Текст книги "Wet Dreams (ЛП)"

Автор книги: Friction

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

«Не могу же я просто взять и начать танцевать сама по себе».

«Разумеется, нет» – улыбнулась Зена, протягивая подруге руку.

Бок о бок они протанцевали вдоль конюшни.

Когда танец закончился, Лила восторженно захлопала в ладоши: «Потрясающе! Вы устроите настоящий фурор! Будете гвоздем программы! Большинство наверняка никогда не видели этих движений».

Слегка запыхавшаяся и взволнованная, Габриэль улыбнулась. Ей всегда нравилось танцевать с Зеной. В воительнице было столько энергии, что поспевать за ней было непросто. И Габриэль всегда с удовольствием принимала этот вызов, стараясь не уступать подруге.

«Покажите ещё!» – взмолилась Лила.

К Габриэль вновь вернулась непонятная робость, она колебалась: «Но сейчас медленная музыка».

«И что?»

«Я никогда не танцевала медленных танцев» – призналась Габриэль.

«Никогда?»

Зена, заметив, как начали краснеть щеки барда, быстро вступилась за неё: «По какой-то неведомой причине, мужчины стараются не приближаться к ней, когда я рядом» – пожала плечами она, игриво подмигнув Лиле – «Наверное, побаиваются».

Лила прыснула от смеха.

«Медленные танцы мало чем отличаются от тех, к которым ты привыкла» – пояснила Зена, на этот раз уже обращаясь к барду – «Иди сюда, я покажу».

Габриэль нервно обтерла вспотевшие ладони об юбку, прежде чем взять воина за руку.

Взяв барда за талию, Зена мягко подтолкнула её поближе к себе: «Положи левую руку мне на плечо… вот так» – чувствуя напряжение подруги, она ободряюще улыбнулась ей – «Ты ведь уже знаешь основные шаги. Просто движения должны быть более плавными, вот и все».

Габриэль кивнула.

«Самое главное – это сконцентрироваться на руках партнера. На том, как он будет вести тебя» – Зена сделала несколько первых шагов, Габриэль уставилась на её ноги, пытаясь повторять. Воительница остановилась и приподняла подбородок барда, заставив её встретиться с ней глазами – «Смотри на меня. Не думай о ногах. Все внимание на партнера. Главное здесь – двигаться, будто вы – одно целое. Дело в ощущениях, а не в точности повторения движений. Просто успокойся и расслабься, ни о чем не думай».

Воительница принялась медленно двигаться вдоль конюшни.

Габриэль сделала глубокий вдох, попытавшись расслабиться, и посмотрела подруге в глаза.

Вначале, чтобы помочь барду освоиться и приноровиться к движениям, Зена вела её по прямой, используя неторопливый, размеренный шаг. Постепенно она его ускорила, добавив легкий поворот. Вскоре Габриэль уже послушно следовала за ней, и, даже не задумываясь, отвечала на малейший нажим рук воина.

Внезапно этот танец показался ей самым естественным, что только может быть на свете. Габриэль ощущала себя почти невесомой. Она словно парила в воздухе, и не было никого и ничего вокруг: только она, Зена и музыка. Это было волшебно.

Плавно вращаясь, Зена продолжала вести свою партнершу вокруг конюшни. И хотя их разделяло вполне приличное расстояние, она ощущала жар, исходящий от её пальцев в том месте, где они касались кожи барда. Энергия, рождаемая ими, была почти осязаема. Она могла с уверенностью сказать, что слышит, как сердце Габриэль бьется в такт её собственному.

Музыка постепенно затихла и Зена замедлила шаг. На финальном аккорде, она эффектно опустила барда на руку, придерживая её за спину и склоняясь над ней.

По телу Габриэль пробежала приятная дрожь, она почувствовала, как запылали щеки. Не дыша, она смотрела в глаза воина.

Лила принялась восторженно аплодировать: «Вау, Зена, ты великолепна!»

Воительница помогла подруге вновь принять вертикальное положение и отпустила её, добавив между ними пространства, гораздо больше того, которое было необходимо сейчас им обеим.

«Ты наверное много танцуешь» – похвалила её Лила.

Воительница подмигнула в ответ: «Нееет, мне трудно найти подходящего партнера, достаточно сильного, чтобы вел он» – прочистив горло, она повернулась к барду – «Вот видишь, ничего особенного».

«Габриель, ты должна пойти» – настаивала Лила.

Бард застенчиво подняла глаза: «Я даже не знаю… Я….»

«Зена, ну скажи же ей. Она просто обязана пойти!»

Воительница перевела взгляд на подругу: «Может, будет весело. Попробуй, сходи».

Габриэль неохотно кивнула.

«Как здорово!» – восторженно закричала Лила, радостно обнимая сестру – «И я уже знаю, кто составит тебе компанию! Устроим настоящее свидание!»

«Свидание?» – обеспокоено переспросила Габриэль.

«Конечно. Должен же кто-то тебя сопровождать. Не принято, чтобы женщина шла на танцы одна».

Губы Зены вытянулись в жалкой улыбке, её охватило мрачное предчувствие: «Ну, пожалуй, немного пройдусь… разомну ноги».

Габриэль мгновенно оказалась рядом: «Я с тобой».

«Лучше останься с Лилой, послушай музыку. Мне кажется, они ещё не закончили».

Бард неохотно согласилась: «Хорошо. Тогда увидимся утром».

«Не думаю, что ты так рано проснешься. Я планирую уже на рассвете тронуться в путь».

Внезапно испугавшись расставания, Габриэль быстро ответила: «Я хочу попрощаться с тобой, так что приду».

«Хорошо. Спокойно ночи» – обернувшись, воительница растворилась в темноте.

Глава 3

 Прокружив с час по деревне, Зена направилась в таверну. С тех пор как она встретила Габриэль, воительница редко наведывалась в эти шумные заведения, чураясь их обычной пьяной клиентуры. Они были для неё живым напоминанием того, что следовало забыть. Но сегодня был другой случай. Сегодня ей нужно было отвлечься.

Толкнув дверь, она огляделась. Таверна была почти пустой. Зена испытала одновременно радость и разочарование. Хотя она и не была в настроении вести праздные беседы, участь оказаться один на один со своими мыслями… мыслями о Габриель… тоже её не прельщала. Она направилась за дальний столик, и устало плюхнулась на стул.

«Добрый вечер» – поприветствовала её официантка – «Что я могу вам предложить?»

«Самое крепкое, что у вас есть».

«Будет сделано» – расплылась в улыбке обладательница копны пышных рыжих волос – «Через минуту принесу».

Зена потерла переносицу, пытаясь избавиться от свербящей боли, застилающей ей глаза. И тут же различила тонкий аромат кожи барда, сохранившийся на её пальцах. Сознание перенесло воина назад, напомнив, как чудесно было держать Габриэль в своих объятиях… как естественно…

«А вот и Ваш заказ» – прервала её воспоминания официантка, ставя на стол кружку – «Но я должна Вас предупредить, это довольно сильная вещица. Два глотка и Вы рискуете проснуться наутро с похмельем. Три – и Вы можете не узнать постель, в которой проснетесь» – заговорчески подмигнув, добавила она – «Учитывая сегодняшний контингент, я бы на Вашем месте ограничилась двумя».

«Спасибо» – Зена сделала большой глоток, за которым немедленно последовал второй. Напиток на самом деле был крепким, он просто обжигал. Прикрыв глаза, она откинулась на спинку стула, наслаждаясь ощущениями. Возможно, Габриэль была права этим утром. Может, ей и правда стоило немного расслабиться, сбросить напряжение. Она печально вздохнула, угнетаемая сумбуром противоречивых эмоций. Прикончив свой напиток, Зена поставила кружку на стол.

Поняв намек, официантка поспешила наполнить вторую и направилась к воину. Почувствовав, что посетительница не в настроении разговаривать, она опустила кружку и молча удалилась. Эта работа научила её многому. Она могла распознать этот столь знакомый взгляд, который видела теперь на лице у воина, взгляд человека, который хочет забыться.

Зена смотрела в одну точку, погруженная в свои мысли. Как бы сильно она не хотела удерживать эмоциональную дистанцию между собой и бардом, она не могла легко свыкнуться с их расставанием. Ей на ум пришел разговор с Лилой о танцах. Кто будет сопровождать Габриэль? А что, если он попытается что-то сделать? Или, что хуже, что, если Габриэль это понравится?

Сделав несколько глотков, Зена грустно вздохнула и мысленно выругала себя. И зачем она согласилась остаться до утра. Если бы она просто завезла Габриэль и уехала, как планировала, сейчас бы её не угнетали эти мысли о барде. Прикрыв глаза, она попыталась вычеркнуть их из своего сознания и сконцентрироваться на обжигающей жидкости, обволакивающей её изнутри. Кого она обманывает? Здесь или по другую сторону света, это не важно – её мысли все равно постоянно возвращаются к барду.

Допив вторую порцию своего весьма крепленого напитка, воительница жестом попросила принести третью и осушила её в несколько глотков. На столе женщины почти мгновенно возникла четвертая кружка.

Внезапно она почувствовала, как по затылку пробежали мурашки. Словно какое-то шестое чувство, зловещие ощущения, предчувствие беды. Но, в отличие от прошлых переживаний, она знала точно, что было не так. Неминуемо приближался день… день, когда Габриэль навсегда оставит её ради кого-то надежного, крепко стоящего двумя ногами на земле… подобно этому крестьянскому пареньку, которому повезёт вести её на танцы. Зену охватил озноб. Потянувшись за кружкой, она тупо уставилась на жидкость, темнеющую на дне, словно могла читать в ней свое мрачное будущее.

Пока она представляла себе, какой может быть жизнь без барда, дверь в таверну тихонько скрипнула, выведя ее из оцепенения. Подняв взгляд, она заметила удивительную молодую женщину, с длинными серебристыми волосами, которая вошла в зал.

Взгляд воина, прикованный к незнакомке, проводил её до самой стойки.

Оглянувшись, женщина улыбнулась и пошла в сторону Зены.

Пока она подходила, воительница успела, как следует рассмотреть её, начиная от молочно-бледной кожи и заканчивая удивительной прозрачностью её глаз. Женщину окружал какой-то странный ореол, от которого исходила потрясающая по силе энергетика. Зена ощущала, как она буквально вибрировала в воздухе. Было в незнакомке нечто такое, до боли знакомое и в то же время совершенно неведомое, что заставляло воина призадуматься, не встречались ли они прежде.

Будто читая её мысли, женщина заговорила: «Я видела тебя в Афинах, примерно с месяц назад. Ты наблюдала за выступлением бардов» – она протянула руку, приветливо улыбаясь – «Зена, если не ошибаюсь?»

В тот момент, когда их ладони соприкоснулись в рукопожатии, воительница ощутила странное тепло, разлившееся по всей длине руки.

«Меня зовут Азия».

На мгновение Зене показалось, что глаза женщины зажглись голубоватым огнем. Воительница высвободила руку и сделала быстрый глоток.

«Не против, если я присоединюсь к тебе?»

«Вообще-то я не в настроении вести беседы» – честно сказала воительница.

«Мммм… забавно. Женщина нескольких слов путешествует с той, которая буквально помешана на них. Интригующее сочетание» – её глаза игриво замерцали.

«Ты знакома с Габриэль?»

«Нет, но, похоже, она была не на шутку захвачена этим бардовским представлением. Из чего я сделала вывод, что она тоже бард».

Решив, что с неё вполне довольно этого бесполезного трепа, воительница расплатилась за повторный заказ и поднялась: «С вашего позволения».

«Да, конечно» – улыбнулась Азия – «Я уверена, судьба ещё сведет нас на одной тропе».

Зена пожала плечами: «Сомневаюсь. Я уезжаю на рассвете».

«Ну, знаешь, мир тесен».

Отвернувшись, Зена подошла к двери и, толкнув её, исчезла в ночи.

* * *

Габриэль не могла припомнить, когда в последний раз так сильно уставала. Утомленная расспросами домочадцев, она была рада, наконец, оказаться в постели. Вытянувшись всем телом, она попыталась расслабиться. Но все было бесполезно. На протяжении последних нескольких месяцев её постоянно не покидало какое-то странное напряжение, оно буквально изводило барда. Надеясь, что со временем оно все-таки уйдет, Габриэль старалась не обращать на него внимания, но последнее посещение Афин лишь ещё больше обострило её состояние. Именно с тех пор у неё появились проблемы со сном.

Она пребывала в замешательстве. В этой поездке не было ничего необычного. По сути, они с Зеной прекрасно провели время, наконец, как следует отдохнув. Им повезло стать участниками большого празднества, послушать великолепных бардов и даже столкнуться со знакомым из Потейдии, который собственно и поведал им о помолвке Лилы.

Но именно тогда и начались эти необычные сны. В последствии Габриэль приняла решение отправиться в Потейдию на свадьбу сестры. Страдая от странных ночных видений, она надеялась, что, вернувшись к своим корням, посетив родные места, сумеет вновь обрести чувство уверенности, выкинуть из головы все глупости и понять, что могло стать причиной подобных снов.

Девушка печально вздохнула. Проделать такой длинный путь, оказаться снова дома, чтобы мучиться ещё большими сомнениями.

Лежа одна в своей комнате, окруженная вещами, символизирующими её детство, она вдруг отчетливо поняла, что ещё никогда не была настолько далека от всего этого. В отличие от Лилы, она никогда не чувствовала себя уютно в этом месте, у неё никогда не было здесь настоящих друзей.

По телу барда пробежала легкая дрожь, когда она вспомнила свою подругу Эни. Пожалуй, она была одной из немногих, кого не волновало, что Габриэль чем-то отличалась от остальных. В детстве они были неразлучны. Рука об руку, они бегали по полям, делили радостные моменты жизни, наполненной постоянными открытиями, когда, казалось, что не было ничего невозможного. К сожалению, этому беззаботному времени пришел конец. В двенадцать лет Эни увлеклась мальчиком, который понравился ей, и постепенно переключила все свое внимание на него. Так Габриэль осталась одна, растерянная и подавленная.

По какой-то причине Эни изменилась, в то время как Габриэль осталась той же.

После этого все стало ещё хуже. Пока её ровесницы успешно осваивали положенные им роли, Габриэль продолжала придерживаться своих принципов жизни, не желая и не умея менять то, что для неё казалось абсолютно естественным. К несчастью, её отказ следовать общим правилам, лишь ещё больше отдалил её от остальных.

И сейчас, думая о свадьбе сестры, танцах и перспективе свидания в слепую, она ощущала, как её прежние тайные переживания вновь просочились на свет, обнажая болезненные детские воспоминания. Та уверенность, которую она обрела за время путешествия с Зеной, внезапно покинула её. Бард словно вернулась назад во времени… будто ничего этого и не было.

Неожиданно для себя Габриэль поняла, что ей не стоило приезжать. Не прошло и дня её пребывания дома, а ей уже отчаянно хотелось уехать. Мысль провести в Потейдии целый месяц, да ещё без Зены, показалась её невыносимой. Тело барда сковал предательский холод. Страстно желая почувствовать в этот момент тепло одного из костров, разведенных Зеной, она натянула до подбородка одеяло, пытаясь согреться

Как же она изменилась.

До встречи с Зеной она редко спала на открытом воздухе. Теперь ей наоборот нравилось это. В тех случаях, когда им приходилось останавливаться в гостиницах, барду даже казалось там холодно, неуютно и одиноко. Ей всегда лучше спалось под открытым небом, рядом с костром, в нескольких шагах от подруги. Ночные звуки убаюкивали её. Пение сверчков, ритмичное потрескивание пламени и мерное дыхание спящего воина – все это рождало в ней ощущение мира и покоя. Ей уже не хватало этого. Представив ожидающие её длинные ночи, девушка ещё сильнее сжалась от холода.

В сердцах, откинув в сторону одеяло, она вскочила с кровати и подошла к очагу. Пламя было совсем небольшим. Усевшись на толстый меховой ковер, она протянула руки к огню, наслаждаясь ощущением тепла, медленно разливающегося по коже. Глаза начали слипаться, и она попыталась сконцентрироваться на мерцающем свете, наблюдая за тем, как языки пламени быстро пожирают небольшие прутья.

Уставившись в самое сердце очага, она видела, как дым клубился вокруг дров, прежде чем исчезнуть в дымовой трубе. Его обволакивающие, плавные движения несли такое успокоение, что она мгновенно ощутила, как начало спадать напряжение и постепенно тяжелеть веки. Почувствовав приятную легкость в голове, она прикрыла глаза, болезненные воспоминания улетучились, словно их и не бывало.

Мягко потрескивала древесина, отдаваясь языкам пламени, облизывающим её волокнистую поверхность. Дрова почти полностью догорели, и от них исходил дополнительный дым. Но вместо того, чтобы последовать примеру легкой дымке, тающей в зеве уходящей вверх трубы, этот клубящийся густой пар выбрал себе иной путь. Разделившись на два небольших кольцевидных рукава, он целеустремленно полз вдоль края очага, словно намереваясь выбраться наружу. Отделившись от пламени, стройные столбики необычного дыма начали, не спеша, дрейфовать в её сторону, приобретая гипнотические причудливые очертания.

Удивительно, но в глазах барда был не страх, а скорее интерес, когда она следила за витиеватым притягательным движением дыма, который продолжал прокладывать себе путь к ней. Зачарованная, она тоже потянулась к нему.

Прикосновение было ошеломляющим. По коже прошелся мощный разряд легких покалываний, когда дым прошелся сквозь пальцы барда. Скользнув вдоль её рубашки, он поднялся по рукам женщины и окутал плечи, нежно спустившись по спине. Её охватили неведомые прежде ощущения. Это было невероятно… нежное, словно прикосновение любовника.

Охваченная волнением, она издала тихий стон. Ей хотелось большего. Желая испытать обволакивающее тепло дыма на своей коже, она подалась назад, подставив для опоры руки. Пальцы барда впились в меховой ковер. Словно почувствовав её томление, дым окутывал ее, заставляя выгибаться от удовольствия.

Шнуровка на её ночной рубашке не выдержала давления и слегка разошлась, обнажая кусочек груди. Щупальца пара мгновенно среагировали. Обернувшись вокруг талии барда, они целенаправленно поползли вверх.

Наблюдая за тем, как дым проникает сквозь небольшое отверстие, она задохнулась, ощутив непривычное тепло, разливающееся сладостной мукой по коже. Клубясь под её тонкой рубашкой, дым, казалось, жил собственной жизнью. Выгибаясь, вибрируя, он нежно поглаживал её, ставшую такой чувствительной, плоть.

Ткань яростно трепетала, вздымалась. Управляемые неведомой силой, завязки, которые удерживали рубашку, вдруг начали выскальзывать из отверстий, одна за другой. Вскоре они уже скользили по воздуху, подобно тонким ленточкам, подхваченным ветром.

Рубашка сползла с плеч, обнажив её девственную кожу, не тронутую даже лучами солнца. Бард не могла отвести взгляда, она заворожено следила за тем, как пар начал превращаться в плотный сгусток. С бешено бьющимся сердцем, она наблюдала, как клубящийся перед ней туман обрел вполне различимую форму. Толстые щупальца пара разделились на более мелкие, образовав некое подобие рук… рук с длинными изящными пальцами… рук, которые жадно потянулись к ней.

Откинувшись назад, она мягко застонала, когда призрачные руки легонько коснулись её сосков, пробуждая их. Реагируя на странное покалывание изнутри, нежная кожа набухла. Соски затвердели и поднялись. Все мысли о том, чтобы прервать сладостную пытку, были мгновенно забыты. Её тело сдалось без боя. Она застонала и бесстыдно выгнулась, подчиняясь желанию, которое сидело в ней так глубоко, что сопротивляться было бесполезно.

Пар круговыми движениями продолжал вращаться вокруг её грудей, и с каждым мгновением его прикосновение становилось все более и более настойчивым. Ощущения не поддавались описанию. Соски болезненно ныли, умоляя вновь прикоснуться к ним.

Вняв их мольбе, две тонкие струйки дыма отделились от остальных, образовав небольшие кольца, которые тут же принялись поддразнивать набухшие бугорки. Бард задрожала, ощутив нарастающее волнение. Её сердце продолжало учащенно биться, она, едва дыша, наблюдала за тем, как полупрозрачные кольца опустились на её возбужденные соски, плотно обхватив их. Нарушив тесные рамки, ощущения вырвались наружу, разлившись по всему телу и отдавшись обжигающим жаром внизу живота.

Женщина обессилено повалилась на ковер.

Кольца последовали за ней, сжавшись сильнее, словно опасаясь упустить свою жертву. Она содрогнулась от удовольствия, испытав новый прилив сладостной боли в грудях.

Замерев, дым продолжал удерживать свою хватку, пока, наконец, не потянулся медленно вверх. Казалось, от него не было никакого спасения. Да, впрочем, оно ей было и не нужно. Вцепившись пальцами в ковер, она выгнула спину, в попытке унять свербящую боль. Никогда прежде не приходилось ей испытывать столь сильных ощущений. Они полностью поглотили её, поработив все остальные чувства. Удовольствие было непередаваемым.

И когда ей уже показалось, что она больше не выдержит ни секунды, маленькие кольца, наконец, ослабили свое давление.

Застонав, она рухнула на ковер, жадно глотая ртом воздух.

Но облегчение было недолгим. Спустя несколько мгновений призрачный мучитель вновь сомкнул кольца на сосках барда. На этот раз она закричала, её груди были настолько чувствительны, что реагировали на малейшее движение. Струйки дыма медленно покинули её, даровав покой… и опять усилили хватку, отпустили, и вновь вернулись, так продолжалось снова и снова, ощущения становились все острее. Соски болезненно ныли от постоянного стимулирования, но бард ощущала, что ждет каждой новой атаки и прилива жара, который сопровождал её.

Кольца вновь сжались, женщина уже предвкушала короткую паузу, но её так и не последовало. Соски лихорадочно пульсировали, она застонала и в отчаянии вцепилась в ковер.

Сходя с ума от желания, она наблюдала за тем, как от беспощадных колец, продолжающих плотно обхватывать свои жертвы, отделились небольшие струйки дыма. Они принялись поглаживать самые кончики её потемневших сосков. Бард задохнулась от удовольствия. Вперед и назад, снова и снова они скользили вдоль нежной кожи, подчиняясь едва уловимому ритму. Абсолютно твердые, её соски были совершенно беспомощны перед столь яростной атакой. Кольца пульсировали, словно живые, теперь сокращения стали более частыми и интенсивными, и каждое их прикосновение разливалось волной удовольствия по телу барда.

Она судорожно дышала, делая большие глотки воздуха, чтобы охладить пылающие огнем легкие. Было, похоже, что дым собирается замучить её до смерти, но ей было наплевать на это. Утратив всякий стыд, растворившись в ощущениях, она закричала, отчаянно нуждаясь в большем… в том, чему не могла подобрать названия.

Будто насытившись её возбуждением, дым увеличился в размерах, нарастив массу, обретя ещё большую плотность. И снова он разделился на два рукава, которые пустили тонкие струйки, призрачными пальцами потянувшиеся от её грудей вниз. Живот девушки сжался, когда дым скользнул по её обнаженной коже, разделившись на мягком сгибе её бедер пополам. Проложив витиеватую дорожку вдоль её ног, он пробудил каждый нерв, с которым сумел соприкоснуться. Затем струйки дыма изменили направление и двинулись вверх, обдавая приятным теплом внутреннюю сторону бедер барда.

Стоны превратились в судорожные всхлипы, когда она ощутила ласковое касание, подбадривающее её развести ноги. Возбуждение переместилось в центр живота, и она почувствовала тонкий запах собственной влаги. Постепенно осмелев, дым проявлял безжалостную настойчивость, обещая нескончаемое блаженство. Сгорая от удовольствия, она развела колени.

Внезапно комната погрузилась в тишину, когда две тонкие струйки дыма закружились над бардом, порождая единый цельный вихрь. Она перестала дышать. Не было никаких сомнений в его намерении. Сердце забилось с новой силой, а дым продолжал клубиться, расширяясь в размерах. Сжавшись от страха, она наблюдала за тем, как он начал приобретать черты лица… лица, которое она не смела обнажить в своих мечтах. Не дожидаясь, пока форма обретет четкость, Габриэль плотно зажмурила глаза, и, наполнив воздухом пылающие легкие, выпустила наружу крик отчаяния: «Нееееееееееееееееееееееееееееееееееееет!!!!!!»

* * *

А на другом конце деревни прорицательница оторвала взгляд от пламени костра и посмотрела через окно на усыпанное звездами небо

* * *

Габриэль проснулась в полной растерянности. Она лежала неприкрытая на меховом ковре и ощущала на своей коже холодные уколы утреннего воздуха. Огонь в очаге давно погас. От дров остались лишь две почерневшие головешки. Она задрожала и прижала к себе ночную рубашку. В то же мгновение бард застыла от неожиданности. Мягкий материал вызвал болезненные ощущения, когда она провела им по соскам.

Глянув в зеркало, она едва подавила крик. Никогда прежде её соски не были такими твердыми и набухшими. Они торжественно выпячивались вперед, словно спелые ягоды, багряно-красные, не в пример своему обычному бледно-розовому цвету. Бард неосознанно подняла руки и мягко сжала возбужденные бугорки. С губ тут же сорвался стон. Нежная кожа была столь чувствительна, что даже легкое прикосновение пальцев казалось болезненным.

Обеспокоенная, она отодвинулась назад, внимательно изучая себя в зеркале. За исключением грудей, остальные части тела выглядели вполне нормально. Она выпустила из рук ночнушку. Повернув голову, чтобы проверить спину, девушка вдруг обратила внимание на тонкую полоску, свисающую с края очага. Движимая любопытством, бард склонилась, чтобы рассмотреть поближе. Это была шнуровка от её рубашки.

Пропустив тонкую полоску ткани меж пальцев, она вздрогнула, почувствовав, как участилось сердцебиение. В сознание ворвались четкие образы пережитого. Внезапно она все вспомнила… и то, как дым расшнуровал рубашку… и то, какими ощущениями это отдалось в её животе… удовольствие, которое он приносил ей, лаская грудь.

Выронив завязки, она попятилась назад, руки барда дрожали. Дым физически не мог проделать те вещи, которые ей привиделись. Неужели она сама это сделала с собой, мечась во сне? Почувствовав легкое головокружение, она прислонилась к стене. Делая размеренные глубокие вдохи, она посмотрела прямо перед собой, пытаясь успокоиться.

Через окно пробивались первые лучи солнца, которое едва брезжило на горизонте. Близился рассвет. Она вдруг вспомнила про ранний отъезд Зены. Сейчас, ещё более взволнованная уходом воина, чем прежде, она быстро схватила свисающую со спинки стула юбку и натянула её через ноги. С топом дела обстояли куда хуже. Габриэль знала, насколько чувствительны были соски, и не рискнула надевать что-то обтягивающее. Торопливо просмотрев свои вещи в шкафу, она выбрала чуть великоватую ей блузку и осторожно продела её через голову. Стараясь не думать о приятном покалывании в груди, девушка сунула ноги в ботинки и выскочила за дверь, чтобы разыскать подругу.

На пути к конюшне, она попыталась воссоздать в памяти свой сон целиком. Никогда в жизни не приходилось ей испытывать ничего столь эротичного. Малейшая деталь сна вызывала мурашки по телу. Решительно отбросив все образы, она влетела в конюшню, ожидая, что воина уже там не окажется. К её удивлению, Зена была по-прежнему там и как раз сворачивала свое походное одеяло.

Габриэль облегченно выдохнула: «Ох… а я боялась не увидеть тебя».

«Нее» – мимоходом ответила Зена – «Я поздно проснулась».

«Ты?» – бард была слегка озадачена.

Воительница пожала плечами: «Да, спала крепко, как скала».

«Я догадывалась, что мамины кулинарные шедевры оказывают подобный эффект на людей» – поддразнила её бард – «Теперь ты понимаешь, почему я люблю поспать».

Бровь воина удивленно приподнялась.

Поняв, что подруга не купилась на шутку, Габриэль сменила тему: «Помочь тебе собрать вещи?»

«Спасибо, но я уже все» – Зена закинула на спину Арго попону и примостила поверх неё седло.

Габриэль потянулась за уздечкой и тихонько вздохнула, случайно задев рукой чувствительную грудь. Приложив все усилия, чтобы не выдать свою реакцию, она протянула поводья подруге.

Зена повернулась к барду: «Ну, пожалуй, я готова» – запустив пальцы в свои темные волосы, она по привычке откинула их назад.

Обычно этот столь знакомый жест вызвал бы у Габриэль улыбку. Но сегодня, наблюдая за тем, как темные пряди рассыпаются по плечам воина, она ощущала странное волнение. Тяжело сглотнув, девушка поспешно вышла из конюшни, чувствуя, как начинают твердеть соски.

Воительница последовала за ней. Остановившись, она с нежностью посмотрела на барда: «Ну, увидимся после свадьбы?»

Габриэль не ответила. В голове был полный хаос. Будучи опытным целителем, Зена наверняка могла объяснить ей причину столь повышенной чувствительности. Все, что ей нужно было сделать, это осмелиться спросить подругу об этом.

Заметив её странную рассеянность, Зена с любопытством посмотрела на барда: «Все в порядке?»

«Да, я…»

Воительница приложила ладонь ко лбу подруги «Немного горячий».

Габриэль нервно отодвинулась: «Нет… я… эээ… просто… неважно спала. Видела ещё один сон».

«Тот же?»

«Нет, этот был другим. Я… эээ…»

«О чем сон?»

Габриэль помолчала, прежде чем ответить. Не подумает ли Зена, что она хранит эротические фантазии в потаенных глубинах своего сознания, если Габриэль расскажет ей о пережитом? А может так оно и есть? И чем объяснить физический эффект, который имели последние два сна… это томление… сверхчувствительные соски? Что если Зена решит осмотреть её? Бард густо покраснела. Мысль о том, что Зена может увидеть её грудь в состоянии столь сильного возбуждения вызывала неимоверное смущение. А что если она проделала все это с собой сама? Сможет ли Зена с первого взгляда определить это? Все настолько выходило за пределы нормального, что воительница наверняка подумает, что она выжила из ума, и возможно будет недалека от истины. Молодая женщина глубоко вздохнула: «Да нет… ничего… просто ещё один странный сон».

«Может, не нужно было наедаться на ночь» – поддразнила её воительница.

Габриэль улыбнулась, посильнее сжав в ладони свой шест: «Да, наверное, ты права. Я с непривычки вчера съела больше обычного. Должно быть слегка переборщила».

Воительница игриво приподняла бровь: «Слегка? Да этой еды хватило бы, чтобы накормить небольшую армию. Клянусь, до сих пор не понимаю, как в тебя это все вмещается!»

«Да-да, кто бы говорил. Я не заметила, чтобы ты вчера от меня отставала».

«Ммм» – согласилась Зена – «Твоя мама и правда отлично готовит. Пробуду здесь ещё немного, и придется перешивать одежду» – она довольно погладила живот, продолжая идти с бардом вниз по дороге.

По-прежнему игнорируя приятную боль в сосках, Габриэль послушно следовала за ней, но, едва сделав несколько шагов, вдруг ощутила между ног влагу. Смутившись, она ускорила шаг, но возбуждение все нарастало. Ноги барда начали дрожать, она мысленно молилась, чтобы Зена не заметила её странное поведение.

К счастью, удача была на её стороне, и воительница ничего не видела. Она была слишком сильно поглощена собственными мыслями… мыслями о барде.

Лишь когда они достигли окраины деревни, Зена повернулась к подруге. Утренние лучи освещали лицо барда, делая его невероятно чувственным. Не в силах противиться, взгляд воина скользнул в разрез блузки Габриэль. Возвышаясь над бардом и имея в качестве союзника солнце, Зена могла видеть кончики сосков подруги, которые возбужденно торчали, упираясь в податливый материал. Воительница быстро отвела глаза. Ей пришлось прочистить горло: «Ну, желаю хорошо повеселиться на свадьбе. Увидимся через месяц».