Текст книги "Царская руна (СИ)"

Автор книги: D.Dominus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3. Акциний Наксос

Акциния Наксоса вся армия знала по кличке Акси Добряк, хотя добрым его постеснялась бы назвать и собственная мать. Впрочем, мать свою он никогда не видел, и что она могла бы сказать о своем сыне, ему было совершенно неинтересно. Он не был ни добрым, ни злым, никто бы не смог с уверенностью сказать, что когда-нибудь слышал его громкий смех или видел вспышку его ярости. Он был бесстрастен, абсолютно бесстрастен и рационален. На его малоподвижном лице навсегда застыла маска скрытого раздражения человека, которому осточертел окружающий его мир. Если надо было быть жестким, отрезать кому-то ухо, чтобы вернуть долг, его люди отрезали, если калечить не было необходимости, то обходились простым мордобоем, но в любом случае перед экзекуцией, он, смотря прямо в глаза, монотонно и едва слышно долго внушал жертве о первородности добра и недопустимости зла, тайных происках алчности и стяжательства.

Акси шел впереди своего небольшого каравана, два больших фургона, с десяток вьючных лошадей, погонщики, слуги и пара его верных бойцов, Клешня и Мера. Вокруг догорали остатки деревни, сновали какие-то варвары, растаскивая все, что не разграбили до них. Наксос морщил нос от запаха гари, раздумывая о том, что армия, наконец-то остановилась и, судя по высоте стен осажденного города, надолго. Значит надо подыскивать место для заведения и желательно что-нибудь понадежнее, поскольку, как подсказывал опыт, полотнище шатра никогда не рассматривалось пьяной солдатней, как серьезное препятствие. Вино, шлюхи, гашиш – Акси имел лицензию имперской канцелярии на все виды разрешенных в армии развлечений, и, надо сказать, лицензия эта стоила ему немало. Приходилось платить чиновникам в столице, наместникам в провинции, военным из штаба стратилата, ну и, конечно же, форс-мажор, неизменно сопутствующий в его деле.

Они уже выходили из деревни, когда Клешня толкнул Наксоса, указывая на каким-то чудом уцелевшую конюшню. Стены из колотого гранита, пара стрельчатых окон на самом верху и даже почти полностью уцелевшая соломенная крыша. На фоне бушующего огня, черных пожарищ и стелющегося серого дыма этот огромный незатронутый войной сарай смотрелся как чудо, как мираж, наведенный чьей-то колдовской рукой.

– Надо брать, хозяин. – Простоватый Клешня нетерпеливо теребил пострадавшую от правосудия Царского города левую руку. Акциний и сам понимал, что этот сарай настоящий подарок. Лучше и быть не могло, но это-то и останавливало. Он медлил, не любил он сюрпризы и подарки, справедливо полагая, что за все рано или поздно придется платить, да и внутренний голос надрывался от крика: “Не ходи! Не ходи! Не ходи!” А своей интуиции он привык доверять как никому, потому-то и был жив до сих пор. Пауза затягивалась, но все терпеливо замерли в ожидании, и только лошади, позвякивая сбруей, вытягивали шеи, пытаясь дотянуться до придорожной травы.

– Ладно, берем. – Наксос шагнул вперед, и весь караван, уставший от бесконечных переходов, вздохнув с облегчением, последовал за ним.

Они уже подходили к зданию, когда из-за развалин сгоревшего дома выскочил полуголый варвар с безумно-счастливым выражением на перепачканном сажей лице. В руке он держал пылающий факел, и его желание зашвырнуть его вовнутрь сарая ни у кого не вызывало сомнений. Акциний остановил рванувшегося было Клешню:

– Убери нож. Это же гавелины, тронешь одного, их тут же примчится с полсотни, чтобы выпустить тебе кишки. Да и нам заодно. – И уже обращаясь к пробегающему мимо них дикарю:

– Эй, милейший. Не продашь ли ты мне свой факел? – Акси не знал ни одного языка, кроме общепринятого в империи туринского, но его язык жестов понимали буквально все. Вот и сейчас гавелин остановился, уставившись безумным взглядом на серебряный динар, блеснувший в руке Наксоса. Потом они еще некоторое время размахивали руками, обмениваясь мнениями и разговаривая при этом каждый на своем языке. Наконец варвар сунул факел в руки Акциния, схватил динар и, развернувшись, отправился туда, откуда он только что прибежал.

– Если подумать, что к этой горящей палке прилагается еще вполне пригодный сарай, то получается не так уж и дорого. – После этой глубокомысленной фразы, которую Акси, задумавшись, произнес вслух, весь караван взорвался. Гоготали погонщики и слуги, Клешня и Мера давились от хохота. Шлюхи в фургоне вытирали заплаканные от смеха глаза, смеялись все, естественно кроме Акциния, тот продолжал невозмутимо рассматривать свою покупку.

Конюшня и теперь уже прилегающий к ней сгоревший дом потихоньку обживались. Люди занимались привычным делом, разгребали завалы, выносили мусор, чистили и скребли. Нужно было оборудовать питейную залу, комнату для игры в кости и еще много чего, но большинство ходило с Добряком уже не один год и знало свое дело. Сам Акси сидел на своем походном стуле перед домом и посасывал короткую трубку. Со стороны казалось, что он полностью погружен в свои мысли, и все происходящее вокруг его мало волнует. Но впечатление было обманчивым. Хотя в голове его действительно роилось немало важных мыслей, это не мешало ему замечать любую мелочь, были ли то разборки между девочками, болтовня погонщиков или нерадивость слуг. Ничего не ускользало. Стоило лишь где-то возникнуть неразберихе, как немедленно появлялся там один из стражей Акциния и тумаками или криком восстанавливал порядок. Вот и сейчас Клешня орал на замешкавшихся погонщиков, а Мера стоял за стулом своего хозяина и что-то нашептывал тому на ухо. Неожиданно привычную суету нарушил грохот лошадиных копыт и бряцание оружия. Наксос напрягся. Он предпочитал работать с простыми легионерами или варварами, а тут, судя по тому, как дрожала земля, явно шел отряд тяжелой кавалерии. “Либо высокое начальство пожаловало, либо вельможные детки из катафрактов,” – подумал Акси. И тем, и другим он был совершенно не рад.

Через мгновение из-за поворота в деревню ворвалась кавалькада всадников. Подняв столб пыли, они осадили коней на площади перед конюшней. Из пыльного облака раздался могучий бас:

– Ба, знакомая рожа. Акциний, твою ли воровскую харю я вижу?

– Мою, господин легат, мою. – Акси тяжело поднялся со стула, бурча про себя. – Принесла же нелегкая. Вот как чувствовал, не будет мне здесь покоя.

– Давно не виделись, я-то думал, тебя уже давно вздернули на виселице. – Командир первого варварского, или как его называли в армии дикого легиона – Серторий Михаил Вар наехал на Наксоса грудью своего коня.

– Хвала огнерожденному Митре, жив еще пока. Да и за что, мой господин? – Акциний отступил от храпящей морды жеребца. – Я торгую честно, плачу вовремя, никто не в обиде.

– За что! – Загрохотал Серторий. – Да за то, чтобы такие как ты небо не коптили, не спаивали и не обирали моих солдат.

– Да побойтесь бога, мой господин. Кто кого обирает! – Акси попытался изобразить искреннее возмущение. – Я лишь тружусь в поте лица своего на благо Базилевса и великой армии. Должны же солдатики где-то выпустить пар после трудов ратных. У меня здесь и накормят, и напоят, и приласкают…

Легат резко прервал излияния Наксоса.

– Хватит. Я не собираюсь выслушивать эту чушь. Ты ставишь свой притон на земле, где стоит мой легион. – Михаил Вар слыл в армии человеком не только очень жестоким, но и патологически жадным. – Вот что-то не помню, чтобы ты спрашивал у меня разрешения на свой вертеп.

– Так ведь не сном же, не духом. Так это ваша земля, мой господин. – Пустился в знакомую игру Акциний. – Эти дикари все одинаковые, откуда же мне знать, что они ваши.

В голосе торгаша легат уже слышал ласкающее ухо позвякивание серебра, и это настраивало его на благодушный лад.

– Не надо держать меня за дурака. Все знают, здесь квартирует первый дикий, а ты хочешь, чтобы я поверил, что такой проныра, как Акси Добряк, об этом не слышал. Нет. Ты просто пытаешься меня надуть, а это тянет на двойную таксу. – Серторий издевался и был очень доволен собой.

– Да за что, мой господин, вы взъелись на бедного старика? – Ситуация требовала, и Акси изобразил в голосе всю жалостливость на какую был способен. – Я разве против заплатить хорошему господину. Да никогда. Вы же меня знаете, я всегда исправно плачу, что полагается.

Акциний, делая особый упор на фразу «что полагается», подошел к легату. Увесистый мешочек серебра, мелькнув на мгновение в руке Акси, исчез в могучей длани Сертория Вара. Тот чуть подержал его в ладони, прикидывая вес, затем бросил его своему адьютанту.

– Смотри, Добряк, чтобы такое было в последний раз. Больше не спущу. – Легат грозно нахмурил брови, вздыбливая коня.

– Да что вы, что вы. Никогда больше. – Замахал руками Акциний, изображая испуг.

Страх Акциния так же, как и гнев Сертория был скорее спектаклем, частью заведенного ритуала, поскольку взятка в империи с легкой руки всемогущего Варсания Сцинариона, давно уже была поставлена на государственную основу. Кто, сколько и кому платит, какая часть должна быть отдана вышестоящему. Все было жестко регламентировано, хотя и нигде не записано. Затребовать больше, было таким же преступлением, как и не заплатить вовремя. Сцинарион очень высоко ценил порядок и абсолютно не выносил своеволия, поэтому под его неусыпным контролем сотни тысяч тоненьких ручейков по всей империи сливались в один мощный, денежный поток, который наполнял казну императора, не забывая, конечно, и карман главы имперской канцелярии.

Всадники умчались, оставив после себя лишь кучи навоза и изрытую копытами землю. Акси посмотрел им вслед, потом перевел взгляд на оставленное ими наследство и, сплюнув, повернулся к своему телохранителю.

– Вот помяни мое слово, Мера, не будет нам здесь покоя.

– Смотри, накаркаешь. Хорошее место, все лучше, чем в голом поле, в палатках. – Мера хотел еще что-то добавить, но забыв что, махнул рукой и пошел к двери заведения. Акциний вернулся на свое место и возобновил попытки раскурить потухшую трубку.

К вечеру кабак наполнился солдатней, по большей части герулами и гавелинами из легиона Сертория Вара. Заведение еще не было готово и на половину, но уже открылось, и шла обычная рутинная работа. Наемники накачивались вином и орали свои дикие песни, девки визжали, слуги сновали с кувшинами и мисками. Все шло, как и всегда, Наксос уже хотел было подняться наверх, в оборудованную для него под самой крышей каморку, но в этот момент в заведение вошли трое монахов. Они, не привлекая излишнего внимания, направились к свободному столу в углу зала. Акцинию одного взгляда на эту троицу хватило, чтобы изменить решение. Он остановился и знаком подозвал Клешню.

– Видишь тех троих за дальним столом.

– Монахов что ли? – Клешня прищурился, всматриваясь в полумрак помещения.

– Ох, Клешня, когда ты хоть чему-нибудь научишься! – Наксос вздохнул. – Это такие же простые монахи, как я туринский патрикий. Смотри. У двоих под рясой кольчуги и мечи на поясе, а третий… Уж больно чистый, ряса дорогая и волосы мытые. Ты когда-нибудь таких странствующих монахов видел?

– А ведь точно, и как ты в этой темноте умудрился их разглядеть. – Клешня взялся за рукоятку ножа.

– Нет, это не разбойники, это другого полета птицы, но для нас, пожалуй, похуже бандитов будут. – Акси задумался. Будто вспоминая что-то. – Уж больно они нас, фесалийцев, не жалуют. Пойди, проследи, чтобы обслужили их быстро, и не мешал им никто. Может, и пронесет.

– Да кто они такие, скажи ты толком? – Клешня был сбит с толку.

– Святую инквизицию нашей матери, церкви огнерожденного Митры, каждый фесалиец должен нутром чуять. – Акциний толкнул помощника. – Давай, давай. Не стой. Я сам тоже сейчас подойду. Надо представиться «дорогим» гостям.

Наксос подошел к монахам, когда те уже заканчивали с цыплятами и хлебом.

– Рад приветствовать у себя таких дорогих и почетных гостей.

Все трое подняли на него глаза, а он, выдавив из себя самую елейную улыбку, продолжал.

– Такая честь, такая честь, не каждый день у нас останавливаются эмиссары святой инквизиции.

Жующие рты остановились, и три пары глаз уставились на Акциния. В глубоко посаженных глазах старшего из троицы застыло удивленное раздражение.

– Инквизиция здесь только он. – Широкоплечий монах с высохшим словно вырезанным из камня лицом кивнул в сторону соседа. – Мы, послушники ордена огнерожденного Митры.

– Рад приветствовать и господ рыцарей. Большая честь для нас принимать тех, кто не щадит себя ради нашей матери церкви. – Акси тараторил как заведенный.

Инквизитор вытер подолом рясы капающий с пальцев куриный жир.

– Стоп. Помолчи. Я – прокуратор трибунала святой инквизиции Исидор Феоклист. – Его запавшие в череп глаза смотрели холодно и оценивающе. – Я спрошу тебя один раз, и ты мне скажешь правду. Ты ведь понимаешь, трактирщик, врать святой инквизиции нельзя, это преступление против церкви.

– Конечно, я понимаю. У меня работают только истинно верующие в огнерожденного Митру. Я стараюсь, слежу по мере сил своих, чтобы не грешили, вот разве что церковь редко посещаем, так только потому что в пути. Это ведь разрешено? Вот вы как монах скажите, ведь разрешено? – Наксос старался изо всех сил, прикидываясь идиотом.

– Видел ли ты здесь варваров с пленной женщиной? – Прокуратор не оценил старания.

– Варваров тут полно, но пленников своих они не таскают, держат в лагере. – Акциний делал вид, что пытается вспомнить. – Так ведь это, святой отец, мы-то здесь первый день. Сегодня только пришли. Столько дней в походе, все вымотались – люди, лошади, все.

– Может венды проходили? – Инквизитор продолжал следовать своей, одному ему известной логике.

– Нет, вендов не видел. Здесь все больше гавелины и герулы из дикого легиона. Так святой отец, если вам женщина нужна, вы только намекните. Это мы мигом организуем. – Акси решил довести ситуацию до абсурда.

Исидор бросил на трактирщика испепеляющий взгляд.

– Думай, что говоришь, раб божий.

– Ой, простите меня, дурака. Мысли мои грешные. Вы про женщину спросили, а я идиот, что подумал. Вы уж простите меня, святой отец. – Акциний виновато потупился.

Спутники инквизитора поднялись, звякнув железом под сутанами.

– Выходит, мы добрались раньше. Прокуратор, если хотим до полуночи добраться до лагеря, то надо ехать. – Бросил каменнолицый.

– Если увидишь вендов с пленницей. Черноволосая, тонкие черты лица, невысокая, одета как сардийка. Что ты сделаешь? – Взгляд инквизитора буравил лицо Акси.

– Немедленно извещу священную инквизицию. Все понимаю. – Наксос преданно смотрел прямо в прожигающие его глаза.

– Лично меня. Ты понял? – Бросил Исидор, выходя из-за стола. Послушники ордена уже ждали его в дверях.

– Лично вас. Все понял. Можете не волноваться, если что, так мы сразу. Сразу известим. – Бормотал Акциний, провожая непрошенных гостей до двери.

...

Было уже далеко за полночь. Заведение закрылось пораньше, поскольку люди уже с ног валились от усталости. Посетителей удалось выпроводить только после вмешательства самого Наксоса с его безотказным методом убеждения. Тех, кто не смог покинуть зал самостоятельно, вынесли и сложили на травке во дворе. Когда все окончательно вырубились, Акси отыскал среди спящих Меру.

– Вставай, найди кирку и иди за мной. – Акциний для убедительности ткнул носком сапога в бок своего телохранителя.

Мера копал в углу дальней комнаты сгоревшего дома. Акси сидел на небольшом сундучке и выговаривал своему помощнику:

– Ну, что ты там копаешься? Я тут околею от холода раньше, чем ты выкопаешь маленькую ямку.

– Можешь сам помахать киркой для согрева. – Засопел возмущенно Мера. – Чего ты вообще сорвался ночью? Не подготовились. Место не удачное. Слишком близко. Земля твердая, одни камни.

– Ничего. Значит, никому не придет в голову здесь копать. – Наксос потер замершие руки. – Предчувствие у меня плохое. Слишком суетно здесь, нехорошо как-то. Прокуратор трибунала инквизиции. Ты понимаешь, Мера, что подобные чины по пустякам в такую даль из столицы не попрутся? Ищут они чего-то и будут носом землю рыть, пока не найдут. Тут любой может крайним оказаться, тем более, ты знаешь, как они нас «любят». Нет, не засну я, пока мы наши деньги не спрячем. В нашей ситуации чем раньше, тем лучше.

Кирка, с трудом отколупывающая маленькие кусочки спрессованной земли, вдруг с хрустом вошла во что-то мягкое. Мера нагнулся рассмотреть и несколько растерянно произнес:

– Тут труп.

– Тебе удалось меня удивить. – Акциний саркастически хмыкнул. – Не тупи! Да здесь все ямы завалены трупами, вытаскивай его, потом выбросишь где-нибудь.

Мера расчистил яму и вытащил обгорелое тело мужчины в остатках некогда серой сутаны. Схватив труп за ногу, он потащил его к выходу. Подол и рукава рясы задрались, и в свете луны блеснула белым единственно не обгорелая левая рука.

– С уверенностью можно сказать, что мужик при жизни не работал в поле. – Акси провожал взглядом труп. – Подожди-ка.

Пучок света высветил татуировку на плече покойника. Наксос поднялся и подошел поближе, рассматривая рисунок.

– Ну, вот. Мое предчувствие еще никогда меня не подводило. – Акциний прикрыл глаза.

На левом плече трупа была выколота змея, душащая льва. Пять тугих колец сжимали тело зверя, а голова рептилии с открытой пастью готовилась к атаке. Вся татуировка замыкалась кругом, начинающимся из хвоста льва.

– Да что там? Что это? – Мера бросил ногу и присел рядом с хозяином.

– Как-то раз я уже видел человека с таким знаком. В Царском городе, в районе Сартары, ты же знаешь эти места. Там всегда небезопасно. – Акси, как всегда, говорил медленно и невозмутимо.

– Ну да, Сартара в Царском городе – место известное. – Мера замолчал, ожидая продолжения.

– Трое крепких ребят пытались ограбить того человека. Как думаешь, чем все закончилось? – Акциний вопросительно посмотрел на громилу.

– Они его порезали. Нет. Он их покрошил. – Мера не нашел других вариантов. – Ну и?..

Акси еще потянул паузу, как– будто сам все еще удивляется тому, что произошло:

– Трое громил уже прижали свою жертву к стене, оставалось лишь пырнуть ее ножом и забирай барахло, как вдруг вместо этого они без всякой видимой причины набросились друг на друга. Они резали друг друга с таким бешенным остервенением, словно были кровными врагами. Бились насмерть, пока на ногах стояли. Кровищи море. Я много чего повидал в жизни, но этих буду помнить до конца дней своих.

– Да ну. А этот с татуировкой что?

– Ничего. Перешагнул через трупы и пошел своей дорогой.

– Странно это как-то. Может ты перепутал чего, темно все же было. – Мера явно не поверил своему хозяину и другу.

– После того случая я порасспросил людей, и знаешь, что означает этот знак. – Акси как будто говорил сам с собой. – Победа разума над силой и властью – символ братства Астарты, а пять колец змеи – это пятый уровень, высший уровень братства.

– Да плевать. Выкинем труп и дело с концом. – Мера как всегда предлагал самые простые и очевидные решения.

Наксос не слушал, продолжая рассматривать покойника.

– Значит, вот по чью душу инквизиция сюда примчалась. – Он поднял голову. – Ты, Мера, пошарь-ка в яме, не завалялось ли там еще чего.

Телохранитель снова полез в угол, раскидывая камни и землю. Немного порывшись, он вытащил небольшой заплечный мешок.

– Интересно, что там? – Мера бросил мешок к ногам Акциния.

Акси начал доставать вещи, перечисляя их вслух:

– Пергамент, бутылочка с чернилами, полотенце. Ну, вот кажется и оно.

Он держал в руке шкатулку с темно-синим кристаллом размером с ладонь. Засунув руку в мешок еще раз, он вытащил бронзовую подставку. Примерив камень и убедившись, что они как нельзя лучше подходят друг другу, Наксос поднес кристалл к факелу.

– Ты только посмотри, какой он идеальной чистоты. Никогда не видел ничего подобного.

– Да тут и смотреть нечего, даже в темноте видно, что камень огромных денег стоит. – Глаза у телохранителя сияли. – Продадим его в Царском городе, озолотимся.

– Боюсь тебя разочаровывать, мой друг, но эту вещицу продать невозможно. Если хочешь остаться в живых, конечно. – Акциний все еще любовался камнем. – Его будут искать. Его уже ищут. Ищет орден. Ищет инквизиция. Ищет братство.

– Да что за братство, Ариан его забери? Плевать нам на всех. Главное добраться до Царского города, там я хоть десять таких камней продам, и никто ничего не узнает. Эраст Кривой распилит его на тысячу маленьких кусочков, и все дела.

– Дурак ты Мера, и как я терплю тебя столько лет, Эраст первый на тебя и донесет. Вопрос только кому, или кому первому. – Акси усмехнулся. – Ну, надо же выбрал. Кривой уже давно стучит инквизиции на всех, в нижнем городе об этом только ты, наверное, и не знаешь.

– Эраст? Они же ему глаз выжгли и ноги поломали. Как он может им служить?

– Даже не знаю, чего в тебе больше глупости или наивности. – Наксос покачал головой. – А как ты думаешь, он оттуда вышел? Оттуда ведь только одна дорога на плаху или в костер.

– А, вот ты о чем. – Громила искренне расстроился. – Ведь он мне как отец был. Что же теперь то... Придушить его что ли, как вернемся.

Наксос, не обращая ни малейшего внимания на своего телохранителя, продолжал рассматривать камень:

– Я думаю, это тот самый кристалл проникновения.

– Что ты сказал, не понял? – Мера все еще был занят мыслями о расправе с Кривым.

– Говорят, что магистры братства могут помещать свое сознание в этот кристалл и перемещать на любое расстояние или в другого человека.

– Колдовство! – Мера выпучил глаза. – Может ну его, сдадим камень инквизиции и дело с концом.

– Не хотелось бы повторяться, но ты идиот. Для священного трибунала достаточно того, что ты видел этот кристалл. Даже того, что ты просто стоял рядом, хватит, чтобы отправить тебя на костер. – Губы Акциния скривились в ироничной усмешке. – Все, Мера, ты теперь колдун, и дела твои темные.

– Нет. Как это. Убивал – да, грабил – это да, было, признаю. Колдун! Ерунда какая, да никто в такое не поверит. Мера – колдун, скажи кому, засмеют. – Верзила, представив, даже улыбнулся.

– Вот на костре вместе и посмеемся. – Акси был абсолютно серьезен. – Мы с тобой нашли очень опасную вещь, и что делать с ней, я не знаю. Выбросить нельзя и оставить страшно.

Улыбка мгновенно слетела с лица Меры:

– Как скажешь, так и будет. Скажешь – закопать все обратно, я закопаю, и слова не скажу. Все зарою, как было, и забуду навсегда.

Акциний внимательно посмотрел на друга:

– Я и не сомневаюсь. Было бы по-другому, разве были бы мы с тобой живы до сих пор – Затем дав себе еще несколько мгновений на размышление, он сложил все обратно в мешок, затянул его и повесил за спину:

– Если боги втравили нас в это дело, значит, мы для чего-то нужны. Кто мы такие, чтобы противиться воле божьей? – С этими словами Наксос поднял второй рукой сундук, на котором еще недавно сидел, и направился к выходу:

– Труп закопай так, чтобы никто не нашел, а для нашего добра утром найдем более подходящее место.

Как и обещал, вот третья глава. История, учитывая взятый замах, будет подаваться с самых разных точек зрения, так что, надеюсь, вы еще не раз будете открывать для себя что-то новое, взглянув на события с еще одной стороны.

Честно, хотелось бы узнать ваше мнение о том, насколько интересно и реально получается нарисовать для вас этот мир? Что хотелось бы увидеть дальше, и какие тайны, из спрятанных мною в первых главах, вы уже смогли отгадать? Ну, и, конечно, как вам сама идея – написать по-настоящему эпическое русское фэнтези? Замахнуться, как говорят, на самых-самых...