Текст книги "В твою любовь. Рискуя всем (СИ)"
Автор книги: Dididisa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
– Кажется, это бессмысленный разговор… Я, пожалуй, спущусь к ребятам.
И только, когда я собиралась прикрыть за собой дверь, я подняла напоследок свои глаза, увидев на лице моего лидера непроницаемое выражение, и услышала невозмутимое:
– Как угодно.
***
Лэндон
– Я чертовски устал…
Выдохнув это, я потянул за футболку. Стащив ворот, я снова посмотрел на Ким, которая в неудобной позе уселась на кровати и, замерев, буравила потолок взглядом уже вторую минуту.
Я вернулся в спальню совсем недавно и не сразу обратил внимание на её странное состояние, хотя ожидал услышать кучу вопросов о том, как прошла наша мини-операция.
Бросив футболку на стул, я подошёл к ней и щелкнул пальцами перед остекленевшими зелёными глазами.
– Детка? – позвал я, задумчиво оглядывая её. – С тобой всё хорошо?
– Кажется… – наконец-то, подала голос Ким, смешно ухватившись руками за пальцы оголенных ног – на ней были невесть откуда взявшиеся шорты и черная майка. – …Я накосячила. Сильно, блять, накосячила.
Я дослушал её и, кашлянув, сел напротив, пытаясь поймать взгляд, который теперь блуждал по всей комнате.
– В чём? – я не торопился поднимать панику, ведь если это было бы что-то серьёзное, скорее всего, я уже знал бы об этом, как и остальные. Тем более, это Ким – каждый её неуклюжий шаг, не связанный со снайперской деятельностью, грозился вылиться в маленькую катастрофу. – И когда успела?
Она наконец-то проморгалась, будто отгоняя лишние мысли, и проницательно посмотрела на меня. Медленно убрав рассыпанные по плечам рыжие волосы на одну сторону, Ким пробормотала:
– Я случайно выдала Грейс, что тот изгой, которого допрашивал Эрик, умер.
Похоже, на моём лице отразилось непонимание, поэтому она поспешила нетерпеливо цокнуть, покачав головой, и продолжить:
– Ну, помнишь, мы ещё обсуждали это тогда, у колеса обозрения?..
Точно.
Та встреча стала не только отправной точкой участия во всех печальных событиях, приведших к нынешнему положению, но и послужила началом наших с Ким отношений. В мысли не по делу прокрались воспоминания о том, как именно мы проводили закат в моей машине после долгого разговора…
– Да, да, вспомнил, – коснувшись лба, ответил я. – Как ты, блин, умудрилась?
И моя бестия пустилась в рассказ о том, как они с Грейс и Крисом проводили время здесь, дома, пока мы обчищали склад. Как разговорились на разные темы, обсуждая нас с Эриком, и она случайно вспомнила эту историю, совершенно забыв о том, что её подруга не в курсе деталей.
Я вздохнул, еле сдерживаясь, чтобы не улыбнуться и не упрекнуть Ким в том, что она как не умела держать язык за зубами, так и не умеет до сих пор. Чисто женский прокол… Хотя, надо сказать, мне почему-то было лестно, что девушки обсуждали нас.
– Не воспринимай это так близко к сердцу, – подумав, начал я, когда она закончила свой рассказ, сопровождаемый активной жестикуляцией и искренним сожалением на лице. – Думаю, Грейс не держит на тебя зла, а то, как они пройдут через это с Эриком, тебя не касается. Но на будущее нужно быть внимательнее и следить за тем, что и кому говоришь…
– И без тебя знаю… – буркнула Ким, складывая руки на груди и по-детски надувая щёки. – Я ведь не специально… Надеюсь, они не сильно поругаются из-за меня…
– Я тоже. Даже если и поругаются, всё равно помирятся, – спокойно проговорил я и подмигнул ей, убежденный в том, что ни Грейс, ни Эрик не станут раздувать из этой истории слона.
Я слез с кровати, намереваясь отправиться в душ, о чём, собственно, и сообщил Ким, которая вновь погрузилась в свои мысли, рассеянно кивнув мне.
Включив напор посильнее, я встал под тугие струи, почти физически ощущая, как вода смывает не только грязь от непогоды, но и усталость – слой за слоем. Мысли тоже прояснялись, и единственное, чего хотелось после всех этих треволнений и марш-броска – выспаться.
Я несколько раз провёл руками по лицу, позволяя теплому потоку как следует пройтись по волосам на голове, и уже хотел было выключить душ, как вдруг неожиданно для себя ощутил на животе женские ладони.
Распахнув глаза, так и оставив воду, как было, я отвернулся от кафельной стены, заключенный в объятия Ким.
Она оценивающе осматривала меня, не думая убирать ладоней, и лишь крепче прижалась – её настроение переменилось, а то, как одежда, которую она не удосужилась снять, облепила стройное тело, моментально сбило и мой настрой на крепкий сон.
– Решила присоединиться? – наклонившись к её уху, сипло спросил я, наблюдая, как огненные локоны превратились в причудливые тонкие пряди, прилипшие к хрупким плечам.
Она невероятная. Вся. От рыжей макушки до изящных стоп.
И я никогда бы не подумал, что Ким может выглядеть ещё сексуальнее, будучи одетой – память воскрешала лишь то, каким разгоряченным может быть её обнаженное тело, извивающееся на мне и подо мной. Майка, теперь влажно прорисовывающая очертания сосков аккуратной, небольшой груди – это что-то новое, абсолютно взрывающее мой мозг.
Пальцы уже нетерпеливо пробрались под резинку шорт, но Ким почему-то накрыла мои руки своими и отстранилась на секунду.
– Напомни-ка, что я тогда сказала тебе, когда мы были в камерах?.. – промурлыкала она, переместив руки на мой торс и начав поглаживать его. Шум воды всё же позволил услышать её провокационный вопрос, и чтобы ответить, я наклонился к её губам, захватывая своими.
– Что-то было про душ… Ты на коленях…
– Ну вот, – Ким хитро улыбнулась, сверкнув глазами и касаясь кончиком языка моего рта, не позволяя поцеловать себя. – А ты говоришь – следить за своей речью…
Она резко и грациозно опустилась на корточки, царапая ногтями мой живот, на что мышцы среагировали моментально, сладко сжимаясь в предвкушении.
– Следила бы… – каждое слово Ким сопровождала долгим поцелуем или укусом в разные части моего торса, а мне оставалось лишь прикрыть глаза и опереться плечами о стену, слушая её и сходя с ума от этих ласк. – …И ты не узнал бы о моих…
Убрав мокрые волосы назад, она на мгновение подняла на меня взгляд, удовлетворенная моим поверженным видом, и договорила:
– Намерениях… – и с такой медлительностью и нежностью обхватила моё окаменевший член влажными губами, что я глухо застонал в кулак, вцепившись в костяшки зубами.
Прежде чем полностью отдаться во власть горячего ротика, который ласкал меня с такой пылкостью, что все ощущения обострились до предела, я напоследок успел ухватиться лишь за одну трезвую мысль: Ким, конечно, не умеет держать язык за зубами – во всех смыслах этого слова – но вот с данными когда-то обещаниями она справляется на «ура»…
========== Глава 16. Никогда не провоцируй своего лидера… ==========
Комментарий к Глава 16. Никогда не провоцируй своего лидера…
Немного музыки к главе, а то как-то я совсем забросила подборку к фику:
The Pussycat dolls – React
Ничего даже писать не буду, дорогие, ибо самоизбечевалась как могла, и наказала уже себя, как могла, за такое долгое отсутствие.
😔
Эрик
Едва за Грейс закрылась дверь, я развернулся к комоду и со всей силы ударил кулаками о столешницу.
Блять, ну почему всё должно быть так сложно?..
Внутри клокотала пузырями злость и нечто тираническое, и я лишь усилием воли заставлял себя оставаться на месте, не ринуться за ней вслед и не притащить обратно.
В какой-то момент, когда на смену этим эмоциям пришло приглушённое раздражение и я уже стоял под прохладным душем, прокручивая в голове все последние события, я вспомнил, что тогда в лесу меня посетила мысль о том, что уже ничего не будет, как прежде.
Я изменился.
Грейс изменилась.
Мы продолжаем подвергаться деформациям под влиянием и внешних факторов, и внутренних переживаний, и надо бы признать, блять, хотя бы самому себе, если не вслух, что её реакция и наша ссора были довольно предсказуемыми. И где-то необходимыми.
Я резко и нетерпеливо выключил воду, всё ещё стоя в душевой и позволяя каплям стекать с меня.
Как же, мать его, трудно идти на уступки, разговаривать открыто и делиться тайнами, не ждать подвоха и самому доверять на сто процентов… Да ещё в таких условиях, когда ты фактически заперт в своем городе, находишься под постоянной угрозой выслеживания и расправы и понятия не имеешь, как сложится жизнь дальше.
Я принципиален и упёрт, как баран, да и Грейс оказалась не так проста, как на первый взгляд.
И всё вновь утыкается в то, что мы мало знаем друг о друге.
Может, в её жизни до Бесстрашия было что-то такое, что нанесло если не травмы, то определённые налёт и осадок? Из-за чего, собственно, она, как маленький зверёк, тоже может ощетиниться, заупрямиться и показать когти?.. Или это всё последствия пребывания в тюрьме?
По крайней мере, стоять и гадать смысла нет. Нам нужно поговорить, и кто-то должен сделать первый шаг навстречу.
Обернувшись старым, но чистым полотенцем, я окончательно вышел из ванной и устало рухнул на кровать. Надо восстановить силы и восприимчивость к адекватным беседам, успокоиться, сделать выводы и всё обсудить сначала.
В конце-то концов, не будет же Грейс постоянно избегать меня в замкнутом пространстве дома, да и спать ей в любом случае под моим боком. Она тоже придёт в себя и не сможет долго хранить молчание и таить обиду. Плюс ко всему сейчас приоритетным вопросом является наше выживание и поиск Макса, так что гудящей голове и так есть о чём поразмыслить.
Никуда она от меня не денется, моя маленькая искательница правды.
Я ведь не раз ей говорил об этом…
***
Ким
Я бы с удовольствием ещё понежилась в постели вместе с Лэном после такого горячего времяпрепровождения в душе, да и тем более не спала почти всю ночь, но совесть была сильнее – я хотела обсудить с Грейс нашу неловкую ситуацию.
Да и выяснить, всё ли у неё нормально с Эриком и не стала ли моя болтливость причиной разлада между ними. Я бываю той ещё сучкой, но в отношении подруги – никогда. Это принцип.
Оставив своего мужчину забавно похрапывать на кровати, я оделась и двинулась к выходу. За пределами оконных стекол всё так же была непогода, вот уже второй день. Поежившись от мысли, что мы могли бы все сейчас быть где-то под дождём в виде расстрелянных трупов Бесстрашным патрулем, я передернула плечами и тут же переключилась на более позитивные мысли.
Где-то на последних ступенях лестничной площадки послышался голос моей златовласой – кажется, она общалась с Уиллсоном:
– Эрик наверняка уже спит, так что вы можете спокойно принять душ. Тем более, это ваш дом, сэр, вы здесь хозяин…
В интонации чувствовалось малозаметное недовольство на имени её Ромео, которое я всё же просекла (недаром столько лет служили вместе!) и невольно поджала губы, чертыхаясь про себя. Всё-таки они поругались.
– В те времена, когда я жил здесь с родителями, необходимость сделать гостевой душ как-то не чувствовалась, – командир усмехнулся, объясняясь, и когда я окончательно поравнялась с ними у подножья лестницы, я заметила его благодарный и тёплый взгляд, направленный на Грейс. – К людям из Отречения мало кто ходил и ходит в гости – во фракции это считалось пустой тратой времени. А сейчас я думаю, что было бы неплохо тогда соорудить ванную комнату и на первом этаже.
– Это мы должны были быть дальновиднее и вежливее, сэр, потому что вы позаботились о наших спальных местах, а мы как-то не учли, как быть вам с Крисом таких ситуациях… – Грейс перевела на меня глаза и коротко, спокойно улыбнулась. Что-то в выражении её лица показалось мне странным, словно это она, а не я, как обычно, задумала некую шалость. Но никаких претензий или недовольства в свой адрес я не обнаружила. – А вот и ты. Я как раз хотела найти тебя, Ким.
Я остановилась рядом с ними, шутливо отдав честь Уиллсону, и повернулась к ней, всё ещё ощущая некоторую неловкость и стыд за вылетевший по неосторожности из моего рта секрет. И теперь ещё и недоумение, ибо в белокурой голове подруги явно создавался какой-то план – я почти слышала, как работают её извилины. Командир потрепал нас обеих по плечам, решив, что беседа окончена, и стал подниматься наверх, а Грейс нарочито бодрым тоном, за которым я угадывала скрытый смысл, заявила:
– Не поможешь мне с ужином? Хочу спуститься в подвал и посмотреть, что там есть.
Мы обе почти синхронно скосили глаза, убедившись, что Уиллсона уже не видно, но если он и уловил эту фразу, то явно не подумает ничего лишнего.
– Не вопрос.
Было понятно, что Грейс хочет что-то сообщить мне подальше от остальных ушей: в гостиной был Крис, так что единственное место, где мы могли поговорить, не боясь быть услышанными, – это подвал с припасами.
Обойдя лестницу с другой стороны, мы подошли к тёмно-зелёному ковру, который закрывал вход вниз. Пока Грейс оттаскивала его, я решила начать, всё думая о своём наболевшем:
– Слушай, крошка, мне так жаль, что я ляпнула вчера это про изгоя, не подумав… Забыв…
– О, не бери в голову, – тихо, но искренне ответила подруга, хватаясь за ручку горизонтальной дверцы подвала. – Всё нормально.
– Да, конечно, блять, нормально… По лицу твоему вижу, что из-за меня у тебя проблемы с Эриком.
– Ким, поверь, быть с Эриком – это уже своего рода некая проблема, так что… Я в любом случае тебя не виню. Правда, – мы уже спустились на половину вниз, когда Грейс вновь убежденно заверила меня, тряхнув головой. – Это скорее мне стоит извиниться, что вчера ушла к себе, так ничего и не сказав.
– А я в любом случае ещё долго буду чувствовать себя максимально херово из-за этого, – насупившись, произнесла я, внимательно оглядывая пополнившиеся захваченными трофеями из Бесстрашия полки. – Я так понимаю, вы поговорили?
– Ну если обмен вопросами без ответа и нежелание понять друг друга можно назвать разговором, то да, поговорили, – нахмурившись, с иронией ответила Грейс и несколько раз посмотрела наверх, на приоткрытый проход. Затем, потянувшись, закрыла дверцу. – В общем, проехали… Эрик – это Эрик, и выяснять с ним отношения себе дороже.
– Но вы же… Вы же ведь помиритесь? – по-детски наивно спросила я, наблюдая, как она включает ставший непривычным для глаз электрический свет. В подвале окон не было, соответственно, бояться обнаружения врагами извне не стоило.
– Да куда мы денемся… – махнула рукой Грейс, и я наконец-то разглядела за напускной беспечностью лёгкое волнение и нервозность. Всё-таки, ей не всё равно и она переживает, как бы не старалась это скрыть. Но вот вывести её на более детальный разговор по душам дальше не получилось, потому что я услышала следующую интригующую меня фразу. – Я хотела поговорить о другом. Обсудить с тобой… твою идею.
Медленно прислонившись к стеллажу, я довольно ухмыльнулась, позволив себе на пару минут позабыть о её ссоре с Ромео.
– Так-так, и какая же из моих многочисленных гениальных идей, которые ты слышала за эти четыре года, пришлась тебе по нраву?
– Самая последняя.
Наверное, я впервые за эти годы увидела в выражении лица всегда тихой и покорной во многом подруги какое-то лукавство и готовность к крайне решительным действиям. Нет-нет, в плане службы она всегда вела себя смело и инициативно, ровно настолько, насколько того требовало задание, но вот в остальной нашей полигонной жизни роли были распределены так, что всякое безумие предлагала и реализовывала именно я. Интересно, что сейчас сподвигло Грейс к этим небольшим изменениям – только лишь разлад с Эриком? В её глазах буквально читалось яркой вывеской бескомпромиссность и желание к бунту. И когда она задала следующий вопрос, мои брови стремительно поползли наверх от удивления, потому что я ещё вчера решила, что предложенная мною самостоятельная тактика расследования накрылась медным тазом отказа окончательно:
– Ты всё ещё готова выбраться ночью до ближайшего разлома?
Я присвистнула и рассмеялась в ответ.
– Оооо. Вот это да, блять. Тебе нужно почаще ругаться с твоим благоверным, чтобы становиться более безбашенной.
Грейс закатила глаза и нетерпеливо выдохнула, уперев ладони в бока, но ответную улыбку сдержать не смогла.
– Ну, так что?
– Спрашиваешь, что ли, – да конечно, я всё ещё готова! Мне осточертело тут торчать, ничем не занимаясь, – всплеснув руками, закивала я, всё ещё не веря, что Грейс каким-то чудо уговорила себя на эту авантюру, и всё ещё обдумывая, что стало конечным катализатором.
– Тогда вот как мы это сделаем…
***
Грейс
«Я. Об этом. Точно. Пожалею», – эта мысль сверлила мне висок весь оставшийся день и особенно ярко проявляла себя тогда, когда я четко ощущала за ужином взгляды Эрика на себе. Они ласкали меня, выражали голодные и хищнические эмоции, выдавали себя с головой, пока я якобы не замечала их. Я всё явственно чувствовала, но не смотрела в ответ, и это убивало меня.
Но отступать не хотелось – мало того, я ещё никогда не ощущала такое дикое, неестественно сильное желание сделать что-то, чтобы насолить кому-то. Взбесить кого-то. Нарваться на чью-то немилость.
«Называй всё своими именами – не чью-то или кого-то, а Эрика», – дурацкий голос совести в голове, как же от тебя избавиться…
Когда мы оказались за столом, я сначала старательно избегала смотреть на него, но в целом для присутствующих делала вид, что всё в порядке. Хотя надо сказать, Эрик и сам не давал повода думать, что мы поругались – если он и обращался ко мне, его интонация была обычной и повседневной. Пару раз, когда он и Лэн рассказывали об удачно совершенном набеге ночью – ведь только сейчас, когда все отдохнули и пришли в себя, мы смогли собраться и выслушать эту историю – я всё же позволила себе украдкой взглянуть на него, отчаянно заталкивая подальше внутрь себя запланированный план прогулки из дома вместе с Ким для исследования метро. И желание крепко обнять сильное тело, чтобы спрятаться в этих объятиях от всего, в том числе и от нашей ссоры.
Мой порой невыносимый лидер всё равно выглядел уставшим, несмотря на отдых в спальне, куда я больше не возвращалась; и как бы он не пытался казаться оживленным в беседе за столом – отсутствие нормального и полноценного сна за эти дни, пережитый стресс, постоянный груз ответственности сказались на нём, залегая под глазами тёмными кругами и проявляя себя в поджатых губах на немного осунувшемся лице. Сердце щемило от разных мыслей, от сожаления о том, что мы не смогли найти общий язык утром, от периодически всплывающей в голове ситуации с убитым в муках на допросе изгоем, да от всего подряд – мне казалось, что меня скоро разорвёт от переполненности чувствами.
Но вот разум… Стойко цеплялся за неподчинение. За отрицание. За гордость. За неспособность и нежелание первой помириться. И за стремление исполнить задуманное, чего бы это нам не стоило.
Сама не знаю, почему я так легко отмела всевозможные варианты опасности, которые угрожали нам с Ким на пути к метро. О которых я говорила ей ещё вчера, казалось бы, ультимативно отказавшись.
Возможно, я просто слишком сильно хочу что-то доказать Эрику. Хочу на свободу. Хочу саму свободу – действий, решений и мыслей.
«Я. Об этом. Точно. Пожалею».
Не выдержав очередного назойливого удара молоточком этой мысли по сознанию, я плавно встала из-за стола, собираясь пойти наверх. Мне надо побыть одной. Обдумать всё ещё раз. И в эту секунду, мы впервые после выяснения отношений в спальне пересеклись с моим лидером взглядами.
Не знаю, что он увидел в моих, но в его я ясно прочитала несколько эмоций – остатки утренней злости, деланное равнодушие и холод, который когда-то в его металлических зрачках присутствовал почти всегда и почти по отношению ко всем.
Я невольно вздернула подбородок, пытаясь, наверное, тем самым, показать, что сама ещё «не отошла» и не готова идти на мировую спустя пару часов – хотя тело и всё моё нутро так хотело этого… – и кажется, это придало выражению любимых мною глаз ещё и раздражение. Эрик едва заметно покачал головой, словно говоря мне: «Как хочешь. Сама напросилась – сама же первая и подойдешь», на что я лишь отвернулась, стискивая зубы, и неспешной походкой ушла в коридор.
Его белый флаг тоже не поднят.
И с такими темпами – навряд ли поднимется первым.
***
Обрабатывая оставшиеся следы ран на лице у зеркала в ванной, я пыталась как-то проанализировать наши отношения и разложить по полкам конкретные причины того, почему нам обоим бывает так непросто друг с другом. Ну, кроме всего того прочего, о чём я размышляла тогда, в порыве конфликта. Это позволяло отвлечься от периодически возникающего возбуждения, стоило мне вспомнить, что уже завтра я и Ким уйдём под покровом ночи в поисках информации, и это помогало унять ноющее чувство в груди, пытающееся заставить меня бросить игру в упрямую и обиженную и броситься к Эрику первой, едва он зайдёт в комнату.
Получался этот анализ из рук вон плохо, ибо я не учла того, что попытка разложить чувства и эмоции на нечто рациональное так себе идея.
Я так скучала по нему. Всего десяток часов без его рук и поцелуев, наложенная сверху слоем эта дурацкая ссора, мысль о том, что я завтра уйду, не успею попрощаться и по какой-то причине не вернусь – всё это давило на меня снежной лавиной настолько сильно, что в какой-то момент я уже хотела было всё бросить к чертовой матери и наступить на горло собственной гордости.
Дрожащими пальцами закрыв лечебную мазь, которую я так старательно втирала в синяк (точнее, в то, что от него осталось), что кожа аж покраснела, я уперлась обеими руками в края раковины и тяжело вдохнула и выдохнула несколько раз.
Я не могу потерять Эрика.
Я нуждаюсь в нём. Я хочу его. Мне очень тяжело осознавать, что мы не можем пойти на уступки друг другу.
Правильно ли я вообще поступаю, собираясь пойти против общего плана завтра?
Правильно ли я поступаю, пытаясь задирать нос и казаться уязвленной больше, чем это есть на самом деле?
Может быть, мне действительно стоит повиноваться ему во всём, не лезть куда-то на рожон, не проявлять упертость и характер, и дать моему мужчине всё решить самому?
В голове пустота и ни одного потенциально адекватного ответа, который бы убедил меня.
Отбросив тюбик, я закрыла лицо ладонями и тихо застонала, ощущая злость на саму себя. Я будто медленно сходила с ума…
В реальность меня вернул стук – дверь в комнату открылась и закрылась. И я, почему-то вздрогнув и немного растерявшись, решила, что не хочу, чтобы Эрик увидел меня такой разбитой и потерянной. Решила, что не выйду к нему и пойду под излюбленный холодный душ, не найдя никакой идеи получше. Пока в спальне слышалась какая-то возня, я скинула с себя одежду и юркнула за кафельный бортик.
Дверь в ванную была закрыта не до конца, пропуская тени из комнаты, и когда я затворила стеклянную створку душевой за собой, ещё не включив воду, я успела заметить затемнение и услышать шаги.
– Я помою руки? – якобы спрашивая разрешение, но на самом деле уже войдя в полумрак ванной, небрежно спросил Эрик.
Не знаю, почему на меня нашло странное оцепенение, не понимаю, почему я привычно не попыталась зажаться и закрыться руками, хотя он видел моё тело и не раз, но я так и осталась молча стоять, смотря на его фигуру сквозь стекло. Мы встретились глазами, и я отвела свои, почему-то уткнувшись в татуировку на его шее.
Потом коротко кивнула и быстро отвернулась, чтобы включить воду.
И только тогда, именно тогда, когда я встала лицом к стене, когда первые струи полились по моим плечам, я снова стала ощущать на себе совершенно другие взгляды, как на кухне – каждым сантиметром спины, поясницы, ягодиц и ног я чувствовала жар и непреодолимое желание Эрика. И холодный душ не смог бы помочь мне остыть… Думаю, он явно наслаждался видом мурашек по всему моему телу.
Лидер решил проверить меня на прочность этой непонятной игрой в гляделки?
Потянувшись всё к тому же цветочному мылу, я опустила голову, перекатывая его в руках и вслушиваясь в шум сзади себя. Закусив губы, я стала ждать, понимая, что расчёт Эрика идёт на то, кто первый сорвётся в эту минуту.
Раздался звук воды из-под крана в раковину, затем шага мужской поступи и его еле слышный вздох.
Ага-а-а… Как тогда выразилась Ким, когда мы были на том злополучном задании на Стене: «лидер всю тебя оттрахал глазами…». Вот оно что, милый.
Проверяешь на прочность меня, стараешься вызвать моё внимание и желание глазами, но сам же чертовски сильно мучаешься.
Я воровато улыбнулась себе под нос, отложив мыло. Вдруг меня пронзила абсолютно идиотская, несвойственная мне идея. Моё учащенное сердцебиение и вновь чувство того, что меня рассматривают с жаждой, подстегнули к действию ещё больше.
Мучаться – так до конца.
Не я одна виновата в том, что сейчас мы дуемся друг на друга, вместо того, чтобы проводить совместное время в душе и в постели…
Конечно, то, что я намеревалась сделать, не решит наш конфликт, но явно изведёт Эрика настолько, что я почувствую хотя бы капельку справедливости и вкус реванша.
Ведь ты сам провоцируешь меня, любимый, не так ли, призывно обжигая глазами?..
Повернувшись обратно, я обнаружила, что Эрик всё ещё стоял у раковины, потирая костяшки пальцев под водой. И давно это мы так долго моем руки, м?..
И делал вид, что ничего не происходит, что не его взгляд мгновением ранее пригвождал меня к полу, заставляя сбиваться с дыхания.
Я намыленными руками принялась гладить свой живот и плечи – настолько медленно и неспеша, как никогда раньше – и боковым зрением принялась наблюдать. Отойдя немного в сторону от душевой лейки, чтобы вода не уносила мыльную пену сразу, я всё так же продолжила растирать своё тело, позволяя ей белыми пузырьками и волнам стекать по мне.
Эффект был достигнут моментально.
Эрик плавно повернулся ко мне, крайне неторопливо вытирая ладони о полотенце. Он слегка запрокинул голову назад, озирая меня из-под полуопущенных век, словно я экспонат в музее. Вот только специально напустив на своё лицо такое выражение, будто его ничего не интересует, и экспонат я – наискучнейший.
Я поджала губы, приподняв одну бровь и остановившись.
Вот значит как?..
Я прекрасно знаю, что ты сейчас ощущаешь, как бы ты старательно не строил мне безразличных гримас. Один факт того, что ты принял правила этого фарса и смотришь на то, как я моюсь, говорит о твоих намерениях.
В ванной был лишь шум воды, никто из нас не спешил сказать хоть слово.
Я незаметно пожала плечами, демонстративно поворачиваясь, но всё так же продолжая очень медленно намыливать себя. Вновь взяла в руки мыло и, уже стоя спиной к Эрику, который не поменял свою позу и нарочитый равнодушный вид, стала проводить руками по своим ягодицам.
Секунда… Другая…
Раздался новый шаг, возвещающий о его приближении. Новый выдох из его губ, в этот раз тяжёлый, отрывистый и долгий – я отлично помнила и знала, как ему нравится эта часть моего тела, которая сейчас не в его ладонях, а в моих собственных.
Черт, нас разделяет стеклянная створка и такая пропасть из-за дурацкой гордости!..
На месте Эрика, я бы давно уже сорвалась…
Я уже срываюсь, потому что в какой-то момент я прикрыла глаза и стала представлять, как это он ласкает меня под холодными струями, а не я сама, изображая игру и провокацию.
Через минуту-другую я обернулась снова, видя, как мой лидер стал ближе к дверце душевой, которая, конечно же, не вспотела, а лишь покрылась каплями и предательски давала полный обзор всему.
Его взгляд изменился.
Мои щеки начали гореть, несмотря на температуру в кабинке; все мысли вылетели прочь, абсолютно все. Было только какое-то странное ментальное соединение между мной и моим лидером, полностью покрытое возбуждением, которое можно было нащупать в воздухе…
Дымчато-серые глаза потемнели, впиваясь в моё лицо, затем в шею, далее в грудь, отчего соски тут же отреагировали и затвердели. Я пыталась внутренне уговорить себя, что это просто из-за прохладной воды. Но зачем себе лгать, когда всё так очевидно…
Плавно прислонившись ягодицами к стене, я выгнула спину, всем своим видом бросая молчаливый вызов Эрику, хоть моё частое дыхание и выдавало меня с головой. Мои руки безвольно повисли вдоль тела на мгновение, потому что я вроде больше не хотела мучить ни себя, ни его, но он, как изголодавшийся зверь, облизал в этот момент губы – слишком сексуально, чтобы мне не захотелось самой в них впиться! – так что мне осталось лишь продолжить мстить в ответ…
Я увидела, как кончики пальцев Эрика вздрогнули в ожидании, словно он по какой-то команде, которую ждёт от меня, сейчас сорвёт эту дверцу с тонких металлических петель. И эта команда… вышла следующей.
Мои ладони сами опустились к животу, что тоже было для меня непривычным – в моём относительно небольшом сексуальном опыте до появления в нём лидера не было пункта «люблю и занимаюсь самоудовлетворением», так что пальцы медленно и осторожно стали снижаться, а в голове так и ничего, кроме всё той же пустоты. Взгляд был мимолетно устремлён на Эрика – и в тот миг, когда я специально запрокинула голову назад и прикрыла глаза, делая вид, что действительно касаюсь себя между ног с явным намерением получить наслаждение, я ощутила, как меня с тихим рычанием впечатали и вжали в мокрую стену. Оголенное тело тут же почти полностью соприкоснулось с мускулистым и горячим его, обтянутым тканью футболки и брюк, которые моментально впитали в себя воду хлещущих сверху струй.
Я так и замерла с закрытыми веками, боясь шевельнуться…
Стеклянная дверца задребезжала где-то вдалеке, возвещая о том, что её со всей силы распахнули; мои запястья твёрдо и каким-то неверием в происходящее сжали родные ладони, покрытые царапинами и небольшими мозолями, а губы обдало горячее и очень нетерпеливое дыхание, в котором хоть и не ощущался прежний, давний запах сигарет – Эрик не прикасался к ним уже много дней – но в котором зато явственно пробился излюбленный, такой запоминающийся аромат эвкалипта.
Воскрешающий в памяти всё то безумное, что было и есть между нами…
========== Глава 17. Фортуна на стороне оскорблённых ==========
Комментарий к Глава 17. Фортуна на стороне оскорблённых
https://b.radikal.ru/b19/2003/55/810583449d40.jpg
(Грейс, конечно, блондинка, но фото уж очень было в тему)
😏
Саундтрек, когда читаем от лица Эрика – Smash into pieces – The Game (Womanizer)
😘 Люблю вас!
Эрик
У меня не было слов, чтобы описать всё то, что творилось внутри, когда я схватил Грейс за мокрую кожу запястий, вжимая её тело в стенку душевой.
Блять, это просто…
Вот же ненормальная, абсолютно неадекватная девчонка, прекрасно знающая, что я могу с ней сделать, если она спровоцирует меня. Доведёт меня. Распалит до огня.
Твою мать.
Просто. Твою. Мать.
Её глаза ярко блестели в полумраке ванной; чёртовы манящие губы в миллиметре от моих были приоткрыты – сквозь них пробивался сумасшедший ритм дыхания.
