Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Дарья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

Она сжимала и разжимала кулаки, положив ладони на спину учителя. Он бережно входил в нее, пока не вошел полностью в возбужденное тело. Странно подумать, но Юлия совершенно безразлично отреагировала на половой орган, вошедший в нее, невзирая на то, что он был внушительных размеров. Только немного пискнула, чувствуя легкое покалывание, неприятно отзывающееся болью. Слабой, почти бесчувственной. Почувствовав полный контроль и расслабленное состояние девушки, Дмитрий принялся двигаться быстрее, не соображая, что на пике эмоций он выполняет всё слишком резко и быстро, забывая обо всем. Но Крылову это не насторожило. Она всем телом подавалась вперед, впуская мужчину глубже. - Ты… - он наклонился к ее губам и прикоснулся к ним. Они были немного солоноватыми, испачканными в ее собственном соку. – Ты не девственница? – серьезно просил он, двигаясь быстрее. Шлепки, когда их тела сталкивались друг о друга, будто отталкивались от стен и отображались эхом. - Два года назад меня похитили, и месяц физически насиловали. После их экспериментов в меня можно пихать всё что угодно, не почувствую, - попыталась пошутить девушка. Учитель слабо вздохнул, с сожалением глядя на нее. Толчки не прекращались. - Прости, что спросил, - извинился он. Но ее это не волновало. Юлия считала, что сейчас, именно сейчас лишается невинности с человеком, которого действительно оценивает по всем достоинствам. Дмитрий казался ей идеальным, когда это было вовсе не так. Они дополняли друг друга, связывались узлами вместе с общей безбашенностью. Только его тело, теплое, немного вспотевшее. Его дыхание на сразу реагирующей к прикосновениям коже. Его биение сердца, которое настойчиво стояло у нее в ушах. Улыбка, измученная и одновременно счастливая, отобразившаяся на лице мужчины, когда он пришел к буре наслаждения вместе с ней. Этого ей хватало для смысла в жизни. По крайней мере, в эти секунды она забыла о существовании строгих родителей, даже о любимом брате, которому так хотелось поведать о своих похождениях с учителем. Дмитрий кончил ей на живот. Жидкость приятно расползлась по коже. Учитель прилег рядом и прижал девушку к своей груди спиной, зарываясь носом в ее волосы. Она улыбалась, глядя в зеркало на стене, и видела в отражении отчетливую улыбку мужчины. - Хочешь еще? – спросил он насмешливо. - Давай, - усмехнулась она. Девушка знала, что разговор о ее невинности состоится к завтрашнему утру. Дмитрий бы не стал трогать ее своими допросами в столь волшебный момент. Они оба отреклись от мира, и хотелось ловить эти секунды ртами как воздух, надеясь продлить их еще на немного времени. - Ах ты ж неугомонная… - расхохотался мужчина и придавил ее своим телом, перевернув девушку на спину. Юлия обхватила его бедра ногами, прижимая к себе, будто боялась, что он ненастоящий. Возьмет и испарится, как бывало обычно в ее бесконечных снах. Но он не ушел, он остался. И счастьем было то, что никто из них не принимал произошедшее за ошибку. - Давай еще, Дима, - игриво предложила она. - Называй меня Дмитрий Алексеевич, - его губы снова нашли ее, и вновь уже прошедшее за сегодня стало перематываться как на кассете. Поцелуи, неугомонное биение сердце, совместное желание и непрерываемое влечение друг другу. - Почему? - Меня возбуждает, когда меня так официально называют. Учитель и ученица продолжали праздновать новый год по-своему, намного веселее, чем одноклассники девушки, танцующие сейчас под скучную музыку. Заливистый смех Дмитрия и Юлии разносился по комнате всю оставшуюся ночь. ========== Глава 24 ========== Повествование ведется от лица Автора Бодрость в семь часов утра – есть невымышленная реальность? Юлия проснулась с чувством, будто проспала тысячелетия, а настенные часы разбили ее уверенные ожидания стрелками на цифре «семь». Разомкнув глаза, она припрыгнула на кровати и заворожено стала озираться по сторонам, улавливая в своей голове мысль, что комната в темных оттенках с приятно стоящим мужским ароматом в этих стенах не принадлежит ей. Значит, вчерашнее – не очередной сон. Место рядом на большой кровати пустовало, и, несмотря на максимальное отопление в чужой квартире, девушка бессознательно обхватила ладонями плечи и сомкнула пальцы на бледной, холодной как мрамор, коже. Скомканное одеяло учителя свисало с матраса, касаясь пушистого ковра, на котором некрасиво валялись какие-то крошки, а его подушка еще не утратила силы притяжения и запаха, подаренного наволочке от волос Дмитрия. Ученица упала головой на подушку мужчины и носом пробежалась по теплой ткани, судя по всему, он проснулся недавно, раз естественный аромат Дмитрия и его тепло по-прежнему сохранились на постельном белье. Ее разочарованию не суждено было длиться дольше двух минут. С кухни доносились ясные звуки нескрытых ругательств, какой-то шум, исходивший от громыхающих кастрюль и другой громкой посуды. Девушка нетерпеливо встала с постели обнаженная, в надежде найти кусок обыкновенной ткани, дабы спрятать свою стыдливую наготу и встретить утренний завтрак вместе с молодым любовником (от этой мысли она нервозно хихикнула). На полу, возле двери, нетронутой лежала рубашка, отчаянно предлагаемая ей как пижама от Димы, ведь ничего другого в гардеробе бедного преподавателя не обнаружилось. Вспомнив события ушедшего дня, Юлия осознала неправильность своего поведения, от стыда хотелось провалиться под землю, что она и делала, но вовремя очнулась, почувствовав головокружение от излишних мыслей, вертевшихся в несчастной голове. Надев рубашку, она словно слилась с тканью, которая раньше облегала совершенное тело учителя. Рукава пришлось подкатить, а сам предмет одежды прикрывал самые сокровенные участки тела с трудом, правда, эротичности этому придавало свойство просвечивающейся ткани – выставлять даже спрятанные достоинства напоказ. Впрочем, стыдиться прошлого не входило в планы Юлии, тем более, если это прошлое принесло ей неземное блаженство. Ни на мгновение не забывая о том, какие последствия могут принести за собой развлечения ушедшей ночи, девушка решительно двигалась на кухню, готовая к любым вопросам личного характера. Ради взаимоотношений с учителем она сумеет преодолеть трудности нахлынувших воспоминаний и переступить через стену, защищающую Юлию от суровости жизни, разбить стекла, оберегающие ее от отражений картин, которые стояли перед глазами и мелькали в фантазиях с момента изнасилования из недалекого детства. Она остановилась за стеклянной дверью, отдалявшую ее от Дмитрия всего легким, хрупким и запросто трескающимся от воздействия одного неловкого движения материалом. Но она лишь прикоснулась пальцами к ручке – и дверь распахнулась перед ней без единого звука. Учитель даже не заметил присутствия Юлии. Из его ушей торчали провода, и в небольшой комнате, где литератор обычно принимает пищу, тихим звучанием разливалась музыка. Видимо, он перебарщивает с громкостью в плеере и не жалеет слуха, когда любимые ноты с незабываемыми словами и смыслом используются вроде бальзама, смягчающего душевные расхождения. - Доброе утро! – несдержанно выкрикнула Юлия. Сразу получила внимание на себя. Учитель мгновенно среагировал и повернулся к ней лицом, сияя обворожительной улыбкой и совсем опечаленными, заспанными глазами. Двумя пальцами он сжимал яйцо, в другой руке крепко держал острый тонкий нож, готовясь расколоть скорлупу и отправить желток и белком на шумящую от ожидания сковороду. - Доброе, - одобрительно кивнул он и, бросив яйцо на сковороду, неохотно вытащил наушники из ушей и положил плеер на стол. – Не могла после припева прийти? Любимая песня же. Юлия виновато пожала плечами и специально медленным шагом, наступая на цыпочки, дошла до стола и, отодвинув стул с прохладной подушкой на нем, присела. - Я тебе яйца жарю, - сказал учитель, подсаливая готовящееся блюдо. – Кофе будешь? - Можно чай? - Разумеется. Когда он повернулся к ней спиной, чтобы уследить за подгорающим завтраком, девушка закатила глаза и нервно выдохнула, ругая себя за неудачную попытку соблазнения с утра пораньше. Сейчас, с неухоженным видом без единой черточки косметических средств и запутанными длинными волосами она виделась ему привлекательной, но недостаточно сексуальной, как вчера. А кто в семь утра сразу после пробуждения умеет овладевать божественной красотой? Нет таковых. Дмитрий был наполовину раздет, если боксеры, подчеркивающие все достоинства ниже пояса, которые можно только выделить, являлись единственным элементом одежды. Если упомянуть о мамином фартуке с изображением кастрюли на нем, конечно, можно сказать, что учитель прикрывает данным видом ткани части своего тела. Но этот фартук не прикрывает абсолютно ничего, как бы он не предполагал обратного исхода. И в момент, когда Дима нагнулся за упавшей салфеткой, девушка в приступах смеха выкрикнула: - Молодой человек, у вас юбка задралась! Учитель стыдливо дернул ткань от фартука вниз, делая вид, что прикрывает заднюю часть, и повернулся к девушке. Его глаза потеряли былую усталость, с появлением Юлии настоящие карие глаза без ядовитых зеленых линз сверкали с таким же жаром, под которым нагревалась сковорода на его плите. - Вы видели мои трусики? – хихикнул он. Юлия отметила, что он дурнее, чем может показаться. Дурнее в том смысле, что душа этого человека навечно будет играть в игрушечные машинки и смотреть мультики. Его душа – это маленький мальчик с немалым сердцем. - Я видела больше, - восхвалялась девушка. – У вас яйца подгорают, - принюхавшись, предупредила Юлия и указала на плиту. Дмитрий мгновенно среагировал, и, быстро расположив еду по тарелкам и поделив по равным частям – правда, девушке положил он намного больше, чем предполагалось, - поставил приятно пахнувший завтрак на стол. - Они всегда подгорают, когда я вижу тебя, - лукаво подметил он. У девушки загорелись щеки, плечи, шея, на которой до сих пор горел огонь от его прикосновений! Как он смеет ставить ее в неловкое положение такими заявлениями и чистосердечными признаниями? - Вы извращенец. - Я? – усмехнулся он. – Я имел в виду то, что любая пища подгорит, если за плитой стоит мужчина, а за столом сидит обворожительная леди. – Смешинки в его глазах так и кричали о том, какими похотливыми мыслями сейчас наполняется голова Юлиного собеседника. Щелкнул чайник, и это избавило Юлю от непродуманного ответа на его комплимент. Однако слышать в свой адрес такое количество приятностей, в особенности его «обворожительная леди» - вполне достойное начало дня, а не печальное, такое долгожданное ее пессимистичным настроем. Мужчина разлил кипяток по чашкам, добавил заварку зеленого чая, поставил кружку яркого желтого цвета, полную бодрящего напитка, Юлии на сторону стола, а другую, более скромную и побитую на ручке чашку взял себе. - Как ты себя чувствуешь? – скромно спросил мужчина, отхлебывая аккуратно еще не остывший чай. Он страшился поглядеть ей в глаза, ведь знал, что наутро девушка не будет такой похотливой и несдержанной девицей, как было еще вчера. Слишком молода и неопытна она, чтобы оставаться такой надолго. И его это радовало: одного дня откровения достаточно, ему нужно всё взвесить в голове и привыкнуть к частым сменам настроения Юлии, к ее противоречиям и сложным подростковым выпадам. - Как сахар, растворившийся в горячей воде, - задумчиво прошептала она, разглядывая банальный узор на скатерти; кажется, такой присутствует абсолютно в каждом доме России. - Интересное сравнение, - хмыкнул мужчина, заинтересованно оглядывая девушку. Ее лицо обдавали едким ядом с каждым разом мощнее, и чем больше он пронизывал ее нитями своего изучающего и внимательного взгляда, тем сильнее прижималось к глотке неутомляемое от бешеного биения сердце. – Почему сравниваешь себя с сахаром? - Ну, смотрите, - она с видом знатока бросила короткий взгляд на учителя, мигом смутившись и отвлекаясь на серебряную ложку. – Я неопытна в интимной близости с мужчинами, поэтому случившееся вчера было для меня ударом. Я боролась с эмоциями, готовая в любой момент взорваться от напряжения собственных желаний. И в итоге я все-таки растворилась в блаженстве в вашем обществе, - девушка невинно улыбнулась. – Я устала, чувствую ноющую боль внизу живота, хоть я и была не невинной, но близость с привлекательным для меня человеком несравненна с тем, какую близость я испытывала со своими насильниками. Невзирая на пережитые боязни и терпимую, но всё же боль, во мне остался сладостный осадок от прошедшей ночи. Поэтому я сахар – растворившийся, однако оставшийся сладким в теплой воде. Учитель не сводил с нее глаз, и также, не играя эмоциями, нащупал рукой плеер и включил диктофон. Он поднес аппарат ко рту девушки, и поймал ее недоуменный взгляд. - Повтори всё сказанное еще раз, - он нажал на «Play», на полном серьезе договаривая: я добавлю твою необъяснимую философию в список своих цитат. - Я уже не помню, о чем говорила, - строго проговорила она, обиженно отодвинув его руку от себя. Шутка учителя была недооценена Юлией, которая открылась перед ним в своих чувствах. Однако Дмитрий эгоистом себя не считал; его рука нежно скользнула по обнаженным ножкам и остановилась на сомкнутых коленях, соприкасающихся друг с другом. Подушечками пальцев учитель успокаивающе гладил ее по коже. Девушка иногда вздрагивала от позабытых ощущений и комфорта, который каждый раз по-новому чувствовала благодаря Дмитрию. - Мне было вдвое лучше, чем тебе, - довольно ответил он, наклоняясь на стол и с трудом дотягиваясь до ее макушки. Мужчина с наслаждением поцеловал в висок, соприкасаясь со спутанными прядями пушистых волос. – Теперь мы часто будем растворяться как сахар в горячей воде, если ты правильно поняла мой намек… - Дима отодвинулся вновь на положенное место и стал доедать яичницу. Девушка, зависшая между миром грез и реальностью, теряла рассудок, понимая, что фантазии и мечты действительно перебрались в уже существующую повседневность. Это не сон, это - излюбленные слова мечтателя: «Мечты всегда материальны». Каждому из них требовалось время на раздумья. Учитель и Крылова лениво пережевывали остатки пищи, пока тарелки не оказались кристально чисты. Юлия в своей даже заметила собственное отражение. Тогда учитель вымыл всю посуду дочиста, также молча, присел обратно за стол и увлеченно присмотрелся к ответному взгляду девушки, читая в нем колеблющиеся чувства. - Вы ведь меня не любите, - без укора произнесла она. Ее слова задели сердце мужчины. Девушка в отчасти говорила правду. - Ты меня – тоже, - не нашел более разумного ответа он. Юлия поставила учителя в тупик. – Послушай, Юля. Ты противоречишь сама себе. Недавно ты опозорила меня на всё кафе, оставив одного допивать кофе и рвать на себе волосы от недопонимания, что случилось. Вчера ты специально спровоцировала одноклассницу, явно продумав план действий до школьной вечеринки, и именно из-за этих проблем мы остались наедине, и между нами произошло непредвиденное. Одним днем ты отказывала мне, другим – вешалась на шею. Я прав? Девушка кивнула. Он во всем прав. И она действительно всё заранее продумала. Но Юлия послушала их тогда, в подсобке, когда учитель ясно дал понять, что с девушкой, неблагоразумно приступающей к каким-то изменениям в жизни, он ничего общего иметь не собирается. Она ночами кидалась в порыве ярости на собственное мнение, пришла к лучшему выводу: учитель ей нужен. И, быть может, она тоже не любит его, однако привязанность, имеющаяся на данный момент между ними, никоим образом не разорвется даже при помощи самых острых лезвий, укоров со стороны недруга и правил общественности, посторонних мнений и неблагоприятных сплетен. Хотя, разве это уже не любовь? Желание быть скованной с ним одними цепями…? - Юля, ты мне нравишься. Хоть я и безумен во всём, у меня имеется голова на плечах, и я бы не стал связываться с девушкой младше себя, да еще и со своей ученицей в целях повеселиться. Нет, ты мне больше чем нравишься. Я влюблен в твою двойственную личность. Я как опытный ученый, а ты – мой эксперимент. Я поражен твоей изменчивостью, с каждым днем ты разная, и я горю желанием дарить тебе свою опытность, делиться секретом нескучной и разнообразной жизни. Как ни странно, он умел говорить красиво. Юлии на момент их честности показалось, словно они снимают стотысячную сцену в кино, и слова, заученные наизусть, будто исходят от самой души, а не текста, подготовленного сценаристами. - О чем-то серьезном я пока говорить не готов, а нуждаемся ли мы оба в этом? – спросил он у нее, на самом деле – у самого себя. – Не потому, что я отношусь к тебе как к кукле, которой можно поиграть и выбросить. Потому, что я никогда не смотрел будущему в глаза. Я живу настоящим, именно поэтому я редко унываю, не скулю по поводу отсутствия жизненного смысла. У меня смысл есть, просто я нашел его в неординарности, в том, что делаю всегда так, как хочу сам, и плюю в лицо общественности. И отношения с тобой меня ни капли не пугают.