Текст книги "Царская руна (СИ)"

Автор книги: D.Dominus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4. Лука

Когда караван цезаря Иоанна добрался к выходу из долины, лагерь варваров уже жил полной жизнью, горело несколько костров, и потягивало приятным запахом жареного мяса. Стреноженные лошади, потряхивая гривами, щипали траву на пологом склоне, а их хозяева толпились вокруг костров, ожидая, когда же, наконец, можно будет приступить к еде. Ни шатров, ни палаток видно не было, венды всегда ночевали под открытым небом, предпочитая мобильность комфорту.

Лука приказал разбивать лагерь напротив вендов, на другом берегу ручья. Все обрадованно засуетились. Пока слуги распрягали лошадей и ставили шатер, Иоанн решил спуститься к ручью, набрать воды и умыться, логофет, недовольно ворча, последовал за ним.

– Только после таких потрясений, понимаешь какое это счастье – просто жить. – Иоанн счастливо улыбался, набирая в ладони воду и плеская себе в лицо. – Подумать только, Прокопий, мы могли бы умереть в такой прекрасный день. Вот так люди строят планы, чего-то боятся, стараются не рисковать, а погибают из-за нелепой случайности, которую даже представить себе не могли.

– Если от глупой случайности зависит твоя жизнь, то это уже не случайность, а воля всевышних богов. – Прокопия все еще не отпустило, и он был раздражителен и ворчлив. – Кстати мальчишку этого, знаменосца, надо бы выпороть примерно. Чтобы другим урок был.

– Да, надо бы. Но не будем. Сегодня счастливый день, пусть все будут счастливы. – Иоанн блаженно щурился на заходящее солнце.

В лагере варваров поднялся какой-то шум. Цезарь опустил голову и открыл глаза. Рыжий верзила тащил связанную пленницу, и всякий раз как кто-то из вендов отпускал в их сторону шутку, вся сотня сотрясалась от хохота. Варвар привязал женщину к дереву, затем поднялся, посмотрел на нее, вернулся и с явным удовольствием связал ей еще и ноги.

– Кто эта женщина? – Иоанн перешагнул ручей и подошел, с интересом рассматривая пленницу.

– А кто спрашивает? – Недовольно буркнул рыжий в ответ.

– Аккуратнее, варвар. Ты разговариваешь с цезарем Северии Иоанном. – Вперед выступил насупившийся Прокопий.

– Во как! – Искренне изумился верзила, не обращая никакого внимания на маленького патрикия и с интересом разглядывая Иоанна. – Цезарь. Я говорю с самим цезарем и где, аж за тыщу верст от Северии, в Сардии. Скажи кому, не поверят.

– Так кто она? – Иоанн попытался вернуть его к теме.

– Я, Ранди, цезарь. Ранди Дикий Кот. А эта. Это не женщина, тут вы сильно заблуждаетесь. Это тварь, зверюга. Вы только взгляните на ее когти. – Ранди задрал рубаху.

– Вот взгляните, он показал на свой шрам, тянущийся через весь живот, набухший, с толстой коркой запекшейся крови. Ее работа. Вот вы скажите. Человек такое может?

– И где вы ее взяли? – Заинтересовался патрикий.

Ренди удостоил наконец-то коротышку взглядом и, сделав внушительную паузу, принялся повторять явно уже неоднократно рассказанную историю.

– Мы отбили ее у сардов. Два десятка конвоя. Но Лава хитрющий… Мы их так зажали… Сарды бились как звери до последнего, а у нас всего трое погибших, да и то после боя ребята от ран скончались. Представляете, сардийцы, а все полегли, никто деру не дал, даже не попытались.

– А что она сама то говорит? – Перебил разговорившегося варвара Иоанн.

– Она сама ни слова не произнесла. Вот уже неделю как молчит. Но двое пленных пока еще живы были, называли ее ведьмой и кляли по-всякому. Говорят, везли ее к самому Хозрою, царю Сардии. Правда, они не успели ничего сказать более. Сильно изранены были, померли, а пока мы эту ведьму вязали, так она успела двух наших пырнуть иглой для волос, а мне брюхо распороть. Тварь. Я ее за это слегка тюкнул башкой о камень, так с тех пор ведьма в отключке, а надо мной вся сотня потешается. Так что вы близко-то не подходите, мало ли чего. Вдруг очухается. – Ранди замолчал, посматривая на слушателей. Не найдя достойного, как ему показалось, внимания к своему рассказу, он развернулся и пошел к кострам, откуда доносились возбужденные голоса варваров.

– Ведьма. – Иоанн внимательно рассматривал связанную женщину. – И не скажешь, не старая совсем, даже миловидная. Если подлечить и помыть может даже…

Не договорив, цезарь отскочил, как ужаленный. Ведьма внезапно распахнула глаза и вперилась в него желтыми, кошачьими зрачками.

– Иоанн. Сын Димитрия Корвина. Потомок Корвина Жестокого, первого царя Туры. – Она говорила медленно, словно повторяла за кем-то плохо разборчивый текст.

– Откуда ты знаешь? Кто ты такая? – Цезарь был ошарашен. Потомок царя Корвина, да он сам о себе такого не знает.

Ведьма не отвечала, и глаза ее вновь были закрыты.

– Вы видели, слышали? – Иоанн судорожно схватил Прокопия за рукав. Патрикий успокаивающе сжал его руку. – Не забивайте себе голову, мой господин. Подслушала наш разговор, сложила одно к другому и ловит вас на крючок. Она же ведьма, не забывайте.

– А Корвин? Мы про Корвина не говорили, да и про отца тоже. – Иоанн засомневался.

– Цезарь, не будьте ребенком. Посмотрите, она явно не простолюдинка, ее руки еще совсем недавно знали такой уход… – Прокопий с тоской посмотрел на свои ладони.

– Какого у меня давно уже не было. – И добавил. – Значит, образованная, знает историю Туры. Вот и ответ.

– Пожалуй, может быть. – Иоанн начал успокаиваться. Тем более ведьма вновь не подавала признаков жизни.

– Пойдемте отсюда, мой господин, вы слишком устали. На сегодня впечатлений уже достаточно. – Патрикий приобнял своего подопечного за плечи, разворачивая и направляя в сторону лагеря. Они успели сделать несколько шагов, когда их догнали слова ведьмы:

– Тебя ждет беда, Иоанн. Смертельная беда.

Цезарь вздрогнул и застыл, на него опять накатил парализующий страх.

– Вот ведь сука! – Прокопий сплюнул с досады. – Ну, неймется же тебе.

Иоанн медленно повернулся на голос.

– Кто ты такая?

– Я та, кто может тебя спасти. – На него смотрели уже человеческие, с небольшими желто– зелеными вкраплениями, но вполне человеческие карие глаза.

– Спасти от чего? – Иоанн пытался взять себя в руки.

– Сейчас не знаю, но узнаю, если буду рядом. Ты должен забрать меня. – Глаза ведьмы контролировали каждое движение цезаря. Она подняла голову, отбросив назад колтун из спутанных волос и запекшейся крови.

– Теперь-то вы поняли, мой господин, она манипулирует вами. Очень хочет вырваться, вот и наводит морок. Увидела вас и поняла, вот он шанс. Но мы не так просты, тебе не удастся нас одурачить. – Прокопий всячески пытался привести в чувство своего воспитанника. – Давайте, мой цезарь, вернемся в лагерь, и весь морок как рукой снимет.

– Бойся не крови своей, бойся глаз и ушей своих, Иоанн. – Ведьма продолжала вещать.

– Надо только отойти от нее подальше. И все будет хорошо. – Тараторил патрикий, встревоженный видом Иоанна, а тот вдруг выпрямился, расправил плечи, словно скинул невидимый груз.

– О, нет. Только не это. – Прошептал Прокопий. Он знал своего воспитанника, этот вид означал только одно. Цезарь принял решение. Обычно мягкий и прислушивающийся к чужому мнению в этом случае он становился упрямее любого осла. Тут могла помочь только его мать, только ей удавалось сломить это непробиваемое упрямство, но, к сожалению, ее тут не было.

– Мы должны забрать эту женщину с собой. – Иоанн насупился, как капризный ребенок, приготовившийся отклонить любые самые разумные доводы.

– Как! Как мы можем это сделать. – Патрикий был в отчаянии. – Силой. Выкрасть. Да варвары порубят нас на гуляш, не успеем мы и начать.

– Купите ее. – К цезарю вернулось его обычное хладнокровие и разумность.

– Купить. Это, наверное, возможно. – Патрикий устыдился своей эмоциональности. – Простите меня, мой господин, я был недопустимо не сдержан.

– Я прощаю вас, Прокопий Авл, за несдержанность. – Иоанн был подчеркнуто официален. – А теперь пойдемте и выкупим ее.

– Сейчас я рискую разгневать вас еще больше, но ради вашей матери, я обязан спросить. – Патрикий был на грани нервного срыва. – Что скажите мне ради всех святых, мы будем с ней делать? Инквизиция заберет ее, как только узнает, а она узнает. Здесь полторы сотни свидетелей, может быть, уже кто-нибудь строчит донос. Нас затаскают по допросам, если не хуже.

– Патрикий Прокопий Авл, соберитесь и давайте решать вопросы по мере их поступления. – Своей официальностью Иоанн пытался вернуть своего прежнего деятельного и предприимчивого наставника. – Сначала купим, а потом уж будем решать, как спрятать.

– Хорошо, хорошо. – Прокопий окончательно сдался. – Раз уж вы решили влезть в это дерьмо, я с вами, но ваша мать никогда мне этого не простит.

– Пойдемте, патрикий. Я уверен, мы все делаем правильно. – Цезарь уже на ходу обернулся к советнику. – И оставьте в покое мою мать.

В круге, у костра, сидело десятка два варваров, и с ними, что очень удивило Иоанна, Лука. Они о чем-то оживлено беседовали и весело смеялись. Чаша с вином ходила по кругу.

– Что он здесь делает? – Шепотом поинтересовался Иоанн.

– Варвары позвали его выпить поминальную чашу за погибших в долине Невер. Я посоветовал ему пойти, дабы не накалять обстановку. – Так же шепотом ответил Прокопий. – И не надо шептаться, цезарь, у этих дикарей звериное чутье, они давно уже нас заметили, только вида не подают. Вон сотник, видите немного правее костра. Пойдемте, он нас пошлет, и вы успокоитесь.

Лава сидел чуть поодаль, занимаясь своим клинком, не обращая никакого внимания на взрывы хохота и веселую попойку в двух шагах от него.

– Хорошее оружие. – Прокопий начал издалека.

– Да. – Лава прошелся взглядом по начищенному лезвию от гарды до сверкающего кончика. – Согласен.

– Хорошее оружие стоит дорого. – Патрикий Авл интуитивно решил придерживаться выбранной стратегии. – И не всегда бывают боги добры и приносят богатую добычу.

– Да уж, в щедрости я бы их не обвинил. – Сотника разбирало любопытство, но спрашивать первым было дурным тоном. – Хотя, если до сих пор живой, то и жаловаться грех.

– Я к тому, что всегда надо иметь запас, так сказать, финансовый резерв на всякий случай. – Авл был слишком издерган сегодня и просто физически был неспособен на длинные, как того требовали варварские приличия, переговоры. – Вот возьмем к примеру ведьму, для вас это же обуза, корми ее, пои, а привезете в лагерь – ее тут же заберет инквизиция и ничего не заплатит.

– А вы, стало быть, хотите купить ее? – Лава заинтересовался.

– Есть такая мысль. – Патрикий решил сильно не напирать.

– Так вам не ко мне. Ведьма – это Кота приз. – Сотник перевел стрелки на подчиненного. – Вон он сидит. Сейчас мы его и спросим. – И он заорал через всю поляну:

– Эй, Ранди, не хочешь ли продать свою пленницу? – Отметив, как болезненно скривилось при этом лицо советника цезаря. – Имперцы дают хорошую цену.

– Ведь даете? – Он с хитроватым прищуром посмотрел на туринцев.

– Не-а. Потащу в лагерь, там за нее больше дадут. Такая баба много кому нужна. Ну, там яду наварить или лекарства какого. Ведьмы, они это могут. – Ранди Кот был уже крепко навеселе и куражился.

Прокопий переводил взгляд с Лавы на рыжего и обратно. Ситуация ему все больше и больше не нравилась. Вместо кулуарных переговоров, теперь, пожалуй, даже белки в лесу сплетничают о покупке ведьмы. Но дальновидность варвара он оценил. – Не прост этот сотник. Ох, не прост. – Авл, сам прожженный до мозга костей политикан, оценил простоту и эффективность маневра. Теперь, чтобы не случилось в дальнейшем, никто не сможет обвинить ни самого Лаву, ни его сотню в соучастии.

Патрикий лихорадочно обдумывал ситуацию. – Продолжать сейчас после прямого отказа, это значит задирать цену, и без того обозначенную, как «хорошая». Но и времени для маневра нет совершенно. Варвары делают вид, что предложение их совершенно не интересует. Лава вон опять точит свою железягу, а Кот этот, ну до чего ж страшен, глаза пучит и чего-то орет Велию.

– Да что это за оружие. – Ранди тыкал пальцем в сардийскую саблю Луки. – Игрушка для парадных шаркунов. Или погодите, я понял, это зубочистка для обожравшихся на пиру. – И он заржал, брызгая слюной и разводя руки, призывая всех присоединиться к веселью.

– Вот это оружие. – Он мгновенно вытащил свой длинный, тяжелый кавалерийский меч и крутанул в руке. Вокруг рыжего мигом образовалось пустое пространство. Зная бешеный нрав Кота, недаром зовущегося Диким, никто не захотел быть рядом, когда у него в руках обнаженный клинок. Он еще раз крутанул своего любимца, и меч угрожающе засвистел в воздухе.

– Вот оружие для настоящих мужчин, а не для закованных в броню баб. – Это был открытый вызов, а по отточенным движениям было видно, что Дикий Кот больше прикидывается, чем пьяный. – Твоя зубочистка не выдержит и одного удара.

– Вот же злопамятный гаденыш. Ведь не хотел же идти, знал, чем закончится. Все логофет со своими политесами. – Лука раздумывал, чуть улыбаясь и контролируя свистящий перед ним клинок.

Наконец комит поднялся на ноги. – Одного удара, говоришь, не выдержит? Давай проверим на заклад.

Вокруг раздался одобрительный гул. Все были настроены миролюбиво, и никому не хотелось крови сегодня.

– Заклад. Что ж, честный спор – воину не поруха. – Ранди опустил меч. – Говори.

– Я встану в круг. У тебя будет один удар. Я не смогу не уклониться, не отойти за черту, только принять твой удар на свою, как ты говоришь, зубочистку. Если сабля не выдержит и сломается, мне конец, ты выиграл. Это моя ставка. – Велий сделал небольшую паузу, и посмотрел на, Иоанна. – Ну а ты поставишь свою пленницу.

– Ах вы, хитрожопые туринцы! – Завопил Кот. – Не мытьем, так катаньем хотите. На ведьму мою нацелились. Шиш вам!

Неожиданно подал голос Лава: – Ты никак сомневаешься в себе, Ранди?

– Кто? Я? – Рыжий от удивления даже опустил меч. Правда удивление его длилось недолго и до него, наконец, дошел смысл. В глазах вспыхнул злой азартный огонь. – Ладно, имперец, давай. Твоя жизнь против ведьмы.

Лука походил, разминая ноги, и, наконец, выбрал позицию. Вокруг него тут же начертили круг. Линия проходила так близко к его сапогам, что заступить можно было, чуть шаркнув ногой. Лава уже был рядом, безапелляционно взяв на себя роль арбитра:

– С места не сходите. Туринец, за линию не заступать. Кот, у тебя только один удар.

Оба согласно мотнули головами. Они стояли друг напротив друга, внешне ничем не выдавая чудовищного напряжения. Ранди хищно щерился, выписывая кончиком меча замысловатые пируэты.

– Что, имперец, жалеешь уже, что связался? – Меч венда стремительно взлетел слева, но, не атакуя пошел вниз на еще одну восьмерку.

Лука стоял неподвижно, в его правой опущенной вниз руке застыла обнаженная сабля, глаза впились в лицо варвара. Еще один замах и снова ложный, варвар веселился, нагнетая напряжение. На целую голову выше, с играющим в руке мечом, рыжий гигант выглядел предпочтительнее. Неудивительно, что большинство вендов ставило на своего соплеменника, и только Лава, присмотревшись, поставил серебряный динар на туринца. Азарта тут же прибавилось. Наконец, когда зрители уже начали терять терпение, Кот решился. Стальной клинок обрушился справа, сверху вниз, как неудержимая сверкающая лавина. Казалось остановить ее невозможно. Сабля комита рванулась снизу, и ударила лезвие несущегося меча, слева направо, чуть-чуть меняя направление удара. Клинки встретились, всесокрушающая сила с безукоризненным расчетом. Острие меча, высыпая сноп искр, столкнулось с основанием сабли. Клинок венда пронесся так рядом с правым плечом Луки, что он почувствовал его холод сквозь кожаный рукав куртки.

Сказать, что Дикий Кот был обескуражен, значит не сказать ничего. Он был потрясен, раздавлен, и все это абсолютно ясно читалось на его лице. Он все еще не мог поверить, а туринец, словно издеваясь, вытянул руку с саблей, демонстрируя безупречный клинок и призывая его сделать тоже самое. Все еще пребывая в ступоре, Ранди поднял меч. Вокруг уже толпились зрители, с любопытством рассматривая клинки. На варварском мече в месте удара зияла значительная щербина. Венды по очереди, словно не веря глазам, водили пальцем по идеальному лезвию сабли и выбоине на острие меча. Прицокивали, качали головами и громко переговаривались:

– Меч из Ругаланда.

– Работа хорошая.

– У Кота меч отличный… Но эта-то игрушка, ты погляди как играет, и ведь ни царапины.

– Халидадская сталь. – Лука любовно протер лезвие сабли и вложил его в ножны. – В этом мире еще не сделано оружия лучше.

– Обманул, таки, туринец! Повезло тебе, ой, повезло, вина я, видать, перебрал – К Дикому Коту вернулся дар речи и его обычная непосредственность. – Может, еще разок попробуем?

Варвары вокруг заржали.

– Как-нибудь в другой раз. – Комит похлопал венда по плечу и, решив подсластить пилюлю, добавил – А что повезло, так не без этого. Уж больно ты, бугай, силен.

Толпа вокруг довольно зарокотала:

– Да, Котяра здоров.

– Помнишь, как он на спор, груженую телегу в гору толкал?

Коллективные воспоминания прервал незаметно подошедший Лава.

– Может, и мне покажешь свою халидадскую красавицу?

Лука вновь вытащил саблю, ловко перекинул ее на указательный палец, демонстрируя идеальный баланс и протянул Лаве. Сотник осмотрел клинок, чуть дольше задержавшись на гравировке.

– Великолепное оружие, и вижу, тебе не из лавки оружейника досталось.

– Думаешь не по карману простому комиту?

– Думаю – «прощальный поцелуй», – Лава кивнул в сторону выгравированной на сардийском надписи, – перебор даже для туринца.

Оба воина понимающе улыбнулись.

– Ну что, Ранди, придется тебе отдать ведьму имперцам. – Сотник хлопнул рыжего великана по плечу.

– Да пусть забирают. Не очень-то она мне была и нужна. – Дикий Кот хмыкнул, видимо вспомнив свои злоключения. – Одни неприятности из-за этой стервы. Пусть теперь они мучаются.

Как и обещал, вот продолжение. История, учитывая взятый замах, будет подаваться с самых разных точек зрения, так что, надеюсь, вы еще не раз будете открывать для себя что-то новое, взглянув на события с еще одной стороны.

Честно, хотелось бы узнать ваше мнение о том, насколько интересно и реально получается нарисовать для вас этот мир? Что хотелось бы увидеть дальше, и какие тайны, из спрятанных мною в первых главах, вы уже смогли отгадать? Ну, и, конечно, как вам сама идея – написать по-настоящему эпическое русское фэнтези? Замахнуться, как говорят, на самых-самых...

Глава 5. Зара

Несмотря на глубокую ночь, в шатре цезаря горел свет. В масляном светильнике плавал язычок желтого пламени, испуская тонкую струйку черного дыма. Света хватало лишь на центр большой палатки, где на полу сидела связанная женщина. Иоанн, стоя в тени, внимательно рассматривал пленницу, та окончательно пришла в себя и выглядела совершенно обычно, ничем не напоминая недавнюю безумную прорицательницу. Комит расположился за спиной цезаря, закрывая своей массивной фигурой выход, а патрикий нервно мерил шагами сардийский ковер, изредка бросая ненавидящий взгляд на связанную ведьму.

– Не хочешь рассказать нам, кто ты такая? Откуда? – Начал Иоанн. – Можешь начать с того, как тебя зовут?

Пленница повернула голову на голос цезаря и, наконец, заговорила. – Меня зовут Зара.

– Ну, продолжай. – Прокопий надавил на замолчавшую женщину. – Что тебе нужно от нас, ведьма?

– Я не ведьма. Я, дочь Нуклеоса Парастидиса, купца из Саргосы, что в восточной Фесалии. Когда напали варвары, я отбивалась как могла, а после того как я порезала одного из них, он заорал, ведьма, и с тех пор они все считают меня порождением Ариана, а я совершенно обычная девушка, никогда ни одной ведьмы в глаза не видела.

– Стоп, стоп, стоп. – Оборвал ее патрикий, у него возникло ощущение, что скользкая рыба пытается вывернуться из рук. – Обычная девушка значит, а откуда у обычной девушки такой солидный сардийский эскорт?

– Я не знаю. Мы были на нашей загородной вилле, когда напали сарды. Они убили всех, забрали только меня и еще двух молодых девушек. Отец был в городе по делам, поэтому он выжил, я надеюсь. Вы можете проверить. Я говорю правду. Цезарь, молю вас помогите мне. – Молодая женщина говорила с неподдельной искренностью и горечью. Ее глаза наполнились слезами, и она вытерла их рукой, размазывая по лицу засохшую грязь.

Мужчины были в замешательстве, ситуация менялась на глазах. Они ждали чего угодно, ярости, проклятий, но только не мольбы о помощи. Иоанн, наконец, прервал молчание.

– Мне кажется, она говорит искренне, а что ты скажешь, Лука?

– Может да, а может, и нет, проверить-то мы не можем.

– Подождите, подождите. – Вмешался Прокопий. – Если мне не изменяет память, еще недавно она пела совсем по-другому.

Он нагнулся к пленнице.

– О какой опасности ты вещала? О чем ты говорила? Ты понимаешь, что играешь с огнем. Если ты соврала цезарю, то мы сдадим тебя инквизиции, а у них очень эффективные методы, и они быстро разберутся, кто ты такая на самом деле.

– Мне было страшно! Сначала сарды, затем варвары. Меня били, насиловали. Я была в ужасе. Как я могла привлечь ваше внимание. – Женщина почти кричала. – Вы были правы, я увидела в вас последнюю надежду вырваться от дикарей.

– Почему варвары считают тебя ведьмой? Что ты сделала? – Не уступал патрикий.

– Я не знаю! Я просто отбивалась, как могла. – Слезы уже катились ручьем по ее лицу.

– Хватит Прокопий, ты совсем ее запугал. – Иоанн устал, и ему хотелось поскорее все закончить.

– Если позволите, цезарь. – Лука, внимательно наблюдавший за всем со своего места, сделал шаг вперед.

Он подошел к пленнице и поднял ее на ноги. Внимательно осмотрев висящую на ней балахоном грязную рубаху, Велий обошел ее сзади и внезапно, одним рывком сорвал с нее платье. Женщина автоматически прижала руки, закрывая грудь.

– Лука, что ты делаешь! – Иоанн недовольно поморщился. – Мы же не варвары.

– Действительно, комит, что это вы? – Патрикий с интересом рассматривал женщину. – Хотели показать нам ее фигуру? Согласен, хороша, но мы же не продавать ее собрались.

Велий вместо ответа повернул пленницу к ним спиной.

– Неожиданно. – Патрикий подошел вплотную, рассматривая татуировку на левой лопатке. – Ну и какую сказку ты теперь нам расскажешь?

На плече была выколота змея, душащая льва. Три кольца сжимали тело зверя, а голова рептилии с открытой пастью готовилась к атаке. Вся татуировка замыкалась кругом, начинающимся из хвоста льва.

– Что это? – Иоанн уже осознал, что поспать сегодня не удастся.

– Если я не ошибаюсь, перед нами адепт братства Астарты третьего уровня. – Прокопий был в явном замешательстве. – Даже и не знаю, кто хуже. Пожалуй, я бы предпочел ведьму.

Цезарь сжал ладонью собственный подбородок.

– Это братство объявлено вне закона императором и патриархом.

– Абсолютно верно. – Дополнил патрикий. – Поэтому с каждым мгновением мы все стремительнее катимся к государственной измене.

– Лука, выйди, проверь, нет ли кого снаружи. Охрану отпусти спать. – Иоанн вновь повернулся к пленнице. – Я хочу знать, зачем весь этот цирк. Куда ты ехала? Что ты хотела от меня, только лишь вырваться из плена? Учти, мне надоело твое вранье.

– Мой цезарь, она ничего не расскажет. Адепты братства молчат даже в подвалах инквизиции. – Прокопий вытер вспотевшую лысину. – Надо доставить ее в лагерь и сдать императорской страже, пусть они сами разбираются.

Женщина выпрямилась и опустила руки, перестав закрывать свои маленькие груди.

– Вы правы, патрикий, мы не разговорчивы, но сейчас особый случай. Я имею полномочия ответить на ваши вопросы.

– Не надо, цезарь, это ловушка. – Прокопий взволновался. – С первым же ее словом мы становимся соучастниками в глазах инквизиции.

Цезарь виновато посмотрел на своего наставника:

– Теперь уже поздно останавливаться, пусть говорит. – И сделал знак рукой пленнице, чтобы она продолжала.

– Я была послана высшим советом братства к Хозрою.

– С какой целью? – Опять вмешался патрикий.

– Указать ему путь к спасению и убедить принять его. Это все, что я могу вам рассказать о своей миссии.

– Ваш вариант спасения должен был сильно не понравиться царю Сардии, раз его надо было убеждать? – Иоанн иронично усмехнулся.

– Скажем так, он не однозначен. – Женщина не приняла иронии. – На границе меня встретили два десятка из личной гвардии царя, они знали, кто я такая и должны были доставить меня любой ценой. Дальше вы знаете, конвой перехватили венды. Но все это, теперь не главное.

– Что же главное? – Цезарь нетерпеливо заходил взад вперед. – Как все это связано с опасностью для меня?

– Попав к варварам, я не рассчитывала на помощь. Братству сейчас не до мелочей, идет борьба за выживание. Я отключилась от мира и готовилась к пыткам и костру, но неожиданно, в первую очередь для меня самой, была разбужена. Я получила новое задание – cпасти вас, цезарь. – Зара смотрела прямо в глаза Иоанну.

– Как ты получила приказ? Когда? – Голоспатрикия был полон недоверия.

– Там у ручья, когда вы стояли напротив меня.

– Великий магистр прятался за деревом? – Прокопий источал сарказм.

– Глава верховного совета братства Эрторий Данациус был далеко, но разговаривал с вами именно он. – Пленница повернулась к патрикию. – Я была лишь средством доставки. Вы то уж, наверняка, слышали о возможностях магистра седьмого уровня.

– Что это за братство такое? – Иоанн вопросительно взглянул на советника. – Ты что-то знаешь?

– Мой Цезарь, помните, вы изучали философию школы «Высокого разума»? – Прокопий подбирал слова.

– Конечно, помню, школа философии из Саргосы. – Иоанн недоуменно пожал плечами. – Но ведь это труды древности. Какое это имеет отношение…

– Да, школа существовала с древнейших времен. – Советник непозволительно прервал своего высокородного воспитанника. – В те времена еще не существовало империи, Тура была всего лишь безвестной маленькой деревушкой, а вольные города Фесалии уже тогда были богаты и знамениты. Множество храмов и школ прославились в те времена, но самой известной была «Школа Высокого разума» из Саргосы. Дети аристократии фесалийских полисов мечтали учиться там, даже отпрыски восточных монархов частенько поступали в эту школу. Там учили не только философии и риторике, были и естественные науки, но самым популярным был курс управления человеком и государством.

– Насколько я знаю историю, наука никому впрок не пошла. – Цезарь все еще был рассержен.

– Если бы правители всегда следовали тому, чему их учили. – Прокопий не преминул кольнуть в ответ. – Мы бы сейчас спали, а не ввязывались в сомнительную историю.

Иоанн примиряюще улыбнулся:

– Вы правы, учитель, признаю. Ну, что там дальше про школу?

– Во времена империи слава школы немного угасла на западе, но восток по-прежнему оставался ее верным поклонником. После того как ваш прапрадед Константин Корвин, а с ним и вся империя приняли веру огнерожденного Митры, церковь принялась за чистку мозгов подданных, и в первую очередь за храмы старых богов и школы. Начались погромы и пожары, фанатики жгли древние манускрипты на площадях. Одни школы были разграблены, другие закрылись сами, но школа из Саргосы не только выстояла, но вместе с ней и вся восточная Фесалия оставалась верна старым богам. Для новорожденной церкви это было неприемлемо, и она готовилась добить непокорных, как вдруг, не оставив прямых наследников мужского пола, умирает ваш прапрадед Константин Великий. На престол вступает его родной племянник Иоанн. Страшный удар для новой веры, ведь Иоанн I не только не принял огнерожденного Митру, но и являлся выпускником школы Высокого разума. Казалось, история развернулась вспять, но любимец армии Иоанн I остро нуждается в деньгах, поэтому начинает войну с Сардией, которая, как водится, из быстрой и удачной постепенно превращается в тяжелую и затяжную. Через полгода под стенами одного из сардийских городов Иоанн умирает от лихорадки. Борьба за власть в империи разгорается с новой силой, с одной стороны, Михаил, родной сын Иоанна, за которым стоят старые храмы и школа Высокого разума, с другой внук Константина по женской линии Василий. Сын дочери Константина Великого и патрикия Юлиана Страви не имел никаких прав на престол, но церковь это совершенно не волновало. Патриарх и вся мощь церкви огнерожденного Митры встала на сторону Василия и прокляли Михаила, как исчадие Ариана. Разгорелась гражданская война. Три года войны, как вы знаете, закончились битвой у деревушки Зарконь, где Михаил погиб, а его армия была разбита. После победы запылала восточная Фесалия, как главный оплот неверных. Церковь для искоренения всякой ереси создает священную инквизицию и ее боевой кулак – орден огнерожденного Митры. Школа Высокого разума объявлена вне закона и полностью разгромлена.

– Спасибо за лекцию, но пока я ничего нового не услышал. – Иоанн обратился к патрикию. – Расскажи мне о братстве.

– Несмотря на все усилия церкви, верхушку школы захватить не удалось. – Прокопий посмотрел на Зару. – Школа реорганизовалась в братство Астарты по имени древней богини возрождения и ушла в глубокое подполье. Ведь так?

– Да, почти все верно. Для логофета провинциального двора вы хорошо ориентируетесь в политике и истории. – Девушка замолчала, ожидая вопросов цезаря.

– Хорошо. Пусть, все так, но какой интерес для этого братства представляю я? – Иоанн подошел вплотную к пленнице. – И зачем вы разыгрывали перед нами комедию, почему не сказали все сразу?

– Давайте по порядку, Ваше Высочество. Первое, как я уже сказала, рассказ уважаемого патрикия не совсем полон. – Зара стояла абсолютно голая между двух мужчин, но это ее нисколько не смущало. – Не знаю сознательно или нет, но логофет упустил тот факт, что у Иоанна I было два сына. Старший Михаил погиб в бою, а вот младший Феодор в войне не участвовал, он прилежный сын церкви отрекся от брата и почти всю жизнь провел в монастыре. Я говорю почти, потому что до того, как запереться в монастыре у него родился сын. Ваш будущий отец, цезарь.

Девушка повернула голову и перевела взгляд за спину, на комита. Иоанн осознав, наконец, как двусмысленно они втроем выглядят со стороны, засмущался и резко отошел назад.

– Я – правнук проклятого императора. Вы знали об этом, Прокопий? – Цезарь был ошарашен новостью. – Но почему тогда я, Страви?

В этот момент не было на свете человека, которого бы логофет Северии ненавидел бы больше, чем стоящую напротив него женщину. Вскрывалось то, что они с матерью Иоанна прятали от него столько лет.

– Да, мой цезарь, это правда, Феодора женили на сестре Юлиана, Стефании Страви, а после этого быстро сплавили в монастырь, где он прожил недолго, так что ваш отец уже носил фамилию правящего дома, это было своего рода признанием в лояльности и гарантией неприкосновенности. Как мы знаем, ему это не помогло. Некоторые знания опасны уже сами по себе. – Патрикий справился с гневом и старался говорить мягко и убедительно. – У нас с вашей матерью была и остается только одна цель – сохранить вашу жизнь. Стоило вам хоть раз, даже самому себе сказать, я – Корвин, и вас было бы уже не спасти.