Текст книги "Скажи мне, что ты меня (СИ)"

Автор книги: Celice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)

– Надо признать, что мы это заслужили, – тихо возразил Ремус, протирая Кубок школы за 1930 год, доставшийся Слизерину.

– Чего?! – завопил Джеймс, потрясая тряпкой. – Еще скажи, что ты на стороне этой придурошной!

– Она права, мы сами нарвались! – горячо продолжил Рем, отложив Кубок в сторону.

– Да я… я тебе за такое!.. – Джим не нашел ничего лучше, как с силой запустить в друга тряпкой. Та полетела прямо в лицо ошеломленного Рема.

– Ну, знаешь… – рассердился мальчик, схватил свою губку и резво кинул в попытавшегося увернуться Джеймса, попав тому прямо в зад.

Сириус, сотрясаясь от хохота, сполз по стене. Это особенно возмутило обоих бойцов, и тому досталось сразу и тряпкой, и губкой. Завязалась битва с применением мыльной воды и пены, перебиваемая взрывами хохота.

– Мистер Поттер! Мистер Люпин! Мистер Блэк! – зазвенел возмущенный голос у дверей. Мальчики застыли с тряпками в руках. Профессор МакГонагалл и Филч стояли в дверях. – Это что за безобразие? Еще неделя отработок у мистера Филча!

Завхоз злобно ухмыльнулся у дверей и поспешил за возмущенной деканшей Гриффиндора. Поттер в сердцах бросил тряпку в ведро.

– Ну вот, повезло… – и уныло тряхнул мокрой лохматой головой.

*

Через три недели, за завтраком, Сириус получил письмо из дома. Писали ему нечасто, но, по-видимому, его это только радовало. Он бесстрастно вскрыл письмо, написанное на белоснежном дорогом пергаменте, которое было запечатано гербом благороднейшего чистокровного семейства Блэков. Синие глаза быстро пробежали по строчкам и, не дочитав до конца, посмотрели на ждущих друзей.

– Мама запретила оставаться здесь на каникулы, – ровно произнес он. Ремус вздохнул и ободряюще улыбнулся, зато Джеймс возмущенно стукнул кулаком по столу.

– Это просто смешно! Она что, боится, что на тебя за время каникул кто-то плохо повлияет из не чистокровных?! – завопил он.

– Тише, – поморщился Рем.

– Конечно, нет, – протянул Сириус, сворачивая письмо. – Скорее всего, она ждет не дождется, когда сможет лично произнести гневную речь, выражающую ее отношение к тому факту, что я оказался на Гриффиндоре. Разумеется, в этом окажусь виноват я сам.

Джеймс выругался и поплелся к выходу. Сейчас должны были быть сдвоенные со Слизерином Зелья. Двое друзей молча последовали за ним.

Профессор Слагхорн, добродушный пухлый мужчина с огромными пышными усами, указал на написанное задание на доске и, напевая себе что-то под нос, стал гулять по классу.

Ремус склонился над своим котлом, искоса рассматривая понурого Джеймса и бесстрастного, но бледного Сириуса. Он знал, что друзья, прознав про то, что Рем остается на рождественские каникулы в Хогвартсе, хотели составить ему компанию. Теперь же план явно не удался, и это огорчало всех троих.

– Возможно, твоя мама разрешит тебе остаться, – медленно проговорил Сириус, посмотрев на Джима, который злобно рубил рябиновую кору для Зелья выносливости, будто она была виновницей его плохого настроения.

– Нет, ты прекрасно знаешь, что, узнав про отказ твоей матери, моя сразу откажется разрешать оставаться здесь на Рождество! – угрюмо буркнул Поттер, размахивая ножом.

– Послушайте, все это не смертельно, – вмешался Рем, ссыпав свои ингредиенты в котел. – Я не умру тут один, разве что от скуки. Да и это всего на пару недель…

По правде говоря, Люпина радовала возможность в кои-то веки не врать друзьям – на праздники ожидалось его очередное перевоплощение, и он как никогда был спокоен, что об этом не прознают эти двое.

Некоторое время они молча мешали свои зелья, равнодушно слушая комментарии Слагхорна у разных котлов.

– Мы будем писать тебе каждый день, – Сириус вздернул голову и пристально посмотрел на Ремуса. Джеймс тут же кивнул в подтверждение его слов.

– И в Рождество обязательно ищи под елкой наши подарки, – добавил он. Сириус улыбнулся, тепло и мило, Рем уткнулся взглядом в котел, чтобы друзья не заметили выступивших у него на глазах слез. Великий Мерлин, он все еще не верил, что нашел здесь настоящих друзей, хотя вот они, рядом каждый день, смешат его и грустят с ним вместе...

Очевидно, посчитав вопрос решенным, Джеймс, оглядевшись, быстро кинул сушеную лягушку в котел сосредоточенного Северуса. Не прошло и секунды, как его зелье зашипело и взорвалось, окатив его хозяина малиновой жижей. Девочки завизжали, профессор Слагхорн поспешил на помощь, а Поттер с Блэком сдавленно хихикали за своим столом. Рем старался хмуриться, но вид малинового Снейпа не мог не веселить.

– Разве же так можно, молодой человек? – причитал профессор Зелий и по совместительству декан змеиного факультета, счищая с трясущегося в ярости черноволосого мальчика остатки жижи. – Надо быть внимательнее! Пять баллов со Слизерина, как мне ни прискорбно этого делать!

– Мерлин и Моргана, я буду по этому скучать, – с наслаждением протянул Джим, подмигнув хмурящейся и подозрительно на них косящейся Лили.

*

Рождество пролетело, столь же быстро ушла зима. Близились экзамены и конец их первого курса обучения. Джеймса это особенно радовало. Вообще что Поттеру, что Блэку все предметы давались удивительно легко, тот же Рем был вынужден проводить массу времени в библиотеке или зубрить что-то, а эти два шалопая с ходу схватывали суть, будь то зелья или заклинания, и с легкостью выполняли задания. Подумать только, какими блестящими студентами они могли бы быть, не будь столь равнодушны к учебе!

В тот день они сидели на берегу озера и готовились к первому экзамену – Трансфигурации, принимать который должна была их декан, профессор МакГонагалл. Рем листал учебник, выискивая пояснения к одному заклинанию, Сириус зевал, положив голову ему на плечо, а Джеймс бросал камни в озеро, дразня гигантского кальмара.

– Я вам говорю, МакГонагалл нас не пощадит, – многообещающе вещал Джеймс. – Вы вспомните, сколько раз за последний год она нас наказывала? У нее на нас точно зуб!

– Не на нас тогда уж, а на тебя! – Сириус потянулся. – Вспомни, как она вечно: «Опять мне приходится наказывать вас, мистер Поттер!», «Вы снова попадаете под наказание, мистер Поттер!»…

– А как же: «Мистер Блэк, от вас я этого не ожидала!», «Почему вы так беспечны, мистер Блэк, вы никоим образом не похожи на достойных представителей вашего семейства!»…

– Может, вы заткнетесь, а? – вздохнул Ремус, поморщившись. – Вы оба у нее на «хорошем счету», и мне совершенно непонятно, почему это вас не сподвигнет на то, чтобы учить Трансфигурацию с двойной силой!

– Оба?! – Джим даже подпрыгнул. – А ты – нет? Да ты все наказания с нами отрабатывал!

– Я думаю, профессор МакГонагалл прекрасно знает, что во всем всегда виноваты были вы двое! – хмыкнул Рем, пытаясь сохранить серьезное выражение лица.

– Джим, мы должны его проучить! – скомандовал Сириус, и в мгновение ока они бросились на Люпина, пытаясь защекотать.

– Пусти-и-и-те! – хихикал Рем, вырываясь, но Сириус держал крепко, а Джеймс был необычайно ловок.

– Жалкое зрелище! – презрительно фыркнули рядом. Все трое застыли и подняли головы. Недалеко от них шли Лили и Северус с учебниками в руках.

– Соскучился, Сопливус? – злобно выкрикнул Джеймс, вскакивая. Карие глаза загорелись предвкушением.

– Ты себе льстишь, Поттер, – огрызнулся Снейп, недобро покосившись на него.

– Пойдем! – вскрикнула Лили, тряхнув рыжей челкой.

– Да, уведи своего ручного слизеринца, Эванс, – лениво процедил Сириус, тоже вставая, сунув руки в карманы. – И не забывай одевать на него намордник!

– Смотри, чтобы я на тебя намордник не одел, Блэк! – гневно выкрикнул Северус, но Лили настойчиво потянула его дальше, и они скрылись в тени деревьев.

– Почему они так не дают вам покоя? – Рем внимательно посмотрел на ухмыляющихся друзей серьезными светло-карими глазами.

– Он нарывается, ты же видел! – Джеймс взъерошил свои волосы, вглядываясь туда, куда скрылись те двое. Сириус зевнул и плюхнулся на траву, рядом с Люпином.

– Вы нарываетесь чаще, – Ремус пожал плечами, потянувшись за пером, которое было отброшено в результате шутливой борьбы.

– Я не понял, Ремми, ты на чьей стороне? – Сириус уже по привычке обнял его за шею рукой. – Ты же сам знаешь, какой он мерзкий тип, а она…

– …вообще тронутая! – убежденно перебил Джим, погрозив кулаком невидимой Лили.

– А вы как два драчливых пса, – хмыкнул Ремус, выписывая найденное пояснение из учебника в тетрадь.

– А ты как старый дед, который страсть как любит поворчать! – захохотал Поттер.

– Может, уже учить будем, а? – уныло вздохнул тот.

– Не обижай Ремми! – Сириус сурово посмотрел на Джима. – Нам еще у него списывать!

Оба свалились, хохоча, в траву. Рем мрачно схватил учебник, сумку и, вскочив, устремился к замку. Вслед ему летели крики, но он, не останавливаясь, поднялся по лестнице и засел в библиотеке за учебники, не отвлекаясь уже ни на что.

Надо ли говорить, что все трое сдали экзамены на «Превосходно».

Пир, поезд, шутки, смех, вот и Лондон замелькал за окном…

Мальчики неспешно стянули чемоданы с полок, мантии они уже успели снять, и теперь Джеймс был в джинсах и шоколадного цвета майке, Сириус – в белоснежной рубашке, черных брюках и легкой бежевой ветровке, Рем – в старых брюках и черной футболке. Они подождали, пока почти все выйдут из вагона.

– Это был хороший год, не так ли? – задумчиво проговорил Сириус, напряженно вглядываясь в окно своими необычными синими глазами.

– Отменный! – живо отозвался Джим, волоча чемодан по проходу.

– Хороший, – лаконично согласился Ремус, уже заметив на платформе своего рассеянного отца.

– Как бы мне хотелось, чтобы сразу настал второй курс и нам не приходилось никуда уезжать, – пробормотал Сириус, следуя за друзьями к выходу.

– Чего? И без каникул?! – возмущенно завопил Джеймс. – Ну, уж нет!

Блэк закатил глаза, Рем засмеялся. Они спустились на платформу. Ремус слабо махнул рукой отцу, тот кивнул ему, беря чемодан из его рук.

– Папа, это мои друзья, Сириус Блэк и Джеймс Поттер, – робко представил мальчиков Рем. Отец задержал взгляд на Блэке и просто снова кивнул.

– Приятно познакомится, мистер Люпин, – вежливо отозвался Сириус, странно посмотрев на Рема, а потом на его отца.

– И мне! Но мне нужно идти! Рем, я буду писать тебе! – и Джеймс устремился к своим родителям – высокому мужчине, такому же лохматому, в изящных очках, и рыжеволосой женщине, очень красивой, с мягкой улыбкой обнявшей сына.

– Пожалуй, мне тоже пора, – упавшим голосом пробормотал Сириус и улыбнулся другу. – Я буду по тебе скучать!

Он вдруг порывисто обнял растерявшегося мальчика, и, отвернувшись, гордо вздернул голову, медленно направился к высокомерной паре, стоявшей несколько особняком ото всех.

В тот момент Ремус впервые увидел известных всему волшебному миру супругов Блэк. Орион, худощавый высокий мужчина, с такими же черными блестящими волосами, как у его сына, стоял, опираясь на изящную трость, по-видимому, покрытую серебром. Его острый подбородок так гордо был поднят, что на всех он смотрел свысока. Вальбурга, удивительно красивая женщина, со знакомыми синими глазами, презрительно посмотрела прямо на Ремуса и тут же отвернулась, словно сочтя, что он не достоин более ее внимания. Супруги были одеты роскошно, мистер Блэк был в дорогой шелковой мантии, леди Блэк была в каком-то изумительном сиреневом платье, видневшимся сквозь ее серебристую мантию.

– Мама, отец, – сдержанно приветствовал их Сириус, склонив голову.

– Стоит уйти отсюда немедленно, – едва слышно проговорила Вальбурга. – Столько грязнокровок!

Лицо Сириуса застыло, но он последовал за родителями, которые, отойдя подальше, взяли его за руку и аппарировали.

– Идем, Ремус, – произнес, наконец, Маркус, который тоже наблюдал за этой сценой. Рем побрел за отцом, чувствуя, как непонятная тоска сковывает душу.

*

Сириус медленно спустился по лестнице, стараясь не шуметь. Ему совсем не улыбалось наткнуться на мать или отца, по правде говоря, он искал брата. С его возвращения прошла уже неделя, а они толком не говорили, Регулус точно избегал его.

Он кинул недобрый взгляд на двери гостиной, оттуда слышались голоса родителей, и уже хотел проверить столовую, но тут услышал свое имя. Сириус сомневался ровно минуту. На второй он уже стоял у дверей.

– …видел его? Возмутительно! Его вид, вид его отца! – мать гортанно рассмеялась, в последнее время в ее смехе слышались истерические нотки. – Он дружит с грязнокровкой! Орион, это позор! Позор для всего рода!

– Вэлла, мы же не знаем этого мальчика. Сколько чистокровных семей прозябают сегодня в нищете? – отец, видимо, ходил по комнате, слышались его медленные шаги. – Его вид еще ни о чем не говорит…

– Мне говорит! – взвизгнула мать. – Его черты лица! Эти желтые глаза! Это лицо без капли благородства! Видна грязная кровь!..

Сириус сжал руки так, что стало больно – короткие ногти впились в ладони. Как она смеет… как она может… Рема…

– Вэлла, я прошу тебя, держи себя в руках… после ТОГО скандала под Рождество…

– Скандала? Разумеется, я должна была высказать свое мнение! Если уж на то пошло, скандал закатил твой сын, когда стал мне возражать!

– Он и твой сын, я думаю, очевидно, что ты была не права – на факультеты распределяет Шляпа...

Сириус поморщился, слушать дальше ему расхотелось. Он быстро направился в столовую, но наткнулся по пути на любимого домашнего эльфа матери.

– Кричер, – презрительно окликнул его мальчик. Эльф смерил его недружелюбным взглядом, но, тем не менее, заспешил на зов. Видимо, мать не стеснялась в выражениях, высказываясь при эльфе о старшем сыне.

– Молодой хозяин звал Кричера? – гаркнул он, кланяясь.

– Разумеется, звал, иначе с чего тебе подходить! – огрызнулся Сириус, он терпеть не мог именно этого вредного домовика. – Ты видел Регулуса?

– Молодой хозяин скрывается от брата? – едко прокомментировал Кричер.

– Если ты не прекратишь язвить, я тебе сейчас же одежду подарю! – мстительно пообещал мальчик. Эльф заметно побледнел и на всякий случай отступил.

– Молодой хозяин прячется на чердаке.

Сириус хмыкнул и поспешил к лестнице. Несколько пролетов – и он осторожно открыл старую дверь чердака. Горела лампа, хотя брата он все равно не увидел. Сириус огляделся. Чердак был завален старыми сундуками, какими-то коробками, в углу стоял шкаф со сломанными ручками, хлам, хлам, хлам…

– Регулус?

Ему никто не ответил, но мальчик решительно вошел на чердак и закрыл за собой дверь. И тут же отчетливо расслышал тяжелый вздох.

– Регулус!

Он увидел брата в старом протертом кресле, кажется, он читал, по крайней мере, какая-то книжка лежала у него на коленях. Регулус Блэк был на год младше Сириуса, но чрезвычайно походил на брата внешне. Те же блестящие черные волосы, тонкие черты лица, он был столь же красив, единственным отличием могли считаться только глаза – у Регулуса они были зелеными, отцовскими. Сейчас эти глаза настороженно следили за приближением брата.

– Прячешься? – устало вопросил Сириус, садясь на какой-то сундук.

– Нет.

– Я не мог тебя найти целый день.

– Значит, плохо искал.

Сириус внимательно разглядывал мальчика напротив. Что с ним было не так? Братья раньше всегда ладили. Сколько секретов доверяли друг другу, часто шептались о том, как им надоели семейные сборища огромного клана Блэков, высмеивали традицию вешать на стены отрубленные головы старых домашних эльфов, которой так придерживалась мать… Только Сириус знал главный страх брата – боязнь воды, поэтому часто летом, на солнечных пляжах Франции, он уводил брата подальше от родителей, якобы купаться. Отец считал, что любые страхи недопустимы для представителя рода Блэков.

– Я чем-то обидел тебя? – предположил Сириус, склонившись чуть вперед, к нему.

– Нет.

– Рег, что происходит? Я же вижу, ты сторонишься меня.

Регулус мрачно посмотрел на брата и вновь отвел глаза.

– Я учусь сторониться тебя, – сухо ответил он, наконец.

– Учишься? Что ты имеешь в виду?

– Ты гриффиндорец. Мама уверена, что я попаду на Слизерин. Я учусь.

Сириус стиснул зубы так, что они заскрипели. О, матушка! И тут успела насолить.

– Мать была уверена, что и я попаду на Слизерин, – прошептал он. – Советую не сильно ей верить в этом вопросе

– Я никогда не попаду на Гриффиндор! – презрительно бросил Регулус. – Я лучше вообще не буду учиться в Хогвартсе!

– Какой ты глупый…

– Значит, я глупец?

– Полнейший идиот. Какая, к Мерлину, разница, кто на каком факультете? Я что же, перестану быть тебе братом, будучи на другом факультете? Подумай сам или твоя голова забита мамочкиными мерзкими предрассудками?

– Родители который день обсуждают то, что ты якшаешься с грязнокровками! – вспылил младший брат, вскочив с кресла. Книга упала на пол, но на нее никто не обратил внимания. – Это правда?

– Какая тебе разница? – огрызнулся старший брат, прикусив губу.

– Как это низко, – сморщился Регулус, отворачиваясь.

– Дементор тебя задери! Ты перестал думать самостоятельно? – Сириус бросился к брату, разворачивая его лицом к себе. – Я не узнаю тебя! Не мы ли столько раз обсуждали, как это тупо – соблюдать традиции и быть похожими на кого-то, вроде бабушки Мелании? Чем не чистокровные лучше тебя, скажи мне!

В зеленых глазах Регулуса плескался гнев, в них не были видны понимание или поддержка. Это поразило Сириуса больше, чем его дальнейшие слова.

– И это говоришь ты, наследник рода? – прошептал тот. – Ты произносишь эти слова? Да сколько предков прокляло бы тебя, имей они эту возможность! Ты предатель, Сириус! Ты недостоин носить фамилию Блэк! Ты…

Пощечина прервала его крики. Он отшатнулся, схватившись за щеку, и с яростью уставился на брата, который с сожалением взирал на него.

– Что же они сделали с тобой? – прошептал Сириус, сжимая кулаки. – И за такой короткий срок?

– Это что сделали с тобой твои магглолюбцы? – прошипел Регулус, отступая. – Мама была во всем права, ты испорчен уже навсегда!

– Зато у тебя есть шанс оправдать надежды полусумасшедшей мамочки, чокнутой на чистоте крови! – огрызнулся брат, но тут же пожалел о сказанном, ибо в глазах брата теперь сиял такой знакомый фанатичный блеск.

– О, да, есть, и я им не пренебрегу, подобно тебе, придурок! – Регулус бросился к двери и исчез за ней.

Сириус печально сел в кресло, где до этого сидел брат, и рассеянно поднял с пола книгу, что тот читал. «Родословная благороднейшего и древнейшего семейства Блэков». Он с отвращением откинул книгу в сторону. Когда-то ее дал ему отец, и маленький Сириус с любопытством читал историю своих предков, пока не дошел до нескольких случаев описания настоящего сумасшествия, типа пыток магглов, являвшихся соседями какого-то Блэка, или попыток провести законопроект о ликвидации грязнокровок…

Он откинулся на спинку кресла. Брат всегда больше был подвержен влиянию матери, чем он – как же, ее любимчик… Но мог ли он представить, что истеричные речи матушки найдут в Регулусе такую благодатную почву? И, более того, заставят его враждовать со старшим братом?

О, как бы ему хотелось никогда не возвращаться сюда, в этот дурацкий дом, к его ненормальной семье. Как бы он хотел всегда быть только с Джимом и Ремом, в каком-нибудь чудесном месте, типа Хогвартса, укрывающем даже от своих родных!..

Глава 3.

Ремус еще раз перечитал письма от Джеймса и Сириуса. Такие разные… Джеймс взахлеб рассказывал, как ездил две недели назад с родителями на финал Чемпионата мира по квиддичу, который проходил в Париже. В финале играли команды Франции и Германии. Джим болел за французов и практически в подробностях рассказал всю игру. По-видимому, это было главное событие для него этим летом.

Сириус, в свою очередь, сдержанно писал о том, что они на месяц ездили в Испанию всей семьей, много в письме было воспоминаний о прошедшем учебном годе и явная тоска по школе. Письмо Сириуса огорчило мальчика. Он чувствовал, что другу приходиться несладко в своей семье, по крайней мере, о его родителях он уже был наслышан от самого Сириуса.

Лето Ремуса проходило, наверное, более скучно, чем у его друзей. Отец постоянно пропадал в магических заповедниках, просто исчезая в работе, Рем целыми днями сидел в библиотеке (будто ему за год не надоело это дело!) и читал все подряд – от романов до научных трактатов.

Иногда он выходил побродить в саду. Сад разбила еще его мама, здесь росло множество сортов роз – миссис Люпин обожала их все. Скучал ли он? Безмерно.

Рем был бы не прочь прогуляться с отцом, когда-то в детстве он любил с ним бродить по заповедникам, выискивая редкие магические растения. Маркус всегда интересно рассказывал о них, приводя наглядные примеры, факты и легенды, заставляя мальчика все больше влюбляться в природу. Но отец уже давно не брал его с собой. С того самого дня...

Сейчас Маркус появлялся через камин только по вечерам, мало общался с сыном за ужином и уходил спать, но мальчику иногда казалось, что у них вполне неплохая жизнь – тихая, но домашняя. Он иногда вспоминал, как они жили втроем с мамой. То время вспоминалось плохо, но как нечто светлое и теплое, отчего в душе словно кто-то включал солнце, согревая… Отец тогда был другим, он сам был другим, потому что была жива мама.

С такими мыслями сегодняшняя жизнь порою казалась только пародией на настоящую, но Рем старался долго не прибывать в таких депрессивных думах. И он был все-таки чертовски рад, когда лето подошло к концу, и пришла пора возвращаться в школу.

*

– …Рем! Джим! – Сириус бежал к ним через толпу, распихивая людей на платформе 9 и ¾, двое мальчиков обернулись к нему. Поезд должен был отходить с минуты на минуту.

– Сири! Быстрее! – Джим запихал Рема в поезд, который уже отходил, запрыгнул на ступеньки и протянул руку подбежавшему другу, помогая забраться.

– Я думал, опоздаю, – пробормотал Сириус, пытаясь отдышаться. А потом порывисто обнял сразу обоих друзей. Те недоуменно переглянулись.

– Все хорошо?

– Отлично! – ухмыльнулся мальчик. – Пойдемте искать места.

В этот раз им повезло больше, свободное купе нашлось быстро и всю дорогу они болтали, рассказывая о том, как провели лето. В частности, все внимание занимал Джим, который еще раз в мельчайших подробностях расписал финал Чемпионата мира по квиддичу, хотя отписался тогда обоим друзьям. Сириус смеялся, кидал в него конфетами и поддразнивал. Он выглядел абсолютно счастливым.

В Большом зале они сели за свои привычные места, весело здороваясь со всеми своими знакомыми. МакГонагалл вынесла Шляпу, и та спела очередную песню дурным голосом. Джим морщился. Началось распределение.

– Блэк, Регулус.

Рем повернулся к Сириусу, который заметно напрягся.

– Это твой брат? – шепотом вопросил Ремус, наблюдая за отчаяньем в синих глазах. Мальчик кивнул, не отрывая взгляда от ребенка на стуле.

– Слизерин! – выкрикнула Шляпа. МакГонагалл сняла ее, и черноволосый мальчик радостно вскочил со стула. Он заспешил к аплодирующим слизеринцам, бросив победоносный взгляд на застывшего брата и уже больше не смотрел на него в течении всего вечера. Зато на Сириуса смотрели многие слизеринцы – кто с любопытством, кто с презрением, кто со злорадством.

– Мама будет счастлива, – процедил старший Блэк, отворачиваясь к своей пока пустой тарелке. Джеймс молча потрепал его рукой по плечу.

После ужина они лениво побрели в свою гостиную, вяло выслушали наставления старост и заспешили в свою спальню.

– Как прошло лето? – улыбнулся им Фрэнк Лонгботтом. Они кратко отозвались, но как только Джим начал было старую песню о квиддиче, Сириус недвусмысленно погрозил ему кулаком. Поттер хмыкнул и, пообещав потом рассказать, скрылся в ванной комнате. Питер радостно помахал им со своей кровати…

Учебная неделя пронеслась незаметно, не считая инцидента со склеенными ботинками Филча. Как-то утром завхоз встал, обулся, сделал два шага и пристыл к полу. Сначала возмущенно вопил, ко второму часу додумался снять ботинки и поспешить босиком за помощью. Виновных, конечно, не нашли, но Сириус с Джеймсом искрились, как начищенные котлы, и мало кто усомнился в их вине, но доказательств не было.

В конце сентября капитан команды Гриффиндора по квиддичу, Хью Боунс, объявил о наборе в команду – в прошлом году выпустились ловец и вратарь. Узнав об этом, Джеймс с Сириусом почти сошли с ума – оба жаждали пройти отбор.

Рем их не отговаривал, ибо знал, что это бесполезно. Он пришел понаблюдать за отбором, сев на трибуне. Почти все мальчишки с Гриффиндора были тут, кто целясь на одно место, кто на второе.

Вначале Боунс отбирал ловца. Джеймс, который хотел быть именно ловцом, вскочил на метлу четвертым по счету. Хью выпустил снитч и Джим взмыл в небо. Прошло буквально несколько секунд и он, сияя, ловко приземлился рядом с капитаном, сжимая в руке трепыхающийся мячик.

– Неплохо, Поттер, – хмыкнул тот. – Еще раз!

Джим поймал снитч трижды, в рекордное время. Глаза капитана горели восхищением, когда Поттер в очередной раз спрыгнул с метлы и протянул ему золотой шарик.

– Поттер, ты в команде! – громко объявил он. Послышался разочарованный гул, его перекрыл радостный вопль Джеймса, который яростно подпрыгивал, размахивая метлой. Сириус показала ему большой палец в знак одобрения, Рем с улыбкой помахал. Крайне счастливый мальчик плюхнулся на скамейку с самодовольным видом.

Хью принялся выбирать загонщика, выпустив еще двоих из команды для тренировки. Боунс, после ухода вратаря, сам решил его заменить. Поэтому место одного из загонщиков оказалось вакантным. Сириус изнывал, дожидаясь своей очереди. Джим тихо переговаривался с Ремусом, сидящим чуть выше.

Наконец подошла очередь Блэка. Мальчик взмыл в воздух, поотбивал мячи, но Хью, очевидно, это не впечатлило, ибо он бесстрастно бросил:

– Следующий!

Разочарованный и обиженный Сириус присоединился к друзьям, которые попытались его утешить, но вышло не очень. Все оставшееся время отбора он мрачно комментировал остальных желающих и был искренне возмущен, когда Боунс выбрал в загонщики парня с третьего курса. Но, тем не менее, они не преминули отметить втроем выбор ловца команды, достав у одного парня с Хаффлпаффа сливочное пиво.

*

Как-то троица сидела во дворе Ховартса, у старого дуба, когда к ним подлетел бледный, трясущийся Питер Петтигрю, в перекошенной мантии и с ужасом на лице.

– Пожалуйста!.. Пожалуйста…

– Пит, что случилось? – Сириус вскочил первым, бросаясь к пухлому мальчику.

– Там… слизеринцы…

– Что они сделали? – испугался Ремус, тоже поднимаясь, но его перебил мрачный голос Поттера:

– Показывай их!

Они последовали за сомневающимся Петтигрю в замок, на ходу доставая палочки.

– …Отобрали сумку… а там палочка… там все!.. – плакал Питер.

– Мы все вернем.

Они вышли на второй этаж. Двое третьекурсников, хихикая, рылись в отобранной сумке Питера. Карие глаза Джеймса блеснули в предвкушении.

– Expelliarmus! – выкрикнул он, кидаясь к ним. Сумка Петтигрю ринулась из их рук в руки Поттера, который быстро кинул ее застывшему от восторга Питу.

– Horn Tongue! – взвизгнул один из них, целясь в Блэка, который был ближе, но Сириус успел отпрыгнуть в сторону.

– Не думаю, – хищно ухмыльнулся он. – Furunculus!

Лицо юноши мгновенно покрылось волдырями. Второй попытался направить палочку на Сириуса, но Рем вовремя крикнул:

– Incarcerous!

Двое слизеринцев тут же оказались связанными.

– Не хорошо обижать меньших, – нравоучительно заметил Джеймс, поигрывая палочкой.

– Я скажу больше, еще раз увижу вас около него, – Сириус указал рукой на довольного Петтигрю, – так просто не отделаетесь!

Посмеиваясь, они направились обратно на улицу – день был солнечный, несмотря на выпавший первый снег.

– Не думаю, что они еще посмеют тебя обидеть! – самодовольно заметил Джим, похлопав Питера по плечу.

– А если… посмеют? – робко отозвался он, смотря на троих друзей огромными серыми глазами.

– Друзья мои, – Сириус прищурился, разглядывая пухлого мальчика, неровно шедшего рядом. – Есть предложение. Почему бы нам не принять Пита в свой узкий дружеский круг?

– Я не против, – улыбнулся Ремус, Питер всегда вызывал в нем чувство жалости, его хотелось опекать.

– И я, – хмыкнул Поттер. Сириус сделал приглашающий жест рукой.

– Правда? – прошептал Петтигрю, дрожа от волнения. – Я… правда?

– Питти, ты же слышал, – засмеялся Джеймс, обнимая его за плечи. – Обидят тебя – обидят и нас, ничего не бойся, дружище!

– Джеймс… – пискнул Пит.

– Э-э-э… я надеюсь, ты не собираешься плакать? – смутился Джим, неловко взъерошив свои лохматые волосы.

– Нет! – радостно вскричал Питер, его глаза сияли. – Спасибо!

Они засмеялись и направились к тому же дубу, у которого сидели. Стоит ли говорить, что как только тех двоих расколдовали и развязали, они поспешили сообщить, кто это сделал. МакГонагалл наказала на всю неделю всех четверых. В этот раз они помогали Филчу отмывать туалеты от взорванных там вонючих бомб…

В следующие выходные состоялся матч по квиддичу, Гриффиндор играл со Слизерином, это был второй матч в этом учебном году, первый был в октябре, тогда Джеймс поймал снитч на 7 минуте матча, толком не дав никому поиграть и сам не успев насладится игрой в полной мере. Команда поддразнивала его на мини-пире в гостиной, но, тем не менее, все были довольны, ведь Гриффиндор победил.

Команды взмыли в воздух, Сириус с Питером радостно махали флажками, выкрикивая имя Поттера, Ремус снова пытался проникнуться игрой, но в который раз у него не выходило, хотя на поле был его друг.

– …Орхидея Гринграсс перехватывает квофл у Эмиля Химана, Боунс защищает ворота…

Рем лениво следил глазами за перемещением Джеймса по полю, тот внимательно выискивал снитч. Сириус громко кричал рядом подбадривающие комментарии, хотя Поттер его вряд ли слышал. Наблюдая за Сириусом, Рем упустил из вида Джима и очнулся только под радостный голос Фрэнка:

– …обратите внимание на ловцов! Поттер и Розье увидели снитч!

Трибуны почти затихли, смотря на стремительно гнавшихся друг за другом ловцов двух факультетов. Джим вырвался вперед, буквально слившись с метлой. Протянув руку, он через мгновение схватил юркий золотой шарик и тут же победоносно вздернул руку с ним вверх.

– Джеймс Поттер поймал снитч! Гриффиндор побеждает со счетом 320:90!

Трибуна Гриффиндора взорвалась оглушительными, ликующими криками. Сириус от счастья обнял поочередно всех вокруг, Питер почти плакал от переполнявших его чувств, Ремус смеялся над ошеломленно-радостным выражением лица Джеймса, который приземлялся на траву.

Они спустились с трибуны вместе с радостно гудящей толпой в золотисто-красных цветах.

– Я побежал в гостиную, хочу успеть нарисовать плакат Джиму! – жизнерадостно сообщил Питер и, махнув рукой, поспешил к замку.

– Вот его первый и самый преданный фанат! – захохотал Сириус.