Текст книги "Какая ведьма?/Which Witch? (СИ)"

Автор книги: christmas_child

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Спасибо, – кивнула девушка. Геральт, ещё раз усмехнувшись, по-отчески поцеловал её в лоб, и снова обратился уже к обоим приезжим.

– Цири мне письмо прислала. Вы были в Элландере?

– Да, – пожал плечами Эскель, взглянув на удивлённого Весемира. – Долгая история…

– И глупая, – тихо добавила Мисселина, сделав тут же вид, что собственные ногти интересуют её намного больше, чем окружающие. Пальцы Эскеля едва заметно сжали её вторую ладонь, и девушка отвела смущённый взгляд, подавив в себе вздох. От глаз ведьмаков это, естественно, не укрылось. Но никто не решился заострять на этом внимание, лишь мягко усмехнувшись.

– Пойдём, Мисселина, – рука Эскеля перетекла на её талию. – Я проведу тебя.

Пара отправилась наверх, оставив усмехающихся Геральта и Весемира позади.

***

Вечером, когда солнце уже давно село за горизонт, а луна спряталась за чёрными тучами, Большой зал Каэр Морхена заметно оживился. Несмотря на то, что за крепкими стенами выл ветер и бушевала пурга, а в холодных коридорах бродил сквозняк, все жители горной крепости собрались на ужин. К слову, это был их первый совместный ужин за полгода.

Мисселина сидела между Геральтом и Эскелем, слушала разговоры ведьмаков и ела густую похлёбку с пряностями, гренками и сыром, попутно переговариваясь о с остальными. Сегодня, когда все они были в сборе, каждый хотел поделиться одной из историй из своих странствий. Например, Койон поведал о приключении с троллями в Повисе, Ламберт – об авантюрах, в которые его втянул Айден, ведьмак из Школы кота. От Геральта компания услышала о долгом и волнующим путешествии в Элландер. Сердце Мисселины вдруг кольнуло, когда речь зашла о Цири.

– … И так, с горем пополам, мы и победили скоя’таэлей, – закончил рассказ Геральт, напоследок отхлебнув эля.

– Хм. Цири не упоминала о них, когда мы встретились, – пожал плечами Эскель. Они с Мисселиной коротко переглянулись.

– Важнее, что всё обошлось, – отмахнулся Ламберт. – Люди нынче мрут, как мухи. Скоя’таэли, наёмники… А причины нет, как обычно.

– Как же? Говорят, готовится новая война. Вот тебе и причины, – осторожно заметил Койон. – Мисселина? – девушка вопросительно взглянула на приятеля, потягивая эль. – Что думаешь по этому поводу?

– Почему спрашиваешь меня? – пожала плечами она, отодвинув пустую тарелку. Койон пожал плечами, быстро глянув то на Весемира, то на Эскеля.

– Ты чародейка.

– Боюсь, я всё ещё не подхожу под это определение, – усмехнулась девушка, чуть наклонив голову. – А что до войны… думаю, она произойдет.

– Не будем про это, – мягко прервал её Весемир. – Лучше уж провести вечер спокойно. Как-никак, сегодня все мы собрались…

– Дома, – шепнула Мисселина, едва приподняв уголки губ. Весемир вдруг усмехнулся в усы и кивнул.

– Да. Дома.

– За дом, – с улыбкой произнёс Эскель, чуть приподняв кубок.

Мисселина встретилась с ним взглядом – небо против жидкого золота, – и улыбнулась шире. Она тоже подняла кубок вместе с остальными ведьмаками. Послышался характерный звон, и тихий свист Ламберта. Девушка выпила со всеми, прижимаясь плечом к плечу Эскеля. Рука ведьмака обвила её бёдра, и девушка прикрыла глаза, сложив голову на его плече. Делала она это непроизвольно, ведь так привыкла к его касаниям, деликатным и крепки в одночасье. Мисселина даже не заметила, как каждый из ведьмаков хитро усмехнулся, глядя на пару.

– Час уже поздний, – неожиданно произнёс Весемир, вставая из-за стола. – Я вас уж оставлю… Но долго не засиживайтесь.

Старый ведьмак ушёл прочь, и все остальные провели его взглядом до тех пор, пока Весемир не скрылся из виду, и вслушивались в его шаги, пока они не стихли. Вскоре зал погрузился в тишину, что нарушал лишь вой ветра за стенами твердыни, стук ставней вдалеке и цокот зубов одного из ведьмаков. Мисселина могла поспорить, что это был Ламберт.

Спустя несколько тянущихся, как смола, мгновений молчания, первым не выдержал… Койон. Ведьмак пристально смотрел то на Мисселину, то на Эскеля, и в конце-концов нарушил тишину, повисшую над столом.

– Так… вы вместе?

Мисселина поджала губы, ожидая неловкого молчания. Однако вместо этого она почувствовала крепкую ладонь Эскеля, что плавно переместилась на её талию. Вторая рука мужчины сжала ладонь Мисселины, что до этого держала кубок, а теперь лежала на столе. Девушка сплела свои пальцы с пальцами любимого, чувствуя, как в голову прилила кровь.

– Да, – голос Эскеля звучал так спокойно и так низко, что Мисселина чуть не обомлела. – Мы вместе.

Тишина, что чуть было не воцарилась в компании, была аккуратно прервана Геральтом.

– Вы хорошо смотритесь, – заметил беловолосый ведьмак, с почти невинным видом отхлебнув эля.

– Как красавица и чудовище, – подхватил Ламберт, ехидно усмехнувшись. Мисселина нахмурилась, и снова потянулась к своему кубку. – Что с лицом?

– Ничего, – закатила глаза девушка, делая маленький глоток.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – неловко усмехнувшись, Койон встал из-за стола и кивнув остальным товарищам, удалился. Мисселина дрогнула, хотела было встать, чтобы пойти за уходящим ведьмаком… Но рука Эскеля на её плече остановила её.

– Тише, – их взгляды встретились. – Всё завтра.

Девушка пожала плечами и снова глотнула эля, с удивлением обнаружив, что кубок наконец опустел. Мисселина отставила его в сторону, снова дохнула на холодные руки и спрятала их между бёдер.

Мисселина прикусила губу, снова посмотрев в ту сторону, куда ушёл Койон. Отчего-то ей стало жаль его, хотя она сама и понимала, что нет её вины в том, что она любила не его. Знала, что не может отдавать себе отчёт в том, что не его касания приносят ей трепет, и не его близость ей желанна. Всегда, задолго до знакомства Мисселины и Койона, для неё на первом месте был другой мужчина – ведьмак, с которым она была связана с самого момента своего рождения. И с ним она была по своему желанию.

– И всё-таки, как так вышло, что вы всё же сошлись? – спросил Геральт с почти искренним интересом. – Не одно же Предназначение здесь помогло, так?

– Вампиры, – усмехнулась Мисселина, пожав плечами и подвинула свой кубок Ламберту. – Налей, пожалуйста.

Ведьмак без слов кивнул и принялся наливать тёмный, хмельно пахнущий эль в пустой стакан. Жидкость запенилась в кубке, и журчание напитка отдавало тихим эхом под сводами зала. Девушка наблюдала за тем, как наполняется огромная ёмкость – в один кубок из Каэр Морхена могло бы поместиться обычных два стакана.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Эскель усмехнулся.

– И вода, – добавил он.

В один момент произошла неразбериха: Ламберт громко и отчётливо выругался, дёрнув рукой. Эль тут же выплеснулся из карафы, разлился по столу. Мисселина вскочила, спасая штаны от капающей с дубовой поверхности жидкости, а Эскель, ловко отодвинувшись влево, схватил тряпку, которую по счастливой случайности оставил Весемир.

– Твою мать, Ламберт! – рявкнув Геральт, тоже рывком встав из-за стола.

– Что “Ламберт”? – воскликнул в ответ младший ведьмак. – Это всё Мисселина!

– А я здесь причём? – возмутилась девушка, разведя руками. Ламберт же с ювелирной точностью спародировал её движения и выражение лица, и громко фыркнул.

– При том, что это из-за тебя я разлил эль! Что мне теперь сделать, м?

– Ты ведёшь себя по-детски! – покачала головой Мисселина, отряхиваясь от несуществующих капель. – Мог бы вытереть всё, к примеру!

Ещё несколько секунд Ламберт зло глядел на девушку, словно стараясь испепелить её взглядом. Однако затем покачал головой и, забрав у Эскеля тряпку, провёл ею по поверхности стола. Ткань мигом окрасилась в цвет охры.

– А причём здесь вода? – недоумённо спросил Геральт, не отрывая глаз от Ламберта, водящего хлюпающей тряпкой по столу.

– Я… укусил вампира, – ответил Эскель, пожимая плечами и глядя на удивлённого Геральта. – Ужасно долгая история.

– Угу. Чего не сделаешь ради любви, – фыркнул Ламберт, отбросив уже промокшую до нитки тряпку. – На вот эту… – он кивнул на Мисселину, – накинулся высший вампир. Конечно, Эскель бросился спасать своё Предназначение, и отгрыз этому вампиру кусок плеча.

– Неловко вышло, – пробормотал Эскель, потерев шрам на лице.

– М-да… приключений вы нашли на свои задницы, – покачал головой Геральт. – Но зачем было кусать вампира?

На это Эскель лишь отмахнулся, мол, нет необходимости читать нравоучения. Беловолосый ведьмак лишь пожал плечами.

– Столько вопросов, и никаких ответов.

– Кстати, я тоже пойду. Ужасно хочу спать, – Мисселина качнула головой и мягко поцеловала Эскеля в щеку. Ведьмак быстро сжал её пальцы, лежащие на его плече. – Спокойной ночи, парни.

Геральт и Эскель кивнули ей на прощание, мягко улыбаясь, а Ламберт с явной издевкой помахал рукой на прощание. Впрочем, Мисселина сделала вид, что ничего не увидела. Это ведь Ламберт, так что удивляться нечему и обижаться не стоит.

Миновав холл, несколько коридоров и лестницу, девушка наконец-то добралась до своей комнаты. Открыв скрипучую до невозможности дверь, Мисселина вошла в своё обиталище, и устало выдохнула. Изо рта тут же вырвалось полупрозрачное облачко пара, а руки покрылись гусиной кожей. Мисселине это в корне не понравилось.

Коротко взмахнув рукой, девушку пробормотала заклинание. В один миг в её ладони появился яркий клубок света, что искрился теплом. Мисселина подошла к камину и, подбросив ещё несколько дров свободной рукой, коротким движением руки отправила клубочек света в очаг. В один миг полена в камине вспыхнули, и пламя от колдовского огня озарило комнату. Помещение тут же наполнилось мягким, обволакивающим теплом, и девушка облегчённо вздохнула.

– Так-то лучше, – сказала Мисселина сама себе. Быстро раздевшись, она залезла под одеяло, нагретое магией, и как следует укутавшись, приготовилась уснуть.

Внезапно раздался короткий стук. Мисселина села в постели, и в следующий миг в дверной проём проскользнул Эскель. Слегка улыбнувшись ей, он присел на краешек кровати у её ног. Девушка склонила голову набок, и прищурилась.

– И что теперь? Будешь убаюкивать меня, как ребёнка?

– Если очень хорошо попросишь, – усмехнулся ведьмак. Мисселина покачала головой. – Хотел удостовериться, что Ламберт тебя не сильно обидел.

– Только идиот будет обижаться на него, – пожала плечами девушка, и Эскель кивнул. Помедлив несколько мгновений, ведьмак нежно и с улыбкой пробежался пальцами по растрепавшимся волосам Мисселины. Она наклонила голову навстречу его руке. – Если хочешь, можешь мне немного помочь.

– Хорошо, – рассмеялся мужчина. – Где твой гребешок?

– Дай сумку, я найду, – ответила девушка, выпутываясь из одеяла и наблюдая, как Эскель изучает её сумочку неодобрительным взглядом. – Что?

– Я всё ещё не могу понять, почему ты разрешила Йеннифер заколдовать эту… котомку?

Прыснув со смеху, Мисселина приняла из рук ведьмака свою расшитую бисером сумочку. Облокотившись спиной на грудь мужчины, девушка запустила руку по локоть в сумку, шарясь ладонью в её бездонных глубинах. Не найдя там гребня, Мисселина хорошенько встряхнула сумку. Послышался грохот, и девушка поймала на себе удивлённый взгляд Эскеля.

– Это книги, – запоздало произнесла она извиняющимся тоном. Ведьмак только покачал головой, но ничего не ответил.

Наконец, Мисселина выудила из сумочки свой гребешок. Он был с ней ещё с того самого дня, когда девушка покинула отчий дом в Туссенте, но казался совершенно новым – даром, что перешёл по наследству от Лукреции, а ей – от бабушки. Гребень сверкнул полированной деревянной поверхностью, когда Мисселина подала его Эскелю. Тот без лишних слов чуть приподнял кончики девичьих волос, и провёл по ним гребешком.

Время неспешно текло, а гребень в руках ведьмака поднимался всё выше и выше, пока в конце-концов не оказался у самого основания иссиня-чёрных волос. Мисселина слегка запрокинула голову, и сдула с лица мешающую прядку. Послышался утробный смешок, и пальцы Эскеля убрали волосы с лица девушки.

– Спасибо, – мягко улыбнулась она. Ведьмак улыбнулся в ответ и, отложив гребень в сторону, поцеловал девичью макушку.

– Всегда пожалуйста.

Слегка качнув головой, Мисселина снова легла спиной на Эскеля, чувствуя кожей ткань его льняной рубашки. Девушка едва коснулась его ладоней, и ведьмак сложил одну руку на рёбрах Мисселины, а другую опустил на солнечное сплетение. Чувствуя, как внизу живота стягивается тугой узел, девушка сжала бёдра как можно сильнее. Едва заметно прикусила губу, дабы из груди не вырвался непрошенный вздох-полустон. Но Эскель, конечно же, заметил это, и тёплая ладонь ведьмака прошлась по бедру Мисселины, отпустив рёбра и талию. Всё ещё сдерживая дыхание, девушка нашла его ладонь и уверенно повела его по внутренней стороне бедра.

– Не спеши… – низкий голос прозвучал у самого уха, и Мисселина тяжело вздохнула.

– Не могу, – прошептала она, сплетая свои пальцы с пальцами мужчины, продолжая вести по своей коже. – Не хочу ждать…

– Мисселина… – Эскель деликатно отнял руку от бёдер девушки и так же аккуратно отстранил от себя. Та устало взглянула на ведьмака, который теперь убирал с её лица тонкие, выбившееся волосы. – Ты же помнишь, о чём мы говорили?

– Да, – кивнула она, прикрыв глаза. Помотала головой, и, обиженно прикусив губу, снова посмотрела на него. – Я готова. Уже давно. Я… боги, Эскель… я так хочу этого! Хочу тебя, и мне тяжело…

– Эй, – ведьмак поймал её лицо, заключил в своих ладонях. Мисселина прикрыла глаза, блаженно улыбнулась, когда сухие губы с винным привкусом коснулись её губ. Она вновь посмотрела на Эскеля, который, казалось, любовался ею, поглаживая большими пальцами линию её скул. – Я тоже хочу этого, большего всего на свете хочу… я без преувеличения.

– Но?

– Никаких “но”, – кивнул Эскель. – Просто не сегодня.

– Ладно, – кивнула Мисселина. Ведьмак отпустил её лицо, и девушка сложила руки на коленях. – Скажи мне… из-за чего мы так долго тянем?

– Из-за того, что мы до ужаса долго ехали, прячась от твоей монахини-убийцы? – усмехнулся Эскель. Девушка ухмыльнулась в ответ. Ведь действительно – осенью их путь был совсем не лёгким. Чего только стоят крюки, которые они делали, чтобы ищейки вроде Игрэйн сбились со следу. И все эти ночи, когда они без сил заваливались спать… да уж, признала Мисселина, тогда особо любовью не займёшься.

– В любом случае, мы теперь здесь, – девушка обвела руками комнату, и Эскель тихо рассмеялся. – И нам никто не помешает.

– Разве что сквозняк, – пожал плечами ведьмак. – Или Весемир.

– Или Ламберт, – кивнула девушка. – Но если запереть двери…

– Никто нас не потревожит, – в тон ей ответил мужчина и, поднявшись с кровати, крепко поцеловал девушку в макушку. – Спи. Я ещё посижу немного с парнями.

– Хорошо, – кивнула Мисселина, проведя Эскеля взглядом до самого выходу. И как только дверь за ним закрылась, девушка снова закуталась в одеяло и откинулась на подушку. Полежав ещё немного, она уснула, убаюкиваемая треском колдовского огня в камине и воем ветра за окном.

***

Вернувшись в зал, Эскель с удивлением обнаружил за столом только Геральта, попивающего эль в печальной тишине. Завидев неподалёку собрата, беловолосый ведьмак равнодушно повёл плечом и что-то сдвинул на край стола. Этим “что-то” оказалось письмо, написанное красивым размашистым почерком. Как только Эскель сел напротив Геральта и поднёс письмо к себе, в нос ударил удушающий запах сирени и крыжовника.

– Ох чёрт… она специально душит все свои вещи?

– Без понятия… – отмахнулся Геральт, поймав на себе вопросительный взгляд друга. – Ламберт пошёл в подвал. За водкой.

– Ясное дело, – фыркнул Эскель и отбросил письмо на другой край стола.

– Слышал, вы с Мисселиной останавливались в Оксенфурте, – заметил беловолосый ведьмак, и его друг выгнул бровь. – Лютик рассказал про это приключение. Хотя я думаю… это больше похоже на пиздец.

– Правильно думаешь, – кивнул Эскель и, придвинув к себе один из бесхозных кубков, сделал глоток. Геральт хмыкнул, потерев переносицу.

– Ещё Лютик говорил, что с Мисселиной случилось… – взгляды ведьмаков снова встретились. – Она ведь могла умереть.

– Да… да, могла, – осипшим ответил Эскель. – Я думал, что сойду с ума, пока…

Он запнулся, не в силах вымолвить эти слова. Да, он уже пережил эти адские муки ожидания под дверью, пока Шани возилась над ранами Мисселины, и всю ту страшную неизвестность, когда он смотрел на её лицо – застывшее без сознания, бледное и пугающе ровное. Помнил, как каждый раз его бросало в холодный пот, стоило пульсу Мисселины замедлиться. И не мог забыть, как шептал её имя, чувствуя холодное дыхание на затылке.

Эскель покачал головой, и снова глотнул эля. Он не хотел вспоминать этого. И не хотел, чтобы это повторялось, а посему старался сделать всё, чтобы оградить Мисселину от опасности. Хотя бы физически.

В мыслях промелькнула злая насмешка над самим собой. Неужто он из-за такой вот заботы не может позволить себе коснуться её так, как хочет? Как хочет она?

Ведьмак усмехнулся сам себе. Каких же титанических трудов ему стоило держать себя в руках! Дьявольски невыносимо было каждый раз отнимать руки от её тела, глядя при этом ей в глаза и видя там желание и страсть. Даже сегодня – боже! – он еле сдержался, чтобы не взять её там, в согретой магией комнате, на груде одеял, в которые она куталась. Сколько воли потребовалось, чтобы не сжать её белые бёдра, не развести её колени в стороны и не оказаться в ней, нежной и готовой на всё. Он еле заставил себя сказать ей то, что сказал, хотя у самого в груди гнездилось разочарование в себе. Ведь зачем отказывать себе в том, что делает тебя счастливым?

Однако сегодня он снова отказал ей, хоть сердце и тело приказывали иначе.

А потом корил себя за это, мысленно возвращаясь к ней, к её ласковым объятиям и нежному голосу, что сводили его с ума и от которых он отказывался по своей же дурости. Эскель закрывал глаза, и снова видел Мисселину: её иссиня-чёрные косы, лежащие на худых плечах; длинные и тонкие пальцы, обжигающие своим холодком; чудесная шея, что пахла жасмином и вишней. И самое главное – её глаза. Два мудрых озера, смотрящие необычайно внимательно, сверкающие цветом летнего неба при свете камина и отражающие ту непорочность и свет, которые эта девушка несла в себе.

– Ты похож на дракона, Эскель! – вдруг выдал Ламберт, появившийся из ниоткуда и несущий в руках два пузыря с водкой. Эскель нахмурился, переглянувшись с Геральтом.

– Причём здесь дракон?

– Ну, как в сказках, – пожал плечами Ламберт, усевшись с беловолосым. – Они как галки: тащат блестяшки всякие к себе. Накапливают богатство… и охраняют его, как зеницу ока. И не пользуются этим.

– Кстати, мне понравилась метафора, – поддержал младшего ведьмака Геральт. Ламберт гордо кивнул.

– Вот! Я долго над ней думал. Красавица и чудовище всё-таки херовое сравнение, – развёл руками ведьмак. – Можно перепутать, кто красавица, а кто чудовище. Ну… или красавчик, я знаю…

– Ламберт? – Эскель уныло поколыхал остатки эля в кубке, когда Ламбрет вопросительно взглянул на собрата.

– А?

– Завали ебало, пока по нему не съездили чем-то тяжёлым, – тихо отчеканил темноволосый ведьмак, допивая эль. – Пожалуйста.

– Ох, люблю, когда ты ругаешься, Эскель! – хмыкнул Ламберт, наливая водку опустевшие кубки. – Ну ладно – это всё лирические отступления. У меня есть вопрос.

– Началось… – закатил глаза Геральт, в то время как Ламберт лишь отмахнулся.

– Отвали. Итак, Эскель, – самый молодой ведьмак Каэр Морхена сложил руки в замок на столе, глядя товарищу постарше прямо в глаза. – Почему ты, дорогой мой…

– Прерву тебя здесь же, – коротко махнул кистью Эскель. – Я на такие дурацкие вопросы отвечать не буду.

– Ну пожалуйста.

– Нет.

С минуту ведьмаки сидели неподвижно, злобно пялясь друг на друга как две голодные бруксы. Напряжение достигло своего пика, когда Ламберт прищурился и… просто пожал плечами.

– Ладно. Как хочешь.

– Так просто? Не будет докапываться? – удивился Геральт, немного поперхнувшись, на что Ламберт громко фыркнул.

– Зачем? У меня есть на это несколько месяцев, – пожал плечами ведьмак. – К тому же, этот год научил меня терпению.

– Я за тебя очень рад, – хмыкнул Эскель.

– Давайте больше не поднимать тем о женщинах, терпении и драконах, – предложил Геральт. – Лучше выпьем. За всё хорошее.

Негромкий звон кубков прорезал тишину огромного холла, а трое ведьмаков вернулись к ещё не рассказанным историям своих приключений. Вечер длился ещё очень долго.

***

Следующим утром тучи наконец сошли с небес и зимнее солнце пролило свой свет на долину, озеро и промёрзлый замок. Вместе с тем метаморфозам подвергся лес вокруг Каэр Морхена – заиндевелые ветки покрылись шаром снега после ночной пурги, а двор замка в некоторых местах изрядно замело. В общем, окрестности ведьмачьей крепости за одну ночь превратились из серо-коричневого недоразумения в заснеженную сказку, сверкающую инеем и тоненьким снегом на солнечных лучах.

Одно счастье – тренироваться всё же можно было, попутно стараясь на подскользнуться на скользком булыжнике, чем сейчас ведьмаки и занимались. Только двое из них не принимали участия в спаррингах, развернувшихся на внутреннем дворе, вместо этого наблюдая за остальными с высоты одного из балконов замка.

Эскель внимательно наблюдал за учебным боем Мисселины и Геральта, слегка перегнувшись через перила. С высоты нескольких десятков футов ведьмак следил за движениями девушки, которая ловко парировала удары, время от времени хитро уворачивалась и путала партнёра. Ведьмак усмехнулся, когда Мисселина, быстро развернувшись, ударила мечом плашмя беловолосого по ноге.

В принципе, как наставник, Эскель был доволен – долгие, изнуряющие тренировки не прошли для Мисселины даром, принося свои плоды, что весьма ощутимо сказывались на всей натуре девушке – её манере боя, движениях и физической форме. Теперь всё, что ей оставалось, так это поддерживать навыки и оттачивать их. Очевидно, времени для этого было предостаточно.

– Твоя дева неплохо двигается, – заметил Весемир, остановившись рядом с Эскелем. Тот лишь довольно кивнул, всё ещё неотрывно глядя на Мисселину. – Координация хорошая, да и ловкости ей не занимать… И всё-таки, я чувствую от неё магию. Немного, но…

– Да, её Йеннифер поднатаскала, пока мы были в Венгерберге, – пожал плечами младший ведьмак. – Мисселина этим занимается сама, но ничего серьёзного. Знаешь – простенькие заклинания по книжкам.

– Понимаю. И хочу сказать, с её потенциалом ей это не повредит, – кивнул старший. – Меру она знает, так что на этот счёт я не волнуюсь.

– Ты волнуешься на другой счёт, – осторожно произнёс Эскель, искоса поглядев на старого наставника. Весемир пожал плечами, и промолчал, глядя на тренирующихся внизу.

Некоторое время они стояли молча, пялясь на Геральта, который что-то горячо объяснял Мисселине и показывая на своём примере закрученные финты и приёмы. Но напряжённая тишина на балконе вверху продолжала сгущаться, пока Весемир не вздохнул с некой тяжестью.

– Эскель, послушай… – взгляды двух ведьмаков встретились. – Я понимаю, что ты её любишь. Но… Мисселина всё ещё человек. Даже при её магическом таланте, она остаётся лишь человеком.

– К чему ты клонишь? – глухо переспросил Эскель. Снова долгая пауза, после чего Весемир хмыкнул.

– Хочу сказать тебе, что не трать время впустую, – ведьмак посмотрел на наставника вопросительно, хоть и не без злого удивления. – Я ведь помню ту девушку, Эскель. Разве она была такой?

Эскель вздрогнул. Он знал, о чём на самом деле спрашивал Весемир. А спрашивал он о той девушке… о Дейдре Адемейн. Ведь правда – разве она была такой, как Мисселина? Разве её также сильно Эскель любил?

Нет, не любил вообще, знал он. Хотел её, тянулся к каингорнской княжне, уличал самого себя в порочной страсти… но уж точно не любил. Увы, понял он это слишком поздно, потратив много времени на самобичевание, гнев и разочарование по отношению к себе и той девушке. А их отношения – короткий период времени, наполненный самой лишь страстью и взаимным притяжением, – ничем хорошим не закончился и не принёс ведьмаку ничего, кроме боли, уязвлённой гордости и шрама на лице.

Мисселина же была другой. Она была полной противоположностью той девушки, не похожая на неё ни внешне, ни характером, ни даже взглядами на жизнь. Мисселина – храбрая и волевая, невероятно заботливая, добрая и понимающая. Да, порой она вредная, упёртая, колкая и даже грубая… Но это не меняло того факта, что для Эскеля именно эта девушка стала не просто объектом желания. Ведьмак чувствовал, что их связывала крепкая дружба и взаимная привязанность. А ещё между ними было доверие – то самое, которого напрочь были лишены отношения с той девушкой.

– Они очень разные, – наконец произнёс Эскель, и снова посмотрел на Весемира. – Я на всё готов ради неё. Тогда этого не было.

– Значит, сделай всё, чтобы эта девушка… – старый ведьмак кивнул на хохочущую от какой-то шутки Мисселину. – Чтобы она была счастлива. Не обижай её, будь добр к ней… Такое сердце, как у твоей девы, заслуживает света и любви.

– Я думал, ты скажешь что-то другое, – горько усмехнулся Эскель.

– Ты знаешь, что, – покачал головой Весемир. – Люди… они как мотыльки – их жизнь коротка, они быстро сгорают, а их лучшее время – это молодость.

Эскель молча покачал головой. Он понял намёк, и был в корне не согласен с наставником. Мужчина повёл плечом, и снова перевёл взгляд на Мисселину. Теперь она просто стояла, сложив руки на бёдрах, и о чём-то болтала с Геральтом, время от времени смеясь и поправляя ворот куртки.

– Я бы никогда её не разлюбил, – вдруг произнёс Эскель. – Даже когда она состарится, даже если умрёт раньше меня… я хочу быть с ней.

– Но сможешь ли ты остаться прежним после того, как она уйдёт? – покачал головой Весемир. – После всего пережитого с ней? После всех этих лет, ты будешь её любить?

Эскель сжал перила балкона. Они оба знали ответ.

– Всегда, – шепнул он. Снова послышался тяжёлый вздох, и крепкая отческая рука легла на плечо ведьмака.

– Тогда больше не томи себя и её. Дай этой девушке то, чего она давно хочет.

Коротко кивнув, Эскель покинул балкон. Мужчина ещё раз обернулся на наставника – тот всё ещё смотрел вниз, на тренирующихся… и на его лице застыла лёгкая улыбка.

***

Некоторое время спустя Мисселина прогуливалась с Геральтом по крепостным стенам, откуда открывался прекрасный вид на долину, озеро и леса, окружающие Каэр Морхен. Девушка не сводила взгляда с белоснежных дебрей, и куталась в свою куртку, что плохо спасала от ветра, гулявшего над замком. А ещё она старалась сделать вид, что не замечает с какими вниманием смотрит на неё Геральт, и что не знает, о чём хочет поговорить беловолосый ведьмак.

Конечно же, Геральта волновала Цири. А следовательно, его волновало и происшествие с Мисселиной в Оксенфурте, о котором ведьмак точно знал – это было более, чем очевидно. Именно поэтому он и увёл её гулять по стенам, подальше от ушей Ламберта и Койона. Мисселина его совершенно не осуждала – она сделала бы то же самое, окажись она на месте Геральта. Но и разговор не собиралась начинать.

Первым сдался Геральт. Поведя плечами, ведьмак легко придержал Мисселину за плечо и, развернув к себе, заглянул прямо в глаза.

– Нам нужно поговорить.

– Хорошо, – кивнула девушка и слегка отстранилась. – Что тебя интересует?

– Та женщина, которая тебя тогда ранила… Мне Лютик рассказал, – быстро добавил Геральт, встретившись с вопросительным взглядом Мисселины. – Кем она была?

– Монахиней. Хотя я в этом не уверена, – Мисселина пожала плечами. – Она представлялась Игрэйн. Кожа тёмная, глаза карие… на руках татуировки.

– Хм-м… – ведьмак задумчиво потёр подбородок. – Возможно, это твоя монахиня – зерриканка. И к тому же, наёмная убийца… У тебя ведь остался…?

– Если ты о куске её ножа, что торчал во мне, то да. Он у меня в сумке.

– Покажешь? – Мисселина молчаливо кивнула в ответ, и ведьмак сокрущённо усмехнулся. – Хорошо. Это… очень поможет.

Девушка кивнула и снова перевела взгляд на заиндевевшие деревья в лесу. Она не хотела говорить Геральту о главном – о том, что помогало Игрэйн выследить её.

Вообще, Мисселина старалась как можно меньше думать о кольце, что уже давно лежало на дне её сумочки. Эскель о перстне тоже не спрашивал, и порой Мисселине казалось, что он либо забыл, либо просто верит, что девушка обронила его на улицах Оксенфурта. И возможно, так было лучше для них – пусть опасность кажется эфемерной, а время они будут проводить спокойнее, тратя его на более полезные вещи.

И всё же, девушка знала, что долго так не протянет. Мисселина была осведомлена о своём неумении хранить секреты даже от посторонних, а уж от Эскеля, читавшего её как открытую книгу, тем более. Так что она очень быстро и совершенно неожиданно пришла к выводу, к которому её подтолкнули все события предыдущих месяцев. А именно – что от кольца нужно избавиться. Иначе ни ей, ни её ведьмаку не сдобровать.

Мисселина вздохнула и искоса посмотрела на Геральта. Ведьмак молчал, хмуро вглядываясь вдаль, за заснеженные шапки гор и промёрзшие перевалы. Он дышал медленно, в такт своему сердцебиению, но с каждым выдохом из ноздрей и сквозь сжатые губы ведьмака вырывались полупрозрачные облачки пара. Почувствовав на себе взгляд Мисселины, Геральт отвёл глаза от пейзажа вдалеке.

– Не спрашивай меня о ней, – тихо произнёс ведьмак. – Знаешь, что отвечу.

– Не буду, – кивнула девушка. Она прекрасно знала, о ком именно говорил Геральт, но решила деликатно промолчать. Это же было не её дело, в конце-концов.

Мисселине показалось, что Геральт хотел ещё что-то сказать, однако его отвлёк звук приближающихся шагов. Девушка обернулась – к ним направлялся Койон, закутанный в тёплых плащ на меху, и вскоре Мисселина заметила второй плащ, что лежал на сгибе локтя ведьмака.

– Кажется, кто-то хочет с тобой поболтать, – криво усмехнулся Геральт, на что девушка только закатила глаза. – Я буду внизу, на случай чего.

Сказав это, беловолосый ведьмак ушёл прочь, оставив Мисселину наедине с Койоном, который к тому времени уже остановился рядом с девушкой и провожал товарища взглядом. Когда Геральт скрылся из поля зрения, Койон тихо кашлянул и, сняв с локтя плащ, протянул его Мисселине.

– Держи, – ведьмак улыбнулся ей. – На стенах холодно, а тебе как раз не помешает.

– Спасибо, – Мисселина набросила тяжёлую накидку на плечи. – А почему ты здесь?

– Я хотел поговорить с тобой, – пожал плечами ведьмак, и у девушки тут же засосало под ложечкой.

– П-поговорить? – Мисселина сглотнула, взволнованно глядя на Койона. Тот то ли равнодушно, то ли спокойно повёл плечом.

– Да. Вернее, объясниться.