Текст книги "Скажи мне, что ты меня (СИ)"

Автор книги: Celice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

– Хорошо… хоть не бандой преступников или не террористами какими-нибудь!

– Он имел в виду наверняка именно это! – простонал Джим.

– А, между прочим, мне нравится, – отсмеявшись, заметил Сириус, обводя их заговорщическим взглядом. – Слушайте, я хочу, чтобы мы так и звались!

– Так у нас что, действительно банда? – уточнил Петтигрю, хихикая.

– Филчу виднее, – фыркнул Джеймс, распаковывая очередную лягушку.

– Спасибо нашему завхозу, этому очаровательному малому, – проникновенно сказал Блэк, прижимая руку к сердцу. – Какая проницательность! Мародеры – это именно про нас!

*

Ремус шагал по коридору и нес в руках огромную стопку книг. Шла третья неделя обучения, а заданий на дом было выдано немерено. Он задумчиво размышлял о друзьях, с которыми вроде бы ему удавалось пока вполне нормально общаться, если не считать плохих моментов, как называл он их про себя, когда рядом с Сириусом вырастала его девушка, обязательно премерзко смеясь и щупая своего парня чуть ли не во всех местах на людях. В такие минуты юноше требовалась вся сила воли, чтобы продолжать хоть изредка реагировать на разговор и снова не обижать друзей молчанием или раздражением.

Он повернул за угол, и тут же на него кто-то налетел, выбив книги из рук. Рем едва не упал сам, зато второй юноша шлепнулся на бок и тут же резво вскочил на ноги.

– Мерлин, смотри, куда прешь, – рассердился Регулус Блэк, уставившись на него. Очевидно, тут произошло узнавание, ибо в его зеленых глазах вспыхнуло презрение. – Сколько учебников, полукровка! Я бы пожалел тебя, ведь столько приходится учить, будучи не настоящим волшебником, но я, увы, не могу пренебречь презрением.

– Спасибо, Регулус, – ровно бросил Рем, собирая рассыпанные книги снова в стопку. Красивое лицо мальчика исказилось. Он выхватил палочку.

– Не смей называть меня по имени, дрянь!

– Expelliarmus! – закричал женский голос, и палочка младшего Блэка ринулась в руку Лили Эванс, бежавшей к ним. – Как ты смеешь?

– Отдай мою палочку, грязнокровка! – прошипел слизеринец, бледнея. Лили тряхнула рыжей челкой, их похожие по цвету и яркости взгляды скрестились.

– Попробуй, забери! – гневно предложила она, высокомерно вздернув носик.

– Лили, не надо! – Ремус быстро выхватил у нее палочку слизеринца и протянул ее законному владельцу. – Бери и уходи, Регулус.

– Я сказал, не смей называть меня по имени! – закричал младший Блэк и кинулся на гриффиндорца с кулаками. Юноши повалились на пол, Рем еле успел увернуться от удара в лицо и с силой оттолкнул от себя слизеринца, но тот врезал ему прямо в живот. Люпин задохнулся от боли. Тут же Регулус вдруг отлетел прямо от него, словно подчиняясь какой-то силе. Рем с трудом сел и увидел Сириуса, прижавшего брата к стене, его палочка упиралась ему в шею.

– Если я еще хоть раз увижу тебя рядом с кем-то из моих друзей, наша мать лишится второго сына! – с яростью кричал старший Блэк, его палочка дрожала в руке от едва сдерживаемого гнева. Джеймс помог Рему подняться, но Люпин тут же бросился к ним.

– Сириус, пусти его! – воскликнул он, вцепившись в плечо друга. Тот обернулся к нему, его глаза горели такой смесью презрения, ярости и боли, такими их еще никто не видел.

– Этот гаденыш… – прошептал он, но Рем покачал головой, стискивая рукой его мантию.

– Отпусти его, я прошу тебя.

Тонкие пальцы старшего Блэка разжались, и младший быстро отскочил в сторону, хватая с пола свою палочку. Он высокомерно оглядел направленные на него палочки Джеймса, Лили и даже Питера, хотя пухлый мальчик трясся от страха, потом посмотрел на стоящих рядом брата и Рема.

– Позор тебе, отродье! – прошипел он, отступая. – Осквернитель крови! Ты мне не брат больше, чертов урод!.. А ты своим благородством можешь подтереться, мерзкая полукровка! – крикнул он Люпину и бросился за угол, стремясь быстрее скрыться с их глаз.

Сириус хотел кинуться за ним, но Рем удержал его, умоляюще посмотрев прямо в глаза. Юноша отступил, нехотя убирая палочку. А Ремус, наконец, отпустил его руку, похолодев от осознания самого факта, что он осмелился прикоснуться к нему. Кровь прильнула к его щекам, и юноша отвернулся, вновь принявшись собирать свои книги с пола.

– Как дела, Эванс? – радостно осведомился Джеймс, поигрывая палочкой. Очевидно, он решил, что общее приключение их сблизило. Лили бросила на него мрачный взгляд и ничего не ответила. Присев рядом с Ремусом, она помогла ему с книгами. Джим слегка смутился, но отступать он не умел.

– Знаешь, ты… такая смелая! – нервно выдал он. Питер захихикал. Лили медленно поднялась с корточек и пристально посмотрела на него. Джеймс был ошеломлен – еще никогда он не был к ней так близко, чтобы начать тонуть в ее необыкновенных глазах.

– Поттер, ты что-то хочешь мне сказать? – насмешливо вопросила она, приподнимая брови и скрестив руки на груди.

Тем временем Рем поднялся с книгами, которые вновь чуть не упали, покачнувшись. Сириус поддержал стопку рукой, другой чуть коснувшись лица Рема, который мгновенно покраснел.

– Он причинил тебе боль? – прошептал Блэк, взволнованно смотря на него.

– Нет…

– Но он ударил тебя, я видел, – Сириус сжал его локоть рукой, и Ремуса бросило в жар.

– Сириус! – едва слышно пробормотал он, довольно резко отшатнувшись от него. – Я умоляю тебя, не прикасайся ко мне!

Красивое лицо Блэка точно окаменело. Но Люпин уже отвернулся и, крикнув, что будет на улице, скрылся в направлении лестницы.

– …Ну, я думаю, между нами возникло легкое недопонимание, – протянул Джеймс, краснея от испытующего взгляда девушки.

– Между нами? – иронично переспросила Лили. – Что-то я не замечала, чтобы между нами вообще что-то когда-либо было.

– Я… имел в виду, что мы друг друга не поняли! – нахмурился Джим, тоже скрестив руки на груди.

– Поттер, я не намерена понимать или не понимать тебя, – Эванс тряхнула рыжими локонами, и юноша рядом с ней стал похож на дурачка – пялился и глупо улыбался. – Скажу больше, ты мне вообще не интересен. Поэтому, ради Бога, оставь меня в покое.

– Ради кого? – тупо переспросил он, обижаясь. Лили вдруг рассмеялась и покрутила пальцем у виска. Потом, махнув рукой, скрылась в том же направлении, что и Ремус.

– Я ж говорил, что она не в себе, – проворчал Поттер. Питер радостно закивал, его вообще невероятно развеселила вся сцена. Джим повернулся к мрачному Блэку, смотрящему в одну точку.

– Эй, Сири, ты идешь?

Сириус странно взглянул на него, словно не видел, но пошел за ними следом в гостиную факультета.

*

Ремус вошел в спальню и успел заметить краем глаза, как Джеймс и Сириус быстро спрятали что-то под подушку. Они сидели на кровати Блэка. Он подошел к своей постели, отложив сумку на тумбочку, и медленно повернулся к ним. Они быстро переглянулись и невинно уставились на Люпина.

– Что происходит? – сдержанно осведомился Рем.

– Ничего, – искренне отозвался Поттер, покосившись на Блэка, который задумчиво улыбался, опустив глаза.

– Сириус?

– Ничего такого, Рем, – он поднял руки, точно сдаваясь.

– А что вы там прячете? – нервно осведомился юноша, двинувшись к ним.

– Мы? – хором воскликнули они, дружно прильнув плечами друг к другу.

– Послушайте, это не смешно… Это что-то, что касается меня?

– Нет! – быстро выкрикнул Джеймс, и Сириус грубо пихнул его в бок, подарив возмущенный взгляд.

– Покажите! – нахмурился Рем. – Покажите, иначе я подумаю что-то не то…

Вздохнув, Блэк нехотя достал из-под подушки книгу и протянул ее другу.

– Доволен?

Рем посмотрел на обложку: «Подводные камни анимагической теории» и поднял изумленный взгляд на ухмыляющихся друзей.

– Поверить не могу… Я думал, вы оставили эту идею в покое!

– Ни за что! – хмыкнул Джеймс. – То, что у нас пока еще ничего не получается, – ничего не значит.

– Точнее, это значит только то, что нам нужно еще тренироваться, – подхватил Сириус. – Вот смотри: мы поняли, что формула превращения для каждого своя…

Ремус присел на край кровати, листая книгу.

– … Как правило, речь идет о миге наивысшего духовного равновесия и единения, – задумчиво почесал нос Джим.

– И что это значит?

– Мы думаем, что имеется в виду что-то вроде счастья, – Сириус пожал плечами, его глаза блестели, когда он говорил с такой убежденностью.

– Как с заклинанием Патронуса? – уточнил Рем, чтобы иметь возможность отвести от него взгляд и посмотреть на Джеймса.

– Не совсем, там речь идет о счастливом воспоминании, насколько я помню, – возразил тот.

– А здесь нужно почувствовать абсолютное счастье, что-то такое, отчего хочется парить, – радостно продолжил Сириус. – И в то же время необходимо сосредоточиться и перестать ощущать свою человеческую сущность.

– Я полагаю, это слишком сложно, – нахмурился Ремус, отдавая книгу Джеймсу. – Столько, сколько вы уже прочли в этих книгах…

– Этого недостаточно, – перебил его Сириус, откинувшись на подушку. – Должно быть много тренировок, чтобы такое состояние достигалось по желанию. Эх, превратиться бы один раз, я думаю, потом будет легче…

– Полагаю, сейчас уже мне не переубедить вас? – Люпин встал с кровати и отошел к своей, ослабляя и стягивая галстук с шеи.

– Ремми, доверься нам, – предложил Сириус, потягиваясь.

– О да, это единственное, что мне остается, верно?.. – прошептал Рем, чувствуя себя почему-то на редкость несчастным, глядя на расслабленного друга.

*

Они шли на обед втроем. Сириус пропустил Травологию, и Джеймс бурчал под нос, что сдерет с него три шкуры, если он откажется объяснять им, почему. Друга они увидели у Большого зала, он стоял около темноволосой девчонки, кажется, с третьего курса Равенкло, опершись одной рукой о стену у ее головы. Судя по позам и выражениям лиц, они флиртовали и оба наслаждались этим.

– Ух ты! – хмыкнул Питер, его серые маленькие глаза загорелись. – А как же Забини?

– И мне интересно, – хором отозвались Поттер с Ремусом. Последний ощутил уже ставший привычным, но от этого не менее болезненным, укол ревности. Как так? Только он почти успокоил себя тем, что Сириус влюблен в Белинду и хотя бы с ней, вероятно, обретет счастье, как тут – новая пассия?

– Сириус! – возмущенно окликнул его Джим. Тот обернулся к ним, подмигнул и, склонившись к уху темноволосой равенкловки, что-то ей шепнул, отчего та залилась краской, захихикала и робко кивнула. Он скользнул по ее лицу пальцами, таким знакомым жестом, что Рем отвернулся, задохнувшись; потом бросился в зал, не став их дожидаться. Впрочем, все трое присоединились к нему, едва он сел за стол.

– …Я так и не понял, зачем тебе эта Розмари, когда есть Забини? – ворчал Джим, бросив свою сумку под стол.

– Забини и я больше не встречаемся, – лениво проронил Сириус, сев рядом с Питером напротив Поттера и Люпина.

– Почему? – искренне, казалось, расстроился Петтигрю.

– Ах, Питти, – Блэк взъерошил его светлые волосы. – Скажем так, Белинда не готова к тому типу отношений, который бы устроил меня.

– Это к какому же? – сухо осведомился Рем, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Ни к чему не обязывающему, но, безусловно, приятному для обоих, – вкрадчиво пояснил юноша, пытаясь поймать его взгляд. Поттер поперхнулся соком и, откашлявшись, захохотал.

– Сириус, скажи мне, что ты пошутил и не предлагал ей того, о чем я подумал!

– Я понятия не имею, о чем ты подумал, – невинно поддразнил его Блэк, неспешно положив себе картошку в тарелку.

– Нет, ты представляешь? – Джим пихнул Рема в плечо, все еще смеясь. – Какой позер! И она тебя, конечно, послала!

Рем слабо улыбнулся, сосредоточенно изучая тарелку. Конечно, он тоже понимал, о чем вел речь его друг…

– Ну, сначала я выслушал лекцию на тему того, как она мечтает о пышной свадьбе и детях с моими глазками, – Сириус сделал страшные глаза. Питер хихикал, ища Белинду в зале, но слизеринки на обеде не было. – Потом, кажется, это было после того, как я донес до нее смысл фразы «Я никогда не женюсь на тебе», она впала в ярость… и я стал снова свободным человеком.

– О, Мерлин, – Джеймс сполз со скамьи почти на пол. – Вам же по четырнадцать лет! Ты меня убиваешь, Сири… Я смотрю, свободы тебе хватило только до Большого зала!

– Розмари мне давно нравилась, – невозмутимо заметил Блэк, отпивая сок из своего кубка. – И возраст тут ни при чем. Тебе ли не знать, как в чистокровных семьях любят заключать ранние помолвки… Упаси меня Мерлин от такого союза!

– Бабник, – фыркнул Джим, покосившись на сидящую недалеко от них Лили.

С этого все и началось. Надо ли говорить, что Сириус словно стремился «узнать поближе» всех мало-мальски симпатичных девушек в Хогвартсе? Его «романы» длились не больше недели, этого времени вполне хватало для того, чтобы соблазнить девицу такому красавчику, как Блэк. К тому же он был наследником знатнейшей семьи волшебного мира, в него и так была влюблена большая часть школы.

Джеймс закатывал глаза каждый раз, когда видел рядом с другом новую девушку, Рем молчал, никак на это не реагируя внешне, Питер искренне восхищался.

Вкус Блэка понять тоже было сложно – блондинки, рыжие, брюнетки, худые, чуть полноватые, высокие и миниатюрные – словно различия между ними были ему абсолютно не важны. Рем, который мазохистски пытался понять, какая девушка была бы для того идеалом, абсолютно запутался. Блэк очаровывал всех и наслаждался флиртом и сексом с каждой, а потом менял ее на следующую.

Питер всегда настойчиво выпрашивал подробности, которые Сириус лениво сообщал. Правда, такие разговоры задевали не только Ремуса, но и раздражали Джеймса.

– Ты относишься к девушкам как… к пустому месту! – замечал он ему, когда все четверо сидели у камина в гостиной. – Так нельзя, Сири…

– Почему нельзя? – искренне не понимал Сириус. – Попробуй сам и поймешь, что можно.

– Нет, – Джеймс упрямо сжимал губы. – Я не могу так относиться к этим удивительным созданиям… Ты их используешь, а они ждут от тебя любви!

– Ты романтик, Джимми. Все думаешь о своей недоступной Эванс? – фыркал Блэк, переводя взгляд на задумчивого Ремуса. – А ты, Ремми?

– Я не хочу даже говорить на эту тему, – Люпин вскакивал и уходил.

– И вовсе я не думаю о Лили, хватит уже ее ко всему приплетать! – доносилось до него мрачное ворчание Джима…

– Как вы думаете, а Рем втюрился в кого-нибудь? – вопросил Питер, едва Люпин вышел из гостиной.

– Нет, – уверенно бросил Джеймс, любовно поглаживая потрепанный снитч в руках. Сириус быстро посмотрел на него, вздернув брови.

– Откуда такая уверенность?

– Да! – поддержал его Пит. – Он все время с твоей Эванс шляется! Не просто же так.

– У них с Лили ничего нет, – сурово отрезал Поттер, грозно посмотрев на них карими, горящими глазами. Сириус приподнял одну бровь и Джим вздохнул. – Я спрашивал его.

– Серьезно? – изумился Блэк. Питер засмеялся, переводя взгляд с одного на другого.

– Да, – покраснел Джеймс, шмыгнув носом. – Он сказал мне, и я ему верю. Ясно?

– Куда уж яснее, – проворчал Сириус, растянувшись перед камином на ковре. – Эванс неприкосновенна!

– Придурки, – нахмурился юноша, глядя на ржущих друзей…

Рем подружился с Лили Эванс, если можно было так назвать их странные отношения. Они часто сидели вместе в библиотеке или во дворе школы, здоровались по утрам, улыбались друг другу в Большом зале и даже давали подсказки на тех или иных уроках, где сидели рядом. Но Лили никогда не говорила с ним о Снейпе, хотя Рем видел, как тот иногда пытается с ней поговорить или как они ссорятся в одном из коридоров… А Люпин старался не говорить с ней о своих друзьях, зная ее к ним отношение.

Как-то они сидели на подоконнике в одном из коридоров, готовя домашнее задание по Трансфигурации. Лили задумчиво покусывала перо, искоса поглядывая на юношу, быстро писавшего ровным почерком что-то в своем пергаменте. Ее волосы были собраны в два хвоста, отчего она выглядела совсем молоденькой.

– Рем, ты влюблен в меня?

Люпин чуть не свалился с подоконника, отпрянув в сторону.

– С чего ты это взяла, дементор тебя забери?

– Предположила, – хмыкнула девушка. – Ну, просто сложно себе представить, что парень будет дружить с девушкой просто так… если, конечно, он не влюблен в другую.

Ремус покраснел и уткнулся в учебник.

– Я в тебя не влюблен, – проворчал он, не поднимая глаз. Лили пододвинулась ближе.

– В общем-то, я так и думала, – засмеялась она. – Но должна была уточнить. Итак, кто же тот человек, в которого ты влюблен?

– Что за дурацкие вопросы? – вспылил юноша, захлопнув книгу. – С чего я должен быть обязательно в кого-то влюблен?

– Все в кого-то влюблены, – пожала худыми плечами Лили, сделав забавную гримасу.

– Ну и в кого же тогда ты влюблена? – ловко перевел тему разговора Люпин, наслаждаясь тут же последовавшим ее смущением.

– Я пока ни в кого!

– Да ну? Дай-ка угадаю…

– Угадывать нечего!

– Ну почему же, у меня столько кандидатур!

– Люпин!

– Эванс?

– Прекрати, – серьезно попросила она. Юноша улыбнулся и, взяв сумку, стал складывать в нее учебник и пергамент с пером и чернилами. Девушка сосредоточенно изучала его худое лицо, заостренные черты, такие длинные ресницы. Потом вздохнула и решилась.

– Тебе надо ему признаться.

От неожиданности Ремус уронил сумку и из нее тут же высыпались перья, раскололась склянка с чернилами. Но он испуганно взирал на совершенно спокойную Лили, мягко улыбающуюся ему.

– О ком ты, черт возьми?

– О Блэке, конечно.

Рем побледнел и, опустив глаза, уставился на расползающееся черное пятно чернил под ногами.

– Ремус, я же тебя не осуждаю, – тихо заметила Лили. – Просто ты так несчастен порою, когда смотришь на него изредка и так быстро, твои глаза… Ох, ну я просто хотела поговорить, вдруг тебе не с кем обсудить это.

– Может быть, я не хочу это обсуждать? – устало предположил Люпин, рассеянно посмотрев на нее. Лили положила руки ему на плечи.

– Ты всегда можешь поговорить об этом со мной.

Рем кивнул и, достав палочку, пробормотал очищающее заклинание, правда, на сумке все равно осталось пятно. Он запихал все выпавшие вещи в нее, чувствуя себя крайне неловко под взглядом Лили.

– Так почему ты не поговоришь с ним?

– Как ты себе это представляешь? – нехотя отозвался юноша, положив сумку на подоконник. – Ты же видишь его… девушки, девушки, девушки…

– Он твой друг. Ты ему дорог…

– По-другому, – жестко отрезал Рем. – Это все бессмысленно, Лили… Кому будет легче, если он узнает?

– Тебе!

– Но не ему, – твердо подчеркнул Люпин. – Поэтому давай оставим эту тему.

Девушка прикусила губу, размышляя. Ремус задумчиво смотрел вглубь пустого коридора. Если она догадалась, то, может быть, всем уже все очевидно?.. А он-то, дурак, думал, что хорошо притворяется. Но зачем ему признаваться Сириусу? Если тот не отшатнется от него с отвращением, то будет жалость… а жалости он просто не вынесет. Только не от него.

– Пойдем в гостиную? – робко предложила Эванс, рассматривая его профиль.

Он кивнул, помогая ей сложить вещи.

Глава 7.

Сириус шагнул из камина и рассеянно стряхнул золу с пиджака. Он огляделся. Как же разнились его дом и этот… Светлые стены, картины в каждой комнате – и не жуткие портреты предков, а светлые пейзажи, мебель, обтянутая зеленым шелком… Юноша подошел к столу, взял рамку с колдографией, вглядываясь в нее. Потом улыбнулся и, повысив голос, крикнул:

– Дядя Альфард?

Рядом с ним возник домашний эльф с испуганными серыми глазами.

– Л-л-лорд Б-б-блэк, – заикаясь, пропищал он. Сириус поморщился. Его матушка создала впечатление на долгие годы – даже эльфы его дядюшки боялись наследника семьи.

– Здравствуй, Тоби. Где дядя Альфард?

– П-п-подождете здесь, с-сэр? Я с-с-сообщу ему…

– Конечно, подожду, – Сириус сел в кресло, все еще держа колдографию в руках. Эльф исчез с громким хлопком. Минут через пять послышались размеренные шаги, и в гостиную вошел элегантный мужчина лет пятидесяти. Высокий, с темно-каштановыми волосами и такими же синими глазами, как у племянника, он был столь же красив, как большинство мужчин семейства Блэк. На нем великолепно сидел атласный синий домашний халат, под которым виднелась белоснежная рубашка, а шею стягивал голубой шейный платок.

– Мальчик мой, – мягко улыбнулся он, раскрывая объятия. Сириус легко поднялся и с теплотой обнял дядю. Сегодня он оставался единственным близким ему человеком в семье. С детства он обожал, когда Альфард гостил у них несколько недель, все это время он мог общаться с ним как с ровесником, всегда рассказывал что-то интересное или давал по-настоящему полезные советы, будь то ссора с матерью или боязнь жутких отрубленных голов эльфов в коридоре.

– Мерлин мой, как ты вырос, – усмехнулся Альфард, садясь на софу рядом с креслом. – Шоколадный коктейль?

– Пожалуй, просто чай, – хмыкнул Сириус, возвращаясь в кресло.

– Действительно, вырос, – улыбнулся дядя и призвал эльфа. Через минуту перед ними на столике стоял поднос с двумя чашками и пирожными. – Ты, надеюсь, погостить?

– Нет, – Сириус сделал глоток и поморщился. – Ты же знаешь маму… она меня надолго к тебе не отпустит. Да и не только к тебе. Ведь лето существует только для того, чтобы она могла каждый день мне высказывать свои претензии.

Альфард внимательно разглядывал племянника, постукивая изящными пальцами по своей чашке. Ему ли было не знать Вальбургу, его младшую сестру. Для него не было секретом, что с каждым годом она все больше и больше впадала в психическое расстройство, которое большинство членов их семьи предпочитали просто не замечать, даже ее муж и младший сын. Знал он и то, что его старший племянник особенно страдал от психозов матери.

– Что на этот раз? – мягко осведомился он. Сириус пожал плечами, поставил чашку на стол и откинулся на спинку кресла с элегантной непринужденностью, которая как никогда радовала глаз его дяди. Настоящий Блэк – красивый, гордый, аристократичный! Совсем взрослый...

– Какая разница? Если бы не к чему было придраться, она бы придумала.

– А разве есть к чему? Насколько я знаю, ты блестяще учишься, «Превосходно» по всем предметам…

– Откуда?.. – приподнял брови Сириус.

– Наш дед любит «навещать» и мои картины, – хмыкнул Альфард, разводя руками.

– Старый сплетник, – проворчал юноша. – Но учеба – это еще не все.

– Проказы? Но это так естественно в твоем возрасте, тем более, с таким другом, как юный Поттер.

– Да, дядя, ты это понимаешь. Но мы же говорим о маме, – Сириус мрачно потер рукой атлас на подлокотниках кресла. – Она меня ненавидит.

– Вовсе нет.

– Не надо. Она проклинает тот день, когда я родился – я уже всю неделю это слушаю, я слушаю это каждое лето и Рождество, я даже не читаю ее писем более, ибо я знаю, что я там прочту. Она не устает напоминать мне, что отдала бы все богатство и знатность Блэков за то, чтобы Рег родился раньше меня… Впрочем, когда мне улыбается удача и я ускользаю от ее криков, я обязательно натыкаюсь на Рега, и он мне озвучивает примерно тоже самое, только уже от лица «достойного» представителя нашей семьи. Когда это началось? Я уверен, что задолго до того, как я имел счастье попасть на Гриффиндор. Вспомни, дядя, она же вечно была мной недовольна – не так сижу, не так пою, посмел говорить с гостями, когда должен был молчать и ждать, пока она распорядиться сесть за фортепьяно и сыграть то, что ей нужно… Посмел ответить ей, когда она ругала меня за что-то. Посмел выйти из комнаты в уборную, когда был наказан. Очевидно, ее не устраивал сам факт моего существования. Почему? Я понятия не имею, хотя обдумал уже все возможные варианты. Я иногда думаю, было бы что-то иначе, попади я действительно на Слизерин? Кроме того, что мы с Джимом бы терпели насмешки со стороны двух факультетов из-за нашей дружбы, и того, что в моей жизни никогда бы не было… – Сириус осекся и тряхнул головой, блестящая челка упала ему на лицо, и Альфарду пришлось податься ближе, чтобы разглядеть его выражение.

– Не было кого?

Юноша угрюмо посмотрел на него и не ответил. В этот момент в комнату вошел парень лет двадцати пяти, с золотистыми волосами, в довольно простой одежде, учитывая стиль дяди и обстановку в его доме.

– Ал, я должен… О, прости, я не знал, что у тебя гости, – он уставился на юношу, вероятно, удивившись их внешнему сходству.

– Дэнни, это мой племянник, Сириус Блэк. Сириус, это Дэнни Суон… мой друг.

Блондин сделал большие глаза, Сириус хмыкнул и пожал протянутую руку.

– У вас такие странные имена в семье, – заметил Дэнни, изучающе разглядывая Сириуса, но тот, не смутившись, ответил ему пристальным взглядом. Парень улыбнулся. – И вы все чертовски красивы!

– Тебе пора идти, ma petite, – сухо бросил Альфард, не обращая внимания на смех племянника.

– Да, пора! До вечера.

Он бросил на него мягкий взгляд и ушел. Сириус иронично посмотрел на дядю. Тот поднял брови, ответив ему невинным взором.

– Я смотрю, у тебя новая страсть, – заметил юноша.

– Не страсть, а любовь, мальчик мой, не путай, – Альфард призвал эльфа и попросил еще чая.

– Суон… Он маггл, не так ли?

– Ты сейчас похож на Вэллу, – мрачно сообщил ему старший Блэк.

– Упаси меня Моргана! – Сириус в притворном ужасе взмахнул руками. – Просто мне интересно, как вы познакомились.

– Ты еще слишком мал для того, чтобы знать это.

– Ты же знаешь, я ненавижу, когда так говорят.

Альфард ухмыльнулся и погрозил ему чайной ложкой. Сириус поставил, наконец, рамку с фотографией на место. С нее, улыбаясь, смотрели Альфард и Дэнни. Вопросы отпали сами собой. Он перевел взгляд на дядю, нерешительно переплетя пальцы рук, сложенных на коленях.

– Как ты понял, что ты… – он замялся, подбирая слова.

– Я влюбился, – пожал плечами тот, отпив чая из кружки, которую только что наполнил.

– Ты не понял, я сейчас хотел спросить…

– Я понял, мальчик мой, – с улыбкой перебил его Альфард. – Я влюбился. Это было в Хогвартсе. Как давно, Мерлин… Слизеринец во всем. Он был чертовски красив. Изящный брюнет с холодными глазами. Я до сих пор вспоминаю эти глаза… Изумительный ум, лучший ученик своего курса. Ах, как же я увлекся, Сириус… Я просто потерял голову. Я готов был сделать что угодно, чтобы он обратил на меня внимание. Но у него не было привязанностей, он никогда не принимал в расчет чувства – не только чужие, но и свои. Хотя я сомневаюсь сегодня, что они у него вообще были…

– Жутковатый портрет ты нарисовал, – покачал головой Сириус, внимательно его слушающий.

– Какой есть… был, – Альфард задумчиво потер бровь. – Я был тогда глупым мальчишкой. Верил, что смогу заставить его полюбить себя, тем более, что я видел – у него не было ни девушки, ни парня. Но у него была идея… и он жил ею. Мальчик мой, это самая заведомо проигрышная борьба – когда ты пытаешься бороться с идеей. Он всегда был недоступен для всех, уже с самого начала.

Юноша разглядывал лицо дяди. Оно было чуть бледным, словно он до сих пор переживал что-то, что было в том хогвартском прошлом, но оставалось ощущение, что оно не покидало его и в настоящем.

– Так он был твоим… первым… – он смутился и не договорил, что Альфарда слегка развеселило.

– Нет. Я же сказал, что он был не способен любить. Моим первым парнем был хаффлпаффовец, блестящий ловец, чертовски привлекательный малый. С ним я и попытался отогреться и забыть все те страдания, которые причинил мне Том, вольно или невольно. Хотя я подозреваю, что вольно… – старший Блэк рассеянно покачивал одной ногой, закинутой на другую. – Все дело в том, дорогой мой, что с собственными страстями нельзя бороться.

– Ты уверен? – мрачно отозвался племянник, уставившись куда-то влево или просто в пустоту.

– Абсолютно. Можно лгать себе, уворачиваться, избегать, но рано или поздно приходится признаться самому себе – я такой, какой я есть, и я люблю этого человека, даже если он – самое жестокое существо на свете.

Сириус уставился в такие же синие глаза дяди, как и его собственные.

– Как его звали? Твою первую любовь?

Альфард замялся на секунду, но было видно, что не оттого, что он пытается вспомнить, а оттого, что не знает, стоит ли говорить. Но потом решился и сухо бросил:

– Его звали Том Риддл.

Имя показалось Сириусу смутно знакомым, но он не мог вспомнить, где его слышал. Он смотрел на побледневшего дядю и не мог понять, что его так взволновало.

– Он умер?

– Можно считать и так, мой мальчик. Хочешь еще чаю? Я намеревался показать тебе одну картину, которую приобрел недавно на аукционе в Лондоне. Я всегда говорил, что магглы могут быть чертовски талантливыми мастерами… – дядя увлекался живописью, но столь резкий переход дал Сириусу понять, что тема закрыта. Юноша поднялся и последовал за дядей в другую комнату его особняка.

*

– …Джеймс, прекрати, я не буду этого делать! – воскликнул Ремус, его голос вывел Сириуса из задумчивости, и он посмотрел на двоих спорящих друзей.

– Но для тебя это проще простого! А для меня – очень важно, – жарко возразил Поттер, придвигаясь к Люпину. Тот нахмурился и мрачно уставился на озеро. Они сидели под их любимым дубом. Сириус прислонился спиной к стволу дерева, Питер лежал на животе рядом с ним, Джеймс и Рем – чуть в стороне, напротив друг друга. На траве лежали учебники, книги по анимагии и пергаменты с перьями. Их сумки были разбросаны тут же. Погода была отличной, это позволяло им спокойно расположиться во дворе школы, греясь на солнышке. На скамейках поодаль расположились парочки, кто-то занимался, уткнувшись в учебник. Все было так мирно и спокойно, словно они и не уезжали из Хогвартса на летние каникулы.

– О чем они спорят? – лениво осведомился Сириус у Питера, с любопытством слушающего двух вопящих друзей. Правильнее было сказать, что вопил Джим, Рем тихо пытался ему возражать.

– Джеймс хочет, чтобы Рем свел его с Лили, – жизнерадостно поведал Петтигрю. – А Рем отказывается.

– Потому что я не стану сводничать! – услышав их разговор, повернулся к ним Ремус, встретившись глазами с Сириусом и тут же отводя взгляд.

– Так ты называешь это? – возмутился Поттер, вскакивая на ноги. – Я тебя по-дружески прошу!

– А что именно ты просишь, я упустил? – лениво встрял Блэк, скрестив руки на груди.

– Пусть поговорит с ней, расскажет… обо мне, – смущенно поведал Джеймс, ухмыльнувшись. Ремус покрутил пальцем у виска. Питер захохотал, упав лицом в траву.

– Ты знаешь, Джимми, – хмыкнул Сириус, с трудом сдерживая смех. – Я могу тебя сразу огорчить!

Поттер недовольно посмотрел на него. Солнце играло в его растрепанных волосах.

– Я думаю, это тебе не поможет. Она никогда не забудет, как ты всячески унижал ее любимого слизеринца… Он будет стоять у нее перед глазами во время всего рассказа о тебе, и, в конце концов, ты добьешься только того, что при виде тебя она снова и снова будет припоминать все наши с ним стычки, – трагично издал Блэк.

– Ты серьезно так думаешь? – лицо Джима вытянулось.

– Боюсь, что да, мой друг.