Текст книги "Какая ведьма?/Which Witch? (СИ)"

Автор книги: christmas_child

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Знаю, – кивнула Филиппа. – Ваше дело – охота на чудовищ. Вампиры чудовища. Кстати, заказ на катакана, который вы взяли в кузнечном квартале – это заказ на члена клана. Так что вы, как ни крути, в деле. А политикой займётся Йеннифер, – последняя недовольно фыркнула. – Что ж, думаю, я пояснила всё предельно ясно, – она поднялась. – Клан соберётся в полном составе послезавтра в театре «Рюдесхайм» через два часа после заката. На этом всё.

Чародейка подошла к окну и, снова обернувшись совой, улетела во тьму, оставив ведьмаков и чародейку остолбеневшими. Эскель и Мисселина переглянулись, а затем Ламберт тяжело вздохнул и посмотрел сначала на Айдена, затем на Йеннифер.

– Ну… и что будем делать?

***

– Попробуй снова, – предложил Ламберт. – Просто пройдись из одного угла комнаты в другой. Мы скажем, если ты будешь выглядеть убедительно.

Мисселина вздохнула. Её голова пульсировала от боли, перед глазами всё плыло. Тяжело учиться быть тем, чем ты никогда не будешь.

Прошёл день после визита Филиппы Эйльхарт и обсуждения плана действий, согласно которому Йеннифер и Мисселина пройдут в театр как гостьи. Девушка должна изображать ученицу чародейки. Сегодня вечером она должна войти в общество вампиров под руку с Йеннифер. И Мисселина все это время пыталась стать хоть немного похожей на элегантную красавицу, однако все её усилия были тщетны.

После обеда, во время которого она пыталась разговаривать, манерно растягивая слова, Мисселина отправилась в библиотеку. Изо всех сил она старалась идти такой же лёгкой, как у Йеннифер, походкой – ещё в тот памятный вечер Мисселина обратила внимание на то, что чародейка словно бы парит над землей. Для девушки приготовили специальное платье, которое она должна была надеть на прием к Белкортам, но оно было слишком тяжелым и неудобным, чтобы носить его весь день. Поэтому Мисселина пока довольствовалась новым чёрно-белым платьем Йен, которое было слишком широко в груди и в талии.

И вот теперь она тренировалась в библиотеке, а Ламберт и Айден, усевшись на одном из длинных столов у дальней стены библиотеки, якобы ей помогали. На самом деле Мисселина готова была поклясться, что они явились сюда, чтобы посмеяться над ней. Их присутствие раздражало и мешало сконцентрироваться.

– Ты слишком сильно выбрасываешь ноги назад, когда ходишь, – объявил Ламберт и с невозмутимым видом принялся вытирать блестящее красное яблоко о рубаху, совершенно не обращая внимания на возмущенный взгляд Мисселины. – У Йеннифер прекрасная походка. Когда она идет, то похожа на лесную фею, а не на утку на ферме.

– Я не похожа на утку.

– А я вот люблю уток, – постарался сгладить неловкую ситуацию Айден.

– Согласен, – кивнул Ламберт. – С чего бы их не любить?

– Вы мне, конечно, очень помогаете, и я чрезвычайно ценю ваше общество, – не выдержала в конце концов Мисселина. – Но мне кажется, вам уже пора идти и заниматься собственными делами. Вы уже битый час сидите здесь и отвлекаете меня пустыми разговорами об утках!

– Твоё нетерпение – результат плохого воспитания, – усмехнулся Ламберт и с хрустом откусил здоровенный кусок яблока. – Но, возможно, Йеннифер немножко поколдует над тобой, выльет на тебя бочонок гламарии и так засрёт мозги всякой бабской фигнёй, что сущность чародейки рано или поздно завладеет тобой.

Тут дверь библиотеки открылась и в комнату вошла Йеннифер. Она недовольно окинула взглядом ведьмаков.

– Ламберт, Айден, вы не хотели бы подготовиться к заданию? Лучше сделайте это сейчас, потому что нам с Мисселиной осталось только…

– Ага, напудриться, помыться и тому подобное, – фыркнул Ламберт. – Поняли. Будешь мучать Мисселину.

– Если ещё раз перебьёшь, буду мучать тебя! Ну, вперёд, мальчики, раз-два, раз-два! – пригрозила ему пальцем чародейка, подошла к Мисселине и взяла девушку под руку. – Пошли. Времени в обрез.

Они вышли из библиотеки и поднялись в будуар Йеннифер. Там уже стояла ванна с горячей водой, пахнущая розмарином. Мисселина уже самостоятельно разделась и села в бадью. Чародейка одобрительно кивнула и, сев напротив зеркала, щёлкнула пальцами. Платье тут же растворилось в воздухе, и оказалось, что Йен всё это время была обнажённой!

Мисселина не могла удержаться и не посмотреть на неё. Фигура Йеннифер была совершенна, и даже мраморные статуи богинь и наяд позавидовали бы фигуре чародейки.

– Ты искупалась? – Йен повернулась к Мисселине, закончив со своим макияжем и причёской. Девушка кивнула. – Хорошо, тогда выходи. Нам нужно подыскать тебе хорошее платье.

– А я смогу взять себе кинжал? – спросила девушка, движением руки высушивая свои волосы. Те мягкими волнами упали на плечи. Йеннифер подала девушке полотенце.

– Разве что кинжал. Сегодня ты чародейка, а значит, будешь использовать заклинания. Ты помнишь, какие?

– Да. Огненный шар и – в крайнем случае – открытие портала.

– Отлично, – кивнула Йен. – Теперь иди сюда.

Мисселина послушно подошла. Йеннифер обошла её по кругу, задумчиво рассматривая тело девушки.

– М-да… где-то у меня было подходящее платье… – чародейка несколько минут копалась в платяном шкафу, изредка ругаясь и вздыхая. – А! Вот оно! Ну-ка примерь, дева. И про лиф под платьем на сегодня можешь забыть – ты чародейка.

Мисселина фыркнула и стала надевать платье. Справившись с застёжкой не без помощи Йеннифер, девушка подошла к огромному зеркалу, в котором можно было рассмотреть себя с головы до ног.

Платье не имело бретелей, открывая плечи и спину до лопаток. Оно было создано из винного цвета шёлка, а вольно спадающие рукава и пояс, уже вшитый в платье, были вишнёвыми. Мисселина покрутилась: оно прекрасно сидело на её тощей фигуре.

Йеннифер смотрела на девушку с какой-то материнской заботой. Затем подошла и став сзади, взяла девушку за плечи.

– Все люди на свете смотрят в зеркало и видят в нём какие-нибудь изъяны, – полушёпотом заговорила чародейка. – Все, кроме нас. Мы переделываем себя, как хотим, не спрашивая природу.

Их взгляды встретились. Чародейка обошла Мисселину, став рядом.

– Закрой глаза. Я сказала, закрой, – девушка опустила веки, прислушиваясь к голосу Йеннифер. – Вообрази самую могущественную женщину в мире. Её волосы, цвет её глаз, да… Но также её величавую поступь, спокойную и уверенную силу. Ты видишь её?

И на мгновение, короткий миг, Мисселина увидела её. Ничем не похожую ни на Йеннифер, ни на Трисс, ни на Бьянку… Она увидела саму себя. Идеальную себя.

– Да.

Йеннифер стала боком к зеркалу и, коснувшись его глади в том месте, где отражалось лицо Мисселины, провела пальцем по отзеркаленному носу девушки. Затем тёплые от магии пальцы чародейки коснулись носа девушки. Острая, резкая боль пронзила лицо и нос, и она вскрикнула. Но болезненное ощущение так же быстро улетучилось, оставив после себя лишь неприятную пульсацию.

– Открой глаза.

И Мисселина вновь встретилась со своим новым отражением. С лицом Мисселины Ягеллон, чей нос теперь был… другим. Не огромным, что портил все черты лица. А маленьким, аккуратным и по-чародейски красивым.

– Видишь? Она великолепна.

– Это… это не иллюзия?

– Нет. Это ты.

***

– Они долго будут собираться? – недовольно фыркнул Ламберт. – Вот что значит – бабы…

– Имей терпение, Ламберт, – пихнул его в плечо Айден. – Женщины на то и женщины, чтобы наводить красоту часами.

Эскель не присоединялся к этому бессмысленному спору. Какая разница, как долго Йен и Мисселина собираются, или как наводят марафет остальные представительницы женского пола? На данный момент ведьмака интересовало только то, как они справятся с двумя высшими вампирами, пятью бруксами и катаканом.

Вдруг в дверь постучались, и в следующий миг в холл дома Йеннифер вошли Филиппа Эйльхарт и ещё пятеро чародеев, двое мужчин и три женщины. Первый мужчина был высоким, с каштановыми волосами, собранными в узел на затылке. Имел он острые, чуть неприятные черты лица, и открытый взгляд. Второй был среднего роста, коренастый и с густыми чёрными волосами, бородой и усами. Оба чародея выглядели довольно взрослыми, чуть старше среднего возраста.

Чародейки же, прибывшие с Филиппой, были молодыми или, по крайней мере, казались ими. Первая была невысокой и худощавой, с длинными прямыми волосами соломенного цвета. У чародейки был высокий лоб, а на шее сверкал крест анкх, украшенный цирконами. Вторая – тоже блондинка, но её волосы отливали плавленым золотом, ровно, как и большие янтарные глаза. Она была похожа на свою светловолосую спутницу как родная сестра, однако имела другие, более мягкие черты лица. Третья чародейка была по-настоящему красивой и чем-то походила на эльфийку: высокая, худощавая, двигается с нечеловеческой грацией. У неё волосы цвета тёмного золота и огромные, ланьи, зелёные глаза.

Все шестеро были одеты в строгие чёрно-серые костюмы с серебряными заклёпками, кожаными ремнями, разными набедренными сумочками. На ногах у каждого были высокие сапоги на плоской подошве. Помимо этого, на бедре у каждого чародея был закреплён короткий серебряный стилет. Эскель даже удивился – обычно чародеи брезгуют холодным оружием, но видимо, сегодня его требовал случай.

– Добрый вечер, господа. Вижу, вы уже готовы, – кивнула троим ведьмакам Филиппа. – Это мои спутники: Радклифф из Оксенфурта, Доррегарай из Воле, – указала она на мужчин, – Кейра Мец, Рене Сеймур и Скади из Ард Скеллиге. Господа, это Эскель и Ламберт из Школы Волка и Айден из Школы Кота.

– Хм. Приятно знать, что мы сегодня не одни, – сдержанно кивнул чародеям Эскель.

– Взаимно, – ответил Радклифф. Голос его звучал звонко, но негромко.

– Где Йеннифер и… та девушка? – спросила Филиппа у Эскеля. Тот пожал плечами.

– Мы уже готовы, – прозвучал голос Йен сверху. Все посмотрели на лестницу, по которой спускались ещё две участницы. Все чуть не уронили челюсти на пол.

С Йеннифер было всё понятно – чёрное платье с объёмными рукавами и узкой юбкой, обтягивающая талию и бёдра чародейки. На шее женщины сверкал амулет, а грива буйных чёрных волос спадала на плечи и спину. Красиво, но Эскель смотрел не на неё.

Мисселина осторожно спускалась по ступеням, держась за руку Йен. Платье вишнёвого цвета мягкими складками струилось вниз, и девушка придерживала его подол. Глазам открывались её туфли – тоже вишнёвые, на высоком каблуке. Было видно, что девушке было тяжело идти в такой обуви, но она старалась держаться достойно. У платья не было бретелей, волосы откинуты назад, и все видели её острые ключицы и тонкую шею, на которой посверкивал её кулон, который стал красным из-за наложенной иллюзии.

Но самым интересным Эскель находил её лицо. Словно бы что-то на нём уменьшилось, и стало идеальным. А когда она подошла ближе, ведьмак понял, что нос, на который Мисселина так часто жаловалась, стал совсем маленьким и очень «чародейским».

– Чёрт возьми! – вдруг сказал Ламберт, когда Йен и Мисселина спустились. – Правда – нос у тебя был огромен. А можно…

– Нет! – резко треснула его по руке Йеннифер. – Ей может быть больно. Кости должны срастись. А потом тыкай и дёргай, сколько влезет, – чародейка перевела взгляд на пришедших чародеев. – Господа. Позвольте представить – Мисселина из Школы Волка.

– Мы встречались? – хором спросили Кейра и Радклифф у Мисселины. Та отрицательно помотала головой.

– Странно, – пожала плечами Кейра. – Я словно бы знаю вас.

– Вам кажется, – сдержанно-холодно ответила Мисселина.

– Что ж, все в сборе, – нарушила неудобную тишину Филиппа. – Йеннифер, на пару слов.

Чародейка кивнула, и они с пришедшими отошли немного в сторону. Мисселина тяжело вздохнула и опёрлась на плечо Эскеля. Тот придержал девушку.

– Ужасные туфли… ноги уже болят… – пожаловалась она, затем перевела взгляд на Эскеля. Тот улыбался. – Что?

– Ты… ты очень красивая, – полушёпотом сказал ведьмак. Девушка зарделась и улыбнулась в ответ. Сжала руку и прижалась плечом.

– Спасибо.

– Если все готовы, то можем начинать, – скомандовала Филиппа. – Йеннифер, вы с Мисселиной телепортируетесь первыми. Затем все остальные, по двое. Доррегарай, вы знаете свою задачу. Вторая группа ждёт нас на месте.

Йен кивнула и, взяв Мисселину за руку, открыла портал. Миг, и они уже скрылись в его дымке. Филиппа подошла к Эскелю и, коротко взглянув на него, открыла новый телепорт, и они шагнули в пустоту.

***

В музыкальном салоне было не протолкнуться. Мисселина, стоявшая под руку с Йеннифер, наблюдала за тем, как Эскель пробирается сквозь толпу, ища вход в комнату, где соберутся вампиры. Он шёл, низко опустив голову, постоянно кланялся, не поднимая глаз от пола, но даже в этом случае мало кто из присутствующих обращал внимание на ведьмака. Все смотрели на двух чародеек.

– Они всё ещё смотрят на меня, – шепотом пробормотала Мисселина Йен.

– Конечно, – согласилась Йеннифер, скользя взглядом по залу. Её фиолетовые глаза тускло светились. – Да ты и сама приглядись к себе. Лицо падшего ангела, глаза цвета ночного неба. Ты очень красива, вампиры любят таких. Да и я бы не возражала, будь я мужчиной… – чародейка усмехнулась. – Чёрные волосы и синие глаза – их любимая комбинация.

Потянувшись, Мисселина нервно поправила свои тёмные локоны. Йеннифер наконец отвела взгляд от неё и пожала плечами:

– Совершенство, не принадлежащее никому. Ну, пойдём.

На это высказывание Мисселина так и не ответила, тем более что Эскель стоял как раз у пышно украшенной, но всё ещё закрытой двери. Как только чародейки приблизились, он снова скрылся в толпе. У Мисселины засосало под ложечкой. Йеннифер сжала её руку.

– Пока что ничего не началось. Не дрожи.

– Ожидание – самое страшное.

– Факт, – кивнула Йеннифер, и постучала в дверь. Два раза подряд, затем пауза, и ещё три стука. Дверь слегка приоткрылась.

– Кто? – спросил хриплый голос.

– Заинтересованные лица, – удивительно спокойно ответила Йеннифер. Дверь открылась шире, и Мисселина увидела высокого мужчину с тёмными волосами и чёрными глазами, в которых не видно зрачков. Он был болезненно бледен, как труп.

– Йеннифер из Венгерберга, – усмехнулся вампир, не разжимая губ. – Приятно видеть вас, несмотря на…

– Неудобства, которые вы мне доставляете, Алексей? – улыбнулась она мило. Хотя на самом деле была зла. – Что вы. Всегда… приятно навестить знакомых.

– Факт. А с вами, – он указал на Мисселину. Йен прижала девушку к себе.

– Внучатая племянница, – ухмыльнулась чародейка.

– Тоже выпускница Аретузы, я полагаю?

– Нет, что вы. Моя.

– Хм. Проходите, Йеннифер, – вампир пропустил их в помещение. – В клане Белкорт вам всегда рады.

– Благодарю, – они прошли внутрь, и Йеннифер фыркнула с явным презрением. – Тупой лицемер…

– А меня больше удивило, что ты назвала меня племянницей… и то, что с ними на короткой ноге.

– А, сказала, что первое в голову пришло, – отмахнулась чародейка. – А насчёт второго… что ж, объясню потом.

Наконец Мисселина села, и Йен устроилась рядом с ней. Когда она садилась, её пышные юбки из тафты зашелестели, подобно листьям на ветру. Мисселина несколько отстранённо удивилась тому, как прохладно в комнате, и это несмотря на то, что она полна людей и в ней горит множество свечей.

По комнате прокатился восхищенный шепот, и Мисселина перевела взгляд на сцену, которая все это время оставалась практически неосвещённой. Большая часть сцены тонула в темноте, и она не могла различить, что происходит там, среди сплетающихся друг с другом теней. И тут на сцену вышел тот самый вампир, который открыл дверь Йеннифер.

Все враз смолкли, и Алексей Белкорт усмехнулся – хищно, безумно. От его былой ласки за один миг не осталось и следа: теперь он выглядел диким зверем, почуявшим кровь. По рядам собравшихся пробежал одобрительный шепот – так люди обычно оценивают игру хорошего актера.

– Добрый вечер, – начал Белкорт. – Добро пожаловать, друзья. Те из вас, кто присоединился ко мне лишь сегодня… – и он улыбнулся, глядя на Йеннифер и Мисселину, которая была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на такие мелочи, – уверен, не останутся разочарованными. Гордые дети ночи, приветствую вас, тех, кто не склоняется под гнетом глупых правил, именуемых лишь по ошибке Законом. Приветствую тех, кто не желает потакать капризам чародеев. Приветствую тех, кто не желает отказываться от наших древних традиций только для того, чтобы угодить кучке самовлюбленных дураков.

Было невозможно не заметить, какой эффект произвела речь Белкорта на Йен. Она напряглась, словно натянутая тетива, сжала руки в кулаки.

– Сегодня у нас необычный вечер, – продолжал Белкорт. – Наш главный гость совершил ужасное злодеяние – он убил одного из нас. А за каждое преступление положено наказание. Какое?

– Смерть! – хором выкрикнули вампиры, поддавшись слегка вперёд. На их лицах застыла ужасная гримаса злобы и вожделения.

В ту же самую секунду из темноты на сцену выступили несколько вампиров. Двое из них крепко держали отчаянно сопротивляющегося им человека. Черный капюшон скрывал его лицо, и Мисселина могла лишь заключить, что несчастный хорошо сложен и, должно быть, молод. Его одежда была разорвана и теперь превратилась в лохмотья. Голые ноги оставляли кровавые следы на полу, когда вампиры тащили его, прежде чем усадить на стул посреди сцены. Слабый вздох сочувствия вырвался из горла Мисселины. Сидевшая рядом с ней Йеннифер напряглась ещё сильнее, хотя это казалось уже почти невозможным.

Человек продолжал слабо сопротивляться, и теперь он напоминал насекомое, бьющееся на конце булавки в безнадежной попытке освободиться. Вампиры быстро и ловко привязали его за запястья и лодыжки к стулу, а затем снова отступили в тень. Белкорт усмехнулся, его клыки хищно сверкнули. Мисселина почувствовала, как в зале нарастает возбуждение, с каждым мгновением вампиров охватывал всё более сильный голод. Помещение уже больше не напоминало театр, а собравшиеся в нем существа – изысканных представителей высшего света. Они скалились, выли, урчали, тянулись вперед, словно почуявшие добычу хищники. Их широко раскрытые глаза пылали, из открытых ртов капала слюна.

– Когда? – шепотом пробормотала Мисселина. – Когда ты вызовешь остальных?

– Когда он пустит кровь, – голос Йеннифер дрожал от напряжения. – Мы должны видеть, как он это сделает.

– Йен…

– Мисселина… – прошептала она и сильно, до боли, сжала руку девушки. – Тихо!

Неохотно Мисселина уступила и снова повернулась к сцене. А там Белкорт уже приближался к скованному пленнику. Оказавшись рядом со стулом, он остановился… нагнулся… его тонкие бледные пальцы обхватили плечо человека – прикосновение было легким, как касание лапки паука. Пленник забился в отчаянных конвульсиях, а рука вампира скользнула от его плеча к шее. Вампир прижал два белых пальца к артерии, словно доктор проверял пульс.

Мисселина заметила, что теперь на пальце Белкорта было надето толстое серебряное кольцо, одна сторона которого была острая, словно бритва. Сверкнул металл, и пленник закричал – первый звук, который вырвался из его горла за всё это время.

По шее пленника побежал первый, ещё пока очень тонкий ручеёк крови, напоминающий изогнутую красную тесьму. Ручеёк этот достиг ключицы, и капельки стали скапливаться там, образуя крошечное озеро. Пленный забился ещё более сильно, ещё более отчаянно, в то время как Белкорт, чьё искривленное безумной гримасой лицо совсем уже перестало походить на человеческое, опустил руку и коснулся кончиками пальцев кровавого ручейка. А потом он поднес их ко рту… Толпа зашипела и застонала, вампиры сдерживались из последних сил, чтобы усидеть на местах. Мисселина бросила полный ужаса взгляд на сидящую рядом женщину. Её рот был приоткрыт, на белое платье с клыков капали слюни, глаза были совершенно дикими.

– Йен, – пробормотала Мисселина. – Йен, пожалуйста.

– Мисселина, выйди.

Мисселина уже давно мечтала сбежать из этого дома, но сейчас почему-то всё её естество противилось этому.

– Йен, нет, я в порядке…

Голос Йеннифер звучал тихо, но её глаза недобро сверкали.

– Мы это уже обсуждали. Иди, или я не стану вызывать остальных. Иди, или этот человек умрет.

Неохотно она подчинилась чародейке и поплелась к дверям. По дороге Мисселина с тревогой озиралась по сторонам – заметил ли кто-нибудь её бегство? Но нет, внимание всех вампиров было приковано к Белкорту и окровавленному пленнику. Тем более что многие вампиры уже тоже вскочили на ноги и, шипя, топтались на месте, ожидая любого знака от своего предводителя, чтобы рвануть вперед.

Йеннифер всё ещё сидела посреди обезумевшей толпы. Однако теперь она наклонилась вперед и походила на пантеру, готовую в любую секунду рвануть вперёд и разорвать врага. Её левая рука скользнула в карман платья, и вот она держит странную медную штуковину…

Мисселина на секунду замешкалась и бросила последний взгляд на сцену. Белкорт теперь стоял за спиной у пленника. Его искривленной дикой ухмылкой рот был измазан кровью. Он вытянул руку и схватил капюшон, накинутый на голову несчастному.

Одновременно с этим Йеннифер встала и подняла над головой своё странное устройство.

– Йен! Сделай это сейчас!

Вампиры замерли и, казалось, от удивления даже позабыли о своей жертве. На Мисселину обратилось множество неестественно белых лиц. Белкорт неподвижно замер на сцене.

Йеннифер, державшая палец на кнопке прибора, всё ещё колебалась. Потом она встретилась взглядом с Мисселиной. Это длилось лишь долю секунды, но Белкорт заметил этот взгляд. Он словно прочел их мысли, и выражение его лица тут же изменилось. Вампир указал на Йеннифер и крикнул:

– Эта женщина! Остановите её!

Йеннифер тут же отвернулась от Мисселины, что, впрочем, было вполне разумно, так как окружающие её вампиры уже вскочили со своих мест и теперь медленно к ней приближались. Их глаза горели от гнева и голода. Йен бросила быстрый взгляд на Белкорта, который подошел к краю сцены и теперь с искаженным яростью лицом наблюдал за чародейкой. Однако сама Йен не выказывала ни капли страха.

– Я не просто женщина, – громко крикнула она, чтобы слышали все собравшиеся в зале. – Я Йеннифер из Венгерберга!

С этими словами она нажала кнопку.

Мисселина зажмурилась, ожидая увидеть нестерпимо яркую вспышку колдовского света, но вместо этого раздался громкий свистящий звук, и пламя канделябров взметнулось к потолку. Полетели искры, оставляющие дымящиеся следы на тяжелых портьерах и изысканных женских платьях. Внезапно комната наполнилась черным дымом. Отовсюду зазвучали пронзительные крики и вопли ужаса.

Комната к тому времени превратилась в настоящий ад: повсюду метались обезумевшие вампиры, многие из них пытались пробиться к дверям. Те же, кому уже удалось пробиться к выходу, толкались, царапались и кусались, пытаясь первыми выбраться из комнаты. Другие вампиры, видя, что подходы к дверям забиты, устремились к огромному французскому окну, выходящему прямо в сад.

Мисселина в последний момент отскочила в сторону, чтобы не запнуться об упавший стул, и едва не врезалась прямо в рыжеволосую женщину в синем платье, которая ранее пыталась испепелить её взглядом. Вампирша попыталась было схватить Мисселину, подалась вперед и… споткнулась. Её рот раскрылся в крике, и из него фонтаном хлынула кровь. Её лицо скукожилось, словно втянулось внутрь, кожа истончилась и пожелтела, став похожа на пергамент, а потом и вовсе рассыпалась в пыль. Её рыжие волосы поредели и стали седыми, тело начало таять… И вот, издав последний отчаянный крик, женщина обратилась в прах, поверх которой упало синее атласное платье.

Мисселина с трудом отвела взгляд от останков и увидела Эскеля. Мужчина стоял прямо перед ней, сжимая в руке серебряный меч. Клинок был измазан алой кровью. Лицо его тоже было перепачкано кровью, глаза дико сверкали.

– Что, черт побери, ты здесь делаешь?! – закричал он на Мисселину, поднимая её на ноги. – Ты невероятно глупая…

В этот момент все прочие звуки заглушил звон бьющегося стекла. Стекло во французских окнах словно взорвалось, разлетевшись в стороны миллионом крошечных осколков, и комнату заполнили чародеи. Мисселина видела, что другая группа с криками бежала за пытавшимися скрыться в саду вампирами. Девушка, словно громом пораженная, стояла на месте и смотрела, как маги заставляют вампиров, словно стадо непослушных овец, собраться на середине комнаты. Посмотрев в сторону дверей, она увидела, что в зал возвращаются несколько минут назад сбежавшие из него вампиры. Позади них гордо вышагивали чародеи. Белкорт, шатаясь, шел впереди, его бледное лицо было измазано золой, и он злобно скалился, бросая по сторонам полные ненависти взгляды.

Среди магов Мисселина заметила Трисс Меригольд, которую всегда легко было узнать по ярко-рыжим волнистым кудрям. Кейра Мец и Рене Сеймур, облаченные в мужскую одежду, держались рядом. Теперь уже ни у кого бы язык не повернулся назвать этих грозных воительниц маленькими или слабыми женщинами. А еще там был Ламберт. Он был бледен, как всегда, и цветом лица не отличался от окружающих его вампиров. В толпе Мисселина разглядела и Айдена, и Радклиффа, и стройную черноволосую Филиппу Эйльхарт. Скади шла последней. Синие искры слетали с её пальцев при малейшем движении.

Эскель отдышался, и кровь вновь прилила к лицу.

– А я уже и не ждал, – пробормотал он. – Машинка дала сбой, – он окинул взглядом вошедших, а затем пристально посмотрел на Мисселину. – Надеюсь, больше ты ничего не натворишь.

С этими словами он развернулся и зашагал прочь, даже не удостоив её взглядом. Маги же тем временем окружили пленных вампиров, над которыми на добрую голову возвышался Белкорт. Его бледное лицо искривилось от еле сдерживаемой ярости, рубашка была заляпана кровью – его собственной или чужой, Мисселина не могла сказать. Другие вампиры пытались спрятаться за его спиной, словно нашкодившие дети за спиной родителя, и выглядели при этом злыми и несчастными одновременно.

– Закон! – воскликнул Белкорт, в то время как Филиппа Эйльхарт подступила к нему. В правой руке чародейки сверкал испещренный черными рунами клинок. – Закон защищает нас. Мы сдаемся. Закон…

– Вы нарушили Закон, – прорычала Филиппа. – Вы поставили себя вне Закона, и он больше не защищает вас. Вы достойны смерти.

– Только посмейте тронуть нас, чародеи, – и начнется настоящая война.

Филиппа недобро усмехнулась.

– Так значит, пусть начнется война, – медленно проговорила она и вдруг метнула клинок в Белкорта.

Тот со свистом рассек воздух и по самую рукоятку погрузился в грудь рыжего вампира, который бросился вперед и закрыл собой предводителя клана. Кровь из раны брызнула во все стороны, вампиры закричали. С леденящим душу воем Белкорт кинулся на Филиппу. Остальные вампиры, казалось, в одну секунду побороли страх и последовали за своим предводителем. Завязалась драка, комнату наполнили крики ярости и стоны боли.

Кое-как встав на ноги, Мисселина сбросила туфли. Руки дрожали, а к глазам подступали слёзы. Надо делать так, как учила её Йеннифер – вытащить каблуки, пробормотать заклинание…

«Ну же!»

Не успела девушка договорить заклинание, как каблуки тут же трансформировались в длинные серебряные ножи. И как раз вовремя – один из вампиров с воем бросился на Мисселину. Девушка увернулась, ушла с линии атаки и, пользуясь кратким замешательством противника, воткнула стилет в шею чудовища по самую рукоять. По ладони потекла кровь, а вампир медленно и с воплем умирал.

Она в отчаянии оглядела комнату. Та все еще была затянута дымом, и видно было по-прежнему плохо. То тут, то там в свете свечей сверкало оружие – серебряные кинжалы, которыми размахивали чародеи и ведьмаки. Кровавые брызги, яркие, как осколки рубинов, летели в разные стороны – вампирам приходилось несладко, хотя их и было намного больше, чем нападавших. Дети ночи были коварны и быстры, однако маги не уступали им в ловкости. Один за другим кровососы падали на пол, сраженные ударами кинжалов. Пол стал скользким от крови, а персидские ковры противно хлюпали под ногами.

Дым чуть разошелся, и Мисселина увидела Йеннифер, как раз расправляющуюся с крупным вампиром в сером пиджаке. Она рассекла клинком его шею, и кровь брызнула на стену, оставив на ней причудливые пятна. Вампир, рыча, рухнул на колени, и Йен прикончила его, сжигая тело огненным шаром.

И тут она заметила Эскеля, схватившегося с вампиром прямо за спиной у Йеннифер. Кровосос ловко уклонялся от ударов кинжала охотника, в руках он сжимал самый настоящий арбалет. Улучив мгновение, он направил его на Эскеля, прицелился и выстрелил. Мужчина бросился вниз и, проехавшись по скользкому от крови полу, натолкнулся на обитый бархатом стул и затормозил прямо у ног своего противника. Болт не задел его лишь каким-то чудом.

Вампир снова выстрелил, но ведьмак опять совершил прыжок, на этот совсем уж какой-то невероятный. Он взлетел вверх, быстро, словно кот, пробежал по спинкам поставленных в ряд стульев и уже через секунду оказался на полу, разделенный со своими противником несколькими метрами. Эскель крутанулся на месте, серебряный кинжал, сверкая, полетел прямо в цель. Вампир попытался уклониться, но оказался недостаточно быстр – кинжал вонзился прямо в плечо. Кровосос взревел от боли, потянулся к рукоятке, желая вытащить приносящий ему нечеловеческие страдания нож, но в ту же самую секунду словно из ниоткуда за его спиной появилась тень. Сверкнуло серебро, и вампир развалился на части, забрызгав кровью мебель и стены и подняв столб пыли. Когда пыль осела, Мисселина увидела Ламберта, сжимающего в руке длинный серебряный меч. Он усмехнулся, но не ей, а своим мыслями, и пнул арбалет, лежащий рядом с останками вампира, – оружие скользнуло по полу, прямо к ногам Эскеля. Тот кивнул другу, усмехнулся в ответ, схватил оружие и зацепил за спиной.

Кто-то схватил её сзади за шлейф платья, потянул назад и поднял над землей. Мисселине показалось, что её схватила огромная птица. Она выронила клинки, и её швырнули вперед, так что девушка заскользила по полу, а потом врезалась в груду перевернутых стульев. Те с грохотом разлетелись в разные стороны, и Мисселина, оглушённая, растянулась среди обломков. Она и сама не понимала, как нашла в себе силы на то, чтобы поднять голову и посмотреть на нападавшего.

Над ней застыл Белкорт. Взгляд его черных, налитых кровью глаз был диким. Чёрные волосы разметались по лицу, а рубашка, располосованная спереди, пропиталась кровью. Должно быть, его ранили, но недостаточно серьезно, чтобы убить, а на вампирах, как известно, все заживает быстро. Грудь, которая теперь была хорошо видна, была совершенно гладкой – никаких следов, никаких шрамов.

– Ах ты, тварь, – прорычал он. – Мерзкая лживая тварь.

В ту же самую секунду ладонь Мисселины сжала перстень, соскользнувший с пальца. Не думая, она прошептала заклинание, трансформировав кольцо в хлыст, рванулась вперед и обрушила его на голову Белкорта. Вампир взвыл и покачнулся, а в душе у девушки жарким пламенем вспыхнула надежда – неужели ей удастся спастись? Она, пошатываясь, встала на ноги и, не давая возможности Белкорту прийти в себя, снова ударила его по голове. На сей раз тонкий хлыст из электрума прошелся по лицу вампира, но рваная рана практически сразу же затянулась. Белкорт оскалил клыки в беззвучном рыке и прыгнул. Так мог прыгнуть только дикий зверь, ни один человек не был способен ни на что похожее.