Текст книги "Нано (СИ)"
Автор книги: chromewitch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
Возглас и хлопанье двери возвещает о появлении Скорпиона.
– Света, правда, лучше перестраховаться и переодеться прямо сейчас.
Сам он уже полностью собран – то есть в черном пиджаке и белой рубашке с галстуком, с маской, сдвинутой на макушку. Ты замечаешь пистолет в наплечной кобуре и ряд капсул на поясе. Карманы пиджака заметно оттопырены, Скорпион неосознанно перебирает их содержимое.
Света убегает, и ты обращаешься к нему:
– Во сколько ожидается начало?
– В полночь, ты разве не видел афишу? Хотя Красный Шест может явиться раньше. Или позже. Это хреново, но мы здесь – только ради него и будем ждать до последнего. На сто процентов уверен, даже его подружки не отличаются подобной преданностью.
Скорпион знакомо ухмыляется, но ты видишь это – страх. Ты снова думаешь, что Скорпион – самый вероятный шпион Триады среди верхушки Креста...
Может, так и есть.
Он нервно расхаживает по кухне, зачем-то открывает дверь на склад и заметно вздрагивает.
– О, еда!
Он бросается к тележке «Мунлайта», срывает и разбрасывает вокруг упаковочную пленку и крышки с тарелок.
– В обычное время я бы использовал успокоительное, но сейчас не знаю, как оно отреагирует на всю ту химию, что я уже принял.
– Нервы? – спрашиваешь ты, наблюдая как в его рту исчезает сразу с полдюжины канапе.
– Ага, – отвечает он с набитым ртом и выкидывает пластиковые шпажки. – Так что еда... Старый добрый способ.
Раньше ты и близко не видел его таким беспокойным. Раньше... Скорпион всегда очень трепетно относился к маске, и раньше ты считал это простым выпендрежем.
– Ты тоже засветил свое лицо?
Скорпион кивает, откусывая половину кекса, схваченного с тележки наугад. Пережевывает уже гораздо медленнее, неуверенно глядя то на землю, то на собственные руки. Прикидывая, в какой неловкой ситуации оказался со своими нервами и перед кем. Наконец, он поднимает на тебя взгляд – пустой, стеклянный.
– Что скажет моя мама...
Это нечестный прием. Чем больше человеческих черт обретает персона перед тобой, тем труднее считать ее предателем. Ты отворачиваешься.
– Предположу, что скажет пользоваться вилкой.
– Да, и делиться с друзьями, – вздыхает Скорпион и догоняет тебя на выходе из кухни.
В клубе он быстро находит Бо и всучивает ему кекс со всем почтением и широкой ухмылкой, потом исчезает на лестнице в лаунж.
Ты осматриваешься. Здесь с два десятка людей. Все с масками, но лица пока открыты, и ты с удивлением отмечаешь, что не замечаешь нервозности. Впрочем, ты видел Скорпиона и, может, когда они отворачиваются или отходят в туалет, они так же, как он, дергаются от беспокойства и ищут, что бы пожрать. Ты пропустил речь Амелии, но все же интересно, что она им сказала? Сама она не подходит, занятая разговором с группой своих людей, но кивает тебе издали с напряженной улыбкой.
Стулья и столы отодвинуты к стенам, последние повалены так, чтобы за ними можно было укрыться, сцена пуста, занавески в приватных кабинках отодвинуты – здесь столько открытого пространства, сколько возможно.
– Вот я и говорю, – к тебе подходит Бо, все еще не решаясь есть врученный «дорогим другом» кекс, – почему бы просто не расставить пулеметчиков по периметру? Красному Шесту нужно будет только войти.
– Ты лучше меня должен знать, какую броню таскают лучшие бойцы Триады. К тому же, стена огня наверняка зацепит и наших. Ваших.
Бо невесело ухмыляется.
Диджейский пульт заставлен нетбуками, экраны на стенах показывают город, за ними следят несколько человек, но в остальном клуб – все тот же клуб с мягкими световыми пятнами, движущимися в темноте под приглушенный бит.
– Здесь! – Незнакомая женщина рядом с одним из экранов поднимает руку.
Камеры показывают, как на проспект Ленина стремительно выруливает несколько авто. Они выкрашены в красный, и тебя начинает бить беззвучный смех. Они движутся так быстро, они выглядят так опасно, что с первого взгляда понятно, кто это едет и за кем.
Женщина смотрит на экран еще несколько секунд, теперь вместе со всеми остальными, и повторяет уже тише и тверже:
– Здесь.
На ее лице, на силиконовом шнуре висят две каплевидные вставки – фильтры на тот случай, если Триада атакует газом. Она вставляет их в ноздри и опускает маску на лицо. Все повторяют ее жест.
Внимательнее взглянув на Бо, ты замечаешь, что маски Креста теперь обзавелись и линзами в глазных прорезях – точнее, пластиковыми очками, прикрепленными с внутренней стороны, плотно прилегающими к коже вокруг глаз.
Вероятно, это специальный отряд. Лучшие из тех, кого может предоставить Крест.
– Помните, что я сказала? – Голос Амелии звучит через тихую музыку. – Они начнут стрельбу сразу же.
Люди понятливо прячутся за опрокинутыми столами.
Медленно, очень медленно в клуб проходит Тобиас и кивает сопровождающим:
– Идите. Я не плачу вам за самоубийство.
Между ними происходит молчаливый диалог, и двое охранников отступают к дальней стене, скрываются в подсобке. Третий хмыкает и отходит к бару, барменша там, судя по решительному виду, не собирается покидать свое место. В ответ на взгляд владельца они просто мотают головами.
Ты подбегаешь к Тобиасу.
– Тебе тоже лучше спрятаться.
– Ни за что. – Тобиас медленными и точными движениями поправляет пиджак, разглаживает несуществующие складки. – Это мой клуб, и я обязан встретить столь редких и долгожданных гостей.
Его голос – шипение, переходит в сип на выдохе, но звучит спокойно.
Это все больше становится похоже на настоящее представление – вместе с Тобиасом, полным решимости встретить Триаду. Ты все еще не знаешь всей истории, но обрывков достаточно – однажды Триада превратила «Затмение» в ад, и теперь его владелец хочет лично увидеть, как в ад отправятся уже все виновные.
Ты раздумываешь, вправе ли лишать человека его права на самоубийственную злость.
Решение подсказывает, внезапно, Скорпион. Он прячется за столом и обменивается взглядами с барменшей и охранником, не пожелавшими уйти. Потом смотрит на тебя в глухой тишине, разбавляемой только музыкальными басами, и вдруг снисходительно, как ребенку, кивает и протягивает руки. Между пальцев торчит тонкий шприц.
Ты догадываешься и просто оттаскиваешь Тобиаса к Скорпиону, обхватив поперек туловища. Тобиас успевает возразить – и ты не представлял, что он способен на такую ярость! – но спустя пару секунд его безвольное тело уже прячут за стойкой его же сотрудники.
– Извини, – шепчет Скорпион, – но не зря у меня есть транквилизаторы даже на твой случай.
Ты тоже прячешься за стойкой бара, и тишина повисает вновь.
Рядом с Тобиасом сидит барменша – Мария, по бейджу – и держит того за плечо в абсолютно бессмысленной попытке успокоить то ли его, то ли себя. Рядом с ней на полу лежит дробовик. Охранник сидит на корточках, прислонившись спиной к стойке и сжав пистолет обеими руками. И у него, и у Марии в носах фильтры, на глаза опущены защитные очки, но все же этого мало для столкновения с Красным Шестом и его людьми.
Они чужие здесь.
Они... просто люди.
Они чужие здесь, даже если их история, как и история Тобиаса, становится личной, когда речь заходит о мафии.
И они – несомненно – прекрасно это понимают, но все же не двигаются с места.
Мария надевает очки и фильтры на Тобиаса, то и дело порываясь сказать что-то, но каждый раз останавливаясь. Лицо охранника не выражает ничего, по коже скользят цветные пятна, пустой взгляд упирается в батареи бутылок напротив.
...Среди них есть зажигательные смеси.
Ты указываешь на них, и охранник, который, казалось, пребывал в ступоре, согласно прикрывает веки и едва заметно кивает.
– Ублюдки, – бормочет Тобиас едва слышно, борясь с накатывающей темнотой, знакомой тебе по другим составам Скорпиона. – Хотя бы включите программу.
За дверями слышится визг шин и вопли журналистов. Кто-то из них все же рискнул пройти вслед за Тобиасом без приглашения, и теперь ты слышишь, как обрывается его бег.
Звук удара и стон, но Триада еще не открывает стрельбу.
Мария подносит ближе ко рту Тобиаса его же лацкан пиджака с закрепленным на нем передатчиком. Вероятно, команда реагирует только на голос владельца.
– Программа, – шепчет Тобиас. – Старт.
...Он все же встречает гостей, как может.
Тихая музыка взрывается тяжелым битом, и световые эффекты окрашивают все вокруг ярко-красным.
Выстрелы звучат громче музыки.
Вместе с тобой, швырнувшим в сторону входа зажигательную смесь, кто-то бросает световую гранату. Чужая – точно такая же – взрывается на танцполе, но это все лишь иллюзия, манерные расшаркивания друг перед другом, потому что никому здесь, на встрече лучших из лучших, не повредят подобные жесты. Звенят и разбиваются бутылки в баре, на полу быстро расползается озеро алкоголя. Датчики говорят не снимать шлем – Триада все-таки задействовала газ. Но это тоже ожидаемо никого не останавливает.
Пули рикошетят от чужой брони, масок и укрытий, сквозь приглушенный умной автоматикой свет ты видишь только цифровые контуры на дисплеях и стреляешь в надежде, что какая-то пуля все-таки пробьет их защиту.
Стрельба быстро переходит в открытую схватку. Вот кто-то из Триады отвлекается на перезарядку, отступает опасно далеко от своей толпы, и Скорпион бросается к нему из укрытия. Датчики не замечают мелкий объект в его руке, но по движению ты видишь, что он входит в контур шеи – как раз туда, где должна проглядывать незащищенная плоть. Ты стреляешь в ближайшие к нему силуэты вместе с охранником – тот поздно осознает, что не подготовлен к драке так хорошо, как Крест, и потому просто ориентируется на твои атаки. Ты не против, но пинаешь его по коленям, заставляя упасть обратно за укрытие, потому что ты все еще гораздо быстрее – пули заново прошивают уже пустую и залитую ликерами полку бара за его спиной.
Мария все так же сидит рядом с Тобиасом, но теперь сжимает в руках дробовик. По ее прокушенной губе на подбородок льется кровь. Мария вопросительно смотрит на тебя, но ты мотаешь головой – стрельба хаотична и не слишком полезна сейчас, так что пусть Мария будет вашим непредвиденным фактором, запасом на тот случай, если свалка перетечет за стойку бара.
Мафиози мертв, а Скорпион уцелел, и это можно считать открытием счета: один – ноль в вашу пользу.
Ха!..
Но сквозь тяжелый бит вдруг проступает громкий басовитый хохот и, выглянув из-за стойки на звук, ты видишь, как фигура, мощнее и выше остальных, длинно и широко замахивается, и вместе с этим жестом голова силуэта с сигнатурой Креста отделяется от плеч, ее контуры гаснут. Система перестает считывать один – секунду назад живой – объект.
Очереди бьют эту фигуру, но другие представители Триады обступают ее полукругом, контуры накладываются друг на друга, но за ними ты наконец-то видишь Красного Шеста.
Свет гаснет.
Дым рассеивается.
Никто не стреляет вновь.
Крест точно так же, как и Триада рядом с Красным Шестом, толпится рядом с Амелией. Ты не торопишься покидать хорошее укрытие, но отползаешь к дальнему углу стойки для лучшего обзора. Один из мафиози целится прямо в тебя, но по-прежнему не открывает огонь. Понимая, что все они повинуются то ли приказу Красного Шеста, то ли каким-то негласным традициям, ты тоже не стреляешь и даже примирительно показываешь ему пустую ладонь.
...Ты все равно успеешь выстрелить первым.
Крест выглядит помятым, Триада – уже мертвой. Серьезно, только мертвецы могут держаться с такой невозмутимостью. На них фильтры и очки, но лица за ними кажутся одинаковыми, сливаются в массу. Это нервное или Красный Шест и вправду подбирает себе в бойцы настолько похожих людей?
...Клонирование, может?..
На Крест смотреть просто легче.
Они тяжело дышат, у кого-то льется кровь, кто-то пошатывается. У Амелии от уха вниз по шее застыл тонкий красный ручеек.
– Разве мы не должны хотя бы пожать руки? – широко улыбается она, протянув Красному Шесту обе ладони. – Прежде чем продолжим наш парад стойких оловянных солдатиков?
– Ни шага, сучка. – В басовитом голосе слышен смех и больная нежность.
Это странная фраза.
Амелия умна и модифицирована, но ее не назвать опасным противником в открытом поединке. Ты опаснее. Рут опаснее. Да и Бо со Скорпионом, скорее всего, тоже. Насколько ты можешь судить, она дошла бы до Красного Шеста разве что на длину его меча.
В остатках дыма, в красном свете «Затмения» и глухом рокоте музыки, Красный Шест – демон. Его тяжелый шлем скалится клыками и изгибается парой рогов на гротескно выпуклом лбу. Его броня заставляет его выглядеть еще выше и еще шире, и даже без клубных эффектов ты можешь сказать, какого она цвета.
...Черт. В дневном свете он, наверное, похож на гигантского вареного рака.
Ты бы посмеялся, если бы он не попирал ступнею труп с такой манерностью, которую может позволить себе только очень, очень, чрезвычайно уверенный в своей силе человек... Такой, какой может даже носить костюм гигантского вареного рака среди бела дня.
Амелия не смотрит на Красного Шеста, ее взгляд теперь прикован к голове, которая лежит у ее ног.
Странно.
Ты приближаешь изображение на дисплеях и видишь на этой голове знакомую черную маску с белым прицелом, но ее глазницы не прикрыты пластиком, как у всех остальных солдат Креста.
Заметив взгляд Амелии, Красный Шест давит ногой на труп еще заметнее. Его лица не видно, но легко представить, как его собственная улыбка повторяет оскал шлема.
– Уже не так весело, – вкрадчиво спрашивает Красный Шест, – ты, мелкий паразит?
Ты слышишь внезапный смешок где-то рядом, но, во власти этого недвижного противостоянии, не смеешь повернуть голову на звук. Света?!.. Красный Шест практически повторил ее недавнюю фразу.
Камеры шлема помогают – Света не приблизилась к общему столпотворению, осталась прятаться за опрокинутым столом. И ты уже знаешь – это неспроста. Технический специалист Креста не присутствует на встречах лично, только если готовит что-то вроде пятитонного контейнера, зависшего над головами противника.
Ты приближаешь изображение, насколько можешь.
И видишь цифры на панели ее наладонника.
Отсчет.
25. Консервы
На том парне, которого убил Красный Шест, нет очков. Он не из Креста, доходит до тебя. Это приманка. И пока его тело лежит под ногой кровавого демона, эта приманка работает.
...человеческая бомба.
Оружие террористов. Взрывчатка под одеждой и промытые мозги – обычный ход смертника и обычная картина в войнах... но так было до того, как в ваш мир – пусть еще не в открытую – ворвались нано. Ты представлял это раньше, и теперь можешь наблюдать собственными глазами – вот он, главный страх как оружейной промышленности, так и всех обычных людей: бомба, нашпигованная умной электроникой, крохотной и еще не известной для датчиков и компьютеров, защитных систем и пакетов страхования.
По твоему позвоночнику ползут сороконожки.
Пауки.
Опарыши.
Кроме страха, ты осознаешь еще одну оглушительную мысль: у Креста действительно уже есть готовые, действующие нано. Их немного или они были созданы совсем недавно, только ради Красного Шеста, но они есть – и это значит, что ту «невидимую пулю», убившую Кристину и еще семь человек, вполне могла выпустить Амелия.
Но сейчас – бомба все еще тикает, цифры все еще меняются на планшете Светы. Амелия что-то говорит, но ты не слышишь, что. Счетчик застывает шестью нулями, и ты наконец-то отрываешь от него взгляд.
Улыбка Амелии становится еще шире и мелькает на мгновение, прежде чем скрыться под черно-белой маской. В ту же секунду из-под красного рогатого шлема вырывается резкий вздох.
Сип.
Хрип.
Это работает как команда – пусть сам Красный Шест не двигается, но его отряд тут же открывает огонь. И даже тот мужик, целившийся в тебя все это время, резко разворачивается, чтобы выстрелить в Амелию. Никто другой их больше не интересует. Неровно стоя и содрогаясь, Красный Шест вытягивает руку с мечом в ее сторону. Жест откровенно запоздалый – его люди явно ориентируются не на него, а на что-то другое, – но Красный Шест все указывает и указывает в ее сторону, и шлем-лицо, минуту назад устрашающее, теперь кажется испуганным. Вместо слов или крика ты по-прежнему слышишь только хрип. Ты сфокусирован на нем настолько, что он перекрывает даже выстрелы.
Крест бросается в разные стороны, Рут пытается увлечь за собой Амелию, но та бьет ее по руке и вырывается. Это понятный ход, раз все внимание сосредоточено только на Амелии, – понятный, но абсолютно самоубийственный. Ее бронежилет пробит в нескольких местах, по ее маске скрежещут пули, ноги быстро подгибаются, руки свисают плетьми.
Ты стреляешь так быстро, как можешь, вместе с Крестом избавляясь от отряда Красного Шеста, но этого недостаточно – Амелия уже мертва.
Должна быть мертва.
Даже вместе со всеми своими модификациями.
Красный Шест падает с последним из своих людей. Ты не видишь, что происходит под его броней, но тело конвульсивно дергается, через стыки пластин брони и из-под шлема на пол течет кровь.
– Останови это, – ты обращаешься непонятно к кому, – останови это немедленно. Нельзя повредить его мод.
Там может быть важная информация. Дракон отрубил Бумажному Вееру руки, чтобы сохранить их для себя. Бумажный Веер – руки. Красный Шест – сердце, сердце Триады. По крайней мере, так сказала тебе Бумажный Веер. Он тоже проходил операцию, но что там теперь осталось от его внутренностей?
– Они запрограммированы не трогать сердце, – отвечает Света, но ты все равно перелетаешь через стойку, чтобы убедиться в этом лично.
– Вот как это работает? – тихо спрашиваешь ты. – Вы уже умеете их программировать?
– Нет, это не... то, – Света неловко осекается. – Все не так просто, как кажется. Ты должен спросить Амелию, но...
Света наконец-то вылезает из укрытия – и стоит на месте. Она боится сделать шаг.
Ты переводишь взгляд на Амелию, плохо понимая, что происходит. Кроме верной Рут к ней бросаются еще два человека, но Амелия мотает головой, вцепившись в руку телохранительницы. Та буквально подтаскивает ее к телу Красного Шеста, и Амелия падает на колени. Его шлем вы снимаете вместе, Амелия хочет оттолкнуть твои ладони, но ее движения легче пера. На миг ее взгляд сталкивается с твоим – глаза в прорезях маски широко распахнуты, зрачки крохотные точки и... ужас.
Так смотрят люди в дуло пистолета прямо напротив своего лица. Ты видел это раньше.
И все-таки она жива – ее пальцы впиваются в лицо Красного Шеста, будто это единственная доступная опора. Его подбородок залит кровью, но лицо не обезображено, нано Креста явно работают не так грязно, как нано Дракона. Амелия, сгорбившись на трупом... плачет? Плечи дрожат, из-под маски слышатся всхлипы.
– Черт, – слышишь ты, – как больно.
– Тебе нужна помощь, – говоришь ты отстраненно.
И обычно ты бы помог. Хотя бы для того, чтобы Крест все еще считал тебя хорошим парнем, но сейчас – руки буквально не поднимаются.
Крест обманул тебя. При всем том, что Амелия успела тебе рассказать, она умолчала о главном – о том, что Крест тоже уже владеет технологией в полной мере и активно ее использует. И о том, что...
Рут садится рядом с Амелией на корточки, кладет руку на ее плечо, и это не жест утешения. Ее пальцы сжимаются, она готова оттолкнуть Амелию в сторону в любую секунду. Она смотрит на тебя. И пистолет в ее свободной руке направлен в твою сторону.
– Это вы, – медленно говоришь ты, – убили мою подругу?
За все ваше знакомство Рут произнесла едва ли с десяток слов и почти никогда не отвечала на твои вопросы. Но теперь говорит, уверенно, серьезно:
– Нет.
Но у тебя нет никаких причин этому верить.
– Черт, Вик, подумай сам – зачем бы нам ее убивать?! – Света подбегает сзади и хватает тебя за плечи. Опустив взгляд, ты видишь, что пистолет уже в твоей руке и направлен на Рут. – Мы говорили даже с Владом и его придурками, вместо того чтобы просто расстрелять их всех, зачем нам убивать ее?!
В этом и проблема, так ведь? Столько времени прошло, а ты все еще не знаешь, почему кто-то убил Кристину. В дело вмешаны корпорации, Триал, мафия, и колонии умных ботов готовы начать свое шествие по всему чертовому миру, и Кристина просто... тонет во всем этом.
Тает.
Но ты помнишь, зачем ты здесь, и... И это тоже проблема. У тебя уже больше одной причины разбираться со всем этим. У тебя есть ты – Восьмерка, шпион, о котором, как выяснилось недавно, «Эккарт» знает больше, чем следовало. Может, ты и справишься с Драконом, оставшись один, но если ты сейчас прострелишь Амелии или Рут череп, то точно не проберешься в корпорацию без поддержки Креста.
Глубоко вздохнув, ты убираешь пистолет. Рут медлит какое-то время, но тоже прячет оружие. И даже улыбается едва заметно. В другой раз ты бы удивился этому невероятному событию, но теперь... Шум медленно проступает в ушах, и ты понимаешь, что все это время не слышал окружения из-за стучащей в висках крови.
– Тебе нужна помощь, – говоришь ты уже нормально.
«И мне тоже нужна», – добавляешь про себя. Пальцы нашаривают карман и банку в нем, ты наощупь откручиваешь крышку и принимаешь таблетку, пользуясь тем, что всеобщее внимание сейчас сконцентрировано на Амелии.
– Я в порядке, – отвечает она. – Ну, я буду. Это просто... очень, очень, очень больно.
– С такими ранами люди не живут.
– А я и не... – Она осекается, задирает голову к потолку, потом медленно опускает. – А я – усовершенствованный человек. Я живу. Легко.
Она садится на полу, тяжело дыша. Стаскивает маску. Кровь из ее ран уже не льется. Скорпион подходит ближе и машет перед ней шприцом.
– У нас есть донорская кровь в холодильнике, но это ускорит гемопоэз. Ты потеряла много.
– Давай.
Пока Скорпион закатывает ее рукав, ты разбираешься с броней Красного Шеста. Рут спрашивает о потерях, а потом приказывает всем расходиться. Амелия бормочет что-то о том, что не так должны заканчиваться подобные операции, что все заслуживают отдых и праздник, что они сделали невозможное, но ее речь замедленная и невнятная, и Скорпион наконец закрывает ей рот ладонью. На секунду, прежде чем она успевает разозлиться.
– Правда, босс, обойдемся без твоей пламенной речи, – говорит Бо и подбирается ближе к тебе.
Понимая, что ты пытаешься сделать, он снимает с пояса нож и просовывает его между пластинами брони на груди Красного Шеста. Двигает и дергает нож как рычаг, но даже его силы не хватает, чтобы справиться с невидимыми креплениями.
– Может весь этот доспех быть просто одним большим внешним модом? – спрашиваешь ты с искренним интересом.
Ты слышал о таких разработках еще семь лет назад. На государственном и корпоративном уровне их завернули, справедливо рассудив, что легче и быстрее двигаться в сторону полной замены солдат роботами, это так. Но если сильные мира сего выкидывают на помойку одну из своих прекрасных убийственных идей, то ее быстро подхватывают на улице.
Бо серьезно задумывается над этим, оглядывая тело, постукивает по нему костяшками пальцев, будто надеясь обнаружить пустоты.
– А... как тогда он срет?
Он собирается перевернуть его, и Скорпион вздыхает, что вы двое – гребаные извращенцы. Амелия тихо посмеивается.
– Нано не трогали сердце, но вызвали перегрев других его модов, а их в нем очень много, – говорит она. – Возможно, что-то... гм, пригорело.
– Притащить тогда жидкость для мытья посуды или что-то такое? – бормочет Бо, по-прежнему ковыряясь с ножом. – А, вот! Кажется, нащупал крепление.
Пластина поддается с тихим щелчком, но дальнейшие звуки гораздо противнее.
– Ох, черт. – Света отворачивается от вас, делает несколько шагов в сторону, но тут же возвращается. Стараясь, впрочем, не смотреть на труп.
Последний раз ты видел нечто подобное, когда спер банку консервов со склада «Синтезфуд». Ничего особенного, обычный промышленный шпионаж, который даже заказчику не принес заметной пользы, но ты прихватил образец «протеиновой массы» из чистого любопытства. Вы вскрыли банку вместе с Захаром, и он после этого окончательно уверился в единственном нерушимом правиле своей жизни – «не покупать готовую еду». Серо-черные мясные волокна прилипли к крышке, и сначала тебе показалось, что ты открываешь банку с волосами. Или снимаешь чей-то скальп.
Масса поддается с влажным хлюпаньем, размягченные волокна обрываются, и ты отбрасываешь алую пластину в сторону.
– Тоби! – Бо отрывает взгляд от тела и морщит нос, оглядывается в поисках Тобиаса. – Где пила?
– Там, где ты ее оставил, – раздается недовольный голос из-за барной стойки.
Так ворчат родители на детей, разбросавших игрушки.
Бо вздыхает и отправляется на поиски, остальные – ты, Света, Амелия, Рут и Скорпион – остаются сидеть и стоять вокруг мертвеца. Как дети перед долгожданным подарком, приходит на ум дикая ассоциация. Как дети перед подарком, который пока не могут открыть, но боятся отвести взгляд.
Ты все же оглядываешься на бар, чтобы убедиться, что Тоби в порядке. Он не в порядке, и его взгляд говорит, что вы тоже должны быть не в порядке. Скорпион, уставившийся на труп, вдруг отвлекается – Амелия тормошит его за плечо. Он несколько секунд непонимающе моргает, а потом смотрит на Тобиаса и неуверенно говорит:
– Извини?..
Взгляд Тобиаса ни капельки не смягчается, только теперь обращен уже в твою сторону.
– Я не буду просить прощения за то, что оставил тебя в живых, – говоришь ты. – Это глупо. И ты вел себя как идиот.
Молчаливое переглядывание продолжается. Скорпион бормочет, что стоило просто, черт возьми, попросить прощения. Тобиас раскрывает рот, но его прерывает щелчок зажигалки – Мария, опершись на стойку бара рядом с Тоби, прикуривает сигарету и выдыхает струю дыма. Тобиас, захлопнув рот, морщится, и барменша виновато улыбается, нарочито неуклюже возится с пачкой и передает вторую сигарету охраннику, застывшему по другую сторону от Тобиаса.
– Нам положена премия за участие? – спрашивает охранник невинно.
Тобиас вздыхает, выходя из воинственного модуса.
«Хорошие ребята, – отмечаешь ты, подмигнув Марии, хоть та и не может этого увидеть за шлемом. – Отвлечение на пятерочку».
Бо появляется с циркулярной пилой и потрясает ей, как боксер только что заслуженным поясом чемпиона.
– Ради всего святого, осторожно, – говорит Скорпион, освобождая труп от второй пластины на груди. – Если ты, черт возьми, повредишь это чертово сердце сейчас...
– Расслабься, я профи, – фыркает Бо.
И, конечно, едва не проваливает всю эту варварскую операцию. Ты следишь за его движениями с помощью датчиков, настроив их на примерное расстояние от поверхности до ребра и от ребра до сердца, и Бо двигается слишком смело и слишком неуклюже. Ты с матом отбираешь у него пилу.
– Эй, не кипятись! Я знаю, что делаю! – возмущенно откликается он. – Нехрен тут психовать.
Ты не отвечаешь. Он действительно перестарался, и пила тут уже не нужна – слишком высок риск повредить мод. Так что ты просовываешь руку в надрез, цепляешься за треснутое ребро и выламываешь его в сторону, чтобы не задеть сердце.
– Та-дам-м! – Ты киваешь на обнаженный орган. – Еще немного, и ты бы его порезал.
Бо снова бубнит, что держал все под контролем. Скорпион говорит, что ты чертов фрик, раз роешься в чужих внутренностях голыми руками. Но это не имеет никакого значения – мод у тебя. И он цел. Нано сработали точно – сердце не тронуто, тогда как внутренности Красного Шеста превращены в горелое месиво из плоти и электроники.
«Потрясающе», – одними губами говоришь ты. Сам не знаешь, про сердце или про нано.
Верхняя и нижняя полые вены переходят в гибкие трубки, оборванные и запаянные умными ботами. Аорта сделана из пластика и также запаяна, в следах запекшейся крови и плазмы. Желудочки и верхушка сердца металлически поблескивают, ткани слишком гладкие, слишком твердые и слишком глянцевые для того, чтобы быть настоящими, но при определенном освещении и со стороны сошли бы за них. Чипы утопают в искусственной плоти, сцепленные между собой прозрачной силиконовой лентой.
Амелия нервно сглатывает, принимая сердце в сложенные ладони.
– Вы все, – говорит она, – должны немедленно спрятаться.
«Все», очевидно, относится не к вам, не к тебе и Кресту, а к Тобиасу, Марии и охраннику. Амелия не продолжает, не объясняет, но все ясно и так – мод у вас, и это определенно не просто замена обычному органу. И Желтый Дракон точно захочет его вернуть, как только до него дойдут новости о смерти Красного Шеста. Что случится... скоро, несомненно. Само собой. Триада всегда все узнает, верно?
И теперь, когда насущные вопросы решены, тебя гложут смутные догадки. Ты поднимаешься на ноги и, не отдавая себе отчета в действиях, ходишь туда-сюда. Крест вынес тела людей из отряда Красного Шеста, но во время перестрелки ты заметил определенные странности, и теперь вновь о них думаешь.
Они реагировали... странно? Ненормально. Не так, как реагируют обычные люди, очутившись в хаосе среди алого света, пульсирующего бита и свистящих пуль. И даже не так, как реагируют хорошо обученные солдаты в той же самой ситуации. Ты хорошо помнишь момент, когда мужик, целившийся в тебя, резко развернулся, чтобы выстрелить в Амелию.
Тот момент, когда Красный Шест понял, что она его переиграла.
Когда он понял, что умирает.
И его люди определенно стали уязвимее с его смертью. Как будто безупречная выучка разом отключилась за какие-то секунды.
Этот отряд... не то чтобы повиновался его мыслям. Скорее – был им? В какой-то степени. В этом больше смысла, чем кажется поначалу. Роевые системы, объединение нескольких разумов в сеть, считаются опасными из-за слабости отдельно взятых звеньев, но... если вспомнить, именно так действовала Бумажный Веер со своим дроном – подключалась напрямую, хотя это влекло за собой определенные риски. Действовала по аналогии? По определенной схеме, принятой в ее кругах?
Ее неуверенность в некоторых моментах, ее сомнение в собственных суждениях тоже вдруг обретают смысл – вместе с ее руками и частью ее памяти Дракон отобрал и то, что делало их, Дракона, Шеста и Веер, слаженной структурой. Часть себя?.. Или то, что превращало их в одно целое. Целое под предводительством Дракона, конечно, иначе бы Триада потерпела еще большие убытки с устранением Бумажного Веера. Но все же Дракон никогда не приходил на встречи лично, тогда как Красный Шест пришел, а значит, власть Дракона не безусловна.
Личная часть, индивидуальность подвела это трио.
Но о связи между этими частями ты по-прежнему ничего не знаешь, так что Дракон может уже знать все о вас и просто сравнять «Затмение» с землей, если решит, что легче уничтожить мод, чем отобрать.
– Нужно убираться сейчас. Прямо сейчас. Далеко отсюда.
Амелия поднимается, по-прежнему держа в руках сердце.
– Я, в общем-то, согласна, но не хочешь ли пояснить?
