Текст книги "Скажи мне, что ты меня (СИ)"

Автор книги: Celice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

«Он не был бы со мной, если бы не любил меня», – эта мысль постоянно крутилась в голове Ремуса и не давала покоя, хотя призвана была делать это.

Вот и сейчас, когда он засыпал в его руках, она снова возникла в его голове, вертясь и так и этак. Но почему это так важно? Почему бы просто не жить, наслаждаясь каждым днем, почему бы не перестать забивать себе голову ерундой и не доставать его?

– Потому что это не ерунда… – прошептал Рем, уткнувшись в его мирно вздымающуюся грудь – Сириус уже спал. Он потерся носом о его обнаженную кожу, вдыхая слабый яблочный аромат, ставший таким привычным и тоже любимым. Любить его было не сложно, сложно было его понять. Несмотря на то, что он и Джеймс знали Сириуса, наверное, лучше всех, для Рема он все равно казался загадкой. Упоминания о семье и отношениях с братом – вскользь, увлечения – все обозначены, но мысли, мысли, мысли… Иногда так хотелось «залезть» ему в голову и посмотреть, о чем он думает… и понять, что он чувствует, конечно.

Рем прикрыл глаза, слушая стук любимого сердца под ухом, он вспоминал их первый поцелуй и с этими мыслями, наконец, уснул.

Утром он проснулся один в своей постели, и это было так необычно, что он испугался. Посмотрев на часы, он понял, что пока никуда не опаздывает. Быстро умывшись и одевшись, он растерянно взял сумку и покинул спальню, гадая, куда подевались его друзья. Собственно, долго ломать над этим голову ему не пришлось – все трое ждали его в гостиной, и, посмотрев на их лица, Рем сразу понял, что они что-то задумали.

– Куда вы все подевались? – осторожно проронил он, глядя в смеющиеся глаза Сириуса.

– Видишь ли, Рем, мы тут кое-что вспомнили… – торжественно начал Джеймс, с шаловливой улыбкой на лице.

– Точнее будет сказать, что мы об этом и не забывали, – вкрадчиво поправил Сириус, все так же гипнотизируя взглядом.

– Да, только ждали момента, когда мы все будем, так сказать, в строю, – с готовностью подхватил Поттер. Пит захихикал, краснея от удовольствия.

– О чем вы? – мрачно поторопил их Рем, стискивая ремень сумки в руке и уже предчувствуя, что их идея ему не понравится.

– Вспомним начало третьего курса… – протянул Сириус, весьма сексуально улыбаясь. Рем слегка смутился, но все-таки попытался понять о чем речь. Начало третьего курса, поезд, пир, Белинда Забини… стоп, поезд! Рем округлил глаза.

– Кажется, дошло, – засмеялся Джеймс, сунув руки в карманы расклешенных джинс. Рем прикусил губу.

– Ребята, неужели вы…

– Да, – бархатным голосом подтвердил Сириус, шагнув к нему.

– Но, может быть, все-таки… – Люпин скосил глаза на дверь, прикидывая, успеет ли ускользнуть.

– Не думаем, – покачали головой Джим и Сириус, хватая его под локти.

– Но это же глупо! – слабо возразил Ремус, которого под конвоем вывели из гостиной.

– Ты дал слово, Ремми, – нежно напомнил Сириус. Питер все не переставал смеяться. Рем угрюмо нахмурился и следовал по коридору с друзьями до Большого зала. У дверей они его отпустили, наградив строгими взглядами.

– Надеюсь, ты не сбежишь? – сурово осведомился Джеймс.

– Потому что иначе есть еще обед и ужин… – протянул Сириус.

– И завтрашний день! – подхватил Петтигрю.

– И не только завтрашний! – развеселился Поттер.

– Разумеется, я не сбегу! – раздраженно фыркнул Рем, пытаясь на них злиться, но не выходило.

– Ну, тогда мы тебя ждем, – довольно проговорил Сириус, подмигнул ему, и все трое скрылись в Большом зале. Ремус вздохнул. Посторонившись, он пропустил спешащих на завтрак студентов. Ох, знал бы он, что это все-таки придется делать, ни за что бы не рискнул тогда соглашаться…

Набравшись смелости, он, наконец, вошел в зал, отыскав глазами друзей. Все трое смеялись. Переведя взгляд на стол преподавателей, он увидел, как МакГонагалл, Флитвик и еще пара профессоров силятся отлепить серые вытянутые подштанники от стены, под слабый вой расстроенного, красного как рак завхоза. Пытаясь не рассмеяться, юноша перевел взгляд на директора. Ему показалось, или Дамблдор действительно сотрясается от смеха?

Он снова посмотрел на друзей. Теперь они выжидательно уставились прямо на него. Поморщившись, Рем решительно подошел к столу Гриффиндора и громко крикнул:

– Джеймс, Сириус и Питер – самые умные и гениальные студенты нашей школы!

За их столом и за двумя соседними раздался смех, все с любопытством покосились на покрасневшего Рема. Сириус поднял бровь, а Джим сделал рукой знак, давая понять, что он помнит всю часть обещанного заявления. Прикусив губу, Рем покорно продолжил:

– А я просто ворчливый зануда!

Гриффиндорцы покатились со смеху. Рем хмыкнул и уже хотел присоединиться к друзьям, как на его плечо легла твердая рука.

– Мистер Люпин, – ледяным голосом произнесла профессор МакГонагалл, и юноша вздрогнул от неожиданности. – Ваше нелепое заявление означает, что вы знаете, кто виновен в сегодняшнем происшествии?

– Э-э-э… – Рем сглотнул и постарался как можно спокойнее встретить взгляд серых строгих глаз. – Профессор, мое заявление никоим образом не относилось к сегодняшнему происшествию.

– Тогда потрудитесь объяснить, чем вызвано ваше неуместное восхищение своими друзьями?

– Профессор, Ремус не имеет к этому отношения, – быстро выкрикнул Сириус, подбегая к ним вместе с Джеймсом.

– О, мистер Блэк, значит вы имеете к этому отношение? – МакГонагалл смерила его строгим взглядом. – Или вы, мистер Поттер?

– Вообще-то, мы не совсем понимаем, о чем речь, – небрежно бросил Джеймс.

– Ну, раз вы не понимаете, я полагаю, понимает мистер Люпин, не так ли? Я назначаю вам неделю отработок у мистера Филча, – мрачно бросила Минерва. Рем сжал губы, но ничего не сказал.

– Он вообще был не в курсе, профессор! Это сделал я, – горячо бросил Сириус, хватая Рема за руку.

– Весьма самоотверженно, мистер Блэк, но еще минуту назад вы говорили обратное, – им показалось, или деканша едва сдержала улыбку?

– Говорил не он, а я, – буркнул Джеймс, очевидно, жалея, что вообще затеял все это.

– И что же, вы передумали, мистер Поттер, и вы виноваты так же, как мистер Люпин и мистер Блэк?

– Да Рем тут вообще ни при чем! – возмутился Джим.

– Судя по его нескрываемому восхищению – при чем, – МакГонагалл обвела внимательным взглядом троих друзей. – Все трое – неделя отработок у мистера Филча.

Она развернулась и ушла к столу преподавателей.

– Ну, спасибо, удружили, – устало вздохнул Рем, садясь на их привычные места и быстро накладывая себе в тарелку яичницу с беконом.

– Кто ж знал… – жалобно вздохнул Поттер, покосившись на Питера, который как ел, так и продолжал есть. – Спасибо за поддержку, Питти!

– А что? Я думал, вы сами справитесь! – отозвался тот с набитым ртом.

– Да ладно, не в первый же раз, – Сириус обнял Ремуса за шею, легонько укусив его за ухо.

– Перестань, – прошептал тот, прикусив губу. Потом громче бросил:

– Вам-то – конечно, а я? Я же староста…

– Я рада, Люпин, что ты все еще помнишь об этом! – рядом с ними выросла Алиса Спраут, их однокурсница и вторая староста их факультета. – Как ты мог? Я думала, у тебя единственного из этой компании есть мозги!

– Очень приятно, Спраут, – иронично подал голос Сириус.

– Я не с тобой, Блэк, разговариваю! – отрезала та, сверкнув карими глазами.

– Что ты хочешь? – примиряющее отозвался Ремус, сжав пальцы нахмурившегося парня в своей руке.

– Сегодня в восемь собрание старост, будь добр явиться на него, а не нашкодить где-нибудь еще, – сурово сообщила Алиса, оглядывая жующего яблоко Джеймса, уплетающего третью порцию пирога с капустой Пита и рассеянного Сириуса, разглядывающего что-то в лице Рема. – Вы понимаете, что вы – позор факультета?!

– Спраут, иди, доставай своими воплями Фрэнка, нам не интересно, – процедил Блэк, прищуриваясь. Девушка вспыхнула и, на удивление, молча отошла от них.

– Она что, с Фрэнком встречается? – хохотнул Питер.

– Видел их целующимися намедни, – пожал плечами Сириус, улыбнувшись посмотревшему на него Ремусу. – Хоть что-то способно ее заткнуть.

– Она мне Лили напомнила… – вздохнул Джим, бросив огрызок на тарелку. – Как вы думаете, кто мог украсть ее дневник?

– О, Моргана, да какая, к флоббер-червям, разница? – скучающе протянул Сириус, положив голову на плечо жующего Рема. – Твоя Лили могла просто где-нибудь забыть свой дневничок, а потом закатила истерику, обвинив во всем, конечно, тебя! Потому что ты единственный поблизости дурак, влюбленный в нее – до Сопливуса еще по подземельям идти…

– Вот обязательно было про сального вставлять? – надулся Джим. Сириус ухмыльнулся.

– То есть в целом ты со мной согласен?

– Конечно, нет! Лили не похожа на девушку, которая все забывает.

– А ты много таких видел, что ли?

– Ну, посмотри на Берту Джоркинс! – хмыкнул Джеймс, кивнув на стол Равенкло. Джоркинс была полной девушкой в огромных очках с толстыми линзами, которая действительно все время что-то теряла или забывала куда идет – объявления о разыскиваемых ею вещах висели на всех факультетах.

Питер засмеялся, уткнувшись лбом в стол. Сириус почесал нос.

– Ну ок, твой пример меня убил наповал!

Рем хмыкнул, отпивая сок из своего кубка. Сириус поискал глазами Лили, но та, похоже, уже поела и ушла из зала. Джеймс почесал свою лохматую голову.

– Я должен найти этого мерзавца.

– Почему ты не предполагаешь, что это может быть мерзавка? – Блэк пожал плечами. – Я что-то не заметил у Эванс подружек. Она, конечно, девчонка странноватая, но симпатичная, полагаю, можно ее назвать самой симпатичной на курсе, – Джим слегка напряженно покосился на него. Сириус засмеялся. – Я тебе это как эстет говорю! Таких девушки обычно не переносят. Из зависти могли украсть у нее и дневник, чтобы потом, скажем, дразнить ее же секретами.

Представив себе такое, Поттер сначала побледнел, а потом покраснел от гнева.

– Но это же низко! – завопил он.

– Женщины вообще коварны. Так что я бы на твоем месте сначала начал со слабого пола, а потом уже двигался дальше.

– Хорошо. Мы должны обыскать спальни девочек, – решительно сообщил им Джим, поправив очки. Питер замер, покосившись на Рема и Сириуса. Те переглянулись.

– Вообще-то, я не подписывался, – лениво бросил Блэк, скрестив руки на груди.

– Ой, Сири, прекращай, – отмахнулся от него Поттер, задумчиво забарабанив пальцами по столу.

– Нет, вы это слышали? Ради твоей чокнутой красотки мне вообще ничего делать не хочется, – проворчал синеглазый юноша.

– Ну, когда-нибудь я сделаю тебя крестным нашего первенца, – легкомысленно пообещал Джим, ухмыляясь. Сириус сделал страшные глаза.

– Упаси меня Мерлин!

– Между прочим, вы не сможете проникнуть в спальни девочек, – спокойно вставил Люпин, потягиваясь. – И вам ли об этом не помнить?

На прошлом курсе Сириус попытался проникнуть в спальню одной из своих пассий с пятого курса, но лестница превратилась в горку, и все попытки обмануть ее не увенчались успехом.

– Ремми, – Сириус смущенно кашлянул. Джеймс хмыкнул. – После того случая мы нашли способ отменять на время то заклинание.

Светло-карие глаза Люпина расширились от восторга и недоумения.

– Но… это же древняя магия! – прошептал он. Поттер и Блэк синхронно развели руками.

– Охренеть! – пискнул Пит, с обожанием оглядывая их. Рем покачал головой, но тут нахмурился.

– То есть, ты скольких девушек…

– Опаздываем! – закричал Сириус, вскакивая и хватая сумку. Джим захохотал и бросился за ним. Рем сурово поджал губы, глядя, как они удирают. Пит хлопнул его по плечу, и они последовали на занятия, первой парой было Маггловедение.

*

– Я остаюсь здесь на Рождество, – сказал Сириус, чересчур увлеченно рассматривая свой пергамент с заданием по Астрономии. Рем резко вскинул голову и уставился на его профиль. Джеймс изумленно моргнул, отрываясь от книги по квиддичу.

– Но… как же…

– А твои родители? – перебил его Поттер. – Они же никогда не разрешали!

– Меня это не волнует, – ровно произнес Блэк, покусывая перо.

– Сириус, ты не должен этого делать, – твердо заметил Ремус, повернувшись к нему и заставляя его посмотреть на себя. – Зачем тебе вступать в конфликт со своей матерью?

– Ремми, это мое дело, верно? – сухо отозвался Сириус, коснувшись рукой его щеки. – Я уже написал об этом домой.

– Мерлин, зачем…

– Я тоже хочу остаться здесь на Рождество! – решительно сообщил Джеймс, что-то напряженно обдумывая. Сириус развел руками.

– Тебе-то это зачем?

– Мы же еще не нашли злоумышленника! – строго напомнил Поттер. Сириус закатил глаза.

За прошедший месяц они успели обшарить по ночам все спальни гриффиндорских девчонок, дважды чуть не попались, но нашли все это чрезвычайно увлекательным. Потом Джим составил список «подозреваемых», а именно тех, кому, как ему казалось, не нравилась Лили. Таковых с одного только их факультета набралось достаточно много. Но стоит заметить, в этот список он занес всех тех юношей, которые, как ему казалось, были к ней неравнодушны. Обратив его внимание на это противоречие, Сириус услышал в ответ гневную речь, смысл которой сводился к тому, что это список подозреваемых в краже, а, значит, сойдут и любящие Эванс, и те, кто ее терпеть не может. Больше Блэк ему не возражал, ибо знал, что бесполезно.

– Да мы итак сделали уже все, что было в наших силах, – Сириус отложил пергамент на пол и лег на диван, положив голову на колени Рема, который снова читал что-то по Защите от Темных искусств.

– Вот еще, мы же собирались пошариться в спальнях парней!

– Я никогда раньше не замечал в тебе склонности к обыску, Джим, почему?!

Поттер кинул в него диванной подушкой, на которой сидел. Рем рассеянно перебирал блестящие волосы Сириуса, мало обращая внимания на их перепалку. Он думал о заявлении Сириуса. Почему он не боится вступить в еще больший конфликт со своей семьей? Зачем ему это нужно? И как заставить его этого не делать?

Он посмотрел на его тонкую шею, на ключицу, видневшуюся сквозь распахнутый ворот рубашки, на гладкую кожу, которая отражала блики от огня в камине, когда он задорно пытался достать подушкой уворачивающегося, хохочущего Поттера. Почему он так боится за него? Боится, иначе не назовешь те чувства, которые он испытывал, думая о семье Сириуса. Полусумасшедшая мамаша, которая способна была наказывать сына даже за то, что он попал на другой факультет, его пугала больше всего… Как он вообще будет жить с ней снова в одном доме, на каникулах? Это теперь волновало Рема гораздо больше, чем раньше, словно Сириус стал ему еще дороже, хотя вряд ли такое было возможно. И все-таки несмотря на то, что отпускать его домой не хотелось, он не мог не думать и о том, что Вальбурга способна наказать сына еще больше за самовольность: ослушаться ее, остаться в Хогвартсе на Рождество – это ли не повод отыграться вновь на и без того нелюбимом отпрыске?

– Между прочим, полнолуние уже завтра, – встрял Питер, наблюдая за «потасовкой» друзей.

– Я уверен, ты даже лучше Рема теперь помнишь о них, – поддразнил его Блэк, поднеся руку своего парня к губам. Ремус улыбнулся ему, и Сириусу вдруг захотелось сейчас же увести его отсюда.

– Я просто жду, – растерянно проронил Петтигрю.

– Хвостик соскучился по приключениям, – зевнул Джим, бросив печальный взгляд на Лили, сидевшую на подоконнике и читавшую учебник по Зельям, игнорируя всех, находящихся в гостиной.

– Сохатый разве нет? – ухмыльнулся Питер.

– Мерлин, я уже начинаю привыкать к этим прозвищам, – тихо заметил Рем, стараясь не обращать внимания на то, как Сириус нежно чертит чувствительные узоры пальцами на его ладонях.

– Еще бы тебе не привыкнуть, Муни, – дразнящее произнес Сириус таким интимным тоном, что Рему стало трудно дышать.

– Бродяга вышел на охоту, – протянул Джеймс, поглядев на них смеющимися глазами. Сириус быстро сел, бросив на Поттера ироничный взгляд, затем посмотрел на Рема совсем с другим выражением.

– Не хочешь прогуляться? – спросил он тихо. Рем прикусил губу, но, тем не менее, встал, потягиваясь.

– Куда вы? Скоро полночь, – недоуменно покосился на них Хвост.

– Ну, ведь полнолуние не сегодня, чего ты испугался! – пошутил Джим, подмигнув друзьям, и те медленно направились к портрету, о чем-то тихо переговариваясь.

– Мне иногда кажется, что мы для них лишние, – вздохнул Пит, усаживаясь на диван.

– Напрасно, – отозвался Джеймс, раздумывая, не подойти ли ему к Лили.

– Думаешь, им интересно общаться с нами? Они иногда смотрят только друг на друга, словно желая друг друга съесть.

Поттер засмеялся. Пит слабо улыбнулся. Ему действительно хотелось знать, не напрягает ли Джима все это так же, как и его. Но, похоже, ему все равно, даже если Сириус и Рем стали бы заниматься любовью прямо у них на глазах.

– Пит, ты рано или поздно влюбишься в кого-нибудь, и тебе тоже станет сложно не желать слопать любимого человека, – убежденно сообщил ему Джим, зевнув.

– Хочешь сказать, что ты желаешь съесть Эванс? – глупо улыбнулся Петтигрю. Джим строго поглядел на него.

– Не говори ерунды!

Подумав секунду, он вскочил на ноги, взъерошил шевелюру и, достав снитч, медленно направился к Лили, перебрасывая его из одной руки в другую. Ему оставалось всего два шага до подоконника, но тут девушка резко повернула голову, и ее зеленые глаза в упор посмотрели на юношу, обдавая презрением. Джемс замер, резко развернулся и спешно ретировался в спальню.

*

… Сириус быстро вошел в него и Рем судорожно стиснул его плечи, не в силах подавить тихий стон, рвущийся из самых глубин души. Сириус поцеловал его прикрытые глаза, один за другим, медленно двигаясь. Их тени, отбрасываемые огнем в камине, плясали на светлых стенах Выручай-комнаты, которая сегодня была похожа на уютное любовное гнездышко с огромной кроватью, мягкой овечьей шкурой у камина, где они и расположились, и множеством свечей на разных поверхностях, заставлявших комнату. На столике у камина их встретила даже бутылка вина, и Рем, ошеломленный желаниями Сириуса, воплотившимися в комнате, с удовольствием впервые его попробовал, под тихий смех своего любимого…

Он видел его лицо, скользящее над ним, чувствовал его губы на щеках и шее, ему даже показалось, что Сириус как-то необычно назвал его, но помнил он плохо, так как в этот момент наслаждение накрыло его особенно острой волной. Он всегда кончал первым, Сириус намеренно доводил его до этого, словно оргазм Рема был главным смыслом их секса.

Через минуту он почувствовал тяжесть его тела, Сириус упал на него, медленно приходя в себя. Пальцы Рема запутались в его мягких волосах, сейчас влажных, но так привычно пахнущих яблоками. С каждым разом Рему казалось, что их отношения добавляются чем-то новым. Даже сегодняшние ласки казались чуть-чуть иными, чем вчера, а значит завтра все тоже станет немного иным, чем сегодня… Возможно, Ремус просто был романтичным глупцом, но он верил в эти изменения.

Сириус глубоко вздохнул и выгнулся, привставая с него. Его глаза, сейчас неразличимые по цвету, внимательно разглядывали лицо Рема, который продолжал его обнимать, теперь за шею.

– Я тебя обожаю, ты знаешь? – тихо прошептал он. Сердце Ремуса замерло. Вот оно! Впервые он сказал хоть что-то о своих чувствах.

– Нет, – медленно произнес он. – Я не знал.

– Смеешься? – хмыкнул он, скользя рукой по его ребрам, бедру и согнутому колену.

– Нет… Ты же никогда не говорил мне.

– Я не думал, что нужно говорить, – невнятно обронил Сириус, касаясь губами его плеча.

– Мне – нужно, – прошептал Ремус, стараясь не выдать голосом своего волнения. Сириус приподнялся на локтях и со странным выражением лица посмотрел на любовника. Он хотел что-то сказать, но передумал, это было так явно, что Рем едва не схватил его за плечи.

– Тебе не холодно? – спросил Блэк, садясь рядом с ним. Рем покачал головой. – Давай перебираться на кровать?

Ремус не ответил, но Сириус легко подхватил его на руки, заставляя на время забыть все вопросы, и перенес на постель, положив и накрыв одеялом, под которое скользнул сам, с другой стороны.

– Почему ты наколдовал такую комнату? – задумчиво вопросил он, прижимаясь к нему. Без его объятий Рем уже не умел долго обходиться.

– Не знаю, я подумал о том, что так могла бы выглядеть наша спальня, когда мы будем жить вместе, – улыбнулся Сириус, целуя его макушку. Люпин так громко сглотнул, что Сириус склонился к нему, пытаясь разглядеть его лицо.

– Ты чего?

– Я… ты не говорил, что хочешь жить со мной…

– Ремми, почему тебе нужно обязательно все озвучивать? – поддразнил его Блэк, гладя его тыльной стороной ладони по щеке. – Ты же знаешь, что я хочу жить с тобой, в собственном доме…

– Я не знаю! Я ничего этого не знаю! Мы вместе почти два месяца, и ты никогда не говорил ни о своем отношении ко мне, ни о каких-либо планах! Я не легиллемент, чтобы читать твои мысли, Мерлин! – Рем оттолкнул его, перевернувшись на другой бок, кусая губы. Сириус ошеломленно уставился на его обнаженную спину, пытаясь осознать услышанное.

– Я не думал… черт, разве то, что мы вместе – недостаточно?

– Чтобы я понял, что ты хотел бы жить со мной? Нет!

Сириус неуверенно пододвинулся к нему.

– Я не… я не умею говорить о таких вещах, – вздохнув, признался он, нежно погладив его плечо и руку. – Блэки не говорят о чувствах…

– Более глупого объяснения я себе не представляю, – фыркнул Рем, шмыгнув носом. – Ты ненавидишь свою семью, но продолжаешь следовать ее традициям…

– Послушай, я действительно хотел бы с тобой жить… всегда быть рядом.

– Сириус, нам по пятнадцать лет…

– Через месяц лично мне будет шестнадцать, – вставил тот.

– Я к тому, что ты можешь еще раз пятьсот увлечься кем-то другим! И пожелать жить с ним!

– Глупость какая!

– Да ну?

– Ты иногда такую чушь несешь.

– А ты – так просто бредишь!

– Ах, вот как?

– Не переводи тему!

– Ты меня не хочешь понять, я лучше промолчу.

– Ты ведешь себя как мальчишка! – Рем повернулся к нему, хмурясь.

– Мне же всего пятнадцать! – передразнил его тот.

– О, Моргана, зачем я только затеял этот разговор! – Рем прикрыл глаза. Сириус, прикусив губу, склонился и быстро поцеловал его. Тот попытался увернуться.

– Я больше никогда не заговорю с тобой о совместном житье, – пригрозил Блэк, перехватив его руки и прижав их к подушке.

– Я не собираюсь тебя больше спрашивать! – фыркнул Рем.

– Почему бы тебе просто не заткнуться и не принять все как есть – твой однокурсник хочет построить с тобой семью в пятнадцать лет!

Против воли Люпин рассмеялся, глядя в невинные глаза любимого, в которых отражались огоньки свечей у кровати.

– Ты невыносим.

– Знаю. А почему трахаться нам можно в таком возрасте, а мечтать о совместном проживании – нет?

– Заткнись, я хочу спать, – простонал тот, закатив глаза.

– Погоди, ты не ответил!

– Сириус!

– Что?

– Поцелуй меня.

Синие глаза Блэка блеснули, и он выполнил просьбу, отпустив его и вытянувшись рядом. Рем прикрыл глаза.

– А, вот еще вопрос…

– О, великий Мерлин…

Глава 12.

Ремус поправил шарф и покосился на Лили. Они сидели на скамейке во дворе школы. Несмотря на снег, зима пока еще не пришла окончательно, и можно было сидеть на свежем воздухе, не боясь замерзнуть. Девушка предложила прогуляться, Рем был не против, тем более он был единственным, с кем она продолжала разговаривать из них четверых, особенно после инцидента с дневником. Они спустились во двор, она молчала, он тоже не знал, что бы такое сказать, глядя в ее грустное лицо.

Лили комкала в варежках цветов факультета снег, превращая его в неаккуратный снежок. Рем задумчиво наблюдал за ее рассеянными движениями.

– Ты… на каникулах – домой? – вздохнув, задал он первый пришедший на ум вопрос.

– Да, – Лили равнодушно подбросила снежок в воздух, и он шлепнулся ей обратно в варежку. Этим она так напомнила ему Джеймса с его снитчем, что он чуть было не улыбнулся, но вовремя решил, что ей вряд ли понравится такое сравнение.

– Не вижу энтузиазма.

– Если бы ты только знал мою сестрицу, ты бы жалел, что родился не единственным ребенком в семье, – хмыкнула она. – Ну и плюс… честно говоря, мы с Севом соседи… Он наверняка будет пытаться на каникулах в очередной раз поговорить со мной.

– Я не знал, что вы соседи, – удивленно протянул Рем, глядя в ее печальные глаза.

– Да, соседи. От него я впервые и узнала про волшебников.

– Если ты не хочешь с ним общаться…

– Не в этом дело, мы просто уже не придем к общему мнению. В последнее время с ним стало вообще невозможно разговаривать. Если бы он вел себя иначе… Но я не желаю ставить условий, знаешь, когда говорят что-то типа: «Или я, или они…»

– Он бы выбрал тебя, – улыбнулся Ремус. Лили бросила снежок на землю, поморщившись.

– Не уверена. Плюс ко всему, он меня уже достал намеками на то, что я вожусь с вашей компанией!

Ремус поднял брови. Лили ухмыльнулась и пожала плечами.

– Он решил, что я подружилась с вами четырьмя. Почему-то особенно его бесит тот факт, что я якобы без ума от Поттера!

– С чего это он взял? – прикусил губу юноша, чтобы не рассмеяться над возмущением девушки, так легко читавшемся на ее лице.

– Да он же постоянно вертится рядом! Вот Сев и делает неправильные выводы.

– Неправильные?

– Ремус, я тебя побью, если ты сейчас скажешь еще хоть слово об этом!

Люпин сделал строгое лицо и промолчал. Девушка разглядывала его минуту и вздохнула.

– К тому же, все это неуместно, в связи с последними событиями.

– Он не брал твой дневник.

– Я уже слышала эту версию.

– Он сам пытается найти того, кто его взял, Лили.

– Пока, видимо, безуспешно, – равнодушно процедила Эванс, встряхнув волосами и поправив красную шапочку с помпоном на голове.

– Я понял, – протянул юноша. – Тебе нравится дразнить его!

– Что-что?

– Ты наслаждаешься, изводя бедного Джеймса.

– Ерунда!

– Да ну? Ты же прекрасно понимаешь, что он не брал дневник, но продолжаешь вести себя так, чтобы он чувствовал себя виноватым и пытался разбиться в лепешку, узнавая, кто же его действительно украл.

– Я не…

– Коварная! А бедный Джим, расстроенный, каждый вечер пытается понять, как ему заставить тебя перестать его ненавидеть!

Зеленые глаза Лили стали просто огромными. Рем в душе похвалил себя за произведенный эффект.

– Я его не ненавижу!

– Незаметно.

– Он что, правда страдает? – неуверенно уточнила девушка. Люпин изобразил самое печальное лицо, на какое только был способен.

– Неимоверно.

Эванс прикусила губу, а потом резко зачерпнула варежкой снег у скамьи и быстро запихала его юноше за воротник, отчего тот закричал, подпрыгнув.

– Ах ты, врунишка! Думаешь, я поверила?

Люпин ловко ухватил ее за талию и повалил в сугроб, прямо за скамью. Лили захихикала и с наслаждением растерла новую порцию снега по его лицу, он не переминул сделать то же самое, и они, взвизгивая и смеясь, барахтались в снегу еще некоторое время.

Слегка продрогнув, они заспешили в замок.

– Интересно, почему это к Джиму тебя Снейп ревнует, а ко мне – нет? – поинтересовался Ремус, стягивая мокрый шарф.

– А тебе бы этого хотелось? – поддразнила его Лили, вытряхивая капли подтаявшего снега из волос.

– Нет, но нелогично.

– Ты его тоже раздражаешь, – «успокоила» его девушка. – Он все время несет про тебя какую-то чушь…

– Например? – Люпин невольно напрягся, останавливаясь у подножья лестницы. Лили прикусила губу, потом пожала плечами.

– Ну, он считает тебя подозрительным, что ты, мол, что-то скрываешь. Он заявил, что видел, как ты ночью шел к Дракучей Иве, а потом якобы исчез.

Глаза Рема расширились, он судорожно вздохнул. Лили внимательно рассматривала его.

– Сказал, что я рискую, оставаясь с тобой наедине.

– И… что ты об этом думаешь? – выдохнул юноша.

– Что это – бред! Сев очень ревнив. Готов придумать что угодно, чтобы я общалась только с ним, – сердито отозвалась Лили и стала подниматься по лестнице. Рем, помедлив, последовал за ней. Он не мог не отдать должное догадливости подозрительного слизеринца. Но, раз он видел его как-то в полнолуние, он что же, следил за ним? Рем поежился, машинально улыбнувшись Лили, которая продолжала что-то обиженно рассказывать, но ее не слышал. Решись Снейп тогда проверить, куда «исчез» Люпин, страшно подумать, что бы было…

– Мне понравилась наша прогулка, – улыбнулась девушка, входя в гостиную. – Спасибо, что отвлек меня!

– Не за что, – искренне отозвался Рем, ища глазами друзей и любимого. – Ты обращайся, если что.

Девушка кивнула и устремилась к спальням девочек. Рем не увидел троицу в гостиной и поднялся в их спальню. Сириус, Джим и Пит сидели на кровати Блэка. Точнее, сидели Пит и хозяин кровати, Поттер сидел на полу, опираясь одной рукой о матрас. Между ними лежал большой кусок пергамента, склянки с чернилами разных цветов, перья и несколько исписанных листов.

– Что вы делаете? – с любопытством вопросил Рем, сбрасывая промокшую от снега мантию.

– Пока ты там резвишься в снегу с Лили, – сухо отозвался Джим, – мы заняты делом!

– Очень развернутый ответ, – хмыкнул юноша, подходя к ним. Сириус с улыбкой протянул ему руку, и он плюхнулся на кровать рядом с ним.

– Мы решили сделать карту, – пояснил Блэк, целуя его в шею.

– Карту чего?

– Карту Хогвартса! – взвизгнул Петтигрю так, словно это было очевидно.

– Зачем?

– Лучше нас никто не знает этого места, – самодовольно заявил Джеймс, подтачивая перо. – Все тайные ходы и выходы, все подземные переходы в Хогсмид и прочее…

– Мы решили, что это будет крайне полезная штука – представь, решим мы стащить любимый портсигар профессора Флитвика, как нам быть уверенным, что никто не застанет нас в самый решительный момент? – Сириус играл с его пальцами на руке. – Мы просто будем поглядывать на карту, которая укажет нам, кто идет, кто спит, где находится сам Флитвик…

– Я бы хотел, чтобы карта показывала нам так же неодушевленные предметы, – задумчиво добавил Джеймс. – Только я пока так и не нашел, какие чары для этого следует наложить.

– Вы серьезно сможете сделать так, что пергамент будет показывать людей и их передвижения? – прошептал Рем недоверчиво.

– И этот человек дружит с нами пять лет! – фыркнул Поттер. – Конечно, сможем.

– Но… вы – гении!

– Мы знаем, – ухмыльнулся Сириус, бросив на него один из тех обжигающих взглядов, которые замедляли дыхание. – Идея изначально возникла из того, что Джим никак не может найти этот чертов дневник. Но сложно наложить на неодушевленный предмет заклятия по обнаружению неодушевленных же предметов. Хотя тут есть значимое противоречие.

– Какое?

– Речь о приведениях. Их мы можем приписать к людям, так как они, несмотря на неодушевленность, могут передвигаться. Карта не способна видеть, – мрачно вздохнул Джим, задумчиво вертя банку с чернилами красного цвета. – Она только будет хранить в себе информацию, которую мы в нее заложим.

– Так что пока мы решили ограничиться вариантом с людьми, приведениями, животными и ходами, – подытожил Сириус, разглядывая лицо Люпина, который зачарованно взирал на пока чистый пергамент. – В конце концов, мы всегда сможем ее усовершенствовать, если что. Более того, идея Джима – карта сможет видеть нас даже в анимагическом обличии.