Текст книги "Подготовка смены (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

Да, чуть не забыл – у нас ещё и бабы страхолюдные и стервозные проиграют, не выйдя замуж, потому как привозятся нестрахолюдные и нестервозные из других народов, которые от этого проигрывают, зато выигрывает наш, улучшая качество своей породы. И уж точно не проигрывают сами привезённые из чужих стран низкопримативные красотки, которые выйдут замуж за гораздо лучших женихов, чем нашли бы у себя, да и жить будут в лучшем социуме, чем тот, из которого слиняли. Ну так рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше, и если этот человек нам подходит, то найдёт искомое у нас. Почему бы и нет, мы разве против? Кем бы они ни были у себя, их дети от турдетан будут воспитываться в турдетанском социуме и вырастут турдетанами. Не резко, не помногу, в гомеопатических дозах, на большие-то хрен где таких девок наберёшь, но – опять же, тут важен тренд.

Теперь вот критянки ещё добавляются, которые особенно хороши тем, что их и в метрополию замуж выдавать можно, разбавляя ими карфагенских финикиянок. Тоже из Лужи, так что лишнего ничего не видели и не слыхали. Индусок-то, как и тарквинейских метисок, в Оссонобу хрен привезёшь, да и кернских мулаточек тоже с большой оглядкой и лучше без транзитного завоза на Горгады. А из Лужи – да кого угодно, лишь бы только по условиям отбора подходили. Через пару лет ещё эпирки добавятся в хорошем количестве – жаль, что в разовом порядке, а не постоянно. Но постоянно и в хороших количествах нет нигде, так что скажем спасибо и за то, что дадут. Зато критянки будут поступать пускай и понемногу, но регулярно. И если Карфаген через парочку десятилетий будет под большим вопросом, то Крит останется надёжным источником на ближайшие полвека. Коринф через четверть века даст немало, но тоже в разовом порядке. И скорее всего, тоже по колониям в основном, потому как этот ихний греческий снобизм в двух шагах от Лужи и Рима может немалыми проблемами обернуться, и нахрена нам эти проблемы в метрополии? За океан их по всем колониям и в гомеопатических дозах, дабы нигде скучковаться не могли.

Фабриций на перспективу предложил нам рассмотреть вопрос о целых партиях карфагенских переселенцев. Это имеется в виду, конечно, вовсе не для нашей метрополии и не для наших колоний, а для Керны. Раз уж там капают на мозги, уламывая на военную операцию, то вопрос о ней рассматривать, конечно, будем, но вот дальше-то что? Зачисть там хоть всех черномазых под ноль, они же один хрен просачиваться будут в город всеми правдами и неправдами, и ведь хрен обойдутся без них тамощние финики, которых даже с офиникиевшими мулатами и на треть города не наберётся. Ну так и какой тогда смысл? А вот если нормальным населением сразу же город заполнить после очистки от черномазых, это же совсем другое дело. Но где его взять в количествах окромя давно переполненного беженцами Карфагена? Тем более, что это вполне в духе традиций – бывшая карфагенская колония как-никак. Кому и заселять её вновь, как не выходцам из метрополии?

Но над этим надо ещё мозговать, и ближе к делу будет виднее. Жаба ведь давит, если честно. У нас у самих население вырастет, и среди наших горгадцев будет не так уж и мало детей уроженок Керны, имеющих на неё эдакие своего рода наследственные права. А нынешних карфагенян там и рядом не стояло. И если уж рассматривать вопрос об этой Керне всерьёз, так для кого чистить её от отребья будем? Для своих или для чужаков? Что мы, карфагенян этих не знаем? Нужен нам под боком филиал этого склочного Карфагена? Как честный турдетанский буржуин – предпочитаю наших в нашей Керне. Недостающего народу мы и у мавров наберём, как набираем уже давненько для метрополии…

15. Африканские страсти

– Хорошо здесь у вас. Хоть и холодновато, и приходится одеваться потеплее, но всё равно хорошо, – не без зависти заметила Тала, эффектная мулаточка из Керны, – Мне о Карфагене рассказали – говорят, лучше намного и Тингиса, и Гадеса, но вашу Оссонобу и карфагенянка знакомая очень хвалит. В Карфагене, говорит, тоже большие дома, но узкие и тесные улицы, а жильё тоже тесное и никаких удобств.

– Ну, смотря где, – хмыкнул Васькин, – Мегарские особняки для их хозяев ни в чём не уступают, а во многом и превосходят жильё в наших инсулах.

– Дворцы больших и важных людей? – мулатка рассмеялась, – Нет, эти неплохо живут и у нас, а я имею в виду, почтеннейший, жилища простых горожан.

– Старый город там, конечно, гадюшник гадюшником, – подтвердил я, – Улицы между кварталами ещё ничего, но между инсулами одного квартала – двум возам никак не разъехаться. Правда, сами улочки хотя бы уж вымощены камнем.

– А у нас и этого нет, – посетовала кернка, – Улица в Керне – просто утоптанная земля, и хорошо, если не слишком засорена отбросами. Есть места, где вообще не пройти из-за мусорных куч. Чисто только там, где живут имущие, у которых есть рабы.

– Кстати, карфагенский Старый город стал намного чище, чем был, или мне это показалось? – Хренио обернулся ко мне, – Помнишь же сам, мимо каких мусорных завалов мы тогда лавировали, когда похищали мою Антигону?

– Было дело – в одну кучу я тогда чуть не вляпался, – мы с ним рассмеялись, – С тех пор много воды утекло и много народу безработного прибавилось. Есть кому и засрать улицы, и прибрать их за этими засранцами В Карфагене отребье тоже мусорит, но там тот мусор убирает за ним другое отребье, которое зарабатывает этим на жизнь, – это я уже для Талы на финикийский перевёл, – У нас есть дворники, но есть и штрафы для мусорщиков, и специально отведённые для мусора места. Есть водопровод, есть канализация и отхожие места со смывом. А иначе, конечно, тоже утонули бы в отбросах.

– А наверху? – она указала на верхние этажи ближайшей инсулы, – Я слыхала от знакомой карфагенянки, что там есть всё это, но только внизу, а наверху нет. А веранд вот этих в больших домах нет вообще, – она указала на балконы, – А у вас люди, я смотрю, не боятся ходить и под самой стеной дома. Значит, и наверху всё это есть? И веранды тоже у всех? И так во всех ваших городах?

– Ну, пока ещё не во всех, – поумерил я её охренение, – Где-то старый город без всего этого вроде здешнего финикийского – живут же люди, как привыкли, и не сносить же его, верно? А где-то не успели ещё всё это выстроить, и люди живут, пока всё это ещё не готово, во временных посёлках. Трудно и не всегда возможно наладить всё это где-то в деревнях, но там и тесноты такой нет. А все новые города – да, стараемся строить так, как вот эти новые районы Оссонобы. Зачем же мы будем жить плохо, когда можем хорошо?

– Да, ваши купцы рассказывали, но наши не очень-то верят. Говорят, что так не бывает и быть не может. Мы с мужем тоже не верили, пока не увидели сами. Мы тоже так хотим у себя, но как такое сделаешь у нас? По вашему городу видно, что ваши – могут, но у вас другая страна и другой народ. Говорят, что и у горгадцев почти так же, но и это ведь тоже другая страна и другой народ.

– А какой народ в Тингисе и Гадесе? – ухмыльнулся Васкес, – Разве не такие же финикийцы, как и у вас?

– А разве по мне не видно, что не совсем такие? – парировала мулатка, – Были бы такими же, так и жили бы так же, но какая жизнь может быть с этими черномазыми? – и рассмеялась вместе с нами, – Среди них есть такие, с которыми можно нормально иметь дело и уживаться, но настолько мало, что мы всех их таких знаем в лицо и по именам. Но они и сами с остальными черномазыми уживаются плохо и очень их не любят. И дружат они только между собой и с нашими, и жить стараются так, как и наши. Один моему мужу сказал как-то раз, что если придут горгадцы, и мы их поддержим, то можем рассчитывать и на них – поддержат с удовольствием. У них у самих много обид накопилось на всю эту черномазую сволочь. Жаль, что горгадцы так долго думают и всё никак не решатся.

– А сами никак? – поинтересовался я.

– Я спрашивала мужа, почтеннейший, и он сказал, что никак невозможно. Мало наших, кто не смирился, и на кого можно положиться, а тех черномазых, которые заодно с нашими, ещё меньше. Дикарей во много раз больше, и они все вооружены. У нас в городе издавна запрещено оружие на улице носить, если ты не на службе, так за нашими и следят строго. Можно носить нож или кинжал на поясе, да трость в руке, которая сойдёт кое-как, если что, за дубинку, а меч или копьё – нечего и думать. Сразу арестуют и отберут, и ещё очень повезёт, если только оштрафуют за нарушение запрета. Всем нашим, кто попадался, ещё и сверх штрафа деньги платить пришлось, чтобы только этим штрафом и закончилось дело. А черномазые спокойно ходят и с большими тесаками, и с копьями, и их черномазая стража нашего тирана не трогает. Как тут к выступлению подготовишься, когда даже один с оружием на улицу не выйдешь? Где и как тогда тренироваться всем вместе?

– А тренировки ополчения в городе разве не проводятся? – спросил Хренио.

– В последние годы – очень редко, и наших в нём никогда не собирают вместе, а всегда перемешивают с черномазыми. На одного всегда приходится несколько дикарей, от которых не отделаешься. Редко когда хотя бы двое или трое в одном десятке, а чтобы хотя бы пятеро – муж ни единого такого случая не помнит.

– А морских учений не проводят? – я вспомнил про ихние гаулы, архаичные для Лужи, но вполне адекватные для западноафриканского побережья, – В морских экипажах ваши финикийцы и близкие к ним черномазые разве не в большинстве? Если вы захватите флот, разве нельзя увести его в фактории ваших купцов о обосноваться в них?

– Муж обдумывал с друзьями и это, почтеннейший. Ну, захватили бы, а дальше что делать? Город мы нашими силами не захватим. Значит, надо забирать из него и семьи, чтобы тиран не расправился с ними, и куда их везти? Горгадцы не принимают, с ними был разговор, и они предупредили, что берут только тех, кого отбирают сами. Я ведь и сама в своё время хотела на Горгады уехать, но в невесты на вывоз меня не взяли, а на постыдное ремесло я не была согласна сама. И все наши семьи – из таких. И Агадир тоже не примет, как и другие финикийские города – выясняли через их купцов. Отговариваются, что своих девать некуда, но муж и его друзья подозревают, что договорились они с нашим тираном, чтобы не принимать беглецов от него. Остаются только в самом деле фактории на юге, но это же подворья для одного морского экипажа, и ни в одном не поместиться всем. Кругом такие же черномазые дикари, как и в Керне, только ещё и города нет, и защиты от них нет даже той, которую всё-таки даёт наш тиран. Разве хватит нас там на настоящую колонию? Муж с друзьями думали над тем, чтобы добиться от тирана уступок в обмен на возврат в город захваченного флота, но поняли, что не выйдет.

– Опасаетесь, что обманет? – предположил наш мент.

– Нет, в этом смысле он порядочен и данное слово сдержит. Иначе разве думали бы наши над таким вариантом? Но он слишком властолюбив, чтобы пойти на сделку. Он в Тингисе лучше новые суда закажет и в том же Агадире моряков на них наймёт и половину всей городской казны на это истратит, если придётся, но не будет ни о чём договариваться с зависящими от него людьми. Такой человек, и с этим ничего не поделать. А черномазые ещё сильнее рассвирепеют, и о возвращении в город придётся забыть раз и навсегда, даже если тиран и простит. Это же дикари, и если сама чёрная гвардия тирана дисциплину ещё признаёт и прощённых им не тронет, то прочие не очень-то послушаются, а они ведь для стражи свои, и от них она защищать не станет. И так-то безобразничают на улицах, а если в безнаказанности будут уверены, то распояшутся вконец.

– То есть, что хотят, то и творят при попустительстве соплеменников на службе охраны порядка? – резюмировал я.

– Почти, – подтвердила Тала, – В прошлом году они впятером изнасиловали дочь одного из богатейших купцов и члена городского Совета, так заводила компании оказался племянником начальника чёрной стражи, и его участие вообще замяли, назначили козлом отпущения другого хулигана без влиятельных родственников, и его всё-таки приговорили к распятию на кресте, а трёх остальных просто поколотили палками и отпустили. Нашим не особо жаль эту заносчивую фифу, но тут другое важно. Если с такими людьми начали так обходиться, то чего ожидать людям попроще? Хвала богам, нет запрета защищаться с оружием в своём доме и на своём дворе, поэтому в наши дворы эта черномазая шпана и не лезет, но на улицу вечером без крайней нужды лучше не выходить.

– А в их кварталах вообще хулиганят всё время? – поинтересовался Васькин.

– Не то слово, почтеннейший! Полный хаос! Есть переулки, куда и стража даже не суётся – убить могут. Напьются своего соргового пива до полного одурения, думать ни о каких последствиях уже не в состоянии, и что взбредёт в пьяную башку, то и отчебучат. Как раз по весне трёх патрульных в одном таком переулке убили по пьяни. Потом слёзы и сопли были, когда облава их накрыла, и конечно, никто с шантрапой не церемонился, но это было уже потом, а по пьяному делу они бесстрашны, отважны и сильнее всех на свете. С простыми прохожими и вовсе творят, что хотят. Там, где одни черномазые живут, драка каждый вечер, членовредительство или изнасилование через вечер, убийство раз в неделю в порядке вещей. У одной знакомой черножопки оттуда мужа убили, брата изувечили, а её саму насиловали четырежды. В последний раз ещё и залетела, так вытравливая плод, сама отравилась насмерть. И грифы бы с ней, лахудра лахудрой была, но ведь всё это нарастает год от года, и уже банды шантрапы делят между собой городские районы, какая в каком хозяйничать будет. Мало нам растущих налогов, мало поборов чёрной стражи, так ещё же теперь и эти своей данью обложить норовят. К нашим пока не суются, но ведь сунутся же рано или поздно, и что тогда делать?

– Но друг друга-то они в своих разборках между бандами убивают? – спросил я.

– Ещё как, почтеннейший! Убийство раз в неделю – это я только жертвы считаю от простых драк и нападений на прохожих без их разборок, а если и их считать, то бывает, что и по пять трупов через два дня на третий. Но толку-то от этого? И из окрестностей на их место новые подтягиваются, и сами они плодятся, как тараканы. Если бы каждый день пятерых убивали – может, и кончились бы когда-нибудь. Жаль, что не каждый день такая радость. А другие города не вмешиваются, горгадцы всё думают, и неизвестно, что решат, и на что нам надеяться? Может, вы хотя бы тогда придёте и наведёте у нас порядок? Уже и к вашему царю мой муж обращался, но царь к почтеннейшему Фабрицию его отослал. Если муж почтеннейшего Фабриция не убедит, так может, вы его убедить поможете?

– Сложно это, Тала, – посетовал я, – Тут и политика очень непростая выходит, и не до войн сейчас нашему государству. Если бы вы, допустим, во главе Керны стояли как её законная власть, но не имея сил справиться с беспорядками от черномазых сами, у нас военной помощи попросили, это было бы другое дело. Но тогда ведь и с горгадцами у вас другой вышел бы разговор, верно? Помочь законной власти дружественного государства навести у себя законный порядок, если оно само не справляется и просит о помощи – это всегда все поймут правильно. А вот свергать её и свои порядки наводить – это выглядеть будет не очень хорошо. Нас могут неправильно понять те, с чьим мнением мы не можем не считаться. Тут надо думать, думать и думать, – мы с Хренио переглянулись и кивнули друг другу понимающе, – Но мы подумаем, можно ли тут что-то сделать…

В общем, нахреновертили там предки нынешних кернских фиников, а потомки теперь страдают и ищут, кто бы за ними говно ихнее разгрёб. К Ганнону Мореплавателю претензий нет. Он разве это замышлял? Будь колонизация широкомасштабной, а не такой разовой, понаехало бы туда фиников столько, что хватило бы на все возможные занятия и своих финикийских рук. Хрен бы тогда чего светило черномазым. Но Карфаген увлёкся и заигрался в великодержавие внутри Лужи, и ему стало не до дальних колоний, а Керна на отшибе была слишком мала для самодостаточности. А торговля с местными черномазыми шла бойкая и прибыльная, и зачем заниматься всем самим, когда всё недостающее можно купить на доходы от торговли? В том числе и рабов черномазых, дабы самим на тяжёлых работах не корячиться. Вождям соседним долго ли наловить и пригнать пленных в обмен на заморские ништяки? А там, где бери больше, кидай дальше, черномазый ничем не хуже финика. А чем он обезьянистее, тем угодливее в качестве слуги и в качестве наложницы. И подсели кернские финики на черномазых, а те ведь размножаться горазды, если жратвы хватает, и за три с лишним столетия, ясный хрен, размножились. А там, где размножаются банту, естественно, не может не образоваться очередной бантустан. Кернцы – уже в курсе.

И нам-то хрен бы с ними по большому-то счёту, но по мелочи резоны набегают. Во-первых, торговля с Сенегалом. Это делянка кернских фиников, и коль скоро бантустан её один хрен просрёт, то кому она достанется? Либо финикийские Агадир с Тингисом её к рукам приберут, либо наши. А там и золото, и ценные породы дерева, и слоновая кость, и все прочие африканские ништяки. А во-вторых, южнее Керны, но севернее Сенегала есть месторождение селитры у самого океанского берега. Я ведь упоминал про карту жрецов Амона? Так далеко их осведомлённость не простирается, и этого месторождения на ихней карте нет, как и всей этой страны, но нам оно известно и так – крупнейшее из ближайших.

И удобнее всего через Керну и разработку снабжать, и сырьё добытое вывозить, потому как никто не отменял регулярных суточных бризов. А из неё – да, уже к Горгадам попутный пассат. И выходит по всем видам, что с контролем над Керной все местные дела пойдут ловчее, и если Керна лежит хреново, а она лежит чем дальше, тем хреновее, то кто первым встал, того и тапки. Другой вопрос, что встать при этом надо настолько аккуратно и настолько по делу, чтобы ни у кого никаких внятных претензий не возникло для разбора в том же римском сенате, допустим. А посему – никакой военной интервенции против той законной власти кернского тирана, каким бы говнюком тот ни был. Вот если случится там ррывалюция, и законная власть сгинет в ррывалюционном терроре, то какую из тамошних сил посчитать достаточно здоровой для оказания ей по её просьбе помощи в наведении в Керне законного порядка – это уже будет обсуждаемо. Вот только закавыка в том, что эта будущая здоровая сила есть, а злодеев-ррывалюционеров, на которых эта здоровая сила и повесит всех собак, пока в упор не просматривается. Не созрела там ещё ррывалюционная ситуёвина, скажем так. Чем бы её там полить, да удобрить, дабы поскорее созревала?

За обедом в воспоминания с Софонибой ударились. Вышло как? Пока Волний с нами по Луже путешествовал, участвуя в мероприятиях и нарабатывая полезные контакты на будущее, Турия евонная с мелким Арунтием проехалась к отцу в Кордубу. А там Трай много чего порассказал внуку про старую Кордубу и про давние события, в том числе про мятеж Кулхаса с Луксинием и осаду кулхасовским мятежным воинством Кордубы, бой с легионом наместника и попытку штурма города малодисциплинированной вольницей, не очень-то слушавшейся своего договорившегося с отцами города честь по чести вождя. Я ведь рассказывал о нашем участии в тех событиях? Но Трай знал об этих подробностях не больше, чем Волний, наслышанный от нас с Велией, Турия и того меньше, так что мелкий своего любопытства в Кордубе так и не утолил, и теперь ему хотелось всё новых и новых подробностей. Волний вспомнил всё, что мог, а затем пришлось подключаться в помощь и нам. Я ему и подробности рассказал о том, в чём участвовал, и на схеме города места эти показал. Софониба-то тут мало что рассказать могла, потому как у работорговца сидела в ожидании продажи, когда не стояла на помосте, и рабыням, естественно, никто ничего не докладывал. Но потом пацану захотелось подробностей о дальнейших событиях. Я мог о руднике в основном рассказать, где мы и тащили тогда службу, пока не дошло дело уже и до нашего перевода в Гадес, перед отплытием в который я как раз и купил Софонибу. Там уже и она много чего припомнить могла.

В основном, конечно по бытовой части, но напомнила мне и о многих эпизодах моей тамошней бандитской службы, которые я мог рассказать пацану уже в неизвестных или малоизвестных ей подробностях. Кое о чём даже Волний услыхал впервые, Турия то и дело переспрашивала, а мелкий и вовсе вопросами засыпал. А мне разве жалко? Пускай и он мотает себе на будущий ус, что не все рождаются основняками, каким он меня знает, а некоторые таковыми и становятся, начиная свою карьеру с самых низов. Подрастёт, будет понимать, почему мне не в падлу ни с работягой поговорить, ни с рядовым солдатом или мореманом, ни с крестьянином, ни с рабом. Не с любыми, конечно, а с достойными. Пусть с детства учится распознавать и отличать достойных от бестолковой шантрапы, которой, к сожалению, и на его век ещё хватит. Как раз заодно и нашу политику евгеники правильно понимать будет, не в сословно-социальном смысле, а в смысле биологической породы.

А после обеда меня срочно вызвал к себе Фабриций. Заявляюсь к нему, а там у него уже и Хренио, тоже только что подошёл, и Тала эта, и Махарбал, супружник ейный. Ага, всё канючит по вопросу ррывалюционно-расистской военной операции наших войск по свержению кровавого и деспотичного тирана Керны и очистке города от черномазых. Типа, какие проблемы? Флота военного у нас нет? Так он там и не нужен, потому как его и у Керны нет и в помине. Триста лет назад – да, был десяток военных унирем и парочка бирем, его предок как раз на одной из них служил морпехом, но как списали их ещё тогда по ветхости, так никто новых и не построил. За полной ненадобностью. Против долблёнок и плотов дикарей за глаза хватит мобилизованных на войну купеческих гаул с экипажами. Вот они и составляют флот Керны, если он требуется. И он если и не весь сразу перейдёт на правильную сторону, увидев за ней достаточную силу, то добрая половина – уж всяко. А чем хуже или слабее его здешняя бастулонская транспортная флотилия? И войска она перевезёт, и в море сразится успешно, если вдруг останется ещё с кем. Десант высадить на берег по бокам от гавани уж точно помешать не смогут, а войскам ведь только на твёрдую землю высадиться, да развернуться в боевые порядки. Похоже, что перед моим приходом босс как раз отсутствием флота наше нежелание ввязываться в эту авантюру мотивировал, раз финик по этой части пытается его дожать. И в апломбе ему уж точно хрен откажешь!

– Погоди-ка, Махарбал, – притормозил я его, – Я уже объяснял твоей жене, что военная операция для нас возможна только по просьбе законной власти Керны. Политика у нас такая – не хулиганить без достаточных на то оснований. Когда будете там законной властью – обращайтесь, и думаю, что не будет тогда отказа ни от горгадцев, ни от нас. Но ведь вы же там пока ещё не законная власть?

– Так ведь как же нам, почтеннейший, стать законной властью Керны без вашей дружеской помощи? Вот возьмёи город, убьём кровавого тирана и станем в нём законной властью. И вот тогда – обязательно обратимся официально. Без вас разве удержим город от черномазых? И вашим переселенцам будем только рады, – ага, просекает, что своих мы без поддержки хрен оставим, и за испанцами финики будут как за каменной стеной, – А с вашим войском и взять город, и удержать его, и разогнать всех окрестных дикарей можно запросто. Я уже видел тренировку ваших воинов – и эта стена щитов, и эта щетина копий, и этот ливень стрел! Да вашим воинам эти черномазые – так, на один зуб!

– Ну, город брать – это не на один зуб, – хмыкнул Фабриций.

– Да что там брать? – возразил финик, – Стены глинобитные, а у вас – баллисты! Ядрами за полдня проломы сделаете и в город ворвётесь, а к вечеру полностью овладеете им. Вы думаете, черномазые улицы забаррикадировать догадаются? Это наши догадались бы, но наши – все будут с вами заодно. А дикарям и в голову не придёт. У них натиск на уме, если силу за собой чувствуют, а если нет, то в панику впадают. А даже если кто-то и сообразит, то кто его послушает? А если и послушают, так что вы, баллисту не подкатите и ядрами баррикаду не снесёте?

– Подстрекает нас тут к применению ядерного оружия против мирного города, – прокомментировал я по-русски, и Фабриций прыснул в кулак, а Васкес захохотал и вовсе открыто, – Ты, Махарбал, хочешь от нас, чтобы мы не только на вашего тирана первыми напали ни с того, ни с сего, а ещё и весь город разрушили? – это я уже по-финикийски ему озвучил, – Тебе не кажется, что ваши собратья нас точно не поймут, а с ними и Рим?

– Так зачем же весь город, почтеннейший? Только проломы в стенах. Вам двух или трёх должно же хватить? Ничего страшного, война есть война, и город надо брать, ну а потом мы их заделаем. Если несколько домов разрушить придётся, тоже не страшно – от пожаров случайных наверняка ещё больше сгорит. Ну так и что же тогда, тирана терпеть из-за этого с его черномазыми? Ничего, мы же потом отстроим их лучше прежних. Дворец тирана погромите и разграбите? Да сколько угодно, мы всё понимаем, вы только, главное, его самого живым не упустите. Если и всех его прихвостней под нож пустите, мы в обиде не будем, и забирайте тогда из их особняков хоть всё, что в них найдёте. Жечь только их не надо и рушить без необходимости, как и дворец, а то где же тогда жить новой законной власти Керны? А дикарские кварталы хоть все выжигайте дотла, всё равно же засраны так, что теперь только сносить, расчищать, да новые строить. А если они сами обрушатся при пожарах, меньше потом работы останется по их сносу. А чем больше дикарей погибнет в боях и пожарах, тем меньше их потом вылавливать и вешать. Я видел, как у вас вешают преступников – хорошо придумали, я оценил, это же и быстрее, и удобнее, чем на крестах распинать, а выглядит не менее назидательно. Когда мы наведём в нашей Керне законный порядок, мы обязательно и это у вас переймём. Развешаем черномазых на площади возле дворца и на всех перекрёстках улиц, и пусть висят – для наших нет зрелища приятнее.

– Махарбал, ну как ты не поймёшь? – подключился Васкес, – Город – ваш, и что вы сами в нём будете вытворять – это ваше внутреннее дело. А вот если мы в нём начнём вешать его жителей – ну, пускай черномазых, пускай дикарей, но ведь ваших же жителей – и как это будет выглядеть?

– Прекрасно будет выглядеть! – заверила его мулатка, картинно закинув ногу на ногу и наклонившись так, чтобы ложбинка меж ейными верхними выпуклостями заметнее стала, – Вашим и не нужно будет никого вешать. Наши с удовольствием всё сделают сами, а ваши будут только рядом стоять и убивать тех дикарей, которые окажут сопротивление законной власти Керны.

– Интересные у вас понятия о законности, – заметил босс.

– Мы всё устроим! – заверил его финик, – Это у нашего тирана и черномазых не по закону всё, а по произволу, а мы, как власть возьмём, сразу же издадим все нужные для этого законы, и по ним всё будет абсолютно законно. У нас не будет никакого произвола!

– Не нравится мне это, – проговорил Фабриций, – Понимаю, что дикари вывели вас из терпения, и конечно, что-то с этим делать надо, но так, как вы хотите, тоже нельзя. Нас просто не поймут. Надо как-то иначе всё это обставить, поумнее и поприличнее. Как – не знаю, тут надо думать. Я обычно отдыхаю здесь от Гадеса с его вечной грызнёй, но тут с такими вопросами – лучше уж грызться в гадесском Совете Пятидесяти. А ты, Максим, что скажешь? – ага, заметил, что я призадумался.

А я разве над этим думал? Ясно же, что хрень финики несут, неприемлемую для нас, и надо отбрыкаться от неё. За ужином внук опять вопросами засыпет. Рассказал я ему про бандитский Гадес, дошёл до нашего перевода в Карфаген и аналогичной службы уже в нём, так теперь наверняка ведь придётся рассказывать и про тот бандитский Карфаген. И тут у меня щёлкнуло в башке:

– Бандиты! Мы бандито, гангстерито!

– Точно! – Хренио въехал сходу, – В этом бантустане – запросто!

– Ты же говорила нам, Тала, что у вас там бандиты черномазые город меж собой делить начали? – напоминаю ей снова по-финикийски, – И что у вас есть свои черномазые, которые с вами. Ну так и что вам ещё нужно? Организуйте свою черномазую банду, а она будет защищать ваших и держать в страхе других черномазых.

– Но как, почтеннейший? Оружие ведь на улицах стража отбирает.

– Ты же сама сказала нам, что на черномазых стража смотрит сквозь пальцы. Но если и будут отбирать, то есть такое оружие, которое найти ещё надо. И это я говорю не о ножах, а о метательном – небольшом по размеру, которое легко спрятать от лишних глаз, но достаточно дальнобойном, точном и сильном. Как лук, только маленький и мечет пули.

– Рогатка! – снова въехал Васькин.

– Ага, она самая, – подтвердил я, – Резину на них мы один хрен производим для нашей мелюзги, а каучук привозится регулярно, и нарастить производство нетрудно. Дать ихним бандюкам вместе со свинцовыми пулями, и пусть отстреливают супостатов. Резина недолговечна, и если отберут у них, то долго не прослужит, а новая будет только для тех, кому положено, потому как достать её можно будет только вот у этих фиников.

– Этот растягивающийся материал портится со временем? – спросил Фабриций тоже по-русски, когда я изобразил ему руками растягивание рогатки и прицеливание.

– Да, резина любит для хранения темноту и прохладу, а жару и солнечные лучи не переносит. Разве финики и их черномазые в Керне обеспечат такие условия? Тем более, что мы им об этом и не скажем, а предупредим только, что материал недолговечен, и ему нужна время от времени замена.

– Тогда – да, можно дать им эти штуки, – согласился босс, – Да, у ваших людей будет такое оружие, которое поможет им стать сильнее других банд, – довёл он принятое решение до просителей по-финикийски.

– А что это за оружие? – спросил заинтригованный Махарбал.

– Вы его не знаете, – ответил я ему, – И это хорошо, поскольку о нём не знают и ваши враги. А когда узнают, то сами такое же сделать не смогут, как не сможете и вы. Но у вас оно будет появляться, а у них – нет. Вы увидите его, получите и опробуете. Поймёте, как оно действует и на что способно, и тогда вам будет понятно, как его применять. Если у кого-то из ваших людей его и отберут ваши недруги, то оно всё равно недолговечно и со временем приходит в негодность. Не теряйте его помногу, и тогда у ваших людей всегда будет преимущество на городских улицах перед чужими бандами.