Текст книги "Talk to me (Поговори со мной) (СИ)"

Автор книги: Evelyn_Lovebridge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

– Нам… нам ведь туда? – спрашиваю я, побледнев, словно полотно.

– Да… Там Рон и Джинни, пойдем, представлю тебя им, – улыбается мисс Грейнджер.

Вообще, она милая, добрая. Но умная. Слишком умная. Угроза для меня. Пометка в голове: вести себя с мисс Грейнджер как можно осторожнее.

– Гермиона! – мистер Уизли поднимается со стула и, подойдя к девушке, целует ее, коротко, словно стесняется. И опять моя чувствительная половина болезненно сжимается: этому человеку я тоже буду врать следующие несколько месяцев.

– Привет, Рон, Джинни. Позвольте вам представить, – она обращает внимание друзей на меня, – наша практикантка из России, Эва.

– Привет, – якобы смущенно я прячу руки за спиной, почтительно киваю и тру у основания безымянный палец на правой руке, чтобы успокоиться. – Я сразу Вас узнала! – радостно восклицаю, намеренно краснея от воспоминаний из моей постыдной юности. – Вы такие известные, герои войны…

Лицо мисс Грейнджер сразу расслабляется, кажется, она больше не подозревает меня в гнусном притворстве. А вот мистер Уизли краснеет, словно кисейная барышня от легкого флирта, но гордо выпрямляется. Его сестрица смотрит на меня со снисходительной улыбкой. По поводу миссис Поттер у меня противоречивые чувства: вроде она тоже сражалась на «правильной» стороне и вообще, очевидно, хорошая девушка, но… Короче, надеюсь, мне не придется слишком часто с ней видеться.

– Очень приятно, – миссис Поттер гордо сидит на стуле. – Я думала, вы с Гарри вместе придете, – она тут же перестает обращать на меня внимание.

– Он задержался в Министерстве, ну, знаешь его, – как бы извиняясь, улыбается мисс Грейнджер. – А Джордж придет?

– Сидит, как всегда, в магазине, – отмахивается мистер Уизли. – Давайте, садитесь, девчонки, – он услужливо отодвигает стул сначала перед мисс Грейнджер, а потом и передо мной. – Я принесу вам сливочного пива.

Хоть напиток и не алкогольный, но помогает нам всем расслабиться, а им немного разговориться. Увы, о том, что меня интересует больше всего, они не говорят. Табу… Вот только не помню, как мы сворачиваем в пролесок темы о Малфое…

– Слизеринский хорек, – шипит мистер Уизли и разве что не плюется.

– Рон, не надо, – мисс Грейнджер успокаивающе гладит своего, очевидно, парня по руке. – Он не так уж плох. Ты ведь знаешь, Гарри к нему вполне хорошо относится. – Я навостряю ушки, но головы к девушке не поворачиваю. Увы, она сама привлекает мое внимание: – Скажи ведь, Эва. Как с ним работать?

– Ты работаешь с Малфоем?! – удивленно восклицают брат и сестра.

– За что тебя так? – почти сочувствующе спрашивает рыжеволосая волшебница.

– Она сама попросилась, – окончательно топит меня мисс Грейнджер перед подругой.

Мистер Уизли и миссис Поттер сразу чуть отодвигаются от стола, будто я им вдруг становлюсь противной.

– Он хороший зельевар, а больше мне и не надо, – непринужденно улыбаюсь. – С ним и вправду непросто работать, но… люди ведь разные бывают. Наверное…

От неприятного разговора меня спасает внезапно появившийся мистер Поттер. Он запыхавшийся, щеки раскрасневшиеся, глаза горят неприятным, каким-то злым блеском, брови напряженно сведены.

– Гарри, ты чего так долго? – возмущенно спрашивает мистер Уизли и жмет руку друга.

– Да… так. Дела, ну, знаешь, министерские там всякие… Привет, Джинни, – мистер Поттер целует девушку так же скромно, как это делал с мисс Грейнджер рыжий волшебник. – Эва! Ты тоже здесь…

– Меня Гермиона позвала…

– Ты ведь не против, Гарри?

Мистер Поттер чешет затылок, и улыбка ну очень сомнительная. Против. Еще как против, но в жизни не возразит. Холодная логика подсказывает, что здесь что-то не так, и заставляет задаваться, наверное, правильным вопросом: почему он против? Хотя это вроде как не имеет никакого отношения к цели моего приезда, так что отложим выяснения до лучших времен.

– В качестве извинения за свое опоздание принесу всем сливочного пива! – мистер Поттер дружественно касается плеча мисс Грейнджер и неуверенно – моего.

– Я помогу ему, – отодвигаю стул и отправляюсь за мракоборцем, уже скрывшимся где-то у барной стойки.

Не люблю сближаться с людьми… но в этот раз, похоже, придется, иначе мне ничего не узнать. И лезть в их проблемы я тоже вынуждена…

– Гарри, Гарри, – касаюсь его плеча.

– А, Эва… – он явно нервничает, поэтому прячет руки.

– Что-то случилось? – пытаюсь прочитать правду в его глазах, но мистер Поттер все время отворачивается.

– Что? Нет, ну что ты. Все в порядке. Пять кружек сливочного пива, – бросает он бармену, а потом добавляет уже шепотом: – и порцию огневиски.

Перед мракоборцем сразу появляется стакан с янтарной жидкостью, которую он выпивает залпом.

– Гарри, – мягко, но настойчиво говорю я (используя самый подлый способ убеждения – обращение по имени), – я, может, и кажусь несмышленой дурочкой, но, поверь, таковой не являюсь. Мне все прекрасно видно: и то, как ты разговариваешь с Драко, с опаской оборачиваясь на меня, и то, как он злится после этих разговоров с тобой, и то, что ты только что пришел с операции по поимке кого бы там ни было.

Мистер Поттер поднимает на меня полные удивления глаза. А я еще не то могу!

– Я не могу тебе рассказать, – он качает головой. – Это… это секретное дело Мракоборческого отдела.

– Но я часть этого отдела!

– Ты – практикантка, это совершенно другое…

– Гарри, я могу вам помочь, – настаиваю я. – Ты можешь доверять мне. Я ведь подписала все документы о неразглашении информации. И… и… Министерство проверило меня вдоль и поперек до приезда! От родителей до… до моей половой жизни!

Они и вправду придирались по каждой мелочи, и, если бы не Наставник, ни за что не получить бы мне этого места. Но подделывать документы и я умею, а…

– У нас проблемы с оборотнями, – устало говорит мистер Поттер, прерывая мои размышления.

На меня как будто ковш ледяной воды выливают. Тело машинально напрягается, и даже слабый рык срывается с губ. Зубы стучат, а руки невольно сжимаются в кулаки.

– Об… оборотнями? – выдыхаю я, так и не справившись с голосом.

– Оборотнями, – подтверждает мистер Поттер.

– Ваше пиво, сэр, – бармен ставит кружки на стойку.

– Спасибо. Эва, давай не будем об этом сегодня, ладно? Поможешь мне? – он подает мне два огромные деревянные бадьи, из которых здесь принято пить.

В этот вечер произносится еще много шуток и постепенно на замену сливочному пиву приходит алкоголь, но я уже не говорю ни слова. Мысли занимает только одно – оборотни.

Когда я возвращаюсь домой, уставшее тело требует немедленно завалиться спать, но мозг отчаянно твердит обратное. За час мне удается обежать ровно ту территорию вокруг дома, которую сознание считает необходимой для безопасности. И все равно, сегодня ночью меня будут нестерпимо мучить кошмары…

Драко лежал на кровати, закрыв глаза, и тяжело дышал. Кровь пропитывала рубашку, и четыре полоски раны, пересекающих левый бок, жгло от зелья, но он не двигался. Боль перестала пульсировать, и мужчина задышал спокойно. Он поднялся с постели и, стащив рубашку, посмотрел на себя в зеркало. Шрам останется, но хоть заражения удалось избежать. Завтра Поттер может на него не рассчитывать! Напади эти оборотни даже на Министерство! А еще и эта девчонка! Мало ему скрывать все от общественности, так для нее нужно выдумывать задания, чтобы она, не дай Мерлин, не догадалась, что у них происходит. Милая и нежная, практикантка заставляла Драко напрягаться каждый раз, как входила в комнату. Он не мог точно определить что-то глобальное, что в ней так раздражало. Ну, акцент, ну, откровенные наряды и непонятный притягательный запах, провоцирующие его. Так это ведь мелочи… Честно говоря, Малфой счел бы и ее ответ «Да» правильным, потому что ситуация медленно, но верно начинала превращаться в наваждение. Двадцать лет – расцвет женской красоты… Он орал на девушку и всеми силами показывал, насколько презирает ее, лишь бы не представлять, как разрывает полупрозрачную хлопковую рубашку, как летят на пол маленькие пуговички, а потом стягивает с шеи шарф. Наверное, она гладкая, тонкая, белая…

Мужчина взял со стола бутылку с коричнево-янтарной жидкостью и сделал огромный глоток. От вкуса дешевого алкоголя Драко сморщился, но выпил еще и почувствовал, как расслабляющая сила растекается по телу. На столе стояла тарелка с полузасохшими бутербродами, которые он, не раздумывая, заглотил следом за алкоголем.

Ночка обещала быть длинной…

====== Глава 3. Окунаясь в воспоминания ======

Я бегу по лесу, словно за мной гонится сама смерть. Ноги легкие, движутся невесомо, делая гигантские шаги. Дыхание становится учащенным и прерывистым, сердце несется со скоростью сто пятьдесят ударов в минуту, но в горле по-прежнему не першит. Вдруг какая-то неведомая сила заставляет остановиться, и я падаю на землю. Волк, рыча, подбирается ко мне. Внезапно он замирает на месте и встает на задние лапы. Превращается…

– Ванечка… – шепчу я, не веря своим глазам.

Нервно потираю у основания безымянный палец на правой руке. Тянусь к мужчине и хватаю лишь темную пустоту…

Когда я просыпаюсь, дрожа всем телом, подушка мокрая, и глаза застилает пелена. В горле хрипит от одной только попытки извлечь из него звук.

Солнце косыми лучами проникает в окно спальни, оставляя оранжевые полосы света на стене. Значит, еще только раннее утро, и у меня есть время, чтобы посмотреть свои вчерашние воспоминания. Омут памяти, который вручил Наставник, совсем старинный, с тремя пересекающими его трещинами, поэтому иногда искажает картинку, ну уж что есть, то есть. Палочкой я вытягиваю воспоминания о вчерашнем вечере из виска и опускаю их в каменную чашу. Чуть подумав, достаю еще отрывок сна и отправляю его в стеклянный флакон. Погружение…

Вчера я была не особо внимательна, поэтому голоса периодически пропадают и картинка мутновата, да и чаша, конечно, тоже свой вклад вносит. Лицо у меня бледнющее, и глаза испуганные. Ох, не думала, что я когда-то буду способна снова испытывать такие сильные чувства! Мисс Грейнджер чуть косится на меня. Наверняка, она заметила. Слава Перуну, ее отвлекает разговор мистера Уизли и мистера Поттера. Пытаюсь прислушаться. Будет здесь что-то важное или нет?

– Гарри, мама просила напомнить, что завтра семейный обед, – жуя гренку с сыром, говорит рыжий волшебник.

Мистер Поттер чуть хмурится.

– Я тоже не в восторге, – миссис Уизли-Поттер…ай, пора уже мысленно начать называть их по именам, а то у меня так никаких пергаментов не хватит! Итак, Джиневра недовольно смотрит на мужа. – Ну, ты ведь знаешь маму! Тебе-то ничего не будет, она в тебе души не чает, а вот нам достанется по ушам, если не придем. Или у тебя опять какие-то дела в Министерстве?

– Мм… – Гарри бросает короткий взгляд на меня из воспоминания, и я настоящая чуть напрягаюсь. – Только вечером. Я помню, конечно, я буду. Ведь ты говорила, обед днем…

Голоса утопают в омуте, и я вытаскиваю голову из чаши. Семейный обед, значит? Неформальная обстановка, узкий круг близких людей… Все это располагает к откровенным разговорам. И добавление Веритесарума будет не так очевидно…

Эх, почему все так сложно? Ведь изначально план был предельно прост: приехать, подружиться с мистером Мал… (в смысле, Драко!), выведать у него все, что нужно, и спокойно свалить восвояси. Вообще, я могла бы и раньше догадаться, что он окажется более крепким орешком… Теперь у меня лишь одна надежда – что Гарри даст мне ключ к прошлому Драко. Гарри может открыть такие двери, заглянуть за которые я и не надеялась…

Смотрю на часы. Семь. До обеда можно и поспать. Только без кошмаров! Я отправляюсь в ванную, где в шкафчике над раковиной аккуратным рядком стоят зелья. Ищу наклейку с надписью «Сон без сновидений». Тааак… Способ применения и дозы… Наставник написал максимально подробную инструкцию. «Две капли на час сна, растворить в стакане воды, не принимать более тридцати капель единовременно, не использовать ежедневно». Учитывая мое привыкание к зелью… Все же три капли на час сна. Мягкая подушка и темнота…

Судя по карте, их дом где-то здесь… А, все верно, вот он. Высокая избушка с несколькими перемежающимися этажами, кажется, вот-вот упадет. Очевидно, это и есть «Нора». Думала, она будет ненаносимой. Наверное, заклятие сняли после войны.

– Здравствуйте, меня зовут Эва, я немного заблудилась. Вы мне не поможете? Здравствуйте, меня зовут Эва, я немного заблудилась. Вы мне не поможете? – повторяю я, пересекая поле. – Здравствуйте, меня зовут Эва, я немного заблудилась…

Стучу в дверь, а сердце все равно бьется громче. В доме слышаться крики:

– Да кто-нибудь откроет или нет?! Все приходится делать самой!

Через мгновение дверь распахивается, и передо мной стоит рыжеволосая женщина лет пятидесяти – миссис Молли Уизли…

– Да, деточка? Я могу тебе чем-то помочь?

– Эээ… Здравствуйте, меня зовут Эва, я немного заблудилась…

– Молли! – доносится мужской голос из глубины дома. – Кто там? Гарри и Джинни с Джеймсом? – за спиной женщины появляется рыжеволосый мужчина – мистер Артур Уизли. – О! Здравствуйте!

– Мам! Там Гарри? – этот голос мне знаком, и из-за их плеч высовывается еще одна рыжая голова. – Эва? – волшебник удивленно смотрит на меня.

– Рон! – насколько могу, пораженно восклицаю я. – Привет!

– Как ты тут оказалась?

– Рональд, ты знаешь эту девушку? – миссис Уизли обращает внимание к сыну.

– Эмммм… Вчера познакомились. Она практикантка из России, работает в Мракоборческом отделе.

– О! – Молли счастливо улыбается. – Работаешь с Гарри?

– Эээ… – заминаюсь я и вот тут уже понимаю, что сейчас пойду ко дну, а Рон будет моим якорем.

– Скорее, с Малфоем.

Молли чуть отклоняется назад, а вот Артур совершенно спокоен.

– Чего стоять на пороге? – с добродушной улыбкой говорит он. – Идемте в дом, – волшебник мягко берет Молли за руку, заставляя ее пропустить меня внутрь.

В гостиной на меня устремляется пара удивленных карих глаз.

– Эва? – Гермиона вскидывает брови.

– Она заблудилась, – с непонятной мне интонацией говорит Молли.

– Я была в Лондоне, – начинаю объяснять, раз уж почти все в сборе, – потом трансгрессировала… ну и вот… Не совсем удачно, – смущенная улыбка, и как раз ее мне подделывать не приходится, потому что от вранья реакция та же, что и от стеснения. – Увидела дом и хотела попросить помощи…

Со скрипом открывается и закрывается дверь

– Привет всем! – веселый мужской голос из прихожей. – Простите, что задержались, просто Джеймс… – в гостиную входит Гарри с маленьким мальчиком на руках, за ним следует Джиневра, – капризничал… Эва?

– Привет, – еще одна смущенная улыбка.

– Привет, – на меня не очень довольно смотрит жена Героя. – Что ты здесь делаешь? – напрямую спрашивает она.

– Неудачно трансгрессировала, – Гермиона стоит за моей спиной. – Ей нужна наша помощь. Гарри, ты ведь знаешь, где Эва живет?

– А… да… Я провожу тебя.

– Так! – прерывает нас Молли. – Мы, вообще-то, здесь обедать собирались! – она недовольно упирает руки в бока.

– Простите! Простите меня, пожалуйста! Я вовсе не хотела прерывать ваш семейный обед! Я… я, пожалуй, смогу сама добраться. Извините меня еще раз, – решительно порываюсь к двери, точно зная, что меня остановят.

– Ну что ты! – беспокоится Молли. – Я не то имела в виду. Оставайся с нами пообедать, ведь друзья Гарри – наши друзья, – она ласково, но все же неуверенно касается моего плеча.

– Ну…

– И, правда, оставайся, – улыбается Гарри, поудобнее усаживая ребенка у себя на руках.

– Угу, – киваю я и смотрю на них.

Семья… Настоящая семья… Признаться честно, мне этого не хватает… Но только совсем чуть-чуть! Может, написать сегодня письмо маме с папой?.. Воспользуюсь маггловским Интернетом, а то до них не то, что сова, и сокол не долетит.

После обеда мужчины уходят в кабинет, а мы, девочки, помогаем Молли мыть посуду и убираться. Маленький Джеймс весело кидается стоящей перед ним кашей.

– Ну, и как работать с Малфоем? – между делом с ехидством спрашивает Джиневра.

– Нормально, – проигнорировав сарказм в ее голосе, безразлично отвечаю я, при помощи заклинания вытирая тарелку.

– Джинни, не надо, – просит Гермиона. – Хватит уже о Малфое. Он и правда хорошо справляется со своей работой.

– Ооо.. и ты туда же! – закатывает глаза рыжеволосая волшебница.

– Ты ведь его совсем не знаешь, – встреваю я.

– А ты как будто знаешь! – усмехается Джиневра. – Я с ним училась бок о бок, на секундочку, пять лет. И, поверь, вел он себя, как последняя скотина.

– Может, у него были проблемы в семье… – неуверенно говорю я.

– Да уж… Его семья – одна сплошная проблема!

– С такими родителями он еще нормальным вырос, – Молли хмуро вытирает со стола кашу, разбросанную Джеймсом.

– Он не так плох.

– Гермиона! Просто ты всегда хочешь видеть в людях только хорошее. Прямо как Гарри… – качает головой Джиневра.

– Но он ведь не выдал нас тогда, в Малфой-Мэноре, – пытается возразить девушка с каштановыми волосами.

А вот это интересно! У меня глазенки, наверное, так и загорелись.

– Ну и что! А потом он пытался убить вас в Выручай-комнате!

– Вот и нет! Он… вроде как, даже защитил нас… Если бы ни Крэбб с его Адским Пламенем…

– А я все равно считаю, что Малфой – сволочь! – постулирует Джиневра.

– Тебе кажется, что ты знаешь всех и вся, только потому, что прошла войну, – холодно говорю я, потирая у основания безымянный палец на правой руке. – Он гаденыш, и тут мне возразить нечего. Но… откуда тебе знать, что там у него в голове? Как он жил, что делал… Нельзя судить о человеке по сплетням о нем, – резко поднимаюсь со стула. – Простите, – не стоило мне говорить гадостей жене человека, от которого жду помощи. – Я попрошу Гарри проводить меня, постараюсь его не задерживать. Спасибо большое, миссис Уизли, за обед, за Ваше гостеприимство. Извините, если помешала. До свидания, – почтительно киваю головой и ухожу с кухни. Надеюсь, у Гарри все-таки есть собственное мнение.

– Не нравится мне эта… практикантка, – прыснула Джинни, когда девушка ушла.

– Скорее то, что она общается с Гарри, – покачала головой Гермиона.

– Она защищала Малфоя! Да еще как!

– Джинни! Неужели ты не видишь? У нее же на лице все написано.

– Ты… ты думаешь, ей нравится Малфой?

– Не знаю. Но... она не простая. И он тоже. Эва это чувствует. Пока не знает, но… по ее глазам видно. Боюсь даже предположить, чем все кончится…

– Малфой влюбится, уедет за ней в Россию, и мы от него избавимся! – рассмеялась Джинни.

Гермиона нахмурила брови и невесело улыбнулась. Никто не услышал шагов удаляющейся от кухни девушки.

Влюбится, ха! Ну и чувство юмора у этой Джиневры! Прямо бы шею ей скрутила! Опять я рычу… Надо успокоиться. Вдох-выдох.

Гарри стоит на террасе, опираясь на перила, и смотрит на солнечный диск, который висит высоко в небе.

– Привет, – я подхожу к нему и улыбаюсь, натянуто немного, но больше выдавить из себя не могу.

– Привет, – он поворачивает голову, и я замечаю в его руке стакан огневиски. Вот так да!

– Гарри… все в порядке?

Он молчит и опять обращает взгляд на солнце.

– Это… из-за оборотней? – когда я произношу последнее слово, голос будто проваливается.

Гарри роняет голову и закрывает глаза. Для него этот разговор явно не из приятных. Как будто я горю желанием поболтать о… тварях!

Я шумно вдыхаю, собираясь что-нибудь сказать, но мракоборец берет слово первым.

– Пять жертв за три недели, – загробным голосом говорит он. – Я не знаю, что делать… Их становится больше…

– Они что… просто убивают всех подряд? – нервно сглотнув, спрашиваю я.

Мурашки бегут по коже. Те, кто встречался с оборотнями хоть раз в жизни, поймут меня. Пока ты бежишь – ты жив. Но когда силы оставляют, ты падаешь на землю и смотришь, как тварь медленно подбирается к тебе на расстояние, с которого можно различить жадный огонь в глазах. Секунда… прыжок… провал…

– Да… Между жертвами вообще нет никакой связи… Зачем? Эти оборотни…

Каждый раз, когда я слышу страшное слово, вздрагиваю, и лицо бледнеет, хотя куда уж дальше.

– Ты имела дело с ними? – Гарри резко поворачивает ко мне голову.

– С чего ты взял? – испуганно спрашиваю я.

– Твое лицо… Оно изменилось, как только ты услышала слово «Оборотни». Так бывает с теми, кто встречался с ними. Животный страх в глазах ни с чем не спутаешь, уж я-то знаю…

Животный страх…

– Д… ддда, приходилось, – нервно сглатываю я. – Странно, что они убивают без разбора… – я старательно избегаю неприятного слова. – Обычно они просто обращают в себе подобных, причем, как правило, детей или подростков. Сколько лет было жертвам?

– От восемнадцати до двадцати трех, – тухнущим голосом говорит мракоборец.

– Но… но почему? Почему никто ничего об этом не знает? Почему об этом не писали в газетах? Ведь… ведь это же убийства! – я срываюсь на отчаянный крик, потому что вся дрожу от одной только мысли о жутких тварях.

– Мы не хотим паники.

– Но маги могли бы так хотя бы защищаться!

– Защищаться… А ты сама-то сильно защищаешься? – ехидно спрашивает Гарри, сложив руки на груди. – Почему у тебя на доме ни одного заклинания?

– Я… Как ты узнал?!

– Птичка на хвосте принесла.

– Уж не Драко ли эту птичку зовут?

– Не важно. Почему дом незащищен?

Надо срочно что-то придумывать… Вот дура! Ну, чего мне стоило наложить парочку несильных заклятий!

– Я… я ведь не знала ничего об… оборотнях. Вчера как раз поставила несколько щитов, сразу, как вернулась из бара. А что Драко делал у моего дома?

– Убегал от стаи, – буднично заявляет Гарри, и у меня начинают трястись поджилки.

Стая… Я почувствовала запах, но… целая стая?..

– Тебе стоит выпить, – говорит мракоборец, видя мое посеревшее лицо. – Я принесу, – он допивает жидкость из своего стакана и направляется в дом.

– Погоди! – останавливаю его за локоть. – Давай я сама.

– Заначка за каминной полкой, – невесело улыбается Гарри.

Возвращаюсь в гостиную. Из кухни все еще доносятся голоса щебечущих женщин, но мне уже не до них. Руки трясутся от нетерпения и нервов.

– Акцио, огневиски, – даже не начав поиски, шепчу я.

Бутылка выскакивает из-за каминной полки. Два чистых стакана нахожу в небольшом резном серванте, таком старинном, что у меня на секунду дух захватывает от восхищения. Я разливаю янтарную жидкость и добавляю лед, воспользовавшись «Агуаменти» и замораживающим заклинанием. Осталось зелье. В кармане джинсов два пузырька. Поэкспериментировав с составом, мой Наставник открыл механизм действия Веритесарума – он всего лишь ослабляет способность человека сопротивляться и заставляет открываться. Я не жалею зелья и выливаю сразу полсклянки. Со сном без сновидений нужно быть поосторожней. Вдох-выдох, я собираюсь и твердой рукой отмеряю ровно каплю.

– О, со льдом, спасибо, – улыбаясь, Гарри берет стакан, и мне нужно убрать это выжидающее выражение с лица.

Мракоборец делает большой глоток и с сомнением смотрит на огневиски. Неужели, догадался? Пожимает плечами и делает еще одни глоток. Вух, кажется, все в порядке.

– Знаешь, я тут подумал… – Гарри широко зевает и потирает глаза. – Что-то спать хочется, – еще один зевок, и волшебник опускается на стул.

Упав на пол террасы, стакан с огневиски трескается, а недопитая янтарная жидкость разливается по доскам, впитываясь в дерево. Итак, у меня есть минут десять-пятнадцать, не больше. От адреналина кажется, что я сейчас разорвусь, палочка ходуном ходит в руке. Сжимаю оружие, так что ногти больно впиваются в кожу.

– Легилименс! – хриплым голосом шепчу я, направляя палочку на Гарри.

Поток чужого сознания – вещь непростая. Меня закручивает его воспоминаниями. Если их не упорядочить, я утону, потому что разум мракоборца слишком расслаблен из-за Веритесарума. Гарри стоит в нескольких шагах от меня и тоже словно наблюдает за всем происходящим.

– Веди меня… – шепчу я, взяв его за руку.

Он закрывает глаза, и нас закручивает новый вихрь. Когда пелена шторма рассеивается, перед нами огромный дом, и Гарри без сомнения направляется туда. В доме много комнат, и за каждой дверью я вижу что-то новое. Столько воспоминаний, столько страданий, страха и… счастья? Наконец, на глаза попадается заветная табличка: «Малфой». Меня трясет, когда мракоборец касается блестящей ручки и поворачивает ее. Вот оно, вот оно…

Первая встреча Гарри и Драко… Распределительная шляпа… Квиддичное поле… Дуэльный клуб… Гиппогриф… Дементоры… Чемпионат мира по квиддичу… Хорек… Хорек?? Святочный бал… Значок старосты… Инспекционная дружина… Люциус в тюрьме… «Горбин и Бэркс»… Проклятое ожерелье… Отравленное вино… Сектусемпра… и кровь, кровь, кровь… Астрономическая башня… Метка… Слезы… Старик… Палочка… Бессилие… Особняк… (Вот его мне нужно запомнить получше). Загнанный взгляд серых глаз… и страх, страх, страх… Отчаяние… Выручай-комната… Огонь… Метла… Смерть мальчика… Раскаяние… Побег… Победа… Министерство… Работа… Презрение… Осунувшееся гордое лицо… Оборотни…

Довольно!!! Я сбегаю из подсознания Гарри, только завидев волчьи морды. Задыхаюсь, Великий Перун, я задыхаюсь… Голова готова разорваться…

Мракоборец подносит руку к лицу и открывает глаза.

– Я что, заснул? – спрашивает он у меня.

– Ты на секундочку закрыл глаза, вот и все, – опускаю голову, чтобы волосы спали на побледневшее лицо, и чуть ослабляю шарф на шее, потому что дышать уже действительно нечем. Не знаю, откуда берутся силы на улыбку, но уголки губ упрямо ползут вверх – годы тренировок притворства, видимо.

– Как же… меня эти оборотни умотали… – Гарри снимает очки и потирает глаза.

– Мне, наверное, пора идти… – вот леший, голос дрожит.

– Да, я трансгрессирую тебя, – он встает, чуть пошатываясь. Пометка в голове: не мешать зелья с алкоголем. – Нужно подать заявку в Министерство, чтобы они подключили твой камин.

Трансгрессия, несмотря на состояние мракоборца, проходит успешно. Умение, как говорится, не пропьешь. В прямом смысле слова.

– Гарри, – окликаю я, когда он уже готовится исчезнуть. – Скажи… скажи, пожалуйста, Джинни, что мне жаль. Мне не следовало так говорить, просто я сорвалась. Мне, правда, очень жаль.

– Что между вами случилось? – он с подозрением прищуривает глаза.

– Я пыталась… Не важно, – отмахиваюсь рукой. – Она поймет. Хотя… думаю, мне стоит извиниться лично.

– Уверен, у тебя еще будет возможность сделать это, – улыбается Гарри. – Не волнуйся по поводу Джинни: она легко обижается, но быстро отходит.

Это очевидно. Я потому и извиняюсь. Все-таки, беда с этими откровенными людьми – они думают, что все остальные такие же.

Я одариваю Гарри милой улыбкой.

– Пока.

– Счастливо, – он трансгрессирует, а я уже бегу к дому.

Омут памяти, копии документов с моими пометками, самопишущее перо и метры свитков. Я перестаю сбивчиво говорить, а перо, соответственно, писать, только когда слышу протяжный волчий вой и замечаю, что стало темно, хоть глаз выколи. Самая темная часть ночи – перед рассветом… Полпятого утра… Об… Оборотень? Нервно сглотнув, я выхожу на улицу, крепко сжав палочку в руке. Тогда мне не удалось справиться: в один миг я потеряла две жизни и обрекла еще одну на муки лишь потому, что не знала, как защититься.

– Ванечка, – шепчу я, теребя кулон в виде волчицы, и чувствую, как слезы наполняют глаза, – я все исправлю. Я теперь все исправлю… Обещаю тебе.

Пальцы невольно касаются шеи с правой стороны, и я сразу же отдергиваю руку. Слышу тяжелые шаги удаляющегося зверя. Может, и просто волк, леший его разберет. Почувствовал меня и ушел. Только теперь понимаю, как устала. Завтра у меня назначен еще один важный визит. Спотыкаясь обо все предметы, я отправляюсь в спальню и падаю на кровать. Хорошо, что, когда устал, совсем не видишь сны…

Заходящее солнце позолотило жесткую длинную шерсть. Волк стоял, скрывшись в тени деревьев, и наблюдал за одиноким домом, в котором, несмотря на опускающиеся сумерки, не зажигали свет. Тень девушки мелькала в окне: туда-обратно, туда-обратно, останавливалась, потирала лоб, садилась на пол, снова вставала. Луна с откушенным краешком неловко заглядывала сквозь стекло, становясь единственным источником света. Волк издал жалобный вой, и через несколько секунд на улицу вышла девушка. У нее было совсем уставшее лицо и сосредоточенный взгляд. Как она повзрослела…

Зверь скребанул когтистой лапой по земле и, не решившись взвыть еще раз, широкими прыжками побежал прочь.

Когда я просыпаюсь, солнце уже стоит высоко в небе. Но мой визит запланирован только на вечер.

В окно стучит сокол. Письмо от Наставника, как всегда, недлинное, но информативное. А к нему прилагается еще один конверт… подписанный кривым, немного детским почерком. Сердце радостно бьется в груди, пока я дрожащими пальцами разрываю бумагу.

«Привет, Ева!

Наставник разрешил тебе написать. У меня все круто, ничего не болит.

Ко мне тут в школе прицепился один мальчишка, первогодка. Ходит по пятам, говорит, что я – его кумир. Это все из-за квиддича, у меня классно получается! И на метле летать, и реакция хорошая (ну, ты знаешь).

Знаешь… я скучаю по тебе. Можно я к тебе летом приеду? Наставник сказал, что если ты разрешишь, то можно.

Как у тебя дела? Уверен, что все хорошо. Ты способная, да и вообще, все знаешь, все умеешь. А Лондон? Ты хоть город посмотрела? А то знаю тебя, все работаешь, работаешь… Какие там люди? Небось, холодные, как рыбы. ХЬЬ

Че-то хотел много-много написать, а не получается… Ты, короче, это… ответь мне поскорее…

Люблю тебя, сестренка.

Егор».

Я улыбаюсь и плачу. Совсем как ребенок… Егорка… Мы не виделись только неделю, я специально навестила его в Школе перед отъездом, а кажется, что прошла уже вечность. Реакция у него хорошая! Посмотрите-ка на этого маленького прохвоста! Мальчишка… Беру ежедневник и достаю оттуда фотографию. Обычную, не волшебную. Егорке там только восемь. Мы здесь похожи на семью: сжимаем друг друга в кольцо рук: Ванечка – меня, я – Егорку, и все так счастливы, потому что не знаем, что через каких-то две недели случится самое страшное… Нет, не самое. Хуже будет через два года…

Слезы радости сменяются потоком отчаяния, комок тошноты подкатывает к горлу. Хватит! Ошибка лишь та, что нельзя исправить. А я теперь могу. Верю, что могу. Наставник верит…

После завтрака я перечитываю свитки, исписанные за вчерашнюю ночь, и местами не могу понять, каким галлюциногенным зельем обпилась, чтобы выдать такой бред. Постепенно у меня складывается образ Драко. Не тот, сухой, бумажный, составленный по документам, а совершенно другой, несчастный, закрытый, ранимый и озлобленный ребенок, который до сих пор пытается доказать, что он имеет хоть какой-то вес в этом мире. Драко, Драко… Откуда ж у тебя эти комплексы?

Сокол призывно кричит, сидя на подоконнике, подавая мне знак, что готов отправиться в обратный путь. Я кидаю ему полевку, и птица, с удовольствием заглатывая угощение, соглашается потерпеть еще немного. Пока мышиный хвост исчезает в клюве, размашистым почерком я строчу письма: официальное, заполненное фактами и моими наблюдениями – Наставнику, и второе, теплое и заботливое – Егорке.