Текст книги "Однажды в Париже (СИ)"
Автор книги: Chat Curieux
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Только теперь она смогла разглядеть его как следует. Высокий, в обычной синей толстовке, он смотрел на нее, слегка наклонив голову, и улыбался. Темные волосы слегка растрепаны, в ушах круглые черные «гвоздики», и руки все исцарапаны. Лука не был похож ни на одного из знакомых Маринетт парней, и познакомились они тоже при странных обстоятельствах. Вспомнив все это снова, Маринетт быстро опустила взгляд.
– Думаю, в твоей душе играет сейчас как раз такая мелодия, – сказал Лука, когда заиграла новая медленная музыка. – Потанцуем?
Маринетт пожала плечами.
– Я не умею.
– Я поведу.
Он взял одну ее руку в свою ладонь, другую ее руку положил себе на плечо. Притянул девушку ближе к себе и подбадривающе улыбнулся. Маринетт улыбнулась ему в ответ.
В конце концов, она и пришла на вечеринку, чтобы отдохнуть от проблем. И этот танец – всего один – ее ни к чему не обязывает.
– Сегодня чудесный вечер, правда? – спросил Лука.
– Наверное, – ответила Маринетт с сомнением. Тот факт, что Хлоя осталась на вечеринке, по-прежнему не давал ей покоя.
***
Адриан увидел Маринетт у столика с напитками и, обрадовавшись, поспешил к ней. Он уже устал от недобрых взглядов, которые кидали на него проходящие мимо люди, устал от Хлои, которую нужно было сдерживать каждую секунду, немного хотел домой и был искренне рад увидеть Маринетт.
Она стояла у крайнего столика и ела шоколадный кекс. Судя по всему, он был очень вкусный, потому что девушка ела его с закрытыми глазами, а когда он кончился, с наслаждением облизала пальцы. Она так была поглощена этим занятием, что совершенно не обращала внимание на окружающих ее людей. Глядя на нее, Адриан почувствовал смешанное чувство дружеской зависти и сожаления. Он представил, что с ним сделала бы Натали, попробуй он поступить так же, как Маринетт сейчас, и вздохнул. Его всегда во всем сдерживали, не давали и шага ступить без контроля, изолировали от таких, как она, да и вообще содержали, словно тепличное растение. От этих мыслей Адриану стало нехорошо, и он поспешил от них избавиться, попытавшись завязать с Маринетт беседу.
– Привет, – он подошел к ней со спины и, очевидно, нечаянно ее напугал, потому что Маринетт подпрыгнула от неожиданности и пролила немного сока. Увидев его, девушка хотела повернуться, зацепилась ногой за ногу и точно упала бы, если бы Адриан не придержал ее за локоть.
– Прости! – воскликнула она, заливаясь краской. – Я не подошла, что ты слышал…
– Не слышала, что я подошел? – поправил ее Адриан, и Маринетт покраснела еще больше.
– Да, точно.
Адриан улыбнулся.
– Как тебе вечер?
– Я… О, все круто… В смысле, все здорово. Ты как?
– Если честно, даже не знаю, – признался Адриан.
Маринетт понимающе кивнула. Посмотрела ему за спину и неловко улыбнулась.
– Ты, судя по всему, не скучаешь.
– Ты тоже, – заметил Адриан, увидев рядом с девушкой высокого парня. Он стоял неподалеку, облокотившись о стену, и смотрел на них. На Маринетт – с улыбкой, на него – изучающе.
Маринетт стояла, сжимая в руках стакан, и судорожно придумывала, о чем можно заговорить. Адриан выглядел уставшим, и, наверно, она выглядела не лучше. Вся эта суета действовала на Маринетт угнетающе, а от громкой музыки раболелась голова. Не зная, как начать разговор, Маринетт смотрела на стоявшего перед ней парня. Интересно, он просто так подошел или действительно захотел ее увидеть?
– Тебе что-нибудь налить? – спохватился Адриан, заметив, что Маринетт до сих пор держит в руках пустой стакан.
– Да, если можно, что-нибудь… Холодное, – обрадовавшись его предложению, попросила Маринетт.
– Мне, пожалуйста, колу, – перебила девушку внезапно подошедшая Хлоя и протянула Адриану бокал. Адриан подавил судорожный вздох, Маринетт – нет. Хлоя умеет портить все, к чему приближается, невесело подумала она, наблюдая за тем, как блондинка прижимается к Агресту.
Адриан налил Хлое колу, но девушка не ушла – осталась стоять рядом, закинув локоть ему на плечо и томно моргая длинными ресницами. Стараясь не обращать на нее внимание, Адриан протянул Маринетт мохито со льдом, случайно коснувшись ее руки. Кожа девушки была непривычно холодной и очень мягкой.
– Спасибо, – улыбнулась Маринетт. – Приятного вечера.
Адриан не сразу понял, что произошло в следующую секунду. В какой-то момент Хлоя подалась вперед и, оступившись, схватилась за плечо Маринетт. Та обернулась, и остатки кока-колы пролились прямо на ее светлую блузку. Маринетт громко ахнула.
– Ой, прости! – без капли сожаления извинилась Хлоя и поставила пустой стакан на стол. – Я такая неловкая!
Пятно было ужасным, и в том, что блузка безвозвратно испорчена, сомнений быть не могло. Весь труд Маринетт, все приложенные ею старания и радость от полученного результата свелись к нулю. Обида подступила к самому горлу, и девушке пришлось спрятать дрожащие руки за спину, чтобы не дай бог не врезать Хлое. Если она не сдержится сейчас, это обернется большими проблемами потом. А проблем Маринетт хватало.
– Ты специально это сделала! – воскликнула она, с ужасом глядя на расплывающееся по блузке пятно. Адриан схватил со стола салфетки и протянул ей. Но салфетками дела не исправишь.
– Прости, Маринетт, она не хотела… – попробовал сгладить ситуацию Адриан, и Маринетт почувствовала, как внутри нее вскипает лава. Ошибкой, большой ошибкой было пригласить его на вечеринку, Алья была права…
– Ты правда так думаешь? – воскликнула она, вырывая салфетки из его рук и принимаясь с остервенением тереть ими по блузке. – Может быть, хватит уже ее выгораживать?
– О чем ты говоришь? Она просто споткнулась…
Адриан выглядел искренне удивленным и в самом деле недоумевал, почему она так злится. От одного вида его обеспокоенно-участливого выражения лица хотелось плакать. Маринетт терпеть не могла, когда ее жалели, а теперь всеобщее внимание было приковано к ней, и все столпившиеся вокруг них люди смотрели с сочувствием. От этого тряслись колени, и к горлу подступали слезы.
Все еще пытаясь оттереть ненавистное пятно и делая от этого только хуже, Маринетт, срываясь на хрип, практически крикнула ему в лицо:
– Конечно, она просто споткнулась! Всего лишь споткнулась рядом со мной…
– Что-то случилось? – подойдя ближе, спросил Лука. Он подошел очень невовремя, а Маринетт была слишком расстроена и не сдержалась.
– Ничего не случилось! – с обидой в голосе ответила она. Ее губы дрожали. Маринетт дважды глубоко вздохнула, успокаиваясь, и, чтобы смягчить свою грубость, добавила: – Мне нужно домой. Я, наверно, пойду…
– Я провожу! – в один голос предложили Адриан и Лука, но Маринетт остановила их колючим взглядом.
– Не надо, правда. Я лучше сама…
Она бросила салфетки на стол и, развернувшись на каблуках, быстро пошла в сторону выхода. Может быть, блузку еще можно спасти. Только нужно оказаться дома как можно скорее. Сделать это могла только Леди Баг, а значит, нельзя, чтобы ее провожали.
Маринетт ушла явно расстроенная. Адриан видел, как поникли ее плечи, когда она увидела испорченную блузку. Он хотел догнать ее, извиниться, настоять на том, чтобы проводить ее, но Хлоя не дала ему это сделать.
– Пусть идет, – довольно протянула она, цепляясь за его плечо.
Адриан выдернул руку из ее хватки и обернулся уже на ходу:
– Нет, Хлоя! Так нельзя!
Он выбежал из дома и сбежал по ступеням вниз, на дорожку. Маринетт нигде не было.
– Черт! – выругался Адриан, всматриваясь в пустоту. Нельзя было отпускать ее одну. Не надо было приходить вообще. Из-за него только проблемы.
Возвращаться назад не хотелось совсем. Адриан завернул за угол дома и оттянул воротник пиджака.
– Плагг? Пора превращаться.
Из внутреннего кармашка высунулась недовольно-сонная мордочка.
– А я думал, у нас уговор – я с тобой не разговариваю до конца вечера, а ты покупаешь мне сыр…
– Получишь свой сыр, – вздохнул Адриан. – Но позже.
Сверкнула зеленая вспышка, и черная тень, оторвавшись от земли, взмыла в воздух. Вечер был безнадежно испорчен, и Адриан во всем винил только себя. Он вспомнил, с чего все началось, и подумал, что в словах Маринетт все-таки есть смысл. Не раз уже Адриан замечал в Хлое эту гадкую черту – добиваться своего во что бы то ни стало. Маринетт сделала ей замечание, и Хлоя затаила на нее обиду. А зная ее, Адриан вполне мог предположить, что Хлоя пролила колу специально. И пусть ему очень не хотелось в это верить, это все-таки могло оказаться правдой.
Нуар запрыгнул на одну из крыш, и в темноте его зрение уловило какое-то движение. Всего на секунду ему показалось, что там, далеко вдали, он увидел Леди Баг.
Такую же неприкаянную тень Парижа, как и он – чужую среди приглашенных на вечеринки и лишнюю в этом огромном городе.
========== 5. Так решило сердце ==========
– Садись.
Маринетт перевела взгляд с Адриана на салон роскошного автомобиля и недоумевающе пожала плечами. Похоже, сегодняшний рабочий день обещал быть необычным. Это было странно, ведь по расписанию ближайшее мероприятие назначено только на следующую неделю.
– Фотосессию перенесли? – предположила Маринетт, залезая в машину и усаживаясь на самый краешек кожаного сидения. Адриан сел рядом.
– Что-то вроде того, – ответил он с неловкой улыбкой. Со вчерашнего вечера неловко чувствовала себя и Маринетт. Она смутно предполагала, что успела наворотить глупостей, и ей было не по себе от того, что Адриан сидел слишком близко к ней. Она и так нарушила все границы, сначала пригласив его на вечеринку, а потом накричав на него.
Дверцы автомобиля захлопнулись, отрезав все пути к отступлению. Гориллоподобный телохранитель Адриана сел за руль, и шины неслышно зашуршали по мостовой. Маринетт не без любопытства окинула взглядом просторный салон. Кожаные светлые сидения, система охлаждения и современный музыкальный центр, встроенный в сидение экран. Но самое интересное было то, что даже здесь – на обивке салона – Габриэль умудрился оставить свой логотип.
– Я думал о том, что случилось вчера… – начал Адриан, и Маринетт в панике уткнулась взглядом в свои колени. Вот сейчас он скажет, что она вела себя слишком ужасно, а потом ее уволит. Или уже уволил.
А вдруг, Хлоя пожаловалась на нее отцу? Тогда все еще хуже. Мэр Буржуа наведет о ней справки, узнает, что она живет в чужом доме, найдет еще тысячу-совершенно-глупых причин ей навредить, и Маринетт вышлют из Парижа. Или даже из Франции.
Эта мысль была так ужасна, что Маринетт в безотчетном страхе вцепилась в дверную ручку, как будто хотела выпрыгнуть из машины на полном ходу, и поспешила заверить Адриана:
– Все не так, как ты мог подумать! Я вовсе не взламывала замок, у меня был ключ, потому что мне его дала подруга, она и может подтвердить, что я ничего не брала, совсем ничего!
– О чем ты? – удивился Адриан, и Маринетт поняла, что он вовсе не об этом хотел с ней поговорить.
– Я… Э-э-э… Это долгая история, потом расскажу. Ты не думай, никакого криминала, то есть… – Маринетт сбилась и обреченно вздохнула. – В общем, да, забудь.
Адриан еще несколько секунд смотрел на нее молча, и за эти долгие несколько секунд Маринетт успела тысячу раз мысленно себя ударить. Нельзя, нельзя, нельзя нести всякую чушь! Нужно думать, прежде чем что-то говорить, когда же она это поймет?
Адриан деликатно кашлянул и, сделав вид, что не произошло ничего особенного, продолжил говорить:
– В общем, я думал над твоими словами насчет Хлои и понял, что ты была права. Она способна на подлость, но она такая, какая она есть, и мы не сможем ее изменить. Мы можем только попытаться понять ее и простить. Я знаю ее с детства и, поверь, она не только стерва, как ты вчера сказала. Хлоя может быть хорошим человеком, ее только нужно на это сподвигнуть…
Маринетт сложила руки на груди.
– Хороша, нечего сказать.
Обида за испорченную блузку нахлынула с новой силой. Адриан ее не поймет. У него одежды – целый гардероб! И вряд ли он ценит хотя бы одну вещь по-настоящему.
Адриан смотрел на нее внимательно, и Маринетт терялась под этим пристальным взглядом до одури зеленых глаз. Хотелось вжаться в сидение, слиться с обивкой салона или просто исчезнуть. Лишь бы снова не краснеть и не путать слова.
Машина остановилась на одной из центральных улиц. Адриан вышел из салона и подал Маринетт руку.
– Какой бы Хлоя ни хотела казаться, она с детства была моим единственным другом. Но теперь у меня есть ты, и в знак нашей дружбы я хочу сделать тебе подарок.
Маринетт вышла из машины, и ее взгляд тут же упал на вывеску магазина, к которому и привез ее Адриан. Потеряв дар речи, Маринетт во все глаза смотрела на магазин, к которому и приблизиться она могла только в мечтах. Перед ней был один из самых дорогих бутиков Парижа – и, судя по всему, ее привезли сюда не только полюбоваться на вывеску.
Адриан стоял рядом, с улыбкой следя за ее реакцией. Спохватившись, что на нее смотрят, Маринетт взяла себя в руки и закрыла рот.
– Но тут же все такое дорогое! – сдавленно прошептала она, оборачиваясь к парню.
– Здесь продается одежда, созданная моим отцом, – пожал плечами тот. – Так что выбирай, что хочешь, тебе это нисколько не будет стоить.
Еще минуту Маринетт колебалась – в ней шла борьба между гордостью и обыкновенным желанием каждой девушки иметь красивую брендовую вещь. Адриан протянул ей руку, и сомнения испарились сами собой. Не чувствуя под собой ног, она вошла в дорогой магазин и тут же почувствовала себя донельзя глупо – в своих стареньких брючках и заношенном жакете она смотрелась чужой в этом изобилии роскоши. Но уже через минуту ее перестало это волновать. Ее перестало волновать вообще что-либо. Маринетт словно попала в сказку, и у нее разбегались глаза при виде всех платьев и блузок, которые она хотела перемерить.
Адриан отошел в сторонку и прислонился лопатками к восхитительно-прохладной стене. Глядя на счастливую девушку, он убедился в том, что решение купить ей что-нибудь вместо ее испорченной блузки было правильным, очень правильным. Дарить оказалось приятно. И если раньше у него не было человека, которого можно было порадовать такой простой вещью, как новая одежда, то теперь у него появилась Маринетт – эта милая забавная девушка, у которой от счастья светятся глаза и которую хочется кормить и одаривать подарками, лишь бы этот блеск не исчезал.
– Фью-ю, да неужели ты опять влюбился? – осведомился Плагг. – А как же твоя ненаглядная Леди?
– Не говори глупостей, – отмахнулся от него Адриан. – Маринетт мой друг. Она очень милая, забавная, добрая…
Заметив, как ехидно сощурились зеленые глаза квами, Адриан сбился с мысли, но тут же снова поймал нить разговора.
– …но мое сердце принадлежит только Леди Баг. Жаль, что ее вряд ли можно удивить простой одеждой.
– Ну, судя по тому, что рассказывала тебе Маринетт, ее тоже не должно было так восхищать все это обилие блестючих штучек, – заметил Плагг. – Если вспомнить, по ее рассказу она – будущий модельер, ученица известного дизайнера и вообще та еще штучка. Странно, что она при таких возможностях носит такое тряпье, не находишь?
– Что, прости? – переспросил его Адриан, который отвлекся на украшения и не слышал выразительного монолога своего квами.
– Ах, да ничего, – обиженно фыркнул тот и больше в диалог не вступал.
Адриан стоял напротив витрины с украшениями из особой серии, выпущенной отцом, и начинал понимать, почему отец так любил демантоиды. Глядя на мерцающие теплым зеленым светом серьги, Адриан словно видел перед собой глаза своей матери.
А слева от них лежал кулон с топазом в нежной серебряной оправе. И в нем словно жила Леди Баг – такая же чистая и дорогая его сердцу. По спине побежали мурашки. Адриан открыл витрину и взял в руки кулон. Грея прохладный камень в ладонях, посмотрел на топаз при дневном свете.
И мечтательно улыбнулся.
***
– Ну, и кто он?
Маринетт вздрогнула и подняла голову. Она сидела на диване в гостиной Альи и с трудом пыталась поддерживать беседу. Мысли упорно разбегались, не давая сконцентрироваться на чем-то конкретном. Маринетт изо всех сил боролась с этим, но тщетно. Мешало смутное чувство беспокойства и – совсем немного – сестры Альи, которые играли в шумную игру в соседней комнате.
– Ты о чем? – вяло спросила Маринетт, блуждая взглядом по комнате – от мебельной стенки до большого окна с ярко-оранжевыми занавесками. Эти занавески жутко нравились Алье, да и вообще ей нравился оранжевый цвет, поэтому многие вещи в ее доме были насыщенного апельсинового оттенка.
– Да ладно, девочка, – Алья посмотрела на нее с таким видом, будто хотела сказать: можешь-врать-сколько-угодно, но я знаю правду. – После сегодняшнего утра ты сама не своя. И мне просто интересно, кто в этом виноват.
– О, – Маринетт мучительно покраснела – она вообще стала часто краснеть в последнее время. – Не понимаю, о чем ты…
– Да брось, мне-то можно сказать, в кого ты втюрилась…
– В кого я… Что?
Маринетт выпрямилась слишком резко и сбила с диванного столика целую стопу журналов. Засуетившись и не зная, куда спрятать взгляд, выдающий ее с головой, она опустилась на колени и стала их собирать. На первой же попавшейся обложке она увидела себя и Кота Нуара. «Тайная жизнь героев Парижа – кто они на самом деле?» – возвещал громкий заголовок. Маринетт вздрогнула и поспешила засунуть журнал в середину стопы, чтобы он не попался на глаза Алье. Иначе снова начнутся долгие рассуждения на тему, как-же-мне-узнать-кто-такая-Леди-Баг.
– Ни в кого я не втюрилась! – попробовала отбрыкнуться от подруги Маринетт, но Алья зацокала языком и закачала головой. Как же Маринетт не любила, когда она так делала!
– Ну уж нет, подруга! Я такой взгляд, как у тебя, ни с чем не перепутаю!
Маринетт судорожно выдохнула сквозь сжатые зубы. Нет, Алья просто не может быть права, она не влюбилась, нет! Она просто не могла влюбиться в Адриана, просто не могла!..
– И все-таки ты ошибаешься, – предприняла последнюю попытку Маринетт, но Алью было не провести.
– Кто он? Я его знаю?
– Нет… Э-э-э… Да…
– Я давно его знаю?
– Не знаю… Алья, хватит уже…
– А ты давно его знаешь?
– Я? – Маринетт припечатала на стол последний журнал и встала с пола. – Нет, недавно. То есть, да, недавно, но это неважно, потому что…
– Это Лука? – быстро спросила Алья, хватая Маринетт за руку, и Маринетт от неожиданности ответила совсем не то, что собиралась:
– Да.
– Я так и знала!
Маринетт поняла, что она сказала, когда было уже поздно. Со стоном она закрыла лицо руками, чтобы не видеть, не видеть, не видеть сияющее лицо несносной подруги.
– Я так и знала! – довольно восклицала Алья. – Ну что ж, выбор очень даже ничего! Потом расскажешь, как вы познакомились, а пока слушай советы…
…Маринетт слушала Алью вполуха, с головой поглощенная в собственные мысли. Может быть, это даже хорошо, что Алья не знает, в кого она влюблена на самом деле. Да и влюблена ли она вообще?
Маринетт вспомнила сегодняшнее утро, и что-то внутри нее перевернулось и подпрыгнуло к самому горлу. Чтобы скрыть истинные чувства, Маринетт обняла себя руками, сдерживая мурашки. Она вспомнила Адриана, его слова и ощущение, когда она прикоснулась к его руке, и ей вдруг очень захотелось оказаться дома как можно скорее, чтобы достать подаренную им блузку и вновь убедиться, что это не сон. Что все, что было сегодня утром, взаправду. Может быть, она тоже ему нравится, раз он решил подарить ей такой дорогой подарок? Хотя для него он совсем не дорогой, да и вообще…
– Марине-етт? Земля вызывает Маринетт!
Маринетт вздрогнула и подняла глаза на подругу. Алья уже несколько минут пыталась до нее докричаться.
– Совсем все плохо? – спросила она, и Маринетт неуверенно пожала плечами.
Да, призналась она сама себе, все очень плохо. Она сделала как раз то, от чего ее отговаривала подруга. Она влюбилась в Агреста. Влипла по полной, если говорить другими словами. И как ее только угораздило?..
– Самое главное – будь собой, – подмигнула ей Алья. – Поняла меня, девочка?
Маринетт тяжело вздохнула. Быть собой? Это только сказать просто, а на деле это гораздо труднее.
Особенно для того, кто уже успел наврать с три короба.
***
Если бы Маринетт попросили назвать самый счастливый день в ее жизни, она бы, не раздумывая, назвала тот день, когда Адриан назвал ее своим другом.
То чувство, что впервые появилось в этот момент где-то под диафрагмой, было таким необычным и чужеродным и таким же ярким, как вспышка сверхновой. Это было страшно. Это было дико. Это было неправильно, но Маринетт ничего не могла с этим поделать.
Маринетт знала, что это не приведет ни к чему хорошему. Потому что Адриан никогда не посмотрит всерьез на такую девушку, как она. Нет, Адриан, конечно, очень добрый, воспитанный, чуткий и внимательный, но один тот факт, что у него с детства было все, а у нее не было ничего, возводил между ними пропасть. Жуткую, пугающую пропасть.
– Ты преувеличиваешь, – пыталась утешить ее Тикки. Ее, наверно, пугало то, что ее подопечная провалялась на постели два дня, пользуясь выходными, которые устроил ей Адриан. Тикки наивно полагала, что Маринетт накручивает себя из-за пустяка, и, конечно, она даже догадаться не могла о том, что все намного, намного серьезнее.
– Ты не понимаешь, Тикки, – в сотый раз глухо повторила Маринетт, лежа лицом в подушку. – Он никогда-никогда-никогда не должен узнать, что я в него влюблена!
– Можно спросить, почему?
– А разве непонятно? – Маринетт оторвала голову от подушки и с остервенением принялась растирать помявшуюся щеку. – Рано или поздно он узнает, кто я, и это будет настоящая катастрофа! Он решит, что я специально устроилась к нему на работу, чтобы женить его на себе и получить все его состояние! Разве на так думают все богатые парни о бедных девушках?
– Не думаю, что Адриан подумает так о тебе, – осторожно возразила Тикки, но Маринетт ее не слышала. Она с круглыми от ужаса глазами продолжала говорить все то, что вот уже несколько дней подряд не давало ей покоя днями и ночами:
– …он решит, что я маньячка или сумасшедшая, расскажет обо всем отцу, и меня посадят в тюрьму! И я никогда его больше не увижу, и маму с папой тоже никогда-никогда не увижу! Я не побываю в Италии, не заведу хомячка и больше никогда не съем мороженое у Андре! Я закончу жизнь в тюрьме, а Адриан женится на Хлое!
Маринетт схватилась за голову и издала протяжный, полный страдания стон.
Нет, Адриан никогда не должен узнать о том, что она в него влюблена.
– Сначала успокойся, – посоветовала Тикки, осторожно касаясь лапкой ее щеки. – Ты просто слишком много об этом думаешь…
Маринетт нервно сглотнула. Тикки, наверно, была права. Ничего страшного еще не произошло, и вряд ли ее посадят в тюрьму. Но вот то, что Адриан женится на Хлое, вполне вероятно, а значит…
Маринетт снова со всей силы впечатала лицо в подушку.
Она запуталась.
Совершенно и бесповоротно запуталась. Стремившись получить работу у Агреста, она думала, что вместе с ней разрешатся все ее проблемы. По факту же их стало еще больше.
Будильник на телефоне сработал, как сигнал к действию. Сделав глубокий вздох, Маринетт села на кровати и свесила босые ноги вниз. Утренний солнечный свет пробивался сквозь раздуваемые ветром шторы и падал изогнутыми лучами на пол, высвечивая валявшиеся там обертки от конфет. Вчера Маринетт получила свою первую зарплату, и денег оказалось неожиданно больше, чем она предполагала. Соблазн купить что-нибудь вкусное был слишком велик, и Маринетт не сдержалась. Как расчетливая хозяйка, она взяла из конверта несколько новеньких шуршащих бумажек, а остальное спрятала под кровать – туда, где лежали ее самые ценные вещи: подаренная Адрианом блузка, деньги и связка отмычек, которыми ей приходилось раньше пользоваться время от времени.
– Давай, Маринетт, соберись! – приказала Тикки, нарезая вокруг нее круги. – Выходные закончились, пора работать!
– Да, – твердо кивнула Маринетт, – ты права. Хватит ныть!
Маринетт вдохнула запах круассанов, неизменно сопровождавший каждое ее утро, и решительно собрала волосы в привычные хвостики. Впереди ждал новый рабочий день – последний день перед фотосессией Адриана, которая определит ее компетентность. Потому что вся организация этой фотосессии лежала целиком и полностью на плечах Маринетт. Испытательный срок был позади – слава всем Богам! – но Маринетт уже не раз ловила на себе оценивающие взгляды Натали, которая наверняка только повод искала, чтобы к ней прицепиться.
Маринетт всегда ждала худшего.
Глухо пропищал телефон, уведомляя о новом сообщении. Маринетт прошлепала к столу с целью выключить противное устройство и дать себе время спокойно собраться, но тут ее взгляд упал на засветившийся экран, и сердце пропустило удар.
Сообщение было от Адриана.
/сможешь прийти сегодня пораньше? /
– Он хочет с тобой увидиться! – воскликнула Тикки, летая над экраном телефона.
– Конечно, он хочет со мной увидеться, – не в силах согнать с лица глупую улыбку, иронично согласилась Маринетт. – Я ведь его агент, а завтра фотосессия.
– Не будь такой скучной, – подбодрила девушку квами. – Для того, чтобы подготовиться, рабочего времени предостаточно. Но он позвал тебя раньше, ты только вдумайся!..
Маринетт со стоном закрыла глаза ладонью. В голове была каша, все перемешалось, одна мысль лезла на другую, не давая сосредоточиться, а вместо безотчетной радости от того, что Адриан ей написал, пришел совершенно необоснованный страх по этой же самой причине.
– Я не хочу, я не хочу! – Маринетт с размаха плюхнулась на крутящийся стул и, подъехав на нем к письменному столу, уложила на его край подбородок. – Боже, Тикки! А что, если он думает, что я не справлюсь, и поэтому решил пригласить меня пораньше?
Тикки вздохнула.
– А что, если я действительно не справлюсь?! – входя в раж, запаниковала Маринетт. – Вдруг ничего не выйдет, или я что-то забуду, или появится акума, или… А-а-а! Это провал, провал, провал! – закончила она на пронзительной ноте, сопровождая каждое свое слово ударом подбородка о стол.
– По-моему, ты зря паникуешь, – попыталась успокоить свою хозяйку Тикки, но Маринетт была безутешна. Она поджала колени к груди и теперь сидела, скрючившись в три погибели.
– Ответь ему уже, – мягко подтолкнула ее Тикки, и Маринетт схватила телефон с нетерпением утопающего. Схватила и замерла снова, беспомощно глядя на квами в ожидании поддержки.
– Будет нормально, если я напишу: «да, без проблем, уже иду»? Или лучше…
– Да, так хорошо, – торопливо согласилась Тикки и подтолкнула телефон ближе к девушке. – Пиши!
***
Адриан уже не ждал ответа от Маринетт, когда на его телефон пришло сообщение:
/Я не занята, конечно, скоро буду/
И – через минуту – еще одно:
/Не то, чтобы я спешила к тебе, просто ты же просил, приду, как смогу/
Бровь Адриана медленно поползла вверх, когда пришло третье сообщение сразу за вторым:
/Буду через пятнадцать минут/
Адриан набрал короткое «жду» и отложил телефон в сторону. Все-таки иногда она бывает странная, подумал он о Маринетт и, вспомнив, как она в первый день умудрилась сломать игровой автомат, не сдержал улыбки. Да, Маринетт иногда вела себя очень чуднó – чего только стоила одна ее способность самым случайным образом комбинировать слова так, чтобы полностью исказить смысл фразы! Но эта маленькая ее особенность Адриана не смущала. Разве что совсем немного, в самых крайних случаях, да и то лишь потому, что он не знал, как на это реагировать.
Адриан устало накрыл глаза ладонью и, откинувшись на спинку дивана, с наслаждением вытянул ноги. Глаза закрывались сами собой, и с каждой минутой бороться со сном было все труднее. Этой ночью, как и прежней, он патрулировал Париж. Патрулировал в одиночку.
С момента их последней встречи с Леди Баг прошло уже больше недели, и все это время Адриан мучительно гадал, куда она могла запропаститься так надолго. Однажды у него даже возникла мысль о том, что Леди Баг похитил Бражник, но эта мысль была так ужасна и страшна, что он с содроганием отбросил ее прочь. Леди Баг отважная и сильная, она сможет за себя постоять, а в случае беды обязательно найдет способ отправить ему весточку. К тому же, если бы ее похитили, об этом бы уже знал весь Париж – похищение народной героини недолго оставалось бы тайной.
Тогда Адриан решил, что она просто не хочет его видеть. Сутками напролет он корил себя за то, что был слишком навязчив, сотни раз прокручивал в голове их последний разговор и все-таки смог убедить себя, что Леди Баг не могла на него обидеться настолько, чтобы игнорировать совместные патрули. Оставалось только одно: у нее просто появились какие-то свои дела. Придя к этой мысли, Адриан немного успокоился. Но все равно каждую ночь неизменно ждал ее на их крыше неподалеку от Эйфелевой башни.
Лежа на диване, Адриан почти уснул, когда услышал из-за приоткрытой двери шаги. Вздрогнув, он открыл глаза и выпрямился.
Маринетт прошмыгнула в комнату как-то боком и помахала ему рукой.
– Привет.
– Привет! – улыбнулся Адриан. – Рад, что ты пришла. Надеюсь, я не слишком тебя отвлек?
– О, да нет, что ты? – Маринетт улыбнулась ему в ответ, может быть, немного натянуто. – Все практично… Вернее, все отлично!
– Присядешь?
– Спасибо.
Маринетт буквально рухнула на край дивана. Адриан присел рядом. Между ними повисло неловкое молчание, и Адриан почти физически ощущал, как мечутся мысли в голове девушки.
– Хочешь чай или кофе? – предложил он, чтобы разрядить обстановку.
Маринетт отрицательно покачала головой.
– Ну, тогда, может быть, сока? – предпринял еще одну попытку проявить гостеприимство Адриан, но Маринетт снова покачала головой.
От молчания девушки Адриан и сам почувствовал себя неуютно.
– Как провела выходные? – спросил он, сражаясь до победного конца.
– Отлично, – пискнула Маринетт и, прокашлявшись, добавила: – Я… Э-э-э… Шила шторы…
– Шторы? – удивился Адриан.
Маринетт замялась.
– Ну да, шторы… Знаешь, на окнах висят?
– Да-да, знаю, – откликнулся Адриан, но расспрашивать подробнее не стал. Наверно, это какие-то дизайнерские шторы, подумал он, и это объяснение его вполне удовлетворило.
Чтобы прервать тишину, Адриан решил сразу перейти к вопросу, ради которого он и вызвал Маринетт раньше назначенного времени:
– Как ты помнишь, на завтра назначен показ во Дворце…
– Показ? – с ноткой ужаса в голосе переспросила Маринетт и полезла в сумочку за блокнотом, чтобы просмотреть расписание.
– Да. И, так как для тебя это первый показ, я решил, что тебе нужна помощь… – поняв, что его слова прозвучали как минимум невежливо, Адриан вскинул вверх руки и поспешил заверить Маринетт: – Я нисколько в тебе не сомневаюсь, но просто могу дать несколько советов… Я много лет наблюдал за тем, как это делала Натали, поэтому и подумал, что тебе пригодится.
