Текст книги "Царская руна (СИ)"

Автор книги: D.Dominus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Вот видите, патрикий , цели братства полностью совпадают с вашими. Мы вам совсем не враги. – Зара поежилась. – Могу я что-нибудь одеть, или вы еще не все части моего тела рассмотрели?

– Конечно, конечно. – Иоанн, немного смущенно, обвел руками внутренности шатра. – Выбирай, что тебе понравится.

Пока девушка пыталась найти что-нибудь подходящее в походном сундуке цезаря, мужчины, не глядя друг на друга, старались решить для себя вопрос, что же делать с ней дальше, наконец Иоанн, не найдя решения, продолжил.

– Ты сказала – во-первых, а что во-вторых? Какими еще сюрпризами ты полна?

– Во-вторых. Вы спрашивали, зачем я пыталась изобразить купеческую дочку, попавшую в беду? А разве нам всем не было бы сейчас легче, если бы вы мне поверили? Вам не пришлось бы мучительно решать, что делать дальше, а мне, затерявшись среди вашей свиты, было бы легче защищать вас. – Зара наконец нашла длинную, белую рубаху из плотного сукна и одела ее.

– Защищать от чего, о какой опасности идет речь, и почему мы вообще должны тебе верить? За то время, что мы тебя знаем, ты уже дважды солгала нам, может, и сейчас врешь. – Логофет немного успокоился, видя, что цезарь не собирается выяснять отношения.

– Потому что у вас нет другого выхода. Цезарь будет убит в ближайшее время. – Женщина обвела глазами мужчин, оценивая впечатление от своих слов.

Иоанн попытался скрыть наползающий страх.

– Если это неизбежно, какая мне польза от тебя и твоего братства?

Прокопий понял, что нужно срочно вмешаться, пока цезаря не захватил новый приступ паники. – Мой господин, не стоит принимать на веру все, о чем болтает эта ведьма. – И уже развернувшись к женщине.

– Либо ты прекращаешь болтать и рассказываешь нам действительно что-то стоящее: кто, где, когда, либо тебя ждет инквизиция.

Зара устало развела руками.

– Ваше право. Сейчас я ничем не могу подкрепить свои слова, и ответа на эти вопросы у меня нет. Вы можете поверить мне на слово, и тогда цезарь, возможно, останется жив или сдать меня страже и тогда…

Иоанн прервал девушку.

– Если ты ничего не знаешь, то тогда я не понимаю, какую помощь ты предлагаешь?

– Я – всего лишь посредник, помощь предлагает Великий магистр. Он предскажет точный день и место вашей смерти.

– И когда же это случится?

– Нет. Не сейчас. – Зара покачала головой. – Он сможет точно сказать за день или два до события.

– Как это знание мне поможет, если смерть уже предопределена? – Цезарь раздраженно взорвался.

Пленница по-прежнему была невозмутима.

– Когда школа еще существовала, а Данациус был не великим магистром братства, а всего лишь ее ректором, у него был такой курс «Возможности человека влиять на свою судьбу». На своих лекциях он утверждал, что судьба, это не одна заранее проложенная дорога, а множество пересекающихся тропинок. Например. В определенном месте, в определенное время убивают человека, означает ли это, что именно этот человек должен был там погибнуть. Значит ли это, что судьба именно этого человека быть убитым в это время и в этом месте. Нет, говорил магистр, судьба – это абстрактное представление и относится, скорее, ко времени и пространству, чем к конкретному человеку. Иначе говоря, в этом месте и в это время должно произойти убийство, это судьба, а кто будет убит, возможны варианты. По результату тропа будущего потечет в одном из множества направлений, и события будет развиваться по разным сценариям.

– А если этот человек узнал об опасности и не пришел в это определенное место и никто не умер? – Заинтересовался Иоанн.

– Тропинки устремятся таким образом, чтобы максимально быстро уничтожить причину дисбаланса. В этом случае у судьбы появится конкретная цель и гибель этого человека уже неизбежна.

– Значит, ни имен, ни причин, только место и время. – Прокопий уже понял, что хочет донести до них Зара, но упирался из вредности.

– Время и место, в которое мы должны прийти и опередить убийцу. – Девушка уперлась взглядом в патрикия. – Братство – ваша последняя возможность спасти цезаря. Мы будем точно знать, где, когда и, возможно, сумеем вычислить кто.

– А если это мой дядя решил избавиться от меня? Мне что надо убить императора? – Иоанн нервно хохотнул.

– Давайте не будем смотреть на будущее так мрачно. – Зара была абсолютно серьезна. – Шансы есть всегда. Сейчас вам надо определиться, принимаете ли вы помощь братства или нет?

Логофет видел, что Иоанн уже поверил ведьме и отговорить его невозможно.

– Хорошо. Если мы согласимся, какова цена? Что великий магистр попросит взамен?

– Магистр, наверное, рассчитывает на благодарность цезаря в будущем, но сейчас никаких условий не выдвигает. – Зара впервые улыбнулась. – Ему достаточно того, что, Иоанн будет жив.

– Я согласен. – Голос цезаря звучал мрачно и торжественно. Худое, вытянутое лицо еще больше осунулось и больше подходило покойнику, чем живому. – Я понимаю, что принимая помощь братства Астарты становлюсь изменником императора, поэтому пойму вас, друзья мои, если вы захотите уйти. Прокопий и ты, Лука, вы можете покинуть лагерь, пока еще есть возможность. Клянусь не чинить вам никаких препятствий.

В шатре воцарилась мертвая тишина. Иоанн, в сущности, не понимал, почему он согласился в одночасье, поверив на слово совершенно незнакомой женщине. Он отдавал себе отчет, что возможно совершает самую большую глупость в своей жизни, и от этого ему было очень страшно и холодно. В этой гнетущей тишине, шаркающие шаги патрикия прозвучали, как извинение за мгновение слабости и сомнения. Прокопий подошел и обнял своего, дрожащего от нервного возбуждения, воспитанника.

– Я поклялся вашей матери, что привезу вас обратно живым и здоровым. Я с вами, мой господин.

Зара не позволила трогательной сцене затянуться.

– Ну а вы, Лука, вы с нами или нет? – Все взоры разом обратились на комита.

– Возвращаться в мой забытый богом гарнизон. Нет уж, увольте. Лучше в подвалы инквизиции. – Велий улыбнулся. – Да и потом, я присягал цезарю Северии, а не императору.

– Я рад, что ты с нами, Лука. – Иоанн действительно обрадовался, до этого момента он даже не представлял насколько привыкк этому суровому и неразговорчивому солдату.

– Готов служить вам, мой цезарь. – Комит почтительно склонил голову.

– Теперь, когда мы все решили с головой окунуться в это дерьмо, возникает вопрос, что делать с ведьмой? – Патрикий просчитывал в голове возможные варианты.

– Ты сейчас о чем, Прокопий? – Иоанн непонимающе уставился на стоящего рядом наставника.

– Неужели вы думаете, что инквизиция оставит в покое человека, которого хоть раз назвали ведьмой, а эту женщину считает ведьмой целая сотня вендов и как минимум половина наших людей. – Логофет рассуждал вслух. – Ее нельзя везти в императорский лагерь. Мы не сможем ее защитить. Лучше всего было бы, если бы она умерла, но кем ее заменить.

– Вы вновь хотите от меня избавиться, мы же вроде договорились? – Зара в смятении переводила взгляд с патрикия на Иоанна.

Цезарь сам не совсем понимал, о чем бормочет его учитель. Быстрее всех сориентировался комит.

– Венды говорили, что вчера на спуске с перевала они потеряли одну из пленниц. Молодая девушка не удержалась и упала в ущелье. Это недалеко, и думаю ее можно найти. Если выехать сейчас, то я мог бы успеть до рассвета.

– Отлично, а эту надо помыть и постричь покороче, в общем сделать из нее юношу. – Прокопий упорно не называл Зару по имени. – Груди у нее, как мы могли видеть, совсем девичьи, так что проблем не будет. Свободные сардийские шальвары и получится мальчишка Зар, которого вы цезарь подобрали из жалости.

– Подождите, но Зару видели слишком многие, я уже не говорю про вендов. – Иоанн не разделял самодовольную уверенность своего логофета. – Подлог сразу же распознают.

– Значит надо сделать так, чтобы опознать ее было невозможно. – Патрикий вопросительно посмотрел на комита. – Сможем?

– Все обгорелые трупы выглядят одинаково. – Лука многозначительно улыбнулся.

– Пожар. Превосходная идея, но сомнений, что это именно она, ни у кого быть не должно. – Прокопий и Лука выглядели как дети, играющие в заговорщиков. – Нужна характерная примета, по которой ее опознают.

– Сделаем так. – Велий перестал улыбаться. – Я вызову конвой, ее закуют в кандалы и отведут в отдельную палатку, по случайности в ту, где хранят сухие дрова и сено для лошадей. Ночью пленница опрокинет на себя масляный светильник, и… когда все сбегутся, то найдут лишь обгорелый труп ведьмы в кандалах.

Прокопий переглянулся с Иоанном.

– По-моему, лучше придумать мы уже не сможем. Надо начинать, времени до рассвета, совсем немного.

Цезарь утвердительно качнул головой и еще раз внимательно посмотрел на пленницу, словно запоминая ее в том виде, в котором больше уже не увидит.

Глава 6. Ставка

Иоанн нервничал, необходимость посещения канцелярии великой армии давила на него тяжким грузом, а мысль о возможной встрече с базилевсом вообще вызывала тошноту и дрожь в коленках.

– Как соблюсти протокол и избежать встречи с императором? – Иоанн понимал, что он хочет невозможного. – Тянуть больше нельзя, это становится неприличным и подозрительным, но и лезть головой в петлю тоже, жуть как, неохота. Надо начать с меньшего из зол и пойти к Наврусу.

Наконец-то созрело решение. Несмотря на свою грубость и вульгарность, стратилат великой армии Наврус Фесалиец почему-то вызывал у цезаря симпатию, наверное, тем, что он так же как Иоанн так и не смог стать своим при императорском дворе.

Караван цезаря прибыл еще вчера, и по правилам хорошего тона он должен был немедленно явиться в канцелярию армии и доложить о себе, но как не уговаривал его Прокопий поступить правильно, Иоанн так и не решился. Отложить неприятный момент на следующий день помог ему тот факт, что его обоз не пустили за частокол лагеря императорской пехоты. Комендант на все гневные протесты Прокопия отвечал лишь, что это приказ самого стратилата, что в лагере и так не протолкнуться, и что они еще спасибо ему скажут, и так далее. Пока шли препирательства, Лука нашел хорошее место чуть выше по склону, и хотя телеги туда пришлось заталкивать всем караваном, за исключением самого цезаря и логофета, наградой им стал крошечный родник в одной из расщелин. Это было, как нельзя кстати, поскольку вода в реке из-за скопища народу и животных была настолько мутной и грязной, что грозила серьезными болезнями.

Умывшись свежей, холодной водой и сменив нижнюю рубаху, Иоанн одел парадный синий, расшитый золотом талар и затянул его широким кожаным ремнем с золотой пряжкой. Шальвары и сапоги на сардийский манер он одеть не решился.

– Война, все-таки. – Иронично усмехнулся цезарь и ограничился классическими туринскими сандалиями на босу ногу, это задержало его еще на то время, пока ему стригли ногти. – Ну, не идти же к самому стратилату с такими ногтями.

В общем, Прокопий кипел как жерло вулкана, а цезарь оттягивал «радостную встречу» как мог, наконец, они двинулись в сопровождении Луки и пары воинов для большей представительности. Выходя из шатра, Иоанн иронично улыбнулся и произнес про себя:

– Справа у коновязи. – Затем поднял голову и посмотрел. Точно, Зара, вернее теперь мальчишка на все руки Зар, стояла у привязанных лошадей и провожала уходящих глазами. Сейчас она выглядела не так экзотично как недавно, грязные, коротко стриженые волосы, грубые некрашеной шерсти штаны и такая же рубаха навыпуск. Настоящий базарный беспризорник, но с одной исключительной особенностью. Стоило лишь Иоанну подумать о ней, как он мог с абсолютной уверенностью сказать, где она находится. Словно он спрашивал:

– Где ты? – И она ему тут же отвечала. Сначала это казалось ему странным, но теперь начало его забавлять.

Хотя сказать, что это его забавляло, было бы не совсем правильным. Ему хотелось думать, что его эти игры забавляют. На деле, Иоанн находился в некотором замешательстве. Когда эта женщина находилась рядом, его паталогически тянуло взглянуть на нее. Прямо наваждение. Если он упирался и принципиально смотрел в сторону, то вообще думать ни о чем становилось невозможно. Если же он переводил взгляд на нее, то тут же упирался в ее укоряющий взор, который словно спрашивал:

– Вы что, следите за мной, Ваше Высочество?

Становилось стыдно. Иоанн краснел, и это делало ситуацию совершенно невыносимой. Самое странное, что она ему даже не нравилась. Ну, не его тип. Слишком самостоятельна, не по-женски агрессивна. Нет, он не хотел бы иметь с такой женщиной ничего общего. Поэтому Иоанн обрадовался, когда Лу́ка перевел ее к конюхам. Во всяком случае, видеть ее он стал намного меньше. Зато стал подозревать, что комит видит его насквозь.

За исключением императорского периметра и, пожалуй, прямоугольников диких легионов, весь остальной лагерь представлял собой настоящий хаос. Сновали какие то люди с оружием и без, двигались караваны лошадей и верблюдов. Густой запах навоза, немытых человеческих тел и испражнений наполнял землянки и пестрые шалаши из чего придется, а над всем этим безумием стоял сплошной гул от говора всех народов империи, собранных здесь волею императора.

– Охрану мы явно взяли не зря. – Патрикий уклонился от столкновения с двумя неприятными субъектами в волчьих шапках и пропустил комита вперед от греха подальше.

– Как здесь вообще можно хоть что-то найти. – Иоанн ошарашенно крутил головой.

– Мой господин, это только первое впечатление. – Лука мягко отодвинул стоящего на пути торговца с корзиной на голове. – Через неделю вы привыкнете и сможете разглядеть четкий порядок, различия и иерархию.

– Возможно. Если за эту неделю мы не помрем от этой вонищи. – Прокопий брезгливо наморщил нос. – Вонь такая, кажется, ее пощупать можно. И не говорите мне, что к этому я тоже привыкну, не поверю.

Лука и Иоанн одновременно с сочувствием взглянули на патрикия. Учитывая разницу в росте, получилось немного комично, и они рассмеялись. Патрикий, дабы пресечь всякое продолжение, сделал вид, что рассердился.

– Побольше почтения к возрасту, молодые люди, побольше почтения.

…

Стратилат великой армии Наврус Фесалиец был личностью неординарной, и только лишь осознание этого, ему было явно недостаточно, Наврусу необходимо было демонстрировать свое превосходство каждый день, и над каждым кто находился с ним рядом. Это здорово бесило окружающих, поэтому друзей, мягко говоря, у него было мало, и даже базилевс, его патрон и защитник, человек, вытащивший его с самых низов, предпочитал встречаться с ним как можно реже. Скорее всего, он делал это для безопасности самого Фесалийца, поскольку в гневе император бывал скор на руку, а довести до такого состояния Наврус мог любого и в кратчайший срок. При дворе ходила легенда, что евнух Наврус был подавальщиком ночной вазы императора, и как-то с утра он споткнулся и опрокинул содержимое вазы на завтрак базилевса. На этом не только карьера, но и жизнь юного скопца скорее всего закончилась, если бы не присутствующий при утреннем туалете государя глава канцелярии Варсаний Сцинарион. Он заметил, как вино, на которое упали капли мочи, изменило цвет и заподозрил неладное. Подозрения подтвердились, вино оказалось отравленным. В тот день умерло много людей, но не евнух Наврус, более того в тот день при Туринском дворе зажглась новая звезда – Наврус Фесалиец, но зажег ее вовсе не император. Константин тут же забыл о евнухе, посчитав, что сохранив тому жизнь и так сделал для него слишком много. Толчок ему дал Варсаний, которого позабавил такой оборот судьбы, и он сделал невольного спасителя базилевса главным над всеми выносителями горшков во дворце. Дальше Фесалиец полез сам, полагаясь только на свой интеллект, природную интуицию и невероятную удачливость. Когда Наврус в ночных коридорах набрал такую силу, что показался Варсанию опасным, то тот не нашел ничего лучшего, как отправить евнуха куда-нибудь подальше от дворца. Армия показалась мстительному царедворцу самым забавным местом, но боги опять доказали всесильному логофету, что лучше них никто смеяться не умеет. Крошечный гарнизон, которым сослали командовать Фесалийца, встал на пути огромной орды варваров. Город ждала незавидная судьба: штурм, грабеж и резня. Пока жители оплакивали свою судьбу, а Наврус потел от страха на городской стене, один из вождей герулов получил радостную весть, у него родился сын. Недолго думая вождь собрал своих бойцов и увел их домой праздновать рождение сына. Остальные варвары, озадаченные таким поступком, долго спорили, перессорились друг с другом и разбрелись кто куда по своим лесам, так что в скором времени к вящему удивлению и радости жителей под стенами не осталось ни одного варвара. Главным героем, естественно, стал Фесалиец. Удачливость, вот что выше всего ценят туринские легионеры в своих командирах, и за это они могут простить им все что угодно. Именно это неожиданно для себя узнал Варсаний Сцинарион, когда из властителя ночных горшков, Наврус Фесалиец вдруг превратился в любимца армии и императора.

Мокрые от пота, Иоанн и Прокопий вошли в полосатый шатер стратилата, вернее в первую приемную его часть, оставив Луку и охрану потеть снаружи в компании таких же бедолаг. Приемная была полна народу. Военные чины от легатов до варварских вождей, интенданты, местные купцы, все ждали приема командующего. На вновь прибывших, казалось, никто не обратил внимания, продолжая шептаться и издавая гул схожий с роем насекомых. Патрикий, не найдя никакой реакции на их появление, раздраженно засопел и буркнув про себя стандартное «зажрались гады», попытался сделать вид, что толкаться с другими потными мужиками, это предел его мечтаний. Первое впечатление оказалось обманчивым. Адъютант командующего в другом конце шатра, на мгновение оторвавшись от своих дел, приподнял голову и, оценив взглядом вошедших, буркнул,

– Цезарь, проходите, стратилат вас примет, – а затем вновь уткнулся в свои бумаги.

Пройдя в кабинет командующего, Иоанн увидел невысокого, пузатого крепыша с копной курчавых волос на голове и приплюснутым носом. Более плебейской наружности невозможно было представить. Иоанн невольно улыбнулся, но тут же одернул себя и вскинул сжатую в кулак правую руку.

– Цезарь Северии приветствует стратилата Великой армии.

Чего-чего, а внимания он этим добился, Фесалиец удивленно поднял взгляд.

– Вы, Цезарь, там на своем севере голову себе отморозили что-ли? Что это вы руками машете и орете как резаный. – Наврус положил руки на стол. – Не вздумайте выкинуть при вашем дяде что-либо подобное, император терпеть не может все эти старые, республиканские штучки. Сейчас в ставке больше в ходу поклоны.

Стратилат иронично ухмыльнулся.

– Поклоны и еще более глубокие поклоны. Вы, Цезарь, потренируйтесь там у себя, без гибкости позвоночника сегодня при дворе никуда, пропадете.

Иоанн оценил хорошее настроение Фесалийца.

– Именно из-за отсутствия необходимых навыков я и не планировал надолго задерживаться при дворе.

– А придется, Иоанн, придется. Он приказал. – При этом Наврус значительно поднял указательный палец. – Приказал вас вызвать, а зачем, почему, никто кроме него не знает, и как вы понимаете, спрашивать не собирается.

Фесалиец развел руки и закатил глаза.

– Вот такие дела. Я хорошо к вам отношусь, цезарь, поверьте. В отличие от всей вашей высокородной родни, вы ничего плохого мне не сделали, поэтому я позволю себе дать вам совет. Не высовывайтесь. Сейчас грозные времена, император не в настроении. Приказали быть в ставке, будьте, но так, чтобы вас было не видно и не слышно.

Иоанн грустно улыбнулся.

– Не видно и не слышно, это мое жизненное кредо.

– Ну, вот и отлично, я слышал, что вы очень толковый юноша. Пришло время убедиться в этом самому. – Стратилат поднялся из-за стола. – Будете при мне. Ну, скажем, моим адъютантом.

Иоанн вопросительно мотнул головой в сторону приемной.

– А этот?

– Да, бросьте. – Фесалиец махнул рукой. – Вся родня жены у меня в адъютантах, одним больше одним меньше. Вот этот в приемной, видели? Как не выйду, все время чего-то пишет, а чего? Боюсь даже спросить, чувствую, если узнаю, то выгоню к чертям, а это племянник жены. Нельзя. Крику будет…

Наврус суетно зашарил по столу.

– Где же мой доклад? А, вот он, слава богу. – Фесалиец подобрал упавший тубус с пергаментом. – Вот что, Иоанн. Сейчас я иду к базилевсу, намечен большой совет. Вы пойдете со мной, и при деле будете, и императору покажу, что вы здесь. Как вам?

Несмотря на вопрос, мнение Иоанна стратилата совершенно не интересовало, он вскочил и засеменил короткими ножками к выходу, полностью уверенный, что цезарь следует за ним.

В свите стратилата легко мог затеряться не только Иоанн со своими спутниками, но и весь его караван с лошадьми и верблюдами. Носилки, в которые торжественно водрузил свое тело Фесалиец, охрана, слуги, держатели опахала и еще толпа неизвестно каких людей, вся эта процессия медленно двинулась в сторону императорских шатров. Она степенно и уверенно плыла через лагерь, словно охапка ярких осенних листьев в мутном потоке полноводной реки, но дойдя до первой линии охраны базилевса, растеклась и остановилась, наткнувшись на непреодолимое препятствие. За периметр прошли только стратилат, его секретарь и Иоанн, ловко выцепленный из толпы взглядом Навруса.