Текст книги "Нано (СИ)"
Автор книги: chromewitch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
Но она не ценит эту редкую возможность, хватает снайпера за плечи всеми руками и тащит по полу к дальней стене бывшей автомастерской, к столам и барахлу, в котором смутно угадывается медицинская техника.
База Термитов очень пустынна и тиха сейчас – только шорох и три сознательных тела на два бессознательных. Ты окончательно приходишь в себя и садишься на свободный стол, пока Сороконожка осматривает Бага и снайпера.
Тебе повезло, что она знает, как приводить в чувство своих обдолбанных приятелей. Или это здесь в порядке вещей?..
– Вы двое правда должны подумать над тем, чтобы прекратить ставить моды на какой-то помойке, – говоришь ты. – Черт, да даже на реальной помойке ставят моды лучше!
Никто не отвечает. На лице Стикса проступает злоба – «да кто ты такой, чтобы нас учить», догадываешься ты. Он прав, ты малость зарвался, обладая такими деньгами, которые всем Термитам не собрать и за жизнь. Если бы не боязнь врачей – точнее, если бы не боязнь того, что кто-то влезет в твой мозг, пока ты будешь под наркозом, – ты бы наверняка уже сам увешался модами по уши.
Это было бы удобнее. Твои кости и мышцы не болели ли бы так ощутимо.
На боку Сороконожки появляется кровь. Ты указываешь на это, и Сороконожка кивает. Абсолютно не смущаясь, она стягивает куртку и разрезает майку ножницами, прижимает к ребрам две спицы и начинает обматывать их вместе с раной бинтами, смоченными в антисептике.
Несколько минут назад она была живым адом модификантов. Ходячим хаосом из неподвластных командам протезов, монстром. Сейчас – всего лишь ребенок, пугающе привычно обрабатывающий собственные раны.
Черт.
Это Вик может влезать в чужую жизнь, наблюдать ее с такого близкого расстояния. Джинну это ни к чему, и ты отводишь взгляд, стараясь выбросить из головы зарождающуюся жалость.
Может, тебе тоже пригодится антисептик?.. Ты снимаешь куртку и смотришь на порезы, оставленные языком Бага. На краях выступают прозрачно-желтые капли. Он еще и ядовит...
– Ты чувствуешь себя нормально? – спрашивает Сороконожка.
– Я Джинн, – отвечаешь ты. – Но не отказался бы от запасной куртки.
Стикс стаскивает куртку снайпера. Он шире в плечах, чем Баг, вдобавок его куртка ему велика, так что подходит тебе прекрасно. Разве что розовый и желтый – не твои цвета, мягко выражаясь.
– Им нужно в больницу. – Сороконожка смотрит на результаты сканирования.
– Вот это открытие. А мне нужен ваш Баг в сознании.
– Сейчас будет, – вместо Сороконожки отвечает Стикс, пока смешивает что-то в грязных пластиковых стаканах.
Ты пользуешься этим, чтобы узнать, как он попал сюда так быстро.
– Я видел тебя с Виком.
Он вздрагивает. Ты мог бы быть не таким прямолинейным.
– В Каске, у машины, под утро. И тогда ты вернулся в дом.
Сороконожка смотрит на тебя с удивлением – недавно ты делал вид, будто считаешь Вика мертвым.
– Что? – ты разводишь руками. – Ты ожидала, что я разрушу прикрытие своего нанимателя?.. Но разрушил его ты, выходит, – ты киваешь Стиксу. – А ведь он сказал, что убивать тебя не стоит, что ты просто посидишь под замком пару дней и все.
– Я не хотел. – Стикс дергает плечом. – Не хотел ничего разрушать! Но боялся, что он придет сюда.
– Да, а со мной, как видишь, все вышло не так и ужасно.
– Я не знал, – бестолково оправдывается Стикс.
– Как ты выбрался из дома?
– Взломал замок. Получилось затормозить сигнализацию, но, наверное, там уже знают, что я сбежал.
Что ж, хотя бы понятно теперь, почему он оказался здесь быстрее, чем ты рассчитывал. В его голосе все сильнее и сильнее слышится отчаяние. С этим разговором он сам стал яснее понимать, в какое дерьмо вляпался.
– Ты расскажешь им? – спрашивает он. – Вику и тому старику?
Хорошо бы, чтобы Захар никогда не услышал, как этот крысеныш зовет его стариком.
– Мы не настолько близки.
Он благодарно кивает.
– Просто заткнись и молчи о том, что Вик жив. Просто заткнись и молчи.
Он снова кивает, уже с энтузиазмом. Смешивает свое зелье гораздо быстрее.
Спустя еще несколько минут Баг подает признаки жизни. Ты подходишь и поворачиваешь к себе его голову. Его язык шуршит по полу, пасть по-прежнему распахнута, но глаза уже смотрят вполне осознанно. Ты смыкаешь обратно его челюсти. Он кричит от боли и прикусывает язык. Лента начинает сворачиваться.
Хорошо, стимуляторы уже не работают.
– Кто? – спрашиваешь ты.
Он с полминуты соображает и смаргивает слезы. Ты повторяешь громче:
– Кто?!
– Триада, – говорит он невнятно и сплевывает кровь.
Отлично, невероятно, восхитительно.
Ты материшься сквозь зубы.
– Кристина работала на них, давно. Отмывание денег. Через ее бар. – Он говорит отрывисто, речь дается с трудом, и каждое слово сопровождается болезненной гримасой. – Или...
– Или?
Новость о Кристине тебя не удивляет. За последние часы ты вполне свыкся с мыслью, что твоя любимая барменша замешана в бандитских разборках.
– Или Аркадийский Крест. Больше некому.
А вот эта новость уже интереснее. Ты склоняешь голову набок.
– Послушай людей, – говорит Баг. – Крест действует все наглее.
Вот уж прекрасные перспективы – если не Триада, то их вечные соперники.
О Кресте ты слышал. Еще одни представители аркадийской фауны. В очень непростых отношениях с Триадой... Если точнее, Крест враждовал не столько с Триадой, сколько с корпорацией «Эккарт». Чтобы понять ситуацию в общих чертах, достаточно знать два имени – Амелия Эккарт и Лионель Ламбер.
И первое – вовсе не имя нынешнего президента компании.
Ты не слишком-то интересуешься корпоративными войнами, если к ним не привлекают Джинна, но эта история звучала довольно громко года три-четыре назад: Амелия Эккарт выжила и вернулась в Аркадию мстить тем, кто убил ее отца.
Красиво.
И нетрудно догадаться, кто выступил палачами по приказу заговорщиков «Эккарт».
В общем-то, главным отличием Креста от всех остальных преступных группировок Аркадии было то, что Крест никогда не скрывал, с кем воюет и кто за ним стоит.
Ты надеешься, что в смерти Кристины виновата все-таки Триада. Крест – далеко не самые конченые отморозки в Аркадии, насколько ты знаешь, хотя рассказы о них и изобилуют кровавыми подробностями. К этим рассказам обычно прилагается тонна другого бреда, про неизвестные природе мутации и модификации, про ИИ, планирующий их налеты, и про многочисленные психические расстройства Амелии Эккарт, так что ты не очень-то им доверяешь. Но вот правда – с последствиями работы той же Триады ты сталкивался. С последствиями работы Креста – никогда.
– Ты знаешь что-нибудь про метод убийства?
Баг не отвечает, но непонимание на его лице говорит достаточно ясно.
Ты киваешь и стреляешь ему в лоб.
Стикс молчит, и молчит Сороконожка, и ты не сразу понимаешь это молчание.
Ты идиот.
Разве ты отказался от дружбы с Кристиной, узнав, что она работает на мафию?
Да, Баг чудовище, и его же собственные Термиты бросились бежать, когда он нахлебался наркоты, но... Ты не знаешь ничего о них, Термитах. Ты не знаешь, как они связаны с Багом. Ты не знаешь, чем они ему обязаны.
Зато ты знаешь, сколько на улицах Аркадии такого же отребья, как они.
...Что ж, это знание никогда не останавливало тебя раньше, и не стоит менять хорошую тему. Вик может пожалеть мальчишку, вписавшегося в неудачный налет, и сдать того Захару на попечение. У Джинна же нет никаких причин смотреть дальше своей текущей миссии.
Ты разворачиваешься и уходишь.
– Что нам теперь делать?
Голос звучит громко и обвиняюще, но когда ты оглядываешься, то видишь, что Сороконожка совсем не смотрит в твою сторону.
Кажется, она спрашивает Бага.
– Отвезите этого второго в больницу, выберите нового главаря и копошитесь в своей грязи дальше, – автоматически говоришь ты, какой ты есть. Такой же монстр. – На здоровье.
Вы все молчите целую минуту. Ты подбираешь и снова вешаешь за спину чехол.
– Или... Вы двое. Или трое... Вы можете спрятаться на окраинах, пока вся эта мясорубка с Триадой и Крестом не закончится. Если доберетесь до свалки и скажете Дайсу, что вы от Джинна, он вам поможет.
Зря они стараются смотреть на тебя с такой злобой. Ты сталкивался с ненавистью гораздо более острой.
– Просто предлагаю, – ты пожимаешь плечами.
– А сам ты куда пойдешь? – глухо спрашивает Стикс.
– Я?..
И что же ты скажешь этим обдолбанным детям, о героический убийца наркоманов, славный герой Аркадии в розовой куртке?
– Я? Я в бар.
Ты должен взглянуть на работу Кристины другими глазами.
6. Миссионер
Бар называется «Кроличья лапка». Вообще-то поначалу он назывался каким-то там «кроликом», но вывеска быстро пришла в негодность. Свидетелем этого ты и стал в тот вечер, когда познакомился с Кристиной.
Высокая, крепко сбитая женщина со стройными и потрясающе мускулистыми ногами в не менее потрясающе коротких шортах стояла на стремянке и возилась со щитком над дверью бара. Ты тупо пялился вверх какое-то время, прежде чем Кристина едва не сбила тебя с ног, спрыгнув с лестницы. Вывеска неуверенно, сегмент за сегментом загорелась, показывая довольно-таки уродливого неонового кролика... И погасла с треском, оставив одну только заднюю лапу.
«Ну и сама себя чини, сука!» – внезапно прокричала дама в шортах и пнула стремянку, отчего та с грохотом рухнула на асфальт.
Дверь бара захлопнулась, послав волновые содрогания по району, и ты остался один. Ты поднял стремянку и занес ее обратно в бар. Так ты познакомился с Кристиной и нашел себе вечернее хобби. Тот факт, что ты медленно пьянеешь, всегда дарил много возможностей потрепаться с благодарной слушательницей и послушать ее истории и жалобы в ответ.
Ничего в ней и ее баре никогда не выглядело подозрительным. Ты знал, что она платит кому-то за прикрытие, но все платили – это Аркадия, черт побери, и это Каска. У Кристины не было проблем ни с посетителями, ни с поставщиками, ни с законом.
Снова в Каске, ты отправляешь машину на автопилоте в Муравейник – позаимствовал ту колымагу Термитов, в которую врезалась ласточка. В разъездах до окраин и обратно и в разборках с Багом прошел почти весь день. Через пару часов в бар придет Нарима, хозяйка дома, весьма серьезная и деловая леди, которой Кристина платила за аренду. Ты видел ее раньше много раз и предпочел бы не вставать у нее на пути. Записи с камер подсказывают, что со дня смерти Кристины Нарима ищет нового владельца – вчера, против обыкновения, в бар заглядывали не столько завсегдатаи, сколько более-менее приличного вида мужчины и женщины, которых Нарима встречала на входе, указывая на поломанную вывеску.
Может, проблемы с электричеством отвратили их. Может, что-то другое.
Оглядевшись и убедившись, что никто на тебя не смотрит, ты проходишь в бар и запираешь дверь за собой. Даже не надо взламывать замок – ты много раз задерживался до утра и помогал Кристине закрывать «Кроличью лапку», так что отлично помнишь код. Нарима его так и не сменила.
Ты видел бар без посетителей, видел его до открытия и после закрытия, но все равно находиться здесь сейчас непривычно. Дело не в том, что Кристины нет рядом, дело в том, что ты знаешь – ее и не будет рядом уже никогда. Никто не будет материться, стаскивая ящики с пивом в подвал и возмущенно отвергая твою помощь, никто не будет ругаться на поставщиков, которые опять привезли просрочку, никто не будет бросать в тебя мокрой тряпкой, когда ты несешь чушь, или заваривать тебе чай, потому что ты выглядишь слишком паршиво.
Ты никогда больше не услышишь ее и не увидишь.
До этого момента тебе успешно удавалось гнать от себя подобные мысли.
Ты мотаешь головой и решаешь позвонить Гектору.
– Хэй, – невнятно отвечает он. – Что-то узнал?
Жрет, догадываешься ты. Живот урчит – ты сам не ел с прошлого дня.
– Это мой вопрос, – недовольно отвечаешь ты, запрыгнув за стойку. – Нашел что-нибудь у Захара?
– Много крови, четыре выбитых зуба, два отрезанных пальца.
– И... пули?
– Это еще меньше походило на результаты выстрелов.
Тема разговора ничуть не мешает Гектору жевать. Ты находишь под стойкой несколько упаковок с орешками и вяленым мясом и присоединяешься, приподняв шлем.
– И нет, разумеется, никаких пуль. Лицо парня провернули через мясорубку. Но знаешь, что интереснее всего в той записи? Он не кричал. Он был в сознании, пусть и полумертвый, но он не кричал.
Это правда. Черт. Ты становишься невнимательным. Ты был так заворожен происходящим, что упустил из виду важные детали.
– Ты знаешь, где теперь труп этого наемника?
– Нет, но могу узнать.
– Будь добр, – Гектор кашляет, подавившись.
– Вы осматривали бар? – спрашиваешь ты.
Гектор кашляет и хрипит. Ты ждешь.
В бумагах и записках, которые Кристина хранила под стойкой, не обнаруживается ничего интересного – номера поставщиков и аварийных служб, напоминалки себе насчет закупок... Наткнувшись на четвертую по счету заметку докупить «Миссионера» , ты останавливаешься. «Миссионер» был самым дешевым, отвратным и убийственным синтетическим виски в Аркадии. Убийственным – в прямом смысле слова. Даже завзятые алкаши, побирающиеся по помойкам, при выборе «Миссионера» или незамерзайки всерьез рассматривали незамерзайку в первую очередь. Ты никогда не видел его в «Кроличьей лапке». Конечно, Кристина могла подливать его в коктейли вместо чего-то более дорогого, но... четвертый заказ за последний месяц?
Ты пропускаешь мимо ушей половину слов Гектора. Он ругается на тебя.
– Вик, гаденыш, ты разве не слышал, как я кашляю? Где ты родился, в лесу или приюте для немых? Мог бы и поинтересоваться, как...
– Гектор, полиция осматривала бар?
– Не особо. Это же ты ее убил, помнишь? В ее квартире.
– Точно.
Ты проходишь в каморку, где Кристина вела бухгалтерию. Ее нетбук запаролен, но у тебя есть инструменты. Пока программа подбирает символы, ты слушаешь Гектора.
– Я все еще не нашел того, кто подкидывал нам пули все это время, но...
– Сколько подобных убийств было до Кристины?
– Минимум семь. Везде «Эвита», везде смерть дома, везде пуля в висок.
– Семь?!
– В полиции говорят о серийном убийце.
– И чем похожи жертвы?
– Владельцы мелкого бизнеса.
И все, вероятно, связаны с Триадой или Крестом. Ты просишь Гектора скинуть тебе список, он вместо этого говорит:
– Я так понимаю, все они так или иначе работали на одних и тех же ребят?
Ты раздумываешь, говорить ли Гектору о том, что ты узнал от Бага. И Триада, и Крест – неудобные темы для разговора с представителем «Эккарт». Если он решит, что в убийствах виноват Крест, то поднимется шум, и корпорация пошлет своих агентов разбираться в убийствах. Если это внутренние разборки в Триаде, «друзьях» корпорации, то наоборот, Гектор скажет тебе остановиться и не мешать... С другой стороны, это было бы отличной возможностью избавиться от навязанного сотрудничества – Вик послушно отойдет от дел, Джинн сможет действовать исключительно по своему разумению.
После допроса ты отметил, что «Эккарт» не послала собственных Восьмерок расследовать убийства. Этот факт тоже удивил Гектора.
– Триада, – уверенно говоришь ты. – Кристина работала на Триаду. И я пытаюсь понять, что она сделала не так.
«Кроме выбора стороны», – додумываешь ты.
Это объясняет, почему «Эккарт» не слишком заинтересована в раскрытии дела. Не объясняет, впрочем, почему Гектор вообще за него взялся.
– Зачем ты расследуешь это? – спрашиваешь ты без особой надежды на ответ. – Вы... корпорация подозревает участие Креста?
Но если так, то почему не снарядила Восьмерку, чтобы накопать побольше грязи на своих врагов?.. Что-то все равно не сходится. Обе гипотезы – с внушительными пробелами. И молчание Гектора не добавляет тебе понимания.
Ты вдруг осознаешь, что уже давно не слышишь жевания и чавканья. Вместо этого с той стороны доносится шум мотора и шин.
– Куда ты едешь?
– В бар, конечно. Ты сейчас там, я правильно понял?
Черт.
– Нет нужды, я уже сделал всю работу за тебя.
Ты пробегаешь взглядом по отчетам. Информация из записок подтверждается – слишком много стремного «Миссионера» для одного бара. Ты не знаешь, как именно Триада отмывала деньги через «Кроличью лапку», но отчеты наверняка пригодятся в полиции.
– Поздно, – беззаботно отзывается Гектор, – я все равно был рядом, сейчас заскочу.
Черт!
Ты переводишь звонок на наладонник, стаскиваешь шлем и не знаешь, куда его спрятать. В каморке едва хватает места на стол. Ты хочешь выйти на улицу, но слышишь звук тормозов, вдобавок, замечаешь свой чехол с винтовкой и мечом, брошенный у порога. Ты подхватываешь его, пока Гектор ругается, что ты так долго не можешь открыть ему дверь.
– Я тут немного занят! – огрызаешься ты, отключая звонок и бросаясь в подвал.
Внизу стоят ящики с бухлом и пара высоких пластиковых бочек с наклейками «Миссионера». Ты всегда догадывался, что для баров «Миссионер» поставляет свою бурду именно в бочках – чтобы удобнее было разбавлять им приличные напитки.
Что ж, очень вовремя. Чехол водонепроницаемый, электроника в шлеме тоже защищена, а твой меч-пила переживает даже атомную войну.
Ты снимаешь крышку, и в ноздри бьет запах спирта.
Ты отшатываешься с громким матом.
В темноте подвала ты ясно видишь, как белеет под слоем алкоголя чье-то лицо.
Сверху раздается выстрел – Гектор выбивает замок.
Оглянувшись снова, ты убеждаешься, что рядом по-прежнему нет ничего подходящего, чтобы спрятать вещи. Ладно, винтовку ты сможешь объяснить, но шлем...
На какие жертвы ты идешь ради своей анонимности.
Ты запихиваешь внутрь сначала меч-пилу, используешь его чтобы оттолкнуть спину трупа от края и спрятать за ней шлем. Тело окоченело, оно не поддается, ты помогаешь себе руками, которые после встречи с Багом – вот же гадство! – без перчаток. Шлем протискивается с трудом, тело торчит рядом и ничего в итоге не скрывает. В панике и ярости ты бьешь мечом, ломая кости трупа, брызги алкоголя разлетаются вокруг.
...Силы небесные.
Ты сталкивался с вещами и похуже, ты сам убивал людей и таскал трупы, но сейчас тебя тошнит.
Сейчас ты ненавидишь себя больше чем когда-либо.
Ты втискиваешь меч-пилу рядом с телом и прижимаешь всплывшую голову крышкой, отскакиваешь от бочки и пытаешься вернуть себе независимый вид, пока Гектор, ты слышишь, осторожно приближается к подвалу. Схватив бутылку из ближайшего ящика, ты быстро отвинчиваешь крышку и разливаешь алкоголь вокруг и на себя.
Ты улыбаешься Гектору виновато и растерянно.
– Черт, – отхлебываешь из горла, – нихрена не вижу в темноте...
– Ты здесь бухаешь, придурок? – Гектор опускает пистолет и смотрит на тебя с неверием.
Его костюм теперь – ярко-фиолетовый, и, черт возьми, не человеку в ярко-фиолетовом костюме называть тебя придурком.
– Я уже выяснил больше, чем ты со всеми своими полицейскими! – возмущаешься ты. – Могу и забухать!
Ты суешь Гектору бутылку в руки, когда проходишь мимо. Гектор бросает взгляд на ящики и бочки и поднимается следом за тобой.
...Пронесло.
Твои руки пахнут алкоголем и помнят прикосновения к гладким, холодным, скользким плечам трупа.
– Бренди. – Гектор отпивает и только потом смотрит на бутылку. – Ненавижу бренди.
Ты тоже, но на какие подвиги не пойдешь ради режима инкогнито. Ты отбираешь бутылку обратно и киваешь в сторону каморки.
– Я взломал ее рабочий нетбук. Посмотри, может, найдешь что-то интересное.
Только лучше не здесь. Ты хочешь вытащить меч и шлем без свидетелей.
– Скоро должна подойти Нарима, и лучше бы нам убраться отсюда до нее.
Гектор не реагирует, усаживается за стол Кристины и начинает внимательно изучать отчеты. Это... неудобно. Он не идиот, а значит, наверняка заметит слишком большое количество «Миссионера». И захочет взглянуть на бочки в подвале.
– Так на кого ты ставишь? – спрашиваешь ты. – Триада или Крест?
Гектор отмахивается, но ты настойчив. Он должен не успеть до прихода Наримы, он должен разозлиться, взять нетбук и уйти, чтобы изучить информацию дома, а не спускаться снова в подвал к дешевому вискарю с трупами!
– Триада, – бросив на тебя недовольный взгляд, говорит он.
– Ага! – ты победно вскидываешь руку. – Я знал!
Ты не знал, но эта догадка ничем не хуже других. Гектор не поспешил остановить тебя после предположения. Наоборот, примчал сам.
– Ты копаешь под «Эккарт»!
– А ты копаешь себе могилу, говоря об этом так громко.
Что-то меняется. Гектор поднимает голову медленно и спокойно, его лицо кажется незнакомым. Слишком серьезным и слишком холодным, как будто он уже примеряет на тебя гроб.
Ты вытаскиваешь пистолет вместе с ним.
– Мне плевать, на кого ты пашешь, честно, – говоришь ты. – Я просто хочу найти убийцу моей подруги. И твое молчание мне нихрена не помогает.
– Мои слова тебе тоже не помогут, – насмешливо отзывается Гектор. – И тут я думаю – может, пуля сгодится? И ты перестанешь, наконец, озвучивать все идиотские мысли, которые приходят в твою голову?
С минуту вы сверлите друг друга взглядами.
– Копать против собственного начальства, – медленно говоришь ты, и усмешка Гектора становится жестче, – тем более, такого начальства как «Эккарт»... Это ход суицидника.
Он молчит.
– К счастью для тебя, я обожаю суицидников, – ты вздыхаешь и опускаешь пистолет. – Я сам однажды чуть не застрелился и...
Он стреляет вместе с тобой. Разница только в том, что он за это мгновение нажимает на спусковой крючок, а ты бросаешься вправо, снова поднимаешь оружие и тоже нажимаешь на спусковой крючок.
Он ранит тебя в левое плечо, вскользь, ты ранишь его в правую руку, навылет. Ни для него, ни для, тем более, тебя подобные ранения не значат ничего. Вы можете избить друг друга до полусмерти, а потом просто уйти из бара своими ногами.
Гектор кладет пистолет на стол и широко улыбается.
– Ха! Хваленые рефлексы Восьмерок! – Он откидывается на спинку стула и громко смеется. – Всегда мечтал посмотреть!
– Ты целился в сердце.
Ты подходишь и какое-то время смотришь на него, раздумывая.
– Я знал, что ты успеешь уклониться. – Гектор, не обращая на тебя внимания, зажимает рану на руке. – К тому же, помни, что информация о твоем прошлом все еще у меня. И если я вовремя не введу код, то она разлетится по всему миру. И даже твой драгоценный Триал тебе не поможет.
– «У меня», – повторяешь ты. – У тебя... Не у «Эккарт» или полиции. У тебя. То есть ты один во всем этом.
Ты поднимаешь пистолет, направляешь его на голову Гектора. Видишь, как напрягается его левая рука – пистолет уже в ней, и Гектор неудобно выворачивает запястье, чтобы пуля, если что, полетела прямо тебе в череп.
Хотя ты успеешь уклониться.
Теперь он это знает.
Из его руки почти не льется кровь, отмечаешь ты автоматически. Мод или протез?.. Своего ранения ты и вовсе не замечаешь.
Ты сможешь найти выход, если подумать. Пусть даже вся Аркадия и весь мир будут знать, кто ты такой. Будет тяжело, конечно, но, может, это лучше, чем продолжать работать с типом, который стрелял в тебя ради интереса?..
– Тебе везет, что я все еще хочу узнать, как убили Кристину, – говоришь ты. – Если с виновниками мы, видимо, определились?
Он кивает. Позже ты скажешь ему проверить подвал. Может, завтра. Может, уже через пару часов. Полиция опознает жертв, Гектор найдет связи с Триадой... наверное. Как он будет проворачивать свои махинации против «Эккарт» и их мафиозных друзей, тебе нет дела.
Гектор забирает нетбук Кристины, вы вместе выходите из каморки.
Из-за двери слышится шум, рядом останавливается машина.
Гектор поднимает пистолет на дверь, ты поднимаешь пистолет на Гектора.
– Что? Опять?! – возмущается он.
– Если ты позвал с собой полицию... – начинаешь ты.
– То ты будешь целиться в меня на глазах полиции? – продолжает Гектор с издевкой.
В дверь вваливается какой-то парень в пиджаке и джинсах. Он выглядит так, будто только что вылез из драки, хотя пиджак не помят. Светлые всклоченные волосы, глаза огромные и ошалевшие, он переводит взгляд с тебя на Гектора и останавливает на его пистолете.
– Ох! – он мгновенно поднимает руки. – Я не вовремя?
– Немного, – отвечаешь ты, продолжая целиться в Гектора.
– Замок сломан...
– Потому что кто-то не умеет пользоваться программами, – вздыхаешь ты. Гектор, продолжая целиться в чужака, бросает на тебя красноречивый взгляд. – Что ты смотришь, ты сам будешь объясняться с Наримой из-за замка!
С пистолетом в руках, ты все же поворачиваешься к парню. Ему становится еще больше не по себе, кадык над узлом галстука судорожно дергается.
– У него пистолеты под пиджаком, – говорит Гектор. – Два. Мы должны его пристрелить.
– Это Каска, тут у всех оружие, – возражаешь ты. – Парень, зачем ты здесь?
– Выпить зашел.
Ты совсем его не помнишь, хотя насмотрелся на завсегдатаев за последний год. Среди местных жителей Каски ты его тоже не замечал.
– И объявление! – добавляет парень. – Тут же ищут работников? Смотри, я даже надел лучший пиджак!
Виновато улыбаясь, он поспешно и неуклюже одергивает пиджак.
– Стой на месте!
Вы с Гектором кричите одновременно, но опаздываете на секунду – в руках парня появляются пистолеты, и ты не замечаешь, как и откуда он их вынул. Его глаза блестят под воздействием стимуляторов, и ты можешь сказать наверняка, что его отрава не чета той, на которой сидели Термиты. Его движения быстрые и точные, выражение лица спокойное, взгляд внимательный.
– Простите, ребята, – широко ухмыляется парень. – Не в том месте, не в то время?..
За его спиной раздается громкий щелчок и задумчивое «хм-м».
Ухмылка медленно сползает с его лица, брови приподнимаются. Он пытается оглянуться, но что-то заставляет его застыть.
– Вот уж точно. – Из-за его спины раздается спокойный и жесткий женский голос с едва уловимым акцентом. – Не в том месте, не в то время.
Парень делает несколько неловких шагов, и у тебя получается разглядеть женщину за ним. Ты узнаешь этот темно-синий хиджаб, деловой костюм, пронзительные темные глаза на маленьком лице и обрез «Ровены», дуло которого сейчас упирается чужаку в затылок.
Ты весь в бренди, ты вломился сюда без спросу, ты наверняка получишь по голове, но все же сейчас ты рад видеть эту женщину как никогда.
– О! – ты опускаешь пистолет и улыбаешься как можно более приветливо. – Привет, Нарима.
7. Право на месть
– Здравствуй, Вик.
Нарима величественно кивает, не сводя взгляда с тебя и не убрав пушки от затылка чужака, а потом бьет последнего ногой под колени. Он падает, но не отпускает пистолеты.
– Бросьте их, юноша. Вик, подбери.
Ты делаешь, как она говорит, кладешь оружие на стойку и взглядом показываешь Гектору, чтобы он последовал твоему примеру. Никто не спорит с Наримой в ее владениях.
– Как ты думаешь, я должна нанять вышибалу вместе с новым барменом? – вздыхает она. – Заведение еще не открыто, а здесь уже полно сброда.
Нарима окидывает взглядом Гектора в его фиолетовом костюме и тебя в желто-розовой куртке, густые брови недоуменно приподнимаются.
– Или я должна сказать «полно клоунов»?
Она подловила тебя здесь, ты не можешь не признать.
– Тяжелый день, – говоришь ты.
– Кто твой друг?
– Коп. Расследует убийство Кристины, угрожает мне... Ты наверняка слышала.
– Да, – на ее лице отражается искреннее участие. – Мне так жаль, Вик. Весь этот цирк с обвинением... Я знаю, вы дружили.
– Спасибо, – мягко говоришь ты. – Чем меньше людей считают меня убийцей, тем мне легче дышать.
Нарима сочувственно кивает, но переводит дуло обреза на тебя недрогнувшей рукой. Ее голос становится холоднее.
– Я также слышала, что ты погиб в перестрелке, и я не приветствую, когда трупы разгуливают по моей территории.
Она отвлекается от парня на коленях и тот подозрительно шевелится, тянет руку за спину. Ты хватаешь со стойки пистолет и направляешь на него. Он застывает. Нарима несколько секунд смотрит то на тебя, то на парня, легко поводя обрезом, потом все же решает сконцентрироваться на тебе.
Гектор неуверенно переступает с ноги на ногу.
– Копов здесь я тоже не приветствую, – отмечает Нарима. – Иди. Поймаешь Вика в другой раз.
– С большим удовольствием, – оценив обстановку, говорит Гектор и показушно раскланивается. – Мадам, мое почтение.
– Ну и коп из тебя, – Нарима качает головой, когда Гектор неуклюже пробирается мимо нее.
Она ждет, пока он прикроет дверь, потом отходит, чтобы заблокировать ее изнутри.
– Вик, помоги мне тут!
– Э-э-э... ты уверена? У меня тут этот тип...
Нарима подходит обратно к парню и бьет его прикладом в висок. Он падает очень быстро, словно не он тут минуту назад размахивал пистолетами.
– Я уверена, – говорит Нарима и мягко отбирает у тебя оружие, кивает на дверь.
Ты проходишь к двери, разыскивая, чем бы заменить замок. Сломанный стул у порога, который не успели ни починить, ни выбросить, подходит. Ты отламываешь от него ножку и запихиваешь за дверную ручку. На время сгодится...
Ты слышишь шорох и чей-то шаг за спиной, и это не Нарима.
Ты оборачиваешься и отбиваешь руку с зажатым в ней шприцем.
Проблема в том, что у парня, который только что прикидывался оглушенным, две руки и два шприца, и двигается он быстро. Он отступает, усмехаясь, вполне довольный собой, несмотря на частичную неудачу.
Ты делаешь шаг вперед. Двигаться сложнее обычного, но бывало и хуже. В шее торчит шприц, и у тебя нет времени его выдергивать.
Парень удивленно выдыхает что-то матерное, тебе сложно сконцентрироваться на речи. Ты бьешь его по лицу стулом, все еще зажатым в твоей руке, поднимаешь с пола второй шприц, который ты выбил раньше, бросаешься к противнику.
Парень умеет драться. Умеет драться очень хорошо и даже, если тебе не показалось, тащится от процесса. Выгадав момент, он кидается к стойке, на которой все еще лежат его пистолеты. Ты не против – ты бьешь его лицом о стойку, она крепкая, ты не раз проверял. Парень судорожно пытается вдохнуть переломанным носом, и ты вкалываешь в его шею содержимое шприца, с которым он напал на тебя.
Ему, в отличие от тебя, хватает одной дозы. Он быстро цепенеет, отваливается от стойки и падает на пол.
Тебе...
В глазах стремительно темнеет. Затылок болит, секунду спустя – лицо болит тоже.
Из последних сил ты поворачиваешься на полу, пытаешься подняться, но приклад бьет тебя на этот раз в висок. Теперь ты понимаешь, что парня Нарима ударила даже не в половину своей силы.
– Мне жаль, Вик, – говорит она, смуглая и синяя тень над тобой. – Мне правда очень, очень жаль.
Ты пытаешься собраться с мыслями и не дать себе ухнуть в эту темноту целиком. Страх. Страх держит тебя на поверхности. Опасно быть таким беспомощным, опасно терять сознание, опасно давать им шанс ковыряться в твоих мозгах...
Ты должен вернуться.
Ты поворачиваешь голову или тебе так кажется. Скорее, второе, ведь смотреть трудно, как если бы ты только сумел скосить глаза в сторону. Собственные веки кажутся тяжелыми, собственные ресницы выглядят слишком длинными, глаза закатываются, и только усилием воли ты заставляешь их смотреть.
