Текст книги "Подготовка смены (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 41 страниц)

– Сами-то ладно, но с мелким ребёнком – это что-то с чем-то! – заметила Турия.

– А то ещё и не с одним! – добавила кайсаровская Фильтата.

– Точно! – загалдела добрая половина баб, – С детьми плыть – умаешься!

– Да, вы абсолютно правы, – поддержал я всплеск их эмоций, – Но к сожалению, как не можем мы позволить себе чисто военных кораблей, так не можем и пассажирских, заточенных под удобства путешествия почти как дома. Не потянем мы ни тех, ни этих. А судно-универсал, сами понимаете, всегда будет и плохим воякой, и плохим перевозчиком людей. Примерно такими же в этом смысле будут и дирижабли – об удобствах как дома на них тоже нечего и мечтать. Они будут лучшими, надеюсь, чем на наших нынешних судах, но худшими, чем на морских судах светлого будущего. Физику не обманешь, сами же это понимаете, и меньшая грузоподъёмность – это неизбежно и меньшие удобства пассажира. Выигрыш дирижабля в другом – в многократно меньшем времени путешествия. Терпеть неудобства на нём придётся не недели, как на морском судне, а дни.

– Так это же совсем другое дело, досточтимый! – снова загалдели бабы.

– А какой вид с высоты! – добавил Ганнибалёныш.

– И это тоже верно, ребята и девчата. Те из вас, кто успел и на мотодельтаплане полетать, уже понимают разницу между зрелищем с палубы судна или пусть даже с мачты и с высоты в добрую сотню метров. И земля выглядит совсем иначе, и океан. А дирижабль поднимется ещё выше, для него и пара-тройка километров не предел. Мы сейчас ломаем головы не только над прорезиненной тканью для оболочек водородных баллонетов, но и над прозрачной плёнкой. И для теплиц нужна, и для окон летательных аппаратов. Там же вес надо экономить, а стекло тяжёлое, сволочь, да ещё и бьётся. Так вот, я вам уже заранее гарантирую, что в воздушном рейсе главной проблемой для вас будет не развлечь ребёнка, чтобы он не скучал, а оторвать его от окна, чтобы уложить спать, – зал рассмеялся, – Ради такого зрелища он у вас и тесноту каюты вытерпит, и спартанскую обстановку в ней.

– А зачем там вообще закрывать чем-то окна, досточтимый? – не поняла одна из слушательниц, – Разве не достаточно фальшборта и решётки, чтобы не вывалиться?

– На большой высоте холодно, – пояснил я ей, – В горах зимой и ночью бывает холоднее, чем на берегу моря не только оттого, что над сушей воздух холоднее, чем над морем, но и из-за высоты. Пересечь океан за считанные дни – это, конечно, входит в наши планы, но мёрзнуть-то при этом зачем? Или, допустим, птица какая-нибудь сдуру влетит – с неё ведь станется при её птичьих мозгах. Так это для пассажиров развлечение, которым делать в полёте нечего, а для лётного экипажа это беспокойство, отвлекающее от сложной и ответственной работы, в которой ошибка весьма чревата. Если дирижабль не упадёт при отказе мотора, как упал бы самолёт, это не значит, что его экипаж может расслабиться и считать чаек за бортом. Тем более – гоняться за проникшей на борт, покуда она дырку не проклевала в чём-нибудь не том. Любой полёт сложен и опасен, и чем меньше происходит нештатных случаев, тем лучше для всех его участников.

– Ну, от одной-то несчастной чайки, наверное, больших бед не будет? – спросил ейный супружник.

– Так ведь смотря от какой. И мелкая-то, если в темячко клюнет, так клюнутому мало вряд ли покажется, – слушатели рассмеялись, – А если альбатрос или фрегат? Дырку в баллонете вряд ли проклюют, до него ещё добраться надо, но внешнюю оболочку могут повредить запросто, а это же не только аэродинамика, это и защита тех же баллонетов. От перегрева, например, не говоря уже о прямых солнечных лучах, которых резина не любит.

– С одной маленькой дыркой дирижабль ведь не упадёт?

– Он и со многими не упадёт. У тех же фрицев при налёте на Лондон зенитная шрапнель понаделала дырок в четырёх штуках, так они преодолели пролив и пытались до Германии дотянуть. Дотянуть не дотянули, сели на вынужденную во Франции, тоже для них враждебной, и конечно, попали в плен, но хотя бы уцелели. Цеппелин – штука очень живучая, если опасность пожара исключить. Но одно дело вынужденная на твёрдой земле, а другое – посреди океана. Есть же всё-таки разница? Ну, от обледенения оболочки ещё страдали и теряли машины, но это для нашей климатической зоны малоактуально.

– А говорят ещё, будто бы у вас тут полёты жуков ещё изучают. С дирижаблями как-то связано или аппарат в виде жука – это отдельно?

– Ну, не аппарат в виде жука, да и вообще о летательном аппарате говорить ещё слишком рано, поскольку исследования только в самой начальной стадии. Но – да, полёт крупных жуков тоже представляет для нас интерес, и мы изучаем его механизм. В нашем мире считалось, что элементарная аэродинамика крупному и массивному жуку летать не позволяет, и поскольку он об этом не в курсе и всё-таки летает, должны быть и какие-то тонкости, позволяющие ему обойти этот запрет. Это характерно для всех крупных жуков, и если мы разберёмся в тонкостях их способности летать, это может дать нам ещё один принцип перемещений в воздухе, а возможно, когда-нибудь в светлом будущем, и целый класс летательных аппаратов, использующих этот принцип.

– Антигравитация?

– Не в строгом узком смысле. Вряд ли мы найдём у жуков механизм разворота или хотя бы экранирования силы тяжести. Но в широком смысле, если антигравитацией мы обзовём любую преодолевающую её подъёмную силу, не известную нам ранее, тогда – да, условно можно говорить о возможном наличии какой-то антигравитационной силы и у крупных жуков. В их случае это, возможно, электростатическое взаимодействие их поля с полем земли и с атмосферным электричеством. Но кроме того, отдельный интерес для нас представляют те виды крупных жуков, самцы которых имеют большие и увесистые для их размеров наросты в передней части тела, которые должны бы влиять, но то ли не влияют, то ли почти не влияют на их баланс в полёте. Например, тот же известный нам жук-олень, у самца которого и сама башка многократно массивнее и наверняка тяжелее, чем у самки, и эти его гипертрофированные челюсти, которые мы и называем рогами. По сравнению с самкой это весьма немалый лишний вес.

– Так ведь самец же крупнее и сильнее самки. Что ему этот лишний вес?

– Это пока он не взлетел, и у него под лапами есть жёсткая опора. Но в полёте не на что опереться, и много ли ему толку от его силы? И по идее, лишняя тяжесть спереди должна работать на его опрокидывание вперёд. Можно было бы предположить, что сама его поза в полёте, почти вертикальная, нужна для компенсации этого опрокидывающего момента, если бы в точно такой же почти вертикальной позе не летала и самка. Ей-то что такой позой компенсировать? Но ведь факты-то – налицо. Получается ведь что? Хоть есть на башке жука эти увесистые для него наросты, хоть их нет, поза его полёта одинаковая, а значит, и баланс в полёте одинаковый. А как такое может быть с точки зрения привычной нам с вами физики? И разве не логично предположить, что есть какие-то неизвестные нам тонкости, которые полностью или по большей части компенсируют самцу жука этот вес, а значит, и опрокидывающий момент? Возможно, это и тот же механизм, обеспечивающий жуку полёт в целом, но в башке самца реализованный немного иначе, и тогда мы имеем две его разновидности, на которых изучать эффект будет легче, чем на одной. Но вполне возможно, что это и отдельный эффект, с общим эффектом полёта не связанный, и тогда у нас есть ещё одно направление для перспективных исследований. С этой точки зрения для нас жук-олень и подобные ему жуки представляют особый интерес.

– Если это окажется отдельный эффект, он будет чем-то лучше общего для всех жуков? Ну, в смысле использования для летательных аппаратов.

– Об этом говорить ещё слишком рано. Только будущее покажет, правы мы или нет. Возможно, это вообще пустышка, а возможно, эффект и выявится, и нам даже удастся использовать его для чего-то, но не удастся для полётов. Пока всё это покрыто мраком.

– Это я понял, досточтимый. Но как-то ведь ты представляешь себе идеальный вариант, который, если он окажется верен, даст новый принцип полёта?

– Ну, если пофантазировать, то в хитиновых стенках башки и рогов жука-оленя – естественно, речь о самце – могут оказаться микропоры какой-то особо хитрой формы, которые дают какую-то подъёмную силу сами по себе при их расположении так, как они расположены во время полёта жука. Эдакий эффект геометрической формы. По аналогии с собирающей линзой, например. Она же не создаёт того тепла, которым мы поджигаем с её помощью что-нибудь, способное гореть, но фокусирует в точку халявное для нас тепло солнечных лучей за счёт своей геометрической формы. Может статься, какой-то силовой эффект проявится у полостей какой-то неизвестной нам формы. Если мы найдём такую у жука, исследуем её свойства и сумеем её воспроизвести доступными нам технологиями, то что мы тогда получим? Халявную силу. Её может и не хватить для отрыва аппарата от земли, но хватить для вращения лопастей ротора, и тогда мы получим на этом принципе привод наземного халявного электрогенератора, не требующий ни топлива, ни водяного колеса, ни ветряка. Или, допустим, силовые панели, которые при их повороте дадут тягу вперёд для лёгкой тележки или велосипеда, а развёрнутые вверх, никуда его не тянут, а только компенсируют часть его веса.

– А если хватит и на отрыв от земли?

– Дайте боги, чтобы нам настолько повезло. Тогда это был бы самый идеальный вариант. Если панель с такими полостями будет способна поднять в воздух саму себя, их же можно будет наделать много и собрать из них подъёмнве блоки, аналогичные газовым баллонетам дирижабля, но не требующие ни газа, ни герметичности. А другие панели на поворотных лопастях обеспечат движение и управление в полёте. Аналог дирижабля, но на другом принципе, имеющий все его достоинства, но избавленный от его недостатков…

17. Кельты

– Постоянная фактория у гадесских Митонидов там только одна, досточтимый – Иктис, – доложил вернувшийся из плавания в Британию мой бывший вольноотпущенник, а ныне весьма преуспевающий лузитанский купец Минур, – Она не на большой земле, а на Касситеридах, которых всего десять. Иктис – на самом большом из них. Ну, в прилив это остров, в отлив – полуостров, и олово бритты привозят туда с большой земли на телегах в отлив. На самих же Касситеридах своего олова нет, всё оно привозное, а в Иктисе только торгуют им. Большая земля на самом деле тоже не так уж и велика, а узкий полуостров. И это самый юго-западный край Британии, которая весьма велика, но оловом богат именно этот узкий полуостров. Олово бритты привозят в Иктис готовое, уже в слитках, но о руде я тоже разузнал. Вблизи от Касситерид она чистая, из неё бритты и выплавляют товарное олово, если не хватает самородного, а вот восточнее есть месторождения, в которых много вот этого другого чёрного камня – забыл, как вы его называете…

– Вольфрамит?

– Точно, досточтимый, вольфрамит. Тамошние бритты знают, что от него вред оловянной руде, поэтому руду перебирают и весь этот вольфрамит от неё отделяют, какой обнаружат, и его у них за долгие годы скопились немалые кучи. Когда я добрался до них, они набрали мне его на полный груз судна, запросив с меня за него такие гроши, что о них и говорить смешно. Никто ещё до меня не покупал у них этот бросовый камень, так что за работу только с меня и взяли. Вдобавок, ещё и отношения с ними хорошие наладил. Даже в Иктисе приказчик Митонидов удивился, как мне это удалось. Он ведь, когда рассказал о плохой руде, предупредил и о свирепости тамошних жителей. Те, которые на полуострове рядом с Иктисом живут – они давно с финикийцами торгуют, уже многие поколения, а вот там, восточнее их, уже другое племя живёт, и вот насчёт него приказчик предупредил, что они уже свирепы, как и все остальные бритты. Не знаю, в чём там дело, выглядят они и в самом деле воинственнее, но но через местного переводчика я с ними договорился легко. Сперва сердитые были при виде судна, но как только поняли, что я не финикиец, сразу с ними нормальный разговор пошёл. Может, не поладили когда-то очень давно их предки с финикийцами, может, обиды какие были, я решил с расспросами пока не спешить – а мало ли что, вдруг это болезненная для них тема?

– Молодец, соображаешь, – одобрил я, – Финикийцы – умелые торгаши, и в этом тебе с ними не тягаться, но им не хватает такта, и вот на этом как раз их можно обскакать.

– Да я, собственно, так и подумал, досточтимый. Я ведь не ссориться приплыл с дикарями, а честно поторговать. Они и олово своё мне продали с удовольствием, а на этот вольфрамит следующим рейсом – рады были покупателю без памяти. Топтались по нему, не знали, куда его девать, чтобы в руду его попадало поменьше, а тут вдруг, оказывается, этот отброс кому-то интересен, и на нём ещё и заработать что-то выходит. В общем, дело с ними иметь можно, а что воинственные дикари, так ведь кельты же. Кто же их не знает?

– Тоже верно. Кто хорошо знает каких-то одних, тот более-менее неплохо знает их всех. Ну, наши здешние кельтики не в счёт, они давно уже одно название, что кельты, а вот галлеки и астуры на севере, с которыми ты торгуешь – эти же настоящие?

– Эти – да, досточтимый, самые натуральные кельты.

– А кантабры?

– До них я не добирался, торговцев их только видел, но по их виду и по слухам – такие же. Племена, конечно, разные, и какие-то мелкие отличия должны быть наверняка, но в основном один и тот же народ. Таковы же и венеты на северо-западном полуострове Галлии, на который и держится курс, если нужно пересечь Васконское море быстрее, а за ним уже и юго-запад Британии с Касситеридами. Тамошние думноны – тоже такие же. На языке наших галлеков с ними общаться уже трудно, поэтому нужен местный или хотя бы венетский переводчик.

– Уже такая разница в языках?

– Так ведь смотря для кого, досточтимый. Мы, лузитаны, легко понимаем друг друга с кельтиберами. Ты неплохо понимаешь и говоришь по-лузитански, понимаешь нас, а мы тебя, но наш язык – не родной для тебя, и с кельтиберами тебе труднее объясниться по-лузитански, чем лузитану. С кельтскими народами я в таком же положении. Сам легко объяснюсь с галлеком или астуром, труднее, но тоже неплохо с кантабром, а вот с венетом уже трудно – галлек понял бы, допустим, три четверти и легко догадался бы об остальном, а я понимаю половину, и в остальном что-то уже приходится переспрашивать. Думнона и вовсе только с пятого на десятое пойму, если он будет говорить быстро, как со своими. А галлек или астур наверняка поняли бы не меньше половины, а в медленной речи – те же три четверти. Поэтому мне удобнее получается найти в Иктисе владеющего финикийским местного думнона и говорить с его соплеменниками через него.

– А восточнее, где ты вольфрамит нашёл, уже другое племя?

– Ну, вождь у них уже другой, и с финикийцами его люди не ладят, а так – тоже такие же думноны. Они весь полуостров населяют, как мне объяснили. Ещё восточнее тех тоже вождь уже другой, но тоже ещё думноны. Дугал, вождь Тамариса, с которым я начал торговать, считает себя главным вождём всех думнонов и уверяет, что его предки владели всем их полуостровом, но я не знаю, насколько этому можно верить. Дани ему два других вождя никакой не платят и никаких указаний от него не спрашивают. Мне кажется, что на деле эти три вождя никак друг от друга не зависят, а иногда, мне говорили, даже и воюют меж собой. Какая уж тут зависимость? Но против соседей дуротригов, которые живут ещё восточнее, выступают все вместе, и вот тогда – да, этот Дугал, говорят, возглавляет общее войско всех думнонов. Хотя, зная наших галлеков и общие кельтские обычаи, я почему-то сильно сомневаюсь, чтобы два других вождя так уж беспрекословно слушались его и на войне. Мне кажется, больше делают вид почтения по какой-то старой традиции племени, чем чтут на самом деле. Наши лузитанские вожди низовий Тага больше Ликута уважают, чем эти кельтские своих главных вождей. У дуротригов тоже, говорят, есть свой главный вождь, я не запомнил его имя, но на деле их там тоже несколько, и я сомневаюсь, чтобы у главного была настоящая власть над остальными.

– А в прошлом у его предков могла быть? – спросил я купца, – Должно же быть какое-то обоснование его притязаний на главенство, признаваемое в принципе племенем?

– В прошлом – возможно, досточтимый, – ответил Минур, – Есть какая-то старая традиция, по которой у каждого племени какой-то из вождей главный по праву главенства в племени его предков. Но чтобы так уж прямо власть с правом приказывать в любом деле и обязанностью всех без споров повиноваться любому приказу? Такого нет ни у лузитан, ни у кельтиберов, ни у кельтов. Есть личный авторитет, и если он велик, то и влияние на соплеменников велико, а если нет – ну, в показном почтении потомку великих вождей не откажут, это не по традиции, но на деле считаться с ним будут мало.

– Но в случае войны с другим племенем всё-же объединят свои общие силы под его хотя бы формальным предводительством?

– Ну да, другого-то ведь нет, авторитет предков которого признавался бы всеми. Решения предлагать, естественно, найдётся кому, но принимает их совет вождей, а среди них этот как бы главный, и командование осуществляется как бы от его имени. И против общего для всего племени врага он – как бы царь, возглавляющий единое как бы царство.

– Так, а где примерно граница этого как бы царства думнонов с как бы царством дуротригов? – я развернул перед ним поданную Серёгой карту, – Тот финикийский Иктис, насколько я понял, на островке вот в этом заливчике? – я показал ему пальцем юг самого кончика Корнуэлла.

– Да, береговая линия очень похожа на карту приказчика Митонидов, которую я у него видел, но перерисовать её мне не дали, – оживился купец, – Больше Касситеридам и негде быть. Тогда, если я правильно понял сказанное мне думнонами, восточный край их земель граничит с землями дуротригов где-то вот здесь, – он показал пальцем самое узкое место в основании Корнуэлла, – Весь вот этот полуостров, как я понял. Дуротриги раньше занимали ещё больше земель на востоке и граничили с регненсами, но не так давно между ними вклинились какие-то белги и потеснили и тех, и этих, а к северу от них поселились и какие-то атребаты, которые то ли союзники этих белгов, то ли вообще часть их племени.

– Белги, значит? – переспросил геолог, и мы с ним переглянулись.

– И ты сказал, вклинились? – добавил я, – То есть, они там не местные, а пришли откуда-то и отвоевали у местных племён часть их земель?

– В Тамарисе я повстречался с купцом белгов. Насколько могу судить по нему, тоже кельты, но какие-то другие. И если я понял правильно, то белги с атребатами вообще не бритты, а галлы с материка, и в Косматой Галлии где-то напротив Британии живут их соплеменники. Но конечно, никакого соподчинения между ними нет. Общаются, дружат и поддерживают друг друга против других племён, но в остальном сами по себе. Но слыхал я немного, и о границах их земель не спрашивайте меня – не покажу даже примерно.

– Ладно, это пока-что не столь важно, – заметил Серёга, – Ты покажи нам лучше, где примерно этот Тамарис, в котором как бы царствует этот как бы царь Дугал.

– Это примерно вот здесь, – палец Минура уткнулся в окрестности современного Плимута, и мы с геологом снова многозначительно переглянулись, – Оловянных рудников больше, и они богаче тех, которые вблизи Иктиса, но руда во многих сильно загрязнена, и её нужно перебирать.

– Вольфрамитом загрязнена?

– Да, в основном им. Думноны жалуются, что если крупные кристаллы отобрать легко, то поиск небольших и очистка руды от них – одно сплошное мучение. А если это не сделать, то слишком мало олова выплавляется из загрязнённой этим вольфрамитом руды. Хорошо было, говорят, пока хватало самородного олова – собирали тогда только его и не мучились с перебиранием руды. Но оно повыбрано ещё предками, и теперь его не хватает, а металл нужен всем. Те же белги как раз за оловом в Тамарис и приплывают. Наверное, от них оно и попадает в Косматую Галлию, через которую идёт в Массилию. Откуда-то с востока белги привозят и янтарь, который продают финикийцам в Иктисе, но самих их на восток не пропускают, и их купец предупредил меня, чтобы и я тоже не вздумал сунуться туда – его соплеменникам очень не нравятся чужаки на их торговых путях, а в море всякое случиться может – и суда без вести пропадают, и караваны судов, если их навигаторы или владельцы не хотят прислушаться к доброму совету знающих людей. Финикийцы в своё время обожглись на этом и больше теперь сами на восток не суются. В общем, я его намёк понял, да и что я, сам не понимаю, что прибыльная торговля бесхозной не бывает? Я и на бериллах с оловом и этим вольфрамитом зарабатываю достаточно, чтобы и вся моя семья жила припеваючи, и никто из моих людей не бедствовал, и да благословят за это боги вас и досточтимого Фабриция, открвышего для нас путь в те богатые края. Я уже договорился с Дугалом и о фактории – откуплю развалины старой финикийской и отстрою её для себя.

Я ведь упоминал уже о том, что Фабриций продавливал гадесских Митонидов на допуск и наших торгашей к северной торговле с условием, что их товары не потекут ни в Гадес, ни в Лужу, дабы не нарушать монополии Митонидов на олово и прочие северные ништяки? Первоначально об испанской Минии речь шла, где тоже олово добывается и тем вольфрамитом его руда загрязнена, а Минур у меня там бериллы астурийские промышлял некондиционные для моей бериллиевой бронзы. Вот, заодно я его тогда и на вольфрамит нацелил. Потом Фабриций и на допуск к олову Митонидов продавил, а Минур у меня как раз приподняться финансово успел достаточно, чтобы сам хорошо вложиться в новое дело мог и вести его с нами на паях. А после нескольких его рейсов в Минию, когда Митониды убедились, что люди Тарквиниев не жульничают и договорённость соблюдают, решился вопрос и с допуском к британским Касситеридам. В широком смысле, то бишь имеются в виду и Британские острова, и север Косматой Галлии, и прочие страны того направления, куда наши добраться сумеют. И естественно, с условием, что как наши допускаются в их фактории, так и ихние люди в наши. Не иначе, как решили, что наши там быканут и пути у местных отожмут, а они на хвоста нашим сядут и тоже пролезут туда, куда их до сих пор никто не пускал. Фабриций уверял, что конкретно о янтаре не говорилось ни слова, и тут я ему охотно верю. Некоторые вещи настолько сами собой разумеются, что о них и не надо говорить прямо. Ну так оно и к лучшему, потому как чего не сказано, того и не обещано. А входит ли в наши планы прорубание окна на Балтику – это ведь ещё большой вопрос.

Гимилькон ли карфагенский открыл впервые те британские Касситериды или и без него гадесские финики давно их знали – это смотря кого об этом спросим, карфагенян или гадесцев. Но это было триста с лишним лет назад, потому как сплавал тот Гимилькон на север примерно в одно время с тем Ганноном, который сплавал на юг. Открыл ли он и Ирландию заодно, обследовал ли север Галлии и сплавал ли в сторону Балтики, история умалчивает, но зато Пифей Массилийский, сплававший в те места во времена Филиппыча, как и положено греке, не похвастаться своим путешествием не мог. Спорно, что за страну он обозвал Туле, но его плавание вокруг Британии реконструируется вполне достоверно, и посрамил бы грека фиников, если бы не одна маленькая закавыка. Как он вообще из Лужи через Гибралтар в ту Атлантику выбрался, если пролив был ещё со времён тех Ганнона с Гимильконом блокирован не пущающим чужаков в океан карфагенским флотом? Прямо так и сплавал как бы невзначай на греческом судне и с греческим экипажем? А потом так же точно как бы невзначай и вернулся? Нет, ну случаются иногда и такие чудеса, но ведь не два же раза подряд! Так что плавал он за тот Гибралтар, скорее всего, на финикийском судне и с финикийским же экипажем. Может, за офиникиевшего греку себя выдать сумел, а может, и официальную экскурсию финики ему устроили, дабы знали греки, как то олово и тот янтарь достаются. Да, на месте-то недорого, ну так поди ещё доберись до того места!

Продвинулись ли сами финики во все эти пифеевские закоулки ещё во времена того Гимилькона, а то и до него, история умалчивает. Но вот то, что скандинавские лодки, шнекеры, драккары и кнорры – ага, суда викингов, если проще и на пальцах – разительно архаичную финикийскую гаулу напоминают, знатоками старинных судов замечено было давно. А из этого логично вытекала гипотеза, что если и не в Балтике, то в Северном море у скандинавских берегов финикийские гаулы должны были отметиться. Да и по логике-то вещей если вдуматься не предвзято, то что выходит? Вдоль испанского берега пройти на север, Бискайский залив преодолеть, который и для современных морских судов подарок ещё тот, затем от Бретани добраться до Корнуэлла с его оловом – и на этом остановиться? Хрен с ним, с янтарём, который на вес золота в Луже ценится? Это, честное буржуинское, надо совсем уж фиников не знать, чтобы в подобной умеренности запросов их облыжно заподозрить! Двое бородатых чему учили? Что за триста процентов прибыли буржуй на что угодно пойдёт. А тут, если удачно до той смолы окаменевшей добраться, да загрузить той смолой трюм гаулы, сколько увезёт, так можно и не триста процентов от вложенного заработать, если ещё и вернёшься удачно, а и пятьсот, и всю тыщу. И чтобы минимум за пару столетий, да ни один финик и не попробовал? Как честный буржуин – не верю, хоть убейте. Это у меня есть возможность заработать в те же примерно сроки не меньше, но без такого риска, и я могу выбирать, а у них такого выбора не было.

Что до опасности – ну да, сейчас-то тамошние дикари, конечно, как-то решили вопрос с военно-морским обеспечением своей спекулянтско-посреднической монополии. Когда такие барыши на кону, уж всяко расстараешься. Из описания у Цезаря Того Самого тех же венетских боевых кораблей вытекает достаточно серьёзный по античным меркам флот, и едва ли такой был у одних только южнобретонских венетов. Тем более едва ли он появился у кельтов лишь незадолго до завоевания Цезарем той Косматой Галлии. Скорее всего, есть уже и сейчас. Возможно, в меньшем количестве, ну так это дело наживное и от реальных потребностей пляшет. Хватает вождю племенного объединения на его военные нужды десятка боевых кораблей, он этим десятком и ограничится, а если нужна сотня, так будет строить и сотню. Понятно, что сразу не потянет, но он будет очень стараться, и он там разве один такой? А прототипом вполне могли и те же финикийские суда послужить, даже если и не было никакого своего. Хрен даже знает, кто у кого больше собезьянничал. Возможно, сперва кельты у фиников конструкцию ихней гаулы, а потом гадесские финики у них жёсткий набор с металлическим крепежом. Так или иначе, есть теперь у кельтов чем блокировать для чужаков самые прибыльные из своих торговых маршрутов.

Но вообще-то традиционное кельтское судно – лёгкая кожаная ладья вроде того "Святого Брендана", который реконструировал Тим Северин. Ну, попримитивнее, потому как то уже раннесредневековое судно реконструировалось, двухмачтовое, явно у римлян имперских немало перенявшее, а сейчас у них наверняка одномаятовая архаика, но корпус – уже тот, кожаная обшивка на плетёном из прутьев каркасе, держащая океанскую волну за счёт своей эластичности. Такое судно легче любого деревянного, а обводы ему любые можно придать, они от формы каркаса зависят, так что вполне может такого типа корыто быть и весьма быстроходным. При обтекаемых обводах типа скандинавского драккара и достаточном числе гребцов хрен его догонишь и хрен от него уйдёшь. Для набегов или патрулирования – то, что доктор прописал.

Но наш реальный мир несовершенен, и кроме достоинств у любой технической приблуды есть и недостатки. Нередко – вытекающие из её достоинств на правах обратной стороны медали. Есть такие, естественно, и у кожаного кельтского курраха. У античного боевого корабля первый и самоочевидный приём – это протаранить противника, и хотя у торговой финикийской гаулы нет окованного бронзой ростра, на тот куррах тот ростр и не нужен – форштевнем промнёт ему борт на хрен, если тот вовремя с дороги не уберётся. И вот как тут прикажете блокировать для каравана финикийских гаул Датские проливы хотя бы, если финики вознамерятся сплавать за янтарём в Балтику, а у хозяев маршрута только вот эти кожаные куррахи? Борт у них ниже, что затрудняет абордаж, а таранить куррахом ту гадесскую гаулу – ну, безумству храбрых поём мы славу, как говорится. Есть у кельтов такие отморозки, для которых главный смысл жизни в посмертной славе, и для таких этот героический самоубийственный таран куррахом гаулы с последующей самоубийственной попыткой абордажа – прямая дорога и в ихний кельтский рай, и в героический эпос живых соплеменников. В том числе и тех, у кого цели в жизни несколько иные.

Судя по описанному Цезарем флоту венетов, кельты урок усвоили и выводы из него сделали. Но на всё нужно время, и хотя финики любят секретничать, я нисколько не удивлюсь, если выяснится, что прорывались они и в Балтику, пока кельты и германцы не обзавелись собственными сопоставимыми по прочности и размерам плавсредствами. Ещё оставались, конечно, туманы, мели и рифы, но разве мало всего этого и вдоль бискайского побережья? И что, остановило это фиников? При таких барышах любые потери считаются приемлемыми. Вот когда и флот у местных стал не хуже, тогда и кончилась финикийская лафа. Карфаген осилил бы, но ему было не до того, а Гадес не сдюжил. Теперь вот нашим лбом преграду проломить размечтались, но мы ведь ещё поглядим, нужно ли это нам. Ага, с учётом того, что один хрен римляне на те берега выйдут и свои порядки на них наведут.

Тут ведь разве в Цезаре Том Самом дело? Да хоть Цезарь, хоть Хренезарь, хоть Звиздезарь, без разницы. От этого только сроки зависят. Тех же кельтиберов испанских те римляне отчего завоёвывать будут, хоть сами они тем римлянам и на хрен не нужны? Для контроля, потому как нет другого способа покончить раз и навсегда с их набегами на юг. Точно такая же хрень и с Косматой Галлией. Не далее, как сотню с небольшим лет назад кельты вторгались в обескровленные войнами диадохов Македонию и Грецию, захватив в конечном итоге кусок Малой Азии, лет сорок назад поучаствовали во вторжении Циклопа в Италию, а последнюю попытку поселиться в районе Аквилеи предприняли меньше, чем десять лет назад. Хватает там горячих голов, и стоит им в очередной раз размножиться и убедиться, что тесновато им стало в родной Галлии, как обязательно найдётся деятельный бузотёр с навязчивой сверхценной идеей тряхнуть воинственной стариной и переплюнуть прославленных предшественников. А заодно землёй для поселения разжиться где-нибудь в тёплых краях с высоким прибавочным продуктом. И пока не оккупируешь их страну и не пресечёшь этим саму возможность затеять очередную военную авантюру, сами они не угомонятся. Таковы лузитаны с веттонами, таковы кельтиберы, таковы же и кельты.