Текст книги "Скажи мне, что ты меня (СИ)"

Автор книги: Celice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

– Что такое? Ты что-то слышала?

Сириус рывком втянул друга в темный проход и прошептал непонятное заклинание. Стеллаж захлопнул вход прямо перед носом возмущенной Миссис Норрис. Она раздраженно мяукнула, ударив лапой по нижней полке. Филч, кряхтя и тяжело дыша, доковылял до нее.

– Что такое? Куда они пошли?

Кошка смерила его мрачным взглядом, жалобно мурлыкнула и поплелась к выходу из библиотеки. Филч злобно оглядел стеллажи, размахивая старым фонарем, затем нехотя последовал за ней, бормоча проклятия.

В проходе, в полной темноте, юноши застыли, прижавшись к стене, слушая удаляющиеся шаги. Ремус не видел друга, но чувствовал его теплое дыхание у себя на щеке – Сириус за лето подрос и теперь был немного выше всех троих друзей. Блэк прижимал его к себе рукой, словно защищая. Рем чуть поднял голову. Он вдруг уловил слабый запах яблок – так пахли волосы Сириуса, он поймал себя на мысли, что раньше никогда не обращал на это внимания. А теперь этот едва уловимый аромат вдруг взволновал его, тепло, идущее от друга, стало почти горячим. Судорожно сглотнув, Рем попытался отстраниться, но Сириус инстинктивно прижал его крепче к себе, взмахнув палочкой.

– Lumos!

Яркая вспышка озарила искаженное лицо Ремуса и внимательные глаза Сириуса. Свет от палочки падал неровными полутенями на его красивое лицо, и он выглядел, как воплощенное…

– Совершенство… – прошептал Рем, просто не в силах отвести взор от друга.

– Что ты сказал? – тоже едва слышно отозвался Сириус, скользя по его лицу неясным взглядом. Ремус тряхнул головой, стараясь сбросить оцепенение, а это было нелегко. Прошла, казалось, минута, может больше, но это молчание вдруг оглушило Рема, он моргнул, бледнея.

– Ты испугался? – так же тихо вопросил Сириус, склонившись еще ближе к нему, они почти соприкасались лбами. Юноша с силой вновь покачал головой и, наконец, резко отстранился от друга, тоже вынимая палочку.

– Как отсюда выбраться? – хрипло спросил он, оглядывая проход, продолжавшийся узким коридорчиком.

– Мы с Джимом как-то наткнулись на этот потайной ход, гуляя по замку, – медленно произнес Блэк, отшатнувшись от стены. – Идем, я покажу дорогу.

Он протянул другу руку, но Рем отступил, слабо улыбнувшись.

– Ты не против, если я пойду следом? Тут слишком узкий проход для двоих…

Сириус вздернул брови, но ничего не ответил. Пожав плечами, он двинулся вглубь, освещая себе путь палочкой. Рем устремился за ним, стараясь не отставать. Их шаги глухо отдавались легким эхо.

Рем шел и смотрел на прямую спину друга – осанка отпрыска благородного семейства… Сириус как-то рассказывал, как мать специально нанимала им с братом учителя, который учил их ровно ходить, держать спину и величественно кивать на приветствия. А если не выходило, любил огреть нерадивых учеников палкой прямо по спине… Что за сложная, прекрасная личность был его друг, сколько мрачных тайн хранило его детство. Сколько неизвестных черт характера еще скрывалось в нем… И почему Рем вдруг стал так реагировать на прикосновения Сириуса и его присутствие?..

Сириус обернулся и улыбнулся ему, заставив выжать улыбку в ответ.

– Почти пришли, Ремми. Прости, что мы решили уводить под мантией Пита, но ты же его знаешь, в экстренной ситуации он впал бы в истерику…

– Я понимаю, – глухо отозвался Рем. Последняя мысль съедала его, лезла в голову, как бы он не старался от нее отмахнуться. Ведь еще тогда, в поезде, он уже почувствовал, что друг словно ускользает от него… от него, не от них всех. Опасность, которую он разглядел тогда, когда его вдруг оценил кто-то, кроме них троих… Эта опасность проникла в сердце, почти позволив лишиться разума, а этого делать было нельзя. Так можно было его потерять… потерять… «Мерлин, да неужели я действительно…» – едва пронеслась ужасная мысль, как Сириус перебил его размышления веселым восклицанием:

– Пришли! – он заклинанием открыл проход. Парень помог другу вылезти, хотя Ремус сейчас опасался даже касаться его. Они оказались недалеко от больничного крыла, у статуи Хельги Хаффлпафф.

– Нам бы тут на кого не наткнуться, – пробормотал Рем, оглядевшись.

– Не бойся, я с тобой! – Сириус подмигнул ему и все-таки взял его за руку, устремившись к лестнице. Как это ни странно, в свою гостиную они добрались нормально, повстречавшись там с друзьями. Все они, невероятно взбудораженные приключением, поднялись в спальню, тихо переговариваясь. Рем молчал, мрачный и тихий, он сразу лег спать, задернув полог и приказав себе не думать больше ни о чем.

– Что это с ним? – шепотом спросил Джим у Блэка, скидывая ботинки.

– Не знаю, – сухо бросил Сириус, стянул с шеи галстук и скрылся в ванной.

Глава 5

Люпин мрачно ковырял пирог с капустой, сидя в Большом зале. На обед он пришел рано, уйдя из класса, не дожидаясь друзей. Голова ныла – послезавтра будет полнолуние, может быть, в предвестии этого, а, может быть, и нет…

– Передай мне соль, пожалуйста, – сдержанно раздался голос рядом с ним. Он поднял глаза на Лили Эванс, девушка напряженно смотрела на него, сидя почти напротив. Зеленые глаза глядели настороженно. Он медленно взял солонку и протянул ей.

– Спасибо, – буркнула она и уткнулась в книгу, лежащую рядом с ней. Лили вообще старалась не общаться с ними четверыми, с того яростного разговора на первом курсе, поэтому в ее тоне не было ничего удивительного.

Он перевел взгляд на двери. Точно в ответ на его мысли, Джим и Пит влетели в зал, громко хохоча. Сириус шел следом… не один. Рядом шагала та рыжеволосая Забини, с которой они пересекались в поезде в начале учебного года. Девушка томно улыбалась, опираясь наманикюренными пальчиками на руку юноши, глаза ее блестели – очевидно, Сириус говорил ей что-то приятное или она просто млела от его «фирменной» улыбки.

Рем отвернулся, стиснув в руке кубок с соком. Рядом плюхнулись Джеймс и Питер.

– Представляешь, сейчас видел Со… – начал было Поттер, но перехватил враждебный взгляд Лили, которая, казалось, не выносила его больше всех из них четверых, и осекся. – Ладно, потом. Как дела, Эванс?

– Не твое дело, Поттер! – процедила она, уже ища глазами по залу Снейпа. Угрюмый слизеринец как раз садился за стол своего факультета, рядом с Эвери и младшим Блэком.

– А зачем грубить? – по-видимому, действительно обиделся кареглазый юноша, нервно поправляя очки. – Я просто спросил!

– Просто у тебя никогда ничего не бывает, – отрезала Лили, встав, взяв со стола учебник и сумку и устремившись вон из зала.

– Задавака! – крикнул ей вслед Поттер.

– Угомонись уже, а? – хмыкнул Сириус, наконец, оставив свою рыжую и присоединившись к ним. – Не люб ты ей, Джимми!

– Кто тут говорил о любви?! – заорал Джеймс так громко, что на них покосились почти все в зале. Он вспыхнул и грозно посмотрел на смеющихся Блэка и Петтигрю, тем не менее, понизив голос. – Кто тут говорит о любви! Она мне совсем не нравится!

– Серьезно? – притворно изумился Сириус, прижав руку к сердцу. – Да ты третий год только о ней и говоришь!

– Знаешь, что!.. – возмутился Джим, но продолжения не последовало. Он вдруг сник, схватил куриную ножку с блюда в центре стола и мрачно впился в нее зубами. Синие глаза его друга скользнули на ковыряющегося в своей тарелке Ремуса.

– Куда ты так быстро убежал?

– Извините, мне надо еще в библиотеку успеть, – хмуро бросил Рем, поднимаясь и беря свою сумку с сидения.

– Ты же не доел, – заметил Питер, покосившись на его тарелку.

– Я вполне сыт.

Он почти выбежал из зала. Сириус мрачно посмотрел ему вслед и пригубил сока.

Так продолжалось почти до их отъезда на летние каникулы. Ремус точно избегал их троих, скрываясь то в библиотеке, то на улице, бродя один у озера, или совсем далеко уходил, доходя почти до Запретного леса. Сириуса это расстраивало, Джеймс искренне недоумевал, а Пит вообще ничего не понимал. Не единожды Поттер пытался поговорить с ним, но Рем только отговаривался тем, что Поттеру кажется, и он просто устал от подготовки к экзаменам. Сириуса, пытавшегося вывести его на откровенный разговор, он перебивал и либо переводил тему, либо вообще уходил.

Но, уезжая из Хогвартса, они вновь сидели в одном купе, и словно отчуждение их друга в последние месяцы им только казалось. Питер рассказывал о планах на каникулы, расписывая, куда он поедет с бабушкой отдыхать. Сириус постоянно перебивал его ироничными комментариями, Джеймс над ними хохотал. Рем тоже слегка расслабился и даже временами вступал в разговор, чем заслужил взгляды друзей, полные облегчения и надежды… До тех пор, пока дверь купе не распахнулась и на пороге его не нарисовалась Белинда Забини, сияя белоснежной улыбкой.

– Сири, можно тебя на пару минут? – промурлыкала она, подарив Сириусу кокетливый взор. Юноша легко поднялся, бросив заинтриговано-ленивый взгляд на друзей. Они вышли в коридор. Джеймс вскочил с места и бросился к дверям, притаившись, смотря в щелку.

– Что там? – пискнул Питер, нетерпеливо ерзая на сидении.

– Она положила руки ему на плечи!

– Дай мне глянуть!

– Погоди ты! О, они уже обнимаются!

– Почему она ведет себя с ним столь развязно? – раздраженно вмешался Рем, которому больше всего сейчас хотелось заткнуть уши и не слышать этого бреда, пусть тот и был правдой.

– Ты что, они же уже месяц встречаются! – сделал круглые глаза Питер. Люпин застыл. Значит, они уже пара… Как мило… «Как больно…»

– Ого! Они целуются! – ликующе издал Поттер и, наконец, отпрянул от дверей, пересев вновь к окну. Зато Пит занял его место у дверей.

– Питти, дальше пошло личное, – поддразнил его Джеймс.

– Так классно… – прошептал Петтигрю, не отлипая от щели в дверях.

– Пит тоже хочет девушку! – весело расхохотался Поттер. Рем вымученно улыбнулся ему. Его вдруг затошнило. Он схватился за ворот рубашки, ослабляя галстук в красно-золотистую полоску, слушая сальные комментарии Петтигрю.

– С тобой все нормально? – забеспокоился Джеймс, подавшись к нему. Друг был бледен, как смерть.

– Не совсем… – прошипел тот, вскочил и бросился вон из купе. Он чуть не упал на все еще целующуюся парочку, но вовремя отшатнулся и бросился в уборную. Едва оказавшись там, его вырвало.

Шум колес бил по ушам, он сел прямо на пол, вытирая рот рукавом и нажимая на смыв. Его все еще мутило, в голове бешено крутилась картинка целующихся Сириуса и Забини… Застонав, он зарылся руками в волосы, уткнувшись лицом в колени.

«Идиот! Кретин! Придурок! – выло что-то внутри, раздирая душу на части, точно ножами. Эта картинка перед глазами не желала исчезать, она дразнила, вертелась, крутилась, словно в наказание, мучая его. – Какой же ты придурок, Ремус… Влюбиться в лучшего друга…»

Он с силой ударился затылком о запертую дверь, жмурясь от боли, и судорожно вздохнул, чувствуя выступившие слезы на глазах. Никогда еще, ни в одну из своих жутких, наполненных мукой ночей, ни на похоронах матери, даже ни в тот день, когда он узнал, что стал чудовищем, – никогда еще ему не было столь хреново и плохо, никогда еще он не чувствовал себя настолько одиноким. Полнейшая безысходность…

*

Джеймс спрыгнул с метлы и кинул снитч Сириусу, приземлившемуся минутой раньше. Тот лениво поймал его, опускаясь на траву. Поттер потянулся к холодному чаю на столике, принесенному мамой, и жадно сделал несколько глотков из кружки.

– Будешь?

– Давай.

Джим протянул ему полную кружку, Сириус неспешно пригубил напиток, задумчиво смотря на удивительно яркое небо, – день был ясный. Поттер плюхнулся рядом, сорвав травинку у своей ноги. Он оценивающе поглядел на друга и вздохнул.

– Ну, так ты расскажешь мне?

– О чем? – Сириус перевел на него удивленный взгляд синих глаз. Джеймс неловко пожал плечами.

– О тебе и Реме.

Сириус так резко побледнел, что Поттер даже испугался, мгновенно жалея, что спросил.

– Что ты имеешь в виду? – тихо осведомился Блэк, опустив голову.

– Ну, вы почти не общаетесь… Перед каникулами он практически перестал разговаривать…

– Он перестал разговаривать с нами, – сухо заметил юноша. – Причем тут я?

– Я же вижу. А вспомни, как вы расстались с ним на платформе? Он едва кивнул тебе!

– Ты полагаешь, это моя вина? – вспылил Блэк, вскочив на ноги. – Это он психует! Я только делал все, чтобы это…

– Это? – подхватил Джеймс, стараясь говорить спокойно. Сириус осекся и слабо махнул рукой.

– Джим, это все глупости…

– Так расскажи мне, посмеюсь вместе с тобой.

– Я сказал, что это глупо, а не смешно, – нахмурился Блэк, отвернувшись.

– Сири, я твой друг, помнишь?

Юноша грустно разглядывал редкие облака. Рассказать ему? О, нет – если в нем осталась хоть капля здравого смысла – нет. Хватит и реакции Рема… Ремми…

– Сириус?

– Забудь, Джим, – твердо произнес тот, обернувшись. – Кажется, твоя мама что-то говорила о черничном пироге?

Джеймс недовольно поднялся на ноги.

– Тебе лишь бы поесть, – буркнул он и ушел в дом. Сириус слабо улыбнулся.

Рем почти не писал ему этим летом. Да, они расстались довольно своеобразно, хотя Сириус было решил, что Люпин, наконец, вновь вернулся к ним. Он вспомнил его улыбку в поезде, его необыкновенные глаза, с янтарным светом, теплели, когда они все шутили над Питером. Но едва они сошли с поезда, он резко махнул им и молча направился к своему отцу, ждущему сына у одной из колонн. И почему Сириус так остро чувствовал свою вину? Разве он в чем-то действительно виноват перед ним?

За все эти два месяца он получил от Рема всего четыре письма, и то потому, что в своих умолял его ответить ему хоть что-нибудь. И что это были за письма! Сухие и сдержанные, где он кратко говорил, что у него все хорошо и он ждет не дождется окончания каникул. Раньше он никогда так не писал ему. Они делились самым сокровенным, он писал, как ему сложно общаться с отцом, как опустел дом со смертью матери, как он одиноко бродит по пустым комнатам, скучая по друзьям… Сириус писал ему о своей матери и сложных отношениях с братом, о том, как он практически выживает рядом с ними каждый день, стараясь не обращать внимания на недовольство родителей и презрение Регулуса…

А теперь письма Рема больше похожи на те, что Сириус писал своей бабушке – лишь бы…

Когда он писал ему о своей девушке, Рем вообще не отвечал. Это, конечно, особенно задевало юношу. Белинда часто приезжала к ним в гости с родителями или одна, и чета Блэков благосклонно смотрела на эту юную пару. Конечно, Сириус не был в нее влюблен, но она ему нравилась. Красивая, грациозная, она буквально впорхнула в его жизнь, и он, не особенно возражая, позволил ей остаться. Тем более, что целовать ее было довольно волнительно…

Он тряхнул головой, сбрасывая воспоминание о чужих губах, и взглянул на Джеймса, видневшегося в окне. Он о чем-то говорил с матерью. Поймет ли его друг?

Джим выбежал на террасу снова.

– Ну, ты как, идешь?

– Конечно, – Сириус подошел чуть ближе. – Умираю, как хочу сладкого...

*

Ремус мрачно уложил чемодан на верхнюю полку. Затем медленно сел рядом с Джеймсом, который удобно устроился, как обычно, у окна. Сириус молчал, внимательно разглядывая свои ровные ногти. Питер листал журнал, искоса поглядывая на всех троих.

– Как прошло лето? – храбро начал Джим, очевидно, больше них всех страдавший от такого внезапного разлада их дружбы.

– Хорошо, – коротко бросил Рем, вертя в руках какую-то бумажку.

– Хорошо, – бесстрастно бросил Блэк, уставившись в окно.

– Классно! – воскликнул Питер и начал рассказывать, но на этот раз никто вообще не среагировал на его рассказ. Сириус бросил быстрый взгляд на Рема и тут же отвел глаза.

– Как ты, Джим? – скучающе осведомился он, перебив бубнящего Пита.

– Нормально, – Джеймс по привычке взъерошил волосы на макушке. – Могло бы быть и веселее. Папа брал меня с собой в Министерство... ну так там круто, я скажу! Хотя… я ж тебе рассказывал, Сири, когда ты приезжал.

Блэк кивнул. Ремус медленно поднял глаза прямо на него.

– Как твоя девушка? – тихо вопросил он ничего не выражающим тоном. Сириус слегка вздрогнул, но тут же пожал плечами.

– Чудесно… Мы много виделись летом.

– Замечательно.

Снова повисла неловкая пауза. Питер уткнулся в свой журнал, Поттер уныло достал снитч. Ремус напряженно перебирал в уме темы для разговора, но понимал, что это бесполезно… Он еще летом понял, что самостоятельно начал разрушать единственную дружбу, которая только могла быть в его жизни.

Он посмотрел на Сириуса, который сосредоточенно изучал пейзаж за окном. «Красивый… Мерлин, до чего же он красивый, но почему, почему я стал это замечать?!» Когда именно это началось? Этот вопрос терзал его все лето, все те бессонные ночи, что он ворочался в постели, пытаясь выгнать образ друга из головы и болезненные мысли, связанные с ним. Да, он всегда был ему ближе из них всех, лучший друг… Сириус всегда мягче относился к нему. Если с Джеймсом он обычно шутил, Питера – дразнил, то Рема он всегда слушал, любил обнимать и безоговорочно ему доверял. Обнимать… Может быть, с этого все началось?

Он все лето ломал голову, почему это случилось. Но в случившемся не сомневался. Он действительно влюбился в Сириуса! Какая насмешка… Нет, его не пугало, что он питал чувства к парню… Его ужасало, что это был его друг… ближайший друг… пока еще друг! Но надолго ли? Стоит ему узнать… Нет-нет! Какое уж тут «узнать»? Рем запер эту тайну так глубоко, как только мог, на дне своей души, куда никому и никогда уже не будет доступа.

Получая письма от Блэка, наполненные взволнованными рассказами о встречах с его подружкой, он не мог их даже читать до конца, то комкая в руках, то разрывая на кусочки, то отправляя в камин. Ревность… Никогда до этого он не испытывал такого жгучего желания кого-нибудь задушить, даже будучи зверем, – он был уверен в этом, хотя не помнил своего звериного существования. Но эта изящная рыжеволосая девушка точно стала его худшим врагом. Иногда он ловил себя на мысли, что готов просто уничтожить ее, едва вспоминал тонкие пальцы Сириуса в ее волосах, его губы, впивающиеся в ее яркий рот… О, он с удовольствием бы ее убил, будь у него такая возможность и решимость довести дело до конца.

Но потом он словно приходил в себя, оставляя все эти мысли, всю боль, изъедающую его, как червь яблоко, изнутри, и сознавал, что он не вправе так относится к этому. Кто он такой? Их никогда ничего не связывало с Сириусом крепче дружбы, как бы он сейчас не жалел об этом. Сириус Блэк – не его собственность. Да и имеет ли он на него право даже теперь, пусть и как друг? Отдалившись от друзей, он сам отвернулся от этой дружбы, сам порвал что-то, что связывало их с первого курса. О да, он сожалел об этом и был бы не прочь все исправить, но как это сделать, когда он до сих пор боится, что Сириус вдруг начнет расписывать, как он влюблен?.. И как ему выдержать все это, если останется только одна мысль в голове – выпрыгнуть из поезда?..

Ремус поднялся на ноги, повернувшись к дверям.

– Куда ты? – воскликнул Сириус, и в его голосе явно слышались нотки отчаянья. Рем обернулся и, собравшись с силами, улыбнулся ему, глядя в эти синие, ставшие невероятно дорогими глаза.

– Я в уборную, сейчас вернусь.

Лицо Сириуса чуть прояснилось, и он улыбнулся в ответ, тепло и ярко, ослепляя, как обычно, своей улыбкой, но в этот раз она причиняла еще и боль. Рем быстро вышел из купе, прошел в уборную, включил холодную воду и плеснул себе в лицо. Мерлин, неужели он теперь всегда так будет реагировать на него? Черт возьми, где его выдержка? Где то лицемерие, что позволило ему продержаться почти два года, не открывая никому своей истинной сущности? Почему сейчас его не хватает даже на то, чтобы просто мило поболтать с ним ни о чем, не говоря уже о реакции на его улыбку?

Он оперся руками на раковину, пытаясь привести мысли в порядок. «Ок. Ты влюбился, но в этом никто не виноват, верно? И меньше всех – Сириус. Так что надо постараться закрыть все это в себе настолько глубоко, насколько возможно. Пусть никто и никогда не узнает об этом, никто и никогда. Я смогу. Я знаю, что смогу. Ради Сириуса, черт возьми…»

Глубоко вздохнув, он вышел из уборной, направился к своим друзьям, но вдруг замедлил шаг. Двери одного из купе распахнулись.

– …И я не стану этого выносить! Ты якшаешься с таким отрепьем, Сев, и ждешь, что я это молча стерплю? Может быть, ты сам не прочь стать темным магом?

– Может и не прочь! – огрызнулся знакомый голос, и Северус Снейп стремительно вылетел в коридор, слава Мерлину, не заметив Люпина. Он устремился в сторону следующего вагона, весь в черном, как обычно, гордо расправив плечи и держа спину неестественно прямо. Рем только сейчас обратил внимание, что его темные волосы отросли до плеч и развивались от быстрой ходьбы. Но тут его слух привлек звук из оставшегося открытым купе, и он несмело заглянул в него.

Лили Эванс плакала, уткнувшись лицом в сложенные руки. Ее хрупкие плечи подрагивали, и эта картина казалась какой-то чересчур отчаянно-горькой. Рем быстро вошел и сел рядом, положив ей руку на плечо. Она застыла на секунду, а потом резко подняла лицо. Он обратил внимание, как надежда, плескавшаяся в ее влажных глазах, исчезает и сменяется гневом.

– Что тебе надо? – резко воскликнула она, неуклюже вытирая слезы, но больше размазывая их по лицу. Рем, порывшись, молча протянул ей чистый платок, только сегодня положенный им в карман мантии. Но она высокомерно оттолкнула его руку, одновременно отсаживаясь от него в сторону.

– Я… хочу, чтобы ты ушел, – холодно бросила Лили, отвернувшись.

– Я мог бы помочь…

– Чем? – раздраженно бросила она, окинув его презрительным взглядом. – Хочешь потешить своих дружков очередной историей про грязноволосого слизеринца?!

– Нет, – прошептал Рем. Он сам плохо понимал, зачем сидит и спорит с ней. Девчонке было явно неприятно его присутствие, но от нее такими волнами исходила боль, обида, отчаянье и еще что-то…

– Ты можешь рассказать мне, поверь, я не собираюсь говорить об этом с кем либо еще.

– Считаете меня дурой, и ты, и твой Поттер, – фыркнула Эванс, скрестив руки на груди. – Иди и скажи ему, что я не настолько глупа, как ему кажется!

– Кому? – глупо переспросил Ремус, теряя нить разговора.

– Поттеру!

– Причем тут Джеймс?

– Думаешь, я не слышу, что вы говорите обо мне, о… Снейпе? – она всхлипнула, нос ее снова покраснел. Рем предательски покосился на дверь, готовый плюнуть на все и сбежать. – Как хорошо рассуждать за чужой спиной, не так ли? Что вы вообще можете знать о нас?.. Что вы можете понимать!.. Знаешь ли ты вообще, что это такое, когда теряешь самого близкого тебе человека?!

У нее были довольно крупные слезы, блестящими бусинами они падали прямо на ее юбку, исчезая в темной ткани. Рем чуть побледнел, ее слова задели его за живое, точно она резанула ножом по голой коже, это было так знакомо…

– Я знаю, – твердо произнес он, снова протягивая ей платок. Она, помедлив, схватила его, спрятав в белую ткань мокрое лицо. Подумав минуту, он робко погладил ее по плечу. Она замерла, но тут же расслабилась, вздрагивая от слез.

– Ты знаешь, с кем он водится? – едва слышно пробормотала она, и Рему пришлось наклониться ближе, чтобы ее расслышать.

– Эвери, Мальсибер, Розье, Уилкс, Регулус Блэк… – назвал он кого вспомнил из окружения Снейпа.

– Ты не представляешь себе, что это за типы…

– Ну… я слышал, они балуются Темными искусствами? – Рем пытался вспомнить, что говорил Сириус зимой, сетуя на приятелей брата.

– Я слышала, они пошли дальше… – Лили судорожно вздохнула и, отняв платок от лица, откинулась на спинку сидения. Ее лицо слегка опухло от слез. – Ты слышал про некоего Лорда Волдеморта?

Ремус медленно переплел пальцы рук, лежащих на коленях. Конечно, он слышал о нем.

– Отец рассказывал, что это темный маг, который стремится набрать сторонников.

– И в этом довольно преуспел, – Лили сжала платок в ладони. – Все слизеринцы, с которыми водится Сев… Снейп, они все в восторге от этого Лорда. Они создали нечто вроде кружка, в его поддержку… Это омерзительно. Знал бы ты его мерзкие идеи…

Рем разглядывал Лили несколько мгновений, склонив голову набок.

– Почему Северус с ними?

– Он говорит, что ему это действительно интересно… – лицо девушки скривилось от отвращения.

– Интересно стать сторонником безумного темного мага?

– Интересны Темные искусства. Якобы этот Лорд добился в них огромных успехов. Он восхищается им. Действительно восхищается.

Лили прикрыла глаза рукой. Рем покачал головой.

– Почему он не слушает тебя?

– Потому что он слишком упрям! – раздраженно бросила Эванс, недовольно посмотрев на него. – Вероятно, я действительно произвожу впечатление недалекого человека, раз не могу переубедить того, кто мне дорог!

– Не говори глупостей, – помрачнел юноша.

– Вы же сами так считаете! – огрызнулась Эванс, отворачиваясь к окну.

– Не думал, что тебя это так задевает, – хмыкнул Люпин, разглядывая ее профиль. Джеймса можно было понять – Лили была очень симпатичной.

– Мне все равно! Это твой Поттер…

– Если хочешь поговорить о Джиме – так и скажи, – улыбнулся Рем, поддразнивая ее. Лили вспыхнула и подарила ему возмущенный взгляд.

– Ты бредишь что ли?

Ремус рассмеялся – от души, впервые за последние месяцы. Почему это произошло с человеком, с которым они практически никогда не ладили? Парадокс судьбы? Эванс фыркнула и кинула в него мокрым платком.

– Ты с ними совсем другой, – задумчиво заметила она, вертя кольцо на среднем пальце. Рем перестал смеяться и удивленно поднял брови.

– Какой же?

– Такой же, как они – жестокий, равнодушный к правилам, безжалостный…

Юноша ошеломленно моргнул.

– Ты нас такими видишь? Но это же ерунда! Мы абсолютно другие!

– Да ну? – зеленые глаза Эванс сузились. – Вы издеваетесь над людьми! Вам наплевать, что они при этом чувствуют! И сколько раз профессор МакГонагалл вас наказывала! Знаешь, как про вас мистер Филч сказал – я на днях слышала! – он сказал, вы просто мародеры, а не школьники!

Ремус засмеялся, громко и весело, сползая по сидению от душившего смеха.

– Что я такого смешного сказала?

– Лили, но это же глупость! Мы просто дурачимся! Все мальчишки так делают.

– Вы жестоки.

– Да ни с кем мы не жестоки! Разве что… – Рем осекся и виновато улыбнулся. – Извини, я не раз говорил им, что это детскость какая-то. Но это их личное дело, между прочим, твой Снейп сам не ангел.

– Он не мой, – мрачно отозвалась девушка, снова грустнея.

– Прости, – искренне откликнулся он, машинально потянувшись и заправив ей прядку волос, упавшую на лицо, за ухо. Она изумленно покосилась на него, но Рем этого не заметил. – Послушай, мы могли бы дружить…

– С вами четырьмя? – фыркнула Эванс. – Только если меня гиппогриф затопчет!

– Я имел в виду нас с тобой.

Девушка прикусила губу и мотнула головой.

– Я не знаю.

– Ты можешь подумать над этим, – хмыкнул Ремус и поднялся. – Только не грусти больше, ладно?

Лили посмотрела на него со странным выражением лица, точно хотела попросить его остаться, но в то же время не хотела этого делать. Потом она кивнула ему, и он вышел, задумчиво шагая в сторону купе его друзей. На какое-то время он даже забыл о своих переживаниях… Кто бы мог подумать, что Эванс так подействует на него?

Глава 6.

– Где ты был? – закричал Джеймс, едва он вошел. Все сидение было завалено привычными сладостями, которыми они любили лакомиться в поезде.

– Я…

– Мы думали, ты утонул в туалете, – захихикал Питер, поедая шоколадную лягушку.

– Смешно, – хмыкнул Рем и, подумав ровно секунду, сел рядом с Сириусом, который все еще молчал. Тот вздернул брови и чуть пододвинулся к нему, протягивая упаковку конфет «Берти Боттс». Рем взял одну, стараясь не касаться пальцев Блэка, хотя его дыхание, долетавшее до юноши, уже заставляло ощущать слабость во всем теле.

– Так где ты был? – мягко поинтересовался Сириус, его глаза сейчас просто сияли.

– Я… разговаривал с Лили, – нервно признался Рем, твердя про себя, что надо вести себя нормально, нормально, нормально…

– С Лили?! – Джеймс чуть не упал с сидения, когда кинулся к нему, уронив половину сладостей на пол.

– Ну да, – хмыкнул Рем, и в голове всплыл образ рыжеволосой девушки с мокрыми зелеными глазами. Как ни странно, от этого воспоминания ему стало легче.

– О чем ты мог с ней говорить?! – возопил Джеймс, уже вскочив на ноги и ринувшись к двери, но потом резко вернувшись обратно. Его карие глаза взволнованно блестели за стеклами очков.

– Мерлин, да не ори ты так, – лениво осадил его Сириус, переводя заинтригованный взгляд с одного своего друга на другого.

– Да так, – Рем сделал неопределенный жест рукой, сунув в рот очередную конфету, которая оказалась со вкусом клубничного пирога.

– ДА ТАК?! – завопил Поттер и, схватив его за плечи, неистово затряс. – Ты говорил с этой девчонкой, и не расскажешь нам о чем? Да я тебя прямо сейчас задушу!

Рем задыхался от смеха. Надо же, было почти легко вернуться к старым отношениям, если только не смотреть на Сириуса и не ловить себя на странных мыслях при взгляде на его губы… например… Подумав об этом, Рем смолк и слегка сник, краснея.

– Он покраснел! – закричал Джеймс. – Вы видели? Что вы там делали с ней?

– Поттер, успокойся, – взмолился Сириус, буквально отрывая Джима от Ремуса. – Рем, ты должен нам рассказать.

Юноша уныло теребил крышку от коробки конфет. Даже его голос сводил с ума. «Помоги мне всевышний…»

– Послушайте, это дело Лили, – ровно произнес он. – Я не имею права рассказывать… Скажу только – она вовсе не дура, Джим!

Он сурово посмотрел на смутившегося Поттера. Тот развел руками.

– Ну, это было только предположение! А она тебе не сказала, она любит этого уродца со Слизерина?

– Об этом мы не говорили, – хмыкнул Рем, устало потерев лоб рукой. – И это не наше дело, если что…

– Как это не наше? – от возмущения Джеймс, казалось, надулся, как воздушный шарик. – Я столько лет пытаюсь это узнать!

– Бедняга Джим, – медленно протянул Сириус, откинувшись на спинку сидения. – Муки первой любви тебя изводят.

– Я тебе сейчас что-нибудь оторву! – Джеймс бросился на Блэка, но тот, хихикая, ловко увернулся, и Поттер плюхнулся на сидение, где Сириус до этого сидел. Рем позволил себе на мгновение залюбоваться легким румянцем на щеках смеющегося Блэка, его глаза, его улыбающийся рот… Люпин с шумом вздохнул и отвернулся к Питеру, который хохотал, подпрыгивая рядом.

– А вы знаете, – вдруг вспомнил он, слабо улыбнувшись, – как Филч назвал нас?

– Филч? – переспросил Сириус.

– Ты что, и с ним виделся? – ухмыльнулся Джеймс, пытаясь пригладить непослушные волосы на растрепанной макушке.

– Нет, но я могу сказать? – сделал строгий голос Рем, выбирая конфетку в коробке.

– Говори! – хором потребовали все трое.

– Он назвал нас мародерами.

Громкий смех взорвал купе. Джим, сползая на пол, хохотал громче всех, Сириус, скрыв лицо руками, задыхался от смеха, а Питер просто поскуливал, как в истерике.