Текст книги "Скажи мне, что ты меня (СИ)"

Автор книги: Celice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Питер столько думал об этой ситуации. Он почти перестал спать, похудел, стал весь дерганный. Но что же ему делать? Бежать он не мог. Что скажут его друзья, если войну вдруг выиграет Орден? Трус, трус, трус…

Но в том-то и дело, что Питер не верил в победу Дамблдора. Он чувствовал, боялся, знал, что победит Темный Лорд. И чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что выход был только один.

Он так не хотел погибать… Ему всего двадцать… О будущем нужно заботиться заранее. Друзья… Они не всегда будут рядом. А именно этого он всегда боялся.

*

Ремус хлопнул дверью, сбежал по занесенной снегом дорожке, распахнул калитку и стремительно зашагал к окраине города. Конечно, он мог аппарировать и отсюда, но, погруженный в свои мысли, он шел вперед.

Обогнув холм, он вдруг почувствовал толчок в спину и, потеряв равновесие, свалился в сугроб. Отплевывая снег, он перевернулся на спину, на ходу пытаясь достать палочку, но огромный черный пес придавил его лапами к земле, угрожающе зарычав. Рем без сил откинул голову на снег, прекратив сопротивляться. Но тот все также упирался лапами ему в грудь, обиженно буравя синими глазами.

– Сириус, прекрати! – воскликнул он, спихнув с себя пса, и тот покорно сел в сугроб рядом, превращаясь в человека. Сириус прикрыл лицо рукой, опершись на одно колено. Ремус выпрямился, вяло отряхивая снег с плеч.

– Рем, я так устал от всего этого… – глухо пробормотал Блэк, качая головой. – Ты скотина! Я не могу так, понимаешь? Я же живой человек, блять…

Ремус растерянно посмотрел на него. Нет. Зачем? Ну к чему ему сейчас еще и истерика Сириуса? Это было просто нелепо – очередное выяснение отношений здесь, сейчас… Зачем?!

– А я не хочу говорить об этом сегодня, – твердо проронил он, пытаясь встать, но Сириус быстро схватил его за мантию и силой дернул на себя, заставив упасть обратно в сугроб. Он пристально вглядывался в лицо Ремуса, словно ища там что-то – намек, черту, движение, что угодно, ведомое ему одному.

– Скажи мне, что ты меня помнишь… помнишь, как я тебя! Скажи мне, что думаешь обо мне, так же, как я, постоянно! Скажи мне, ради Мерлина, что все еще меня любишь! – шептал он ему, стискивая воротник его мантии.

Ремусу хотелось закричать. Почему он пристает к нему с этими глупостями? Неужели неясно, как все это мелочно, неважно, нелепо до крайности! Любовь – не любовь, все это не имеет значение, важна только человеческая жизнь. А имеют ли вообще убийцы право на что-то? Как может он сейчас бормотать о своих чувствах, когда он и жить-то как прежде просто не в состоянии?

– Пусти меня! – выкрикнул он, оттолкнув Сириуса в сторону. Тот ошеломленно уставился на него, в глазах заплескалась обида. Рем вскочил на ноги, поскользнулся, но сохранил равновесие.

– Не имеет это уже значения! Не имеет! – простонал он. – Ты просто не понимаешь еще этого… Ты не знаешь ничего!

– Ну скажи мне! – рявкнул Блэк, мгновенно поднимаясь из снега. – Ты не пишешь, не появляешься! Ты разлюбил – почему же не скажешь прямо?! Почему тебе так нравится меня мучить?

– Да пошел ты к дементору со своей любовью! – заорал Рем, с силой пихнув его в грудь. От неожиданности Сириус снова упал в снег, а Ремус мгновенно аппарировал, оставив его одного на окраине деревни.

Он не знал, сколько просидел так на снегу – холода он словно не чувствовал. Как-то все это… было не правильно. Да и Ремус был сам не свой. «Ну что за отговорки! Неужели так трудно принять правду?» – внутренний голос был ядовит, но прав, черт возьми, прав, как всегда! Он его больше не любит – все логично, ясно, понятно. Полгода назад он шептал ему нежности, двигаясь с ним в одном ритме, и он верил ему, черт возьми. Но за эти месяцы могло произойти что угодно – и произошло! Ведь Рем сегодня был совсем другой… Отстраненный, холодный, грубый… «Он не обязан был любить тебя вечно!»

И это правда.

Сириус встал и аппарировал в ставший таким знакомым в последнее время паб в Лондоне. Напиться? Почему бы и нет? Люди так и поступают, когда их бросают худощавые ублюдки с янтарными глазами. «Как ты наивен, Сириус, сидел и ждал его, как верный пес…»

– Я и есть пес… – засмеялся Блэк, с горечью уткнувшись лицом в согнутый кулак, он сидел за стойкой бара, и его знакомый, бармен Томас, всегда знал, когда нужно подлить еще бренди, что он и сделал сейчас. Сириус выпрямился и, кивнув ему, отпил больше половины разом.

Задание, задание… Было ли вообще это задание или Дамблдор по его просьбе морочил им всем головы? Решил отдохнуть от них всех, вот и смылся – черт его знает куда… Но так просто не бросают друзей. Не бросают любимых! У него кто-то есть… Сириус вцепился в край стойки, чтобы не упасть с высокого стула, озаренный этой мыслью. Ну конечно… Муни кем-то увлекся и все они стали ему не нужны! А вдруг он увлекся Пожирателем? Тогда понятна заинтересованность Дамблдора, наверняка Рем спит с этим ничтожеством и тянет из него информацию!

Выстроенная теория показалась ему сейчас донельзя правдоподобной. Он гневно вскочил на ноги, шатаясь, и даже всерьез вознамерился тотчас же найти этого предателя и вытрясти из него всю правду. Он двинулся к дверям и выбежал на свежий морозный воздух, который его слегка отрезвил. Сириус дошел до перекрестка, доставая сигареты из кармана. Теперь холод ощущался. Он застегнул кожаную куртку до воротника, но его морозило. Огонек зажигалки опалил пальцы. Нужно куда-то зайти, согреться. Возвращаться к Лонгботтомам он даже не подумал, не хватало еще там ловить сочувственные взгляды Поттеров. Но и аппарировать сейчас в свою пустую квартиру, ему совсем не хотелось. Рождество… Как было бы прекрасно воссоединение в Рождество… Наверное, он бы еще больше полюбил этот праздник, который стал ценить только на пятом курсе. Но теперь он будет вести отсчет каждый год, сколько еще минуло с того времени, как его бросили.

Стало больно. Он знал от боли только одно верное средство – забыться.

Дальнейшее он помнил урывками – бары, пабы, клуб, в который он когда-то мечтал затянуть Рема… Танцующие юноши, мужчины в коже… Громкая музыка и чертовски хорошая выпивка… И тот мальчик… Да-да, этот мальчик… Хрупкий, русоволосый… Он так напоминал ему Ремуса… Он смотрел на Сириуса почти так же, как тот, с восхищением и желанием, пусть там не было любви и нежности, снисходительности и мягкой иронии… Но это сейчас было не важно…

– Как тебя зовут? – Сириус чуть щурился от дыма, он перестал считать выкуренные сигареты сегодня. Да кому это вообще было нужно? Кому какая разница, сколько он выпил…

– Впрочем, это неважно, – лениво перебил он что-то отвечающего юношу. – Я буду звать тебя Муни…

– Какое смешное имя, – мальчик так пленительно краснел. Совсем как он когда-то…

– Тебе понравится, – хмыкнул Сириус, расслабленным жестом призывая бармена.

*

Ремус провел совершенно ужасную ночь. Дом родителей, который был настолько заброшен, что он с трудом открывал двери комнат из-за заржавевших петлей, а на полу оставались четкие следы по пыли, казался жутким призраком прошлой жизни. Сколько он тут не был? Больше года. С тех пор, как Сириус выгнал его из дома… Сгоревшего дома, которого теперь тоже нет.

Он ходил по пустым комнатам, вспоминал, как все это смотрелось по-другому при жизни матери, даже при жизни отца. И все, что есть теперь – только благодаря ему. Дом всегда казался ему живым существом, менявшимся под настроение владельца. Теперь это была старая забытая темная коробка, совсем как его душа сейчас. Он усмехнулся и ушел в свою комнату на втором этаже.

Здесь тоже, конечно, ничего не изменилось. Рамки с колдографиями, запылившиеся так, что лиц было почти не видно. Старая кровать, на которой они когда-то с Сириусом занимались любовью… Нет, о Сириусе он думать сейчас не хотел. Ему было стыдно за то, как он наорал на него. Так стыдно, что в мыслях сейчас царил только он, каким-то непостижимым образом вытеснив оттуда кошмар последнего месяца и светловолосую девушку.

Но думать он не хотел, совсем ни о чем. Упав на кровать, как был, в одежде и обуви, он зарылся лицом в старую подушку, пахнущую сыростью, но сейчас все это было неважно, за последний год он настолько привык жить без излишеств, что старая кровать казалась почти роскошью.

Сон не шел. Сириус… Какого черта он сегодня вообще затеял эти выяснения отношений? Сам виноват!

– Да нет, конечно. Это я его обидел… – прошептал он, точно надеясь, что его кто-нибудь услышит.

Вина перед любимым человеком оказалась сильнее вины перед убитой. Всю ночь ему снился Сириус. Было ли это излечением – сказать сложно, но с утра казалось как никогда важным помириться с ним. Он проснулся рано и, увлеченной этой мыслью, бросился к камину. Только остановившись около него, он понял, что не знает, есть ли пароль на камине в квартире Блэка и если есть, то какой?..

Он бросил порох в камин, встав на колени.

– Годрикова Лощина, дом Поттеров!

Изумрудное пламя закружилось, и вот он увидел пустую, но такую знакомую гостиную. Черт, он же не посмотрел на часы… Девять утра. Должно быть, они еще спят…

– Джеймс! – крикнул он на удачу. – Сохатый!

У камина с хлопком материализовался домашний эльф. Он с любопытством уставился на Люпина.

– О… Не мог бы ты позвать Джеймса? Скажи ему, это срочно.

Эльф кивнул и исчез. Ремус вытянул ноги, ибо колени уже затекли, и стал ждать. Минут через пять в камине возникла сонная, лохматая донельзя голова Джеймса, с криво сидящими на носу очками.

– Что случилось?! – задыхаясь, взволнованно выкрикнул он. Только сейчас Рем сообразил, что он должен был подумать, узнав о срочном вызове.

– Нет, нет, ничего страшного, – покраснел Ремус, смущенно склонившись ближе. – Просто… Джеймс, мы вчера с Сириусом поругались...

– Я думал, вы ушли вместе! – Поттер поправил очки, внимательно разглядывая собеседника.

– Да, но… – Люпин неловко улыбнулся. Не рассказывать же другу весь тот глупый разговор. – Я помириться хотел. Знаешь пароль от его камина?

– Знаю, – Джеймс ухмыльнулся и вдруг исчез из вида. Рем недоуменно склонился еще ближе к пламени.

– Э-э… Сохатый?

Камин вспыхнул, в нем завертелась фигура, Рем едва успел отскочить в сторону, и Джеймс вышел к нему из камина, отряхивая пепел с одежды. На Поттере были старые джинсы и какая-то майка, он явно одел первое, что попалось под руку.

– Забери тебя фестрал, как же давно я тебя не видел! – Джеймс плюхнулся на диван, разглядывая Люпина. – Ты совсем пропал.

– Не мог я прийти раньше, – Ремус тоже сел, на подлокотник старого кресла, в котором любил по вечерам сидеть его отец.

– А как долго еще продлится это неизвестное задание?

– Я не знаю. Ты мне скажешь пароль? – устало ушел от темы Рем, задумчиво рассматривая свои пальцы.

– Ты изменился, – Джеймс подался чуть вперед. – Это страшно?

– Что – это?

– То, что ты делаешь для Ордена?

Рем судорожно сглотнул. Он забыл, что Джеймс всегда был самым проницательным из них. На какую-то долю секунды ему даже захотелось рассказать обо всем – о стае, Грейбэке, укушенных детях, светловолосой девушке… Но он взял себя в руки и пожал плечами.

– Страшно скорее то, что к этому привыкаешь.

Карие глаза друга чуть сузились, он недоуменно почесал нос.

– О чем ты?

– Ты думаешь, что ты нормален и все это тебе чуждо, а потом оказывается, что и ты такой же как они, – угрюмо отозвался Рем, скрестив руки на груди, точно отдаляясь.

– Ты меня пугаешь, Муни.

– Знал бы ты, как я пугаю себя…

Джеймс, помедлив, встал и, подойдя к другу, крепко сжал пальцами его плечо.

– Я понятия не имею, что творится с тобой, с этим заданием, что ты видел и испытал, и что еще переживешь. Но ты мой друг, ты же знаешь? Я всегда готов тебе помочь!

Ремус улыбнулся.

– Сохатый, я всегда это помню.

– Пароль Сириуса – «Лунная ночь». Вот, возьми, вдруг пригодится?

Джеймс протягивал ему на ладони ветку омелы, которую, вероятно, успел сорвать с двери у себя в гостиной. Это тронуло Люпина гораздо больше всех его слов. Он осторожно взял ее в свою руку и порывисто обнял друга.

– Ну, я просто знаю Сириуса, – смущенно пробормотал Джеймс, похлопав его по спине. – Если он зол…

– Спасибо.

Поттер подмигнул и двинулся к камину.

– Приходите потом пообедать к нам? Или поужинать! – засмеялся он, делая страшные глаза. Рем хмыкнул и, сев обратно на подлокотник, неопределенно покачал головой.

– Удачи! – Джеймс махнул рукой и исчез в камине.

Это был последний раз, когда Ремус его видел.

Квартира Сириуса казалась пустой и тихой. Он робко оглянулся, пытаясь понять, дома ли хозяин. А потом почувствовал, что дома, что надо просто пройти через красивую гостиную и осторожно повернуть ручку двери, ведущую в спальню.

Сириус спал, уткнувшись лицом в подушку. Он был совершенно обнажен, это угадывалось под простыней, в которой так привычно запутались его ноги. Рем уже сделал шаг к нему, но тут заметил светловолосого юношу, который дремал, положив одну руку Сириусу на плечо. Ремус застыл, ошеломленно глядя на эту картину. Но что в том было удивительного… Сириус же сказал, как он его измучил… У каждого есть право выбора… не так ли?

Рем покачал головой, рассеянно оглянулся и осторожно положил ветку омелы на комод с колдографиями. Их было много, и почти везде были они вдвоем. В школе, на квиддиче, в гостях, на природе, в каком-то ресторане… Так много пережитого и столько упущенного. Рем медленно взял рамку с колдографией, где они сидели у любимого дуба в школьном дворе. На нем была рубашка с аккуратно завязанным галстуком, день стоял солнечный. Сириус, с блестящей черной шевелюрой, в рубашке с закатанными рукавами и, конечно, без галстука, то падал головой к нему на колени, то принимался его щекотать, то строил разные рожицы. Рем только смеялся и смеялся без конца.

Ремус в квартире Сириуса оглянулся на спящих и сунул колдографию, прямо в рамке, во внутренний карман мантии. Все равно он все это уберет, если не выкинет. Вряд ли его новому любовнику понравится лицезреть другого рядом с ним.

Он еще раз посмотрел на Сириуса, который во сне был столь спокоен и красив, что хотелось немедленно его разбудить. Но он, конечно, этого не сделал.

*

Вспышки колдокамер, холл забит народом до отказа. Первые ряды занимают журналисты. Все остальные – прочие волшебники, сотрудники Министерства, которые пришли послушать. Барти Крауч, глава Департамента магического правопорядка, стоял на ступенях лестницы, выходящей в атриум, и давал интервью. Он рассказывал о последних мерах, принимаемых для борьбы с Волдемортом и его сторонниками, и поведал о том, кто именно из Пожирателей был схвачен только вчера.

Питер робко скользнул вниз по лестнице, к двум людям, стоящим за спиной Крауча. Один был его секретарем, а второй – его сыном. Барти Крауч-младший, высокий юноша с соломенного цвета волосами и еще детским лицом, усыпанном веснушками, с равнодушным видом слушал отца, не позволяя себе ехидную улыбку. А так хотелось…

– Барти… – Хвост подергал юношу за рукав, привлекая внимание.

– Прошу прощения? – тот посмотрел на него так высокомерно, что Питеру тут же захотелось убежать.

– Я – Питер Петтигрю, может, помнишь... Ты… Вы... не могли бы уделить мне минутку?

Отец все говорил и говорил, Барти напряженно огляделся, но затем кивнул и последовал за Петтигрю вверх по лестнице, они прошли по коридору на втором этаже, и Питер остановился у дверей в свой кабинет, пропуская юношу вперед. Тот помедлил, но все-таки вошел. Любопытство привело его сюда. Он вспомнил, где видел этого круглолицего парня, чем-то похожего на крысу. Может быть, глазами?.. В Хогвартсе он был из компании брата Регулуса.

Наблюдая, как Петтигрю наносит на дверь чары, чтобы их не подслушали, Барти чуть сузил глаза, разглядывая его неловкие движения. Это становилось интересно.

– Ну и? К чему эта таинственность? – протянул он. Питер испуганно уставился на него, точно решая в эту самую минуту сложнейшую задачу.

– Мне нужно увидеть Темного Лорда, – пискнул он. Крауч так побледнел, что Питер от испуга даже отступил на шаг.

– Что ты несешь, крысеныш? Ты на что намекаешь?! – рявкнул тот и резко двинулся к двери.

– Постой! Постой! Я не намекаю!.. Я думал… Я должен увидеть его, это необходимо! Я хочу примкнуть к нему! Я хочу! – Хвост вцепился в его руку, шепча как заведенный. Барти с презрением разглядывал его, поражаясь безумству, плескавшемуся в его серых глазах.

– За такие речи тебя уже стоит посадить! – процедил он. – Я могу только сказать отцу, и ты тотчас загремишь в Азкабан, приятель.

Хвост застыл, в ужасе открыв рот. Да, он знал, что может ошибиться… Он знал, что все это были лишь догадки. Но он впервые в жизни решил рискнуть – самостоятельно, стремительно… Неужели он прогадал? Крауч-младший еще учился на седьмом курсе, но ведь и Регулус был еще студентом, но уже стал Пожирателем! А в школе о младших Блэке и Крауче ходили разные слухи, вплоть до того, что они были любовниками. Неужели они не приняли сторону Лорда вместе?

– Я думал… Ты дружил с Регулусом Блэком… Он был Пожирателем, – пролепетал Пит. При имени Рега Барти чуть вздрогнул, его лицо потемнело, и он с силой сбросил с себя цеплявшегося за него парня.

– И что, ты решил, я тоже из них? – презрительно процедил Барти, отряхивая рукав, точно прикосновения Петтигрю его замарали. – Ты идиот, по-видимому.

– Можешь меня обзывать… Но я… у меня… – и тут Питера озарило. Он нервно сглотнул и попытался понебрежней бросить: – У меня есть сведения, которые Темный Лорд найдет… весьма ценными! Если ты меня отведешь к нему… ты заслужишь его благодарность!

Барти этого не ожидал. Он резко развернулся к нему, пристально разглядывая бледное, круглое лицо с заостренным носом и маленькими глазками.

– Неужели… – прошептал Крауч, прищурившись. – Что такого важного ты можешь сообщить?

– Я скажу только ему… – пролепетал Хвост, и Крауч с силой схватил его за горло. Несмотря на то, что он был худым и равным ему по росту, в нем чувствовалась такая сила, что ноги Питера тут же подогнулись.

– Откуда я знаю, что это не ловушка? – прошипел он в лицо Хвосту. – Откуда мне известно, что ты не сдашь меня аврорам, если что?

– Я… Я клянусь… Я клянусь, я не сдам… Я сам хочу стать таким же как ты, зачем мне…

Барти отпустил его, с равнодушным видом отступив в сторону.

– Может быть, я подумаю о том, что ты мне сказал, крысеныш.

Питер, буквально припавший к столу, чтобы не упасть, умоляюще посмотрел на него. Но тот уже шел к двери, распахнув которую, скрылся из вида.

Глава 28.

Альбус Дамблдор пристально разглядывал сидящего напротив него угрюмого парня. Он заметно нервничал – его дрожащие пальцы то переплетались между собой, то в бессилии падали на колени. Лицо скрывали длинные черные волосы – он так низко опустил голову, что не видно было даже глаз.

– И чего же он хочет? – будничным тоном вопросил директор школы чародейства и волшебства. Они сидели в его кабинете в Хогвартсе. На стенах дремали в своих портретах многочисленные бывшие руководители школы, а, может быть, только делали вид, что дремали. Стоял конец августа, совсем скоро пустующие сейчас коридоры и этажи заполнят многотысячные голоса студентов, пока же царила непривычная тишина.

– От меня? – мрачно уточнил Северус Снейп. – Чтобы я просил у вас должность учителя ЗОТИ.

– А вы хотите эту должность?

Снейп чуть выпрямился в кресле, впервые за эту встречу коротко взглянув собеседнику в глаза.

– Я… всегда хотел преподавать. А Защита…

– Честно говоря, я никогда не замечал в вас склонность к педагогике, Северус, – мягко перебил его Альбус, задумчиво постукивая тонкими пальцами по столу из красного дерева.

Парень опустил глаза, разочарованно поджав губы.

– И как же эта склонность должна была проявляться, интересно мне знать? – тихо съязвил он, чрезмерно увлеченно разглядывая носки своих ботинок.

– Например, в дружелюбии к студентам…

– То, что я не был душой общества в школе, еще не означает, что я не смогу обучать! – раздраженно бросил Снейп.

– Конечно, Северус. Но почему же Лорду Волдеморту так важно, чтобы вы заняли место именно преподавателя ЗОТИ?

Северус смущенно прикусил губу.

– Он хотел бы иметь глаза и уши на вашей территории, неужели непонятно?

– Но почему именно ЗОТИ? – настойчиво подчеркнул Дамблдор, чуть склонив голову набок.

– ЗОТИ предложил я, – буркнул Снейп, усиленно изучая свои руки.

– Понятно.

Северус напряженно застыл в кресле, ожидая от директора дальнейших слов. Но Альбус молчал. Снейп чувствовал себя крайне неуютно в его обществе. Он и в школе никогда особенно не питал теплых чувств к директору, тем более, что тот всегда был защитником гриффиндорцев, по крайней мере, так казалось всем слизеринцам, а теперь… Он все еще не смирился с тем, что вынужден сливать этому человеку всю информацию, которой только удавалось владеть в рядах Пожирателей. Он вертелся, как мог. Обладая блестящим умением закрывать свои мысли, он старался что-то утаивать, что не касалось, например, Лили и ее сына. Но Дамблдор требовал большей откровенности.

Северус чувствовал себя точно загнанный зверь. С одной стороны, Лорд обещал ему оставить Лили в живых, если можно было считать обещанием насмешки господина в адрес грязнокровки. С другой – он больше полагался на Дамблдора, тот обязан защитить ее, а ради этого он готов был предавать и шпионить столько, сколько потребуется. Раз такова цена жизни девушки – он заплатит ее сполна.

– Дело в том, что я уже нашел преподавателя Защиты от Темных искусств, – мягко сообщил Дамблдор, наконец. Северус коротко кивнул, скрывая разочарование и легкую обиду. – Однако я готов предложить вам должность преподавателя Зельеварения. Если мне не изменяет память, вы были в свое время лучшим по Зельям?

– Одним из, – едва слышно уточнил Северус, напряженно обдумывая его слова.

– Да, разумеется, не будем забывать о Лили Эванс-Поттер, – оживленно «исправился» Альбус.

Против воли, Северус вздрогнул, услышав ненавистную фамилию. Он угрюмо впился взглядом в безмятежно улыбающегося волшебника.

– Как вам нравится дразнить меня, – желчно заметил парень, откинув пряди длинных волос с лица.

– О, я и не думал. Но раз уж речь зашла об этом, и вы пока обдумываете мое предложение, что слышно о планах Лорда в отношении мальчиков?

– Не мальчиков, а... сына Лили, – грубо уточнил Северус, недовольно посмотрев на пялящегося на него старика в яркой мантии на портрете слева. – Пора бы вам уже поверить, что Темный Лорд выбрал его.

– Допустим. И каковы его ближайшие действия? Что-то удалось выяснить про шпиона? – Дамблдор буравил его пристальным взглядом, мгновенно превратившись из жизнерадостного старичка во внимательного и осторожного главу Ордена Феникса.

– Я вам уже говорил, этот человек нам не показывается. Темный Лорд скрывает его ото всех, все встречи с ним – тайны. Я только знаю, что этот шпион – из близкого окружения Поттеров. Но в глаза я его не видел, как и никто из нас.

– Тогда откуда эти сведения о близком окружении Поттеров?

– Это сказал… один из Пожирателей, который, очевидно, и помог Лорду встретиться с этим человеком, – осторожно сообщил Снейп, встречаясь взглядом с голубыми глазами Дамблдора.

– И кто же он? – мягко вопросил директор, уже аккуратно проникая в мысли собеседника. Снейп усмехнулся, без труда закрыв все воспоминания о близком круге Волдеморта.

– Я вам не скажу. Могу только сообщить, что Темный Лорд, очевидно, поработал над его памятью, потому что после того разговора этот Пожиратель ничего не помнит о шпионе, которого привел. Но какие вам еще требуются доказательства? Благодаря сведениям этой крысы, Лорд идет за Поттерами по пятам. Вы плохо их защищаете!

Альбус проигнорировал этот выговор. Снейп был прав. В последний месяц только благодаря удаче Лили и Джеймсу с Гарри удавалось ускользнуть. Пожиратели подстерегали их везде. Был буквально стерт с лица земли дом Пруэттов, остававшийся штаб-квартирой Ордена, когда туда ворвались слуги Лорда, разбрасывая заклятия во все стороны. Сожгли коттедж Питера Петтигрю, когда там прятались Поттеры, дважды едва не напали на их дом в Годриковой Лощине, спасли только охранные заклинания, которых Джеймс наложил несколько штук. Но Пожиратели каждый день прочесывали деревню. Они подстроили нападение на дом матери Лили, в результате которого она погибла, а Лили с малышом еле удалось скрыться. Да, все это подтверждало намерения Лорда уничтожить, по крайней мере, вначале Поттеров. Но и Лонгботтомы не могли передохнуть, ибо их преследовали с не меньшим упорством.

– Планов Лорда я не знаю, – глухо заговорил снова Снейп, откинувшись на спинку кресла. – Он сообщает нам о том, что мы должны делать тогда, когда мы уже готовы следовать за ним. Имей я возможность сообщать заранее – я сделал бы это. Но в последнее время он недоволен всеми нами. Ни одной удачи из всех ловушек что Поттерам, что Лонгботтомам. А это значит…

– …он может начать действовать самостоятельно, – закончил за него Дамблдор, мрачно взяв палочку в руки.

– Именно.

Снейп уставился на директора школы, с сомнением уловив в лице последнего растерянность. Он судорожно сглотнул комок в горле.

– Спрячьте ее… – прошептал он, чуть подаваясь вперед, к нему.

– Если вы хоть немного знаете миссис Поттер, она никогда не оставит сына и мужа в опасности, – холодно отозвался Дамблдор, строго посмотрев на бледного парня напротив.

– Так спрячьте их всех! – рявкнул Северус, до боли сжимая руки в кулаки.

– Вы уже предлагали это полгода назад, – спокойно сказал Альбус, задумчиво посмотрев в окно, из которого открывался прекрасный вид на Запретный лес. – Мы их прячем, но вы их находите.

– Пусть уедут из страны!

– Полагаете, Волдеморт их не найдет? – грустно улыбнулся волшебник, вертя палочку в тонких пальцах.

– Вы обещали мне защитить ее!

– И я делаю для этого все, – отрезал Дамблдор. Северус упрямо сжал губы. Помедлив, он поднялся на ноги.

– Так что вы решили о месте преподавателя Зелий? – уже мягче осведомился директор школы, точно беседа о должности и не прерывалась.

– Я согласен.

*

– Ох, Сириус!

Раздался грохот, и Лили пронеслась мимо мужа и его лучшего друга, сидящих на диване. Блэк хмыкнул и похлопал себя по карманам, ища сигареты.

– Неужели обязательно было дарить ему метлу?! – разъяренно осведомилась Лили через минуту, появляясь в дверях гостиной с хнычущим Гарри в одной руке и миниатюрной копией «Чистомета1981» в другой.

– Разве это не лучший подарок для мальчика? – искренне возразил Сириус, невинно подмигнув недовольному крестнику.

– Питер подарил большую плюшевую собаку! Как раз для его возраста!

– Самый скучный подарок из всех, который только можно себе представить, – фыркнул Блэк, пожав плечами на укоряющий взгляд Джеймса.

– Конечно, подарить то, что сломает ребенку шею – лучше, – раздраженно фыркнула Лили, унося Гарри на кухню.

– Интересно, она теперь до конца дней моих будет припоминать этот подарок? – скучающе вопросил Блэк. – Спасибо за поддержку!

– Я решил, что ты сможешь постоять за себя, – устало улыбнулся Джеймс, прикрыв глаза. – За два месяца он разбил столько всего в доме, благодаря твоему дару, что, боюсь, она имеет право… быть немного недовольной.

– Немного? – хмыкнул Сириус, прислушиваясь к отчитывающему голосу Лили из соседней комнаты. – Гарри просто живой, подвижный мальчик!

Джеймс усмехнулся, покачав головой. Блэк изучающее разглядывал друга. Под глазами Поттера залегли темные круги. Он выглядел измотанным и утомленным. Последние месяцы для Поттеров были огромным испытанием. Сириус безмерно жалел друга, помогал, чем мог, хотя даже представить себе было трудно, что сейчас переживал Джеймс.

Лили вернулась в комнату, задумчиво потирая лоб. Она строго посмотрела на Сириуса, который состроил самую обаятельную свою гримасу, и, фыркнув, погрозила ему кулаком.

– Джим, может, пойдешь приляжешь? – обеспокоенно вопросила она, садясь к ним на диван, и Джеймс сразу притянул ее к себе, все еще не открывая глаз.

– Нет… я в порядке, – он зевнул и с трудом выпрямился, взглянув на вертящего пачку сигарет в одной руке друга. – Как дела? Расскажи.

– Все нормально, – пожал плечами Сириус, откинув голову на спинку дивана.

– Как твой… Бен?

– Бен уже давно не мой. Сейчас встречаюсь с Майклом.

– Боже, Сириус, ты так непостоянен, – укорила Лили, собирая распущенные волосы в хвост.

– К чему мне постоянство? – хмыкнул Блэк, предостерегающе взглянув на нее.

– И как выглядит Майкл? – ехидно вопросил Джеймс и тут же получил толчок в бок от жены.

– Ты весьма остроумен, Сохатый, – съязвил Сириус, поднимаясь на ноги. Но Джеймс был прав – все его любовники, которые менялись столь часто, что рябило в глазах, были чертовски похожи на еще одного их друга, о котором они теперь вообще не говорили.

Когда той ночью, зимой, оба его друга так и не появились, Джеймс заподозрил неладное, тем более, что они с Лили их действительно ждали. На следующий день он по камину отправился к Сириусу, и, не увидев у него Рема, все сразу понял. Блэк, вздрогнувший при упоминании имени Люпина, практически лишился рассудка, когда узнал от Джеймса, что тот был в его квартире. Он бросился в дом его отца, но того там уже не было. Он устроил скандал Дамблдору, но старик хранил молчание. И тогда Сириус сдался.

– Я больше не могу, Джим, – хрипло признался он другу, и, казалось, навсегда вычеркнул для себя Ремуса из сердца.

Он «с головой ушел в разврат» – как называла это Лили. Тот факт, что все его любовники на протяжении этого года были практически копиями Ремуса, мог бы показаться забавным, если бы друзья Сириуса не понимали, как все это на самом деле печально.

Рем исчез, точно растворился в воздухе, вот уже десять месяцев не давая о себе знать. Он не присылал писем, не заходил внезапно в гости, не появлялся на собраниях. Они даже уже не спрашивали Альбуса о нем, ибо все наперед знали ответ. Но и Дамблдор вряд ли мог рассказать им хотя бы как у него дела, ибо и ему Ремус перестал давать о себе знать.

Сириус подошел к окну, раздался вопль, и он отскочил в сторону, матерясь.

– Какого хера вы завели эту кошку?!

– Гарри нравится, – захихикала Лили, наблюдая за тем, как серебристо-серая кошка шипит на их гостя, ибо только что он отдавил ей хвост. – Спорим, она чувствует в тебе псину?

– А Хвост ее не боится? – хмыкнул Блэк, грозно шикнув на нее, и та бросилась из гостиной вон.

– Он ее тоже не любит, – зевнул Джеймс и решительно встал с дивана. – Сириус, есть разговор.

Парень у окна внимательно посмотрела на друга, потом бросил быстрый взгляд на посерьезневшую Лили.

– Ну?

– Дамблдор считает, мы должны воспользоваться заклинанием Доверия. Выбрать Хранителя тайны. По его сведениям, есть предатель… в нашем окружении.