Текст книги "Скажи мне, что ты меня (СИ)"

Автор книги: Celice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

– Перенеси! – едва успел выговорить он, еще раз выкрикнув заклинание щита.

– Аvada Kedavra! – с ненавистью отозвалась Беллатрикс, но зеленый луч разлетелся снопом искр о стену…

Эльф перенес Сириуса в какой-то темный лес, он рухнул прямо в траву, кашляя от пыли. Деревья черными тенями скрывали темно-синее небо без единой звезды.

– Хозяин, Тоби не виноват… Хозяин приказал, Тоби перенес в первое же место, пришедшее на ум… – причитал эльф, дрожа рядом.

– Тоби, ты все сделал верно… Ты спас мне жизнь, – Сириус с трудом сел, потирая ребра. Полки, свалившиеся на него, кажется, ничего не сломали, но ушиб был сильный. – Дай руку, аппарируем в дом Поттеров.

Секунда – и они оказались в светлой гостиной.

– Сириус! – закричал Джеймс, стискивая его плечи.

– Слава всевышнему! – пробормотала Лили, рухнув на диван. Питер мелко дрожал у камина, безумными глазами оглядывая друзей.

Сириус отряхнулся и сжал палочку в руке.

– Я должен вернуться…

– Не говори ерунды!

– Это мой дом! Как они вообще узнали…

– Там была твоя сестрица, ей ли не знать где дом твоего дяди? – Джеймс мерил шагами комнату.

– Я должен туда вернуться! – как заведенный, повторял Сириус.

– Какого фестрала? Ты же понимаешь, что они, скорее всего…

– Я должен! – упрямо рявкнул Блэк. Джеймс секунду смотрел на него, потом тоже достал палочку.

– Джеймс! – взвизгнула Лили.

– Я не пущу его одного! Мы только глянем…

Девушка, прикрыв рот рукой, смерила их умоляющим взглядом. Оба мгновенно исчезли из гостиной. Они перенеслись на улицу, где стоял особняк Блэка, который сейчас весь был охвачен пламенем. Оно тянулось с первого этажа на второй, захватив и крышу.

– Нет… – онемевшими губами прошептал Сириус, с ужасом глядя на то, как его дом пожирает огонь. Где-то выли сирены. Магглы спешили с разных уголков улицы поглазеть на пожар.

– Мне очень жаль, – едва слышно проронил Джеймс, но Сириус ринулся к дому, распихивая людей в стороны. Поттер бросился за ним. Неужели друг спятил и полезет в огонь?

– Сириус!

Но Блэк обежал дом. Там, в саду, в опасной близости от дома, стоял мотоцикл, в котором отражались языки пламени. Сириус вцепился в кожаные ручки, закидывая ногу на сидение. Джемс, запыхавшись, нагнал его.

– Садись, – угрюмо бросил друг. Повторять не пришлось. Поттер вскочил на мотоцикл позади Блэка, сунув палочку в карман брюк и вцепившись в его рубашку. Сириус завел мотор и рванул с мета, сквозь толпу взвизгнувших магглов, вдоль по улице, минуя пожарные машины, мчащиеся к дому. Спустя квартал, Сириус ударил по кнопке на панели передач, и мотоцикл с ревом взлетел в воздух, оставляя позади пылающее пятно и черноту.

Глава 26.

Ремус застывшим взглядом смотрел на косые стрелы дождя. Ливень шел с самого утра, по мокрым листьям барабанили капли, заливая их хижину. Крыша хижины давно прохудилась, пол гнил под ногами, мокрый и грязный. Внутри пахло сыростью и затхлостью. Интересно, кто-то кроме него это замечал?..

Все те люди, с которыми он жил, если их вообще можно было называть людьми, практически ни на что не обращали внимания, кроме еды и ненависти – ко всем подряд. Двадцать восемь человек, пышущих яростью и имеющих возможность воплощать ее и выплескивать на других раз в месяц.

Он появился среди них незадолго до Рождества. Дамблдор был прекрасно осведомлен – он нашел их на юго-востоке Британии, почти сразу. Его заметили еще на подходе к костру у хижины – старого, заброшенного, перекосившегося дома, где обитали все эти полулюди-полузвери. Но никто не остановил. За ним напряженно наблюдали, пока он медленно шел к вожаку, сидевшему на груде старого тряпья, отдаленно напоминающей старое кресло.

С того времени, когда он видел его в последний – и единственный – раз, Фенрир Грейбэк изменился не сильно. Полный, с широкой, здоровой спиной, мясистым лицом, крупным носом и желтыми глазами, он сейчас был менее страшен, чем показался ему в девять лет, но по-прежнему производил отталкивающее впечатление. На нем была старая полинявшая рубаха, такие же древние брюки на подтяжках, сдерживающие его огромный живот. Поверх всего этого неуклюже сидела теплая мантия, явно с чужого плеча.

– Ты кто такой? – грубо осведомился он, опершись массивным локтем о колено.

– Ремус Люпин, – ничего не выражающим голосом представился тот, стараясь скрыть отвращение и гнев, поднявшийся в нем помимо его воли при взгляде на Грейбэка. – Я искал тебя и твоих людей.

– Зачем?

– Хочу присоединиться к вам.

Фенрир подался вперед, пристально разглядывая непрошенного гостя.

– Хочешь сказать, ты оборотень?

– Ты укусил меня, когда мне было девять.

Лицо Грейбэка приняло озадаченное выражение. Пока он молчал (или вспоминал?), из-за его спины вышел мужчина лет тридцати-сорока, с густой неровной бородой, жестким взглядом, тоже закутанный в старые лохмотья, очевидно, пытаясь в них согреться.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать.

– И что ты делал одиннадцать лет с тех пор, как он укусил тебя? – ехидно осведомился тот.

– Учился в Хогвартсе, – спокойно отозвался Ремус. Кругом раздались возгласы – от изумленных, возмущенных, пораженных до яростных и полных отвращения.

– Ты закончил Хогвартс? – недоверчиво переспросил бородатый. Рем коротко кивнул, пристально наблюдая за задумчивым Грейбэком. – Как…?

– Директор школы позволил мне учиться, при условии сохранения моих… перевоплощений в тайне.

– Но куда ты…

– В Запретный лес.

– И какого черта ты делаешь здесь, владея знаниями и умея скрывать свою сущность? – рявкнул кто-то из окружавших его людей. Ремус чувствовал в воздухе недовольство и негатив.

– Многим моим… друзьям стала известна моя сущность, – рассеянно ответил Люпин, сжимая пальцы в вязанных перчатках. – И они отвернулись от меня. Они рассказали об этом тем, кого знали. Я не могу найти работу, не могу спокойно появиться в обществе, не могу нормально жить.

– И поэтому ты приполз к нам, – усмехнулся Фенрир, почесывая толстыми пальцами небритую щеку. – А чего ты ждал? Ты животное, с тобой так и обращаются!

Вокруг загоготали. Рем равнодушно смотрел прямо на вожака, игнорируя хохочущих людей.

– А ты уверен, что сможешь жить с нами, волшебничек? – ехидно процедил бородатый. – Мы живем так, как нам нравится – как звери, на природе! Ты-то, конечно, привык к комфорту.

– Я такой же зверь, как и вы, – тихо сказал Рем, опустив глаза.

– Захотелось примкнуть к стае? – неясно ухмыльнулся Фенрир. – Докажи, что ты можешь быть нам полезен.

– Как?

Грейбэк сделал едва заметное движение глазами, но Ремус только успел обернуться, как получил тяжелый удар в лицо. Он рухнул на спину, жмурясь от боли.

– Нам хлюпики не нужны, – голос Фенрира раздавался точно в вакууме. Прищурившись, Ремус уставился на здоровяка в шрамах, потирающего кулаки с явным удовольствием. Опираясь на локоть, он постарался встать, но тут же схватил удар ногой в живот. Согнувшись от боли, Рем не смог сдержать стона. Он никогда не дрался. Точнее будет сказать, никогда не позволял себе драться. Агрессия могла пробудить самые потаенные инстинкты зверя, он ни разу в жизни не допускал этого.

– Покажи нам свою силу, – дразнил Фенрир, словно кружа вокруг, хотя Рем понимал, что Грейбэк вряд ли сходил со своего места. – Покажи нам, что ты нам нужен!

– Нужность доказывается силой? – усмехнулся Рем, настороженно наблюдая за своим противником, расхаживающим рядом.

– В нашей стае – да.

Сейчас он помнил смутно те события, точно они произошли много лет назад. А ведь прошло всего полгода. Он позволил себе ввязаться в драку. И сломал челюсть тому здоровяку. Как – он и сейчас не имел понятия, а тогда это поразило всех. Хрупкий худощавый парень, которого даже внешними габаритами превосходили почти все в стае, свернул челюсть одному из любимцев Грейбэка.

Ему позволили остаться. Первую ночь он почти не спал. Солома и драные тюфяки, служившие этим людям кроватями, его не смущали. Он не мог поверить, что находится здесь, среди таких же, как и он, укушенных, изломанных, ненужных никому, кроме Фенрира и Темного Лорда. «Но я все равно не такой!» – твердил он сам себе как заведенный. А ночью ему снился Сириус.

На следующий день, за произвольным завтраком – если так можно было назвать рисовую похлебку с большими кусками мяса, – Грейбэк подозвал его к себе.

– Я вспомнил тебя, – хитро заметил он, откусывая огромный кусок хлеба, которым заедал похлебку. Рем, похолодевший весь внутри, тем не менее постарался спокойно встретить взгляд подозрительных желтых глаз. – Твой папаша назвал меня уродливой тварью!

– И вы весьма оригинально отомстили, – процедил Люпин, бросив ложку в свою миску. Фенрир оценивающе разглядывал его.

– Можно на «ты», – хмыкнул он. Рем не ответил, оглядывая хихикающих, переговаривающихся между собой людей вокруг, с удовольствием уплетающих завтрак. – Скажи-ка, а ты неплохо владеешь палочкой?

– Неплохо, – проронил Ремус, удивленно приподняв брови.

– Надо думать. Надо же, закончил Хогвартс… Здесь больше нет таких.

– В школе тоже не было, – равнодушно отозвался Рем, поправляя завязки мантии. Фенрир уставился на него и вдруг так неожиданно расхохотался, что Ремус вздрогнул от испуга.

– А ты забавный, – хлопнул он его по плечу. – Ты прости за твоего папашу. Я ведь не хотел его убивать…

Лицо парня застыло. Значит, он действительно все про него вспомнил.

– Понимаешь, твой старик грубил… Кому это понравится? – Фенрир нелепо для всего своего внешнего вида развел массивными руками в стороны, точно извиняясь. – Я ведь за тобой пришел тогда! Думал, помогу! А он меня стал выпихивать из дома, грозить палочкой…

– Чем вы живете каждый день? Откуда еда, одежда? – бесстрастно перебил его Рем. Грейбэк озадаченно покусал нижнюю губу, но затем ответил:

– Мы необходимы Темному Лорду. Слыхал о таком?

Ремус кивнул, весь обратившись в слух.

– Он снабжает нас всем, что нам нужно.

– Но зачем вы Темному Лорду?

– Мы – сила, парень. Неужели ты этого еще не понял? Мы нужны друг другу.

– Почему тогда вы живете здесь? Ведь он мог бы…

– А чем тут плохо? Мы рядом с природой! Не скрываемся, ведем себя так, как хотим, и если нас кто-то видит – ему же хуже! Мы звери, Ремус, это наша среда, наше место.

– Неужели ни у кого из этих людей нет семей?

– Волки – одиночки. У кого-то из них есть бабы и дети, но они не живут с ними – душа просит свободы. Так, навещают… – Фенрир продолжал буравить его испытующим взглядом. – А что насчет тебя? Друзья, родные...

– У меня нет никого.

– Видать, не сильно тебе жизнь в «нормальном» обществе помогла? – заржал снова Фенрир, отставив пустую миску на промерзлую землю около себя. – Скажи-ка мне, парень, ты где так драться научился?

– Я не учился. Вчера дрался впервые.

– Шутишь?

Рем мрачно смерил его взглядом.

– Ты кусал кого-нибудь за свои одиннадцать лет?

Вспышками воспоминаний мелькнули образы оленя и радостного огромного черного пса, несущиеся по лесу, и тут же исчезли.

– Только животных.

– Ну, ничего, у тебя еще будет случай! – с неподдельным сочувствием пообещал Фенрир, и Ремус, чтобы скрыть отвращение, резко встал и отнес миски к Кристоферу Диллу, который тут был кем-то вроде повара и занимался готовкой еды.

Со временем с присутствием Рема смирились почти все, даже тот ехидный бородач, Росс Калем, который был правой рукой Фенрира. Стая действительно жила в полном довольствии: еды было много, никто не ограничивал их передвижения, кто-то уходил, но постоянно возвращался. А перед каждым полнолунием появлялся гордый Грейбэк и самодовольно сообщал о новом задании от Волдеморта – куда следует напасть. Волшебные деревни подвергались атакам, иногда, впрочем, страдали и соседние, маггловские. Делать стая могла что угодно, Темному Лорду главным было запугать и наказать. Оборотни врывались в дома, кого-то кусали, кого-то убивали. За укушенными всегда возвращались, и с каждым месяцем стая пополнялась испуганными юношами. Фенрир предпочитал кусать детей или парней: от женщин одни истерики и склоки, как он считал.

В такие ночи Рем благодарил Всевышнего за свои провалы в памяти. Он по-прежнему не помнил ничего из того, что он делал, будучи волком. Но, судя по подтруниваниям Фенрира и кое-кого из его людей на следующий день после полнолуния, каким-то непостижимым образом он пока не был повинен в укусах невинных людей. Как ему удавалось сдерживать эти порывы, которые у оборотней были на уровне инстинктов? Неужели годы дружеского контроля со стороны Мародеров все-таки привили его звериной сущности какие-то рамки? Или с возрастом его человеческие желания стали учитываться зверем, сидящим внутри него?

Каким образом выбирались Волдемортом цели, Рем понял позднее, когда впервые после своего прихода в стаю, он встретился с Дамблдором. Было это почти через три месяца после Рождества. Директор внимательно выслушал все, что ему равнодушно рассказал Ремус. Он задал несколько уточняющих вопросов, стараясь, чтобы они звучали мягко. А потом рассказал о своих подозрениях. Пожиратели побывали в этих деревнях до нападений оборотней. Если Волдеморту не удавалось привлечь кого-то на свою сторону, он безжалостно отдавал всю деревню на расправу Грейбэку.

Дамблдор много чего рассказывал, в том числе о делах Ордена. Убили Марлин Маккиннон и Эдгара Боунса с их семьями. После последней жестокой стычки с Пожирателями, в деревне волшебников Тинворт, бесследно исчез Карадок Дирборн. Дедалус Дингл попал под страшное заклятие и месяц провел в Мунго, а, выйдя, превратился в человека, который боится всего на свете, но при этом он предпочел остаться в Ордене, хотя из Аврората пришлось уйти. В этой же стычке погибли братья Пруэтты, забрав с собой жизни пяти Пожирателей. Были убиты из сторонников Лорда Эван Розье и Дэн Уилкс. Рем тогда вспомнил далекую сцену у раздевалки, целующиеся слизеринцы… Уилкс, худощавый парень с длинной челкой, который постоянно вертелся в окружении Снейпа... Немногим старше его, погибли. И, несмотря на то, что, может быть, эти двое и убили близнецов Пруэттов или Эдгара Боунса, но их ему тоже было жаль.

Дамблдор, правда, сообщал эти вести бесстрастно. А про Розье и Уилкса рассказал, что пали они от руки Грозного Глаза, оттяпав у него заклятием часть носа, чем Муди чрезвычайно теперь гордился. Но Ремус слушал это все спокойно, он уже научился не выражать эмоций. Лишь когда Альбус заговорил, наконец, о его друзьях, Люпин взволнованно подался чуть вперед.

В стычке участвовали, конечно, и Поттеры с Питером и Сириусом. Несмотря на то, что Лили была на четвертом месяце беременности, она не отсиживалась дома, хотя Ремус мог себе вообразить, как за нее переживал Джеймс. По словам Дамблдора, в той стычке у Тинворта присутствовал и сам Волдеморт. Мало того, что в личную дуэль с ним вступили снова Поттеры, которым на помощь вовремя пришли Лонгботтомы, так еще и Сириус получил серьезную рану от режущего заклятия. На какую-то долю секунды Рем готов был вскочить и кинуться вон из трактира, где они сидели с Альбусом в одном из кабинетов, чтобы аппарировать прямо домой к Блэку, но потом он осознал, что не может этого сделать. Дамблдор, понимая его чувства, тут же принялся успокаивать его и уверять, что сейчас уже все хорошо, что все обошлось, что все живы. Но почему так сдавливало сердце?..

С того марта они договорились со старым волшебником увидиться летом, если не будет экстренных новостей.

Он вернулся в старую хижину в глубине леса. Его никто не спрашивал об отсутствии. Положа руку на сердце, Рем был самым образованным из них: он мог аппарировать, он мог сотворить любое сложное заклинание. Поначалу Фенрир его опасался, но Ремус никоим образом не показывал, что намерен занять его место или представляет для него угрозу. И Фенрир стал спокойнее, даже советовался с парнем о защите, интересовался простыми заклинаниями – во время одного из набегов он притащил чужую палочку, и Рем, не без труда, обучил его элементарным вещам.

Самым любопытным открытием для Люпина в стае стал тот факт, что не все эти люди во время перевоплощений теряли связь со своей человеческой сущностью. Были и такие, как он, но большую часть составляли такие, как Фенрир. Они сохраняли ясность ума, и сознательность своих действий, трансформируясь в волков. Ими было особенно легко управлять Грейбэку, хотя его слушались и подобные Рему. Были еще те, кто частично помнил о полнолунных ночах, но смутно, точно были во сне. Ремус пытался найти ответ для себя, почему же не у всех все одинаково. Будь у него возможность засесть в библиотеке, он сделал бы это и прочитал все, что возможно, об оборотнях. Хотя знал по опыту в Хогвартсе, таких книг было мало. Не многие осмеливались расспрашивать настоящих оборотней об их перевоплощениях, во все времена люди их боялись.

К концу весны у Ремуса даже появился друг, если можно было так назвать Энди Митчелла. Примерно его лет, высокий блондин с большими светло-карими глазами, он был самым дружелюбным из всех окружавших его людей. Энди постоянно подсаживался к нему за едой, ходил за ним, без конца болтая. То говорил о своей жизни, то расспрашивал Ремуса. Он мог бы показаться надоедливым, но почти за полгода проживания в обществе, которое было ему отвратительно, неожиданное внимание жизнерадостного парня оказалось необходимым. Это напоминало ему беззаботные школьные годы… Хотя, конечно, он не мог дружить с ним в полной мере. Часть его противилась всем членам стаи.

А еще он не мог не общаться с двумя детьми, которые, среди прочих маленьких укушенных, были в стае. Десятилетний Тед и тринадцатилетний Патрик были самыми испуганными из всех. Основная масса оборотней грубо шутила над ними и хохотала над испугом всех детей, но эти двое почему-то поразили Ремуса больше всех. То ли он увидел в них себя, в детстве, то ли просто пожалел, но теперь дни стали короче, когда он проводил их в заботах о ком-то или разговорах.

И он почти научился не думать часто о своих друзьях. И Сириусе... Почти…

Когда он ложился спать, у разбитого окна, сквозь рваные осколки которого можно было рассмотреть звезды на небе, он вспоминал все, каждый момент с ним. Каждую секунду. Вот темноволосый мальчик делает смешное лицо и утверждает, что Питера надо привязывать к кровати перед ужином, потому что все другие диеты он не выдержит. Вот юноша с блестящими синими глазами склоняется к нему и шепчет: «Я глуп, но и ты не умнее меня…». Вот Сириус нежно сжимает его руку в своей и целует его, вдавливая в старую кровать в Визжащей Хижине… Этих воспоминаний было много. На самом деле много, но сейчас ему казалось, что они так мало были вместе. Зачем он с ним поссорился? Неужели какая-то дурацкая работа и самоуважение действительно важнее, чем прижимать к себе любимого человека и вдыхать его запах, чувствовать его кожу под пальцами, целовать его и ласкать, тонуть в его глазах и ловить судорожные вздохи?

В такие моменты одиночество накатывало с небывалой силой. Он бы мог заплакать, но слезы давно его покинули. В конце концов, он сам во всем был виноват – больше винить ему было некого.

*

Гарри Джеймс Поттер родился 31 июля. Лили искрилась от счастья, касаясь, целуя, прижимая к себе и покачивая своего ребенка, который был таким долгожданным и таким желанным. Джеймс ходил вокруг нее с несколько ошеломленным видом, точно все еще не мог свыкнуться с мыслью, что он – отец.

Сириус снимал теперь огромную квартиру в центре Лондона. После пожара он не бывал в своем доме – точнее там, где был когда-то его дом. Кроме обгоревших стен не осталось ничего.

– Я потерял Рема, я потерял наш дом… Можно считать, что и меня самого уже нет, – горько бросил он Джеймсу, который помогал ему с выбором жилья.

Одиночество и тоска друга чрезвычайно расстраивали Поттера. Он так же переживал за Ремуса, который просто пропал, а на все расспросы Дамблдор коротко отвечал только: «Важное задание, Джеймс. Я не могу рассказать». Он злился на старого волшебника, злился на друзей за их идиотскую ссору, которая чересчур затянулась, злился на это таинственное задание, которое словно украло у них Рема.

Сириус предпочитал вообще не говорить о нем. Каждый раз, когда имя Ремуса всплывало в их разговоре, красивое лицо Блэка темнело и он переставал отвечать. Лили страшно волновалась за них обоих. Она хотела написать Люпину, но Дамблдор запретил им отправлять письма Рему, заявляя, что это поставит под угрозу едва ли не его жизнь, и девушка разочарованно убрала письмо в стол. Она пыталась успокоить Сириуса заверениями, что тот его любит, но Сириус так на нее посмотрел, что все слова застряли у Лили в горле.

Прошло дней десять после родов, и Поттеры пригласили на ужин Сириуса и Питера, которым не терпелось взглянуть на малыша. Принимая гостей, молодая мама полулежала на диване в гостиной, где ее со всеми удобствами устроил Джеймс. Рядом с диваном стояла кроватка, в ней мирно сопел крохотный Гарри Поттер. Малыш вообще был удивительным ребенком: тихий, он почти не доставлял хлопот своим родителям и домашним эльфам, которые с радостью помогали Лили пеленать Гарри или укладывать его спать.

Первым из камина вышел Сириус, отряхивая пепел с кожаной черной куртки. Он быстро бросил окурок в потухающее пламя, но Лили строго уставилась на него.

– Ты же понимаешь…

– Конечно! В доме ребенок! – ухмыльнулся Сириус и поднял руки, капитулируя перед ее грозным взглядом.

Джеймс, хмыкнув, приветственно похлопал друга по плечу. Тот стянул куртку и, бросив ее в кресло, поспешил к кроватке, над которой склонился, затаив дыхание.

Лили и Джеймс выжидательно уставились на него. Сириус с любопытством разглядывал малыша, который, приоткрыв ротик, посапывал во сне.

– Он такой… крохотный! – шепотом заметил будущий крестный. Джим захихикал.

– Балда! Они все такие в детстве.

– Ты меня удивил, папаша, – скорчил рожу Блэк. – Я всегда думал, что ты точно родился огромным лохматым переростком!

– Очень смешно!

– Прекратите шуметь, – осадила их Лили, аккуратно поправляя маленькое одеяло, укрывавшее сына.

Камин позади них зашипел, и в зеленом пламени завертелся пухлый парень, который через секунду вышел в гостиную.

– Привет! – слабо сказал он, устало потерев лоб. – О, ты уже тут…

– Я тоже рад тебя видеть, Хвост, – иронично бросил Сириус, принимая от Джеймса бокал с вином.

– Я не то имел в виду, – покраснел Питер, подходя к дивану. – Лили, ты… мило выглядишь.

– Спасибо, Питер, – улыбнулась девушка. Петтигрю, склонив голову набок, посмотрел на малыша долгим взглядом.

– Джеймс, он на тебя похож!

– О, Моргана, а я-то думал, кого он мне напоминает, – ухмыльнулся Сириус. – Точно, Сохатый, ты же тоже спишь с открытым ртом!

– Я смотрю, сегодня ты особенно остроумен, Бродяга! – погрозил ему кулаком Джим, чокнувшись с Питером, который тоже взял бокал.

– За нового Поттера! – провозгласил Сириус, подмигнув улыбавшейся Лили.

Они ужинали прямо в гостиной. Джим сел к жене на диван, Питер расположился с тарелкой в кресле, а Сириус сел на пол, вытянув длинные ноги в неизменных джинсах.

– …Алиса родила в один день со мной, на несколько часов позже, – Лили доела и отдала пустую тарелку Джеймсу. – Тоже мальчик, они назвали его Невилл.

– Лонгботтомы стараются не отставать, – лениво проронил Сириус, допивая вино.

– Сириус! Это очень грубо! Никто же не виноват, что так совпало. Зато, вообразите только, – они вместе будут учиться в Хогвартсе.

– Если Хогвартс еще будет существовать к тому времени… – пробормотал Питер, уныло размазывая пюре по тарелке. В гостиной вдруг стало очень тихо. Лили судорожно сжала в руке свою кружку с чаем. Пит испуганно покосился на них.

– Не говори ерунды! – резко бросил Джеймс, успокаивающе сжимая колени девушки сквозь одеяло, укрывавшее ее ноги. Сириус покрутил пальцем у виска. Питер виновато опустил голову.

– Простите.

– Ты не виноват, – тихо возразила девушка, уставившись на блики огня, отражающиеся в ее чашке. – Дело в том, что… Дамблдор…

Она покачала головой, прикрыв глаза. Джеймс помрачнел, но посмотрел вначале на Сириуса, а потом на унылого Питера.

– Дамблдор был у нас вчера. Рассказал кое-что… Даже не знаю, как реагировать…

– Что он сказал? – нервно поторопил его Блэк, сев прямо. Вид и голос Джеймса ему не понравились.

В этот момент раздался громкий стук во входную дверь.

Лили испуганно ахнула, Джеймс моментально вскочил на ноги. Сириус тоже поднялся, немного недоуменно покосившись на Поттеров. Джим двинулся к дверям, на ходу вытаскивая палочку из кармана. Блэк поспешил за ним.

– Кто там? – рявкнул Поттер, отводя руку назад, словно готовясь к нападению.

– Это я… Ремус Люпин.

Сириус дернулся как от удара. Джеймс растерянно посмотрел на него, он уже потянулся к ручке двери, но Сириус грубо схватил его за руку, останавливая.

– Докажи нам! – выкрикнул он. Секунду длилось молчание, но потом раздался спокойный ответ:

– Анимагическая форма у вас двоих – серебристый олень и большой черный пес.

Джеймс распахнул дверь. Рем слабо улыбнулся, но Поттер сграбастал его в объятия, не дав опомниться.

– Гиппогрифа тебе в друзья! Где ты был все это время?

– Может, я войду вначале? – хмыкнул Люпин. Его взгляд скользнул за спину друга, но Сириуса в прихожей уже не было.

– Заходи!

Джеймс втянул его внутрь, захлопнув дверь. Он забрал у него старую мантию, на которой в некоторых местах даже зияли дыры, и бросил ее на вешалку. Они вошли в гостиную.

– Ремус! Боже мой! Это ты! – закричала Лили, подавшись к нему, и, чтобы она не вставала, Рем нагнулся, обняв ее. Питер пораженно открыл рот, покосившись на застывшего Сириуса у окна. Рем что-то тихо сказал ей, отчего Лили засмеялась, потом повернулся к Хвосту.

– Привет, Питти, рад тебя видеть! – мягко приветствовал он его, а затем, помедлив, повернулся к Блэку. – Здравствуй, Сириус.

Тот коротко кивнул, садясь на подоконник. Ремус отвернулся, подошел к кроватке и улыбнулся.

– Он просто очарователен! Гарри, верно?

– Да, в честь отца Лили, – отозвался Джеймс. Папа девушки умер в прошлом году от сердечного приступа. Рем кивнул, рассматривая малыша.

– Где ты был? – с любопытством вопросил Питер, продолжая коситься на Сириуса, лицо которого теперь было в тени.

– Может, ты хочешь есть? – перебила его Лили.

– Я бы не отказался, – мягко бросил Рем, опускаясь во второе кресло, но тут он заметил, что сел на куртку Сириуса, и так резко подскочил, точно она его уколола. Он бросил быстрый взгляд на парня у окна, но Джеймс протянул руку.

– Давай, я уберу.

Рем медленно протянул ему куртку, словно нехотя выпуская из пальцев кожаную материю, затем опустился в кресло. Лили позвала эльфа, который моментально принес полную тарелку и бокал вина.

Пока он ел, Лили рассказывала ему обо всех знакомых и событиях, которые произошли за время, что они не виделись. Почти все это Рем уже знал от Дамблдора, но он не перебивал ее. Все вопросы, задаваемые ему, он весьма умело игнорировал, переводя разговор. Сириус пристально рассматривал его профиль, пытаясь понять, почему он умалчивает о своем отсутствии, но в разговор не вмешивался.

– …Дамблдор рассказал мне о рождении Гарри, и я решил к вам зайти, – небрежно говорил Рем, отпивая вина. Почему-то при упоминании имени Альбуса, Джеймс и Лили вздрогнули. Ремус посмотрел на Питера, но тот рассеянно рассматривал пламя в камине. Зато от Сириуса это так же не ускользнуло.

– Так что вам вчера сказал Дамблдор? – хрипло вопросил он. Джеймс задумчиво почесал нос.

– Все это странно, и неясно, относится ли к нам на самом деле. Вчера он заходил, – пояснил он для Ремуса. – Рассказал, как месяц назад принимал на работу преподавателя по Прорицаниям… некую…Сибиллу?

– Сибиллу Трелони, – кивнула Лили, ни на кого не глядя.

– В общем, эта волшебница – внучка знаменитой прорицательницы. Дамблдор сказал, что за время всей беседы был уверен, что она – шарлатанка, но когда он уже прощался с ней, та вдруг впала в транс… И сделала предсказание.

– О вас? – изумился Сириус.

– Ну, строго говоря, нет. Она начала говорить, что придет, мол, тот, кто сможет победить Темного Лорда. И родиться он должен в конце июля, – слабо добавил Джеймс. Ремус от удивления приоткрыл рот. Питер уставился в ужасе на мрачных друзей.

– Это ваш Гарри? – пискнул он.

– Не обязательно, – резко заметил Блэк, спрыгивая с подоконника. – У Фрэнка и Алисы тоже сын родился в конце июля.

– В общем-то, Дамблдор так и сказал, что это может быть или Невилл, или Гарри, – тихо уточнила Лили, отбрасывая волосы за спину. – В пророчестве говорилось, что он родится от людей, которые трижды бросали вызов Лорду. Мы с Джеймсом трижды с ним сталкивались, но и Фрэнк с Алисой трижды с ним бились!

– Что еще говорилось в пророчестве? – напряженно уточнил Ремус, отставив тарелку с бокалом на столик между кресел.

– Что его отметит сам Темный Лорд, – Джеймс устало потер лоб рукой. – Дамблдор не может объяснить, что это значит.

– Какой кошмар… – прошептал Питер. – Но ваш малыш…

– Это не может быть о Гарри! – отрезал Сириус, нервно расхаживая от стены к стене у окна. – В конце концов, даже Дамблдор не уверен.

– Мы не можем надеяться, что это о мальчике Лонгботтомов, – глухо отозвалась Лили. – Это просто… непорядочно!

– Причем тут порядочность? Не думаете же вы, в самом деле, что ваш сын когда-нибудь… сможет убить Темного Лорда?

– А ты можешь себе представить сына Фрэнка, делающего это? – усмехнулся Джеймс, откинувшись на спинку дивана. – Мы не знаем, что будет через десять, пятнадцать, двадцать лет…

– Дамблдор еще сказал… – Лили прикрыла глаза. – Сказал, что их с Трелони подслушали. И что Волдеморту уже донесли это пророчество.

– Он знает? – ахнул Хвост.

– Почти наверняка. Альбус предполагает, что он начнет охоту на нас и Лонгботтомов, поэтому мы должны быть очень осторожны.

В комнате повисло тяжелое молчание. Ремус разглядывал бледные лица Лили и Джеймса и проклинал себя за беспомощность. Так вот почему Дамблдор не препятствовал его желанию увидеть друзей. Он-то думал, они счастливы – рождение сына. А оказалось, отчаянье и страх вмешались во все.

Некоторое время они обсуждали способы защиты дома, Рем вспомнил много защитных заклинаний, Сириус то и дело уходил нервно курить на террасу. Питер потерянно смотрел на малыша Поттеров, напряженно постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

В начале второго часа ночи Рем устало встал с кресла и стал прощаться.

– Ты же не рассказал нам, где был, – возмущенно заметил Джеймс, тоже поднимаясь.

– Я бы и не смог – Дамблдор просил не говорить никому об этом задании, – утомленно возразил Рем, разводя руками.

– Оно опасное? – взволнованно спросила Лили.

– Любое задание Ордена опасное, – уклончиво бросил парень, целуя ее в щеку. – Я рад был вас всех увидеть… Не провожайте.