Текст книги "Скажи мне, что ты меня (СИ)"

Автор книги: Celice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

– Я знаю! Но мы отведем его в замок и отдадим дементорам! Они его отправят в Азкабан! Его нельзя убивать.

Сириус озадаченно смотрел на парнишку. Подумать только, мыслить здраво в таких обстоятельствах – это у него от отца, иначе бы Джеймс столько раз не уходил с Лили от Пожирателей. Гарри был прав, Сириус это понимал, но как же он мечтал уничтожить Хвоста! Столько лет это было его навязчивой идеей, его мантрой, он стремился так долго к этой цели…

– Ты – единственный, кто имеет право решать. Но подумай хорошенько!.. Подумай, что он сделал…

– Я хочу, чтобы он отправился в Азкабан, – спокойнее повторил Гарри. – Он это заслуживает, как никто.

И Сириус сдался.

Люпин с помощью заклинания быстро связал Питера по рукам и ногам, воткнув кляп ему в рот, потом наложил шину на сломанную ногу Рона. Если бы Гермиона не напомнила им про Снейпа, Сириус бы его точно тут оставил. Ремус решил, что его надо брать с собой. Пока он колдовал над ним, Сириус подошел ближе к нему, неловко вертя в руках палочку Снейпа.

– Рем, я думаю, нам надо поговорить…

– Не сейчас, – рассеянно отозвался Ремус и, повернувшись к двери, отправил к ней Северуса по воздуху. Блэк, огорченный его реакцией, тем не менее, быстро повернулся к Питеру и детям. Ремус и Рон приковали себя к связанному Петтигрю, и они, наконец, спустились на первый этаж Хижины, двинувшись в туннель.

Они шли, и Сириусу казалось, что наконец-то Всевышний простил его за все ошибки и позволил его жизни потихоньку налаживаться. С помощью Хвоста он восстановит свое доброе имя, Гарри с радостью согласился жить с ним, даже Ремус, несмотря на то, что пока между ними еще сохранялось едва заметное отчуждение, дал понять, что даст ему шанс все объяснить!..

А потом все просто смешалось и разбилось, как стекло, в один момент.

Если бы подруга Гарри не крикнула про не выпитое зелье, Сириус бы не сразу сообразил, что происходит, а так ему удалось вовремя отбросить Поттера в сторону, когда тот кинулся отвязывать Уизли от Петтигрю. Рем, задыхаясь, выл, трансформируясь на глазах в серебристом свете луны. У Блэка было всего несколько секунд, которых хватило для того, чтобы превратиться в пса и ухватить оборотня за лодыжку, таща в сторону леса. Зверь обезумел, он полоснул пса когтями по морде, пытаясь освободиться, но Сириус упорно теснил его в лес, отбиваясь и лапами и хвостом.

Он никогда не видел Ремуса в его волчьем обличие настолько агрессивным. Раньше волк был даже рад видеть животных рядом, но сегодняшний зверь, казалось, готов был разорвать пса на части. Он нанес ему несколько достаточно сильных ударов, Бродяга чувствовал, что теряет силы. А заметив лязгнувшие челюсти в опасной близости от своего бока, пес инстинктивно рванул в сторону, упав в кусты. Оборотень взвыл. Сириусу потребовалось несколько секунд, чтобы очнуться от боли.

– Сириус, Люпин бежит в лес, а Петтигрю превратился!

Кричал Гарри, Блэк мгновенно вскочил на лапы. Хвоста в темноте не найти – он даже не представлял, в какую сторону тот побежал. А Рем может вернуться, учуяв запах людей. Он понесся в лес, чувствуя след оборотня невероятно четко. Сириус бежал через чащу, слева виднелось озеро сквозь ветви деревьев, а зверь, очевидно, двинулся дальше…

И тут он ощутил это – острейшая боль, которая была хуже любой сквозной раны… Сириус попятился обратно в лес, но лапы ослабели. Паника захватывала все его существо, он из последних сил превратился в человека и побежал. Выскочив из леса на берег озера, он огляделся, плохо соображая, где он. В голове раздавались крики… Он чувствовал – кричит Джеймс, голос так похож на его… Он выл так, точно его пытали, Сириус почти оглох, отчаянно пытаясь понять, откуда эти вопли. Дементор пролетел прямо над ним. Блэк почувствовал, как леденеют пальцы. Этого не может быть, не может быть… Ему казалось, его снова забросило в Азкабан, он метался по камере, понимая, что так и не выбрался отсюда, и никогда уже не выберется...

Ноги подкосились, и он рухнул на гальку, которая больно колола ладони. Пытаясь ухватиться за остатки сознания, он вспомнил, что бежал по лесу и там было озеро…

Дементоров было уже трое, он чувствовал, как силы уходят, ему даже казалось, что края их плащей задевают его лоб…

– Нет! – крикнул он, уткнувшись лицом в ладони. – Не… надо…

Сириусу мерещилось, что кто-то выкрикнул его имя, но это было последнее, что он помнил, перед тем, как отключился...

Очнулся он, связанный, в кабинете профессора Флитвика. Даже будучи точно оглушенный, он моментально узнал эту комнату – сколько раз преподаватель по Заклинаниям назначал им здесь с Джеймсом наказания. До него доносились приглушенные голоса, но Сириус не прислушивался, он попытался освободить руки, но быстро понял, что связан не веревками. Он скрипнул зубами от бешенства. Схватили… Его поймали. Все кончено.

– …Сейчас в больничном крыле. Рональд Уизли в глубоком обмороке, его обнаружили на поляне недалеко от дома Хагрида, Гарри и Гермиона были без сознания на берегу.

– Возмутительно! Это неслыханно! Неужели дементоры действительно едва не применили поцелуй к Поттеру?

– На вашем месте, Корнелиус, я бы побеседовал с Северусом Снейпом – это он нашел детей и Блэка на берегу.

– Да, Альбус, но… не лучше ли нам сразу разобраться с этим?

– Время еще есть, я в любом случае буду тут, и Блэк уже никуда от вас не денется.

– Вообще, конечно, вы правы, Дамблдор, перед интервью в «Пророке» мне нужно иметь в голове полную картину произошедшего. Где, говорите, ваш зельевар?

– В больничном крыле, его тоже осматривает наш колдомедик.

– Присматривайте за ним, Альбус, он хитер как черт!

Послышались шаги, хлопнула дверь. Дамблдор обошел стул, на котором сидел Сириус напротив стола, и остановился перед узником, строго рассматривая его так, точно видел впервые. Впрочем, Сириус уже знал этот взгляд директора Хогвартса, так же он взирал на него на том суде, перед Азкабаном.

– Хочешь что-то сказать – говори, – процедил Блэк, пытаясь сесть прямо.

– Если бы не несколько обстоятельств, я бы не стал с тобой разговаривать, – спокойно сообщил Дамблдор, прислонившись к столу, оставаясь при этом повернутым лицом к собеседнику. – Я предпочел бы услышать от тебя, Сириус, как ты оказался здесь сегодня.

– Устанешь слушать, – огрызнулся Блэк, прикрыв глаза. Еще не хватало исповедоваться этому интригану, который давал показания против него на давнем суде. Конечно, он тогда говорил то, что знал, но факт, что он не попытался даже усомниться в его вине, навсегда оставил обиду в его сердце.

– А у меня могли быть сомнения в том, что Джеймс сделал Хранителем тебя? – серьезно вопросил Дамблдор точно в ответ на его мысли.

– Прекрати рыться в моей голове! – рявкнул Блэк, сверкнув глазами.

– Тогда расскажи мне все про сегодняшний вечер и Визжащую Хижину.

Сириус мрачно разглядывал узор на мантии Дамблдора. Мог ли он довериться этому человеку? Был ли у него другой выход? Рем очнется только утром, к тому времени дементоры уже по двадцатому кругу его зацелуют. Детям Фадж верить не станет, это было ясно как день. А еще эта сука, Снейп… Вот уж кто жизнь положит на то, чтобы заточить его обратно в тюрьму…

И Сириус заговорил. Он все рассказал, его хриплый, прерывающийся голос наполнял комнату, заставляя даже два портрета на стене затаить дыхание. Дамблдор ни разу его не перебил, уточняя детали в те моменты, когда Сириус смолкал, переводя дух.

Он не знал, сколько прошло времени с того момента, как он начал рассказ, но вот директор отстранился от стола и прошелся по комнате, к окну и обратно.

– Я тебе верю, Сириус, – сказал он, наконец, поглядев на Блэка. – Ремус не стал бы помогать тебе, не удостоверься он в том, что Петтигрю жив. Но я не могу тебе помочь…

– Как обычно, я не ожидал иного, – съязвил Сириус, закрыв глаза. Шанс был, теперь его не осталось. Все кончено.

– …Но я знаю, кто может, – добавил Дамблдор. Сириус открыл глаза и недоверчиво приподнял брови.

– И кто же?

– Но чтобы все успеть, нам необходимо поспешить. Время – вещь капризная.

– Что…

– Удачи тебе, Сириус, я буду рад получить от тебя весточку.

– Альбус…

Но директор уже стремительно шел к двери и вышел, заперев ее заклинанием. Сириус потрясенно уставился перед собой. Это что, шутка? Он ему тут душу раскрыл, а Дамблдор точно бредил! Или это такой юмор теперь у старика? Не иначе, он окончательно спятил!

Он злился на Альбуса, но тут вдруг понял, что его руки свободны. Вскочив со стула, он бросился к окну, но оно было заперто, хотя, даже разбей он его, летать он не умел. От восьмого этажа до земли ему не добраться! Дверь была заперта, он пнул ее с досадой, потом бросился к столу Флитвика, перерыл все ящики, но ничего полезного не нашел. И тогда Сириус рухнул на пол в отчаянии. Время ускользало сквозь пальцы, он чувствовал, как исчезают минуты, отделяющие его от возвращения Фаджа с дементором… Какая ирония, столько скрываться и так попасться! Сириус горько рассмеялся. Смех прозвучал довольно жутковато в тишине комнаты.

И тут послышался звонкий лязг со стороны окна. Сириус вскочил на ноги, его глаза расширились. За окном был Гарри! Он бросился к нему.

– Отойдите назад! – крикнула Гермиона, показавшись из-за спины крестника. Блэк отшатнулся. Вспыхнуло заклинание, и створки распахнулись.

– Но как?.. – потрясенно выдохнул Сириус, заметив, наконец, гиппогрифа, на котором сидели дети.

– Быстрее, у нас нет времени, – взмолился Гарри. – Макнейр отправился за дементорами, надо улетать!

Повторять было не нужно. Сириус ловко забрался на подоконник и скользнул на спину гиппогрифа, плюхнувшись позади Гермионы. В ту же секунду управляемое Гарри крылатое животное устремилось на Западную башню. Дети спрыгнули со спины Клювокрыла, Гарри судорожно вздохнул:

– Сириус, лети, тебе нельзя задерживаться, едва они обнаружат твою пропажу – они снова бросят все силы на твои поиски…

Сириус удерживал гиппогрифа, вцепившись в перья на его шее. Горло сжималось от переполнявших его чувств, хотелось столько всего сказать, но слова терялись...

– Что с другим мальчиком? С Роном?

– Он в порядке… То есть, пока нет, но мадам Помфри его вылечит. Лети, Блэк!

– Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас? – воскликнул он, не в силах отвести взгляда от своего крестника: иллюзия была все еще невероятной – перед ним стоял взволнованный юный Джеймс.

– Лети!

Сириус взмыл в небо, оглянувшись на оставшихся на площадке детей.

– Мы еще увидимся, Гарри! Ты истинный сын своего отца! – крикнул он, их уже почти не было видно. Гиппогриф, грациозно взмахнув крыльями, взмывал все выше и выше, в ночные облака…

Глава 33.

Экипаж довез его до Лондона, и оттуда Ремус аппарировал в дом отца. Собаки с радостным лаем бросились к нему, и отчего-то это заставило Рема вновь загрустить. Только утром он говорил Гарри, что все хорошо, и сожалеть не о чем, но почему тогда хочется кричать от ярости, злости и проклинать самого себя за идиотизм? Почему его совсем не учит жизнь? Сколько еще раз он будет так безалаберно забывать о своей сущности и подвергать опасности жизни других людей? Или ему мало этого груза на сердце, который всегда с ним, – смерть той девушки много лет назад?..

Всю дорогу из Хогвартса он места себе не находил. Если бы не его глупость – Сириуса оправдали бы. Вот она, главная мысль, лишившая его покоя. Уж в чем-чем, а в этом он обвинял себя вполне справедливо. Зачем они вообще послушали Гарри? Надо было убить Хвоста еще в Хижине, мертвый Петтигрю уже служил бы достаточным доказательством невиновности Сириуса, при наличии трупа поверили бы даже рассказам детей, а теперь у Блэка не было ни доказательств, ни свидетелей, принимаемых в расчет.

Ремус даже не знал, куда бежал Сириус. Конечно, он не остался бы в Англии, по крайней мере, Люпин верил в благоразумие друга. Но теперь его даже не найти, а ведь столько было еще не сказано между ними. Он помнил взгляд настойчивых синих глаз: «Я думаю, нам надо поговорить…» Тогда Ремус считал, у них в запасе как минимум вечность, чтобы успеть еще наговориться и обсудить все обиды и недомолвки. Но где теперь эта вечность?

– Вы найдете Сириуса? – спросил его утром Гарри, с надеждой глядя в его глаза.

– Я… не знаю, где он, – рассеянно отозвался Рем, уткнувшись взглядом в свой чемодан, который наполнялся вещами, книгами и старыми пергаментами.

– И не будете искать? – разочарованно протянул подросток, поправляя очки. Так всегда делал Джеймс, когда не знал, что сказать.

– Если я ему понадоблюсь – он найдет способ известить меня об этом, – быстро заметил Ремус и стал прощаться.

Он не сказал Поттеру о том, как хотелось бы ему, чтобы Сириус нашел способ передать ему весть о своем местонахождении. Но так же он прекрасно понимал, что даже Блэк, с его порывистыми решениями, не станет столь рисковать, чтобы прямо написать письмо бывшему любовнику с указанием места, где он скрывается. Тем более, благодаря Снейпу, об их близких отношениях теперь знал сам Министр магии Фадж. С утра, перед отъездом из Хогвартса, Ремус получил письмо из Министерства, где ему приказано было явиться на следующий день в аврорат на допрос. Рем не питал иллюзий по поводу темы предстоящего разговора.

На следующий день он отправился туда. Учитывая, когда он был тут в последний раз, воспоминаний было хоть отбавляй, одно печальнее другого. Он сдал палочку охраннику у лифта, и его провели в комнату, как две капли воды похожую на ту, где когда-то на него орал Сириус.

Едва он успел присесть за стол, как в комнату грузно прошествовали несколько человек – тут был аврор в красной, форменной мантии, сам Министр и, очевидно, его секретарь. Все они молча уселись на стулья у другой половины стола. Ремус поймал взгляд Фаджа, полный отвращения, и крепче сцепил пальцы рук, лежащих на столе.

– Ремус Джон Люпин, вас вызвали в Штаб авроров для дачи показаний по делу о побеге из Азкабана Сириуса Ориона Блэка, – монотонно начал аврор, аккуратно раскладывая на столе пергамент, доставая склянку с чернилами и перо. – Вы готовы ответить на вопросы?

– Я вас слушаю, – ровно отозвался Рем, бесстрастно посмотрев прямо в глаза Министру магии.

– Вы познакомились с Блэком в период вашей учебы в Хогвартсе?

– Да.

– Каков был характер ваших отношений?

– Мы были друзьями, – сухо бросил Люпин, стиснув зубы.

– Можно ли считать вас лучшими друзьями?

– Полагаю, в пору учебы в школе можно.

– Насколько близкой была ваша дружба?

– Я же только что согласился с понятием «лучшие друзья».

– У нас имеются сведения об иных отношениях между вами, – вклинился Фадж, сдвинув кустистые брови и буравя Люпина недобрым взглядом.

– Если вы хотите о чем-то спросить, то формулируйте вопросы четче, – холодно заметил Ремус, начиная по-настоящему злиться. Министр посмотрел на аврора, тот коротко кивнул.

– Вы и Блэк были любовниками?

– Стали ими на последних курсах учебы, – как можно спокойнее ответил Ремус. Корнелиус возмущенно надул щеки.

– И почему же вы не явились в аврорат сразу, едва сбежал Блэк, и не сообщили нам…

– О чем? Что спал с ним в школе?

– Он мог искать у вас укрытия!

– Сильно в этом сомневаюсь, – жестко отрезал Рем, скрестив руки на груди. – Сириус никогда не отличался особенной сентиментальностью. И даже вам, Министр, должно быть известно, что к бывшим редко возвращаются!

– Может быть, вы его сообщник? – не слушая его, продолжал Фадж. – Не вы ли помогли ему пробраться в Хогвартс несколько раз?

– Я не общался с Блэком почти тринадцать лет! – рявкнул Рем, сверкнув глазами. – И, разумеется, я не стал бы оказывать ему любую помощь!

– Вы дали понять, что отношения между вами и Блэком прекратились еще до его преступлений, – вклинился в их перепалку спокойный голос аврора. – Когда и при каких обстоятельствах?

– За два года до убийства Поттеров мы расстались, – хмуро бросил Ремус, пытаясь взять себя в руки. Гнев тут не лучший помощник. – Я не видел его с того времени…

– А у нас есть сведения, что вы были в Визжащей Хижине два дня назад, когда Блэк заманил туда Гарри Поттера и его друзей! – вновь ехидно подал голос Фадж, самодовольно тряхнув круглой головой.

– Если бы вы не перебили меня, Министр, вы бы услышали, как я закончу предложение, – ровно продолжил Ремус. – Я не видел его с того времени до вечера в Хижине.

– …Куда вы пришли вместе с Блэком! Вы помогли ему заманить детей в это опасное место?

– Не я! Я появился там значительно позже, и только затем, чтобы спасти детей!

– А мистер Снейп утверждает обратное!

– Мистер Снейп пришел в Хижину гораздо позднее и не видел и половины того, что там происходило!

– Но, в отличие от вас, он сразу попытался схватить Блэка!

– В отличие от меня, он непроходимый идиот, который не видит дальше своего носа!

Ремуса колотило от ярости. Фадж смотрел на него со смесью брезгливости, возмущения и подозрения – было от чего прийти в бешенство.

– Сколько вам было, когда вас укусил оборотень? – вновь заговорил аврор.

– Девять лет, – глухо отозвался Рем, отводя взгляд от Министра, который поморщился, услышав это.

– Вы учились в Хогвартсе уже с болезнью?

– Очевидно да, раз в Хогвартс принимают с одинадцати лет, – ехидно заметил Ремус.

– А вас не терзали угрызения совести и не было ли вам ясно и в эти годы, что вы опасны для людей? – рявкнул Фадж, ноздри его крупного носа возмущенно раздувались.

– Я опасен одну ночь в месяц, Министр, – холодно произнес Люпин, его светло-карие глаза чуть сузились. – Эту ночь я проводил в Визжащей Хижине, из которой не мог выбираться, будучи волком.

– Это вы так считаете!

– Так считаю и я, Корнелиус, – спокойно заметил Альбус Дамблдор, который только что стремительно вошел в комнату. Рем не мог не бросить на старого волшебника взгляд, полный благодарности.

– Альбус! – Фадж суетливо вскочил на ноги, с досадой прикусив губу. – Не уверен, что вы можете находиться здесь, ведь идет допрос…

– Я не припомню времени, разумеется, исключая военные годы, когда на допросе присутствовал бы и Министр магии, но ведь вы тут, – дружелюбно заметил Дамблдор, пожимая его руку. – Разве вы не получали мое письмо с соображениями относительно вины мистера Люпина?

– Да, письмо… Но, видите ли, тут выяснились некие новые обстоятельства…

– Роман мистера Люпина и Сириуса Блэка давно в прошлом, – заметил директор школы чародейства и волшебства, наколдовывая себе стул, на который сел в непринужденной позе. Рем вздрогнул от его слов. Он никогда не думал, что Дамблдор не в курсе их отношений с Сириусом, просто такая формулировка задела его.

– Так вы знали? Дамблдор, вы должны были поставить меня в известность! – воскликнул Фадж, тоже снова присаживаясь на свое место. – Я полагал, у Блэка не осталось ни семьи, ни друзей, а он…

– Мистер Люпин тоже не относится ни к одной из этих категорий, уверен, он и сам вам это говорил, не так ли? – Альбус бросил взгляд на Рема, и тот коротко кивнул. – Я могу поручиться за Ремуса, Корнелиус. Я полностью доверяю этому человеку.

Рем отвел глаза в сторону. Вера в него Дамблдора потрясала… Чем он ее заслужил? Когда-то Альбус поверил мальчику-волчонку, пустив его на территорию школы, потом простил ему убийство человека и даже отвратительную истерику по поводу ареста Сириуса. И все эти годы он продолжает верить в него!

– Но, Альбус…

– Корнелиус, есть какие-то основания держать здесь мистера Люпина еще? Он ответил на все ваши вопросы?

– Кроме одного! – мрачно буркнул Фадж, и Ремус вновь посмотрел в его круглое лицо, сейчас багровое от недовольства. – Где сейчас Сириус Блэк?

– Я не знаю.

– В Хижине вы о чем-то сговорились с ним?

– Я вам уже сказал, что в Хижине я защищал детей.

– Но вы знаете, куда направился Блэк, после того, как ускользнул, Мерлин знает как, от дементоров? – угрожающе подался вперед Министр.

– Я понятия не имею, – спокойно сказал Ремус, прямо встретив его взгляд.

– Полагаю, мистер Люпин может быть свободен? – мягко осведомился Дамблдор, поднимаясь на ноги. Фадж кисло пожал плечами, и Рем быстро встал. Альбус заставил стул исчезнуть, и они вышли в коридор все вместе.

– Люпин, если у вас будут какие-либо сведения о местонахождении Блэка, я настоятельно рекомендую вам не скрывать этого от Министерства, – напыщенно бросил ему Фадж, оправляя зеленую мантию.

– Разумеется, Министр.

Они покинули Министерство вместе с Дамблдором, оба молчали, пока не оказались на улице.

– Он вам пишет? – вырвалось у Ремуса прежде, чем он успел это обдумать. Альбус рассеянно улыбнулся, разглядывая что-то в удивительно-голубом небе.

– С ним все в порядке. Он сознает, что не может писать тебе, ибо…

– Не надо объяснять, – угрюмо бросил Рем и коротко попрощался. Настроение его резко испортилось.

Нет, он никого не обвинял и не упрекал. Честно говоря, невиновность Сириуса прилично выбила его из колеи. Оказалось, что думать скверно о Блэке было даже легче, чем сознавать, что он дал себя когда-то обдурить. Сириусу стоило бы дать по шее, но не было такой возможности. Рем постоянно представлял себе, что же он скажет ему, когда они, наконец, встретятся – пусть даже через месяцы, а может и годы… Выскажет ему все, что он про него думает? Конечно! Заставит его чувствовать себя виноватым? Возможно. Но что он знал точно – в любом случае, восстановятся лишь их дружеские отношения.

Он никогда не переставал любить его, даже когда считал убийцей. Но восстановить их отношения, когда они были парой, не представлялось возможным. Слишком много было всего за все эти годы, что произошло между ними. Нет, Рем не то чтобы не хотел, просто он даже не думал об этом – Сириус сейчас казался ему глотком жизни, который ему подарила судьба после стольких лет существования на грани выживания. Ему необходим был близкий человек – такой, каким никогда не станет даже Дамблдор, несмотря на всю его доброту и понимание. Мерлин, сколько всего они с Сириусом знали друг о друге и сколько всего могли бы пережить, будь они просто рядом!..

Оставалась только одна проблема – Ремус не мог избавиться от чувства вины. Разве Сириус не говорил ему тысячу раз, что Рем знает его лучше всех? И после всего этого он дал Блэку так легко одурачить себя тринадцать лет назад? Немыслимо! Проходили дни, а Рем не мог простить себе собственного идиотизма… Пускай Сириус был чертовски убедителен, но он-то мог бы докопаться до сути! Однако он предпочел поверить в невероятное! Даже если Сириус его сможет простить, он себя – никогда...

До Нового года Рем постоянно искал работу, но практически нигде надолго не задерживался. Деньги, заработанные в Хогвартсе и предусмотрительно отложенные впрок, таяли, как и надежда найти что-либо столь же достойное. Благодаря мести Северуса Снейпа, о его недуге узнали очень многие в волшебном сообществе, так что даже надежда на репетиторство не оправдалась.

Он переписывался с Гарри и Альбусом, и те, хоть и кратко, но так или иначе давали понять, что Сириус где-то в безопасном месте и в полном порядке. Несмотря на то, что его весьма тревожили вести из жизни Поттера, гораздо больше его мысли занимал именно старый друг. В конце концов, Гарри под присмотром не только Дамблдора, но и Муди, а где сейчас Блэк – большой вопрос.

Накануне Рождества Рем впал в депрессию. Хотелось бросить все к чертям и хоть как-то разнообразить унылую безрадостную жизнь. И тогда он впервые спросил в письме Гарри, писал ли Блэк хоть в одном своем послании о своем старом школьном друге.

Ответ Гарри пришел почти в сочельник. Пока Букля клевала вафли, которые Рем щедро насыпал ей в блюдце, Люпин распечатал письмо и, минуя поздравления, отыскал глазами то, что его так волновало. «Он только один раз мне написал про вас, в самом первом письме. Сказал, что вас он всегда ждет». Эта простая фраза потрясла Рема настолько, что он дрожащими руками достал из буфета на кухне старое отцовское бренди, которое пил только раз, в тот вечер, как вернулся из аврората и поверил в вину Сириуса. Он едва не разлил остатки на стол, но потом схватил бокал и залпом выпил, судорожно охнув и со стуком поставив его обратно на стол.

Он его ждет.

Ремус истерически хохотнул, напугав белоснежную сову Гарри, которая сидела на спинке стула тут же. Он оперся руками на стол, не замечая, как сминает письмо пальцами. Почему-то сейчас он вновь чувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой, который вдруг обнаружил, что его любимый друг неравнодушен к нему. Как давно это было…

Им овладела слабость, он зажмурился, пытаясь упорядочить мысли. Сириус его ждал все это время. Но как он его найдет?.. О чем он думает! Неужели он действительно готов кинуться, сломя голову, черт знает куда, только узнав, что Блэк его ждет? Ремус прикрыл глаза, его губы тронула грустная улыбка.

*

Сириус пожевал сигарету, щурясь от солнца. Здесь оно просто выжигало все, от растений до кожи. Он выбрал это место в том числе по двум причинам – с одной стороны, слишком далеко от Лондона, с другой – на побережье. Ему нравилось открывать глаза по утрам и лежать, слушая шум волн, поглощающих берег. А потом неспешно выходить на пляж и окунаться в холодно-соленые вихри воды.

В Мостаганем он добирался через Францию на гиппогрифе, предварительно завернув также в Алжир. В городе было шумно, людно, грязно; он оставил Клювокрыла на одной из крыш маленьких арабских домов, пока сам пустился добывать хоть что-то перекусить им обоим, и местную одежду для себя. В этом ему весьма помог французский язык, которым он владел в совершенстве, а так же снятые деньги в Алжирском банке для волшебников, которые он там же обменял на динары. Эти деньги позволяли не только без проблем добраться в любой уголок арабской страны, но и вполне безбедно существовать все то время, которое Сириус планировал провести здесь, пока не появится шанс вернуться в родную Европу.

Мостаганем он выбрал не просто так. Здесь был не слишком большой процент колдунов и волшебниц среди жителей, и именно это так привлекало Блэка. Он купил за довольно скромную сумму бунгало на берегу Средиземного моря. Место было уединенным – порт находился в сотне километров, туристический центр прятался за отвесными скалами, а соседями беглого волшебника были только рыбаки. Так как он заселился в свой новый пляжный дом ночью, огромный гиппогриф не вызвал у местных жителей шока и изумления, ибо они его просто не видели. Внутри Сириус расширил бунгало до огромных размеров. Здесь была и кухня, и спальня, комната для Клювокрыла и гостиная. Несмотря на то, что бунгало изначально представляло собой простой летний дом из местного дерева, на огромной платформе, оберегающей от воды, внутри жилище Сириуса теперь больше походило на европейский особняк.

Жизнь его в Мостаганеме была скучна. Он довольно быстро освоил бытовой арабский и местный диалект, плюс ко всему за пару месяцев он загорел настолько, что, при желании, вполне мог бы сойти за местного. Он состриг свои отросшие почти до пояса волосы, разом помолодев лет на десять, и побрился. И в первые недели ел столько, сколько, наверное, не ел за всю свою жизнь, поэтому болезненная тюремная худоба скоро исчезла, и Сириус вновь стал походить на себя доазкабановского, хотя от морщинок и особого безжизненного блеска во взгляде, приобретенного благодаря дементорам, избавиться так и не удалось.

Когда ему становилось совсем тяжко и одиноко в доме, он выбирался в город. Еще по прибытии он выяснил, где в порту можно найти волшебную почтовую станцию, а где – магазины. Почта ему была необходима, чтобы слать письма Гарри прежде всего, а уж потом и Дамблдору – хитрый старик то и дело присылал бедного Фоукса с посланиями. Благо, хоть в письмах он щедро рассказывал беглецу о крестнике и его жизни за все те годы, что Сириус его не знал. Альбус вполне занимательно поведал о первом курсе Поттера и о его встрече с духом Волдеморта, рассказал о случае с младшей Уизли на втором курсе. Сириус жадно читал все эти строки, восхищаясь мальчишкой и с волнением отмечая в нем все больше и больше сходства с Джеймсом. Уж кто-кто, а Сохатый точно так же любил ввязываться в неприятности, и они с Сириусом никогда бы не пропустили подобных приключений.

У местных арабов не было в наличии сов, и Сириус сильно сомневался, что они вообще представляли себе подобных птиц, разве что у кого-то из них были родственники в Европе или Америке. Вместо них местные волшебники использовали диковинных птиц – небольшого размера, с ярчайшем оперением всех цветов радуги, огромным пушистым хвостом и ярким хохолком на голове, эти малютки завораживали. Правда, они не издавали ни звука, мрачно глядя на очередного клиента, привязывающего послание к лапе. Как объяснил Сириусу владелец почты, вопли этих созданий, фвуперов, опасны для слуха, но сами птицы незаменимы как курьеры. Поэтому почти всегда их клювы запечатаны заклятием немоты.

Когда Гарри прислал восторженное письмо, получив такого радужного посланника, Сириус тут же выслал ему новую весть, с более ярким фвупером. Ему хотелось радовать крестника даже в мелочах.

Улицу волшебных товаров он посетил, чтобы выбрать Гарри подарок на день рождения. Эта улочка была совсем другой, чем Косой переулок. Она больше походила на восточный базар, с множеством лавок, кричащих продавцов и напоминала типичную иллюстрацию из арабских сказок. Сириус на всякий случай прикрыл лицо палантином, пока прохаживался по лавкам. В конце концов он выбрал Гарри большой альбом по квиддичу, на трех языках, а так же купил ему большой торт с сияющими башнями в стиле «Тысячи и одной ночи» – крестник писал, что его полоумные родственники посадили своего свиноподобного сына на диету, и от этого страдали все, так что сласти явно не будут лишними. Однако, заметив на стене одной из лавок свою фотографию с яркой арабской вязью под ней, Сириус поспешил вернуться в бунгало. Несмотря на то, что сегодняшний он и он на фото разнились как небо и земля, рисковать Блэк не хотел.

Он так хватался за переписку с Гарри еще и потому, что крестник, по сути, оставался единственным, кто общался с ним искренне и с удовольствием. Альбус, несмотря на всю его расположенность к беглому «преступнику», так или иначе вытягивал из него разные сведения – например, Сириус писал ему о своих бывших соседях-заключенных по этажу, отрывки их фраз о бывшем хозяине и прочее. Блэк пошел на это только потому, что беспокоился о Гарри. Дамблдор не скрывал, что ждет второго пришествия Волдеморта. А это означало, что Поттер-младший был в большой опасности.

Собственное бездействие бесило Сириуса. Его не особенно радовали пляж, солнце, море, которые дарили видимость безопасности. Одиночество и невозможность хоть как-то помочь дорогому человеку раздражали настолько, что вызывали тоску и отчаянье. Не говоря уже о том, что не было никакой возможности хотя бы связаться с Ремусом.