Текст книги "В твою любовь. Рискуя всем (СИ)"
Автор книги: Dididisa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)
В коридоре с множеством кабинетов было пусто и тихо. Я захлопнул дверь за собой и в два шага сократил расстояние до сидевшей у стены Грейс.
Она дернулась, когда я коснулся её сжатых рук, пытаясь отнять их от головы и лица, чтобы заставить посмотреть на меня.
– Пожалуйста, не надо… – тихим скулящим голосом попросила моя напуганная девочка.
– Грейс… – осипшим голосом позвал я, встав на колени и придвигаясь к ней ближе.
Она вжалась в стену, всхлипнув, и я ощутил под пальцами, как напряглись её запястья, предплечья. Да всё хрупкое тело…
– Нет… нет… нет! Я схожу с ума?! – воскликнула она в свои ладони, всё ещё боясь убрать их.
– Милая, посмотри на меня.
Совладав с собой, я добавил властных интонаций и немного встряхнул её плечи.
– Грейс, это я! – пробравшись под холодные руки, я, забыв о ранах, впился пальцами в её щеки, принуждая поднять на меня взгляд. – Блять… Это я. Посмотри на меня…
И если Грейс и так тряслась, будто от озноба, слушая меня, то теперь настала моя очередь ощутить дрожь в позвоночнике – неоново-голубые глаза встретили меня безумием, неверием и страхом.
– Ты ведь мёртв… – исказившееся гримасой боли лицо оросилось слезами, и я поспешил смягчить свои касания по её скулам. – Ты ведь…
– Дыши, Грейс, – было крайне трудно сдерживать себя и не раздавить её тело в объятиях. Всё-таки, истерики и шока было не избежать. – Это я. Я жив. Я здесь. Я пришёл за тобой.
Слёзы перешли в открытые рыдания, которые заставили меня наплевать на ускользающее время и наброситься на неё.
Я пытался быть ласковее, но никак не мог – мои ладони сжимали Грейс в удушающих объятиях, а губы сами бесконтрольно стали покрывать родное влажное лицо поцелуями. Я лишь старательно избегал разбитого, но такого же манящего, как и раньше, рта, понимая, что вызову очередное кровотечение из ранок.
– Малышка… – я обхватил талию Грейс, притягивая к себе, вдавливая в себя и желая слиться с ней воедино. Она увернулась от нового поцелуя и уткнулась лицом мне в ключицу – закусив ткань формы зубами, Грейс тихо завыла, не в силах остановить рыдания. – Я пришёл за тобой…
Моя ладонь мягко запуталась в растрепанных волосах, утешающе поглаживая, и только какие-то высшие силы знают, каких усилий мне стоило сохранять подобие твердости, хладнокровия и невозмутимости. Мы ведь всё ещё не в безопасности, и я не мог полноценно отдаться на волю охватившим меня чувствам, которые электрическими импульсами долбили разум и тело.
От моих действий теперь зависели две жизни.
Я должен был вывести нас из здания.
– Грейс, пожалуйста… – я вновь обхватил ладонями её лицо, покрасневшее и чуть опухшее, с трясущимися губами, и всмотрелся в глаза, выражение которых постепенно прояснялось за пеленой слёз. – Мы всё обсудим, всё обговорим. Но сейчас нам нужно уходить. Нельзя больше терять ни секунды, милая.
– Я до последнего ждала тебя, Эрик, – я заметил движение её ладони, которая вытащила из кармана чёрных брюк ту записку, что была в начале заседания. – Я думала, что убила тебя… Но ты вернулся… Неужели… Это правда ты?..
Я догадывался, что моё появление ударит по её психике, но не предполагал, что настолько сильно.
Её севший и прерывающийся жалобный голос резал меня без ножа.
Я опустил взгляд и различил собственный почерк на сжимаемом клочке: «Я скоро. Никуда не уходи».
Она хранила то моё утреннее послание.
Всё это, блять, время.
С ума сойти…
Я тяжело выдохнул, забирая и комкая бумажку из окаменевших пальцев, и снова резко прижал Грейс к себе.
Я был её надеждой.
Моё обещание, которое относилось лишь к возвращению обратно в апартаменты, обернулось посланием более глобальным, нежели я изначально закладывал в него. Теперь я понял, от чего была та карта-ключ.
Мои слова грели её в вынужденной разлуке.
И сердце пропустило удар, когда я осознал, что именно с ними на куске бумаге в руке она собиралась принять свою смерть.
Судя по затихающим всхлипам, Грейс очень медленно, но верно приходила в себя. Я осторожно отстранил её и вновь взглянул в сводящие меня с ума глаза.
– Это я. Правда – я. Говорил же, что ты больше никогда никуда от меня не денешься. Помнишь? – я провёл большими пальцами под её нижними веками, собирая остатки влаги. – И говорил, что извне никто не заставит меня отпустить тебя.
Она, рвано дыша, быстро закивала, пытаясь остановить новый поток слёз. Но всё же постаравшись собраться и успокоиться, Грейс вцепилась в мои плечи мертвой хваткой, когда я помог ей подняться на ноги.
Я позволил себе короткую, еле заметную улыбку и заправил светлую прядь за её ушко.
– Прости за то, что моё «я скоро» обернулось в такое длительное и мучительное ожидание для тебя, – я приложился губами к её покрытой испариной лбу в долгом поцелуе и затем проговорил, окончательно очистив разум от любых мешающих эмоций, – например, от тех, что заставляли сейчас пойти и уничтожить всех ублюдков, по вине которых она так страдала.
– Это ты… Меня прости, – я смог лишь прочесть по губам, настолько тихо она это произнесла.
Нам столько нужно с ней обсудить. И что-то подсказывало, что теперь у нас будет масса времени, чтобы насладиться друг другом, несмотря ни на что.
Поправив оружие и подав Грейс ладонь, в которую она тут же вплела свои пальцы цепкой хваткой, я ободряюще кивнул ей:
– Уходим, малышка.
Комментарий к Глава 6. Я пришёл за тобой, милая…
Дорогие читатели!
Я тут такой трек нашла. Текст, по-моему, идеально подходит под встречу героев – Natasha Blume – Journey (Ready to fly).
Несколько комментариев от меня:
*Честно говоря, не совсем помню, как именно выглядит обстановка в Искренности, поэтому позволила себе вольные описания и рассуждения на этот счет.
*Что касается года рождения Грейс – трудновато было найти в принципе время, в котором происходили события Дивергента (интернет и сайты по фэндому шо-то молчат). Где-то я увидела 2263 год, ну и собственно, отняла от него её возраст. Так что, эту возможную неточность прошу простить.
*Глава получилась для меня чертовски эмоциональной, и я ох как хотела “оживить” их обоих – я постаралась вернуть вам того самого Эрика, чьи “похотливые” рассуждения вы любите, и чуть больше раскрыть эмоциональность Грейс с другой стороны, которая всегда была такой тихоней. И плевать, что вовремя суда. 😁 Дальше – больше.
*Я, к сожалению, крайне плохо представляю, какие именно клятвы и вопросы дают и задают в суде, поэтому писалось всё, ведомое лишь моей интуицией. Читатели-юристы, не кидайтесь тапками – дас ис фанфик, и автор может творить, что угодно. Лишь бы было адекватно 😊.
С любовью, ваша Dididisa.
========== Глава 7. Своевольная амнистия ==========
Комментарий к Глава 7. Своевольная амнистия
Добавим немного юмора в наши события.😊
На мизансцену приглашаются герои, по которым вы тоже однозначно соскучились.😉
На всякий случай, для напоминания – 5 стадий принятия неизбежного:
1 стадия. Отрицание.
2 стадия. Гнев.
3 стадия. Торг.
4 стадия. Депрессия.
5 стадия. Принятие.
Лэндон
Помню, когда-то давно на очередных дополнительных курсах в Эрудиции, мы касались темы пяти стадий принятия неизбежного. Все дни заточения моя неугомонная рыжеволосая бестия в соседней камере чрезмерно импульсивно демонстрировала первые две стадии, никак не перейдя к третьей. Я же сам уже давно находился на пятой, и если первые сутки я пытался как-то утихомирить Ким, то сейчас попросту слушал её крики в сторону безразличных охранников, неслышно усмехаясь себе под нос.
Отрицание. День первый.
– Нет, вы посмотрите на этих ублюдков! Эй, блять! Выпустили нас отсюда! Козлы! Мы такие же Бесстрашные, как и вы! Да вы вообще знаете, кого спрятали за решетку!
Гнев. День четвёртый.
– Блять, как я вас всех ненавижу! Я выдавлю вам глаза собственными пальцами и не поморщусь, когда выйду отсюда! Сука, надо было переходить в ебучее Дружелюбие, они там хоть песни поют и в полях травку курят! Лэн, скажи им! Скажи этим пидарасам, что мы уничтожим их!
– Детка, пора бы уже успокоиться, нет?
– Я не собираюсь так просто сдаваться!
– Максимум, чего ты добьёшься своими воплями – это севший голос и пару ударов дубинкой, когда бойцы потеряют терпение. Так что, приди в себя, пожалуйста, Ким.
– Да пошли они нахуй!
Вновь отрицание. День седьмой.
– Верните то, что забрали у нас! Вы не можете просто так проводить обыск и швырнуть нас в ёбанные камеры! Вы нарушаете все правила этой сранной фракции! Вашу мать!
Где-то на девятый день в соседней «клетке» наступила тишина, и помимо мыслей о том, что такого я нашёл в этой девушке, что даже её грязный язык привлекает меня и заставляет влюбляться сильнее с каждой минутой, я решил, что Ким перескочила стадию «торга» и таким образом проявляет «депрессию». Но я ошибся, потому что на очередной день, она вернулась как раз на третью стадию:
– Окей, твари, раз нам с моим охерительным мужиком суждено умереть, то хотя бы, блять, переведите нас в одну камеру! Я не готова попрощаться с жизнью без умопомрачительного секса напоследок!
Услышав это, я просто закрыл лицо руками, наверное, впервые покраснев за свою жизнь, и долго смеялся.
Камеры, куда нас заперли, были в старомодном стиле: по бокам – стены, так что я даже не видел, что рядом делает Ким; фронтальные решетки, из которых особо не высунешься, чтобы хотя бы переглянуться с ней, и невероятно маленькое окно на задней стене. Двое Бесстрашных, вооружённые до зубов, патрулировали оба конца коридора, где находились эти клетки. И почти не реагировали ни на выпады Ким, ни на какие-либо мои спокойные просьбы о, например, лишней бутылке воды.
Первое время я был чертовски зол на свою ненормальную.
Я никак не ожидал увидеть её тогда на пороге Эрудиции – я не успел сделать и шага внутрь, как меня схватили, а вслед и подоспевшую Ким. У нас отобрали абсолютно всё: и доказательства невиновности Эрика, и оружие, оставив лишь одежду. Мы успели даже поругаться на этой почве – я настаивал на том, что она не должна была лезть в пекло; она же уперлась, как барашек, в то, что не могла меня оставить. Но уже через несколько часов заточения обида испарилась, и осталось лишь общее чувство сопричастности ко всему происходящему и беспокойство не только за свои судьбы.
Мы не имели ни малейшего понятия, что произошло с Эриком и Грейс, и до нас доносились лишь обрывки каких-то слухов, если охранники о чём-то переговаривались. Одна сплетня хуже другой… В те моменты, когда Ким утомлялась выкрикивать очередные пустые угрозы, мы тихо обсуждали предположения и варианты, придвинувшись поближе к решёткам, чтобы лучше слышать друг друга.
– Я не могу так больше… – на десятый или одиннадцатый по счёту день простонала Ким утром.
Я измерял шагами свою камеру, слыша, как в её соседней что-то стучит.
– Знаю, детка, – как можно бодрее ответил я, прислушиваясь к звукам. – Не знаю только, что меня раздражает больше – само по себе пребывание здесь или же то, что до тебя не дотронуться, не дотянуться.
Послышался её тяжёлый вздох, а после Ким тихо прошептала:
– Мне не хватает тебя, Лэн. Очень…
Её откровенности были большой редкостью – даже со мной она продолжала прятать свою ранимую натуру за маской дикости и лёгкой невоспитанности.
– У меня нет никаких вариантов, как отсюда можно выбраться, – тяжело было сдерживать обречённость в голосе. – Но всё равно я не хочу опускать руки. Кстати, что за звук у тебя там?
– Я играю с долбанным камушком. Швыряю его, блять, об стену, и он отскакивает ко мне.
Я усмехнулся, представив себе эту картину – Ким с грустным лицом сидит у другой стены и пинает туда-сюда маленький камень.
– Ну, у тебя хотя бы какое-то развлечение есть. У меня тут совсем пусто.
– Знаешь, что я сделаю в первую очередь, как только мы выйдем отсюда? – вдруг резко поменяла тему Ким и, судя по шуршанию, подвинулась ближе к решетке. Я последовал её примеру, попутно думая, что, скорее всего, ни я, ни она больше не вкусим желанного воздуха свободы.
– Удиви меня, – с улыбкой ответил я, примерно зная, что за этим последует.
– Я потащу тебя с собой в душ… – томно вздохнув, прошептала Ким, мгновенно заводя меня своими фантазиями. – Медленно сниму с тебя эту чёртову форму лидера патруля… Разденусь сама, опущусь перед тобой на колени и…
И в тот момент, когда я ожидал окончания этой провокационной фразы, тяжело сглотнув и ощущая нарастающее неудобство в брюках, где-то в конце коридора раздался глухой стук.
Этот шум мгновенно отрезвил и меня, и Ким. Её голос тут же стал настороженным:
– Ты слышал это?!
Звук повторился уже с другого конца. Уж очень сильно он был похож на падение человеческого тела.
– И это тоже, – подтвердил я и, на всякий случай, добавил: – Отойди от двери, Ким. Мало ли…
Мы оба углубились в полумрак камер, когда через пару мгновений в нашу сторону стали раздаваться шаги. Я весь подобрался, не зная, чего ожидать, и еле слышное сопение моей девушки говорило о том же.
– Соскучились, господа затворники? – голос показался мне знакомым, и через минуту-другую в свете ламп показались две фигуры в форме нашей фракции.
– Уиллсон!!! – взвизгнула Ким, скорее всего, от нахлынувших эмоций ударяясь руками о решётку. – Хвала этому ёбанному Бесстрашию, ты здесь, Уиллсон!
Я резко выдохнул накопленный воздух с облегчением, когда увидел подошедшего к моей камере Криса. Он быстрыми движениями расправился с замком и слегка нервозно воскликнул:
– У нас очень мало времени. Буквально пара минут, чтобы убраться отсюда.
– Понял, – тут же собравшись с мыслями и решив оставить расспросы на потом, ответил я, выскакивая наружу.
А вот Ким и не думала торопиться. Сначала кинулась на Уиллсона с объятиями – я вспомнил, что он был её командиром на полигоне, и мы встречались пару раз – затем она вцепилась в плечи Криса с фразой: «Не знаю, кто ты, но спаситель достоин обнимашек!». Наградив его звонким поцелуем в щеку, на что я лишь закатил глаза, а бедолага инструктор весь покраснел, как рак, Ким, наконец-то, пришла в себя.
Ненадолго…
Под старательно отведенные в сторону взгляды двух наших союзников, она схватила меня за шею и впилась своими губами в мои, вкладывая в этот жест всю накопленную за эти дни страсть и тоску. Я мягко отстранил её спустя некоторое время, извиняющимся покачиванием головы указывая Крису и Уиллсону что-то из серии «Да она такая, и никуда от этого не деться».
– Вы пришли за нами! Пришли! – подскочила Ким на месте от радости, и я решил схватить её за руку, чтобы немного остудить пыл. – Но как, как?!..
Сейчас нужна была максимальная сосредоточенность и внимательность, чтобы выбраться наружу. И я поспешил напомнить ей об этом.
– Всё потом. Нам пора уходить, взбалмошная засранка, – по-отечески потрепал моё рыжеволосое наваждение Уиллсон, поддержав мою фразу.
– Я так понимаю, у вас есть план? – спросил я на ходу, не выпуская женской ладони, когда мы вчетвером двинулись в противоположную сторону от того конца коридора, с которого нас изначально привели в тюрьму.
– Да, – твёрдо ответил мне командир, а Крис передал в руки пистолет и автомат. – Вам нужно быстро и незаметно пролезть в кузов нашего драгстера. Сейчас мы идём к входу во фракцию, он припаркован там. Не попадитесь никому на глаза. Бойцов у входа мы, если что, возьмём на себя.
Скорее всего, оружие они отобрали у охраны – Ким тоже получила свои военные трофеи и улыбнулась мне во все тридцать два прекрасных зуба.
– О-о-о да, крошки, – любовно погладила она пистолет, перевешивая полуавтоматическую винтовку на плечо.– Мамочка по вам соскучилась.
Такая ненормальная девчонка.
Моя девчонка…
Когда мы обходили лежащее бессознательное тело Бесстрашного бойца, Ким не удержалась и, вырвав свою ладонь из моей, пару раз стукнула ногой охранника в живот.
– Говорила вам, ублюдкам, что мы выйдем отсюда!
Мне еле-еле удалось оттащить эту разъяренную фурию под удивлённые взгляды наших товарищей, уповая лишь на то, что, когда мы выберемся на поверхность, Ким всё-таки немного оклемается. Тюрьма сказалась на ней крайне херово.
Впереди нас ждали хлюпкие лестницы, которые вели в бесконечное количество пыточных комнат и иных камер. Я вспомнил, как Эрик рассказывал о допросе изгоя – скорее всего, он проходил где-то здесь. Вдали слышался шум потоков пропасти, а с некоторых стен капала вода, попадая за воротник. Мы были глубоко внизу под штабом.
– Пока всё тихо, – проинформировал нас Крис, который шёл впереди нашей колонны.
Уиллсон замыкал шествие за мной.
– Ты случаем не тот друг Грейс с инициации? – чуть запыхавшись на подъёме, полюбопытствовала Ким. – Она рассказывала о тебе и девочке Шайло.
– Да, это я, – смущенно ответил Крис, обернувшись к нам на мгновение.
– Кстати, они в порядке? Она и Эрик?.. – поддержал я тему, осторожно цепляясь за очередные перила.
– Надеемся, что да, – с тяжёлым вздохом ответил Уиллсон. – Он должен сейчас вызволять её из Искренности. Если всё пройдёт успешно, то мы скоро встретимся. Вы вообще в курсе, ребята, что сегодня у вас должен был быть трибунал?
Я и Ким напряженно переглянулись.
– Нет… – ошеломленно ответил я за нас двоих.
– Ну вот, – кряхтя, пробормотал командир, не отставая от нас. – Видите, как мы удачно подоспели. А то вас бы просто вывели отсюда через пару минут в Яму и пустили бы пули в лбы, на потеху остальным Бесстрашным. Эй, Крис…
– Да, сэр?
– Как думаешь, сколько у нас осталось времени, пока не объявили тревогу и погоню, заблокировав все двери?
Инструктор быстро взглядом окинул свои часы и в волнении пробормотал:
– Около четырёх минут. Может, меньше… Пока они поймут, что видеонаблюдение выключено, пока дойдут до камер и обнаружат пропажу…
– Надо тогда поторопиться, ребятки, – строго заметил командир в ответ на оценку Криса, и мы синхронно, не сговариваясь, увеличили темп ходьбы, доведя его почти до бега, насколько это было возможно на узких опасных пролётах.
– Расскажете нам всё, что мы упустили за эти дни, пока будем ехать? – попросила Ким, когда мы, наконец, добрались до широкой металлической двери, ведущей на улицу.
– Обязательно, – кивнул ей Крис, а затем обратился ко мне: – Я выйду первым, осмотрюсь и дам знак выходить. У вас будет не более тридцати секунд, чтобы перебежать пару метров и залезть в кузов. Охрана у входа не должна заметить ничего подозрительного – драгстер специально припаркован так, что видимость минимальна, но на всякий с поторопитесь. Мы с командиром тоже быстро проникнем на передние сидения и даём газу.
– Договорились.
– Я прикрою вас сзади, – откашлявшись от пыли подземелий, добавил Уиллсон и поправил оружие.
Ким мгновенно поменялась в лице, услышав все инструкции, и стала такой серьёзной, какой я её почти никогда не видел. Одарив меня тёплым взглядом, она на секунду прильнула ко мне в быстром поцелуе и тоже приготовилась. Я ободряюще кивнул ей, полностью сосредоточившись на нашем последнем рывке на пути к свободе.
Через пару секунд, когда дверь пропустила полоску света и Крис исчез за ней, я осторожно выглянул и получил его знак. Совсем рядом виднелся чёрный бампер машины. Схватив Ким за руку, я тут же пригнулся. Она последовала моему примеру, и мы стремглав преодолели расстояние до кузова. Крис молниеносным движением распахнул дверцу драгстера, впуская нас внутрь, пока командир широким, уверенным шагом шёл к водительскому месту.
– Ладно, времени нет, залезу к вам, – сказал себе под нос Крис, махнув рукой перед собой, и запрыгнул в кузов.
Он похлопал по небольшому окошку, дав понять Уиллсону, что всё в порядке, он тоже внутри и можно ехать. Автомобиль спокойно тронулся с места, и это был хороший знак – пока никто ничего не заметил. Драгстер довольно быстро набрал скорость, вселяя в нас надежду с каждым рывком двигателя и с каждой секундой.
Я глубоко вздохнул, притягивая к себе замолкшую и притихшую Ким, которая тут же устроила голову на моём плече, и облегченно выдохнул, откинувшись назад. Как я был счастлив хотя бы на несколько мгновений ощутить свежий воздух на лице, пока мы добегали до машины…
Крис, погруженный в свои мысли, смотрел в разделительное окно, вдаль, тоже облокотившись об противоположную стенку. В тот момент, когда он вытер покрытый испариной лоб, я наконец-то осознал, что у нас всё получилось.
Теперь осталось ждать вестей от Эрика и Грейс.
Теперь самым важным было, чтобы получилось и у них…
========== Глава 8. Так ли сладка ложь во имя горькой правды? ==========
Комментарий к Глава 8. Так ли сладка ложь во имя горькой правды?
Мы тут с беточкой хорошо поработали, и готовы уж вслед выдать вам ещё одну главу.
Всё для вас, всё для вас! :)
Жду отзывов, очень-очень, я попрошайка, которая черпает из них вдохновение! :D
Грейс
К горлу всё ещё подкатывали слёзы, которые я старательно держала при себе, когда мы поднимались на два этажа наверх, а после оказались на крыше. Эрик прошёл чуть вперёд, и я на долю секунды остановилась, чтобы полюбоваться его фигурой, его широкой спиной, за которой теперь во всех смыслах этого слова я вновь чувствовала себя в безопасности. Мозг периодически давал сбой, посылая неуместные мысли об иллюзиях, но лишь короткие приказы хриплым родным тоном, постоянные касания его руки, сжатие моей ладони, притягивание к себе, пока мы взбирались по ступенькам, напоминали мне о том, что всё на самом деле – реально. Абсолютно реально. И весь кошмар может остаться позади, если мы действительно выберемся из здания Искренности.
– Грейс?.. – Эрик повернулся, заметив, что я замешкалась.
– Иду, – я потерла запястья, на которых ещё словно чувствовала присутствие наручников (охрана сняла их, как только мы вышли из зала суда), и сделала шаг навстречу.
Бедро резко пронзила острая боль, и я, зашипев, уже хотела было упасть, но мой лидер перехватил меня за талию, не дав встретиться с битумом крыши. Постоянные перевязки и редкие обработки антисептиком в целом помогли – несколько дней оно не давало о себе знать.
– Что с ногой? – строго спросил он, кинув быстрый взгляд на дверь за мной, чтобы убедиться в отсутствии погони. Затем перевёл его на моё бедро, скрытое тёмной тканью брюк.
– Это… – я запнулась.
Любое упоминание о Томе жгло мне сердце сакральным огнём ненависти, будто к органу прикладывали калёное железо, и если так реагировала я сама, то что будет с Эриком, если он узнает правду?..
Нет. Чёрт, нет.
Он ни о чём не должен знать.
Ни о том, как этот ублюдок выстрелил в меня на Стене, ни о неудавшейся попытке изнасилования.
– Это… Растяжение. Я пыталась как-то сбежать, но охрана оказалась проворнее, – стараясь, чтобы голос звучал как можно убедительнее, пробубнила я в ответ.
Где та тонкая грань между сокрытием фактов и откровенной ложью? Я и Эрик прошли через немалые испытания, как пытающиеся пробиться сквозь астероидный поток два космических корабля, и сложности оказали на нас неоднозначное влияние. Я видела всё того же человека перед собой, всё тот же властный пасмурный взгляд, но что-то в нём было иным. Как поверхность голубого льда озера, что треснула в нескольких местах, но пока ещё не угрожала образованием реального надлома.
Думаю, для него я выглядела примерно так же.
И несмотря на эти еле ощутимые изменения, что действительно между нами не изменилось – это возникающая время от времени потребность лгать.
Во благо.
И сколько бы мой лидер не угрожал мне наказаниями, под какой бы удар не встали наши развивающиеся отношения, сейчас моё враньё было крайне необходимым.
Эрик выругался сквозь сжатые зубы, придерживая меня за талию, и мы двинулись дальше. Я обхватила его за шею, чтобы сохранить устойчивость.
– Раны на твоём лице – это тоже, блять, надзиратели перестарались?
Подойдя к краю высотки, он осторожно высвободил меня из хватки и стал вытаскивать припасённый заранее трос. И как ему только удавалось оставаться хладнокровным. Хотя надо признать, что без этого качества, мы бы принимали решения лишь на эмоциях, подставив под угрозу возможность спасения.
– Да, – уже спокойнее ответила я, понимая, что надо идти до конца. – Ничего страшного, заживёт ведь…
Эрик промолчал, но я всем своим нутром ощущала исходившую от него ярость по отношению к нашим врагам. Тот факт, что он растерзал бы каждого за меня, грел мою душу, но в то же время причинял беспокойство.
Я неосознанно перетёрла между собой подушечки указательного и большого пальцев, чувствуя на коже что-то инородное, размазанное. Вскинув взгляд на Эрика, который хмуро прикреплял трос к автомату, чтобы выстрелить в сторону соседнего здания в паре метров и создать для нас подобие зиплайна, я внимательнее вгляделась в его крепкую шею.
Воротник был испачкан чем-то бежевым – это же я и ощущала на пальцах.
Не сдержавшись, я коротко усмехнулась, на что Эрик в недоумении поднял брови, на одной из которых, кстати, не было привычных сережек:
– Ты пользовался тональным кремом?
Он закатил глаза, закрепляя веревку на металлическом выступе. Моя усмешка перешла в полноценный смех, который защекотал живот. На мгновение я даже забыла о теперь уже саднящей боли в бедре. Наверное, весь накопленный негатив и стресс, что были во мне, решили прорваться наружу не только через слёзы, но и через полуистерический хохот.
– Э-э-эрик?.. – специально протянула я, согнувшись пополам от веселья, как только представила эту картину – мой мужественный лидер стоит перед зеркалом и неряшливо выдавливает на ладонь этот крем. – Реально тональник? Откуда ты вообще его взял?
– Это твой дружок Крис притащил. Хер знает откуда. Надо же было мне как-то скрыть татуировки, – сердито проворчал он в ответ, но я успела заметить, как дрогнули уголки любимых мною губ. Он еще раз дёрнул трос и вскинул автомат в сторону строения напротив, прицеливаясь. – Которые ты, кстати, так и не оценила.
Да, я действительно не успела сказать ему ничего, что думаю насчёт обновленной чернильными квадратами шеи. Слишком много событий произошло…
Окончательно отсмеявшись, я вытерла проступившие слёзы уже более задорного характера и подошла ближе. Мне, конечно, хотелось разузнать побольше о судьбе наших общих знакомых, но все вопросы я решила отложить на потом, когда мы хоть немного переведём дух. Интересно, мою пропажу уже обнаружили?..
– Нужно отмыть тебя, чтобы я точно их оценила в этот раз. Пирсинг ты тоже снял для маскировки?
Эрик выстрелил в этот момент – на наших автоматах был специальный отдельный разъём, отдельное дуло для крепчайших тросов, по которым можно было взбираться на что угодно. Стоило лишь перевести затвор в иное положение, как огнестрел превращался в безобидный на первый взгляд арбалет. Именно так мы собирались тогда с Ким во время задания поимки изгоев подняться ночью на Стену, но мой лидер посоветовал в тот раз этого не делать.
Острый металлический наконечник раскрылся в полёте звёздочкой и с лёгким звоном воткнулся туда, куда нужно.
– Какая ты догадливая. Иди-ка сюда, – с ироничной усмешкой проговорил Эрик и отточенным движением хищника привлёк меня к себе.
– Когда будешь спасать меня в следующий раз, накрась ещё, пожалуйста, ресницы, – знакомый аромат лимона, по которому я так соскучилась, ударил в ноздри и заставил мгновенно расслабиться. Я мягко улыбнулась вновь, насколько позволяли трещины на губах, ощущая себя в сильных ладонях.
– Когда всё закончится, напомни мне, пожалуйста, отшлёпать тебя, – в той же интонации отпарировал мой лидер и перевёл взгляд на натянутый чёрный канат между зданиями. – Запрыгивай на меня, малышка.
Он достал жёсткую ткань, которую часто можно было увидеть на наплечниках боевых рюкзаков, и специальные напульсники из кармана, а я поспешила выполнить его просьбу, обхватив поясницу Эрика ногами. Тело мгновенно отреагировало на этот простой жест, но было ещё что-то в моих реакциях, что сбило с толку. Рана слегка заныла, но я старательно игнорировала неприятные ощущения.
– Прокатимся с ветерком, – пробормотал Эрик, покрепче обхватывая меня одной рукой под бёдрами.
– И как всегда без страховки… – намекая на ту единственную нашу прогулку во время заката на крыше здания, ответила я.
– Чисто в стиле Бесстрашия, милая.
***
Мы благополучно приземлились на крыше другого здания. Перерубив трос, Эрик быстро, но вдумчиво осмотрел мою раненную ногу и, когда я заверила его, что всё в относительном порядке, попросил по возможности перейти на бег.
– Уиллсон будет ждать нас в восточном секторе, – мы преодолевали марш за маршем, пока спускались вниз по заброшенному зданию.
– Уиллсон? – я нахмурилась на очередном повороте лестницы. – Не думаю, что хочу с ним встречаться.
– Не делай скоропостижных выводов, Грейс, – поучительно бросил Эрик. – Ты многого не знаешь. Поверь.
Мы прошли ещё два этажа, прежде чем я покорно ответила:
– Ладно, хорошо.
Я на мгновение задумалась: а что было бы, если бы восемьдесят процентов строений в Чикаго не остались пустыми после той большой войны сотни лет назад? Смогли бы мы так безнаказанно пройти в чужом здании?
Да и как бы всё сложилось в принципе, если бы не огромное количество удачно соединившихся между собой обстоятельств?..
– Я столько всего хочу у тебя спросить, – продолжила я сквозь сбитое дыхание. – Как ты спасся после выстрела, каким образом здесь оказались замешаны командир и Крис, где сейчас Ким и добрался ли Лэндон до Эрудиции…
Эрик затормозил у стеклянной двери первого этажа, куда мы, наконец-то, добрались. Осмотрев улицу, он взялся за ручку.
– Могу пока лишь сказать, что твою подругу с Лэном схватили тогда и упекли в тюрьму Бесстрашия.
Я тихо ахнула, прижав ладони к разбитому рту.
Всё это время не я одна была в заточении…
Эрик не стал акцентировать на этом внимания, и когда мы вышли из пыльного здания, добавил:
– Все доказательства моей невиновности, которые были у них на руках, отобраны.
Земля будто ушла у меня из-под ног. Всё, к чему мы стремились, весь наш тогда построенный план по выводу настоящих предателей на чистую воду, все старания – всё растоптано и уничтожено.
– Но Эрик… Как мы… как мы вернём тебе твою репутацию? Как теперь добьёмся правды?
– Моя репутация всегда при мне, – он самоуверенно подмигнул мне и взял за руку. – А всё остальное… Обсудим это, когда встретимся с остальными, хорошо? Уиллсон и Крис должны были вытащить этих наших двух недоделанных, блять, шпионов-союзников.
Лидер позволил себе горькую усмешку, но тут же постарался вернуть лицу немного отстранённое и сосредоточенное выражение.
– Смотри в оба, Грейс, – он нежно коснулся моей щеки, и мы вновь пустились в бег по пока безлюдной улице города.
***
До восточного района мы добрались не так быстро – перебежки и постоянные прятки от людских глаз, а также отсутствие транспорта вылились в долгие три часа. Пару раз мы натыкались на взбудораженный патруль, но успевали исчезнуть в какой-нибудь двери очередного оставленного цивилизацией здания. Похоже, во фракции обнаружили пропажу всех троих главных заключенных, вокруг которых крутились самые громкие события последних недель.
