Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Дарья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 37 страниц)

 ========== Глава 1 ========== Повествование ведется от лица Автора Обычно в такие безветренные ночи местные жители, в особенности группы молодых людей, наслаждаясь алкогольными напитками и другими забавами, выползают из своих нор и переполняют пустынные улицы, разрушая городское безмолвие диким хохотом и руганью. Однако сегодня неощутимое дыхание теплого воздуха остается нетронутым по причине легких срывающихся капель дождя с неба. Люди предоставили себе возможность отдохнуть, не намочиться и спокойно провести воскресенье в объятиях теплого пледа, сопровождающегося романтичной комедией или завоевавшим популярность у зрителей фильмом ужасов. Не согревался теплой чашкой чая единственный, казалось бы, человек, в данный момент, аккуратно переступающий через скользкие ступеньки благодаря намоченным в дождевых лужах ботинкам, надеясь добраться до нужной квартиры без полученных по дороге травм. Молодой человек осторожно проводит ладонью по растрепанным волосам, преодолевая последнюю ступеньку, и странно растягивает губы в улыбке. Сегодняшний поход по развлекательным клубам с неформальными друзьями, продлившийся ровно семь с половиной часов, качественно отразился пожелтевшим синяком под глазом и легким порезом на щеке. Без конфликтов ни один совместный поход куда-то не обходился, что и требовалась доказать. Нехотя протягивает руку к деревянной двери и замирает в таком положении на месте, в голове быстро взвешивая лживые мысли о том, как же он провел этот вечер и с кем, дабы сочинить как обычно оправдание для взволнованной матери. Ничего толкового так и не придумав, молодой человек робко постучал в дверь кулаком, попутно поправляя взлохмаченные волосы и изображая на лице абсолютное умиротворение. Актер из него с детства был невостребованный – никакой. - Неужели вернулся, - послушалось за стеной недовольное бурчание, парень на несколько шагов отскочил от двери, не желая, чтобы ему заехали по лбу чем-нибудь тяжелым. – Ни стыда, ни совести, и это мой сын! Таким хорошим мальчиком был раньше… - и так бесконечно долго, точнее, каких-то тридцать секунд продолжались осуждения, обращенные к его персоне, вылетающие из уст матери как смертный приговор, пока женщина не распахнула дверь перед носом сына и не замерла на месте в абсолютной немоте. - Мама, давай не сейчас, пожалуйста, - темноволосый молодой человек растянул губы в натянутой и совершенно лживой ухмылке, сутулясь и опуская плечи, прошмыгнул в прихожую. Мать только что-то шепнула себе под нос и захлопнула дверь с неприемлемой для такой воспитанной женщины невероятно грубостью и с особо проявленной злостью из-за родного сына. Парень в это время откидывал мокрые кеды в сторону, шагая в свою комнату, находящуюся в самом конце коридора. - Стой, где стоишь, - грозный и приказывающий тон пожилой женщины вынудил парня замереть на месте и повернуть голову на ее зов. С непроницаемым выражением лица, женщина, уперев руки в боки и прикрыв глаза, устало спросила: - Где ты на этот раз был? - С друзьями, - вроде бы, и правда, а звучит как наглая некрасивая ложь прямо в лицо матери. – В баре, - поспешно добавил он, чувствуя, как совесть прозрачной дымкой застывает в его легких, заставляя ком в горле сжаться, мешая нормально дышать. Оказывается, она у него все-таки есть. Женщина оглядела сына с ног до головы, изучая взглядом немного испуганный взгляд парня. Его одежда до ниточек вымокла, холодные капли воды, просачиваясь сквозь тонкую ткань, прикасались ледяными пальцами к покрытой мурашками коже. Темные джинсы красовались каким-то белым пятном на коленях, создавалось впечатление, что он специально провел мелом по ткани, намереваясь насильно испортить только новообретенную в брендовом магазине одежду. Свободная футболка ярко-красного цвета с какими-то надписями приподнялась, руки молодого человек настойчиво прикрывали ладонями живот. Явно что-то пытался скрыть от маминых глаз, только тщетно всё это, как ни крути, догадливая женщина ему досталась. - Подними майку и покажи живот, - властным тоном приказала женщина, сын отрицательно покачал головой. Валентина – так звучало ее имя, - большими шагами преодолела расстояние между собой и непутевым ребенком, звонко шлепая по полу босыми ногами, и приблизилась к лицу молодого человека, сомкнув потрескавшиеся губы в одну полосу. Стало по-настоящему неприятно за своё поведение, но парень продолжал испытывать терпение матери и молчать. - Павленко Дмитрий Алексеевич, живо поднимите майку и покажите мне свой живот, - упрямо стояла на своем мать. Молодой человек лишь нахмурился и хитро прищурился, вглядываясь в утонувшие в гневе и злости нежно-голубые глаза матери. Когда она добрая, выглядит совсем по-другому. А сейчас… Дьявол рядом с тобой. - Чего ты там не видела, ма? – как нашкодивший ребенок спрашивает он и ловит на себе угнетающий взгляд женщины. Она будет до последнего вздоха стоять на своем, пока в споре и вновь возникшем конфликте, без которых не может и дня прожить эта семья, не победит сильнейший, более взрослый и мудрый, познавший в жизни многое, человек. - Отец увидит это и будет очень расстроен, - как-то понизив голос до шепота, призналась мать, насильно заставив сына поднять намокшую футболку. Живот перевязан белым бинтом, сквозь ткань просачивалась черная краска, смешанная с красными каплями чего-то густого и неприятно пахнущего. – Опять ты взялся за своё? Какая по счету татуировка, Дмитрий? Ещё и на животе, и запах стоит такой мерзкий! – и не думала замолкать со своими упреками мать, парень только закусил язык и упрямо наблюдал за ее недовольными возражениями и жалобами богу, какой же у нее непостоянный и невоспитанный сын. – Отец будет очень расстроен, - как приговор безостановочно твердила женщина. - Мама, запах пройдет через несколько часов и мне совсем не больно, не беспокойся, - не обращая внимания на осуждающий взгляд матери, съязвил парень. С его волос неторопливо стекали капли воды, изящно, словно тонкий змеиный хвост, расползаясь по шее и стекая на грудь. На лице молодого человека проскользнули негодование и какая-то растерянность. – И папа умер пять лет назад, мама, он не видит того, в кого я превратился. - Нет, он видит, всё он видит и очень зол на тебя, - озлобленно выкрикнула женщина, вытирая руками возникшие слезы с глаз. Сыну больно смотреть на ее эмоциональные расстройства, однако сегодня просто не тот день для того, чтобы жалеть мать, склонившись над несчастной и вооружившись старыми историями из жизни, в то время как они жили дружно и без лишних забот. Отец умер – погибло ее терпение, и стерлась с лица всегда яркая улыбка счастливой женщины. Отец умер – примерный ученик и интеллигентный сын превратился в уличного беззаботного парня и работника салона татуировок, несмотря на то, какими надеждами вдохновлялись родители по поводу их образованного сына. - Я не верю в загробный мир, прости, мама, это уже мои проблемы, - сочувственно покачал головой молодой человек и, бросив на женщину погрустневший взгляд, полный сожаления и болезненной усталости, направился в свою комнату, перед этим громко хлопнув дверью. По привычке Дмитрий лениво становится перед большим зеркалом в его полный рост и начинает всматриваться в каждую черточку своего лица, одним пальцем надавливая, невзирая на жгучую боль, на новый синяк после драки с каким-то неизвестным гостем из своего салона, другой разворачивая упаковку тонального крема. - Как бабы замазывают свои прыщи, - саркастически усмехается молодой человек и аккуратно, неторопливо, чуть-чуть поморщившись и вынудив еле заметные морщинки выступить на лбу из-за перенапряжения, наносит крем подушечкой указательного пальца себе на синяк, - так и я замазываю свои синяки. Постоянно, - он ожесточенно откидывает тюбик крема на кровать и устремляет свой взгляд на часы. Два с половиной часа ночи, а он посмел накричать на мать, когда сам пришел в столь позднее время, заставив беднягу волноваться за его здоровье, - какой же я все-таки козёл. Совесть загрызла. Он пытался надавить на свою усталость и заставить организм расслабиться, принять такой необходимый в данный момент сон, однако постоянное ощущение дискомфорта, сжимающее сердце в груди, не позволяло сомкнуть заслезившиеся от недосыпания глаза. Молодой человек, с неприязнью скинув с ног теплый плед, раздраженно открыл дверь и поспешно добрался до маминой комнаты, расположенной рядом с кухней. Женщина не спала, просто сидела и с холодностью, сомкнув руки в замочек, разглядывала цветочный рисунок обоев. - Мама, - молодой человек присел рядом и случайно заметил отсвечивающиеся на лунном свету, просачивающемся сквозь занавески, дорожки застывших слез на румяных щеках женщины. Внутренней стороной ладони Дима вытер соленые капли с кожи матери и внимательно, мягко обхватив ее лицо ладонями, вынудил обратить внимание на его присутствие и зафиксировать взгляд на его глазах. – Забудь всё, что я говорил. Ты же знаешь, что у меня не действуют правила жизни. Я сначала говорю, а потом уже думаю, - парень вымученно улыбнулся, слизывая неожиданно скользящую кровь по разбитым губам. – Я расстраиваю и тебя, и отца, но я делаю это неосознанно, понимаешь? - У тебя высшее образование, талант к писательству, твои книги могли бы прославиться на всю нашу страну, - не прекращала настаивать на своем мать. – Тебе всего двадцать три года, ты мог бы подниматься по карьерной лестнице, а взамен этому выбрал друзей-неформалов и эти татуировки? - У меня всего лишь три татуировки, мама, и они маленькие, - с долей юмора прошептал парень, мать впервые за вечер улыбнулась. Хотя сразу же, конечно, скрыла улыбку за серьезным выражением лица и строгим голосом: - Одна на руке, новая на животе, другая на правой ягодице. Мне стыдно, что ты делаешь тату в таких интимных местах, - неразборчиво возгласила она. Дмитрию давно хотелось скрыться в своей комнате, не начиная новый скандал, однако поборол себя и решил пойти на уступки матери, оставшись с ней в комнате. Может, сегодня разговор по душам удастся? - Зато девушек это заводит, - ехидно усмехнулся он, судя по всему, на мгновение, забыв, с кем разговаривает и имеет дело. Мать закатила глаза и напряженно выдохнула. Изо рта у нее пахло шоколадом. Всегда ест его, когда плохо на душе – проблемы сразу отходят на второй план. - Дима, ты всегда таким будешь теперь, да? - Мама, мне нравится так жить, - парень обнимает женщину, положив подбородок на ее кучерявые волосы. Ему кажется, что это успокаивает, однако для женщины это лишь временная забывчивость плохих событий. – Меня не изменишь. Дальше молчание. Безмолвная тишина, как на кладбище, на котором похоронен отец Дмитрия. Они всегда после ссор любили сидеть вместе, утопая в объятиях, и наслаждаться вечностью тишины. В мире всё уязвимо, всё способно родиться и разрушиться в один неправильный момент. Лишь тишина, её власть навсегда останется правительницей столетий… даже тогда, когда умрет человечество, она будет окутывать своим бесстрастием всю опустевшую планету. - Валентина Степановна умерла еще в июле, знал? - осведомляется, всхлипывая и шмыгая носом, мать. Переход на другую тему, не менее неблагоприятную, чем предыдущий разговор. Валентина Степановна по совместительству являлась заслуженной лучшей учительницей года по литературе в школе, где занимала место директора учебного заведения мать Дмитрия, и незаменимой подругой детства. Потеря этой добродушной женщины сильно отразилась на самочувствии матери Димы, также ее здоровье и красивой живой улыбке. Теперь она улыбалась вымученно, как мертвец, оживший посреди белого дня. Одну частичку души отнял погибший муж, вторую – лучшая подруга, а третью постепенно вынимает острым лезвием в руках из тела единственный сын, который испортил свою жизнь и превратился в бездельника, не волнующегося и не беспокоящегося ни о чем на этом свете. - Слышал, ты ведь на похороны ходила, - неохотно отозвался он. Как бы безразлично это не звучало, с усопшей Дмитрий не был хорошо знаком, редко виделся с маминой подругой, поэтому и особо сожаления, слез горечи по поводу ее смерти в глазах не застывало. Если пускаться в уныние и лить слезы за каждого умершего незнакомого человека, можно утонуть и задохнуться в своих слезах, умереть самому без желания на это. - И на поминки, - зачем-то добавила женщина. – Уже двенадцатое сентября, а мы никак не нашли ей замену. Приходится учителям не по этому предмету замещать, только лишних проблем себе накручиваем. Дети забыли уже, что такое литература, - щенячьими глазами мать посмотрела на сына. Дмитрий знал этот тон, и он ему явно не понравился с самого начала. - К чему ты клонишь, ма? – язвительно сказал молодой человек. Нет, пускай говорит что хочет – он не пойдет по ее дороге, никогда. Будет жить по-своему, как прежде. - У тебя высшее образование, ты прекрасно владеешь русским языком, начитанный и образованный молодой человек, безработный, - последнее слово она выделила с проявленной злостью, но тут же смягчила тон. – Поработай в школе учителем, заработаешь, займешься чем-то дельным, быть может, в человека превратишься снова, - сын на этих словах резко вскочил и откинул голову, протестующе замычав. – Если ты не согласишься, я ни слова тебе не скажу, сыном больше не назову. Хоть раз пойди мне на уступки, а не сделай по-своему. - Нет, мама, - парень развел руками и отрицательно закачал головой. – На этот ад я подписываться не стану. - В таком случае я тебе больше не мать. – Он знал, что женщина говорит глупости, дабы заставить его сделать так, как она просит, однако последнее предложение звучало настолько равнодушно,… и он согласился. Мать умела переубеждать. - Я тебе это припомню, ма, - озлобленно сквозь зубы прошептал парень, следуя обратно в свою комнату. По пути он вытащил из кармана пачку сигарет и, распространив запах гари по всей квартире, прошмыгнул в комнату и запер дверь на замок. Кольца дыма разлетались и тут же испарялись в воздухе. Мать за дверью восторженно закричала: - Принеси мне свой костюм – поглажу. - Дмитрий выругался, но все-таки спорить не стал. Вышел за дверь и с неприязнью бросил пиджак и темные помятые брюки на гладильную доску, уставившись на мать с детской обидой. – Завтра первый рабочий день. В восемь жду тебя в школе, объясню, где какие уроки будут, - без намека на прежние слезы сказала женщина. – Иди спать, сынок. – Парень в который раз оскорбительно выругался вслух и скрылся за дверью, с головой накрываясь пледом и в мыслях мечтая сдохнуть прямо во сне, лишь бы не отправляться на работу в учебное заведение. Хуже наказания и не придумаешь, особенно если твоя мать - директор. «Хочешь, чтобы я преподавал детям литературу? Буду я преподавать. Только вот… по-своему. Ждите меня, ученики. Встречай аплодисментами, пятьдесят шестая школа». ========== Глава 2 ========== Повествование ведется от лица Автора Двенадцатое сентября. Дьявольское утро понедельника. Ненавистный звон будильника, заведенного ровно на шесть утра, разносится неприятной трелью по всей обширной комнате. Сквозь черные занавески, украшенные красочными звездочками, вырезанными из ярких цветов картона, проскальзывают горячие теплые солнечные лучи. Будильник замолкает после грубого удара по дисплею сотового телефона кулаком. Безмолвие утреннего безобразия растягивается на неприлично долгое время. - Ненавижу. Этот. Ад, - голос хозяйки комнаты весьма хриплый для ее-то столь юного возраста, да и слышится он слишком громко, словно поставлен на диктофон и эхом раздается нескончаемо долго, ударяясь о стены и разлетаясь вольной птицей по всем уголкам помещения. - Юля, спускайся на первый этаж, это оскорбительно – опаздывать на семейный завтрак, - нотки приказывающего и властного тона добираются и до комнаты девушки, которая невообразимо быстро накинула на себя халат и, завязав вьющиеся волосы в конский хвост, начала спускаться по лестнице на первый этаж, прислушиваясь к зову матери. Снова повторяется ее жизнь как перемотанная и заевшая на одном месте кассета. Все дико надоело,… но она молчит.