Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Дарья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)

Он кивнул и прикрыл глаза, отдыхая. Только что допил свою настойку, которую я ему заварила по рецепту бабушки. Она хоть и противно кислая, зато помогает от бессонницы, снимает стресс и повышает настроение. А я любовалась им, его телом. Новенькие шрамы только украсили красивую кожу, его татуировки как таинственные знаки будто светились в полутьме комнаты. В мыслях моих не было сходить с ума в такой тяжелый момент, но мое тело дергалось от возбуждения. Хотелось целовать его, целовать и целовать, и руки, хоть бы почувствовать его руки на себе! Мне перед самой собой стыдно от таких заявлений. Я встала, бесшумно и на носочки. Дима тихо посапывал. Уснул, бедняга. Избили в собственный день рождения. Изверги, нелюди. Я поражалась, как земля носит таких людей. Однако в силах ли я, простой подросток, что-то изменить…? Мои пальцы сцепились на пуговицах блузки. Медленно расстегнув ее, я отложила предмет одежды на диван, рядом с учителем. Стянула с себя джинсы, сняла сапоги. Бюстгальтер думала оставить, но пересилила себя и сняла его также, как и оставшееся белье на себе. Оставшись в розовых носках с сердечками и какими-то узорами, я - О Боже! Где мой мозг? - села Дмитрию на колени и потерлась о его голые ноги. Он мигом распахнул от удивления глаза и закрыл их обратно. - Ты издеваешься? – выдохнул он. – Я сейчас бессилен. Прости. - Да ладно, я просто сижу на тебе, ничего такого, - мурлыкнула я. - А ты не слушаешься своего папу, - промычал Дмитрий. Его руки гладили меня по всему телу, и уже этого мне хватало, чтобы летать по небу и таять в нирване нежных прикосновений. Теплые губы легли на мою округлую грудь, учитель посасывал соски, даже покусывал, - мне не было больно, это прибавляло удовольствия. - Черт, ну почему я не могу сейчас? – пробурчал он как старый дед, жалующийся на современную молодежь. – Юля, ты жестока. Я промолчала. Я плавно скользила по его коже пальцем, и от удовольствия прикусывала нижнюю губу, слегка оттягивая ее вниз зубами. Неужели не сон? Он блаженно прикрывал глаза, его веки дрожали, рука Димы нашла мою ладонь, лежащую на обмякших коленях, и положила ему на щеки. Дима открывал глаза, и омут соблазна накрывал меня с ног до головы. Как неосторожно ложились его густые ресницы на кожу, из-под которых просвечивались огни в его неестественно кристальных глазах. От этого зрелища можно лишиться разума. - Можно я тебя поцелую? – озадаченно осведомился он. Какое воспитание! Смысл ли есть спрашивать, когда сделал так, как пожелал сам? Теплые губы легли на мои губы, искусанные и влажные от того, что я постоянно проводила по ним влажным языком. Дима прикладывал огромные усилия, чтобы я ответила на поцелуй, но я не могу; я бездейственно сидела на месте, как фарфоровая кукла, которая стоит на краю стола и при любой возможности может упасть на холодный пол, разбившись вдребезги. Я не знаю, почему я не стала отвечать. Наверное, я находилась в полудреме. Настолько хорошо с ним рядом. Красив. Демоническая, излишне дерзкая усмешка на алых губах; воображение рисует буйную картину: он слизывает кровь с ножа, лаская языком наточенное лезвие. Быть может, поэтому уста столь соблазнительно красные, влияют на меня и притягивают как под гипнозом? Сейчас эти губы ласкали мои губы. Я потерлась о его возбужденную плоть, чувствуя напряжение его члена через ткань боксеров. Дима повалил меня на диван, посыпая заботливыми поцелуями лицо, а я, скривившись, спросила: - Ты уже выздоровел? - С такой девушкой я всегда буду здоров как бык, - хмыкнул он и продолжил поцелуй. Но не судьба. В дверь позвонили, мы как ошпаренные вскочили друг с друга. Правда, Дима упал на пол и завыл от боли, я, смеясь, натянула на себя халат и мысленно прокляла Лешу, который рановато явился домой. - Я вам не помешал? – вбежав в квартиру и еле удерживая пакеты с подарками, поинтересовался парень. - Нет, что ты, - в дверях возник Дима. Он злобно окинул брата взглядом. – Юля, одевайся, я отвезу тебя домой. – Я согласно кивнула и, собрав одежду, спряталась в ванной комнате. Тут же мне пришло сообщение от учителя: «В машине продолжим ;)» Мне ничего не оставалось, кроме как рассмеяться и быстрее начать собираться. Наверное, они услышали мой смех через стену. Тело горело перед предстоящим развлечением. Все-таки мне нравится грешить. ========== Глава 27 ========== Повествование ведется от лица Юлии Алексей добродушно предложил мне переночевать у них с Дмитрием. Время позднее, да и по такой темноте мой преподаватель побаивался ездить на своей «старушке», поэтому я, конечно, отговариваясь, все-таки согласилась. Спала я в соседней комнате, скрываясь от литератора – его брат понятия не имел, что мы встречаемся, и не должен был бы узнать раньше времени – Дмитрий держал нашу тайну строго в секрете и только между нами. Спала я плохо. Сны были размазаны, в общем-то, и снами это не назовешь. Какие-то разноцветные блики, мельтешащие перед глазами, и шум, неразборчивый и нечеловеческий крик звучал в ушах так натурально и естественно, что я запаниковала сквозь сон, дергалась, но не могла пересилить свой испуг и проснуться, приподнять затяжелевшие веки и увидеть перед собой реальность. Пот стекал по моему лицу, словно на меня с потолка падали капли ледяной воды; как из ведра, она не прекращали охлаждать мое лицо, падая и падая, попадая в полуоткрытые губы, которые замерли в таком положении в безмолвном крике о помощи. Я понятия не имела, что со мной происходит, пока чьи-то заботливые ладони не легли на мои горящие щеки. - Да у нее жар, - услышала я настороженный голос в полудреме. – Принеси жаропонижающее что-нибудь, Лех! – Дальше я ощутила на своих губах прикосновение чего-то тонкого, прохладного и хрупкого, как позже выяснилось, когда я все-таки сумела распахнуть в страхе глаза и еле-еле различить мужской силуэт в ночной темени, это был стакан с какой-то намешанной ерундой, называемой лекарственным средством. - Ты чего, Юльк? – Меня приподняли, заставляя сесть. В рот снова залили насильно какую-то гадость, пришлось проглотить. Мгновенно стало легче. – У тебя температура тридцать восемь. Скорую вызывать? – Дмитрий заботливо посмотрел мне в глаза, одной рукой придерживая меня, чтобы я не упала (голова кружилась, я не сдерживала равновесие), а другой рукой дотягиваясь до настольной лампы и включая ее. - Не надо скорую. - Панический страх душил меня об одном напоминании о больничных стенах, запахе спирта и шприцах, что неаккуратно вонзают холодными иглами мне в кожу. Что угодно, но не больница, что угодно, но не врачи с ядовитым оскалом. – Можно как-то сбить температуру? - Можно, - кивнул он спокойно. – Таблетки вряд ли помогут. Это так, временное действие. Мама в детстве окутывала меня тканью, смоченной в уксусе. Это снижает жар, температуру, улучшает самочувствие без вмешательства врачей. - А ничего другого нельзя придумать? – тяжело вздохнула я. Меня пугало не то, что меня ждет данная процедура – родители также делали в детстве, и мне всегда становилось легче, - меня напрягало, что Дмитрий будет моим целителем. Насколько я помню, мне придется раздеваться. - Юля, ей-богу, ты как ребенок, - строго проговорил он, поворачиваясь в сторону дверей – Алексей взволнованно смотрел на меня и вертел в руках сотовый телефон. – Выбирай: больница или обматывание. До родителей тебя везти далеко, да и моя машина не настолько комфортная для перевоза больных. Отопление там слабое, тебе станет еще хуже. - Ну, ладно… - растерянно пробормотала я. - Ну и славно, - улыбнулся Дмитрий и встал с кровати. Он наклонился ко мне, нежно поцеловал в щеку и заботливо опустил меня обратно на подушку, отодвигая одеяло в сторону и приказывая охладиться. – Сейчас, приготовлю всё для процедуры, ты пока полежи. - И вышел из комнаты. Леша стоял в дверях и наблюдал с поглощающим интересом за этой картиной. Удостоверившись в том, что Дима скрылся на кухне, обыскивая ящички в поиске уксуса, парень присел рядом со мной и внимательно посмотрел на мое пылающее лицо. Непонятно, я просто плохо себя чувствовала или смущение опалило мои щеки своим дыханием? - Я не понял, сейчас принято, что учителя целуют своих учениц? – спросил он. Я ничего не ответила, закрывая глаза и откидывая голову, буквально прячась в этой мягкой подушке. - Ты же видишь, как мы сдружились. Тот же вопрос: разве принято, чтобы ученицы ходили к своим учителям на дни рождения или фотографировались на обложку для рекламы его тату салона? – Подала ослабленный голос я, отвечая язвительно. Молчать не было выходом, он слишком сосредоточенно сверлил меня ожидающим взглядом. - Да ладно, мне-то врать зачем? Дима с просто другом так бы не возился, - фыркнул он. – Он же старый, Юля. Найди себе более молодого ухажера. - Мне всего лишь двадцать пять, - послышалось из коридора возмущенно. Дмитрий зашел в комнату: на плече у него свисало махровое полотенце, в руках он крепко держал тазик, переполненный неприятно пахнущей жидкостью. – Выйди, девушку не смущай. - Так вы вместе? – обвел нас взглядом Алексей. – Я такое ожидал, но это очень неожиданно. Неожиданно осознавать, что мои предположения оказались верными. – Он не собирался покидать комнату, даже так, мне становилось еще хуже от того, что мы тянули с процедурой. Таблетка мне ни капли не помогла. – И что вас связывает: секс, одинаковые интересы, может быть, вам просто нравится внешность друг друга, вот и всё? Одинаковые интересы – вряд ли. Не думаю, что ты, Юля, любишь развлекаться с байкерами, гонять на мотоцикле и набивать тату. Внешность – тоже глупо. Кто из-за внешности будет рисковать своей репутацией в школе? Тогда секс. Вас связывает секс. Я прав? Не знаю, как описать то, что я чувствовала. Злость, ярость, разочарование или обиду за такие слова, услышанные в свой адрес? Он выставил меня с Дмитрием какими-то бесчувственными игрушками, которым важно только физическое удовлетворение. Ведь он не прав… он же не прав? - Леша, - на удивление спокойно сказал Дима, вздохнув. – Тебе не кажется, что это уже наше дело и ничье больше? Будь братом: не лезь. Парень молча встал и вышел из комнаты. Дверь за ним захлопнулась с яростью. Дима перевел растерянный взгляд на меня. - Это же не правда? – в пустоту произнесла я. Пелена перед моими глазами мешала видеть нормально, да и вообще соображать. Учитель неуверенно коснулся моей руки, подставляя ее под ласку своих мягких губ. Поцеловал мои теплые пальцы, бережно уделяя внимание каждому. - Ты сама должна выбрать правду, которая тебе нужна. Но для меня он не прав. - Мне нужно раздеться? – Мой голос был словно опустошен, когда я выдавливала насильно из себя этот вопрос. Нельзя прочитать эмоции, и то, что я чувствовала. Выяснять отношения: кто я для него, а он – для меня, - мне меньше всего хотелось с повышенной температурой. - Желательно до трусов, - пристыженно проговорил Дмитрий и опустил глаза. Не сказать, что он стеснялся. Нет. Как он может смущаться меня, когда мы уже видели друг друга обнаженными, и, хуже того, бесстыдно трогали в тех местах, которые скрываются под слоями одежды. Но его эмоции были слегка растерянными – значит, он переживал не за то, что чувствует сам, а прежде всего, переживал за то, что испытываю в себе я. Я чуть заметно кивнула и как беззащитная девочка встала с кровати, надеясь, что колени не подогнутся и удержат мое равновесие. - Тебе помочь? – Послышался заботливый голос Димы. Он заметил, как мне тяжко избавляться от лишних тканей на своем теле. Знаете, такое неприятное ощущение. Я вся вспотела, и пижама прилипала к моему телу. Создавалось впечатление: она крепко прилипла к телу, и если я резко дернусь или попытаюсь снять с себя одежду, то ткань оторвется от меня вместе с кусками кожи. - Нет, - коротко ответила я, потом смягчилась и натянуто улыбнулась: - Я сама, спасибо. Он промолчал, однако также не перевел свой устойчивый взгляд в противоположную от меня сторону. Молодой человек затаив дыхание следил за моими действиями, точно гипнотизировал и вынуждал сдаться, позволить ему вмешаться и помочь. Его взгляд был бережливым, и Дмитрий старался не пропустить ни единого моего движения. Где-то в пояснице зажгло, какая-то резкая, непредсказуемая боль, а за ней последовал разряд по всему телу. Меня как парализовало: я остановилась, руки опустила, и они болтались, подобно, как кости во мне исчезли, а все части тела стали податливыми и резиновыми, неживыми. - Всё, без возражений, - сурово проговорил учитель, становясь передо мной и бережно приподнимая мои руки над моей головой так, что я задела пальцами спутавшиеся каштановые волосы и неосторожно потянула на себя пряди, но все-таки повиновалась и выпрямилась. Я прикрыла глаза, когда ткань моей мягкой пижамы легла на мое лицо, в то время как учитель потянул ее и стянул через мою голову. Он аккуратно складывал кофту, стараясь вспомнить, как в магазинах красиво располагается одежда, но выругался и, скомкав, бросил на кресло предмет одежды. - Потом сложим, - приподняв на меня извиняющийся взгляд, сказал учитель. Я согласно кивнула. Мужчина присел на корточки и сцепил пальцы на моих бедрах, стаскивая медленно и неторопливо плюшевые пижамные штаны. Несмотря на свое смущение, я уверенно смотрела на его лицо, однако удавалось заметить лишь губы, что растянулись в замысловатой усмешке и порой ловить на себе короткие взгляды, полные любопытства. Он явно упивался тем, что вытворяет, и мне не с трудом догадаться, как нравится ему раздевать девушку самостоятельно. Даже тогда, когда я еле стояла на ногах и шмыгала носом, облизывая пересохшие губы таким же побелевшим от заболевания языком, я выглядела в его глазах объектом возбуждения. Это заметно по туману похоти в зелено-ядовитых, таких болотных и сверхъестественно красивых глазах, хоть и под пленкой цветных линз. Оставшаяся одежда бесшумно приземлилась на стул к остальным элементам пижамы. Учитель не поднимал на меня взгляда. Он сидел на корточках и рассматривал узоры на моем нижнем белье, и никакого извращения в этом, наверное, не было. Мужчина чуть приподнялся на цыпочках повыше и посмотрел на слегка выпирающий живот, пока не поцеловал нежно кожу, карабкаясь выше и выше, скользя крупными ладонями по моему разгоряченному телу, добираясь до округлой груди. Поцеловал обе груди, не намекая на близость. Якобы успокаивая, он поддразнил сосок и встретился с моими губами. Мы слились в горячем поцелуе. - Прости, - оторвался он от меня и нагнулся к тазику с уксусом, промачивая полотенце и выжимая его. – Я могу заразиться, да и с поцелуями не лучшее время сейчас, - пробормотал под нос Дмитрий. - С поцелуями можешь лезть ко мне, когда хочешь, но сейчас действительно не лучшее время. Я не хочу, чтобы ты заболел тоже. Мужчина улыбнулся и приложил мокрое полотенце к моей груди. Я поморщилась, чувствуя противный запах, от которого в горле застрял тугой ком и мешал нормально дышать. Этот аромат разнесся по всей комнате, мне даже вырвать захотелось, но сдержала рвотные позывы. - Холодно? – спросил он. - Очень, - прошептала я, пытаясь снять с себя полотенце. Дмитрий строго покачал головой, отрицая мое действие, и придавил ткань сильнее, чтобы плотнее была к телу. Я покрылась мурашками, но это приятнее, чем тонуть в собственном поту. К одному полотенцу прибавилось другое, затем – еще одно. Учитель повелительным тоном приказал мне лечь на живот, я повиновалась. Ужасная процедура. Я лежала перед ним голая, на животе, подо мной мокрые полотенца, пропитанные вонючим уксусом. Мурашками покрылась кожа, а в это время его руки скользнули по моим ягодицам, позже он также положил полотенца на нетронутые участки кожи. - Когда станет совсем холодно – скажи, и я сниму с тебя всё это. А пока терпимо – держись. Я тебя уверяю: станет легче. Ты вон уже посветлела лицом, а то бледная была, хуже смерти, - заявил мужчина и сел на стул, стоящий рядом с кроватью, на которой я расположилась как ленивая морская звезда, обмотанная полотенцами, и не в силах пошевелиться. - Воняет, - простонала я. – Открой окно. - Молчите, больная. Какое окно, когда у вас температура? На дворе, между прочим, зима, - ехидно улыбнулся он, отвлекаясь от чтения газеты и статьи из расследований известного журналиста по поводу ситуации в Украине. – Тебе как, лучше? - Не знаю, - попыталась пожать плечами я. Дело там, пожать плечами – я смущена, и будто приросла к матрасу, примерзла, ведь вместо жара теперь невыносимо холодно, до такого состояния, что зубы бьются друг о друга. - Давай температуру померяем. Дмитрий вставил градусник мне под мышку и поглядел на часы. - Через пять минут вытащу. – И вновь погрузился с равнодушием дочитывать статью. Температура снизилась до тридцати семи и пяти. Дмитрий нахмурился, вглядываясь в мои измученные глаза: - Полотенца снимать?