Текст книги "Беглый (СИ)"

Автор книги: АЗК

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 28

Когда ЕрАЗ, прострелянный и без единого целого стекла, наконец оттащили с проезжей части, дорога ожила. Машины, застывшие в напряжённой очереди, одна за другой трогались с места. Мы с Инной выехали из-за придорожной рощицы, влились в общий поток, и неспешно двинулись к столице. Я вёл машину в молчании, чувствуя, как уходит из меня вся накопившаяся за этот день тяжесть. Инна молчала тоже – не потому, что ей нечего было сказать, просто каждый из нас переваривал случившееся по-своему.

– Всё-таки не до конца понимаю что это было, – первой нарушила тишину она, посмотрев на меня исподлобья.

– Народ говорил, что менты проводили захват уголовников.

– Я так испугалась когда на дороге что-то громко хлопнуло.

– Там не было другого выхода, – ответил я, не отрывая взгляда от дороги. – Или жертвы, или обосравшиеся урки. Пусть потом кто-нибудь из следователей выжимает из них всё, что можно.

– Удивительно, как быстро ты стал думать как менты, – усмехнулась Инна. – Ещё недавно ты был просто ефрейтором, а теперь…

– Во-первых, я служил в разведроте ВДВ, и как и для чего получать информацию нас специально учили…

– А во-вторых, товарищ целый ефрейтор? – Она лукаво улыбнулась.

– А во-вторых, я просто устал, – перебил я, глядя на пламенеющие вдалеке огни Баку. – И очень хочу горячий душ, хорошую еду и бокал чего-нибудь крепкого… А ещё – поговорить с одним старым знакомым, который хотел купить «Ниву» по баснословной цене.

Мы въехали в город ближе к полуночи. Бакинские улицы были по-прежнему живыми, даже в этот поздний час. В воздухе пахло камнем, морем и жареным мясом. Мы нашли гостиницу, ту самую, что порекомендовал Аслан Гудава, и без проблем сняли номер на последнем этаже. Он был старомодный, с высоким потолком, натёртым до блеска паркетом и занавесками цвета горького шоколада. Когда за нами закрылась дверь, я первым делом подошёл к телефону на тумбочке и, не раздумывая, набрал номер, запомненный ещё в Пицунде.

– Алло? – в трубке раздался хрипловатый, немного ленивый голос.

– Это Константин. Мы в Баку. Машина готова к продаже. Состояние – как у боевого коня после скачек. Ждём вас.

– Узнал по тону, – усмехнулся Старый Аслан. – Молодец. Всё будет. Местные уже в курсе, человек подъедет завтра ближе к обеду. Будьте аккуратны, в Баку сейчас свои течения.

– Мы просто пара туристов, – ответил я. – Слишком уставших что бы шалить.

– Вот и хорошо. Отдыхайте. Не забудь – машину отдашь только после того, как деньги посчитаешь. И никаких доверенностей. Пусть сразу регистрирует на себя. Это его проблемы.

– Я понял, – кивнул я, хотя он, конечно, не мог видеть. – Спасибо. Дай Бог вам здоровья Аслан.

– И вам. Спокойной ночи, парень.

Я положил трубку и повернулся к Инне. Она уже стояла у зеркала, распуская волосы.

– Ну что, отметим это дело? – спросила она, усмехаясь усталыми глазами.

– Ещё бы. Мы это заслужили.

Мы вышли из гостиницы и направились в ближайший ресторан, в который попали почти случайно – просто свет, музыка и запахи у входа были заманчивее, чем у других заведений. Нас посадили за стол у окна, подали отличный местный коньяк, острый лобио, шашлык с дымком, хачапури и немного солений. Еда была такой, будто в мире не было ни терактов, ни парализующих препаратов, ни стрельбы. Только мы, вечер, и вино, текущее в венах.

– Тебе хорошо? – неожиданно спросила Инна, держа в руке бокал.

– С кем?

– Со мной, ведь это новая жизнь для тебя, новые впечатления, – пояснила она, чуть склонив голову.

Я задумался, отпил и только потом ответил:

– Мне безусловно хорошо с тобой. Всё остальное – так…

Она улыбнулась, и этот вечер, вдруг заиграл новыми красками.

Мы вернулись в номер, когда город уже укутался в морскую влагу и туман. За окнами гудели машины, шелестели листья, и жизнь шла своим чередом. Мы не стали включать свет – он был лишним. Всё, что нам было нужно, уже было рядом. Мы делились теплом, вниманием и дыханием, не торопясь, будто у нас впереди вечность.

* * *

Москва. Осень 1981 года.

День был серый, и над Москвой висело словно бетонная плита, плотное низкое небо. Столица встретила генерала Измайлова привычной серой хмарью, с которой сливалось всё – от стен домов до лиц прохожих. Я вышел из служебной «Волги» у здания на Лубянке, кивнул дежурному офицеру у входа и, не торопясь, поднялся на нужный этаж. В здании на Лубянке не принято было ходить по коридорам без причины, только иногда, коротко и отрывисто переговаривались офицеры. А сегодня даже секретари двигались чуть быстрее, чем обычно, и охрана у главного входа молчала с особенным напряжением. У кабинета председателя не было ни одного постороннего. В самой приёмной председателя Юрия Владимировича Андропова, как всегда, царила идеальная тишина. Личный секретарь, сухощекий человек в аккуратной тройке, поднял глаза от бумаг и ровным голосом сообщил:

– Товарищ генерал, Юрий Владимирович вас ожидает. Проходите, пожалуйста.

Он кивнул и прошёл мимо него, толкнув тяжёлую дверь. В кабинете Председателя КГБ СССР царила та самая особая тишина, что бывает лишь там, где принимаются решения, способные сдвигать мир. Андропов стоял у окна, спиной ко входу, глядя куда-то вглубь московского двора.

– Заходите, Филипп Иванович, – сказал он, не оборачиваясь, но голос был твёрдым. – Закройте дверь, пожалуйста.

Измайлов молча прикрыл массивную створку и подошёл ближе. Юрий Владимирович повернулся, указал на кресло напротив своего стола.

– Садитесь. Как добрались?

– Без происшествий. Благодарю, товарищ председатель, – сухо и сдержанно ответил генерал, усаживаясь на мягкий стул. – Погода московская, как обычно, – думал, что будет дождь, но пока держится.

Андропов чуть усмехнулся, не то от слов, не то от своих мыслей.

– Вы, как всегда, сдержанны. Я же наоборот, после сводки с утра – весь день хожу с чувством тревоги. Вот и решил: позову-ка Измайлова. Вы у нас по части необъяснимого, но у вас, как правило, всё становится понятным.

– Сами, наверное, знаете, к чему разговор.

Измайлов кивнул.

– Да, товарищ председатель. Группа армянских националистов, планировавших серию терактов, была перехвачена под Баку. Работала «Альфа», сработали грамотно. Есть пятеро живых, шестой – мертв.

– Увы и ах, но это не они, – ответил Андропов. Он достал из папки и протянул ему несколько скрепленных листов бумаги. – Это подробный рапорт командира группы. Прочтите!

Измайлов подчинился и через минуту поднял удивленный взгляд на председателя Комитета.

– Вот, взгляните, – сказал Андропов, Он достал из ящика своего стола папку, и перебросил её на приставной стол, ближе к Измайлову… – Там есть рапорт командира группы «Альфа» о той самой операции под Баку. Мы с вами уже говорили, что операция прошла успешно. Но вы ещё не читали этот самый рапорт.

Измайлов аккуратно взял папку, раскрыл и начал читать. Его глаза сузились.

– Так, вот оно что… – пробормотал он. – Птица-убийца?.. Муха-наблюдатель?.. Радионаводчик, транслирующий переговоры террористов прямо в сеть бойцов? Позвольте, Юрий Владимирович, вы уверены, что это не фигура речи?

Андропов покачал головой, глядя поверх очков.

– Отнюдь. Я сначала тоже подумал, что командир группы перегрелся на южном солнце. Но дальше идут свидетельства очевидцев. Вот здесь – рапорт офицера «Альфы», капитана Лесина. Он утверждает, что видел птицу, чёрную, с размахом крыльев не меньше полуметра. Она пролетела над микроавтобусом, а потом резко сорвалась в пике и что то забросила через открытое боковое окно микроавтобуса.

Андропов внимательно посмотрел на Филиппа Ивановича поверх очков.

– Как вы считаете, у этих… «энтузиастов» имелись связи на Западе?

– Нельзя исключать такую вероятность, – высказал свое мнение Измайлов. – Готовилось одновременное проведение трёх терактов. На центральном железнодорожном вокзале Баку, площадь Физули и станция метро «28 мая». Всё тщательно координировалось. Уровень подготовки – явно не кустарный. Они говорили о некоем «Рафаэле» – скорее всего, это человек из арямянской диаспоры во Франции или Ливане, а может быть и в США.

Андропов покачал головой и глубоко вздохнул.

– Плохо. Очень плохо. Всё это сильно попахивает чужим влиянием. Есть основания так полагать. Один из захваченных упомянул лагерь подготовки в районе Триполи. Мы уже отправили запрос в «Службу» – пусть проверяют по своим каналам.

– Очень интересна личность того, кто нас информировал… Ему можно доверять?

Генерал Измайлов сделал паузу, прищурился.

– Думаю что да, может даже больше чем самому себе, Филипп Иванович. Думаю, это не просто агент. Это уникальный человек. Как точно он все рассчитал. Действовал с точностью до секунды. Благодаря ему мы получали прямую трансляцию, с внедрённого в салон «ЕраЗа» микрофона, где террористы между собой говорили. Мы имели полный расклад по пунктам. Кто, когда, где.

Андропов сцепил пальцы и оперся на них подбородком.

Измайлов молча перевернул страницу. Он был спокоен, но внутри уже строились гипотезы. На следующем листе были приложены фрагменты расшифровки аудиозаписи, полученной в момент операции. Все разговоры из микроавтобуса звучали чётко, без искажений. Ни один из бойцов «Альфы» не сомневался: запись шла изнутри салона, в реальном времени, с передачей по радиоканалу, как говорят журналисты – в режиме прямого репортажа.

– Закладку удалось обнаружить в микроавтобусе, Юрий Владимирович?

– В том то и загадка. Автомобиль эксперты разобрали до самого последнего винтика, но ничего не нашли. Тогда следователи предположили что микрофон, каким-то образом изъяли из салона, но кроме наших сотрудников никто к машине не подходил. Кроме того, технические специалисты категорически и единодушно уверяют, что после применения свето-шумовой гранаты такие устройства моментально выходят из строя.

– Интересно, – произнёс Измайлов и на мгновение задумался. – Очень интересно. Судя по рапорту, ни один из бойцов не применял свето-шумовых гранат. Она сработало до их контакта с террористами. И самое важное – никто из офицеров, до и во время захвата не знал, что в салоне есть именно закладка. Значит, муха… или что бы это ни было… сработала автономно.

– Именно. – Андропов указал на подпись командира группы. – Вот здесь он пишет, что «внешний радионаводчик, использовавший неизвестную систему, возможно, работал без участия человека». Далее идёт формулировка: «Техническое средство разведки нового поколения». И еще:

командир группы, и все остальные кто был в радиосети, в один голос утверждают, что трансляция продолжалась и после взрыва гранаты.

Измайлов прикрыл папку, не торопясь поднял взгляд.

– Мы с вами имеем дело либо с неизвестной отечественной разработкой, на которую не доложили даже вам, товарищ председатель, либо…

– Либо с тем, что выходит за привычные нам рамки. И именно поэтому вы здесь, Филипп Иванович, – сказал Андропов жёстко. – Я не верю в чудеса, вы это знаете. Но мы имеем слишком много совпадений. И ещё – помните с чего все началось?

– Со звонка неизвестного.

– Именно. Мы его назвали Навигатор…

– Почему так?

– Когда оперативный дежурный спросил, как к нему обращаться, он сказал что «Навигатор».

Измайлов кивнул.

– Он нас об этих терактах предупредил…

– А мог управлять, как вы считаете? – Андропов наклонился вперёд. – Я хочу знать, кто он. И что он умеет. А главное – на чьей он стороне.

– Он на нашей стороне, – ответил Измайлов без колебаний. – Пока. Но вы правы – нужно больше информации.

Андропов откинулся на спинку кресла.

– Есть один интересный момент: один из бойцов категорически утверждает, что примененная граната его!

– На каком основании?

– При получении, он ее пометил. И донышко с такой же пометкой эксперты нашли в салоне.

– Как же граната попала в машину, если боец группы ее не применял?

– Он утверждает, что ее у него утащила ворона…

– А что по медицинской части, товарищ Председатель? – спросил Измайлов, не поднимая глаз от текста.

Андропов достал вторую папку и выложил на стол несколько листов с медицинскими заключениями.

– Медэкспертиза показала, что мгновенный паралич всех трех не сдавшихся террористов наступила от неизвестного науке препарата, который вызвал паралич всех двигательных мышц. Мгновенный.

Глава 29

– Итого: пятеро боевиков выжили. Трое не могут двигать руками, ногами, ничем. У всех – следы паралича периферической нервной системы. Препарат неизвестен. Ни одно из известных сейчас веществ так не действует. Ни запаха, ни вкуса, ни следов на коже. Только результат – потеря моторики на 30–40 минут. В современной медицинской и специальной практике для временного паралича могут применяться препараты из группы курареподобных миорелаксантов деполяризующего или недеполяризующего действия. Они блокируют нервно-мышечную передачу, вызывая полный паралич при сохранённом сознании, если не сочетаются с седативными. – Андропов оторвался от чтения справки. – Но и здесь есть тонкости: деполяризующие миорелаксанты действуют мгновенно, но время действия у них 5–10 минут. Недеполяризующие миорелаксанты обеспечивают свое действие на 30–60 минут, что мы и имели по факту… Но они вызывают постепенный паралич, сначала конечности, потом дыхательные мышцы. И при их применении необходим ИВЛ. Тоже не подходит… Тем не менее применение неизвестного нам препарата обеспечило возможность чтобы «Альфа» взяла их живьём.

– И тут имеет место быть еще одна важная деталь: «муха». Думаю это не насекомое. По словам пятерых выживших боевиков, «очень жирная» муха прямо «висела в воздухе». По их словам: «Она светилась бледным синим светом и „смотрела“.» И их слова у меня сомнения не вызывают. Особенно трое последних, они все люди уравновешенные, в той ситуации вели себя рассудительно. Перспективу с одной стороны и угрозу с другой представляете? Речь про отражение подобной атаки, – уточнил Андропов. – Представьте: загородный дом, ночь, по данным разведки – попытка покушения. – Произнёс он тихо, но каждая буква ложилась в воздух, как плита.

Измайлов слегка наклонился вперёд, сдвинув брови.

– Так точно! – мгновенно ответил генерал-майор, ощутив, как пробежали холодные мурашки по его спине. – Под Баку птичка обезвредила террористов, дав возможность нам захватить их без потерь, но ее ведь могут направить и на другие цели – руководителей нашего государства!

– В девятом управлении уже подумывают вооружиться охотничьими ружьями, – подтвердил его догадку председатель КГБ, – чтобы стрелять по воробьям. Я это им пока что не одобрил, но дал команду быть настороже.

Андропов поднял брови, похоже он обдумывал это не впервые.

– Чудеса! Вы ведь не всё говорите, Юрий Владимирович?

– А вам всё и не нужно знать, – ответил председатель спокойно, но с уважением. – Пока достаточно того, что вам сообщили.

– Товарищ Брежнев информирован о ситуации и дал команду разобраться.

Андропов продолжал:

– Леонид Ильич, несмотря на своё состояние, остаётся человеком с интуицией. Ваш отдел этим займётся. Максимально глубоко. Ищите любые нестандартные сценарии. Поднимите старые наработки – даже те, которые мы тогда отложили как фантастические. Вы ведь этим занимаетесь, Филипп Иванович?

– Уже занимаемся, – подтвердил Измайлов. – Сегодня же начнём анализ угроз не только прямого характера, но и психологических. Попробуем построить модель преднамеренного воздействия на охрану и первых лиц. Также – просканируем утечки, которые могли бы навести противника на уязвимости.

– Мы не можем позволить себе быть застигнутыми врасплох.

Измайлов молчал. Он слушал внимательно, не перебивая. Он знал: если Андропов говорит – значит, это уже не предположение.

– Что ж… – тихо проговорил Измайлов. – Я все понял.

– Задача вам ясна?

– Так точно.

– На выполнение – одна неделя.

– Юрий Владимирович… – растерянно пробормотал Измайлов. – У меня в отделе всего восемь человек!

– Подключайте всех до последнего, – спокойно, но твердо ответил Андропов. – Пусть на время забудут о текущих делах и займутся этим вопросом. Кроме того, я уже дал команду – вас поддержат все нужные подразделения Комитета. Это касается как центрального аппарата, так и регионов. Шифровки туда ушли ещё вчера. Имейте в виду: этот вопрос находится под личным контролем Генерального секретаря. Вы же понимаете, чем это грозит?

– Понимаю, – подтвердил Измайлов и почувствовал, как по спине побежали холодные мурашки. Провал – это не просто промах. Это конец карьеры. В лучшем случае – отставка. Конечно, ему недавно исполнилось шестьдесят, пора бы и отдохнуть… Но уходить из Комитета под гнетом позора совершенно не входило в его планы.

– Приступайте. Успехов вам, Филипп Иванович. Я рассчитываю на положительный результат.

– Но всё, что имеет отношение к этому делу, должно остаться строго внутри отдела. Даже с коллегами по аппарату – только тихо, без лишнего шума и предельно аккуратно. Озадачьте своих людей, так, чтобы даже они не имели полной картины перед глазами. Птица, муха, радионаводчик… Я не хочу, чтобы кто-то из западной прессы написал об этом раньше нас. Пока они молчат… Меня это тревожит. Обычно их радиоразведка на высоте.

Генерал встал.

– Как только будет первый результат – доложу лично.

Андропов тоже поднялся, протянул руку.

– Благодарю вас, Филипп Иванович.

И они пожали друг другу руки, после чего Измайлов направился к выходу.

* * *

Проснулся я первым. За окном уже вовсю шумел Баку: машины гудели, кто-то кричал на азербайджанском, а в переулке под окнами звякали металлические крышки – вероятно, кто-то тащил бидоны с водой. В комнате пахло тёплой пылью, табаком и чуть-чуть – волосами Инны, раскинувшейся на второй подушке. Я аккуратно выскользнул из-под одеяла и пошёл в душ. Холодная вода помогла мне окончательно прийти в себя после насыщенного вчерашнего вечера. Когда я вернулся, Инна уже лежала, подперев голову рукой, и с любопытством смотрела, как я вытираюсь.

– Пахнет кофе, – сказала она, указывая подбородком на поднос на тумбочке. – Я позвонила бюро обслуживания и заказала завтрак в номер. Ты не против?

– Если бы я был против, то всё равно выпил бы, – ответил я, садясь к столу. – Спасибо. Ты, как всегда, всё предусмотрела.

На подносе был крепкий, почти чернильный кофе, свежие лепешки, масло, варенье и варёные яйца. Мы ели молча, вполглаза глядя друг на друга, словно оба ещё были не до конца уверены, что уже утро, и всё это – не сон.

– Нам пора спускаться к машине, – напомнила Инна, когда я доел последнее яйцо. – Если уж продавать, то в приличном виде.

На улице нас встретил свежий ветер с Каспия. Мы спустились на стоянку, где наша «Нива» скучала среди запылённых «Жигулей» и угрюмых «Волг». По пути договорились с горничной о пылесосе и приличном удлинителе. Я достал из багажника тряпки, губки, ведро и жидкое мыло. Инна забралась внутрь с пылесосить. Работали слаженно, не хуже любого уличного автомойщика. Я мыл кузов, окна и фары, она скрупулёзно вычищала коврики, сиденья, дверные карманы.

– Ты представляешь, – сказала она, высунувшись из машины, – тут в кармане двери нашла носовой платок и этикетку от армянского коньяка. Это твои трофеи?

– Нет, скорее всего, предыдущего владельца. Или вообще заводская закладка – чтоб машиной гордились, – пошутил я.

Через час мы закончили. «Нива» сияла так, словно только что сошла с конвейера в Тольятти. Я как раз натирал капот, когда рядом остановилось такси. Из неё вышел молодой мужчина лет двадцати пяти – высокий, сухоплечий, с орлиным носом и в добротным пиджаком. Он неспешно подошёл, окинул взглядом машину и вежливо кивнул.

– Константин? Меня зовут Алим. Я – муж внучки Аслана. Думаю, вы в курсе.

– Конечно, – я вытер руки о тряпку и пожал ему руку. – Узнал и рад встрече. Машина готова. Салон чистый, масло недавно поменяно, ходовая в порядке. По документам – всё без вопросов.

– Старик сказал, что ты человек надёжный, – Алим обвёл машину с профессиональным интересом. – Поехали в нотариальную контору?

– Конечно. Инна, поехали?

Она вышла из машины, поправляя волосы и застёгивая куртку.

– Готова.

Через двадцать минут мы уже сидели в небольшой нотариальной конторе на втором этаже старого бакинского здания. Пахло бумагой, спиртом и крепким женским парфюмом. Толстые папки, печати, громкое щелканье пишущей машинки – всё как в любой советской канцелярии.

– Продающий – гражданин Борисенок Константин, – диктовал нотариус, скрипя пером. – Покупатель – гражданин Алиев Алим Мамед оглы. Предмет сделки – автомобиль «Нива» ВАЗ-2121, регистрационный номер такой-то. Стороны подтверждают добровольность и отсутствие претензий…

Когда всё было подписано и проштамповано, Алим вынул из своего портфеля пять аккуратных банковских пачек. На бандеролях стояли штампы Госбанка СССР. Каждая пачка – по сто сторублёвок.

– Считайте, – предложил он.

– Я вам доверяю, – ответил я, но всё равно пересчитал одну пачку для порядка. Всё было честно.

– Поехали за вашими вещами, – сказал Алим, когда мы вышли из конторы. – Я отвезу вас в аэропорт. И с билетами помогу, у меня там родственник работает.

Мы вернулись в гостиницу. Собрать вещи было делом пятнадцати минут. Чемодан, дорожная сумка, косметичка Инны – всё упаковано и готово. В холле нас уже ждал Алим, разговаривавший с администратором.

– Всё в порядке? – спросил он, когда мы подошли.

– Всё отлично. Можем ехать, – ответил я.

Алим вёл «Ниву» уверенно, как будто ездил на ней всю жизнь. До аэропорта добрались быстро. Он припарковался у бокового входа и повёл нас к кассам.

– Вот тут. Подождите секунду.

Он подошёл к молодому мужчине в форме, сказал пару слов не на русском. Тот кивнул и через минуту вернулся с двумя билетами на вечерний рейс Баку – Минск.

– Всё готово, – сказал Алим, протягивая билеты. – Регистрация через два часа. У вас есть время выпить чай или кофе.

– Благодарю. Серьёзно выручили, – я пожал ему руку. – Но перед этим… Пойдём, я покажу тебе пару тонкостей в машине. Есть пара доработок, о которых лучше знать.

Мы вернулись к «Ниве». Я открыл капот и указал на неприметный блок с тонкими проводами.

– Это микропроцессорный управляющий блок. Он координирует работу инжектора, вот этого. Впрыск идёт не через карбюратор, а прямо в цилиндры. Экономия топлива и стабильная тяга при всех оборотах.

– Интересно. А это что? – Алим показал на трубку, ведущую от воздухозаборника.

– Это озоновый фильтр. Чистит и готовит воздух на вдохе. Замечал, что во время дождя машина идет легче С этим фильтром внутри салона дышать легче?

– Да…

– Вот у тебя это будет постоянно. Топливо будет в цилиндре сгорать полнее, расход меньше.

– Удивлён. Не думал, что в советской машине можно сделать что-то подобное, – признался он.

– Можно всё, если руки на месте и немного терпения.

Когда мы вернулись в зал ожидания, время уже шло к вечеру. Я посмотрел на Инну, которая держала билет двумя пальцами, как нечто драгоценное.

– Ну вот и всё, – сказал я.

– Пока не взлетели – ещё не всё, – ответила она с лёгкой улыбкой. – Но мама уже ждет, я после сделки ей позвонила, сказала что сегодня прилетаем.

– Умничка!

* * *

Массивные двери кабинета Юрия Владимировича Андропова мягко, почти неслышно, закрылись за широкой спиной генерала Измайлова. Он остановился на мгновение в просторной приемной, вдыхая прохладный воздух, пропитанный запахом старой кожи и полированной древесины.

В приёмной всё было по-прежнему тихо. Оба охранника из «Девятки», и офицер связи хранили молчание. Один референт что-то уточнял по телефону, записывая кого-то на прием к Андропову. Второй референт, высокая женщина с аккуратно уложенными светлыми волосами и спокойным, чуть отстранённым лицом, подняла глаза от пишущей машинки.

– Товарищ генерал-майор, с вами всё в порядке? Вы бледны. – спросила она приглушённым голосом, как бы проверяя обстановку.

– Вполне, – кивнул Измайлов. – Соедините меня с кабинетом подполковника Ермакова. Срочно.

Секретарь молча сняла трубку и быстро набрала номер. Через пару секунд подала аппарат Измайлову:

– Кабинет вашего зама. Соединяю.

Измайлов взял трубку.

– Николай, это я. – Он говорил спокойно, но с жёсткой интонацией. – Объявляй общий сбор. Всех. Без исключения. Через пятнадцать минут – в моём кабинете.

– Принято, товарищ генерал, – отозвался на том конце провода подполковник Ермаков, заместитель Измайлова. – Начинаю сбор.

Измайлов положил трубку и повернулся к выходу. На лице – каменное выражение, в движениях – военная точность. Он шёл по коридорам Лубянки, где знал каждый выступ, каждую дверь. Вскоре он оказался у неприметной двери на четвёртом этаже – отдела, занимавшегося изучением аномальных и необъяснённых явлений. В народе это место между собой называли «ведьминым гнездом», но вслух такое позволяли себе говорить только очень глупые или очень отважные сотрудники.