Текст книги "Музыка Имматериума (СИ)"

Автор книги: Cyberdawn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц)

– Вот, как-то так. Всё, – на этом, символизируя мою безоговорочную правоту, в недрах органа что-то обрушилось.

Впрочем, служитель заверил меня, что “ничего страшного, а лабиальный регистр давно требовал замены. Ну, может быть, я с данным регистром данного инструмента близкого знакомства не водил.

Ну и погрузились мы потихоньку в Пронзающий, на предупреждение старшего навигатора Октавия Кристина с понимающим видом покивала (этот трёхглазик, очевидно, научился плохому у ультрамаринов, причём в ненужную сторону, поскольку “пафосно вещал” этот столь заносчиво, что хотелось подбить ему все три глазика), и изысканно вежливо послала его в варп. Со всем уважением, безусловно.

После же, отстыковавшись, в кают-компании нашего крохотного (всего-то полукилометрового, не без ехидства отметил я) судёнышка затеяли мы совет. Не то, чтобы он был особо нужен, просто я думал разобраться с секторальным руководством сектора. Ну, например, десятина для Алициферы выходила в шестьдесят процентов. Учитывая то, что производство было довольно неплохо механизированно, вроде и не совсем страшно. Вот только миры, в которых “десятина” превышала эту самую десятую часть, были обычно набиты войсками, прикрывались Имперским Флотом и прочее. То есть, в случае с Алициферой, было явное и однозначное злоупотребление секторальными представителями Администратума своей властью. Либо налоги не дери, а продукцию покупай, либо обеспечь, раз уж дерёшь, то, за что эти налоги и дерутся.

Но Антоний меня в этом начинании не поддержал. Не в смысле того, что местные чиновники охренели – нет, в этом плане он мою позицию понял и принял. Просто смысла устраивать инквизиторский рейд и тратить на это время он не видел:

– Терентий, просто направим астропатическое послание властям Сегментума, пусть сами разбираются. Собственно, это их работа, а мы должны им лишь указать. Ну и запросить отчёт об исполнении, – дополнил он. – Если бы вопрос стоял о тяжком преступлении, либо это было в рамках доступности – я бы с вами даже не спорил. Но специально лететь ради превысивших полномочия чиновников, – не договорил он, но всем видом показал, что он думает о таком бездарном времяпрепровождении.

– Возможно, вы и правы, Антоний, – протянул я. – Просто как-то привык решать всё сам.

– Прекрасная привычка, но не всегда уместна. А вам, Терентий, думаю, надо начинать от неё отвыкать, – выдал коллега.

– Это с чего бы это? – удивился я.

– Ну как же? В рамках вашего подвига, я думаю, звание Лорда-Инквизитора для вас не за горами. Пусть широкой известности в Ордене атака Комморры, точнее её автор, не получит, но даже допущенных хватит, – веско покивал он.

– Вот ещё, – с довольно забавляющей и меня самого смесью ехидства, опасения и польщённости, ответил я. – У меня дел невпроворот, Империум без присмотра, а вы меня в Лорды-Инквизиторы пророчите. У меня корабль строится, специально, чтобы летать, а не торчать в Крепости Ордена, раздавая ценные указания.

– Сейчас – возможно, – покивал Антоний. – Но со временем отказаться вы не сможете.

– Кстати, коллега, – заинтересовался я, поскольку, например, тот же Максимус явно оказался в лордах не от большого желания, а скорее против него. – А как происходит сам процесс? Я, признаться, интересовался лишь граничными условиями присвоения титула. И почему, как вы выразились, “не смогу”? Что мне помешает и как “заставят”?

На что Тоха хмыкнул, да и поведал мне такой расклад: торчать в Крепостях в целом у Инквизиторов не самое популярное занятие. Например, сам Антоний приписан ныне к Булаве Инквизиции временно, пока занят составлением своего научного трактата, о природе и повадках ксеносов.

Но многие Инквизиторы не хотят не только “торчать”, но и лишний раз мотаться на конклавы и прочие сборища, что, учитывая длительность перелетов, вполне понятно. Ну и появляется этакий Лорд-Инквизитор, выразитель голосов и мнения множества Инквизиторов, ему это бремя всучивших.

– Так что, на определённый момент, когда количество делегирующих свои полномочия становится слишком большим, чувство долга перед Империумом мешает отказаться принять эту ношу, – довольно пафосно подытожил Тоха свой рассказ.

В принципе – понятно и логично, но надо постараться поскромнее и посекретнее действовать. Сейчас, с Комморрой (да ещё и неясно, что там конкретно случилось, Тоха знал лишь о “успешной операции” и потерях), знают как раз, в основном, Лорды, которые мне сей титул не всучат. Вот и надо так же действовать, если придется, а то встретит меня толпа коллег, а совесть отказать не позволит, в этом случае Антоний точно подметил.

А в целом, я правоту коллеги признал, соответственно, Пронзающий вышел на разгонную траекторию к Крепости Инквизиции в нашем родном Сегментуме Темпестус. Я, признаться, думал, что Кристине понадобится время на освоение подобной навигации, но девица, округлив глаза, сообщила мне в свете и ветре, что и так всё “прекрасно видит, сменщиков ей не понадобится, а на месте мы будем максимум в полдекады”.

Вот и накрылся мой отпуск, с некоторой иронией рассудил я. Впрочем, если бы я озвучил Кристине свои мысли, до Крепости мы могли добираться и год, так что всё к лучшему.

В итоге, путь до крепости занял неделю, что было хоть и побольше названного переоценившей свои силы Кристиной срока, но раза в четыре быстрее, нежели при самом удачном использовании варп-течения. Наверное, что подольше, и к лучшему, потому как “выразили восхищение” не только Тоха, но и астартес.

Кстати, пользуясь случаем, отозвал я Хищника на приватную беседу, да и полюбопытствовал, а с чего это мне подогнали такую шикарную цацку как пустотный щит? Знамя – оно, конечно, знамя, но всё же.

И похмыкавший астартес сообщил мне такой расклад: у ультрамаринов таковых щитов чуть ли не сотня, со времён крестовых походов сохранившихся. Были они прерогативой определённых офицеров Легиона, но вот после расформирования Легиона таковых офицеров Кодекс Астартес не предполагал. А в снаряжение тех, кого предполагал, согласно Кодексу же, пустотный щит не входил. И вот, теперь ультрамарины сидят над этими щитами, время от времени одаривая ими всяких лордов войны и Инквизиторов, потому что сами носить не могут, братья-астартес также, потому что “не по кодексу” (так-то понятно, что могут, но ультрамаринам дарить такое выходит не комильфо). Ну а просто отдать кому-то ценнейший артефакт просто глупо.

– В Ордене из-за этих щитов, кстати, до сих пор бывают споры, – вздохнул Хищник. – Многие братья, и сам Мастер Кузни, призывают их считать равным розарию. Но позиция Магистра: “мы будем действовать так, как указывает Кодекс”, – явно процитировал он. – И, в общем, он прав, – заключил астартес.

Так и добрались до безымянной системы, где я, прежде чем навестить всё так же висящий на звёздной орбите Гнев, направился в Крепость. Узнавать последствия налёта, ну и что ещё плохого приключилось.

– Привет, Тер, – выдал Максимус, поджидавший меня у врат Крепости. – Пойдём, поговорим, думаю, и у тебя найдутся вопросы, да и у меня есть.

– Привет, Максимус, – ответил я и закономерно поинтересовался. – А что у тебя за вопросы? Если ты насчёт маяка в Комморре, то не было возможности…

– Не было – и варп с ним, – отмахнулся бывший наставник. – Что у тебя случилось с Цегорахом?

Вот же сволочь ушастая, окрысился я. И ведь никто о нашей беседе не знал и знать не мог, а значит, ещё какую-то “шуточку” отчебучил, сделал выводы я и мысленно увеличил будущее количество пинков одной остроухой заднице.

– Явился вскоре после появления в Комморре, как аватар, – ровно ответил я, шествуя за коллегой. – Шутил, совершенно не смешно, – на что Максимус фыркнул. – Интересовался, какого варпа нам понадобилось в Комморре. Я врать не стал, да и не уверен, что вышло бы, – на что Максимус одобрительно покивал. – После же Цегорах сообщил, что Вект “рушит Паутину, впуская демонов”, так что нашей операции препятствовать не будет, – несколько не договорил я. – Я обозначил Векта, как цель атаки, – уточнил я.

– Правильно сделал, – кивнул усач. – А то нарвался бы ещё не на такую шутку. В Ультиму вас закинуло с его подачи? – прозорливо уточнил он.

– Записки с надписью “Правда, смешно? Всегда твой Шут” я не находил, – ответил я. – Но, судя по всему, да. Да и были ощущения от этого шутничка, – на этом моменте я аж нимбом мигнул, вызвав фырканье собеседника. – А ты-то как узнал о нашей встрече? – резонно уточнил я.

– Сейчас увидишь, – ехидно пошевелил усами Максимус, остановившись у усиленной бронедвери. – Склад потенциально опасных артефактов и ксенотеха, – пояснил он.

Проникнув на этот склад через череду дверей и КПП, мы оказались на складе, где служитель принёс и открыл контейнер. На чёрной подложке которого лежала маска арлекина из психокости, очень ехидная, но с отчётливо узнаваемыми чертами лица. Моего лица, варп подери!

– На Булаве Инквизиции, за час перед уходом в варп, объявился арлекин, явно из Паутины, – откомментировал Максимус. – Раздражает, конечно, что они так прыгают. И хорошо, что только паства Шута, – с этими словами он в свете и ветре полыхнул раздражением. – Передал первому попавшемуся Инквизитору эту маску со словами: “Терентию Алумусу, Инквизитору Священной Инквизиции Империума Человечества от Великого Шута” и ушёл в Паутину.

– Вот пусть здесь и лежит, – разумно заключил я. – Еще не хватало мне подарков от ксеносов, да ещё и богов. Шутник, чтоб его, – хмыкнул я.

– Ну, как знаешь, – заключил Максимус и повлёк меня в знакомое кафе на балконе, с видом на внутренности крепости.

Кстати, Кристина уже была там, но к нам, как понятно, не присоединилась. А так – “наше” с Максимусом место тереньтетка знала, да и в Крепости Инквизиции достаточно ориентировалась, что довольно забавно.

А Максимус поведал мне итоги налёта, уже спустя некоторое время после него. И выходило, что кабал Чёрного Сердца перестал существовать как факт: основная атака пришлась на него, так что незначительные остатки бодро прирезали прочие кабалиты. Вект с довольно высокой вероятностью сдох, причём окончательно:

– Ходили слухи, что его уже убивали, как бы не последователи Шута, – выдал довольно обескураживающую информацию Маскимус. – Но он вроде как “возродился”. Лично я, да и не только, думаю, что это был некий ксенотех. Расположенный как раз в башне кабала, а ныне там лишь воронки от взрывов, да и не объявился Вект до сих пор. Так что сдох, с довольно высокой долей вероятности.

И охвачена Комморра ныне гражданской войной за власть, которая, как выразился Максимус: “нанесет не менее, а то и поболее урона, чем бомбардировка”.

На моё недоумение коллега представил данные: десяток тысяч торпед уничтожили лишь четыре кабала полностью, ну и десятку нанесли чувствительный урон. Комморра реально огромная, а мои рассуждения о том, что Паутина – несколько планет, явно не соответствуют действительности. Впрочем, самих друкари не столь чудовищно много, как могло бы показаться от немеренных просторов Комморры. Как указывали данные Инквизиции, не более миллиарда друкари существует в нашей галактике, скорее всего – гораздо меньше. Но, жить они любят привольно, так что Комморра сопоставима размерами с планетарными масштабами, причём как бы не нескольких планет.

Мои же выводы, базировавшиеся на плотности застройки и прочих моментах оказались несколько неверны, но и то, что вышло – тоже неплохо, не стал расстраиваться я.

– А вопрос с Йанденом закрыт? – полюбопытствовал я, на что Максимус хмыкнул.

– Военное присутствие уменьшили, более того, – хихикая выдал усач. – Мир-Корабль Йанден открывает посольство в столице Сектора.

– Это, – несколько опешил я, – наверное, и неплохо. Оно нам надо, вообще-то?

– Как сказать, – задумался Максимус. – В рамках Империума – мелочь. А вообще – не помешает. Раз уж нам волей-неволей приходится делить галактику с остроухими, посольство самого крупного Мира-Корабля – вещь полезная. Начиная с того, что можно худо-бедно наладить покупку джиринксов, – на что я вопросительно поднял бровь. – Эмпаты-симбионты псайкеров, увеличивают потенциал, смягчают пси-откат варпа без вреда для себя. Довольно полезные зверушки. Но к нам попадают редко, где живут, как размножаются – варп ведает. Похожи на крупных котов.

– Мда? – полюбопытствовал я, на что Максимус кивнул. – А что генеторы?

– Выводят обычных котов, без пси-эмпатии, – ответил собеседник.

– Я не псайкер, но если усиливают, то Кристине бы не помешал, – призадумался я. – Если будет возможность? – вопросительно уставился я на Максимуса.

– Если будет – учту, заслужил, – важно покивал он. – И да, вторая причина – контакт с прочими эльдарами, пусть и через посредников. Возможно, уменьшим количество конфликтов.

– Было бы неплохо, – признал я. – Ну да ладно, варп с ними, с ушастыми, хорошо, что сложилось к лучшему.

– Я вот чего у тебя хотел узнать: ты, вроде бы, говорил, что не “дело”, а “дела”? Как-то я удачно и быстро обернулся. Отдохну немного, с аколитами и экипажем пообщаюсь, – уточнил я. – Ну и если есть что-то интересное, то можно и поработать.

– Это хорошо, что ты так горишь энтузиазмом, Тер, – грозно для моего досуга пошевелил усами Максимус. – Дело-то есть, – задумчиво продолжил он. – Причём для тебя, как святого, – дополнил он, ухмыльнувшись на мою гримасу. – Ну а что ты хотел? – риторически вопросил он.

– Ну да, обзавёлся нимбом – полезай на иконостас, – невесело, но изящно пошутил я.

– Именно, – ликовал этот тип. – В общем, нужно бы провести расследование на кардинальском Мире.

– Опять экклезиархия в ересь впала? – полюбопытствовал я. – Вот мало им было эры отступничества, сами придумали, сами гадят… – злопыхнул я на попов.

– Как есть, – пожал плечами усач. – А насчёт что творится – варп знает. Агенты замолчали, причём дружно, а те, кто есть – на один голос говорят о благолепии, хотя ранее докладывали о подозрительных происшествиях.

– Подозрительно, – проявил я профессионализм.

– Ну да, но не настолько, чтоб идти на прямой конфликт с экклезиархией. А мир кардинальский, туда не ходи, не оскорбляй веру и Императора, – поморщился Максимус.

– Как будто они сами его, самим фактом своего существования, не оскорбляют, – окрысился я, но махнул рукой. – Ладно, возьмусь. Думаю, что препятствий чинить не будут, если просто фанатики, – мигнул я нимбом. – А если еретики…

– Возьми своих преторианцев, да и десяток Серых Рыцарей с гвардией Инквизиции с тобой направим. Правда, Астартес лучше там не появлятся, если не ересь, – поморщился он. – Впрочем, отдохни… сколько тебе нужно?

– Думаю, декады хватит, – прикинул я.

– Вот, отдохни декаду, потом поговорим о подробностях, – заключил бывший наставник.

– Хорошо, – кивнул я. – Слушай, Максимус, чуть не забыл. Моё участие в событиях на Комморре кому-то известно?

– Опасаешься? – ухмыльнулся Максимус.

– Как-то не горю желанием значиться врагом номер один у друкари, – честно ответил я.

– Ну и правильно, – кивнул собеседник. – Но можешь не беспокоиться – из простых орденцев о тебе знают только служащие на Булаве Инквизиции, а там люди проверены и перепроверены сотни раз, да и до таких тайн допущены, что Комморра – так, утренник в Схоле. Ну и Лорды-Инквизиторы, само собой, – подытожил он. – Разве что твой приятель Цегорах растреплет, – ухмыльнулся он.

– Это слишком несмешно, даже для него, – несколько поёжился я, на что Максимус пожал плечами.

В общем, прихватил я Кристину, да и направился на Гнев, где застал только Эльдинга из аколитов. Точнее, ещё был и обезьянус, вылезший из своей космической ежевики, пославший мыслеобраз в стиле “как-чего?” – а на моё “всё в порядке” довольно покивавший и забравшийся обратно в ежевику.

Но обезьянус ввести меня в курс кораблестроительных и прочих дел не мог, так что направился я к Претору Электроиду.

– Приветствую, Эльдинг, – ввалился я в мастерскую.

– Приветствую, Терентий, – кивнул механикус. – Как труды ваши?

– Бесконечны, но на данный момент неплохо, – хмыкнул я. – Эльдинг, у меня вопросы и дело, последнее подождёт, – словом и жестом остановил я заметившего повреждения брони мастера оружия. – Что с аколитами, как дела у Роберта и Франциска?

– Госпожа Гера направилась в Сигнию, на курорт и пообщаться с коллегами из Схоластики, – начал докладывать Эльдинг.

– Ну и правильно, я отпуск дал официально, ты тоже мог бы… – начал было я, посмотрел на артизана и не стал договаривать глупости.

– Капитан Франциск пребывает на верфях Бакки, – продолжил Эльдинг.

– А там разве Мир-Кузня? – недоумённо уточнил я.

Вообще, как-то не интересовался, но Бакка – эта Крепость Сегментума, центральная база Астра Милитарум и Имперского флота.

– Крупнейшие и самые эффективные верфи Сегментума, Терентий, – с некоторым, почти незаметным осуждением выдал Эльдинг. – Там же полковник Роберт, впрочем, он намеревался, если на Бакке не найдётся должного количества подходящих к вашим требованием бойцов, навестить Офидию.

– А успеет в срок? – прикинул я расстояния и дрянную навигацию.

– На эсминце-рейдере – точно успеет, – ответил Эльдинг.

– Ну и ладно, я, в общем, не против, если навестит родину. Штурмовики с ним? – уточнил я.

– С ним, Терентий, – подтвердил парень.

– Ещё что-то по делам подготовки для меня есть? – уточнил я.

– Есть, Терентий, – кивнул Эльдинг.

И поведал мне артизан ряд чисто технических моментов, ранее мне неизвестных. Как оказалось – и Франциску тоже. А именно, Амбиция, помимо ослабленного броневого вооружения, имела ещё один недостаток, а конкретно – заниженный запас прочности и надёжности. Уменьшение кратности дублирующих систем, что, скажем так, где-то на треть снижало живучесть судна в бою. Впрочем, Эльдинг заверил, что технологические карты Франциску передал, так что надёжность судна возрастёт, без потерь скорости и маневренности. Естественно, за счёт трюмов, но этот момент, учитывая огромные трюмы предназначенного для торговли судна, был не столь важен.

– Прекрасно, Эльдинг, – покивал я. – Значит, теперь перейдём к повреждениям, – на этом Кристина освободила мою персону от доспеха. – Нарушение целостности брони, сломан грав-излучатель и болтер.

– Вижу, Терентий, – через минуту ответил тыкавший в доспех всякой машинерией артизан. – За пять дней поправлю, часть повреждённого заменю.

– Кстати, Эльдинг, вы с направлением вектора гравитации грав-излучателя разобрались? – полюбопытствовал я, на что ответом мне стал кислый лик собеседника. – Ясно. Знаешь, Эльдинг, есть у меня одна идея. Извлеки грав-излучатель, а я позову нашего нового аколита.

– Джокаэро? – полюбопытствовал парень, на то я кивнул. – А стоит ли? Я признаю, что изделия этих ксеносов уникальны, но они ксеносы…

– И духи машин прекрасно селятся в их поделках, хотя ненамного улучшают параметры, – не без ехидства заметил я. – Знаю я, как вы, Механикусы, любите джокаэро. Но этот конкретный – мой аколит, да и, возможно, у тебя получится что-то понять. Если он, конечно, сделает то, что мне хочется, – лицедейски пожал плечами я.

На самом деле, в том, что договориться удастся, я, по понятным причинам, практически не сомневался. Так что дотопал до ангарной палубы, да и стал вызывать обезьянуса. Последующий диалог мыслеобразами был довольно забавен:

– Пойдём, есть дело, нужно [улучшить, оптимизировать] один механизм, – мыслеэмоционировал я.

– Нужно – тащи сюда, – транслировал обезьянус.

– А я хочу, чтоб за твоей работой посмотрели, – настаивал я.

– И на кой твоим домашним зверькам (как обозначил “немых человеков” джокаэро) смотреть на работу разумных?

– Хочу. И, возможно, поумнеют, – оттранслировал я посыл.

– Не поумнеют. Но пойдём, если хочешь, – был мне ответ.

Добрались до мастерской (джокаэро нацепил на себя здоровенный пояс с инструментами), где я под пристальными зырками Эльдинга протянул обезьянусу грав-излучатель и исполнил пантомиму, в стиле “почини это”. Помня наш разговор, обезянус покривлялся, эманируя в свете и ветре весельем, явно получая от этого представления удовольствие, ну и принялся ковыряться в излучателе. И, через четверть часа, с помощью своих странных инструментов и какой-то обезьяньей матери вернул излучателю функционал.

Но это было половиной дела. В том, что обезьянус починит – у меня сомнений не было, а вот поменять вектор гравитационного усиления и было моей основной задачей. Так что принялся я руками махать, рожи корчить и пальцем тыкать, параллельно отправляя картинки в свете и ветре, чего я собственно хочу.

Джокаэро на мою пантомиму смотрел с интересом, а вот в свете и ветре выразил восторг, когда я в качестве иллюстрации “чего мне угодно” обозначил размахивающего конечностями, улетающего вдаль тёмного апостола.

На эту картину джокаэро захлопал ладонями и губами, явно по-своему, обезьяновски смеясь, погримасничал, кивнул и начал разбирать излучатель.

Эльдинг в этот момент, невзирая на некоторую неприязнь, как в свете и ветре, так и в положении относительно примата, на свои нежные чувства плюнул и чуть не забрался джокаэро на голову, от чего обезьянус отпихнулся нижней левой рукой.

А вот разобрав излучатель, примат вытащил оттуда некую деталь, став в неё тыкать пальцем и каким-то стилом из своего инструментария. Эльдинг взирал на всё это внимательно, явно выпустил магнитное поле, чтоб “ощутить детали”, на что джокаэро зыркнул на него, ехидно оскалился, но возражать не стал. Потыкал он, потыкал, после чего, из мелочёвки из пояса, собрал в минуту некую насадку, в свете и ветре накидав мне образов, что, мол, мой сопроцессор установит с оружием контакт, а мне останется только задавать вектор. Искренне поблагодарив примата (и вокс-связью затребовав у обслуги Гнева усиленный фруктовый паёк поразнообразнее), я с ним распрощался.

Обезьянус удалился в свою ежевику, а Эльдинг уставился на излучатель. Временами переводя взгляд на меня, с весьма ошарашенным видом.

– Но это же простой конденсатор! – наконец выдал он вслух. – А работал джокаэро с декоративным узором, имеющим лишь символическое значение, – несколько неуверенно заявил он. – И дух машины не разгневан, – совсем тихо и потерянно заключил он, осмотрев излучатель.

– Давай проверим, – не стал спорить я, прихватил излучатель (родного аккумулятора которого хватит не более чем на десяток импульсов, но для проверки – вполне достаточно).

– Давайте, – не стал спорить Эльдинг.

И проверка на техническом полигоне показала вполне то, что я и хотел. Ну а излучатель, практически мог создать увеличение гравитации не туда, куда притягивается, а туда, куда надо. Более того, сопряжение с сопроцессором открыло мне функционал не только “вектора”, но и интенсивности (от двух до дюжины же), а ещё – изменения фиксированной длительности излучения, от секунд, до “сколько желаешь, чтоб работало”.

– В общем, Эльдинг, – довольно заключил я. – Чини доспех и ознакомься со сделанным джокаэро. Только не сломай, а в приставку вообще не лезь! – на что вид артизан принял мученический, так что я пояснил: – Присадка осуществляет сопряжение с моим аугментом, так что это точно не поле для экспериментов. И, кстати, вечером я буду в музыкальной, – решил подсластить я пилюлю.

– По слову вашему, – кивнул Эльдинг.

И вот, остаток времени я всё-таки отдохнул, с Кристиной, с моей прррелестью, и вообще. А в Крепость я спускался довольный и готовый к свершениям, в отремонтированном доспехе и с эскортом из пары оргинов и семи преторианцев.

Ну а в Крепости меня Максимус озадачил. Нет, понятно изначально, что будет не просто: одна его оговорка, про Астартес, говорила о том, что религия головного мозга на кардинальском Мире, где мне предстоит расследование, перешла в терминальную стадию. В таких Мирах, зачастую, “божественность Императора” ставилась во главу всего, самого Императора, в том числе. Не удивлюсь, что подобные типы, в наиболее радикальном варианте, увидев живого Импи сожгли бы его огнём, искренне веруя, что освобождают его от оков плоти и пробуждая божественность.

Так вот, у Экклезиархии в общем, с Астартес были напряжённые отношения, поскольку последние закономерно воспринимали Импи как дедушку, будучи сынами примархов. И, соответственно, воспринимали его великим, но великим человеком, что доктрине попов напрямую противоречило. Но, так как астартес общепризнанно и по факту носители крови Импи, с этим смирялись. А вот в случае терминальной религиозщины, астартес называли чуть ли не насмешкой над богом и в ряде случаев аж призывали сжигать насмешку над божественностью огнём. Тот факт, что маринадов создал сам Импи, и прочие моменты фанатиков не смущали. И, иногда, если успевали до недовольных космодесантников, Инквизиторы подобных проповедников карали из собственных рук.

Однако, как понятно, между “линией партии экклезиархия” и терминальной религией головного мозга были оттенки. Соответственно, Фелиция, кардинальский Мир, в котором мне предстояло расследование, был ближе к радикалам и присутствие на их территории астартес воспринимал как оскорбление.

Так-то и варп бы с обиженными и оскорблёнными святошами, но они торговали опиумом с народом нескольких десятков секторов. И выходит, что если этих фанатиков поставить на место, возможны проблемы, вплоть до бунтов, причём во славу Импи, как ни парадоксально.

То есть, если на Фелиции реально твориться непотребщина, то и варп бы с ним. Пропаганда и освещение, в должной мере, нехорошести святош в рамках подотчётных им Миров. Но, бунты всё равно возможны, да и как ни неприятно признавать, но ослабление веры, без просвещения и развития, для людей будет пагубно. А при дискредитации кардинальского Мира такое ослабление будет волей-неволей.

А вот сама проблема планеты была в том, что года два назад ряд отчётов стал показывать аномальное количество смертей на вполне благополучно планете. А эмиссары и святоши, прибывающие с Фелиции, уж очень часто вели довольно радикальные, на грани (а то и за ней, вопрос восприятия) допустимого. И агенты докладывали, что на планете творится что-то нехорошее, арко-фаллагелянтов (этакий вариант сервиторизации по-экклезиарши, создание из еретика, реального или мнимого, боевого киборга с лоботомией) становится слишком много. Вроде бы и не повод для расследования, но повод задуматься точно. И вот, на определённый момент часть агентов замолкают, а часть начинает петь сказки, как всё стало замечательно, а ранее они заблуждались, в чём раскаиваются. Что уже стало поводом для расследования, ни к чему не приведшему: негласные методы не показали ничего гадкого, а с гласными были проблемы “религиозного толка”, при которых его ведение встречало сопротивление местных попов вплоть до возможного силового конфликта.

Что было к демонам никому не нужно, до выявления факта ереси уж точно. А была она или нет – варп знает, поскольку оголтелых фанатиков – четверть экклезиархии, а все странности могли иметь вполне “нееретическое” объяснение.

Так что на следующий день я летел в крейсере Серого Ордена, в компании преторианцев, Кристины и десятка Серых на Фелицию. Где моей задачей было поярче сверкать нимбом и таки завершить это варпово расследование, выдав вердикт – жечь попов огнём или плюнуть на них слюной.