Текст книги "Скажи мне, что ты меня (СИ)"

Автор книги: Celice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

Ремус встал и подошел к окну, распахнув его. Морозный воздух ударил в лицо, отрезвляя и приводя в чувство. Словно не Гарри, а он на протяжении этого часа падал в обморок. Хотелось ли ему увидеть Блэка? Безмерно. Он никогда бы никому не признался в этом, но это желание теплилось в глубине его сердца. Да, иногда он пытался оправдать себя и уверял, что хотел его видеть, чтобы высказать все свое презрение к нему, ибо никаких чувств уже не осталось. Но долго обманывать самого себя он не умел – что-то еще было, иначе не было бы так больно до сих пор.

Он отошел от окна, пройдясь мимо двух рядов парт, и остановился у одной, медленно сев за нее. Не только память хранила прошлое. Коряво выскобленные буквы «J.P.» и «S.B.», на небольшом расстоянии друг от друга… Он помнил, как два его друга-обалдуя потратили на это почти всю пару…

– Хватит, – тихо сказал Люпин сам себе. Он встал, закрыл окно, взял вещи с учительского стола и покинул класс.

*

Сириус бросил обгрызенную кость от курицы в угол и почесал рыжего пушистого кота за ухом. За последние полгода они с котом очень подружились – если бы кто раньше сказал Блэку, что он полюбит представителя семейства кошачьих, он бы долго смеялся. Но сегодня это был его единственный приятель, как бы безумно это не звучало. С осени он жил в Хижине – жил настороженно, постоянно готовясь сбежать, если вдруг тому же Ремусу ударит в голову поностальгировать. Но пока что судьба его берегла.

Когда он сбежал из тюрьмы – а как ему это удалось, даже сейчас он не знал, свобода до сих пор казалась нереальной, – он первым делом добрался до ближайшего от моря населенного пункта волшебников. Там он украл палочку в одном из первых попавшихся ему домов, хозяева ужинали в столовой, и Сириус без труда проник в другие комнаты, забрав все, что ему было нужно, в том числе кое-какую одежду, которая, правда, спустя полгода превратилась почти в такие же отрепья, в которых он бежал из тюрьмы. Но сейчас, будучи так близко к своей цели, внешний вид его уже мало волновал.

Аппарировав в Лондон, Сириус обратился псом и в таком обличии сумел добыть кое-какой еды. Первым делом ему надо было найти Гарри, чтобы убедиться, что с мальчиком все в порядке. Он не знал, где живет его крестник, но если вспомнить о логике, Дамблдор либо взял бы его под свое крыло, либо отдал кому-то из родственников его родителей. Второй вариант Сириусу нравился больше, ибо тогда оставался шанс увидеть мальчика. Если учесть, что родители Джима были давно в могилах, почему он когда-то и выбрал Сириуса в опекуны Гарри, оставались родственники Лили. А из них Сириус знал только о сестре, которая жила с семьей в графстве Сюррей. Сириус однажды встречал Поттеров после их визита к этой странной особе, которая была совсем не похожа на Лили, даже внешне. Несмотря на прошедшие годы, приблизительно он помнил, где находится их дом. А еще его вело чутье пса.

Он нашел дом номер четыре по Тисовой улице, такое же аккуратное двухэтажное строение, как и все дома здесь в этом чертовом городке. Тут немудрено было заблудиться, но Сириусу повезло – он заметил Гарри, когда мальчик подстригал газон на открытой лужайке за белоснежной изгородью. Будучи псом, да еще и огромным, Блэку было нелегко оставаться незаметным, поэтому он предпочитал скрываться задними дворами, прячась за мусорными баками. Оттуда не было видно главную улицу, но зато он смог наблюдать, как Гарри убирал машину с ручкой, с которой ходил по газону, в комнату на заднем дворе. Сириус жадно вглядывался в мальчика, не веря своим глазам. Перед ним был его друг, Джеймс Поттер, которого он знал с пяти лет. Иллюзия была полнейшей, Гарри чихнул от пыли, закрывая дверь, и Сириус ясно увидел Сохатого, с которым они в семилетнем возрасте лазили на чердак в доме его родителей… Но вдруг Гарри настороженно обернулся, точно почувствовал, что за ним наблюдают, и Сириус понял, что мальчик унаследовал глаза матери. Это не разочаровывало, просто немного стало грустно, но тут же пес тряхнул мордой, с любопытством рассматривая своего крестника. Мальчик был очень худым, казалось, что его совсем не кормили, это особенно подчеркивала висящая на нем, как на вешалке, одежда, а еще Сириус обратил внимание на разбитые очки круглой формы. Если эти родственники не в состоянии купить пацану даже новые очки, что они за люди такие?

Впрочем, у Сириуса был шанс узнать их получше в следующую неделю. К Дурслям нагрянула гостья, толстая безобразная тетка с тупой, злобной собакой. Сириус слонялся рядом с домом, а по вечерам, пользуясь тем, что своим окрасом незаметен в полутьме, он даже рисковал и пробирался поближе к окнам, в которые осторожно заглядывал. Пес гостьи Дурслей как-то столкнулся с ним, но после грозного рыка огромного черного соперника, он затрясся от страха и убежал в дом, в дальнейшем предпочитая отсиживаться там.

В гостиной Гарри почти никогда не было, да и на кухне он появлялся нечасто. Особенно Блэка возмутила роль посудомойки, которую явно выполнял его крестник каждый день. А еще, учитывая лето и открытые окна, Сириус мог прекрасно слышать то, о чем говорили Дурсли за столом. Грубость обрюзгшего усатого дяди Гарри раздражала Сириуса настолько, что он с трудом сдерживал угрюмое рычание. Тетка Поттера, похожая на старую кобылу, тоже неимоверно бесила его, но ничьей крови он не жаждал настолько, насколько хотелось укусить Мардж Дурсль. Этой бабенке не следовало говорить всего того, что она несла про Джеймса и Лили, и если бы Гарри вдруг не раздул ее до размеров молодого кита, Сириус, пожалуй, точно бы вмешался!

События того вечера заставили крестника бежать из дома. Бродяга следовал за ним по пятам. Но, напугав его случайно в одном из дворов бесчисленных похожих домов Литтл-Уиндинга, он постарался лучше маскироваться. Когда Поттер поселился в Дырявом котле, Сириус постоянно крутился рядом с таверной. Он только пару раз позволил себе отлучиться – его гнали любопытство и тоска. Он дважды аппарировал к дому Люпина. Один раз он его не застал, но зато узнал, что у него живут дома две собаки, и почему-то от этого факта Сириусу стало так тепло на душе… Он знал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать. В другой раз он увидел Ремуса. Все в том же обличии пса он аккуратно заглядывал в мутное стекло окна на первом этаже. Рем сначала что-то делал на кухне, потом прошел в гостиную, где долго сидел в кресле с газетой, на первой полосе которой двигалась тюремная колдография Сириуса. Блэк почти уперся мордой в стекло, пытаясь разглядеть выражение лица Ремуса, но так ничего и не понял, а потом его спугнул лай встревоженных собак.

Он вернулся в Косой переулок, стараясь приободриться и вспомнить о своей главной цели – найти Хвоста, но увиденное мешало прийти в себя. Однако скоро он выбросил все прочие мысли из головы – в Дырявый котел приехали шумные Уизли. Стоял конец августа, он впервые почувствовал острое возбуждение, присущее охотнику. Хвост был рядом! Он даже попытался проникнуть в комнату, которую занимал Рон Уизли со своим братом Перси, но его заметил один из жильцов и возмущенно выгнал пса на улицу. Впрочем, Сириус не отчаивался, он знал, что спешить некуда, ведь завтра поездом Рон отправится в Хогвартс со своим домашним любимцем.

Едва последний вагон скрылся из вида внимательных глаз черного лохматого пса, бродящего рядом с вокзалом Кинг-Кросс, Сириус скользнул в переулок, откуда аппарировал в Хогсмид.

Так он и поселился в Визжащей Хижине. Просто чудом несколько раз ему удалось ускользнуть от находящихся поблизости дементоров, от которых он уже хронически впадал в предистеричное состояние. Он скрывался в лесу, тяжело дыша после яростного бега, и некоторое время боялся возвращаться в Хижину.

Когда же он услышал во время одной сентябрьской вылазки в Хогсмид о том, что Защиту от Темных искусств в Хогвартсе преподает Люпин, его одолела паника, страх и почему-то радость. Тупая, необъяснимая радость от того, что Ремус совсем рядом, на какое-то мгновение вытеснила все прочие чувства, и в тот день Бродяга обегал все возможные места Хогсмида, где мог находиться Люпин, но его не увидел. И когда он слегка отрезвел от ударивших в голову эмоций, та самая паника вернулась. Он испугался, что Ремус будет использовать старое, проверенное место для пересиживания своей трансформации… Но в полнолуние Люпина не было, хотя Сириус заранее покинул дом, затаившись в ветвях Запретного леса всего в паре метров от него.

Когда Ремус так и не появился, Сириус по-настоящему расстроился. О да, он чувствовал себя полным идиотом, но он действительно хотел бы увидеть Рема в тот вечер. Он даже готов был открыть ему свое присутствие и умолять его простить за все то, что наговорил ему много лет назад, лишь бы снова иметь возможность говорить с ним, сидеть рядом и видеть его глаза. Впрочем, предавался лирическим мыслям он недолго. Его обуяла злость. Из-за старых чувств, которые, по-видимому, не дают покоя только ему, он забывает о своей главной цели! Надо уничтожить Питера!

Перед Хэллоуином Сириус проверил все известные ему тайные ходы в Хогвартс. Он прекрасно помнил, что всего их было семь. Во времена составления Карты Мародеров школьный завхоз знал о трех, в четвертый он даже не сунулся, чувствуя угрозу. Один вход оставался по-прежнему завален, было еще два входа – один через паб «Три метлы» и один рядом с Дракучей Ивой. К Розмерте он не полез – несколько раз видел, как ее паб обыскивают дементоры.

Он выбрал вечер Хэллоуина, так как прекрасно знал хогвартскую традицию – пока все ученики и преподаватели будут праздновать в Большом зале, он проберется в Гриффиндорскую башню и найдет крысеныша.

Все шло как нельзя лучше, никто не попался на пути, даже Пивз, удача, несомненно, улыбалась ему до тех пор, пока перед ним не возник портрет Полной Дамы. От неожиданности Сириус даже замер, рассматривая сонную леди на картине.

– Пароль? – зевнула она.

Блэк грязно выругался. Как он мог забыть, что есть еще эта преграда? И как узнать этот чертов пароль?

– Я не помню, – буркнул он, угрюмо оглядываясь по сторонам.

– Очень жаль, но без пароля не пущу, – высокомерно отозвалась Полная Дама, приглядываясь к его темному силуэту. – Дорогой мой, а вы уверены, что вы из Гриффиндора?

– Уверен! – рявкнул Блэк, и тут вспомнил о ноже, заткнутом за пояс, который он стащил в мясной лавке в Хогсмиде пару дней назад, готовясь проникнуть в Хогвартс. – Пропусти, не то пожалеешь.

– Что за манеры? – возмутилась дама на портрете, уперев руки в бока. – Да я директору пожалуюсь!

– Непременно, старая дура, – ухмыльнулся Блэк и с силой вонзил нож в холст. Полная Дама завизжала и исчезла с картины. Сириус не обратил на нее внимания, вспарывая материю, но не наблюдая ожидаемого эффекта. Картина прорезалась насквозь, но за нею была просто каменная стена. Визг Полной Дамы разносился по этажам. Сейчас сюда набежит народ… Скрипнув зубами, Блэк бросился вниз по лестнице.

Явная неудача и тот факт, что Дамблдор теперь знает, что Сириус может проникать в замок, злили Блэка. После Хэллоуина он подружился с котом одной из учениц Гриффиндора. Он оказался на редкость смышленым животным, его совсем не удивляло превращение Сириуса в человека и обратно. Он даже сумел объяснить коту, что ему нужна такая же, как он сам, ненастоящая крыса из башни Гриффиндора. На удивление, кот его прекрасно понял. Он пытался помогать, пару раз напав на крысеныша, но Петтигрю удавалось ускользнуть в последний момент.

А еще Сириус увидел, как летает Гарри… Он выбрался из леса в день матча Гриффиндора против Хаффлпаффа и заворожено замер – Поттер летал как его отец. Это было самым поразительным событием за последние дни – Сириус точно вернулся в прошлое. Гарри так же ловко управлял метлой, как Джеймс. «Да я с завязанными глазами могу поймать снитч! Не веришь?..»

Сириус очнулся от своих мыслей только когда понял, что что-то произошло на поле. Он двинулся было туда, но тут заметил в небе дементоров. Повеяло прохладой. Бродяга попятился обратно в лес, но вдруг увидел, как метлу Гарри относит к Дракучей Иве. Понадобилось всего мгновение, чтобы от метлы остались одни щепки. Он огорченно поскулил и нехотя вернулся в лес.

В тот день у Сириуса возникла мысль сделать крестнику подарок – за все годы он ничего ему не дарил, но теперь он на свободе, и ему неимоверно захотелось порадовать Гарри в это Рождество. Он привязал к рыжему коту записку и отправил его в Гринготтс. Гоблины банка видали и не такое, чтобы взять деньги из его сейфа требовалась его подпись. Он рискнул и получил нужную сумму, которую хитрый и осторожный кот сумел донести до хозяина без каких-либо преследований. Сириус заказал метлу «Молнию», последнее новшество, от которого были в восторге все фанаты квиддича – еще летом в Косом переулке он видел ее в витрине одного из магазинов. Если Гарри так летает, он не мог остаться равнодушным к метле. К тому же, его ведь порадовала та игрушечная метла, которую он презентовал ему на первый день рождения. Сириус аккуратно упаковал подарок, и, хотя было велико искушение черкнуть крестнику пару слов, он воздержался от этого неимоверным усилием воли. Он не знал, что известно мальчику о нем. Возможно, он даже не подозревает, что всеми разыскиваемый преступник был когда-то другом его отца.

Кот отнес метлу в замок в сочельник, и Сириус надеялся, что в следующей игре Гарри не будет равных. Так и случилось – в апреле состоялся матч Гриффиндора против Равенкло, Поттер летал молниеносно, феерично, неподражаемо! От нетерпения и восторга Сириус подпрыгивал на всех четырех лапах, лая от радости. Его крестник был рожден для квиддича!

Позже, в Хижине, он увидел, что его четвероногий друг принес ему бумажку с паролями для гостиной Гриффиндора на всю неделю. Азарт снова заиграл в крови – пора было повторить попытку. Да, вся башня красно-золотых сегодня празднует победу, но это даже к лучшему! После сливочного пива крепко спится, ему ли этого не знать!

После полуночи он проник в замок тем же путем, что и прежде. Криков из гостиной не слышалось. На входе вместо Полной Дамы висел портрет с забавным маленьким рыцарем в гремящих доспехах.

– Остановись, трус, и назови пароль, если дорога тебе твоя жизнь! – завопил он, увидев подходящего мужчину. Сириус быстро вытащил из оборванной мантии бумажку и хрипло зачитал:

– «Опасность нипочем», «Отчаянная смелость», «Храбрость – наш девиз!», «Победа всегда и везде», «Феликс Фелициус», «Гиппогрифы…»

– Достаточно, сегодня действует тот, что про победу! – удовлетворенно прервал его рыцарь, и портрет распахнулся, открывая вход в полутемную гостиную.

Сириус медленно вошел, пристально оглядывая комнату. В камине дрожал слабый огонь, но никого из учеников не было видно. Он бесшумно поднялся по ступеням лестницы и аккуратно приоткрыл дверь спальни. От своего рыжего друга он узнал, что Гарри и Рон живут в той же комнате, где когда-то обитали Мародеры и Фрэнк Лонгботтом. Оказавшись там, он быстро обшарил спальню взглядом. Гарри спал на первой кровати, что была ближе к ванной. Полог он не задернул, и его было видно. Кровать рядом была зашторена, у окна, где когда-то спал Сириус, храпел толстый мальчик, походивший чем-то на Фрэнка, должно быть, его сын. Две других кровати были тоже задернуты пологом. Сириус не стал долго думать – раз Гарри и Рон друзья, они должны держаться друг друга поближе. Он шагнул к соседней с Поттером кровати, в нетерпении рванув полог на себя, но где начиналась материя было непонятно. Сириус раздраженно дернул тяжелый атлас еще раз, потом, тихо ругаясь, вытащил нож и полоснул им по пологу. Шум разрываемой ткани нарушил мирную тишину комнаты. Блэк откинул куски ткани в стороны, шаря воспаленными глазами по кровати, и тут понял, что лежавший на кровати парень проснулся и уставился на него в немом шоке. От ужаса Сириус забыл, как дышать. И тут Рон заорал во весь голос.

Сириус бросился к двери, громко хлопнув ею, когда выскочил на лестницу. Он пронесся через гостиную, распахнул портрет и кинулся вон из замка, к тайному ходу, через который пришел. Только в Хижине он перевел дыхание, придя в себя. А потом в ярости разнес остатки мебели, матерясь и рыча от злости. Да когда же ему, наконец, повезет?!

*

– …Люпин! Вы мне нужны, на пару слов!

Полный ярости голос Снейпа из камина разнесся по всей комнате. От неожиданности Ремус выронил колбу с питьем для водяного, и она разлетелась на куски. Вздохнув, он оглянулся на камин и решил, что ждать Снейп себе вряд ли позволит. Он шагнул в зеленое пламя и через мгновение вышел в кабинете Северуса, стряхивая золу с мантии. Взгляд его карих глаз тут же упал на расстроенного Гарри, стоящего около стола Снейпа с упрямым выражением лица. Сам хозяин кабинета стоял напротив него, одной рукой упираясь в стол, во второй сжимая какую-то бумагу. Судя по его лицу, тут сейчас было затишье перед бурей.

– Вы меня звали, Северус? – ровно осведомился Ремус, подходя к ним обоим.

– Разумеется, звал, – огрызнулся Снейп, подозрительно разглядывая его с ног до головы. – Только что я велел Поттеру вывернуть карманы, и вот что там обнаружил.

Лишь сейчас Люпин понял, что за пергамент сжимал Северус в своих длинных пальцах. На нем блестели зеленые буквы, из которых Ремус разглядел лишь верхнее предложение: «Мистер Муни приветствует профессора Снейпа и нижайше просит его не совать своего длинного носа не в свои дела…» Чувствуя ядовитый взгляд профессора Зельеварения, Ремус с трудом придал лицу спокойное выражение, бесстрастно уставившись на Карту Мародеров. Подумать только, он не видел ее с седьмого курса… Откуда она оказалась у Гарри? И что мог подумать Северус, наверняка узнав школьные прозвища Мародеров, которые слышал не раз в пору студенчества?

– Ну?! – поторопил Снейп, явно недовольный его молчанием. – Этот пергамент просто дышит черной магией! А это, Люпин, по вашей части, если не ошибаюсь. Как вы полагаете, где мог взять его Поттер?

Ремус быстро посмотрел на Гарри, едва заметно предостерегающе сдвинув брови. Поттер судорожно сглотнул, но смолчал.

– Черной магией, говорите? – рассеянно повторил Рем, снова уставившись на Карту. – Вы так думаете, Северус? По мне, так это просто кусок пергамента, заколдованный таким образом, что будет оскорблять каждого, кто решит его прочесть. Думаю, это детская шутка, не более, и вряд ли опасная. Полагаю, Гарри купил ее в магазине шутливых розыгрышей…

– Неужели? – рявкнул Снейп. От ярости, клокотавшей в нем, он весь побелел. – Вы думаете, такое могут продавать в лавке шутливых розыгрышей? Не кажется ли вам, Люпин, что он получил этот предмет непосредственно от людей, изготовивших его?

Ремус на мгновение прикрыл глаза. «Никто, кроме нас, а так же особо старательных, не поймет, как ее раскрыть! – он и сейчас слышал в ушах веселый голос Джеймса. – Неужели не ясно? Только умные и находчивые люди, как мы, способны будут понять это произведение искусства, я не побоюсь этого слова…»

– Вы имеете в виду господина Хвоста и других? – невозмутимо отозвался Ремус, взглянув на внимательно слушающего их Поттера. – Гарри, вы знаете кого-нибудь из этих людей на бумаге?

– Нет, – тут же отозвался мальчик.

– Вот видите, Северус, я убежден, это все проказы из хогсмидовского магазина «Зонко»…

Дверь распахнулась с таким грохотом, что вздрогнули все трое находящихся в кабинете. В комнату влетел красный, запыхавшийся Рон Уизли, прижимающий руку к своему боку.

– Это… я… дал… Гарри… Купил… в «Зонко»… сто лет… назад…

– Ну вот, Северус, – жизнерадостно воскликнул Люпин, чем невероятно напомнил самому себе Дамблдора. – Теперь все прояснилось. Не возражаете, если я отнесу это обратно в «Зонко»?

Он быстро выхватил пергамент из пальцев помрачневшего Северуса и посмотрел на гриффиндорцев.

– Гарри, Рон, пойдемте со мной, я хотел вам кое-что объяснить по прошлому уроку. Простите, Северус.

Они быстро покинули подземелья. Ремус пытался вспомнить, как они потеряли эту Карту. Он помнил, что это было на последнем курсе, ее то ли конфисковал Филч, то ли обронил кто-то из них на очередной вылазке, но все это было неважно, главное, что она оказалась у Гарри, а ничего хорошего в этом не было. Будь это в обычное школьное время, он бы закрыл глаза на проказы сына Джеймса, тем более, что не ему было пенять за это. Но сейчас, когда за ним охотится опасный преступник, которого Гарри должен бояться как огня, он позволяет себе такие выходки, как тайные вылазки из замка?..

– Профессор, я… – слабо начал Гарри, виновато останавливаясь в холле замке, куда они вышли из подземелий.

– Мне не надо ничего объяснять, – Рем повернулся к нему, пристально разглядывая его смущенное лицо. В холле никого не было, но он все же шагнул ближе, понизив голос. – Я случайно знаю, что эта Карта много лет назад была конфискована Филчем, знаю у кого… Да, я в курсе, что это Карта. Меня не интересует, как она попала к вам в руки. Я не могу понять одного – почему, после того случая с паролями, вы не отдали ее преподавателям? Мало того, что она помогла бы им увидеть все ходы из замка, так еще вам ли не знать теперь, что случается, когда важные сведения о Хогвартсе валяются где попало? Я не отдам тебе Карту, Гарри.

Поттер с готовностью кивнул, очевидно, понимая, что это неизбежно. Судя по его лицу, у него на языке вертелось масса вопросов – Рем достаточно хорошо изучил мальчика за эти месяцы. И действительно, один из них он тут же торопливо задал:

– Сэр, а почему Снейп решил, что я получил Карту прямо от ее изготовителей?

Ремус, нахмурившись, посмотрел на Рона, который непонимающе разглядывал их обоих, потом снова взглянул на Гарри.

– Видишь ли… Я полагаю, он решил, что этим изготовителям очень хотелось выманить тебя из замка. Наверное, их бы это порадовало, – добавил он, внезапно представив себе всех их, четырех шутников, со стороны, в их школьные годы… Конечно, Джеймс был бы не против, если бы его сын пользовался тем, что он когда-то создал.

– Вы их знаете? – прошептал Гарри, заворожено глядя на его задумчивое лицо. Ремус вздрогнул и сурово выпрямился, скрестив руки на груди.

– Мы встречались. Не думай, Гарри, что я когда-нибудь еще буду прикрывать тебя. Это моя вина, ведь я не сумел внушить тебе, что Сириус Блэк – это очень опасно! Но я был уверен, что все то, что ты слышишь, когда дементоры приближаются к тебе, все же оказывает на тебя воздействие. Твои родители, Гарри, погибли, чтобы ты мог жить. И чем же ты отплатил им? Поставил на кон против их великой жертвы пакет с магическими штучками!

Ремус развернулся и зашагал к лестнице. Он был в сильном раздражении. Мальчишка не понимает, что за ним охотятся. А если и понимает, то считает все это веселой игрой. О, когда-то и он не верил, что Сириус способен убить своих друзей, но ведь он сделал это, не так ли?

Впрочем, уже к вечеру Рему стало немного стыдно за то, что он вспылил и накричал на мальчика. На ужине Гарри уныло ковырялся в своей тарелке, и Рем чувствовал свою вину. Но что поделать, последнее время он весь на нервах. Любое упоминание имени Сириуса -и он теряет самообладание. То, что Блэк уже дважды проникал в замок, его не то чтобы пугало, просто он чувствовал свою вину. Ведь расскажи он в свое время тому же Дамблдору все, что он знал о нем, это могло бы помочь. Но сколько раз он убеждал себя, что все эти сведения бесполезны… Даже сегодня он мог бы сразу пойти к директору и отдать ему Карту Мародеров, но он не сделал этого – как только Рем представил себе, сколько всего придется объяснять, всякое желание признаваться отпало, он просто засунул пергамент в свой чемодан и пошел на ужин.

Близился июнь, а с ним и экзамены. Чтобы студентам было интересно сдавать ему курс ЗОТИ, Ремус придумал настоящие испытания. Дамблдор, похвалив его за находчивость, дал разрешение, и в ночь перед экзаменом Ремус и профессор МакГонагалл, которая согласилась помочь, выстроили настоящую полосу препятствий. Они создали небольшую глубокую заводь на площадке перед Запретным лесом, недалеко от хижины Хагрида, куда Ремус поместил гриндилоу, Минерва наколдовала несколько канав, туда заселили красных колпаков. После нее студентов ожидали болотные топи с фонарником, а затем последним испытанием было залезть в дупло дерева, где нужно было обезвредить боггарта.

С утра все ученики пришли в восторг, кто-то впал в панику. Впрочем, экзамен прошел весьма эмоционально и у тех, и у других. Люпин особенно порадовался успеху Гарри, который легко и играючи прошел все испытания.

После был экзамен у третьего и четвертого курса, а назавтра, немного усложнив испытания, Рем принял экзамен у пятого, шестого и седьмого курсов. После этого, убрав все наколдованные преграды, он вернулся в свой кабинет, рассчитывая немного передохнуть перед ужином. Он раздумывал, не навестить ли ему собак – почти каждый день он отправлялся через камин домой, проведать своих питомцев, тем более, что близилось полнолуние. Но потом он устало прилег в кабинете, просматривая газеты, которыми с ним любезно делился профессор Флитвик.

Министерство по-прежнему оправдывалось, ничего конкретно не предпринимая. Он вспомнил, как поразила его новость, что к Сириусу Блэку решено применить поцелуй дементора, при его поимке. В тот день он не мог ни есть, ни спать. Он не представлял себе людей после этого наказания, но понимал, что была бы его воля, он не позволил бы сотворить это с Блэком. Конечно, он прекрасно понимал, что именно этот человек уничтожил всех близких ему людей, да еще и не думал скрывать это, едва ли не гордясь совершенным! Но представить себе Сириуса, лишенного души, давалось Ремусу настолько сложно, что он почти забывал про все, что натворил Блэк. Это было бы неправильным. Сириус уже давным-давно не тот красивый мальчик с обаятельной улыбкой, в которого он влюбился без оглядки, но чувства тугими канатами стягивали сердце, и перерубить их за уже тринадцать лет так и не удалось, он сознавал это все четче каждый день и по-настоящему страдал от этого…

Дверь в его комнату распахнулась, и молча вошел Северус Снейп. Ремус медленно сел, наблюдая, как зельевар ставит на стол очередной кубок с аконитовым зельем.

– Вы, как обычно, не утруждаете себя стуком, Северус, – ехидно бросил Рем. Снейп его раздражал в разы больше, чем в школе, в то время он еще пытался его защищать, а теперь этого желания не возникало. Несмотря на то, что зельевар готовил ему это сложнейшее, бесценное зелье, особой благодарности Ремус также не испытывал.

– Все тешу себя надеждой застать вас в неприглядном положении, Люпин, – процедил Снейп, направляясь к двери. – Выпейте прямо сейчас.

Он бросил на него взгляд, полный неприязни, и вышел, прикрыв за собой дверь.

Рем поднялся на ноги. За окном темнело. Он взял палочку с края стола и зажег свечи в канделябрах на стенах. Подумав секунду, он достал из верхнего ящика стола Карту Мародеров. Присев на стул, он развернул пергамент и постучал по нему:

– Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, – тихо произнес он, наблюдая, как пергамент расчерчивают линии разной толщины и цветов, двигающиеся точки и появляющиеся надписи над рисунками. Что ни говори, а Джеймс и Сириус были гениальными подростками. Он не представлял себе до сих пор, как эти двое сумели столь непринужденно вместить столько сложнейшей магии в обычный кусок бумаги.

В последнее время у него вошло в традицию по вечерам наблюдать по Карте, что делает Гарри и его друзья. Особенно его интересовало время после отбоя, но, учитывая легкий сумрак за окном, вполне можно было поинтересоваться уже сейчас. Обычно Поттер вел себя вполне благоразумно, но сегодня должна была состояться казнь несчастного гиппогрифа Клювокрыла, и Рем, прекрасно зная участие троих гриффиндорцев в этом деле, не удивился, увидев три точки с надписями, подходящие к дому, обозначенному на Карте «Хижина Хагрида».

Он усмехнулся, покачав головой. В конце концов, они хоть под присмотром Рубеуса. Интересно, как им удалось выскользнуть из замка? Насколько Ремус знал, за Поттером сейчас пристально наблюдали все учителя.

В комнате было душно. Ремус поднялся, не складывая Карту, и подошел к окну, распахнув его. Он облокотился руками на широкий подоконник, вглядываясь в темнеющий пейзаж за окном. Интересно, где сейчас мантия-невидимка отца Джеймса? Он думал, что она погибла под завалами всего имущества Поттеров. Но что, если она есть у Гарри? Рем совсем не удивился бы этому. Тогда становятся понятными его незамеченные вылазки из замка, в том числе в Хогсмид. Впрочем, Люпин не сердился на мальчика. В его возрасте и он был не разумнее его, особенно с двумя безбашенными друзьями, готовыми в любую секунду втянуть его в неприятности.

Он отвернулся от окна. Надо выпить зелье. Скоро выглянет луна, и тогда будет снова полная мучений ночь, хорошо хоть мало опасная для окружающих. Обычно он либо запирался в полнолуние здесь, в комнатах, выделенных ему как преподавателю, либо уходил через камин домой. В Визжащую Хижину его не тянуло – слишком много воспоминаний было связано с тем местом, и Ремус просто обходил его стороной.

Люпин взял кубок, принесенный Снейпом, принюхавшись к крайне неприятному бурому дымящемуся зелью в нем. Оно пахло травами и какой-то кислятиной, а на вкус напоминало собачьи консервы, разбавленные водой, но оно помогало.

Взгляд его упал на Карту, и ему показалось вдруг, что в хижине Хагрида стало больше народа. Наверное, Поттер с друзьями уже ушел, и их сменили министр, палач, судья и Дамблдор. Он пододвинул к себе пергамент, чтобы лучше видеть, и вдруг вздрогнул, плеснув зелье на стол. Он не обратил на это внимания, уставившись как завороженный на одну подписанную точку. «Питер Петтигрю».

– Не может быть… – прошептал Рем, машинально поставив кубок на стол. Что это, сбой четко отлаженного магического механизма Карты? Этого не могло произойти! Некоторая магия могла слабеть со временем, но для этого требовались не десятки лет, а столетия. Карта не могла врать, именно это было главным стремлением Мародеров при ее создании. Она видела животных, людей, анимагов и оборотней…

Ремус взволнованно вцепился в края Карты, отказываясь верить увиденному. Он все ждал, что сейчас моргнет раз, другой и эта точка исчезнет – показаться могло все, что угодно! Но Гарри, Рон и Гермиона вышли от Хагрида, а с ними находился и Питер. Он никуда не исчезал, они двигались все вместе. И это было, по меньшей мере, поразительно!

Рем коснулся пальцами горла, почему-то стало трудно дышать. Неужели Питер жив? Но столько лет скрываться… Зачем? И он ли это? Могло ли быть так, что спустя столько лет тут учится его студент-однофамилец? Нет, он бы давно знал это – ЗОТИ он вел у всех курсов, с первого по седьмой.