Текст книги "В твою любовь. Рискуя всем (СИ)"
Автор книги: Dididisa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
Послышался тихий щелчок и писк, после чего дверь отворилась – как я и полагал, код никто не удосужился сменить после введения нового режима правления Томми и вестей об исчезновении заключенных. Я, поджав губы, покачал головой и перебежал расстояние до склада и ожидающего лидера патруля первым. Командир, убедившись, что вокруг тихо, последовал моему примеру.
– Смотрите в оба… – еле слышно шепнул Лэн, ныряя во тьму помещения первым.
Когда мы оказались внутри, по прозябшему организму ударило тепло, а в ноздри – смешение запахов: на складе хранились и медикаменты, и одежда, и топливо, словом, всё подряд, только на разных тянущихся метр за метром рядах. Охранять эти запасы многочисленным отрядом Бесстрашных не было смысла, потому что никто из фракции не подумал бы о краже, так как всё, что было необходимо, можно было спокойно получить у дежурного; а что касалось изгоев извне, которые могли бы попытаться проникнуть сюда – тут как раз защитой служили двери с кодами. Их невозможно было взломать, не имея специальных навыков и техники.
Пост дежурного находился в семи рядах от той двери, через которую мы так беззастенчиво вошли, и его было не видно за загруженными стойками. Собственно, как и не было видно и нас. Неоновые лампы в потолке недостаточно, но всё же освещали пути между колоннами с провиантом.
Двигаться нужно было максимально бесшумно, как и совершить саму кражу, чтобы не привлечь внимание Бесстрашного на посте. Хотя, памятуя о том, как я иногда ночью приходил сюда за сигаретами или виски, он, скорее всего, уже спал без задних ног.
И никакие постоянные предупреждения о том, что я уволю его к ебеням, если ещё раз застану на позиции спящим, не действовали.
Оставалось надеяться, что там сидит всё тот же придурок, которого не заменили на более бдительного.
Блять… Зная себя, никогда бы в жизни не подумал, что так сильно буду ждать отсутствия дисциплины и ценить невнимательность кого-то из Бесстрашных.
Мы все втроём молча обменялись соответствующими знаками из разведки, которые мне напомнил по пути Уиллсон (как лидер фракции, раньше я не пользовался ими так часто…), и осторожно разбрелись по складу, максимально обходя пункт дежурного.
Тихо раскрыв свой список, я стал внимательно озирать каждый ряд в поисках необходимого.
***
Грейс
Ким удалось успокоиться после моего рассказа не сразу.
О, как она была зла…
Её эмоции невольно заразили и меня, заставив полыхать внутри пламя ненависти к Тому ещё большее, чем раньше.
Отборный мат и сопение сошли на нет лишь тогда, когда на лестнице снова послышались шаги Криса. Ким негласно приняла факт того, что я не хотела обсуждать это с кем-либо ещё, кроме неё и Эрика.
– Ну что, всё тихо? – бодрым голосом спросил Крис, имея ввиду обстановку вокруг дома, на что Ким, ещё не до конца отойдя от ярости, выплюнула:
– Да.
Он вскинул брови, переведя озадаченный взгляд на меня, на что я лишь в утешительном жесте покачала головой мол «не обращай внимания».
Часы ожидания нашей команды вновь превратились в мучительный тянущийся процесс, в рамках которого мы больше молчали, нежели переговаривались. Каждый был погружен в свои мысли, а утомление постепенно начинало брать своё.
Ребята там, наверное, тоже выдохлись, пока шли до Бесстрашия – варианта, что они могли не прибыть к складам, я даже не держала в голове, хотя с каждой минутой думать оптимистично получалось всё хуже и хуже.
В какой-то момент, Крис, уютно устроившийся всё на том же кресле, задремал.
– Я вот что думаю… – тихо начала Ким, убедившись, что он точно спит. Постучав пальцем себе по губам, она сощурила глаза. – Если эти двое не захотели нас брать сегодня с собой, скорее всего, и в другие вылазки нас снова запрут дома.
Я встрепенулась, отгоняя и от себя дрему.
– Не знаю, как тебя, но меня это, блять, не устраивает. Тем более, после твоего рассказа, мне хочется как можно скорее разделаться со всей этой хуйней, вернуться в Чикаго и разъебать этого ублюдка.
Я не сразу осознала, что под «двое» она имела ввиду Эрика и Лэна, а под «ублюдка» – Тома.
– Если ты не заметила, я тоже была не восторге сегодня, когда меня поднимали наверх, как мешок с картошкой, – невесело усмехнувшись, прошептала я и встала.
Обойдя диван, я прислонилась локтями на изголовье, внимательно смотря на Ким, чье лицо всё больше и больше напоминало мне лицо явно что-то замышляющего человека – это выражение я знала очень хорошо.
– Что ты предлагаешь?..
Она улыбнулась, как довольная кошка, разве что не замурлыкала, видя мою заинтересованность.
– Как насчёт того, чтобы завтра напроситься на ночное дежурство по дому вдвоём, а самим свалить обследовать подземку? Хотя бы ближайший к нам разлом в восточном секторе.
Я чуть было не ахнула вслух, едва сдержавшись, когда она резким жестом приложила ладонь ко рту, кивая на посапывающего Криса.
– Ты в своём уме, Ким? Хочешь организовать бунт против Лэна? И Эрика?.. – в лёгком ужасе прошипела я, пытаясь переварить эту абсурдную идею самодеятельности.
– А что? – спокойно прошептала она. – Ты не уверена в своих силах? Или в моих? Или в наших? Брось, Грейс! У нас за плечами колоссальный опыт снайперства и разведки! И последнее, как нельзя кстати, может помочь в поисках каких-либо следов пребывания Макса в метро. Только представь лица наших мужиков, когда мы вернёмся под утро, добыв какую-нибудь, блять, карту или данные! Ну да, поорут, может, ремнём отлупят или оттрахают, привязав к кровати… – я возмущенно выдохнула, упирая руки в бок, на что Ким лишь закатила глаза. – …но зато како-о-о-в результат! И вот тогда они поймут, что нас нельзя списывать со счетов.
– А ты думала о том, что произойдёт, если на нас нападут изгои? Если мы не сможем отбиться? Если мы не вернемся к утру и они пойдут нас искать, подвергая себя опасности быть обнаруженными патрулем? О чём ты вообще, Ким! Это, как минимум, непродуманно и неправильно! Это… Это, чёрт возьми, нарушение приказа…
– Какого приказа, Грейс? – хитро улыбнувшись, спросила она меня в ответ, как только я закончила свою разгоряченную речь, стараясь не превышать громкость голоса. – Сердечного приказа? Ты слушаешься Эрика не потому что он лидер, а потому что он твой мужчина. И поверь мне – то, что он оставил тебя здесь, не говорит о его стратегическом планировании и желании держать тебя про запас, как ресурс. Он элементарно оберегает тебя. А Лэн, засранец эдакий, следует его манере и стилю, и не хочет подвергать опасности меня. Только вот… – она тоже поднялась с места, подходя ко мне. – …давай не будем забывать, что мы с тобой в первую очередь – снайперы внешней разведки, а не чьи-то девушки. Наша задача – добывать информацию, прикрывать тылы, стрелять с позиций…
– Ким… – я еле сдержалась, чтобы не заныть. – Это самоубийство… Тем более, никто из нас не знает, где именно в метро мы сможем обнаружить какие-либо данные или следы. Вдруг это даже не этот разлом?.. У нас три точки на карте, три!
– Поэтому я и предлагаю начать хоть с чего-то. Я заебалась тут сидеть. И мы и не узнаем, если не пойдём туда, Грейс, – нравоучительно продолжила шептать Ким, явно не собираясь сдаваться. – Ребята притащат всё необходимое сегодня; завтра мы будем паиньками, и единственное, о чём мы их попросим, это о ночном дежурстве здесь в гостиной. Сами же вернёмся к утру, как ни в чём не бывало. Они даже не узнают, что нас не было.
– Это слишком рискованно, это всё так… Чёрт… – я тихо хлопнула себя по бокам и принялась мерить шагами комнату.
Наконец, моя подруга замолчала, не решаясь добавлять что-то ещё и позволяя сомнениям грызть меня изнутри.
Сучка.
Всегда так делала, зная, что на любую авантюру я всё равно соглашусь, принимая её сторону – именно так мы и развлекались на полигоне, лишаясь дней отгула и получая наказания от Уиллсона.
Но наказания командира и то, как может выйти из берегов Эрик – небо и земля…
Я гоняла по кругу мысль о том, как это опасно, чревато и невообразимо, в то же время ощущая щупальцы соблазнения этой отчасти заманчивой идеи.
Наверное, я прошла ещё десяток шагов туда-сюда, иногда бросая взгляды на спящего Криса и ожидающую Ким, которая изображала умиротворение, хотя на самом деле умирала от желания узнать мой окончательный вердикт. Она демонстративно заинтересованно разглядывала свои ногти – о да, конечно, много ты там рассмотришь с таким-то освещением!..
И в тот миг, когда я уже хотела было открыть рот и ещё раз озвучить свой отказ, объяснив ей, что это не очередная совместная шалость на полигоне, она как-то странно скривила лицо и с сожалением пробормотала себе под нос то, что выбило почву из-под моих ног. При этом совершенно не адресуя эту фразу мне – скорее, это были лишь её безобидные размышления вслух.
– Блять, если бы Эрик тогда не отпиздил до смерти изгоя на допросе, может быть, мы бы имели не только наводку на лидеров, но и все координаты на руках…
Мой мозг отреагировал моментально, болезненными шипами вонзая в сознание давнее воспоминание. Я, Эрик, его мотоцикл, ангар…:
«– Как, кстати, прошёл твой допрос? Он что-нибудь сказал?
– Да, но тебя это не касается.
– А что стало с изгоем?
– Я его отпустил…»
– Что, прости?..
Горло сдавил спазм, не позволяя нормально дышать, а сердечный ритм заскакал, как бешеный. Я с приоткрытым ртом уставилась на Ким так, словно видела её впервые.
Она же, в свою очередь, – на меня, – и всё её красноречивое выражение лица дало мне понять за считанные секунды, что случайно озвученная ею фраза была тем, что я никогда не должна была узнать…
========== Глава 15. Новые заветы и старые обещания ==========
Комментарий к Глава 15. Новые заветы и старые обещания
Дорогие читатели!
Всех с прошедшими праздниками!🤗
Извините меня за долгую задержку главы😔
https://youtu.be/6cvW4-ch_zU – это ещё раз для тех, кто не увидел (сделала видео к фику) 💖
Post Malone, Ozzy Osbourne, Travis Scott – Take what you want – а это, пожалуй, саунд к главе💖
Эрик
Найденные в доме Уиллсона рюкзаки, кажется, набиты до отвала – через час аккуратных движений и тихих шагов мы вновь встретились у той двери, через которую вошли.
Командир жестами дал понять, что дежурный действительно спал, пока мы проворачивали дело, на что я лишь снова нахмурился такой беспечности, не слышно ругаясь сквозь зубы.
Лэндон вытер вспотевший лоб и очень медленно приоткрыл дверь, стараясь не издавать не звука. Осмотрев улицу, он подал нам сигнал.
Собранный груз приятно тяготил позвоночник весом и осознанием того, что мы смогли многое добыть, и от этой мысли четырехчасовое возвращение обратно уже не казалось настолько мучительным. Правда, несмотря на ходьбу и перебежки, меня периодически клонило в сон, когда мы останавливались перевести дух. Но всё меркло, стоило подумать о том, что нам всё ещё везёт с момента моего возвращения в Чикаго и что скоро я вновь увижу Грейс.
Она, скорее всего, ещё не спит, не находя себе места из-за беспокойства и стойко ожидая меня. И это заставляло что-то сжиматься внутри.
Каждому человеку важно знать, что его где-то ждут…
– Думаю, стоит наведаться в любимую фракцию ещё раз, – с лёгкой иронией сказал Лэн, когда мы через два часа вновь устроили короткий привал, скинув украденное к стене заброшенного небоскреба. – Я не добрался до дальних стеллажей, а там есть канистры с топливом и куртки.
– Вернёмся. Я тоже кое-что не взял, – коротко кивнул я, восстанавливая дыхание. – Правда, я пока слабо себе представляю, что нам делать с бензином, если мы, блять, понятия не имеем, как вывезти драгстер за Стену, чтобы уехать на нём.
Вопрос транспорта был самым актуальным и острым, когда мы обсуждали возможные варианты побега из города. Перелезть через Стену или пробраться как-то иначе за пределы на своих двоих, а также передвигаться внутри Чикаго – одно; каким-то образом незаметно протащить туда драгстер или внедорожник, когда ты объявлен вне закона – совсем другое. О пешем поиске Макса по бесконечным просторам забытого богами и истребленного войной государства и речи быть не могло.
– Что-нибудь придумаем, – ободряюще вставил Уиллсон, вновь забирая на плечи потрёпанный рюкзак. – Пока всё идет по плану, и у нас уже есть большая часть ресурсов и вещей, которые помогут выживать за городом. Добьём весь список, дальше обследуем метро, найдем координаты и будем думать о способах передвижения.
– Как думаете, когда Том успокоится и перестанет шерстить город? – через некоторое время спросил Лэн, когда мы уже вышли из высотки и направились в холодной тьме дальше по маршруту.
– Когда найдёт нас, – мрачно заверил его я, осторожно выглядывая из-за негустых зарослей в поисках ставшего вражеским патруля Бесстрашных. – Либо когда поймёт, что сбежавшие больше не в городе.
– Интересно, он всё ещё считает, что ты мёртв?
– Возможно. Не думаю, что он подозревает меня в вашем освобождении. Он не настолько туп, чтобы не увидеть связь между хорошим отношением командира… – я махнул рукой в сторону Уиллсона, – …и Криса к Грейс, и не заметить их исчезновение именно в день побега. Они оба сейчас главные подозреваемые. Да и блеф с аттестацией бойцов давно раскрылся, я уверен…
– Как представлю его рожу перекошенную, когда до него довели, что мы втроём сбежали и ещё двое его Бесстрашных людей предали ради нас фракцию, аж тепло становится, – тихо усмехнулся Лэн, и Уиллсон последовал его примеру.
– Сейчас бы реального тепла не помешало бы, – хмыкнул командир, обернувшись к нам на ходу. – Надо как следует выспаться и отдохнуть, когда вернёмся в дом.
В этот момент я непроизвольно дернул плечами от вновь оседающей на тело сырости улицы и про себя согласился с ним.
Кто бы знал, что отдохнуть и выспаться, по крайней мере, сразу, не совсем получится по прибытию…
***
Несколько раз обойдя наше укрытие в радиусе пары сотен метров и убедившись, что слежки нет, мы наконец подобрались к двери. Я повел головой из стороны в сторону, ощущая онемение в плечах из-за рюкзака и холода, и с наслаждением напоследок втянул в себя воздух свободы, прежде чем войти.
Уиллсон осторожно закрыл за нами дверь, ещё раз посмотрев в щели между штор в окно. Дом встретил непривычной тишиной, в которой витало ожидание и нечто, что я никак не мог уловить.
Оставив вещи в прихожей, я первый прошёл в гостиную, попутно взглянув на часы – девятый час утра. Странно, что не было слышно возни на кухне или голосов. С учётом режима подъёма в Бесстрашии, который с годами въелся в подкорку, я ожидал увидеть хоть кого-то бодрствующего.
Но в гостиной, в неудобной позе, глубоко дыша, сидел лишь спящий Крис.
На мгновение, мне показалось, что он всё-таки не уследил за нашими двумя оставленными «пленницами», и их попросту нет дома – одна лишь мельчайшая крупица возможной мысли их самовольного ухода заставила кулаки стремительно сжаться. Но я уговорил себя медленно выдохнуть и не делать скоропостижных выводов – в конце концов, Грейс и Ким могли быть в своих спальнях.
Когда я вышел из кухни, Лэн у лестницы сосредоточенно разряжал автомат, стирая с его влажной поверхности остатки дождя, а Уиллсон возвращался из подвала, куда отнес уже второй рюкзак. Их, кажется, совсем не беспокоила бесшумная и умиротворенная обстановка в доме, а мне она будто всё никак не давала покоя.
– Я наверх, – коротко бросил я им и, не дожидаясь ответа, стал подниматься.
Пальцы покалывало от нервозности, но чем ближе я становился к заветной двери, тем сильнее ощущал присутствие Грейс – никуда она не уходила. Просто показалось, да и усталость за ночь давала о себе знать, рисуя малоприятные картины в воображении.
***
Грейс
Как.
В моей голове не умещалось, как можно требовать от другого человека доверия, когда ты не готов доверять сам, не готов озвучить ему правду.
Как можно лгать, даже если это уже пройденный этап или тема, даже если это не такая уж и серьёзная ложь (но все мы знаем, что великое начинается с малого…), и рассчитывать, что небезразличный тебе человек не узнает об этом.
Я сама столько раз наступала на эти грабли, что говоря тогда Эрику перед сном, что больше не буду врать ему, действительно сделала определенные выводы и искренне дала себе и ему это обещание. А он?..
А на него, похоже, собственные требования к другим людям не распространяются.
Пускай Грейс выглядит как преданная дурочка – мне-то вовсе не нужно быть с ней до конца открытым.
Меня грызли столько сомнений и мыслей с момента, как я пулей поднялась к себе, оставив извиняющуюся Ким внизу. Я не могу сказать, что по-настоящему сердилась на неё – о том, что тот изгой умер на допросе, подруга узнала случайно, да и не от Эрика. Винить её в том, что молчала всё это время, я тоже не могла, потому что, во-первых, нам всем было не до этого, а во-вторых, это была не её тайна, и то, что она сейчас выдала её, было очередной нелепой случайностью.
Я могла бы так и прожить всю жизнь, не зная, что пленник умер.
Но чёрт возьми…
Есть простой факт – Эрик солгал мне о судьбе изгоя, в то время как Лэн, Ким, может, кто-то ещё, знали, что стало с ним на самом деле.
Это в очередной раз доказывает то, что мой лидер относится ко мне, как к разнеженной и чересчур чувствительной барышне, которая хлопнется в обморок, едва узнает о его деяниях.
Несомненно, сама мысль о том, что он голыми руками мучил человека до такой степени, что тот испустил дух, была противоестественна для меня, несмотря на то, что я прекрасно успела познать его жестокую натуру. Эрик никогда не был ангелом, мало того – он в первую очередь ассоциировался у всех с чем-то злым, холодным и мрачным.
Но всё-таки больше меня коробил не допрос, приведший к смерти, как бы цинично это звучало, а именно то, что мой лидер не захотел и не стал говорить мне правду…
И я не желала более спускать подобное на тормоза. Ох как не желала.
Мне страстно хотелось не просто получить извинений, но ещё и проучить моего лжеца. Так, чтобы он понял – меня нужно воспринимать всерьёз. Я – отдельная, обособленная личность, и несмотря на принадлежность к женскому полу, не являюсь слабачкой. Несмотря на наши отношения, не собираюсь довольствоваться крупицами информации.
Привкус сильной обиды на языке стал смешиваться с каким-то подобием азарта, упрямства и желания идти до конца.
Считаешь, что можешь держать меня в ежовых рукавицах, подчинять и ограничивать в действиях и информации, Эрик?..
Что ж.
Посмотрим, кто кого.
***
Эрик
Моя девочка стояла у окна, обняв себя за плечи, что-то пытаясь высмотреть в ткани штор, и даже не обернулась ко мне, когда я вошёл в комнату, хотя прекрасно слышала звук отворяемой двери.
Я, не сводя с неё внимательного взгляда, медленно закрыл замок и прошёл на пару шагов вперёд, начиная удивляться такому безразличному приему.
Меня бесило ощущение того, что вокруг явно что-то происходило, о чём я не догадывался, и это что-то, походу, касалось меня. Или у меня начинается паранойя?..
– И…? – нарушил я молчание, которое стало затягиваться, подойдя ближе к её застывшей фигуре. – Могу я узнать, в чём причина игнора?
И только в этот момент Грейс не спеша повернулась ко мне. Она смотрела прямо в глаза, не убирая рук от плеч, но после плавно опустила их к груди, закрываясь в этой позе.
Выражение её лица было более чем читаемо.
Но надо сказать – такую смесь эмоций от неё в мой адрес я наблюдал впервые…
Сначала промелькнула лёгкая тревога, сменившаяся облегчением – маленькие морщинки между бровей разгладились, когда она осмотрела меня как следует. Наверное, убедилась, что я цел.
Но потом… Её лицо приобрело максимально равнодушное выражение с таким стальным блеском в глазах, которому даже я мог позавидовать. И только тогда, я ощутил нарастающее в себе напряжение и лёгкую зарождающуюся злость от того, что не понимал, какого хера сейчас происходит.
Неужели она всё ещё бесится на меня, что не взял её с собой?..
– Грейс? – видя, что она не собирается отвечать, вновь спросил я, приближаясь. Вышло немного угрожающе, потому что я постепенно терял терпение. – Ты же не настолько обиделась на мою выходку, что после этой длинной ночи не рада меня видеть. В чём дело?..
Тон, которым она мне ответила, был максимально твердым и таким же, как и взгляд, безразличным – это ввело меня в ступор не меньше, чем последовавший ответ:
– Я рада, что вы благополучно вернулись. И ты знаешь, нет, не обижена на то, что ты запер меня здесь. Уже не обижена.
Всё её поведение и вид сбивали с толку. Она совершенно не была на себя похожа в эту минуту.
– Тогда, что не так? Я ожидал…
– Объятий? Поцелуев? – вскинув брови, нарочито удивлённо перебила меня Грейс, отходя к комоду, но всё не сводя своего слишком бесстрастного взгляда.
Я замолк, скрещивая руки на груди и окончательно позволяя раздражению охватить меня.
Чёртовы женщины.
Им всем нужно поиграть на твоих нервах, как на излюбленном инструменте, прежде чем напрямую озвучить, в чём проблема.
– Как минимум, – зловеще ответил я, чеканя каждый слог, пока Грейс облокачивалась на комод.
Она вдруг сощурилась, глядя куда-то мимо меня и изображая мыслительный процесс. Затем, мелодично растягивая слова, стала цитировать уж очень знакомые мне слова:
– В твоих интересах не перегибать палку, Грейс, потому что от маленькой лжи, за которую ты расплатишься лаской до воткнутого в моё доверие ножа, где я тебя прикончу – один шаг, – затем провела ладонью по своей щеке и задумчиво обхватила подбородок, подпирая эту руку второй. – Интересно получается…
Я устало и тяжело вздохнул, двинувшись к кровати напротив неё и буквально рухнув на простыни. Кое-как выпрямив утомлённую спину и сев, я, уже окончательно закипая, воскликнул:
– Ты можешь по-человечески объяснить, что, блять, происходит?
– Ты когда-то обещал наказывать меня лаской за ложь, не так ли? – на лице Грейс ничего не дрогнуло – она не прятала взгляд, не зажималась и говорила каждое слово так, будто знала наперед, что абсолютно во всём права и какая-то неведомая истина на её стороне. Впервые в жизни она не сгибалась под моими эмоциями. – Но видишь ли, в чём загвоздка, Эрик – я тебе такого ответного обещания не давала. Соответственно, с чего бы тебе ждать тёплых объятий и приветствий от меня?
До меня дошёл скрытый смысл в её словах не сразу, настолько лихо Грейс закрутила его: и в сказанных мною когда-то фразах, и в последующем вопросе.
Раздражительность сменилась на искреннее удивление – я даже позволил себе короткую усмешку, хотя недоумение никуда не делось.
– Хочешь сказать, я в чём-то солгал тебе? – я откинулся на локти, внимательно озирая её, всё ещё стоящую у комода, и жалея, что не могу прервать этот грёбанный разговор, накинуться на гибкую фигуру и затащить в постель, чтобы выбить из светлой головы всю дурь. – Когда это я успел, интересно, если меня всю ночь не было?
– Хм. Ну не знаю… – чересчур театрализованно пожала плечами Грейс, скривив губы в якобы непонимании. В этот момент я понял, как сильно взбешена она сама и с каким трудом ей удаётся сохранять весь этот фарс, не превращая его в громкий и банальный скандал. – …Может, успел тогда, в ангаре, когда мы поехали на крышу?
Она выдержала совсем короткую паузу, не дав мне возможности и времени вспомнить, и оглушила меня одним-единственным вопросом, который всё поставил на свои места:
– Как поживает тот изгой, Эрик, которого ты отпустил после допроса? Не знаешь?..
Каждое слово резало тишину, как ножницы бумагу, впечатываясь в меня тихим упрёком.
Наверное, впервые в жизни я испытал неподдельную растерянность, понимая, что, скорее всего, выгляжу как полный идиот с приоткрытым ртом и замершим взглядом, который впился в Грейс.
Картинка в голове сложилась окончательно – она узнала.
Узнала то, что я тогда пытался скрыть, охарактеризовав это, как ложь во благо.
Блядство…
***
Грейс
Чему я всегда хотела поучиться у Эрика – так это выдержке и хладнокровию. Он, как никто другой, мог долго играть какую-то одну роль, совершенно ни на что не сбиваясь и не отвлекаясь.
Мне же сейчас стоило колоссальных усилий сохранять лицо и нарочито спокойный тон, будто мы говорили о чём-то обыденном.
Внутри меня бушевало пламя возмущения, злости, обиды и неуместного желания броситься в его объятия – ещё этот его утомлённый, но такой же чертовски сексуальный вид не облегчал задачу: прежние серьги над бровью, по которым я уже соскучилась, настолько долго их не видела; лабиринты татуировок на предплечьях в переплетении с заметными венами и чернильные, идеальные квадраты на шее; полупрозрачные, серые глаза, выражение которых могло подарить тебе и боль, и наслаждение.
Но нет, нет, Грейс.
Ты не должна так просто сдаваться; ты не должна смягчаться только от одной его невероятно притягательной внешности – в этот раз, да и в последующие, коих будет немало, раз ты ввязалась в эти отношения, ты должна показать свой характер.
Задав свой главный вопрос, я добилась нужного эффекта. То, как изменилось лицо Эрика, как напряглись его плечи под впитавшей влагу улиц и пот футболкой, как ужесточились мужественные линии его скул – всё говорило о том, что он не ожидал такого выпада, не был готов к нему, и, как следствие, не смог бы сейчас придумать правдоподобную ложь в защиту.
Мой лидер всё прекрасно понял.
Изгой действительно умер от его рук.
Трудно описать, что именно я испытала, увидев такую реакцию на свой вопрос, но то, что последовало далее, и то, как переменился тон Эрика, ввергло меня в лёгкий шок.
– Знаю. Он мёртв, Грейс, – ледяным тоном запоздало произнёс он в ответ, мастерски стирая с лица первичную растерянность.
– И это всё, что ты хочешь мне сказать? – осипшим голосом выдавила я, не веря тому, с какой лёгкостью инициатива перешла к нему. С какой виртуозностью он вновь заставил меня чувствовать себя так, словно это была моя вина и ошибка, а не его.
– Если ты так хорошо запоминаешь всё, что я говорю, и можешь приводить мне мои же слова как цитаты, то тебе не трудно будет вспомнить ещё кое-что, – Эрик нахмурил брови, не сводя с меня металлического взгляда. – Я не оправдываюсь. Никогда. Так что, да, это всё, что я хочу сказать тебе о том изгое.
– По-твоему, объясниться и оправдываться – это одно и то же? – не выдержав, гневно воскликнула я, сделав шаг вперёд. – По-твоему, это нормально: лгать мне, требуя взамен доверия, и теперь, когда твоя ложь всплыла, делать вид, будто ничего не произошло? Дело ведь даже не в том, что он не выжил, Эрик!
– Я поступил так, как поступил. И если я тогда скрыл от тебя факт смерти этого ублюдка, значит, на то были причины.
– Вот именно о них я хочу узнать, а ты зовёшь это оправданиями! В конце концов, ты так требователен ко мне, как только вопросы касаются правды, а сам?.. – я пыталась контролировать громкость своего голоса, но, казалось, ещё минута – и я попросту начну выкрикивать слова.
– Это рыжая тебе рассказала об изгое? – Эрик небрежно повел плечами, резко переведя тему.
– У неё есть имя, чёрт возьми! – в сердцах воскликнула я, заводясь всё больше. – Да, но это вышло случайно!
– О, неужели? Ебаная случайность, значит… – он потер переносицу, будто решал какую-то сложную задачу, а не выяснял отношения, и этот равнодушный жест, как и весь его спокойный вид, выбил почву из-под ног. – Скажи мне, Грейс, многое изменится от того, что о пленнике ты узнала лишь сейчас? М?
Я поняла его тактику, хоть и не сразу – он пытался увести разговор в удобное для него русло, чтобы, получив от меня соответствующие ответы, позже ими же тыкнуть в меня. Я чувствовала, как меня затапливает волнами и горечь, и раздражение, что мы всё отходим от сути и никак не пытаемся дать друг другу правдивые комментарии.
– Что за… – вскинула я ладони, не веря своим ушам. – Эрик, но ведь это же важно, и вопрос не в частном случае! Как я могу быть уверена в том, что и в других моментах между нами ты был честен? Что через пару дней или недель не всплывёт ещё что-нибудь?
– Я задал тебе вопрос – что, блять, изменится между нами? – я видела, как раздуваются крылья его носа от еле сдерживаемой злости.
И вдруг, на мгновение, меня словно озарила странная вспышка.
Неясно почему, но мне не к месту вспомнилась моя жизнь в Искренности до перехода в Бесстрашие и мои отношения с отцом. Главной составляющей в них было то, что у меня не могло быть собственного мнения. Я должна была беспрекословно выполнять то, что он говорит; я обязана была вести себя так, как угодно ему, окружению, да всей фракции. Мою сущность ломали – постоянно и болезненно, – сводя всё к тому, что я не могу быть с кем-то наравне. Я могу лишь молча подчиняться. Не имею права делать то, что хочу; знать то, что хочу; говорить то, что хочу.
Перейдя в Бесстрашие, я не смогла избавиться от всей этой шелухи и влияния прошлого до конца – сначала изнурительная инициация, где из кожи вон лезешь, благодаря инструкторам, затем непростая служба на полигоне и подчинение старшим по званию, а теперь…
Отношения с мужчиной, который периодически пытается давить на меня и сделать так, как в первую очередь нужно и хочется ему, прикрываясь тем, что так будет лучше и для меня.
Эрик не знает ничего о моём прошлом – он даже не знает, что ко мне приходил отец в камеру. И я вдруг остро и чётко осознала следующие вещи: первое – я не готова рассказать ему что-либо из мрачных страниц былого, второе – я больше никому не позволю так обращаться со мной. Неважно, чего мне это будет стоить. Неважно, что всё началось и завертелось с, казалось бы, относительно простой ситуации – ложь о смерти того изгоя.
Ничего не важно, когда ты вновь ощущаешь на себе прессинг и влияние, но уже от любимого человека, не желающего тебя понять и услышать.
Теперь мне как никогда хочется избежать любого вмешательства в мою волю.
С меня хватит.
– С чего ты взял, что я отвечу на него, когда ты не отвечаешь на мои?.. – по позвоночнику пробежали мурашки, настолько непривычными были собственный тихий голос и моментально охватившее меня умиротворение.
Я будто увидела Эрика впервые, разглядывая его черты пристальным взглядом, а он в ответ лишь закатил глаза, вставая с места.
– Грейс, перестань… – кажется, он хотел сказать ещё что-то, взяв меня за руки, но я аккуратно и мягко высвободилась из его ладоней. На любимом лице отразилась гремучая смесь эмоций – он сощурил свои глаза цвета тумана, сердито поджал губы, нахмурил брови, отчего сережки предупредительно блеснули – но меня это не пугало и не волновало.
Эрик должен понять, что его сложный характер и привычное доминантное поведение его не оправдывают. Он должен понять, что и я могу быть другой. Такой, какой он меня не видел и не знает.
Я медленно двинулась к двери, обходя его застывшую в замешательстве фигуру, и произнесла, сохраняя невозмутимость в голосе, хотя сердце так просило вернуться и продолжить докапываться до истины:
