в сумку: «Как знаешь. По мне, пустая трата денег».

«Ну, они так хотят. И кто знает» – он подмигнул – «Может она и тебе поможет обрести мужчину своей мечты».

«А вот это действительно будет чудом» – съязвила Зена – «Слушай, а ты маму с утра не видел?»

Торис показал на дверь: «Она во дворе, развешивает белье».

«Отлично, попрощаюсь с ней по пути» – она пожала руку брата – «Значит, увидимся осенью?»

Торис улыбнулся: «М-да. Но так и быть, можешь так долго не ждать» – он помедлил, задержав её руку в своей, после чего отпустил – «Береги себя».

Она кивнула: «Ты тоже» – распахнув дверь, она зашагала к сараю.

Сирена обернулась на звук хлопнувшей двери. Она улыбнулась при виде дочери: «Едешь в Потейдию?»

Зена кивнула.

«Рада, что ты решила воспользоваться собственным советом».

Воительница пожала плечами: «Наверное, это стоит того».

«Ты никогда не выбирала легких путей, но на этот раз, мне кажется, ты избрала единственно верный».

«Надеюсь, что так» – ответила Зена – «Но я меньше всего хочу причинить ей боль».

«Думаю, мне не нужно говорить тебе, что наша жизнь полна риска. Но я уверена, что этот стоит того. Я не многому научилась за свою жизнь, но одно знаю точно, когда все сделано и сказано, радость от того, что любишь и любима, достойна любой цены, которую тебе пришлось или придется заплатить».

Зена улыбнулась: «Ты прямо как Габриэль. Она бы наверняка сказала что-то в этом духе».

Сирена подмигнула: «Умная женщина, не поспоришь».

«Быть может слишком умная, чтобы захотеть…» – голос воина затих. Подобная мысль была слишком болезненна, чтобы её озвучить.

Сирена положила руку на плечо дочери, встретившись с ней взглядом: «Зена, обещай мне одну вещь» – она выразительно замолчала, пытаясь показать, насколько важны для неё эти слова – «Если Габриэль решит остаться в Потейдии, не беги от себя. Возвращайся домой, хотя бы ненадолго. Мы – твоя семья и волнуемся за тебя».

Зена молчала, обуреваемая противоречивыми эмоциями.

«Ты обещаешь?»

Воительница кивнула. Грудь сдавило, но она нашла в себе силы ответить: «Обещаю».

Сирена прижалась к дочери, несколько мгновений не выпуская её из своих рук.

И впервые за многие годы Зена чувствовала себя спокойно в объятиях матери.

Наконец Сирена отпустила её и проследила взглядом за тем, как она направилась в сторону сарая.

Но, сделав несколько шагов, воительница обернулась: «Мам?»

Глаза матери наполнились слезами: «Да, Зена?»

«Спасибо тебе… за все».

Вскочив на Арго, воительница сжала поводья так, словно от этого зависела её жизнь. Зена направила верную лошадь к воротам, зная, что ни одна из них не будет знать покоя, пока они не достигнут предместья Потейдии.

Часть II
Глава 10

 Огонь громко потрескивал, а языки пламени жадно лизали поленья. Габриэль подошла ближе, тепло манило её к себе. Она протянула руки к очагу и медленно повернула их. Чувство было удивительно знакомым и навевало спокойствие. Прижав пальцы к щекам, она ощутила их тепло.

Ярко-синие языки отделились от пламени и устремились к ней. Они обдавали жаром. На лбу барда выступили капельки пота. Внезапно в комнате стало душно, было трудно дышать. Но она не двигалась с места. Желание подойти ближе, почувствовать обжигающее тепло на своей коже, было слишком велико.

Ослабив завязки на ночной рубашке, она быстро сбросила её с себя. Затем развязала шнурок на трусах. Они соскользнули по бедрам и упали к её ногам. Девушка переступила через них, приблизившись ещё на один шаг к очагу.

Пламя мгновенно заплясало, увиваясь вокруг её обнаженной кожи. Сердце бешено забилось, тело инстинктивно реагировало на чувственные ласки. Её захлестнула волна желания, когда пламя поднялось выше, опоясав её синими потоками, сомкнувшимися в страстном объятии вокруг талии барда.

Не было боли, ожогов, лишь всепоглощающий жар, от которого подкашивались колени, а с губ срывались стоны удовольствия.

Полностью отдавшись на милость неведомому духу, который продолжал ласкать её кожу, она прогнулась, языки пламени тут же с готовностью принялись лизать её соски. Груди начали чувственно покалывать, она застонала. Ей хотелось, чтобы ощущение не исчезало, чтобы оно разливалось по всему телу… она хотела ощущать его повсюду. Девушкой овладело желание… неукротимое, первобытное в своей силе… такое, о существовании которого она даже не подозревала… о котором не смела и помыслить.

Откинувшись на спину, она позволила жару поглотить себя. Не ведая преград, языки пламени принялись ласкать её живот, спустились к ногам. Пройдясь по коленям, не упустив ни единой впадины, ни одного даже самого маленького кусочка её трепетной плоти, они заплясали на внутренней стороне бедер девушки, словно мягко приглашая её раздвинуть ноги. Габриэль содрогнулась от нетерпения, не находя в себе силы сопротивляться. Будто в трансе, она неосознанно опустила руки и раздвинула влажные губы, открывая путь к своему лону, идя на встречу тому, чего они оба так страстно хотели.

Получив желанное преимущество, языки пламени коснулись чувственной плоти. Мягко скользя то вперед, то назад, они нежно ласкали её в самых потаенных местах. Габриэль стонала, двигаясь навстречу им, мышцы девушки тихонько вздрагивали, ощущая нарастающее возбуждение.

Она почти дошла до точки, ощущая, как сходит с ума от желания. Не в силах управлять собственным телом, Габриэль отбросила стыд и вину, беспомощно отдаваясь своим ощущениям, готовая сдаться.

По телу разлилась сладостная истома. Она застонала, страшась силы собственной страсти и в то же время отчаянно желая освободиться, положить конец этой мучительной агонии.

Охваченная безудержным огнем, она почти достигла пика. Ощущения нарастали, но по-прежнему этого было мало. Она стремилась слиться с духом, который так умело занимался с ней любовью… страстно желая почувствовать, как он входит в неё, заполняя изнутри.

Закрыв глаза, она представила руку, тонкие, чувственные пальцы, проникающие в неё. Не думая, она широко раздвинула колени, готовая отдаться.

Подрагивая между ног женщины, языки пламени с жадностью припали к ней. Но этого было мало… ей нужно было нечто большее… то, чему она не могла дать имя.

Внезапно она поняла, что больше не в силах выдержать эту пытку. Желание было слишком большим, оно переросло в непреодолимую потребность. Из глаз брызнули слезы.

Пламя мгновенно погасло.

Будучи в шаге от заветного мгновения, она ощутила себя одинокой и потерянной. Тело, доведенное до предела, разрывалось от неудовлетворенного желания. Болезненно восприняв внезапную потерю, она не смогла сдержать крик, вырвавшийся из самой глубины её души: «ПРОШУ… ПОЖАЛУЙСТА… НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ!»

* * *

«Габриель… Габриель… проснись. Это сон. Габриэль, проснись!»

Глаза девушки распахнулись, она в панике резко выпрямилась, сбросив с себя одеяло.

Лила быстро опустила ей на плечо руку, пытаясь успокоить: «Тише, тише. Это лишь сон».

Взгляд Габриэль метался из стороны в сторону, она тяжело дышала, по лбу катился пот.

«Ты кричала во сне. Я боялась, что ты разбудишь родителей. Как ты?»

Бард попыталась восстановить дыхание: «Я…»

Лила провела рукой по влажным волосам сестры: «Наверное, кошмар? Ты так тряслась».

«Нет, сон… просто сон» – сдавленно прошептала Габриэль, по щекам барда текли слезы разочарования.

«Хочешь, я останусь?»

«Нет» – ответила Габриэль, отвернувшись – «Прости, но я хочу побыть одна».

Лила поднялась, сомневаясь, стоит ли оставлять сестру в подобном состоянии: «Хорошо, но позови меня, если что, ладно?»

Как только дверь закрылась, барда с головой окатило чувство невероятного одиночества. Поежившись, Габриэль обхватила себя руками. С каждым новым сном она ощущала, как растет внутри неё пустота. Никогда прежде она не чувствовала себя такой потерянной. И казалось, ничто не могло унять боль от потери, которую она испытала… никто и ничто… лишь таинственный дух, который преследовал её в безумных сновидениях. Свернувшись клубочком, она тихонько заплакала.

За что ей это?

Габриэль мысленно вернулась к первому сну, поразившему её своим эротизмом. С тех пор прошло больше месяца. Она попыталась вспомнить события, предшествующие той ночи. Вечером они с Зеной смотрели выступление сказительницы на Афинской арене. Она была великолепна. Габриэль была так очарована её манерой, так восхищена её мастерством, что даже купила копию одного из её стихов.

В мыслях вдруг пронеслось, как людно было в тот день. Настолько людно, что при выходе она даже обронила только что купленный свиток. Внезапно образ обрел четкость. Нет… кто-то налетел на нее… верно, она столкнулась с женщиной. Габриэль напряглась, пытаясь отделить лицо незнакомки от сотни других лиц. Она закрыла глаза и сконцентрировалась. Светлые волосы… серебристые… сердце тревожно забилось.

Это была Азия… Азия подала ей свиток. Она вспомнила, как по телу пробежали мурашки, когда пальцы женщины на мгновение коснулись её собственных. И с той самой ночи начались сны… сны о руках, сжимающих её талию, нежно ласкающих её кожу.

* * *

Возвращаясь в Потейдию, Зена поехала через лес, огибающий озеро. Услышав издалека шумный плеск воды, она соскочила с лошади и сошла с дороги. Внезапно воительница застыла на месте, завороженная представившимся ей зрелищем. На сравнительно небольшом расстоянии от неё, из воды выходила абсолютно обнаженная Габриэль. По телу барда стекали струйки воды, кожа искрилась лучами утреннего света.

Уставшая с дороги, Арго беспокойно мотнула головой и заржала.

Услышав посторонний звук, бард быстро схватила с земли блузку и прижала её к груди.

По-прежнему пребывая в трансе, воительница вышла из-за деревьев.

«Зена?» – в голосе барда слышались радость и облегчение. Габриэль улыбнулась.

Несколько мгновений воительница не могла дышать. Она полностью растворилась в прекрасном образе подруги… её чувственный рот… рот, обещающий удовольствие, о котором можно было лишь мечтать. Сознание воина металось. Поцеловать эти губы… ощутить их мягкость, прижаться к ним… Она заворожено провела взглядом по нежному изгибу шеи Габриэль и остановилась на груди, вновь разучившись дышать.

Блузка женщины прилипла к влажной коже и почти ничего не скрывала. Зена могла видеть сквозь неё упругие нежно-розовые соски, которые упирались в полупрозрачный материал. Медленно облизав губы, воительница скользнула взглядом ниже, к светлому треугольнику, представив, как опускается перед бардом… вдыхает её аромат… раздвигает мягкие складки… ощущает на губах её вкус.

Озадаченная молчанием воина, Габриэль удивленно посмотрела на неё: «Зена, что случилось? Я не ожидала тебя так скоро?»

Никогда в жизни Зена не видела ничего более прекрасного, не испытывала столь сильного желания. Не размышляя о последствиях, она взяла в ладони лицо подруги и заглянула в глаза цвета изумруда. В них она увидела отражение своей души.

Необходимость прикоснуться была слишком велика, чтобы Зена могла сопротивляться ей. И когда Габриэль открыла рот, чтобы заговорить, воительница накрыла её губы поцелуем.

Ощущение было ошеломляющим. Язык Зены проник в рот девушки, она застонала от удовольствия и полностью отдалась своему чувству, не замечая ничего, даже рук, плотно упирающихся ей в грудь.

Лишь голос барда сумел вернуть её на землю, вырвав из этого волшебного момента.

«Зена, перестань! Перестань! Что ты делаешь?!»

Воительница отступила. Непонимание и разочарование, которые она увидела в глазах Габриэль, подтвердили самые худшие её опасения. Ради момента слабости она разрушила все. Повернувшись, она ринулась через лес, не обращая внимания на то, куда бежит. Внезапно земля ушла из-под ног. Теперь она падала, тщетно стараясь ухватиться за что-нибудь, чтобы прервать свое падение. Но не было ничего, кроме чудовищной пустоты и дна пропасти, которое приближалось к ней с пугающей скоростью.

Схватившись за одеяло, Зена резко села. Трясясь всем телом, она пыталась прийти в себя от пережитого во сне кошмара. Вскочив, Зена почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Она быстро огляделась. Но в лесу было спокойно.

Она была одна.

* * *

Азия спокойно смотрела на Габриэль, которая буквально влетела в её дом: «Доброе утро».

Не обращая внимания на приветствие прорицательницы, бард тяжело дышала, её глаза пылали яростью: «Признавайся, это все ты?»

«Не понимаю, о чем ты».

«Все ты понимаешь» – упорствовала Габриэль – «Этой ночью…» – слова застряли у неё в горле.

«Ты видела ещё один сон?»

«Это ведь твоих рук дело!»

«Я ничего не делала» – заверила её прорицательница, прикоснувшись к плечу барда.

Габриэль отскочила от неё словно ужаленная: «Ты была в Афинах. Я выронила свой свиток, а ты подобрала его. Я вспомнила, как ты прикоснулась ко мне. И с тех пор я начала видеть эти сны… и… я… я стала меняться».

«Значит, ты полагаешь, что я стала причиной твоих снов?»

«Ты… ты что-то сделала со мной» – запнулась Габриэль.

Азия заговорила как можно более мягко: «Я даю тебе слово… не я рождаю эти сны».

«Я не верю тебе. Я…»

«… Габриэль, загляни в свое сердце. Ты знаешь, что это не я».

«Но если не ты, то кто?»

Прорицательница указала ей на стул: «Прошу, сядь. Расскажи, что случилось».

Руки барда дрожали. Вспышка гнева внезапно сменилась страхом: «Что-то не так. Я…» – эмоционально истощенная, она беспомощно опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях – «Я не знаю, что мне делать. Я больше не могу» – она подняла глаза, из них текли слезы.

Азия хранила молчание.

«Если ты знаешь, что со мной, ты должна мне сказать!»

«Я вижу лишь мимолетные образы» – мягко произнесла прорицательница – «Я не уверена».

«Попробуй, ты должна… прошу тебя!» – Габриэль простерла к ней руки.

Колеблясь, Азия все же взяла их в свои собственные. Серия ярких образов мгновенно промелькнула перед ней, поражая своим эротизмом. Она резко отстранилась.

Напуганная её реакцией, Габриэль тесно обхватила себя руками: «Что? Что ты видишь? На мне сглаз? Я проклята?»

«Нет» – покачала головой Азия – «Это не заклятие и не сила чужой воли».

Она с отчаянием посмотрела на прорицательницу: «Я схожу с ума?»

«Нет».

«Тогда что это?!» – в воздухе повисло напряжение, пока она ждала ответа Азии.

Женщина встретилась с ней взглядом: «Это желание».

«Желание?»

«Да, в чистом виде».

«Мм… мое желание?»

Прорицательница молча кивнула.

Габриэль недоверчиво посмотрела на неё: «Ты думаешь, что я сама все это создаю?»

«Нет?»

«Нет!» – она растерянно замолчала – «Я не могу этого делать. Зачем? Зачем мне эти сны?»

«Что они заставляют тебя чувствовать?»

Приложив ладони к зардевшимся щекам, бард быстро отвернулась: «Боги, что со мной такое?»

«Я думаю, в глубине души ты знаешь ответ».

«Не знаю».

Азия глубоко вздохнула: «Скажи, эти сны доставляют тебе удовольствие?»

Габриэль ответила, по-прежнему избегая её взгляда: «Д…да… частично…»

«Значит, они не направлены против твоей воли».

Бард перевела дыхание: «Нет».

«Тогда почему же ты сопротивляешься?»

«Потому что они пугают меня. Я никогда не хотела чего-то так сильно. Это чувство меня поглощает. Я боюсь его».

«Это тебя останавливает?»

Бард кивнула: «Я не хочу, чтобы это прекращалось, но боюсь того, что может произойти…»

«Почему?»

«Прошу, не спрашивай, я не понимаю. Если я сама рождаю эти сны, почему я не могу их контролировать?»

«Мне кажется, что определенным образом ты все же контролируешь их. Ты пробуждаешься, прежде чем видишь то, к чему так страстно стремишься».

«Нет, только не в этот раз. Сегодня меня разбудила сестра. Я кричала во сне. Я хотела этого всем своим существом».

«Ты продолжаешь повторять ‘это’. Что ’это’?»

«Я же говорю, что не знаю».

«А я верю, что знаешь. Подумай хорошо».

Габриэль потрясла головой: «Оно неуловимо… воздух, дым или огонь. Словно бесплотный дух…Я не могу увидеть или прикоснуться к нему…»

«Может потому что тебе так безопаснее – не видеть, не прикасаться. Какие чувства это вызывает в тебе?»

Ей было непросто произносить нечто подобное вслух. Но, встретившись взглядом с прорицательницей, она все же отважилась: «Я чувствую потребность… столь острую, что боюсь не совладать с ней».