Текст книги "Царская руна (СИ)"

Автор книги: D.Dominus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 22. Хендрик

Лодку прятать не стали, просто вытащили на камни. Предстоял пеший переход через земли Суми. Обратно к морю возвращаться не собирался ни Фарлан, ни Ольгерд. С того памятного дня на побережье Винсби прошло уже больше двух недель, а он стоял в памяти так, словно это было вчера. Они помнили его по-разному. Фарлан вместе со всеми, с вендами, ругаландцами и горожанами видел, как заклятие Ольгерда реально сразило Дури Однорукого. Каждый, кто был на том поле, мог поклясться, что парень приказал: «Выблюй свои слова назад», и Дури начал блевать. Ларсены, после такого очевидного вмешательства бессмертных богов, отступили. Потом выслали переговорщика и попросили разрешения забрать тело. Никто не препятствовал. Ругаландцы на руках унесли мертвого Дури на ладью. Через некоторое время их посланник известил, что чинить препятствий молодому Хендриксу они не будут. Пусть уходит, но в Ругаланд лучше ему не возвращаться.

Ольгерд же все помнил плохо. Не помнил никаких заклятий, никаких слов вообще, только ярость и красную пелену перед глазами и еще звук. Звук удара, рубящего плоть. Никакого заклятья не было, не уставал он доказывать Фарлану. Тот соглашался, не спорил, но предпочитал верить собственным глазам.

Хельсвик встретил их дождем и туманом. Три деревянных барака, обнесенные частоколом, вот и весь город. Парастидис не имел ни малейшего желания задерживаться в этой дыре. Он первым пожал руки Фарлана и Ольгерда и заявил столпившимся на палубе вендам.

– Я простою здесь ровно столько, сколько потребуется вам, чтобы сделать то же самое. Ни на мгновение больше.

Совсем скоро они уже видели, как галера ложится на обратный курс. Фарлан сторговал у рыбаков лодку в тот же день. Утром они вышли в море. Погода баловала. Несильный, устойчивый юго-запад держался с того момента, как они покинули Винсби. Было тепло и дождливо. Они шли под парусом днем, ночью спали на одном из множества островов архипелага. Все время на восход солнца, вдоль побережья земли Суми. Десять однообразных и скучных дней тянулись долго, а пролетели мгновенно. Дальше надо идти пешком, если не заплутаем, то дня три, по словам Фарлана.

Черный надел кольчугу, вторую протянул Ольгерду.

– Ты уверен? Кругом же ни души. – Возмутился парень.

– Это только так кажется. Нас здесь сильно не любят. – Фарлан нахмурился. – Не расслабляйся, Оли. Нам очень повезет, если пройдем незамеченными.

Они шли по звериной тропе след в след, нагруженные, как и раньше. Ольгерд ворчал в спину Черному.

– Спасибо хоть кольчужные чулки не заставил одеть.

– Постарайся, чтобы я не пожалел об этом. – В голосе Фарлана сквозило напряжение.

С тех пор, как они ступили на землю Суми, венд был на взводе. Прислушивался к любому шороху, взлету испуганной птицы или убегающего зверя. Ольгерд относился к поведению дядьки с иронией. Лесные дикари с их охотничьими луками и кремниевыми стрелами, это несерьезно. Два закованных в железо воина, с легкостью, положат десяток, а то и два таких бойцов.

Они шли весь остаток дня, не останавливаясь на отдых. Лишь когда солнце начало скрываться за верхушками деревьев, Фарлан остановился.

– Заночуем здесь.

Ольгерд посмотрел на солнце.

– Может, еще пройдем, пока светло.

– Нет, остановимся здесь. Место уж очень удобное, такое можем больше не встретить до темноты. – Фарлан сбросил свои мешки у подножья отвесной скалы.

Осмотревшись еще раз, он подтвердил.

– С трех сторон все как на ладони, сзади скала. Отличное место.

Они набросали лапника для ночлега. Костер не разжигали, опять же из-за паранойи венда. Ольгерд уже бурчал в открытую. Ночи были холодные. На что Черный разумно ответил, пресекая дальнейшие разговоры.

– Лучше проснуться замершим, но живым, чем в тепле, но мертвым.

Ольгерд улегся на еловые ветки, кутаясь в овчину и ворча, что мертвые вообще не просыпаются. Наконец, он угомонился, но заснуть не удавалось.

– Черный, чем же мы не угодили местным, что нас так здесь не любят? – Поинтересовался он.

Фарлан сидел на своем ложе, прислушиваясь к черноте леса.

– Когда то твой дед пришел в эти места. Поставили хольм у озера, огородили его частоколом. Дали ему имя Истигард. Местные суми, если и были недовольны, то никак это не проявляли. Называли нас рокси, что по-ихнему значит чужой. Зимой Хендрик собрал вождей ближних племен и объявил им.

– Отныне вы платите мне дань. С каждого мужчины куну, с женщины и ребенка по пол -куны.

Те благоразумно согласились и разъехались по своим городищам. Когда же Хендрик с дружиной пошел за полюдьем, его встретили закрытые ворота и лучники на стенах. Осерчал твой дед крепко. Взяли мы на щит одно такое поселение, жителей перебили всех, включая женщин и детей. Городище спалили. Одни головешки остались. Затем Хендрик снова посылает гонцов к тем же вождям со словами: «Платите или с вами будет то же самое». Суми посовещались, поспорили, посчитали и решили платить. Так дешевле. С той поры платят они дань исправно. Сначала деду твоему платили, теперь дяде платят. В открытую не бузят, но исподтишка нагадить, это могут. Убить парочку заплутавших рокси, это как раз в их стиле. Ненавидят они нас люто, да и за что им нас любить – то. Понимаешь теперь, почему я встревожен. Нам с ними встречаться, ох как ни с руки.

– Ты мне никогда не говорил, что с дедом на восток ходил. – Ольгерд удивленно приподнялся на своей подстилке.

Фарлан всепонимающе улыбнулся.

– Знаешь, там много чего было, твой отец не любил вспоминать те дни.

– Зря. Мне интересно. Что дальше было, расскажи, Черный. – Глаза Ольгерда горели таким искренним любопытством, что Фаралан не мог отказать.

– Южный берег озера занимали венды. Их городища были и больше, и богаче. Хендрик ходил туда на ярмарки. Венды жили сытно. Многие из наших начали подбивать твоего деда переселиться на юг и брать дань с вендов.

Земли суми небогатые, мех зверя – это все, что можно взять. Хлеба опять же всегда не хватает, а там все есть. В общем, рассудили так. Оставить гарнизон в старом хольме для охраны женщин и детей, а всем остальным мужам идти на юг, завоевывать вендские земли.

Весной в четыре ладьи высадились на южном берегу. Начали ставить хольм. Выкопали ров, поставили стены, назвали Хольмгардом. Пришли венды, спрашивают.

– Пошто на чужой земле град ставите?

Хендрик им отвечает, что земля эта теперь наша, а вы должны нам теперь платить полюдную дань. Те удивились.

– Почему? Предки наши никому не платили, и мы не будем.

Дед твой решил пойти проторенной дорогой. Выбрал небольшое городище поблизости, и в один из дней напали мы на него всей силой. Людей побили, городище сожгли и вождям вендов послание разослали. Платите или с вами тоже будет. Венды – это не суми, так я тебе скажу. Прослышав о нашем нападении, они ничего считать не стали, да и спорить тоже, а всем скопом, со всех сторон начали стекаться к нашей крепости. День ото дня их все больше вокруг нашего Хольмгарда. Все злые, оружием трясут, грозятся. Мы не особо испугались, такой вариант рассматривался. Пусть покуражатся, попробуют нас на зуб, потери их быстро образумят. На третий день пошли на штурм, конечно, ничего не добились. Устелили поле трупами и откатились обратно в лес. Через неделю попробовали еще раз, результат тот же. Хендрик считал, что дело сделано, теперь надо ждать парламентеров с предложениями о мире, не тут – то было. Венды оказались крепким орешком. Они перестали штурмовать хольм и сняли осаду, но лес по-прежнему был напичкан их отрядами. Стоило кому-то из нас выйти за стены, они нападали. Мы стали выходить только крупными отрядами, они все-равно нападали. Конечно, венды несли потери куда значительнее наших. У нас почти все в кольчугах и шлемах, они, в основном, в коже. Мечи, наконечники из плохого железа. Но их больше. Даже если мы за одного нашего десяток вендов заберем, все равно хреново. Нам – то заменить павших некем.

Хендрик тоже упрямый как кабан, его не сломить. Сидим в Хольмгарде, выжидаем, делаем вылазки. Близлежащие селения вендов почти все пожгли. Не знаю, сколько бы это противостояние продолжалось, и чем бы закончилось, но случилось вот что. У вендов в основном луки охотничьи, стрелы с кремниевыми наконечниками или из сырого железа. Такие броню не пробивают, поэтому у нас больше раненых, чем убитых. Раненый ведь как, коли оклемается, то снова в строй встанет. Так они что удумали, стали наконечники своих стрел замачивать в тухлом мясе или рыбе. Убойная дрянь, скажу я тебе. Теперь любая царапина стала смертельна и смерть жуткая мучительная. Сидят себе венды в лесу из-за деревьев постреливают, в рукопашную больше не ходят. У нас пошли серьезные потери, бойцы отказываются выходить за стены. Боятся. Одно дело в бою пасть с мечом в руке, другое невесть от чего сдохнуть. Через месяц начался голод. Хендрик понял, не удержаться. Вышел к вендам на переговоры. Видимо они тоже устали от войны. Два дня сидели, перетирали, что да как, наконец, решили. Мир. Мы уходим. Берем только личное оружие. Всю добычу, городище, припасы, все оставляем и выплачиваем еще виру в десять гривен серебром. Тогда венды нас пропускают и забывают о нашем нападении. Неслыханно. Все орут: «Ругаланд дани не платит». Хендрик послушал, послушал да как рявкнет.

– Хватит. Собирайтесь.

Деда твоего ослушаться никто не смел. Зато по договору мы могли на следующий год приходить на ярмарки. Венды обещали зла не иметь. И честно скажу, слово свое они сдержали.

Ольгерд, забыв про сон, слушал как зачарованный.

– Вот скажи, Черный, ты же против своих воевал. Каково это?

Фарлан раздраженно посмотрел на парня.

– Я тебе уже говорил, Оли, еще раз повторю, надеюсь в последний раз. Я – венд только потому, что такую кличку мне твой дед дал. Для меня он за отца, а твой батя за брата всегда были. Другой семьи я не помню.

– Да, ладно, Черный. – Ольгерд понял, что наступил на больное. – Больше не буду.

– Вот и хорошо. Давай спи, я подежурю – Фарлан уселся поудобнее. – Часа через три подниму.

Они встали с рассветом. Выпили воды, съели по куску сухой, засоленной рыбы с хлебом. Ольгерд натянул кольчугу, не дожидаясь указаний Фарлана.

– Молодец. Дошло. – Черный похлопал парня по плечу. – Пошли.

Шли ходко, небо к счастью было ясным, и солнце ясно указывало дорогу на восток. К полудню вышли к реке. Они стояли на обрыве, внизу алмазной лентой блестела вода. Другой берег был плоский, зеленая заливная трава, темная полоса леса и узкая полоска песка, у самой реки. Фарлан осмотрелся, прислушался и, не найдя ничего опасного, шагнул вниз.

День был теплый и солнечный. Они изрядно вспотели в железе и шлемах, поэтому холодная, речная вода была как райский нектар. Побросав мешки, они жадно набросились на нее, зачерпывая горстями. Фарлан снял шлем, черпанул им из реки и вылил себе на голову.

– Уф. Хорошо. – Черный затряс длинными, спутанными волосами.

Неожиданно он замер, как готовая к прыжку кошка. На другом берегу кто-то был, и этот кто-то неотступно следил за ними.

Глава 23. Суми

Фарлан осторожно положил руку на спину Ольгерду. Юноша сидел на корточках, и горстями плескал воду себе в лицо. Фыркал и громко смеялся.

– Резких движений не делай. Кто-то следит за нами.

Ситуация осложнялась тем, что Фарлан никак не мог решить, что делать. Рвануть назад. Там крутой подъем, пока лезешь наверх ты на виду. Суми нашпигуют стрелами, как ежа. В лево, в право, тоже не выход. Остается одно.

– Оли, сейчас медленно одеваешь шлем, подходишь к мешкам, отстегиваешь щиты свой и мой. Потом резко. Что есть сил. Несемся на ту сторону. Вон туда. Видишь прямо напротив кустарник.

Пока Черный говорил, Ольгерд застегнул шлем и подошел к мешкам.

– А сколько их там?

Черный делая вид что утирается, неотрывно следил за противоположным берегом.

– Хотел бы я знать. Хотел бы я сам знать.

Фарлан чувствовал, как с каждым мгновением накаляется ситуация. Надо действовать, а там что будет.

– Спать не надо Оли, давай пошустрей.

Дзынь. Звякнула первая стрела, чуть выше головы Ольгерда.

– Ну, всё. Пошли! – Черный вскочил, выхватывая щит из рук Ольгерда.

Они мчались по воде, взметая тучи брызг. На вид, река в этом месте была мелководна, и у Фарлана в голове билась только одна мысль. Лишь бы не глубоко. Застрянем нам конец. Стрелы летели густо, но лишь до середины реки, потом видать нервы у стрелков начали сдавать. Ближе к берегу стрельба прекратилась. Противник так и не показался.

Они ворвались в кустарник. Никого. Не разбирая дороги, ломая ветки всем телом, они прошили группу деревьев. Впереди опять полоса травы, за ней лес. Три фигуры скрылись в тени сосен и елей.

Фарлан утер заливающий глаза пот.

– Видать молодежь резвится. Всего трое, это хорошо.

– Что будем делать? – Ольгерд еще горел горячкой боя.

Черный тяжело дыша, посмотрел на парня.

– Я, наверное, посижу, подумаю, а ты сходишь за нашими мешками. Как то так. – Он присел на поваленный ствол, и положил рядом с собой меч.

Фарлан сидел не чувствуя холода мокрой одежды. Решение надо принимать немедленно, кто знает, сколько суми еще поблизости, и не пошлют ли эти трое за помощью. Главная проблема – идти надо туда в лес, где их наверняка поджидают стрелки. В лесу им охотников суми не догнать, а вот те, как раз наоборот, засаду им устроят на раз. Пока они бьют издалека, не страшно. Какими бы отличными стрелками не были суми, все примет на себя кольчуга, шлем и щит. Из засады, в упор, дело другое. Выцелят в лицо или шею. Ноги, кстати, надо огорчить Ольгерда, шоссы придется одеть. Нужно что-то придумать, соваться в лес наобум смерти подобно.

Голос Ольгерда сбил Фарлана с мысли.

– Я вот что думаю. – Юноша тащил свои и его мешки.

– Ну, удиви меня Оли, – Черный вылил весь сарказм, что у него накопился.

– Я вот шел и думал. – Ольгерд бросил мешки на землю. – Если в лесу нам конец, то надо выманить суми на ближний бой.

– Мысль хорошая может, скажешь как? – Фаралан все еще «цедил яд».

Ольгерд был слишком поглощен своей идеей, и сарказм пропустил мимо ушей.

– Что они сделают, если подстрелят нас?

Неожиданный вопрос заинтересовал Фарлана.

– Как обычно оберут до нитки, а тела бросят на корм волкам.

– Притворимся, будто они попали. Пусть поверят. Подойдут, а тут мы… – Меч Ольгерда со свистом рассек воздух.

Черный с уважением посмотрел на юношу.

– Растешь на глазах, сынок. – Он уже не издевался. – Надо все обдумать.

– Да что там думать. Поймаем по стреле. Взмахнем руками и упадем. Они подойдут. – Ольгерд разгорячился.

– А если нет? Суми, они другие. Твой дед называл их «рыбья кровь», они могут просидеть в засаде и день и два. – Фарлан чувствовал, чего то плану не хватает. – Надо их зажечь. Подцепить как то, дабы они осторожность свою, рыбью, потеряли.

–

Они шли по лесной тропе. В полном вооружении. Стеганный льняной акетон под длинным, до колен хауберком, кольчужные чулки – шоссы на ногах. Под кованым шлемом койф на груди повешен маленький круглый щит, другой чуть больше в левой руке. В правой, обнаженный меч ну, и конечно по огромному мешку за плечами. Они шли с грохотом бронированного зубра продирающегося через бурелом.

Стрелять начали не сразу. Первую стрелу, Фарлан, идущий замыкающим, поймал на щит. По силе удара, били почти в упор. За деревьями мелькнула тень.

– Началось. Помоги нам Пер Многорукий.

Черный даже не заметил, что за помощью обращается к великому богу вендов.

Стрелы уже не летели потоком. Суми начали экономить, слишком много они растранжирили на реке. Теперь они выцеливали каждый выстрел. Дзень. Стрела больно ударила в ногу, чуть ниже колена. Открытыми для поражения оставались только лицо, часть шеи и ступни ног. Рассчитанным на зверя, кремниевым наконечникам кольчуга была не по зубам.

Суми готовили каждый выстрел. Подходить слишком близко они опасались. Бить издалека мешали деревья, поэтому выбрать удобную позицию им было не так-то легко. Нужно уйти вперед, подготовиться, дождаться рокси. Неудачный выстрел, все сначала. Чужаки не останавливались ни на мгновение. Не подготовленный выстрел, стрела на ветер. Собирать их некогда. Юные суми заводились, азарт охоты завладевал ими. Еще раз, еще разок и точно попадем.

Время летело. Напряжение росло. Фарлан не новичок в таком деле, каждый куст, группу деревьев, любую позицию удобную для стрелка, он старался опознать заранее. Это пока спасало.

– Оли! Слева раздвоенная сосна. Берегись!

Ольгерд вовремя закрыл лицо щитом. Тук. С глухим стуком стрела вошла в деревянный край.

– Молодец Оли. Вот когда ты научишься, такие стрелы руками ловить, тогда Ругаланд будет слагать о тебе саги. – Черный постарался подбодрить парня.

Пока все складывалось удачно, но с каждым мгновением становилось ясно, что долго так продолжаться не может. Рано или поздно кончится плохо.

Фарлан заметил стрелка, когда тот еще накладывал стрелу. Шагов тридцать на глаз. То что надо.

– Господи, Пер, пошли мне милость твою. – Фарлан незаметно переложил меч в левую руку.

Он был готов. Каждый нерв звенел в его теле. Вот суми натягивает лук. Дзень. Он как будто услышал звук спускаемой тетивы. Пошла стрела. Время замерло. Венд опустил щит, открывая незащищенное горло. Он не видел смертоносного жала, но рука схватила стрелу, повинуясь неведомой силе шестого чувства. Кремнивое острие расцарапало горло. Крови много, но рана безобидна. Фарлан застыл на мгновение со стрелой в руке и тут же рухнул на землю. Со стороны все выглядело очень убедительно. Стрела попала в шею. Враг схватился за горло и упал.

Олгерд бросился к упавшему венду.

– Как ты? Цел?

– Пока да. – Фарлан шипел, уткнувшись лицом в траву. – Давай поори для виду, попричитай и сваливай. Помни, уходи не останавливайся. Они проследят.

– Фарлан! – Завопил Ольгерд.

Надрывался парень довольно убедительно, благо и нервный надрыв и страх разыгрывать было не надо. Выкрикнув несколько ругательств в сторону невидимого врага, Ольгерд тяжело поднялся и пошел, пошатываясь, толи от горя, толи под грузом мешков на спине. Юноша постоянно оглядывался, выискивая глазами невидимого противника. Вот он шарахнулся от просвистевшей стрелы и подгоняемый страхом побежал. С каждым шагом все быстрее и быстрее. Ужас висел у него на плечах.

Фарлан слушал, затаив дыхание. Прижатое к земле ухо уже перестало улавливать шаги Ольгерда. Других пока не было. Сейчас все решал слух. Высокая трава практически полностью закрывала лежащему венду обзор.

Ждать пришлось недолго. Природная осторожность уступила место азарту и жажде добычи. Они появились, все трое, старшему лет пятнадцать не больше. Приближались с трех сторон, очень осторожно. Двое направились к мертвому рокси, третий в сторону убежавшего Ольгерда. Старший ткнул палкой Фарлана, тот сцепив зубы, перестал дышать. Третий суми остановился, любопытство пересилило. Решив, что сбежавший все равно никуда от них не денется, он повернул обратно.

Один из тех двоих, что тыкали Фарлана палкой, вытащил нож и, наклонившись, схватил чужака за волосы. Он не успел, даже удивится, меч прошил его насквозь и вышел из спины, зубом стального чудовища. Вытаскивать оружие, не было времени. Черный вскочил и бросился на второго с голыми руками. Суми, совсем мальчишка, рухнул под тушей венда. Фарлан схватил его за ворот меховой куртки и шарахнул со всей силы затылком о землю. Парнишка затих.

Третий замер от неожиданности, не понимая что происходит. Сообразив, он заорал и вскинул лук. Кончик стрелы заходил, выписывая замысловатые фигуры. Прицелиться не получалось. Все менялось мгновенно. Старший брат упал, за ним младший. Наконец то. Он поймал лицо чужака на линию наконечника стрелы.

Рокси выпрямился и поднял голову, что бы взглянуть в глаза своей смерти. Спустить тетиву суми не смог. Разжалась потерявшая силу рука. Страшная боль в правом боку уносила жизнь. Суми повернул голову и его глаза встретились с безжалостным взглядом убежавшего, трусливого рокси.

Ольгерд вытащил нож и оттолкнул безжизненное тело.

Фарлан дико водил глазами с Ольгерда на суми, не зная ругаться или благодарить. Не найдя ответа, решил оставить все как есть.

– Этот жив. – Венд приложил ухо к груди лежащего под ним суми. – Совсем дети. Вот ведь волчата.

– Что будем с ним делать? – Ольгерд сорвал пук травы и вытирал нож.

– Возьмем с собой. Судя по одежде, это не простые детки. – Фарлан рывком поставил на ноги очнувшегося парня. – Будет заложником.

–

Вечером венду стало плохо. Царапина на шее почернела и загноилась. Утром он не смог встать. Фарлан метался в бреду, звал какую-то Фрею. Ольгерд почернел за ночь. Лицо усохло, скулы обтянуло кожей, нос заострился как птичий клюв. Невозможно было поверить, что человек может так измениться за одну бессонную ночь. Давила безысходность и беспомощность. Он поил друга менял ему повязку, понимая этим не поможешь. Потерять вот так в одночасье друга, наставника, почти отца было выше человеческих сил. Из-за какой-то царапины. Хотелось выть. Бессилие выворачивало наизнанку. Он ненавидел весь мир за эту чудовищную несправедливость. Кто-то должен ответить. Утолить жажду мести. Напоить горе. Ольгерд повернулся и посмотрел на связанного суми. Безумный, полный лютой злобы взгляд остановился на лесном мальчишке. У того, от страха затряслись коленки, и заходила ходуном челюсть.

– Ты, тварь. Стреляете отравленными стрелами. – Ольгерд поднялся и вытащил нож. – Ты будешь умирать также долго как мой друг и также мучительно.

Ругаландец выглядел как настоящее чудовище. Всклокоченные, грязные волосы, налитые кровью глаза, высохшие губы перекошенного рта. Юного суми затрясло от ужаса. Нет. Он был не трус, и принял бы смерть в бою достойно, но противостоять демону он не смог.

–Не– е-т! – Завопил пятнадцатилетний пацан.

Ольгерда это не остановило, только губы искривились еще больше.

– Кричи тварь. Кричи громче.

Суми трясло, он не мог выговорить не слова. Зубы стучали, рискуя откусить хозяину язык.

– Я. Я з-знаю. П-п-подожди. Я знаю к-к-кто поможет.

– Врешь! – Ольгерд взмахнул ножом.

– Н– н-нет! – Парень прикрыл глаза и сжался.

Сознание вернулось в голову Ольгерда.

– Кто? – Рука по-прежнему сжимала клинок.

– Здесь не-недалеко К-к-колдун. Он п-поможет. – Суми приоткрыл глаза. – Я попрошу.

Волокушу Ольгерд срубил быстро. Привязал к ней Фарлана, тот уже не приходил в сознание. Рана выглядела совсем плохо. Счет шел на часы.

– Бери волокушу. – Ольгерд разрезал веревки на руках и ногах суми. – Тащи. Выживет. Клянусь Оллерданом, отпущу. Нет, не обессудь.