Текст книги "Какая ведьма?/Which Witch? (СИ)"

Автор книги: christmas_child

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Я однажды говорила об этом с Весемиром, – тихо сказала она. – Он рассказал, что многие из вас не помнили своих настоящих семей, – девушке было неловко говорить, но она всё же говорила. – Каково это: не помнить ничего?

– Не все из нас забыли своё детство, – возразил ведьмак. – Например, Ламберт помнит всё очень отчётливо. А Геральт… он просто знает.

– А ты? Что ты помнишь?

Они снова посмотрели друг другу в глаза, пялясь друг на друга, как две злобные птицы, не поделившие добычу. Эскель вздохнул, покачал головой.

– Помню только одну песенку. Глупую, если честно.

– Ну-ка напой, – тут же оживилась Мисселина

– Ох… Как там оно было… вот бредут овечки…

– … По лугам на солнце! – закончила за него девушка. – Ха-ха! Я тоже её знаю!

– В самом деле?

– Да, – кивнула она. – Детская песенка из Виковаро. Стало быть, ты родом оттуда?

– Хм, – Эскель потёр шрам, прикрыв глаза. – Возможно. Однако это только теория.

– Ну… каждая теория имеет право на существование, – пожала плечами Мисселина.

***

– Значит, ты нильфгаардец?

– Нет! Лютик, говорю же: это теория.

Поэт пожал плечами. Теперь они с Эскелем остались вдвоём, ведь Мисселина ушла спать, устав от рассказа Эскеля (или потому, что ей не давали и слова вставить). Бард медленно потягивал вино, пока ведьмак вертел в руках какую-то сверкающую безделушку. А если быть точным – чёрную заколку с россыпью рубинов на ней. Лютику было любопытно, чья она?

– Хочешь ей подарить?

– Отдать, – бросил Эскель. – А подарила Йеннифер.

– Оу, какое великодушие с её стороны, – хмыкнул бард. – А ещё, дай угадаю: Йен пихнула ей в руки духи и косметику своего производства.

– Ты ткнул пальцем в небо.

– Вот! – развёл руками Лютик. – Ну, а дальше что было?

– Ничего, – пожал плечами ведьмак. – Упали в озеро.

– А как?

– Я не буду тебе этого рассказывать, – скрестил руки на груди Эскель. – Нет, Лютик. Даже не пытайся.

– Что, это было нечто постыдное? Какие-то чудища, которых ты не заметил? – не унимался поет. – Ну же, Эскель!

– Ты и так знаешь достаточно, – засмеялся ведьмак. – Да и вообще, вряд ли кто-то когда-либо узнает, почему мы промокли с ног до головы.

– Эх ты, – делано обиделся Лютик. – Ну, что ж… кажется, я придумал, как проведу эту ночь… И всё-таки…

– Лютик, я уже всё рассказал. Больше тебе знать не положено.

– Ладно, ладно, – отмахнулся бард.

На самом деле, Лютику и не нужно было знать продолжения, ведь стихотворение не нуждалось в той части. Даже так: Лютик не собирался описывать именно день. Почему-то ему хотелось написать об этой не очень обычной паре. Ведьмак и знатная красотка из сказочного края, соединённые Предназначением. Кто бы мог подумать, что такая девушка, как Мисселина, полюбит такого мужчину, как Эскель. Но Лютик думал, что именно так и выглядит этот род любви, где любят не за красивые глаза и мордашку. Оба – даже Мисселина – не классические красавцы. Однако… что-то в этом есть.

Барду даже показалось, что этих двух можно сравнить по классике: ангел и демон. Она – вся такая молодая, нежная и очень добрая. А он – уставший от жизни, с обезображенным из-за шрама лицом…

«L’amor che move il sole e l’altre stelle…»*

Эта ночь для барда Лютика была лишённой сна, но наполненной прекрасными строками, всплывающими на бумаге.

***

Мисселина зевнула, поправляя седло на спине Люпина.

Утром они с Эскелем решили отправиться в Темерию, заезжая в Элландер. От Лютика Мисселина узнала, что он слышал от Геральта, что Цири и Йеннифер сейчас там, в Храме Мелитэле. Девушка надеялась, что она встретит обеих, хотя это и было маловероятно. И всё же, толика надежды была.

– Доброе утро! – громко поздоровался Лютик. Бард был уже полностью собран: лютня за спиной, на голове сливовая шляпа с пером. Поет был бодр, хотя под глазами были синяки – признак бессонной ночи. Улыбаясь, он начал седлать свою гнедую лошадку.

– Хм. Доброе, – ответил Эскель, поправив перевязь на плече. Мисселина проследила за действиями барда.

– Лютик, куда едешь?

– Не знаю, дорогая Мисселина, – пожал плечами поет. – Вообще, я собирался набиться к вам в попутчики.

– Ну… почему бы и нет? – девушка вопросительно посмотрела на Эскеля. Тот кивнул, и запрыгнул в седло. – Поехали тогда.

– О, я рад! – бард буквально светился от счастья.

Вместе они отъехали от корчмы. Солнце едва встало, поднявшись из-за горизонта, окрасив облака розовым цветом. В траве сияли бусинки росы, и утренние птицы только начинали петь. Мисселина улыбнулась сама себе. Ей нравилась Доль Блатана, определённо. Здесь она чувствовала себя настолько хорошо, почти как в Каэр Морхене.

Выехав за черту Нижнего Посада, Лютик вдруг достал лютню. Быстро настроив её, бард подъехал чуть ближе к Мисселине. Мужчина подмигнул девушке.

– Что?

– Лютик, ты таки написал свой стих? – бросил через плечо Эскель. Поет широко улыбнулся.

– О-о-о, да! Я уверен – это настоящий шедевр!

– Ну так спой нам, – ухмыляясь, сказал ведьмак.

– Я ради этого с вами и поехал, – засмеялся бард.

Через секунду утренняя мгла будто зазвенела от звуков лютни. Мисселине даже показалось, что время пошло быстрее и сонливость прошла.

– Я тронуть её не посмею,

Пусть губы сожжёт поцелуй.

В грехе от счастья я сомлею –

Всевышний, мне счастье даруй.

О падшем ангеле мечтаю,

Хладных губ поцелуй

О нём желать я смею,

О, ангел, любовь мне даруй.

Прикоснуться к тебе я осмелюсь,

Да изнемог мой грешный дух.

Но страсть и волю ты стремила

Как если колесу дан ровных ход,

Любовь, что движет солнце и светила,

И ты дала мне ту любовь.

Хотя и боль она приносит, но я навеки твой,

О, падший ангел! О, моя грешная боль!

– О, падший ангел, о моя грешная боль… – пропела Мисселина, глядя на Эскеля. Он улыбался ей. И она улыбалась ему.

========== «Отбрасывая длинные тени»/«Cast Long Shadows» ==========

Комментарий к «Отбрасывая длинные тени»/«Cast Long Shadows»

После схватки с волками в лесах Элландера, Эскель и Мисселина находят убежище в храме Мелитэле.

Как говорится, backstreet’s back с новой частью!)

Элландер, июнь 1265 года

Мисселине казалось, что это конец. Снова.

В который раз за эти месяцы она убеждалась, что профессия ведьмака – дело до ужаса опасное. Не только задания по уничтожению разного рода чудовищ сулили кучу неприятностей, которые редко были совместимы с жизнью, и из которых, в свою очередь, Мисселина и Эскель выпутывались чудом. Но – поверить только! – и путешествия по ночному большаку оказались неудачной идеей.

– А я тебе говорила – давай остановимся! – зло воскликнула девушка, протягивая руку к морде Василька. – Но нет же, ты куда-то спешишь!

– Прекрати на меня орать, – тихо проворчал Эскель. Он поморщился от боли в раненом бедре, и отвёл руку девушки в сторону. – И хватит так делать. Я в состоянии сам вести коня…

– И решать, что ехать ночью – отличная идея!

– Прекрати.

Мисселина фыркнула, но гордо промолчала. Она всё равно знала, что права, и Эскель тоже это знал, и ей не нужно постоянно это доказывать. Но увы – её характер велел делать те вещи, которые разум мог бы на коленях умолять не делать, будь он живым человеком. К счастью, Мисселина всё же умела сдерживать себя и редко говорила те вещи, о которых в будущем могла бы пожалеть.

Девушка перевела взгляд на Эскеля. Тот хмурился, время от времени кривясь от резкой боли, но всё молчал. Честно говоря, они едва спаслись от волков в местном лесу, и сейчас ехали улицами Элландера, столицы одноимённого княжества, прямо в то место, что было принято считать и религиозным центром, и лечебницей – храм богини Мелитэле. А насколько Мисселина знала, в том храме к ведьмакам из Школы Волка относились хорошо – ведь Геральт некоторое время пробыл там, будучи ещё ребёнком, и туда же отправилась Цири – изучать магию под началом Йеннифер.

Сердцем Мисселина тянулась к пепельноволосой девочке и чародейке, пахнущей сиренью и крыжовником – но мозги её оставались рядом с Эскелем, его кровоточащим и разодранным бедром, ночным Элландером и своей собственной рукой, которая пострадала не более, но и не менее бедра ведьмака.

И казалось бы – как по-глупому это всё произошло, ведь ведьмаки часто выходят из схваток с опасными чудищами победителями, отделавшись лишь парой ссадин или царапин. А сегодня вот как вышло… Мисселина почувствовала, как злость и досада накапливаются в ней, наполняя разум без отказа.

Но с другой стороны, ей было страшно. Не за себя. Боже, нет! Она боялась за Эскеля, боялась, что рана его окажется глубже, чем они думают. Пока ехали, Мисселину терзали самые разные ужасы, от которых хотелось плакать. Вдруг она не успеет? Вдруг они доедут слишком поздно, и к тому моменту, когда они окажутся в храме, Эскель истечёт кровью до смерти? Это было невыносимо. И ещё сильнее злило Мисселину.

Вскоре показались и ворота храма. Пришпорив коней, всадники быстро добрались туда и Мисселина, спешившись, подбежала к деревянным воротам, обитых железом, и с чувством постучала ладошкой по крепкому дереву.

– Откройте… – севшим голосом пролепетала она.

– Мисселина, всё со мной…

– Замолчи! Умоляю, просто ничего не говори! – крикнула девушка, рывком разворачиваясь к мужчине. Эскель удивлённо смотрел на неё, словно бы не ожидал услышать того, что она сказала. Мисселина тяжело дышала, чувствуя, как глаза наполняются слезами от боли, злости и бессилия. – И хватит рассказывать мне, что справишься со всем сам! Взгляни на себя – ты и стоять не сможешь!

– Мисселина…

– Кто здесь? Кто вы?

В проёме приоткрывшихся врат виднелась невысокая девушка лет четырнадцати. Видимо, это была одна из послушниц храма: она была одета в простое белое платье, стянутое кушаком и по крою напоминавшее балахон. Светлые волосы слегка выбивались из-под белого платка, коим была покрыта голова девушки, а карие глаза внимательно осматривали прибывших.

Мисселина перевела дух и пристально взглянула на послушницу.

– Нам нужна помощь. Мы оба ранены, – ведьмачка кивнула на окровавленную ногу ведьмака и слегка пошевелила раненой рукой. Несколько секунд послушница испуганно смотрела то на ведьмака, то на его спутницу, пока Мисселина не схватила её за руку и вновь заглянула в глаза. – Прошу.

– Входите, – через несколько мгновений замешательства ответила блондинка, отворяя ворота шире, дабы кони смогли войти во внутренний двор. Отдав своего коня послушнице храма, Мисселина крепко взяла Василька под уздцы. Эскель промолчал, только нахмурившись и пристально глядя на девушку. Та отвела взгляд.

Когда они оказались во дворике храма, выложенным булыжником, ведьмак по привычке резко спрыгнул с седла. Но увы, рана явно давала о себе знать, и спешившийся мужчина тут же резко схватился рукой за седло. Правая и раненная нога подкосилась, а сам Эскель стиснул зубы, не издав ни звуку. Мисселина нахмурилась и взяла его под руку.

– Не стоит… – тихо пробормотал он, но девушка покачала головой, пресекая любые возражения и разговоры.

– Молчи.

Так, медленно идя, они прошли вглубь храма – туда, где располагается лазарет.

***

Время перевалило далеко за полночь, когда к Мисселине подошла настоятельница храма.

Это была невысокая, пухлая и очень милая с виду старушка обладала каким-то особым шармом. Она была одета схожим образом, что и многие послушницы и монахини, коих Мисселина уже успела встретить в храме за эти несколько часов, однако её платье-балахон было тускло-бордовым, а платок на голове – голубым с золотистой отделкой. Нэннеке, главная настоятельница храма Мелитэле, казалась Мисселине настоящим воплощением таких понятий, как порядок, добро и надежда.

Старушка подошла к девушке и слегка похлопала ту по плечу.

– Ведьмак твой будет жить, не переживай, – Нэннеке улыбнулась девушке, и посмотрела на её руку, перевязанную и чистую. – А ты как? Ревекка сделала всё правильно?

– Кажется, да, – улыбнулась в ответ девушка. Её рану помогала залечить та же девушка, которая открыла им ворота несколькими часами ранее. Настоятельница кивнула и, призывно кивнув ведьмачке, неспешно пошла дальше по террасе, выходящей во внутренний двор и граничащей с лазаретом. Мисселина поравнялась со старушкой, стараясь идти рядом.

– Значит, ты тоже знакома с Геральтом? – начала Нэннеке.

– Он немного учил меня.

– И ты точно знакома и с его Дитём-неожиданностью, – добродушно улыбнулась женщина, и Мисселина с улыбкой кивнула. Какое там! Цири стала Мисселине как младшая сестра, а с Геральтом девушку связывали тёплые отношения, очень приближённые к дружбе. Мисселина заботилась о Цири, а Геральт делал то же и по отношению к ещё одной новой ученице. – К слову, Цирилла пока что под нашей опекой. Думаю, ты сможешь её увидеть.

– Пока что? – недоумённо переспросила Мисселина. – Она скоро уедет?

– Ох, нет, не в этом дело! – поспешила успокоить девушку Нэннеке. – Вскоре сюда прибудет чародейка, Йеннифер из Венгерберга. Она будет учить девочку магии здесь, в храме.

– Оу… ясно, – кивнула ведьмачка.

Она была удивлена, что Йеннифер ещё не прибыла в храм Мелитэле. Однако, возможно, это даже к лучшему – у Мисселины будет больше времени пообщаться с Цири наедине. Ведь, как ни крути, но девушка старалась держаться в курсе дел насчёт всего, что происходило с её юной подругой.

– Мать Нэннеке, скажите… когда я смогу увидеть Цириллу? – спросила Мисселина, с ужасом заметив, каким хриплым стал её голос. Настоятельница покачала головой и, успокаивающе сжав руки девушки, заглянула ей в лицо.

– Цири уже давно спит. А тебе нужно отдохнуть, дева, – к ним вдруг подошла та самая блондинистая послушница, Ревекка. – Ривка даст тебе одежду, отведёт тебя в купальню, а после – в твою комнату, – Мисселина хотела было что-то сказать, но Нэннеке покачала головой. – Не волнуйся. Вы с ведьмаком, видно, надолго тут задержитесь. С его-то раной…

– Ясно, – так же хрипло ответила Мисселина. – Спасибо вам.

– Пустяки, дева, – с искренним добродушием отмахнулась Нэннеке. – Ну же, идите.

***

– Как это – быть ведьмачкой?

Вопрос Ревекки застал Мисселину врасплох. Брюнетка покачала головой и пожала плечами.

От террасы до купальни девушки шли молча, попеременно переглядываясь и бросая заинтересованные взгляды друг на друга. Ревекка всё время глазела то на мечи за спиной у Мисселины, то на её мужскую одежду и шрам на губе. Мисселина же еле сдерживала себя от очередного взгляда на свою спутницу, её нежную и не загрубевшую кожу ладоней и пальцев, женственную фигуру и красивую грудь. В общем, то одна, то вторая обращали внимание на то, чего у них не было.

Когда же они вошли в купальню, где находился парующий бассейн с, очевидно, горячей водой, Ревекка отложила новую (и чистую) одежду Мисселины на каменную лавку, и уже хотела было уходить, как ведьмачка придержала её за рукав платья.

– Постой, – голос Мисселины всё ещё звучал глухо, но уже мягче. – Я могу попросить тебя искупаться со мной?

– Я… с чего бы? – не сразу, но быстро нашлась послушница. Вдруг она покраснела и резко стушевалась. – Так ты из этих…

– Что? Ой, нет! – щёки ведьмачки тут же запылали от неловкости. – Нет, просто… не хотелось бы оставаться одной.

– А-а-а… Хорошо! – через секунду девушки неловко улыбнулись друг другу, и засмеялись.

Присев на лавку, Мисселина принялась стягивать сапоги, в то время как Ревекка развязала платок и отложила его в сторону. Затем послушница распустила свои связанные в узел волосы, и те рассыпались по плечам и спине девушки бурным золотисто-рыжим водопадом. Мисселине пришлось отвести взгляд от роскошных кудрей новой знакомой.

Вскоре вся одежда девушек была аккуратно сложена на лавке, и Мисселина, подойдя к купели, осторожно коснулась воды кончиками пальцев на ногах. Затем ведьмачка обернулась: Ревекка, сжавшись, удивлённо смотрела на брюнетку.

– Ты так свободна…

– В каком смысле?

– Мне кажется, ты совсем не стесняешься… ну… это… – послушница указала на тело Мисселины. Та просто пожала плечами, спускаясь в воду.

– Ну… знаешь, мне уже не первый раз доводится раздеваться перед другой женщиной.

– Так ты из этих? – ухмыльнулась Ревекка, тоже садясь в воду, и Мисселина усмехнулась в ответ, намыливая предплечья. Тёплая вода и мыло хорошо действовали на ведьмачку: она чувствовала, как постепенно расслабляется.

– Не, я не из этих, как ты сказала, – брюнетка зачерпнула ладошками воды и вылила на свою макушку. – Те женщины были чародейками. Одна заставила меня помыться, когда я гостила у неё, вторая… – Мисселина замялась, вспоминая о Трисс.

Несмотря на их примирение ещё в начале зимы в Каэр Морхене, Трисс, похоже избегала Мисселину. Ведь Меригольд поспешила смыться после резни в Венгерберге, и даже писем не писала. Хотя, это Мисселина упустила тот факт, что Трисс сопровождала Цири и Геральта на пути сюда, в Элландер? Тогда всё ставало на свои места, и выходило так, что рыжеволосая чародейка просто спешила обратно к своей маленькой подружке и к ведьмаку.

– А о второй ты не хочешь говорить? – тихо прервала размышления Мисселины Ревекка. Первая развела руками, и принялась массировать затылок: ей не мешало помыть голову после произошедшего накануне.

– Не то, чтобы… просто я слегка не понимаю её, – пауза, и Мисселина опустила руки. – А ты? Как ты попала сюда?

– Долгая история, – отмахнулась послушница, однако по её лицу прошлась мимолётная тень, что не укрылось от взгляда ведьмачки. – Если коротко, меня просто не смогли бы выдать замуж. Потому-то и отправили сюда, учиться на знахарку! – фыркнула блондинка. Она несколько мгновений просидела в одной позиции, а затем, тяжело вздохнув, покачала головой и перевела взгляд на Мисселину. – А ты так и не ответила на мой вопрос. Почему стала ведьмачкой? Ты сбежала из дома?

– Вовсе нет, – нахмурилась брюнетка. – Я не сбегала. Из дому меня, считай, вытурили.

– Это же ужасно!

– Ну-у… сначала я тоже так думала, – Мисселина пожала плечами. – Я была обещана ведьмаку по праву Неожиданности. Он забрал меня из дому два года назад. И обучал.

– И где сейчас этот ведьмак?

– Валяется в лазарете, – фыркнула Мисселина, скрестив руки на груди. Ревекка же хмыкнула. – Что?

– Не должен ли он быть тебе как отец?

Нет, запротестовала Мисселина мысленно. Она никогда не могла представить себе свои отношения с Эскелем такими же, как у тех же Геральта и Цири. Никогда в жизни! И по многим причинам: возможно потому, что они впервые встретились тогда, когда Мисселина уже была в том возрасте, когда другие девушки уже выходили замуж. Или потому, что её угораздило втрескаться в ведьмака раньше положенного. Или потому, что каждый раз Эскель дарил ей такой поцелуй, за который и в ад сойти не жалко. И как бы она на него не злилась, она не могла долго оставаться такой. Скоро отойдёт, сама же знает.

– Он точно не смог бы стать моим отцом, – ухмыльнулась Мисселина после паузы. – Знаешь, мне почему-то кажется, что мы с тобой чем-то похожи…

– О, так я не одна это заметила! – рассмеялась Ревекка, и её золотые волосы немного пошевелились от весёлого смеха. Потом послушница вдруг протянула Мисселине тонкую руку. – Зови меня Ривка.

Мисселина широко улыбнулась и пожала руку новой подруги.

***

Утро наступило раньше, чем Эскель мог ожидать.

Когда он сел в постели, бедро резко пронзила глухая боль, явно притупленная какими-то лекарствами. Мужчина нахмурился и отодвинул одеяло, прикрывавшее его ноги и нижнюю часть туловища. Его нога была перебинтована, а рана, вероятно, зашита и обработана всякими настойками. Ведьмак перевёл взгляд на табурет у его кровати: на нём была аккуратно сложена вся его одежда, от куртки до белья. Очень мило со стороны монахинь, подумал Эскель, фыркнув.

Затем он огляделся. Ну, конечно – Нэннеке поселила его в той самой гостевой комнате в нежилом крыле, в той самой, где останавливался Геральт, когда гостил в храме. Скорее всего, беловолосый коллега Эскеля был здесь не так давно – простыни всё ещё хранили его запах. Присутствие Геральта ощущалось и глядя на несколько опустевших склянок, оставленных на полках.

– Вижу, ты проснулся.

Эскель перевёл взгляд в дальний угол комнаты. Мисселина стояла, опираясь бедром о подоконник, скрестив руки на груди и буравя ведьмака злобным взглядом. Она переоделась, сменив старую одежду на белые рубашку и штаны. Перевязь с мечами она также сняла, и теперь могла расправить плечи свободнее, чем обычно. Однако Мисселина была недовольна, это было видно во всём её образе. Мужчина вздохнул.

– И тебе доброе утро.

– Как бы не так! – фыркнула девушка, наконец выйдя на середину комнаты, прямо напротив кровати, где лежал Эскель. Её руки были опущены, но лишь потому, что она точно собиралась активно ими жестикулировать. Она яростно ткнула пальцем в ведьмака. – Ты поступил по-идиотски! И ты это знаешь!

– Прекрати мне это говорить, – проворчал Эскель, всё ещё сохраняя самообладание. – Так или иначе, нам бы пришлось остаться в лесу на целую ночь. И наверняка, всё произошло бы с большей кровью, чем если мы ехали до самого города.

– И теперь мы застряли в Элландере по меньшей мере на неделю, а то и на две! Две! – Мисселина стала злиться пуще прежнего: лицо побледнело, а конечности девушки дрожали. – И ты мог бы предугадать, что это случиться, и послушать меня!

– Мисселина, успокойся, – тихо сказал ведьмак. – Ты не в настроении.

– Не в настроении? Да я до чёртиков зла! – воскликнула она. – И это всё по твоей вине!

Мужчина прикрыл глаза веками, а затем вновь взглянул на Мисселину. В её взгляде читались гнев, обида, непонимание и сожаление. Губы девушки дрожали, но не так, как если бы она была готова заплакать: это была та самая гневная дрожь, которая брала Мисселину каждый раз, когда она была чем-то абсолютно недовольна. И почему-то, именно в своей злобе Мисселина становилась похожа на настоящую femme fatale, взрослую женщину и по-звериному желанной. И этот злой, мечущий гром и молнии взгляд синих глаз, это гневное лицо падшего ангела – они делали Мисселину ещё прекраснее, чем в любое другое время.

«Угомонись», – одёрнул он сам себя. Мисселина же в это время сжала и разжала кулаки, а затем, гневно поправив рукава рубашки, посмотрела на Эскеля в упор. И, о боги, он чувствовал, что уже готов пасть ей в ноги и признать её чёртовой богиней. Но вместо этого он лишь повёл плечом, глядя на девушку в ответ.

– Мы пробудем здесь до тех пор, пока ты не излечишься до конца, – деловито и всё ещё зло сообщила она ведьмаку. – А до тех пор я не собираюсь с тобой разговаривать.

Засим она быстро вылетела из комнаты, не забыв громко хлопнуть тяжёлой дверью. Эскель вздохнул и запрокинул голову.

– Вот чёрт…

***

– Ну? Что он тебе сказал?

Мисселина покачала головой, и плюхнулась прямо на траву около фруктового дерева в храмовом парке. Ревекка неспешно собирала ранние яблоки, время от времени поглядывая на новую подругу. Ведьмачка глубоко вдохнула утренний воздух. Погода была чудесная: солнце недавно встало из-за горизонта, но уже начинало ощутимо припекать. Редкие облачка медленно плыли по небу, а слабый ветер слегка колыхал ветви кустов и деревьев.

– Ничего их того, что могло бы помочь, – ведьмачка скрестила ноги, и откинулась назад, опираясь на локти. – Я всё ещё зла на него.

– Тогда помолись, – флегматично предложила Ревекка. – Мать Нэннеке говорит, что молитва великой богине всегда поможет отогнать злость и плохие мысли.

– Не думаю, что молитвы будет достаточно, – фыркнула Мисселина. – Скажи лучше, где я могу найти Цири?

– Не знаю, – пробурчала Ривка. – Наверное, на занятиях.

– Хм, – спустя минуту Мисселина вскочила на ноги и хотела уже идти, как Ревекка решительно схватила её за руку, тормозя.

– Эй! Куда это ты?

– Ривка, мне правда нужно найти Цири, – покачала головой ведьмачка. – Это важно.

– Ох, ладно… – разочарованно протянула послушница. Она отпустила руку Мисселины, но сразу же пригрозила новой подруге пальцем. – Только потом вернись ко мне, ясно?

– Договорились. Я пошла, – ведьмачка развернулась на каблуках и поспешила к храмовым пристройкам, где располагались спальни и классы для учениц.

Пройдя через два совершенно одинаковых коридора внутри, Мисселина поняла, что зря не позвала с собой Ребе, ведь в храмовых комнатах, залах и коридорах ведьмачка совсем не ориентировалась. Ну, ничего – у неё впереди две недели, за которые она успеет всё узнать и наверстать.

Наконец, после некоторого времени скитания по жилому крылу, Мисселина вышла в очередной внутренний дворик, посредине которого росло раскидистое кедровое дерево. Это было одновременно странно и нет – с одной стороны, кедр редко рос в северных широтах, с другой – сейчас было только начало лета, но из-за рано наступившей весны погода была такой, как и в середине тёплого времени года. И всё же, кедр был огромен, его ветви едва помещались во дворике и грозились забраться на крытую лоджию, где гулял сквозняк. Мисселина остановилась, завороженно глядя на могучее древо.

Вдруг послышался топот многих детских ножей, громкие и слегка писклявые голоса. Ведьмачка оторвала взгляд от кедра, и принялась высматривать среди девочек-послушниц ту самую, пепельноволосую зеленоглазку, высокую для своего возраста. К счастью или нет, эта девочка сама нашла её.

– Миссели-и-ина-а-а!

Цири со всех ног бежала к подруге, хлопая белым платьишком-рясой и придерживая одной рукой платочек на голове. Мисселина раскинула девочке руки для объятий, и когда Цири подбежала, Мисселина прижала малышку к себе. Пепельноволосая девочка по привычке сжала рёбра подруги, уткнув лицо в плечо старшей девушки.

– Мисселина, я так рада видеть тебя! Ужасненько рада!

– А я как рада! – Мисселина чмокнула девочку в обе щеки, и слегка отодвинула от себя девочку, быстро окинув ту взглядом с ног до головы. – Ты так выросла, Цири! Уже почти взрослая.

– Угу, – довольно кивнула Цири. – И ты… ты тоже такая красивая! Как Трисс!

– Эм-м… спасибо, – Мисселина слегка не понравилось сравнение с Меригольд, но она не подала виду. Затем девушка подняла взгляд наверх: рядом с ведьмачками стояла невысокая молодая монахиня. В глаза сразу бросались её чёрные глаза с блестящими золотыми прожилками, и кожа цвета тёмного дерева. Она смотрела на Цири и Мисселину ласково, по-доброму, хоть и с напускной строгостью.

Однако что-то странное Мисселина заметила в этой женщине. Движения мускулов её лица и пальцев рук казались несвойственными для монахини, а глаза смотрели уж больно внимательно. Для коренных обитательниц храма Мелитэле это было несвойственно – Мисселина на несколько часов здесь заметила эту их заботливую небрежность взгляда. А позвякивание, доносившееся из-под балахона ещё сильнее настораживало. Ведьмачка выгнула одну бровь, но быстро вернула себе самообладание. Девушка слегка приподняла уголки губ.

– Приветствую, – поздоровалась монахиня, когда Мисселина поднялась на ноги. – Полагаю, вы с Цири знакомы?

– Д-да! – слегка нервно кивнула Мисселина, и прижала стоящую к ней спиной Цири к себе. – Она – моя младшая сестра.

– Кажется, я о вас знаю, – улыбнулась монахиня. – Цири много о вас говорит. Стало быть, вы – Мисселина? Меня зовут Игрэйн, – Мисселина пожала протянутую руку Игрэйн, затем последняя взглянула на пепельноволосую девочку. – Цири, сможешь показать своей сестре храм?

– Конечно! Пойдём, Мисселина! – Цири потащила подругу за собой, и помахала монахине. – Спасибо, сестра Игрэйн!

– Только не опаздывай на занятия! – воскликнула им вслед молодая монахиня, и отправилась по своим делам. Цири и Мисселина же ушли в сторону храмового парка.

***

По просьбе Мисселины Цири отвела её именно туда, где всё ещё находилась Ревекка. Блондинка ухмыльнулась, увидев рядом с новой подругой маленькую пепельноволосую послушницу.

– Я знаю Ривку, – как бы невзначай упомянула Цири. – Она очень хорошая. Если я разбиваю коленки, она меня лечит.

– Погоди, а где ты разбиваешь колени? – насторожилась Мисселина.

– Я тренируюсь. Чуть-чуть, если есть время и если мать Нэннеке разрешает.

– Ясно, – кивнула Мисселина. – Цири?

– А?

– Почему ты говоришь всем, что я – твоя сестра?

– Геральт сказал, что так моя… эм-м… легенда будет… пра… правдо…

– Правдоподобной? – закончила за девочку Мисселина, и та кивнула.

– Точно! – Цири сжала руку подруги сильнее. – Но мы правда сестрички. Да?

– Не сомневайся, – улыбнулась старшая девушка, потрепав пепельноволосую девочку по затылку. Вскоре они наконец подошли к Ревекке, которая несла корзину, полностью наполненную маленькими зелёными яблочками. Блондинка приветливо улыбнулась «сёстрам» и подмигнула младшей.

– Ривка, я могу взять у тебя яблочко? – спросила Цири, заглядывая в глаза Ревекки. Та покачала головой.

– Они же кислые. Как ты будешь их есть?

– Ну, я возьму, и мы посмотрим, – Ривка покачала головой, но всё же протянула Цири одно, самое спелое на её взгляд, яблоко. Девочка откусила маленький кусочек, и едва сдерживалась, дабы не скривиться. Ревекка прикрыла рот рукой, давясь смехом. Мисселина покачала головой, и хмыкнула.

– Знаешь, я всё-таки верю, что вы с Цири сёстры, – Ривка подошла чуть ближе к Мисселине. – Разве что волосы и глаза у вас разные. Ну, и возраст.

– Мы от разных матерей, и всё, – подмигнула послушнице старшая ведьмачка.

Вдруг сверху раздался тихий птичий крик, и трое девушек тут же задрали головы кверху. Чёрная пустельга облетела три круга, а затем спикировала вниз, где приземлилась прямо возле Мисселины. Ведьмачка удивлённо взглянула на птицу, пристально смотревшую на неё, и девушка протянула руку. Пустельга тут же взлетела и уселась на предплечье девушки, которая тут же заметила бумажный свёрток, привязанный к ноге птицы. Мисселина взглянула на удивлённых Ривку и Цири.

– Цири, иди на занятия, – пепельноволосая девочка вздохнула, но всё же поплелась внутрь жилого крыла. Ревекка похлопала Мисселину по плечу, и ушла вслед за Цири.

Оглядевшись по сторонам, Мисселина отвязала свёрток от ножки пустельги. Та тут же улетела, перед этим ещё раз взглянув на ведьмачку вполне осознанным и по-человечески умным взглядом. Покачав головой, девушка прошла вглубь яблочного сада и, остановившись в тени одного из дальних деревьев, развернула бумагу. Это оказалось письмо, пахнущее сиренью и крыжовником. Ведьмачка принялась торопливо читать слова, написанные красивым, разборчивым почерком.

«Юная Мисселина,

Надеюсь, моё послание не застанет тебя врасплох, но даже если и застанет – ничего страшного. Если ты сейчас находишься в Элландере, или в его окрестностях, поспеши в храм Мелитэле. Если же ты уже там – ни в коем случае не покидай его территорию. И не позволяй своему ведьмаку делать этого же.

Я предупреждаю тебя только из соображений безопасности. Как только сама прибуду в храм, всё объясню. Письмо лучше сожги.