Текст книги "Wet Dreams (ЛП)"

Автор книги: Friction

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Габриэль загадочно улыбнулась: «Да?»

«Я… эээ… просто…мне нравится держать все под контролем».

Бард помедлила, пытаясь поймать взгляд Зены. В нем Габриэль увидела правду; во всем мире существовал лишь один человек, которому Зена могла всецело довериться, перед кем она не боялась показаться ранимой, и этим человеком была Габриэль: «Да, я заметила».

Зена стояла абсолютно неподвижно, околдованная чувственным голосом барда. Это был совершенно незнакомый ей прежде тембр.

Габриэль понимающе улыбнулась: «Ты добилась большого успеха, убедив в этом… всех» – она помедлила – «Но ведь я не все, правда?» – мягко высвободив ладонь из рук Зены, бард потянула на себя пояс, удерживающий штаны воина, и пронаблюдала за тем, как они упали на пол.

Не отрывая взгляда от своей возлюбленной, Зена неуверенно отступила на шаг назад, прислонившись к деревянной балке, подпирающей потолок.

«Видишь» – с придыханием произнесла Габриэль – «Я тоже могу читать твои мысли» – её пальчики уже игриво оттягивали ворот туники воина – «Заглянув глубоко внутрь… я могу сказать, чего ты в действительности хочешь» – ухватившись за поддавшийся материал, она одним резким движением рванула тунику на себя, обнажая грудь воина.

Глаза Зены с жадностью встретили её собственные.

«Ты заглянула вглубь моих фантазий… реализовала их. Позволь мне раскрыть твои» – бард медленно подняла руку Зены и отвела её назад, так что пальцы воина сомкнулись на стоящей позади неё балке.

Чувствуя, как дрожит эта сильная женщина, Габриэль произнесла: «Ты мне веришь?»

Сердце воина учащенно билось. Она безмолвно кивнула в ответ.

Габриэль улыбнулась и подняла вторую руку женщины, присоединяя её к первой. Теперь Зена стояла перед ней, вытянувшись всем телом. Бард соблазнительно провела указательным пальцем по губам воина.

Зена игриво улыбнулась в ответ и легонько коснулась языком пальца барда, после чего сомкнула вокруг него уста и начала чувственно посасывать.

Барда обдало жаром. Она быстро отступила назад, палец тут же выскользнул изо рта воина: «Нет-нет-нет» – погрозила Габриэль. Изумрудные глаза сверкали в тусклом свете факела. Женщина медленно ослабила шнуровку на своей блузке, затем сняла её через голову и откинула в сторону.

Взгляд барда обжигал, глубина её желания не вызывала сомнений. Зене стоило неимоверных усилий сдержаться, когда ей хотелось лишь одного, обладать этим юным созданием, которое так неистово сейчас её соблазняло.

Габриэль понимала, какая борьба развернулась в душе воина: «Я тоже хочу тебя… хочу быть так близко, как только могут быть двое…прикасаться к местам, которые не доступны никому другому… достигать вместе с тобой высот, на которых ты ещё не была…» – шагнув вперед, она прошептала на ухо воина, в её голосе появилась сексуальная хрипотца – «Доверься мне… впусти меня…»

Лицо Зены пылало. До этого момента она не понимала глубину своего желания отдаться кому-то безраздельно. Никогда прежде в её жизни не было человека, которому она могла настолько довериться… никогда… до появления Габриэль. Облизав ставшие внезапно такими сухими губы, она несмело кивнула в ответ.

«Ммм… хорошо. Думаю, тебе понравится».

Ещё сильнее сжав деревянную балку, Зена ощутила, как свело судорогой мышцы, переживающие в этот момент неимоверное сексуальное напряжение.

Габриэль встретила улыбкой её нетерпение: «Дааа, вот так…сожми посильнее».

Дыхание воина участилось, её грудь тяжело вздымалась и опускалась под жадным взглядом барда.

«Боги, если бы ты только знала, что я хочу с тобой сделать» – прошептала Габриэль.

С сердцем, готовым вот-вот выпрыгнуть из груди, Зена ожидала, когда её юная возлюбленная сделает первый шаг.

На протяжении нескольких долгих мгновений, Габриэль оставалась абсолютно неподвижной, словно испытывая её нервы. Когда же, наконец, она сделала движение, то вместо того чтобы приблизиться к воину, бард наклонилась и вытащила из небольшого снопа сена длинную соломинку. Облизав губы, женщина заговорила, и вновь в её голосе слышались сексуальные нотки. Она чувственно покручивала соломинку между пальцами: «Мы обе знаем… только я могу дать тебе то, что ты хочешь».

Командный тембр голоса барда разлился волнительной дрожью по телу воина. Вытянувшись вдоль деревянной опоры и ловя на себе обжигающий взгляд любимой женщины, Зена ощущала растущее возбуждение. Она задрожала, представив щекочущее прикосновение соломинки, и внутренне сжалась. Сердце воина бешено билось. Она вдруг поняла, что впервые за время их знакомства, не знает, чего ожидать от барда. Габриэль показала ей ту сторону, которую она просто не могла предугадать. Неопределенность одновременно пугала и притягивала её.

«У тебя тело Богини» – прошептала Габриэль.

Продолжая поигрывать соломинкой перед воином, бард немного помедлила, после чего провела ею по шее женщины.

Зена судорожно вдохнула, ощутив чуждое прикосновение к своей разгоряченной коже.

«Но ты ведь не Богиня, да? Ты просто женщина из крови и плоти… со своими потребностями… и желаниями» – мучительно медленно, Габриэль провела соломинкой по груди воина. Соски мгновенно затвердели, потемнев.

Зена задрожала всем телом, по коже побежали мурашки.

Взгляд барда пропутешествовал вслед за соломинкой, остановившись на подтянутом животе воина.

Кожа сладостно подрагивала, стимулируемая чувственными прикосновениями. Зена закрыла глаза и запрокинула голову, наслаждаясь ощущениями. Поначалу они были едва уловимы, но постепенно, волновали её все больше и больше… уводя мысли воина за грань разума. Ей не хотелось ни о чем думать, лишь получать удовольствие от этих прикосновений, легких, щекочущих, возвращающих к жизни каждый её нерв. Не в силах совладать с собой, Зена издала протяжный стон.

Он всколыхнул что-то первобытное внутри барда. Продолжая распалять воина ели ощутимыми прикосновениями, Габриэль медленно скользнула вниз, к темному треугольнику волос. Заметив, как задрожала её возлюбленная, она неожиданно сменила направление, плавно повторяя свой путь, но уже наверх.

Зена открыла глаза и с жадностью впилась взглядом в барда, желание воина буквально обжигало. Крепко сжав балку, она продолжала смотреть на Габриэль, молчаливо умоляя её опуститься ниже.

Бард понимающе улыбнулась, но продолжила вести соломинку вверх, рисуя невидимые круги по чувствительной коже воина. Чутко реагируя на каждое движение возлюбленной, Габриэль любовно очертила её груди, уделив внимание каждой их клеточке, но избегая прикосновений к возбужденным соскам. Для них бард приберегла другой план. Обведя, наконец, потемневшие бугорки соломинкой, она проследила за тем, как они возбужденно поднялись, и обольстительно облизала губы.

Соски мгновенно отреагировали, и Зена застонала, прогнувшись всем телом навстречу своей юной возлюбленной.

«Мммм… даааа… скоро» – пообещала Габриэль, продолжая дразнить возбужденную плоть соломинкой.

Разгоряченная Зена беспомощно дрожала, впиваясь пальцами в деревянную балку.

«Твое тело совершенно» – прошептала Габриэль – «Такое мягкое и в то же время…» – она помедлила, медленно отведя соломинку от груди воина и вернув её к первоначальной своей цели – «… такое сильное».

Тело Зены было в огне, который могла погасить лишь Габриэль. И та понимала, что воительница была лишь в шаге от того, чтобы выпустить балку и взять контроль в свои руки. Убрав соломинку, бард легонько подула на пылающую кожу женщины: «Я следующая, ты ведь знаешь… мои руки… губы… язык. Все, что ты пожелаешь».

Распаленная словами барда, Зена выгнулась ещё больше. Синие сапфиры впились взглядом, полным такого неприкрытого желания, что Габриэль сама задрожала.

Никогда в жизни она ещё не желала чего-то с такой страстностью. Эмоции били через край. Для Габриэль существовала лишь Зена и бесконечная потребность даровать ей удовольствие.

Выронив соломинку, она подалась вперед.

Зена застонала, ощутив холодные прикосновения барда к своей разгоряченной коже. Лишь им было под силу остудить её жар.

Нежно приподняв груди воина, Габриэль начала осторожно массировать их, касаясь указательными пальцами возбужденных сосков. Легонько сжимая их, она медленно поглаживала чувствительные бугорки до тех пор, пока те не поднялись, словно умоляя о том, чтобы их пососали. Будучи не в силах больше противиться столь сильному искушению, бард склонилась к ним.

Зена издала протяжный стон, когда язык Габриэль скользнул по одному из сосков, прежде чем влажные мягкие губы барда сомкнулись вокруг него. Воительница мгновенно подалась вперед, подбадривая возлюбленную продолжать.

И Габриэль продолжала, мягко, но настойчиво.

Никогда прежде Зена не знала такой нежности. Низ живота наполнился обжигающим теплом, которое импульсами отдавалось, как в сосках, так и между ног. Тело воина сотрясали эмоции, которым, она не хотела, чтобы был конец. Это был экстаз… воплощение её мечтаний… Габриэль была всем, чего она могла только желать.

Намереваясь позаботиться о втором соске воина, Габриэль ненадолго оторвалась.

Потеря оказалась столь невыносимой, что Зена импульсивно запустила пальцы в волосы барда и притянула её голову обратно к себе.

Габриэль послушно припала к груди воина. Сомкнув губы вокруг чувствительно соска, она взяла его в рот и начала жадно посасывать.

Зену вновь обдало жаром, она продолжала прижимать к себе голову барда и весь мир вокруг словно перестал существовать. Была лишь Габриель… её руки… её губы… её прикосновения, в которых Зена растворялась, забывая обо всем.

Опустившись на колени, бард взяла воина за ягодицы и притянула к себе.

Зена застонала, почувствовав горячее дыхание барда, коснувшееся её живота.

Ощущая её дрожь, Габриэль помогла возлюбленной опуститься на одеяло.

Расположившись между ног воина, она с любовью посмотрела на неё. Разгоряченная и невероятно возбужденная, Зена была потрясающе красива. Габриэль заворожено пропутешествовала глазами по всей длине тела женщины. Взгляд барда застыл на темном треугольнике курчавых волос. В сознании вспышкой промчалось воспоминание о предыдущей ночи. Тело барда налилось сладостной истомой, стоило ей вызвать в памяти нежные прикосновения языка воина.

Сердце взволнованно забилось, она осторожно надавила, раздвигая ноги воина.

Зена горела, томясь ощутить барда там, где она была нужна сейчас больше всего, поэтому с готовностью отозвалась на молчаливый призыв возлюбленной. Застонав, она развела ноги.

Габриэль зачарованно смотрела на неё. Абсолютно открытая, такая мягкая и податливая, Зена лежала перед ней и на внутренней стороне бедер женщины виднелась влага. Бард несмело потянулась, чтобы коснуться пальцами этих блестящих капель, так похожих на слезы. Она втянула воздух, наслаждаясь запахом любимой женщины.

Легонько поглаживая темные завитки, Габриэль мягко раздвинула нежные складки, раскрывая их подобно лепесткам редкого, экзотического цветка.

Задохнувшись, Зена подняла колени и выгнулась, полностью отдавая себя.

Без всяких сомнений Габриэль запустила два пальца, погружая их в интимную влажность лона воина. А вскоре она уже не могла сказать, где заканчивалась она и начиналась Зена. Это было единение двух душ. Бард страстно зашептала: «Каждую ночь…в своих снах… я видела… чувствовала тебя. Теперь почувствуй меня ты».

Все существо воина сконцентрировалось на неспешных движениях пальчиков барда, проникающих в неё. Она стонала, принимая их. Это было наслаждение, ощущение целостности, которое ей не доводилось испытывать прежде, словно ей, наконец, удалось обрести потерянную часть самой себя.

Войдя глубоко внутрь, Габриэль застыла, почувствовав, как мягкие стенки воина сомкнулись вокруг неё. Её потрясло ощущение невероятной нежности и тепла. Она словно попала на Елисейские Поля. Обжигаясь страстью воина, она ещё больше распаляла свою собственную. С каждым новым сном она все больше и больше мечтала об этом моменте, и вот теперь, она была на грани того, чтобы, наконец, вкусить запретный плод, за что так многие были готовы отвернуться от неё.

Найдя пальцем, клитор воина, Габриэль осторожно раздвинула влажные губы и склонилась к ним.

Зена задрожала, ощутив мягкое дыхание барда.

Управляемая сильным желанием и неуемным любопытством, Габриэль скользнула по нежной плоти языком. Вкус был потрясающий… богатый и насыщенный… столь необычный… но идеально подходящий еёвоину.

Из горла Зены вырвался утробный звук. Она была вся в огне, растворяясь в медленных, но удивительно уверенных, движениях языка любимой. Пускай и неопытная, её юная спутница обладала верным сочетанием энтузиазма и природной интуиции.

Зену захлестнули столь сильные ощущения, что она была не в силах контролировать себя и продолжала громко стонать.

Подбадриваемая реакцией возлюбленной, Габриэль осмелела. Сомкнув губы на клиторе женщины, она начала мягко посасывать чувственную плоть. А затем её пальцы вновь проникли в святая святых воина.

Голова Зены, словно в бреду, металась из стороны в сторону. Позабыв, о каком бы то не было стыде, она выгнулась навстречу губам барда.

Сжав свободной рукой, бедро воина, Габриэль попыталась обуздать её страсть, ни на секунду не разрывая контакта. Она двигалась медленно, плавно, но настойчиво, возводя возлюбленную на пик удовольствия.

Ощутив приближающийся оргазм воина, Габриэль изменила свой ритм, предотвращая наступление того, что уже казалось неизбежным.

Зена разочарованно застонала. Не в силах совладать с собой, она притянула голову барда, побуждая её завершить начатое.

На этот раз Габриэль не сдерживалась. Ускорив ритм, она помогла воину достигнуть самой вершины.

Ощущая в себе нечто столь необъятное… казалось бы, раздвигающее границы физического мира… но в то же время нечто совершенно естественное, Зена застонала, сдаваясь. И это неведомое накрыло женщину подобно волне, рожденной в глубине её же самой. Воительница задрожала и сжалась, испытав оргазм.

Его невероятная сила буквально лишила её дыхания. С губ Зены сорвался протяжный стон. Она почувствовала, что окончательно теряет голову, сотрясаемая волнами удовольствия.

Габриэль осушила последние капли страсти, и воительница закрыла глаза, медленно погружаясь в сладостную истому, наполненную только что изведанными ею переживаниями. Это было идеальное завершение. Будто после многих лет бесплодных поисков, она наконец-то обрела целостность… словно после долгих скитаний, она все-таки нашла свой дом.

Заключив возлюбленную в объятия, Габриэль накрыла их обеих одеялом и прижала воина к себе.

* * *

Прошло немало времени, прежде чем Зена открыла глаза. Губы женщины растянулись в ленивой улыбке. Она всем своим видом демонстрировала полное блаженство.

Габриэль нежно поцеловала её, игриво оттянув нижнюю губу: «Я по-прежнему в категории ‘хороших девочек’?»

«Милая, я говорила о твоем сердце. Я всегда подозревала, что ты будешь страстной в постели».

«Правда?»

«Мммм» – притянув возлюбленную к себе, Зена закрыла глаза и блаженно вздохнула.

Габриэль заерзала на месте: «Мне не терпится поэкспериментировать над тобой. Жалко, что нужно быть тише, иначе бы ты у меня… покричала».

Зена рассмеялась: «Это вряд ли. Ты так занимаешься со мной любовью, что у меня едва хватает сил, чтобы дышать».

«Хммм» – промурлыкала Габриэль, одарив воина сладкой улыбкой – «Может быть я смогу воспользоваться этим преимуществом».

Зена с любопытством посмотрела на неё: «Как?»

«Мда… думаю, я наконец-то нашла способ, как усмирить в тебе эту раннюю пташку».

Воительница с сомнением покачала головой: «Даже не надейся на это».

«Ну, не знаю» – ответила бард – «Я прямо полна уверенности».

«Да что ты?»

Габриэль кивнула: «Совершенно точно. Более того, я даже готова поставить на это свой последний динар».

«Ты проиграешь» – заверила её Зена.

«Хочешь пари?»

Прежде чем воительница успела ответить, белокурая головка барда исчезла под одеялом.

«Габриель? Что…» – ощущение горячего дыхания, перемещающегося вдоль её обнаженного живота, пресекло любые возражения. Зена задохнулась, почувствовав уверенные руки юной возлюбленной на своих бедрах – «Подожди… я…» – первое же прикосновение мягкого языка барда сломило сопротивление воина. Она была просто не в силах отказаться от подобного удовольствия.

Пути назад уже не было.

* * *

Зена резко проснулась, услышав скрип закрывающейся двери. Она мягко потрясла спящего барда за плечо: «Габриель, проснись. Я… я проспала».

Бард пробормотала что-то и сонно свернулась клубочком, прижавшись ещё теснее к теплому телу воина.

На этот раз Зена уже с силой встряхнула её, выпустив из объятий: «Кто-то был здесь! Я слышала, как он ушел!»

«Что?!» – сон мгновенно был забыт, и Габриэль подскочила, с ужасом взирая на воина – «Кто?!»

Часть III
Глава 18

 Зена смущенно встретилась взглядом с Габриэль, на лице которой читалась абсолютная паника. Воительница протянула барду её одежду: «Мне…мне кажется, это был твой отец».

«Мой… отец?!»

Зена кивнула.

«Проклятье!» – женщина спрятала лицо в ладонях, с ужасом представляя, какая картина предстала глазам Геродота. Обнаженная Габриэль в объятиях воина. Вскочив на ноги, она быстро натянула юбку – «Боги, я… я не могу поверить!» – трясущиеся пальцы пытались справится с блузкой – «Думаешь… он видел?»

«Я не знаю».

«Может это выглядело вполне невинно, будто я случайно уснула тут или… » – слова едва успели покинуть её уста, а она уже поняла сама, насколько нелепо это звучало. Она все же взглянула на Зену, надеясь, что та подтвердит её правоту, но этого не случилось – «Проклятье!» – глаза барда беспокойно метались из стороны в сторону – «Так, мы были под одеялом? Скажи, что мы по крайней мере были прикрыты, умоляю тебя?!»

«Думаю, частично наверняка».

« Частично?!» – Габриэль с силой хлопнула себя рукой по лбу – «Боги! О чем я только думала?!»

«Боюсь, ни одна из нас ни о чем не думала» – мягко произнесла Зена.

Габриэль, словно не слыша её, продолжала убиваться: «Почему я была такой глупой? Как теперь я это объясню?!»

По щекам женщины побежали слезы: «Он возненавидит меня».

«Ты его дочь. Он любит тебя».

Габриэль печально покачала головой: «Нет, он никогда этого не примет. Он проклянет меня. Для него это…» – не в силах закончить, бард повернулась к воину – «Что мне теперь делать?»

«Давай не будем спешить. Во-первых, постарайся успокоиться. Мы что-нибудь придумаем».

« Успокоиться!?» – воскликнула Габриэль, всплеснув руками – «И как, прикажешь, мне это сделать?! Мой отец только что видел меня голой в твоих объятиях!»

«Если так и было, значит мы как-то разберемся с этим».

« Мы?! Ты наверное хотела сказать я. Это… это не твоя семья… и не твои проблемы…» – произнеся последние слова, она тут же прокляла себя, желая одного, чтобы они никогда не слетали с её уст. Но было слишком поздно.

Зена отвела глаза, раненная в самое сердце.

Габриэль хотела, было взять её за руку, но остановилась, опасаясь, что Зена отвергнет её прикосновение: «Я не это хотела сказать. Мне жаль. Прости… я…» – стыдясь несправедливости собственных слов, она потупила взор, нервно сцепив пальцы и не решаясь посмотреть на спутницу.

Лишь мягкое прикосновение пальцев воина к её щеке придало барду смелости встретиться с ней взглядом. И то, что она увидела в этих глазах, потрясло её до самой души. В них не было боли или гнева, только любовь. И этот такой простой жест успокоил её лучше, чем это могли бы сделать сотни слов. В этот момент Габриэль поняла главное. Во всем мире не было ничего важнее, чем эта женщина, которая теперь стояла перед ней.

Зена первая нарушила тишину, и её голос был так же нежен, как и прикосновение: «Мне тоже жаль, что так получилось. Я бы сделала все что угодно, чтобы ты сейчас так не мучилась» – она заглянула в глаза барда – «Я люблю тебя, Габриэль. Ты моя семья. Твои проблемы это и мои проблемы тоже».

Бард рухнула в объятия воина и разрыдалась.

Зена прижала её к себе: «Не плачь, милая. Я обещаю…мы как-нибудь справимся с этим… вместе».

* * *

«Почему???!!!»

Руки Гекубы дрожали, она сохраняла молчание, пребывая в шоке от услышанного от мужа.

«Вот ответь мне!» – заорал Геродот – «Почему она это сделала?!»

Гекубу так трясло, что она не могла ответить.

«Это… это противоестественно!» – бушевал мужчина. Он со всего размаха ударил кулаком по столу.

Не привычная к подобному проявлению ярости в своем муже, Гекуба задрожала ещё сильнее.

«Почему?!» – не унимался Геродот.

«Я… я думаю, у Габриэль должны быть очень сильные чувства к…» – женщина сбилась, взволнованно подбирая слова, которые могли бы успокоить его – «Она наверное влюбилась…»

«… Ты в своем уме?!» – завопил Геродот – «Это не любовь! Это аморально! Она не должна была идти на поводу у своих…» – мужчину буквально трясло от злости, и он снова ударил кулаком по столу – «Эта… эта бездушная тварь промыла ей мозги».

Гекуба подняла лицо, мокрое от слез: «Я не могу поверить, что она…»

«… что значит ‘ты не можешь поверить’?» – взревел он, грубо обрывая жену.

«Я знаю свою дочь» – как можно более спокойно ответила Гекуба – «И я знаю, что значит для неё отдать себя кому-то. Зена должна очень много значить для неё, если она пошла на это».

Геродот, не веря собственным ушам, уставился на жену: «Ты хоть сама себя слышишь?! Ты так говоришь, будто она хотела этого! Но это неправда… моя дочь не могла так поступить. Эта… эта испорченная женщина воспользовалась её наивностью, запудрила ей мозги» – сознание мужчины металось в поисках объяснений – «Она… кто знает, может быть, она напоила её».

Гекуба с сомнением потрясла головой и задала вопрос, на который уже заранее знала ответ: «Если это так, если ты понял, что она… сделала это не по своей воле, почему же тогда ты не вмешался? Почему не помог ей?»

Сама мысль об этом потрясла его до глубины души. Рассудок мужчины вновь вернулся к моменту, когда он вошел в конюшню… когда увидел свою дочь, лежащую рядом с воином. В их объятиях было столько нежности, столько тепла, что он ощутил, будто вторгся во что-то запретное. Геродот вздрогнул, вспомнив об этом: «Ты хочешь сказать, что одобряешь это?»

Гекуба печально понурила голову: «Нет, но что мы можем сделать?»

«А я тебе скажу что» – сердито бросил мужчина, прежде чем выбежать из комнаты. Когда он вернулся, в его руках был меч.

Взволнованная жена кинулась к нему на шею, пытаясь остановить: «Что ты задумал?!»

«Я разберусь с этим… так, как должен был сделать с самого начала!»

* * *

Вытерев слезы, Габриэль сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с силами: «Я боюсь встречаться с ним».

«Может быть тебе стоит подождать, пока…»

«… нет, мне нужно найти его, пока он не рассказал все маме. Я должна попытаться все объяснить».

«Я могу что-то сделать?» – беспомощно взирая на неё, произнесла Зена.

«Одно то, что ты здесь, рядом со мной, значит больше, чем я могу выразить словами» – слабо улыбнувшись, бард расправила плечи – «Мне лучше пойти».

Смелость молодой женщины глубоко тронуло сердце воина: «Габриель, если я тебе понадоблюсь, я буду в твоей пещере, ждать…»

Скрип дверных петель, заставил обеих женщин обернуться. Конюшня тут же наполнилась ярким утренним светом.

На пороге стоял Геродот, всем своим видом олицетворяя прямую угрозу.

Посмотрев через плечо дочери, он остановил свой взгляд на воине: «Я хочу, чтобы ты ушла… или я помогу тебе сделать это» – он сердито стиснул зубы и поднял свой меч, угрожающе шагнув вперед.

Габриэль быстро встала между ними: «Прошу тебя, не делай этого. Зена не виновата. Я…»

«… я уже сказал, что хочу, чтобы…эта женщина ушла. Немедленно!» – повторил мужчина, его голос был пропитан ненавистью.

Никогда прежде Габриэль не видела своего отца в подобном состоянии, его буквально трясло от ярости. Чувствуя, что ей как можно скорее нужно успокоить его, иначе ситуация может выйти из-под контроля, бард повернулась к воину: «Зена, пожалуйста, уйди. Я найду тебя».

«Ты никуда не пойдешь!» – прошипел Геродот. Грубо оттолкнув дочь в сторону, он направил меч на воина – «Это закончится здесь и сейчас. Обнажи свой меч!»

Зена понимала, что нельзя было недооценивать его. Пускай Геродот был простым крестьянином, угроза, которая светилась в его глазах, ничем не отличалась от той, которую она обычно встречала на поле боя. Она заняла оборонительную позицию, готовя себя к худшему.

Больно ударившись о деревянную перегородку, Габриэль потрясла головой и быстро поднялась. Она схватила валяющуюся в углу метлу, используя её в качестве шеста, и тоже приняла защитную стойку.

Сконцентрировав все свое внимание на воине, Геродот даже не обратил внимания на дочь: «Я говорю тебе, доставай свой меч!»

Габриэль взволнованно посмотрела на свою спутницу.

Зена извлекла из ножен свой меч и бросила его на пол: «Я не стану сражаться с тобой».

Взбешенный её поступком, мужчина пнул рукоять оружия: «Поднимай, не будь трусом!»

Не доверяя собственному голосу, Габриэль все же подступилась к отцу: «Прошу тебя, пойдем в дом, поговорим…»

«… с меня хватит разговоров!» – зарычал мужчина. Подняв над головой меч, он без предупреждения обрушил его на воина.

Предугадав его движение, Габриэль быстро нырнула вперед, выставив для защиты рукоять метлы.

Когда Геродот заметил её, было уже слишком поздно, чтобы остановить смертельный удар. Ему оставалось лишь с ужасом наблюдать за тем, как меч разрезал полусгнившую древесину и продолжил свою траекторию, направляясь прямо на его дочь.

Зена инстинктивно дернулась вперед и оттолкнула барда, едва успев спасти её от удара.

Потрясенный тем, как близок он был к тому, чтобы убить собственное дитя, Геродот отступил назад. Меч тут же выскользнул из трясущихся рук мужчины.

Воспользовавшись небольшим затишьем в этой бури, Габриэль быстро посмотрела на свою спутницу, взглядом показав ей на дверь.

Зена понимающе кивнула, и, подхватив поводья Арго, вышла из конюшни.

* * *

Сердце воина сжалось, когда она закрыла за собой дверь, покидая конюшню. Она понимала, это был тот момент, который Габриэль должна была встретить в одиночку и справиться с ним сама, но Зена всей душой желала разделить боль, которую испытывала её спутница, оставшаяся убеждать отца.

Привычная к жизни, не требующей чье-либо помощи или одобрения, воительница с трудом подавила инстинктивное желание просто забрать барда и уехать вместе с ней из деревни. Но убежав от проблемы, они бы ничего не решили. Зена понимала, что разрыв с родными мог стать большой травмой для барда. Сердцем она чувствовала, как важно было для Габриэль попытаться сохранить отношения с теми, кого она любила.

По мере того, как Зена приближалась к пещере, она ощущала нарастающее раздражение. Перед ней постоянно вставал образ разрубленной метлы и меч, едва не заполучивший свою жертву. Воительница сердито потрясла головой. Габриэль чуть не поплатилась жизнью из-за её эгоистичных желаний. Одна ошибка и вот уже бард была на волоске от смерти. И они не могли ничего с этим поделать. Хотели они того или нет, но им ещё суждено было ни раз столкнуться с трудностями и делать болезненные выборы.

Зена тяжело вздохнула, размышляя о том, что ожидало их впереди. Она не сомневалась в любви Габриэль и в том, что та будет со всем своим пылом противостоять отцу и, если нужно заплатит за свои чувства дорогую цену. Вопрос был в том, могла ли Зена позволить ей принести подобную жертву.

Какая-то часть женщины страстно желала ответить да, веря, что их любовь победит все и всех. Но она понимала, что любовь не всегда была спутницей мудрости. Напротив, подчас казалось, что любовь ослепляла, закрывая людям глаза на реальность. Сколько женщин на её веку загубили свою жизнь, доверив свою любовь и преданность не тому человеку?

А что если семья Габриэль отвернется от неё? Хватит ли любви Зены, чтобы помочь ей пережить это?

Вспомнив мученическое выражение лица возлюбленной, когда та пыталась убедить отца, Зена мысленно вернулась к собственному противостоянию с матерью, которое она вела много лет назад. Неужели она подтолкнула Габриэль на ту же тропу, которая едва не уничтожила её саму? Неужели по её вине бард отвернется от самых дорогих для неё людей?

У Зены не было ответов на все эти вопросы.

Терзаясь сомнениями, женщина натянула поводья Арго, останавливая лошадь, и оглянулась на дорогу, уводящую из деревни.

* * *

Габриэль никогда не видела, чтобы её отца так трясло. Сделав глубокий вдох, она медленно подошла к нему.

Геродот провел дрожащей рукой по волосам, тщательно пряча глаза и пытаясь собраться: «Габриель, я не хотел… я…»

«… все хорошо» – заверила его бард, успокаивающе накрыв ладонью руку мужчины – «Я понимаю, как тебе трудно».

«Я хотел для тебя самого лучшего» – ответил он, и голос Геродота задрожал от переполнявших его эмоций – «Только лучшего».

«Я знаю».

«Тогда ты должна послушать меня» – взмолился он – «Она не даст тебе ничего хорошего и в конце концов, уничтожит тебя».

Габриэль отступила назад под тяжестью его слов: «Нет, ты не прав. Ты её совсем не знаешь».

«Я знаю людей подобного сорта. Поверь мне, дочка, она никогда не даст тебе ту жизнь, которую ты заслуживаешь. Власть и слава, вот ради чего она живет. А ты лишь очередной трофей в её коллекции».

«Ты ошибаешься. Зена любит меня».

«Люди, подобные ей никого не любят… они соблазняют… используют. А когда она пресытиться своей новой игрушкой, то просто избавиться от тебя» – Геродот шагнул вперед, пытаясь приблизиться к дочери – «Ещё не поздно. Отпусти её и мы просто забудем обо всем этом. Лишившись её влияния, ты сможешь снова разумно посмотреть на вещи. И ты увидишь… все станет как раньше».

По щекам барда заструились слезы, она покачала отрицательно головой: «Но я не хочу, чтобы так было. Я не могу вернуться назад. Я была так несчастна. Я…»

«… это твой дом, твое место здесь» – убеждал её отец, привлекая к себе – «Со временем ты поймешь это».

«Ты ничего не понял. Она значит все для меня! Она перевернула мою жизнь!»

«Габриель, сейчас ты растерянна. Она запудрила тебе мозги».

«Нет» – упорствовала бард, она вырвалась из объятий отца – «Если бы ты только позволил мне все объяснить…»

«… здесь не о чем говорить. Пойдем в дом» – он попытался взять её за руку.

Габриэль отпрянула: «Я не могу. Я…»

«… послушай меня» – надавил Геродот – «Я твой отец и я запрещаю тебе видеться с ней! Все кончено!»

«Ты не услышал ни слова из того, что я сказала» – слабо возразила Габриэль – «Я… я не могу здесь остаться. Моя жизнь теперь связана с Зеной».

Отчаявшись убедить её, Геродот ухватился за последний свой аргумент: «Если ты пойдешь к ней, если ты отвернешься от своей матери, от меня… пути назад уже не будет» – он встретился с ней взглядом, в попытке придать значимости собственным словам – «Никогда».