Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Дарья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 37 страниц)

- Понимаете, я признаю свою ошибку. - Буркнула я, привлекая к себе внимание обоих родственников. – Я была крайне расстроена плохой оценкой по биологии, и что-то немыслимое проснулось во мне, словно кто-то другой скомандовал мне поступить так подло по отношению к вам, Валентина Степановна, но я ни в коем случае не хотела сделать плохо ни вам, не своему преподавателю. А Дмитрий Алексеевич взял всю вину на себя, дабы защитить такую как я. Вы не ругать его должны, а хвалить, раз он готов пожертвовать своей профессией ради какой-то там некультурной ученицы. Актерского мастерства у меня не занимать – врать научилась я безупречно за долгие годы тренировок перед родителями, как бы кто не отрицал и не говорил обратного насчет этого. Валентина Степановна для начала, видимо, не позорясь, отвернулась к стене, но дергающиеся плечи женщины оповестили нас с ее сыном о том, что директриса сорвалась на слезы отчаяния. - Мама, ну ты чего! Не смей плакать, у тебя сердце на волоске висит, понимаешь? – Никогда не видела такого испуга в глазах Дмитрия. Казалось, он готов зареветь вместо мамы, лишь бы она не тревожила свое слабое здоровье. - Просто Крылова всегда была в списке уважаемых мною людей, а раз она так отзывается о моем сыне, это заслуживает прощения. - Дама развернулась ко мне покрасневшим от слез лицом и неожиданно заключила в теплые объятия, которых я не получаю даже от родной матери или отца, что звучит ужасно обидно даже от собственных мыслей о нашем не слишком родственном общении. Дмитрий наигранно стал вздыхать. - Простите меня еще раз. Больше такого не повторится… Надо же, у самой Юлии, нашей пуленепробиваемой и бессердечной особы, коей меня считает дружеская половина школы, потекли слезы, можно выразиться, ответные. Я такой человек, что мгновенно заражаюсь от другого, и речь идет не о болезни. Кто-то смеется – смеюсь я, кто-то ревет – реву я. - Конечно, не повторится, милые мои, - спрятавшись за миловидной ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего ни для меня, ни для Дмитрия, женщина отодвинулась и нагнулась к нижней полке в своем шкафу с одеждой. – Вот, ваше наказание. Самое простое наказание, какое пришло мне в голову. За работу! Нам с Димой протянули необходимые предметы для уборки. Павленко в руки попала швабра, половая тряпка и пустое ведро для воды, а мне вручили веник и савок вместе с резиновыми перчатками ядовито-желтого цвета. - То есть, разбили окно из-за нее, - огорчился Дмитрий, имея в виду только меня и никого другого, - а убирать нам вдвоем? Так несправедливо! - Справедливо, - шикнула я и легонько толкнула учителя в бок, из-за чего он чуть не упал на пол, не сдержав равновесия. – Вы ведь все-таки его разбили, это факт. И никого не волнует, хотели вы этого или нет. Так что наказание заслужили мы вместе. - Всегда поражался твоему мышлению, Крылова, - он вышел из кабинета, проводив меня насмешливым взглядом. Перед тем как последовать за ним, гремя совком, который я несколько раз сумела уронить себе на ноги, директриса остановила меня. - Крылова, твоим родителям я позвонила и сказала, что ты остаешься до вечера, помогая оформить школу к предстоящему мероприятию. Зная, как реагируют твои родители на плохие оценки, а уж тем более к вызову директора школы, я решила сжалиться и ничего им не сказать. Зато за уборкой спортивного зала, а потом всех кабинетов третьего этажа ты не зря попотеешь – заслужила. - И на этом вам спасибо, Валентина Степановна, - улыбнулась я кратко уголками губ, принимая ее вежливость в свою копилку завоеваний людского уважения – еще один человек влюблен в меня непонятно из-за чего. – Вы в прямом смысле этого слова спасли мне жизнь. Дмитрий ждал меня за дверью. Он стоял, облокотившись о стену, присвистывая какую-то привязавшуюся мелодию – слышала ее по радио и только заставила себя забыть, как дурацкая песня снова благодаря учителю прицепилась к мыслям, - и глядел в потолок. - С чего начнем? – вытащила я его из раздумий. – Давайте-ка со спортивного зала. - Потому что он самый большой и там больше всего работы? – его брови сомкнулись на переносице, губ сомкнулись в одну, а в глазах читалось открытое разочарование. Думаю, у него были планы на этот вечер, и не меньше уверена в том, что я плюс ведра и швабры не входили в его список. Ну, может быть, швабры и входили, но речь будет идти вовсе не о предмете для уборки комнаты. - Потому что он ближе всего находится, - хмыкнула я и двинулась вперед. Не узнаю себя в поведении совсем. Почему-то специально пошла модельной походкой, выпрямив спину и до ребер втянув живот, выпячивая достаточно внушительных размеров грудь, пытаясь выпендриться и запомниться в глазах учителя девушкой другой стороны. Не той, коей он меня считает – скучной и скверной в характере, - а оживленной и уверенной в себе дивой. Только у меня не вышло. Вместе с этими швабрами и предметами для уборки упала, позорно поскользнувшись на месте, когда за спиной находился Дмитрий. Лишь я единственная в мире способна упасть в балетках, стоя на одном и том же месте. Я ведь победитель по жизни! - Ты победитель по жизни, Крылова! – хлопнул в ладоши литератор, даже не удосужившись взглянуть на меня и помочь развалившейся на полу даме. Прошел мимо, безразлично проводив меня взглядом, но дикий хохот, рвущийся из его уст, раздражал меня и мое самолюбие всё больше и больше с каждой секундой. - Козел. Предатель. Мужик называется еще… - Убедительней сказать, что адресовано это было не ему, а пробубнила я себе ругательство под нос, утверждая саму себя в правдивости данного оскорбления. Перед глазами Димы уже не было, видать, давно убирался в спортивном зале. Поэтому я, запихав гордость в одно место, о котором провозглашать не буду, сообразительные ведь все, поймут, и, натянув на лицо поддельную спокойную улыбку, поспешила догнать учителя. Дима с искусственной усталостью ждал меня в спортивном зале, вновь облокотившись о стену и закуривая какие-то дешевые сигареты. Кажется, его и не волнует, что, главное – курить. Предоставленное ведро валялось у него под ногами, тряпка там же, ну и швабра, соответственно, не использовалась по назначению и лежала на скамейке. - Надо же, в этом зале люди спортом занимаются, а вы курите. Плохой пример подаете детям! – Включив свою навязчивость и рождающиеся в голове глупые замечания, которые Дмитрия, естественно, будет игнорировать, я все-таки прекратила упрекать его в неправильных поступках и принялась мочить тряпку в воде, готовясь начать уборку. А что? Чем раньше справлюсь, тем быстрее свалю домой. - Детей я тут на данный момент не вижу. Ты, вроде бы, Крылова, взрослая девушка. Семнадцатый год идет, - загадочно хмыкнул тот, выдыхая струю дыма с явным блаженством и не скрывая, что он наслаждается эти процессом. - Вы как мои родители, - огрызнулась я, надевая на швабру мокрую тряпку. – Юля, семнадцатый год идет уже, почему же ты не думаешь так, как взрослая девушка? Им не хватает того, что я по уши потонула в учебе и о личной жизни и речи быть не может, так еще и… - я заикнулась, осознавая, что сейчас расскажу лишнего человеку, которому абсолютно безразлична информация моей внешкольной жизни. - А ты не пробовала хоть раз послать их и сделать то, о чем просит сердце, а не болезненные надежды родителей? – предположил учитель, от чего я сильно возмутилась. Это говорит человек, который согласился работать преподавателем только по просьбе своей мамы? - Послать родителей? – ошарашенно спросила я, дергая шваброй из стороны в сторону, быть может, намереваясь намыть полы до кристальной чистоты. – Никогда! Я слишком люблю их, несмотря на то, как они упрекают меня во всем и заставляют страдать. - Послать, Крылова, не всегда имеется в виду послать на три буквы, - несдержанно вздохнул он, поражаясь моему недопониманию. – Не пробовала поговорить с ними? - Пробовала, - вздыхаю мучительно, - бесполезно. Мой ответ получил неодобрительный тяжелых вздох, однако слов от Дмитрия не было услышано. Каждый занялся своим делом. Понимая трудность всей ситуации, мне приходилось работать одной, а мой не слишком трудолюбивый учитель по-прежнему терся спиной о стену и выкуривал, если меня не подводит моё безобразное знание математики, третью сигарету. - Почему ты носишь эту мешковатую одежду на себе, она же на пару размеров больше тебя! – недовольное восклицание послышалось за спиной, я даже поразилось тому, что Дмитрий вновь научился говорить. – Зачем ты стыдишься своей фигуры? - Что хочу, то и ношу! – буркнула я, чувствуя, как щеки наливаются румянцем. Это как судить его слова? Он, получается, комплимент мне сделал? Почему я так болезненно реагирую на любое замечание, или, наоборот, похвалу от Павленко? Сердце, ты можешь заткнуться? Не дай Господь, Дмитрий заметит мою неадекватную реакцию… - Ответ пятилетней девочки, Крылова. Что хочу, то и делаю! – спародировал он меня, кажись, весело расхохотавшись. – Как хочешь, Юля, я тебя не заставляю менять одежду, твоё дело, твои вкусы, твоё предпочтение. - Когда он называет меня по имени, да еще изображая такую теплоту и заботу в голосе, мое тело полностью покрывается мурашками и руки трясет, будто обдают ледяной водой прямо из ведра. – Но как мужчине мне виднее, что на девушке будет смотреться божественно, а что убого. - Вместо того, чтобы давать мне модные советы, Валентин Юдашкин, - саркастически сказала я, бросая под ноги мокрую тряпку и медленно приближаясь к учителю, - могли бы и помочь убрать, так быстрее будет, знаете ли! - Как ты поняла, Крылова, убираться я не собираюсь, - виновато хмыкнул он. – Как печально. Я готова была скандалить и дальше, если бы не его сигареты. Нет, правда, меня привлекло это вредное, губящее здоровье молодых и не очень людей, занятие. Эти кольца дыма, расползающиеся с мгновенной быстротой в воздухе прозрачной дымкой, завораживали такую не имеющую понятия в запретных вещах девушку как я. А желание согрешить хоть в чем-то давно полыхало в моем подсознании, только я никак не решалась, как именно это сделать. Еще пухлые губы Дмитрия так соблазнительно открывались, выпуская новую порцию дыма на свободу, вынуждали и меня облизываться от непонятного ощущения скрытого возбуждения глубоко внутри. Каждое движение учителя как гипноз действовало на меня, и впервые я благодарна тому, что он курит. Хочу тоже! Хочу и всё. Точка. - Я уберу всё сама при условии, если вы дадите мне покурить, - заметив его пораженное состояние, я продолжила, не позволяя преподавателю прочитать мне лекцию о вреде и негативном влиянии курения на состояние здоровья растущего организма. – Я не умею, если честно, но всего один раз – не нужно особых способностей и таланта к этому делу. - Крылова, услышать от меня лекцию о вреде здоровья будет очень смешно, я согласен, поэтому скажу тебе кое-что другое: мужчин не привлекают курящие девушки. Я нахмурилась и цокнула языком. - Я же один раз и всё! Тем более, вы будете свидетелем того, как я подавлюсь этой сигаретой. Думаете, у меня получится? Да я просто хочу попробовать, ощутить что-то новое, хоть и не очень приятное. Учитель сложил руки на груди и, разомкнув пальцы, держащие дымящую сигарету, выпустил ее на пол, потушив ногой. - Уберешь, - властно приказал он, глядя на меня с пылающей заинтересованностью. – Ну, попробуешь ты покурить – что дальше? - Ничего, - пожала я плечами, - а что-то должно быть? Я просто попробую и на этом точка. - А если тебе понравится, что тогда? – не прекращал настаивать на своем литератор, явно отговаривая меня от плохого замысла. Нет, Крылова не сдается, тем более перед Павленко.- Я буду виноват в том, что погубил жизнь юной девушки! - Вы слишком театрально вздохнули, Дмитрий Алексеевич, - остановила его наигранно беспокойство я, - просто дайте попробовать, прошу вас как человека. - А что мне будет взамен? – хитро прищурил глаза преподаватель. Этот его хитрый прищур меня не веселил вовсе, уж поверьте, я хорошо выучила все его жесты и мимику. - А того, что я убираюсь за вас в спортивном зале, да и в остальных кабинетах, вам недостаточно? – возмутилась я. Дмитрий, довольный собой, ухмыльнулся и едва ли заметно для меня облизнул губы краем языка. Черт... В животе будто пиявки кусают, а вовсе не бабочки, но всё равно приятное ощущение. Еще немного и стукну его шваброй, чтобы знал, как показывать такую наглость и проявлять свою власть. Даже если он учитель, Дмитрий не имеет никакого права шантажировать меня оценками и всё такое запретное обществом. Стоп. Только в момент рассуждений, крайне бессмысленных, кстати, я поняла, что я просто так решила без лишних споров убирать за него в зале, но ведь Павленко не угрожал мне и не вынуждал убирать! Я сама согласилась без каких-либо просьб убирать за двоих, не уговаривая его, даже не стараясь переубедить этого человека! Ну и дура… Как ей была, так и осталась. Женщины неисправны. - Не-а, недостаточно, - настойчиво мотнул головой учитель. Я недолго подумала и решила, что ничего плохого не случится, поэтому недовольно пробурчала ругательство себе под нос, надеясь, что Дмитрий проигнорирует мой словарный запах матерных слов, и согласилась. - Хорошо, придумаете потом что-нибудь взамен, а теперь, - я выхватила из его рук пачку сигарет и воодушевленно повертела ее в руке, разглядывая печатные буквы с предупреждением о вреде курения, - покажите мне, как правильно курить! Дмитрий покачал головой и, поддаваясь соблазну увидеть мой полный провал в курении, отнял у меня коробку и вынул мою первую сигарету из упаковки, чиркая зажигалкой и подставляя энергично дергающийся язык пламени к сигаре. ========== Глава 16 ========== Повествование ведется от лица Юлии В чем же проявляется моя глупость? В том, что я, невзирая на отличную успеваемость в школе и завоеванное собственным ежегодным трудом уважение учителей, совершенно не умею думать. Точнее, я думаю о будущих последствиях в тот момент, когда уже сделаю какое-то дело, из-за которого могу тяжело пожалеть. Сегодняшний день не исключение. Сдались мне эти сигареты, верно? Но нет! Мне обязательно нужно было попробовать что-то новое в своей жизни, несмотря на то, что в мире существует миллион неиспользованных мною увлекательных занятий, а выбор пал по какой-то причине именно на сигареты, которые вместо удовольствия принесут мне немало проблем, как со здоровьем, так и с другими важными факторами. Дмитрий с томным ожиданием уставился на меня, переводя взгляд на приставленную к губам сигарету, дымящуюся и ожидающую момента, когда ее применят в действии. Парень, поймав мой сосредоточенный взгляд и слабый кивок головой в знак согласия, стал медленно затягиваться, постепенно объясняя мне, что делать желательно, а что категорически противопоказано для такой непрофессиональной девушки в этом деле вроде меня. - Поняла? – Получив мой радостный возглас, что да, я действительно всё поняла, и нет в этом деле ничего сложного, Дмитрий скинул потушенную сигарету себе под ноги и раскромсал ее носком ботинка. Знаю, убирать мне. - Можно теперь мне? – в тот момент мой голос снизился на несколько тонов, что и доказывало небывалое волнение и тряску за предвкушение новых ощущений, ранее запретных для такой скрытой девушки как я. - Возможно, я пожалею об этом, но… Не дождавшись ответа своего учителя, я, облизывая губы и с детским восторгом накинувшись на эту коробочку, вытащила одну сигарету и чиркнула спичкой, подставляя язык пламени к кончику. Сердце вырывалось из груди, да еще и сосредоточенный взгляд учителя на моих движениях не мог не настраивать на поражение. Все-таки в такие моменты я не хочу ни о чем думать, кроме его настойчивого внимания на себе. Мелочи, а приятно. Глупости, а греют. Подростковая наивность, а играет надежда на что-то. - Хорошо, теперь осторожно берешь, и… - он помог мне поднести дымящую сигарету к подергивающимся губам, - затягиваешься! – Я, не находя смысла больше откладывать свою первую сигарету, последовала совету и затянулась с двойной порцией удовольствия. И, как бы то ни было, получилось с первого раза, правда, впечатления оставляли в моем трепещущем сердце ожидать лучшего. Ничего особенного в курении я, к счастью, наверное, и не заметила. Не уловила этого опьяненного блаженства, что ли. - Дмитрий Алексеевич, чего-то нет тех ощущений во время курения, которых я ожидала, - уныло сказала я. -Третья сигарета уже валялась под моими ногами. Для того, что привести себя в чувство после испытанного адреналина, откашлялась, ощущая неприятное жжение в горле и подкатывающий кол ко рту. – Но спасибо за разрешение попробовать хотя бы. - Да? Все-таки я рад, что тебе не понравилось, - хмыкнул он, затягиваясь уже в четвертый, ошибаюсь, в третий раз. Не надоело, сказывается, ему курить? Так и до потери сознания недалеко, с такой-то зависимостью в его столь юном возрасте.