Текст книги "Мы, аристократы - 2 (СИ)"

Автор книги: Бастет Бродячая Кошка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

  Мы купили школьные робы, по традиции называющиеся мантиями, зашли в канцелярский магазин и наконец пошли за учебниками. К нашему удивлению, там оказалась большая толпа женщин, ломившаяся в лавку. Толкучку никто из нас не любил, но учебники были нужны, поэтому мы смирились с неизбежным и протиснулись внутрь.

  Очередь состояла в основном из ведьм постбальзаковского возраста и тянулась к дальнему краю лавки, где щелкали фотовспышки и раздавал автографы Гилдерой Локхарт, новый преподаватель ЗоТИ в Хогвартсе. Стоило взглянуть на его попугайский прикид и белозубую улыбку, как становилось ясным, что защиты от тёмных искусств как предмета у нас опять не будет. И почему директор так старается, чтобы его ученики не умели защищаться от тёмной магии?

  Среди восторженных постбальзаковок была и миссис Уизли со своей дочкой. Полная, приземистая, в поношенной робе с пропотевшими подмышками, больше всего похожей на старый магловский ночной халат, она прижимала драгоценную книжицу Локхарта к объёмистой полужидкой груди и нетерпеливо заглядывала в начало очереди. Рыжая замарашка с кудряшками цвета недозрелой морковки, завязанными по бокам в две смешные пампушки, вертелась около матери, тянула её за локоть и ныла:

  – Мам, ну мам...

  Мы прошли мимо дамской очереди к прилавку, чтобы купить учебники. Без шрама, в обществе Малфоев меня никто не узнавал, но мелкая рыжая поганка как-то сумела меня углядеть. Аврором будет, точно.

  – Мам, смотри, Гарри Поттер! – завизжала она на всю лавку, обратив ко мне мясистую, сильно конопатую мордашку с носом-шишечкой посередине и тыча в мою сторону пальцем. – Мама, это ведь Гарри, смотри!!!

  Ясное дело, в мою сторону посмотрела не только её мать, но и все присутствующие. Просто диву даюсь, как некоторые дамы ухитряются дожить до седых волос и не знать, что детей надо не только рожать, но и воспитывать. Миссис Уизли, сама сердобольность, увидела меня и устремилась ко мне, спеша притиснуть меня к своей любящей груди, чтобы оставить на мне запах пота, давно не стираного белья и запятнать мои щеки отпечатками дешёвой губной помады.

  – Гарри, деточка... – издала она стон горлинки, простирая ко мне руки. Я попятился, но миссис Уизли была не из женщин, которые сворачивают с полпути. Если она что-то начала делать, она должна была это доделать.

  Миссис Уизли гонялась за мной с распростёртыми объятиями, я уворачивался и следил, чтобы она не загнала меня в угол. Мне не хотелось, чтобы завтра в газетах появилась фотография "Глубоко сострадательная миссис Уизли тискает в материнских объятиях бедного сиротку Гарри". Вся лавка наблюдала за нашими манёврами. Мне было слышно, как ржёт Драко.

  – Миссис Уизли... – попытался я отвлечь её.

  – Гарри, Гарри, бедный мой деточка, – умилённо бормотала она.

  – Миссис Уизли! – я чуть повысил голос, чтобы она наконец услышала меня. – Миссис Уизли, насколько же вы богаты, если вы называете бедным Поттера?

  Миссис Уизли остановилась. Она наклонила голову набок и стала разглядывать меня, словно курица, которая склюнула что-то неподходящее.

  – Гарри, деточка, я же не об этом... Ты же ведь у нас сиротка, бедняжечка...

  Самая удачная тема для большого стечения публики. Я начал понимать, почему мелкая девчонка ведёт себя как трущобная побродяжка.

  – Я тоже вам сочувствую, миссис Уизли, – я сделал скорбную мину. – Вы ведь тоже сирота, раз ваши родители отказались от вас.

  Сама сердобольность сплыла с лица толстухи, сменившись забавной смесью недоумения с возмущением.

  – Гарри, это не тема для публичного обсуждения! Воспитанные дети так не разговаривают!

  – Хорошо, миссис Уизли, больше не буду.

  Я обогнул её и присоединился к своим. Драко загибался от смеха, Грег и Винс гоготали, даже Тед усмехался чуточку шире обычного. Лицо Малфоя-старшего было невозмутимым, но его глаза смеялись. И я подозревал, что все они смеются надо мной.

  Мои злоключения на этом не закончились. Я увидел, что сам виновник презентации Гилдерой Локхарт сошёл со своего пьедестала и направляется ко мне.

  – Парни, выручайте! – я шмыгнул за их спины к прилавку. – А то меня сейчас здесь все публично поимеют и им за это ничего не будет.

  Хмыкнул даже Малфой-старший, не говоря уже о парнях. Ну и ладно – главное, что все они сомкнулись и ко мне стало невозможно подойти. Я повернулся лицом к прилавку и стал усиленно разглядывать книги.

  – Что вам нужно, мистер... э-э... Как-Вас-Там? – услышал я за своей спиной холодный голос лорда Малфоя. – Если вы хотите что-то купить, подождите. Сейчас продавец обслуживает этих юных джентльменов.

  – Гарри! Гарри Поттер! – взывал мистер Локхарт, пытаясь протолкнуться ко мне между Грегом и Винсом. Но парни не шевельнулись, а растаскивать их руками было слишком даже для такой раскрепощённой персоны, как этот фанфарон. Я не оборачивался. – Гарри, не стесняйся, я с удовольствием дам тебе автограф без очереди!

  – Разве вы не видите – мистер Поттер занят, – сказал Малфой с раздражением, потому что Гилдерой наглухо игнорировал его. – Если вы ему понадобитесь, он сообщит вам.

  – Гарри! Гарри! – продолжал суетиться вокруг нас Гилдерой.

  – Очередь уже расходится, мистер, – проинформировал его Тед.

  Она не расходилась, но Тед сумел напугать Локхарта, и тот вернулся к своим постбальзаковкам и автографам.

  – Всё, Поттер, ты пока спасён, – раздался ухмыляющийся голос Винса. – Можешь поворачиваться.

  Я повернулся.

  – Спасители вы мои... – и все мы разразились смехом. Лорд Малфой прикусывал губы, сдерживая расползающуюся ухмылку. Я никогда еще не видел, чтобы выражение его глаз было таким мальчишески-весёлым.

  Приличия не позволяли Локхарту прямо сейчас вернуться ко мне, но его плотоядные взгляды в мою сторону ясно говорили, что он не оставил надежду побрататься со мной перед лицом прессы и фотообъектива. Малфой, тоже понимавший это, поторопил нас с покупкой учебников.

  Когда мы укладывали покупки, в лавку вошла мужская часть семейства Уизли, разыскивавшая женскую. Возглавлял её Артур Уизли – длинный, тощий и сутулый колдун лет пятидесяти, с рассеянным взглядом сумасшедшего гения. Такие сами не женятся, было ясно, что идея его осупруживания целиком и полностью принадлежала миссис Уизли. Лопоухие близнецы позади отца, осматривавшие всё подряд с одинаково нездоровой инициативой в глазах, внушали мне тот же тип опасения, который возникал у меня при виде домовика Добби. За ними тащился чем-то обиженный Рональд, поглядывавший вокруг исподлобья. Замыкал шествие рыжих пятикурсник Перси, с новеньким значком гриффиндорского старосты на груди и с брошюрой "Успешные старосты Хогвартса" в руках, которую он пытался читать на ходу.

  – Артур! – воскликнула на всю лавку миссис Уизли, только что получившая заветный автограф. – Наш бедный сиротка Гарри попал в ужасные руки!

  – Молли? Что? – Уизли-старший очнулся от своих витаний в облаках. – Какой Гарри?

  – Гарри Поттер, вот же он, вот! – миссис Уизли ткнула в мою сторону пальцем точно так же, как и её визгливая дочка. – Мальчик под дурным влиянием, будь же мужчиной, сделай что-нибудь!

  Артур Уизли посмотрел на жену, явно не понимая, что она от него требует. Затем он поглядел по направлению её пальца и увидел меня. Указующий перст переместился, взгляд мистера Уизли последовал за ним и обнаружил лорда Малфоя. В глазах отца семейства пробудилась осмысленность, а также нечто похожее на классовую ненависть нищего неудачника к кому-то более богатому и благополучному.

  – Мистер Малфой! – шагнул он к Малфою-старшему. – Как вы смеете привлекать к своим тёмным делам невинного ребёнка!!!

  Взгляд Малфоя похолодел до опасного градуса и медленно смерил Уизли-старшего с головы до ног.

  – Не понимаю вас, мистер Уизли.

  – Все знают, кто вы такой! Вы прихвостень убийцы родителей Гарри, и то, что суд оправдал вас, еще ничего не значит! Вы должны сидеть в Азкабане, а вы разгуливаете на свободе и развращаете мальчика!!!

  – Это вы как смеете! – выплюнул сквозь зубы лорд Малфой. – Вам уже и суд не указ, Уизли? Я сам подам на вас в суд за публичное распространение клеветы!

  Они смотрели друг на друга как два разъярённых быка. Назревала драка, нужно было что-то делать. Я раздвинул Винса с Грегом и выступил вперёд.

  – Мистер Уизли!

  Уизли с Малфоем перестали пожирать друг друга глазами и уставились на меня.

  – Гарри, бедный мальчик, ты попал в дурную компанию, – сокрушённо сказал Артур. – Какое счастье, что Молли оказалась рядом, теперь мы спасём тебя!

  – Мистер Уизли, вы ошибаетесь, – твёрдо сказал я. – Вместе со своими друзьями и однокурсниками я нахожусь в гостях у лорда Малфоя и не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали.

  – Но Гарри, как ты можешь... это же ужасный человек!

  – Мистер Уизли, это всего лишь ваше мнение, которого никто не спрашивает. С чего вы взяли, что меня нужно спасать? Какое право у вас вмешиваться в чужую жизнь, которая вас совершенно не касается?

  В лавке царила глубочайшая тишина – все ловили каждое слово скандала. Самопишущее перо представителя прессы бойко бегало по блокноту.

  – Но... – Уизли-старший смотрел на меня так, словно перед ним заговорила табуретка. – Очевидно же...

  – Если вы о том, что вы лезете не в свои дела, то да, это очевидно. Всё остальное – ваши домыслы, мистер Уизли. Будьте любезны, оставьте меня и моих друзей в покое.

  – Гарри, деточка, как ты можешь... – ужаснулась миссис Уизли.

  – Миссис Уизли, я вам не Гарри и не деточка. Я вижу вас второй раз в жизни, а вашего мужа – в первый. Полагаю, это маленькое недоразумение исчерпано?

  Не дожидаясь ответа, я обратился к Малфою:

  – Лорд Малфой, вы не находите, что мы слишком задержались здесь?

  – Вы правы, мистер Поттер. – Он не отказал себе в удовольствии полюбоваться остолбенелым видом супругов Уизли и сказал напоследок, пока мы проходили мимо них: – Мистер Уизли, если эта история появится в газетах, я буду вынужден подать на вас в суд за клевету. Моя репутация не позволяет оставлять подобные выпады без внимания.

  Моё нервное напряжение улеглось еще до того, как мы подошли к камину в "Дырявом Котле". Небольшая доля адреналина, подхлестнувшая меня во время скандала, прогорела, и я вновь ощущал вселенское спокойствие. Зато на остальных моих спутников скандал подействовал по-другому – успокоившись, они развеселились и вспоминали происшествие со смехом и шуточками.

  – Поттер, ты был крут, – объявил Драко. – Я тоже смог бы придумать им достойные ответы, но не сразу. Потом бы я придумывал ответы и жалел бы, что обратно не отыграешь, а сразу точно сказал бы какую-нибудь хрень.

  – Да им и хрень сошла бы, – сказал ухмыляющийся Винс.

  – А я не хочу хрень, я хочу как Поттер! Вот как тут быть – заранее не угадаешь, а вовремя не придумывается. Поттер, ну ты скажи, как?

  – Само получается. Учись, Драко, и у тебя получится.

  – Пап, как?

  – Учись, сынок, и у тебя получится, – не скрывая довольной усмешки, повторил за мной Малфой.

  – Не-е, так нечестно... – Драко скорчил обиженную физиономию, вызвав среди нас смешки.

  – Лорд Малфой, – спросил я. – У вас что-то личное к Уизли или мне показалось?

  – Ничего личного, если не считать нескольких стычек по мелочам в Министерстве. Мистер Поттер, предатели крови – это предатели по своей сути. Есть большие люди, которые подчиняют законы, и есть маленькие, которые предают законы. Уизли – очень маленькие люди, и свою спину я им не подставил бы.

  После недавнего разговора в кабинете я сознавал, что сам Малфой – не предатель, что бы о нём не говорили за спиной. Он не предавал Вольдеморта, это его предали, утаив от него некоторые свойства метки и принудив его заниматься тем, о чём не договаривались, иначе Веритацерум не помог бы ему. Только благодаря этому он вытащил и себя, и своих приближённых, оплатив их свободу, которую им нечем было оплатить. Малфой интриговал, шантажировал, запугивал, подкупал, но не предавал. В разговоре со мной он чётко обозначил нашу взаимную позицию – каждый из нас на своей стороне, а значит, между нами пока есть только общие интересы, но никаких обязательств нет.

  Оставляя за нами право на расхождение в будущем, сейчас Малфой сделал ставку на меня и оказывал мне поддержку, существенную для меня и почти ничего не стоящую ему. По его уверенному и хладнокровному виду я не стал бы гадать, то ли я в его глазах выгляжу таким многообещающим, то ли он цепляется за соломинку – но артефакты он продавал, и вряд ли из-за боязни обыска. Понятно, что безденежье Малфоев – это не когда на хлеб не хватает, но скорее всего ему в ближайшее время понадобятся деньги и их больше неоткуда взять.

  Дня за три до отъезда в Хогвартс парни разъехались по домам, чтобы повидаться с родными перед школой. Малфой спросил, хочу ли я пожить эти дни у Дурслей, и, получив отрицательный ответ, вместе со мной аппарировал к ним, чтобы забрать мой сундучок со школьным имуществом, а заодно показать меня в целости и сохранности. Когда мы вернулись, Малфой предложил мне пройти с ним в кабинет и поговорить.

  – Мистер Поттер, я надеялся, что ваше проживание у меня не привлечёт внимания общественности, – начал он, когда мы уселись в кресла. – Хотя я предполагал, что Дамблдор так или иначе узнает, где вы провели это лето, у меня была хорошая отговорка для вас, что вы были вынуждены исполнять каприз Драко. Но из-за недавнего скандала в книжной лавке, после которого ваша чётко высказанная позиция попала в газеты, а мне пришлось подать в суд на Артура Уизли... ну вы понимаете...

  – Понимаю, – подтвердил я. – Такая отмазка уже не прокатит. Дамблдор не настолько глуп, чтобы не сообразить, что он упустил меня из рук. Я сам думаю об этом.

  – У вас есть какие-то планы, в которых я могу помочь?

  – Нет пока. Сначала нужно разведать, что задумал Дамблдор, поэтому я буду действовать по обстоятельствам и внимательно наблюдать за ним. Я еще не знаю, какие у Дамблдора планы, но мне они заранее не нравятся.

  Малфой согласно кивнул и какое-то время молчал.

  – Я хочу показать вам одну вещицу, – сказал он наконец, вставая. – Я сомневался, нужно ли это делать, и, откровенно говоря, сомневаюсь и сейчас. Но вдруг это чем-то вам поможет...

  Малфой достал из верхнего ящика письменного стола тоненький блокнот в чёрной обложке и вернулся с ним в кресло.

  – Это блокнот принадлежал Вольдеморту. Мне его отдала Белла незадолго до нашего ареста и попросила сохранить. Она тогда сказала, что её скорее всего казнят и что она верит в мою способность выкручиваться. Ещё она сказала, что это очень важная вещь и что за её сохранение Тёмный Лорд простит мне всё, даже моё отступничество, когда он вернётся. Мистер Поттер, если кто-то и был доверенным лицом Вольдеморта, это была Белла. Не знаю, что он наговорил ей, но она искренне верила, что он возродится из мёртвых.

  – Вот и Дамблдор так считает...

  – Хотя вряд ли он был доверенным лицом Вольдеморта... – Малфой усмехнулся. – Этот старый интриган всегда оказывается подозрительно осведомленным.

  – Ничего удивительного для прирождённого легилимента, – пробурчал я себе под нос и увидел, как поражённо Малфой уставился на меня. – А вы не знали?

  – Даже не подозревал, – сказал он, оправившись от шока. – Что ж, это многое проясняет. Теперь о блокноте... Белла сказала, что эта вещь проклята и что безопасно держать её в руках может только человек с меткой Лорда. Я не раз держал этот блокнот в руках и даже предпринимал попытки разгадать его тайну – и ничего плохого со мной не случилось, несмотря на то, что моя метка уже не работала. Но в своих экспериментах я был сдержан, потому что боялся повредить вещь, и в конце концов убрал её подальше. Посмотрите на неё, мистер Поттер, возможно, она наведёт вас на какую-либо догадку.

  Не выпуская блокнот из рук, Малфой повернул его ко мне и раскрыл на первой странице. Это был ежедневник с датами пятидесятилетней давности, на первой странице которого было написано слегка расплывшимися чернилами: "Т.М.Риддл". Дальше следовали только чистые страницы.

  – И никакого текста? – спросил я.

  – Никакого. Я испытывал на первых страницах кое-какие известные средства для проявления тайнописи и ничего не выявил. Пробовал также провести чёрточку с краю на уголке, чтобы потом было незаметно – чернила не оставляют следов. Вернее, держатся недолго, а затем исчезают.

  – И Беллатрикс утверждала, что эта вещь очень важна? – я ощущал, что с блокнотом меня связывает невидимая нить наподобие той, которая связывала меня с Квиррелом. – Можно, я возьму его в руки?

  – Мистер Поттер, если у вас нет метки, может сработать проклятие.

  – Лорд Малфой, я тоже был отмечен Вольдемортом, хоть и не так, как его Упивающиеся. Если я по каким-то причинам могу противостоять ему, мне всё равно когда-нибудь придётся это сделать – так почему бы не сейчас? Если начнётся что-то подозрительное, оглушите меня и отнимите блокнот.

  – Вы слишком рискуете, мистер Поттер.

  – Не думаю, вряд ли оно убивает. Если этот блокнот так важен лично для Вольдеморта, проклятие предназначено не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы отдавать блокнот в правильные руки. Причём время на это не должно быть ограничено, а там уж найдётся кому убить, – я усмехнулся. – Я, например, так бы и сделал.

  – В ваших рассуждениях что-то есть... – Малфой положил блокнот на круглый столик, у которого мы сидели, и вынул из чехла на поясе свою волшебную палочку. – Что ж, попытаемся – берите.

  Я взял блокнот в обе руки и, не раскрывая, попытался прочувствовать его. Лорд Малфой с минуту настороженно наблюдал за мной, держа палочку наготове.

  – Ну что, мистер Поттер? – спросил он наконец. – Есть что-нибудь особенное?

  – Ничего, что внушало бы опасения. Если что-то и ощущается – нечто вроде лёгкого дружелюбия к вещи. Если бы я не знал, что это такое, и задал бы себе вопрос, нужен ли мне этот хлам, я скорее всего не выбросил бы его.

  Малфой облегчённо вздохнул и опустил палочку.

  – То же самое чувствую и я. Именно необъяснимое опасение повредить блокнот не давало мне слишком настойчиво исследовать его.

  – Возможно, со смертью Тёмного Лорда проклятие уснуло. Эта вещь должна сохранять себя, а не губить.

  – Будем надеяться, мистер Поттер.

  Я в который раз вспомнил Тома, лежащего в подземельях Хогвартса. Неужели это тот самый Тёмный Лорд? Если да, без содействия Дамблдора он не проснётся. Интересно, что нужно, чтобы пробудить его? Ему нужна эта вещь? Не хватало еще случайно... хотя... Дамблдор уверен, что Тёмный Лорд вернётся, а этой вещи у него нет. Значит, роль будильника предназначена не ей. Мерлин, надо побольше узнать о ритуалах...

  Я вертел в руках блокнот и рассеянно смотрел на него. Лорд Малфой смотрел на меня, и внимательно.

  – Вы что-то придумали, мистер Поттер?

  – Вы собираетесь и дальше хранить эту вещь?

  – Это какой-никакой, но залог безопасности моей семьи. У вас появились какие-то планы на него?

  – Было бы неплохо, если бы он был у меня в Хогвартсе.

  Малфой задумался, затем начал размышлять вслух.

  – Одиннадцать лет прошло... Если Вольдеморт до сих пор не вернулся, вряд ли он вернётся вообще. А если всё-таки вернётся... он всё равно погубит мою семью, с блокнотом или без него. Он не знает, что такое благодарность, так что отсрочка за блокнот будет невелика. Сейчас мне нечем от него откупаться, значит, придётся делать то же, что и все, и обходиться со мной он будет так же, как и со всеми. Цисси уберечь уже не получится. Да и Драко... Мистер Поттер, поклянитесь, что поможете Драко выжить и остаться независимым от Вольдеморта, если тот всё-таки вернётся, и вы получите блокнот.

  Я призадумался. Хорошие отношения с Малфоями были нужны мне – в сущности, сейчас мне было не на кого опереться из взрослых, кроме Малфоя-старшего. С Драко у нас заявленные дружественные отношения, поэтому всё равно придётся присматривать, чтобы он не слишком портил свою репутацию, а вместе с ней и мою. Даже если блокнот не понадобится, связанную со мной вещь лучше держать при себе. Взвесив все за и против, я утвердительно кивнул Малфою и заговорил:

  – Я, тот, кто я есть, Гарри Джеймс Поттер, наследник рода Поттеров, клянусь родом Поттеров, что помогу Драко...

  – Люциусу, – подсказал мне Малфой.

  – ...Драко Люциусу Малфою избежать подчинения Тёмному Лорду Вольдеморту и гибели от руки Вольдеморта или его приспешников, если тот возродится. Пусть магия подтвердит мою клятву.

  Теперь настала очередь Малфоя принимать мою клятву.

  – Я, лорд Люциус Абраксас Малфой, принимаю клятву Гарри Джеймса Поттера. Пусть магия подтвердит его клятву.

  Вот так, неожиданно для себя, я оказался связан клятвой рода и получил на шею присмотр за Драко в случае возрождения Вольдеморта. Лицо Малфоя как-то сразу смягчилось, глаза засветились изнутри – он так надеется на меня? Он считает этот обмен выгодным?

  – Забирайте, – кивнул он на блокнот.

  5.

  Мы шли по платформе девять и три четверти с аппарационной площадки в начале платформы. Я и Драко катили перед собой тележки с вещами, Малфой-старший шёл за нами налегке и раскланивался со знакомыми. По пути мы заглядывали в окна Хогвартс-экспресса, разыскивая своих друзей или свободное купе. Поскольку прибыли мы рано, поезд был полупустой. Мы с Драко заняли одно из купе в третьем вагоне, Драко обнялся напоследок с отцом, и мы распрощались.

  Сундучки мы засунули под лавки, клетки с совами повесили на специальные крючки под потолком и уселись на лучшие места у окна. Драко предвкушающе уставился в окно, но поезд не двигался, поэтому парень, поёрзав на лавке и поболтав ногами, стал глядеть в открытую дверь купе, за которой виднелось окно на платформу.

  – Ну и где Крэбб с Гойлом? – заныл он. – Я тут со скуки погибаю, а их всё нет. Они вообще едут в Хогвартс или передумали? Поттер, смотри, а вон Уизли!

  – Что я, Уизли, что ли, не видел? – я лениво повернул голову к окну, мимо которого проходило семейство рыжих. – Что-то их маловато сегодня.

  – Точно, Рональда нет и двух одинаковых придурков. Зато рыжая-бесстыжая тут.

  – Не напоминай мне об этой кикиморе, она всё время тычет в меня пальцем.

  Уизли скрылись из вида, вскоре за ними показались Крэбб и Гойл с родителями. Похоже, они встретились на платформе и теперь искали Драко. Тот выскочил в коридор и застучал в окно.

  – Грег! Винс! Давайте сюда!

  Парни заметили нас, замахали нам руками и пошли к нам в вагон, по пути помахав ещё кому-то впереди. Это оказался Нотт со своей сухопарой родственницей, явившийся к нам в купе вскоре после них. Все взрослые знали друг друга, поэтому знакомили с ними только меня. Я был представлен мистеру Крэббу-старшему, такому же крупному, румяному и жизнерадостному, как Винс, и миссис Гойл – высокой, строго одетой даме с тяжёлым пучком тёмных волос под летней шляпкой. Родственница Теда оказалась его незамужней тёткой, представленной мне как мисс Нотт.

  Родственники ушли, и мы остались одни. За три дня мы успели соскучиться друг по другу и стали обмениваться новостями, но не успел Винс рассказать, как они с отцом изгоняли глумошмелей из дуплистого дерева у них в старом лесу, как дверь приоткрылась, и в купе просунулась лохматая голова Гермионы.

  – Вот вы где! – раздался её обрадованный голос. Дверь открылась полностью, и к нам в купе влезла вся Грейнджер с тележкой. – А я вас искала!

  Тед, сидевший рядом со мной, поднялся, усадил Гермиону на своё место, а сам засунул её тележку под лавку и сел на свободное место у двери. Гермиона, радостная, поздоровалась со всеми, парни ответили ей более-менее дружелюбно, даже Драко. За лето они привыкли к тому, что Грейнджер не просто грязнокровка, а принятая грязнокровка Поттера с Ноттом, которые были их лучшими друзьями. Самое большее, что они себе позволяли – шутить на тему, что Нотт с Грейнджер совсем загоняли своих сов, которые летали с письмами чуть ли не каждый день.

  – Ну как у вас каникулы? – спросила она, оживлённо поблёскивая светло-карими глазами.

  – Всё отлично, – ответил я за всех. – А ты их как провела?

  Этого оказалось достаточно, чтобы перевести стрелки, и Гермиона стала с энтузиазмом рассказывать о своей двухнедельной поездке во Францию с родителями. Расказывать у неё получалось, всем было интересно. Драко даже позавидовал.

  – Подумаешь, Франция! – пренебрежительно фыркнул он. – Если я скажу отцу, он меня и не туда свозит!

  Зависть Малфоя надо было гасить в зародыше, потому что её последствия могли оказаться непредсказуемыми.

  – Драко, Франция от нас не убежит, – сказал я. – Туда мы всегда успеем, когда вырастем, а пока мы учимся, у нас есть дела поважнее. Сам знаешь, есть вещи, которым нужно учиться вовремя.

  "Сам знаешь" Драко понравилось, он важно кивнул и подтвердил:

  – Вот именно. Грейнджер, нам некогда заниматься такими глупостями, как поездки за границу.

  – А чем же вы занимались? – мгновенно заинтересовалась Гермиона.

  Все четверо парней дружно взглянули на меня, предоставив мне право задавать уровень секретности.

  – Мы всё лето тренировались в квиддич, – многозначительным тоном сообщил я. – Теперь у нас в Слизерине будет лучший ловец Хогвартса.

  – И кто это?

  – Малфой, разумеется.

  – Малфой, это правда? – Гермиона с простодушным восторгом уставилась на него.

  – А ты, Грейнджер, сомневаешься? – раздулся от гордости Драко.

  – Подумаешь, квиддич... – спохватилась она и изрекла назидательным тоном: – Всё равно учёба важнее.

  – Это потому что ты на метле сидишь как корова, – категорически не согласился с ней Драко. – А обзоры я всё равно у Поттера спишу.

  – Поттер, ты даёшь ему списывать? – возмущённый взгляд Гермионы упёрся в меня.

  Винс и Грег загоготали – они тоже у меня списывали.

  – Грейнджер, он творчески списывает, – ответил я.

  – Творчески – это как?

  – А так, что видно, у кого списано, но если не придираться, то сойдёт.

  Списывал Малфой виртуозно. Он задавал самопишущему перу максимальную скорость, брал мой обзор и быстро-быстро просматривал абзац за абзацем, мысленно переделывая на ходу формулировки предложений и надиктовывая их перу. Десять минут – и полуторачасовой обзор был переписан в виде, пригодном для показа преподавателю. Самое интересное, что во время этого беглого просмотра Малфой умудрялся запомнить достаточно, чтобы потом ответить на любые вопросы по тексту. Миллисент постоянно удивлялась, как это у него получается, а он удивлялся её удивлению: "Милли, что тут такого? Если я увидел – я запомнил."

  Дверь нерешительно открылась, и к нам в купе заглянул Невилл Лонгботтом. Сначала он растерялся, увидев Слизерин в полном составе, но заметил Гермиону и приободрился:

  – Вы не видели мою жабу?

  – Нет, не видели, – сказал Тед.

  – Я тоже сбежал бы, если бы меня всё время роняли, – добавил Драко.

  – Малфой, какой ты бесчувственный! – возмутилась Гермиона. – Нет бы помочь человеку!

  – Я бесчувственный?! – возмутился в ответ Драко. – Может, мне как раз жабу жалко! От хорошей жизни не убегают! Это ей надо помогать, а не Лонгботтому!

  Гермиона раскрыла рот и снова закрыла – возразить было нечем. Но гриффиндорская солидарность взяла верх, и девчонка встала с места:

  – Идём, Невилл, я тебе помогу.

  Вернулась она через полчаса и сообщила прямо от дверей:

  – Нашли!

  – Поторопились, – сказал я. – Жаба ещё раз убежать успеет.

  Общий хохот чуть не вынес Гермиону в коридор. Пока она собиралась обидеться, Тед потянул её за рукав и сказал:

  – Садись, Поттер шутит.

  Гермиона села и обиженно сказала, увеличив общее веселье:

  – Поттер, шуточки у тебя слизеринские...

  В это время по вагону покатила тележка со сладостями. Я вышел в коридор и накупил лакомств сразу на всех, передавая кульки и пакеты Теду. Он передавал их дальше, по пути подсовывая вкусненькое Гермионе, парни тоже похватали кое-что, а остальное горкой высыпали на стол. Пора было обедать, и я достал из сундучка свёртки с едой, которые перед отъездом насовали услужливые домовики. Готовили у Малфоев вкусно, купе пропиталось одуряющими запахами. Мы вскрыли пакеты с соком, развернули промасленную бумагу с сочной, еще не остывшей жареной дичью со специями и стали есть.

  На сытый желудок и разговоры душевные получаются. Парни притерпелись к Гермионе и временно признали её за свою. Все свободно болтали, не делая скидок на присутствие девчонки, и даже Драко перестал поддевать её. За окном проносились холмы, рощи и овраги. Вечерело.

  Раздался нерешительный стук в дверь, и в купе снова заглянул Невилл Лонгботтом.

  – Вы не видели мою жабу? – спросил он и непонимающе уставился на нашу ржущую компанию. Смеялась даже Гермиона.

  – Вот видишь, Грейнджер, – сказал я. – Не слизеринские шуточки, а слизеринская проницательность.

  Искать жабу Гермиона всё-таки пошла. В чём-то я понимал её – она считала, что Невилл входит в сферу её ответственности. Будь на его месте Драко, я бы пошёл.

  Распределяющая Шляпа направила к нам на Слизерин семерых первокурсников – трёх мальчиков и четырёх девочек. Щупленькие, с тонкими шейками, с подчёркнуто ровной осанкой и настороженными глазами, они сидели на ближнем конце нашего стола и старательно вели себя за ужином «как взрослые». Для своего возраста новички весьма неплохо владели собой и контролировали свой страх – это были не овечки и не кролики, а настоящие маленькие хищники. Особенно мне запомнились близнецы Гленн, мальчик и девочка, они еще до распределения держались рядом, как пришитые, и озирали окружающее одинаковыми взглядами.

  Вместо ушедшего Джейка факультетским старостой был назначен Морис Стаффорд, пятикурсник. Настала его очередь объявлять распоряжения преподавателей, проводить воскресные посиделки и опекать малышню. Новеньких отвели в общежитие, распределили по спальням и сообщили первое, что им следовало знать: Слизерин – семья.

  На следующее утро мы получили от старосты расписание и пошли на завтрак. Когда мы сели есть, к гриффиндорскому столу подлетела туча сов с утренней почтой. Зал наполнился пронзительными совиными голосами, в воздухе закружился пух, плавно опускающийся в еду и на пол. Гермиона подскочила и стала торопливо вытирать свою книжку, облитую молоком из кувшина, куда упало что-то большое и растрёпанное.

  – Не знаю, почему грифам так трудно попросить домовиков, чтобы те забирали их почту? – поморщился Драко, провожая взглядом грязно-белую кляксу, приземлившуюся на стол Равенкло.

  – А я знаю, – протянул Грег. – Потому что домовики их за магов не считают.

  В этот миг в зале раздался вопль – нет, ВОПЛЬ...