Текст книги "Под прусским орлом над Берлинским пеплом (СИ)"

Автор книги: ATSH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)

Запись 39

«Здравствуй, Адам, С большим трудом мне удалось вспомнить твой адрес в Тифенбахе. Надеюсь, это письмо всё же найдёт тебя, попадёт в нужные руки. Не знаю, что произошло, но тётя Клэр сама не своя. Несколько дней она совсем не выходила к обеду, запершись в своей комнате. А когда наконец вышла, представляешь, я заметила у неё седые прядки! Она выглядела очень подавленной, словно её подкосила какая-то неведомая болезнь. С нами она почти не разговаривает. А ведь ещё совсем недавно тётя Клэр без устали донимала нас расспросами о внуках, мечтала о продолжении рода. А теперь, когда я сообщила ей о своей беременности, она лишь отмахнулась, как от какой-то докучливой, не стоящей внимания сплетни. Да, Адам, ты не ослышался, я беременна. Не знаю, что произошло, какое чудо свершилось, но Джон наконец обратил на меня внимание. Может быть, я покажусь тебе дурочкой, но я совсем не хочу этого ребёнка. Мне кажется, с его появлением моя жизнь, и без того не слишком радостная, изменится, и боюсь, что не в лучшую сторону. Как твои дела? Надеюсь, местные жители приняли тебя хорошо, и ты живёшь в тёплом доме, не голодаешь. Я долго не могла прийти в себя после нашей последней встречи. Я была так рада тебя обнять, вдохнуть твой родной запах. Если бы только мы могли снова видеться без всех этих препятствий, без этих условностей, разделяющих нас! Ты очень возмужал, Адам. Взгляд твой стал каким-то особенным: в нём теплота, и в то же время – лёд. Кажется, будто ты стал совсем закрытым, отгородился от всего мира невидимой стеной. Но, может быть, мне лишь так показалось, и я ошибаюсь. Адам, милый, береги себя. За меня не переживай. Может быть, я ещё полюблю ребёнка, что растёт во мне. Но в любом случае, пусть это прозвучит зло и жестоко, но родить наследника – это лучший вариант, чтобы больше не слышать возмущения тёти Клэр и наконец-то полностью отгородиться от Джона, стать хоть немного свободнее. Прости, что тебе пришлось всё это читать, что я вылила на тебя свои горести и сомнения.

С любовью,

Хелла К.»

Мысль об инвесторе, столь необходимом для претворения в жизнь задуманного, не давала мне покоя. Где найти человека, готового вложить средства в столь рискованное, сложное предприятие? Перебрав в уме всех знакомых, я с грустью понял, что единственной кандидатурой, способной на подобный шаг, была госпожа Салуорри. Однако напрямую обращаться к ней я не мог. Мне требовалась поддержка, рекомендация человека, вхожего в её ближний круг, и на эту роль, как мне казалось, идеально подходил Александр.

Мысль о том, чтобы написать ему, вызывала у меня противоречивые чувства. С одной стороны, я испытывал неловкость, граничащую со стыдом. Обращаясь к нему с просьбой, я невольно чувствовал себя жалким попрошайкой, вымаливающим подаяние. С другой стороны, я понимал, что другого выхода нет, и действовать нужно было решительно, на свой страх и риск. Александр, несомненно, был осведомлен о моём аресте. В отличие от моей матери, он не упек меня за решетку, и это давало робкую надежду на снисхождение. Инвестор был нужен мне не только для финансирования самого главного, стержневого пункта моего плана. Его участие должно было стать весомым аргументом для жителей Тифенбаха, доказательством серьезности моих намерений.

Если сам Дьявол, искушенный в делах делец, поддержит меня, значит, он увидел в моём проекте нечто стоящее, разглядел потенциал там, где другие видели лишь пустые фантазии. Его имя, его авторитет должны были стать тем тараном, что пробьет стену недоверия и скепсиса, позволит завоевать доверие горожан и повести их за собой. Ожидание ответа превратилось в настоящее испытание.

Каждый день начинался с надежды и заканчивался разочарованием. Внутри всё трепетало, словно я, начинающий автор, отправил свои труды на суд самому Карлу Марксу. Это сравнение подчеркивало не только важность ответа, но и мою собственную неуверенность, робость перед авторитетом. А ответа всё не было. Дни сменялись неделями, а долгожданное письмо так и не приходило. В голове роились тревожные мысли. Первая и самая очевидная: что, если Александр, мой адресат, уже не работает у госпожи Салуорри? Это казалось маловероятным. Он всегда производил впечатление человека, на котором держится всё дело. Уверенный в себе, компетентный, он выглядел как незыблемый столп её бизнеса, как фундамент, без которого здание неминуемо рухнет. Его уход был бы равносилен землетрясению, и вряд ли такое событие могло пройти незамеченным. Он был настолько уверенным управляющим, настолько органично вписывался в свою роль, что трудно было представить, что какая-то сила, кроме, разве что, самой судьбы, могла бы его оттуда сместить.

Так, в мучительном ожидании, пролетело три долгих месяца. За это время я успел заручиться поддержкой тифенбаховцев, но и тут не всё было гладко. Они не спешили с окончательным согласием, откладывая решение и, казалось, не воспринимая мою идею всерьёз. Я чувствовал их скептицизм, видел, как они постепенно теряют интерес, и это лишь усиливало моё беспокойство. Фонхоф и вовсе начал подшучивать, пытаясь сгладить ситуацию. Он говорил, что в этой деревушке у каждого старосты быстро угасает первоначальный пыл, что местные жители умеют ставить на место зарвавшихся новичков. Его слова звучали как попытка утешить, но лишь подливали масла в огонь моих сомнений. Он просил не расстраиваться, не принимать всё близко к сердцу, но как тут не расстраиваться, когда на кону стояло так много?

Несмотря на неутешительные прогнозы и растущее беспокойство, я решил не сдаваться. Я твёрдо решил, что напишу ещё раз, после своего дня рождения. Эта дата стала для меня неким рубежом, точкой отсчёта, после которой я собирался предпринять ещё одну попытку. Я не собирался отступать, не собирался сдаваться, потому что верил в свою идею и был полон решимости добиться своего, несмотря ни на какие препятствия.

Наступил мой день рождения. Утро тянулось медленно, наполненное обыденной суетой, но в воздухе витало едва уловимое предчувствие чего-то особенного. И вот, когда стрелки часов сошлись на цифре двенадцать полудня, словно знаменуя начало нового этапа в моей жизни, произошло то, чего я так долго ждал. Раздался тихий стук, и в мой почтовый ящик опустился конверт. Фике, которая, казалось, переживала за меня больше, чем я сам, в этот момент оказалась рядом. Она с необычайной проницательностью сразу же узнала отправителя. Её глаза загорелись радостным блеском, когда она воскликнула, переполненная эмоциями, что это конверт с печатью Салуорри! Сама фамилия звучала, как музыка. Я, охваченный волнением, немедленно, почти вырвал конверт из рук Фике, не в силах сдержать дрожь.

Сердце бешено колотилось в груди, а в голове пульсировала одна мысль: "Неужели это оно?". В нетерпении я дрожащими пальцами разорвал бумагу. Внутри, аккуратно сложенный, лежал еще один лист, исписанный знакомым почерком. Это был ответ от Александра Сальваторе. В этот момент весь мир сжался до размеров этого конверта, а все мои надежды, страхи и ожидания сосредоточились в нескольких строчках, написанных на этом листке бумаги. Я замер, не решаясь прочесть ни слова, боясь разочарования, но одновременно сгорая от нетерпения узнать, что же меня ждёт.

«Уважаемый господин Кесслер,

Приношу свои извинения за задержку с ответом на Ваше письмо. За прошедшее время мне потребовалось урегулировать ряд вопросов, связанных с бюрократическими процедурами, что и послужило причиной промедления. Настоящим письмом направляю Вам, помимо данного ответа, запрошенные Вами разрешения и лицензии, необходимые для осуществления лесозаготовительной деятельности.

Касательно финансирования проекта, рад сообщить, что госпожа Салуорри передала свои полномочия своему сыну – господину Салуорри, и он выразил готовность выступить инвестором. Однако, он выдвигает следующее условие: предприятие должно быть учреждено в форме акционерного общества, в котором ей будет принадлежать 50% акций. Еще 25% акций будут переданы общине деревни Тифенбах в знак признания Вашей инициативы в данном деле. Оставшиеся 25% акций будут поровну разделены между двумя другими упомянутыми Вами деревнями, по 12,5% каждой.

Данное условие является единственным и определяющим для получения согласия господина Салуорри на участие в проекте. Обращаю Ваше внимание, что вся основная учредительная и иная необходимая документация будет оформлена на имя Альберт Салуорри. Прошу Вас подтвердить получение данного письма и, при согласии с изложенными условиями, направить Ваш ответ по адресу изложенному на конверте.

С наилучшими пожеланиями,

Александр Сальваторе»

С замиранием сердца я аккуратно извлек из конверта содержимое. Это были не просто бумаги, а официальные документы: лицензии и разрешения, тщательно оформленные и заверенные всеми необходимыми инстанциями. Каждый бланк, каждая печать свидетельствовали о том, что передо мной не просто формальности, а ключ к новой реальности. На них значилось название нового акционерного общества: «ТиВеАн и Салуорри». Это слияние, неожиданное и многообещающее, казалось почти невероятным, но документы в моих руках были неопровержимым доказательством свершившегося факта.

Вслед за официальными бумагами я обнаружил письмо, написанное уверенным, размашистым почерком. Оно было от самого Альберта Салуорри. До этого момента мне не доводилось лично общаться с ним. Видимо, Надин сделала всё, чтобы сын какое-то время вообще не занимался семейнымы делами. Я ощутил острый прилив любопытства и желание немедленно познакомиться с этим таинственным Альбертом, понять, что он за человек и насколько он влиятельнее своей матери. Помимо Альберта, мои мысли невольно обратились к Клэр. Какие чувства она испытает, узнав о создании акционерного общества "ТиВеАн и Салуорри"? Как эта новость повлияет на её планы и стратегию? Представляя её реакцию, я не мог отделаться от ощущения, что стал свидетелем и невольным участником некой хитроумной шахматной партии, где каждый ход имеет далеко идущие последствия.

«Уважаемый господин Кесслер,

С большим интересом ознакомился с Вашим предложением об инвестировании в лесозаготовительное предприятие в цепочку деревень Тифенбах-Анненталь.

Ваш детально проработанный план, включающий в себя анализ рынка древесины, расчеты затрат на оборудование и рабочую силу, а также продуманную логистику с использованием как гужевого транспорта, так и узкоколейной железной дороги, произвел на меня сильное впечатление. Особенно убедительными мне показались следующие аспекты Вашего проекта:

– Выбор дуба и бука в качестве основного продукта: Спрос на дуб и бук в настоящее время стабильно растет, особенно в связи с развитием деревообрабатывающей промышленности, что обещает хорошую прибыль.

– Ваше намерение использовать технологии: сезонный характер работ, привлечение местных лесорубов, использование современной техники, демонстрирует Ваше глубокое понимание отрасли и стремление к эффективности.

Принимая во внимание все вышесказанное, а также Вашу репутацию честного и предприимчивого человека, я с радостью принимаю Ваше предложение и готов инвестировать в Ваше лесозаготовительное предприятие сумму в размере два миллиона немецких марок.

Уверен, что наше сотрудничество будет плодотворным и взаимовыгодным. Предлагаю встретиться в ближайшее время в моем доме для обсуждения деталей и подписания необходимых документов.

С уважением,

Альберт Салуорри»

Возникший союз с Салуорри, подтверждённый официальными документами, порождал множество вопросов. Невольно я задумался, что же послужило истинной причиной такого решения со стороны Александра, опытного и, без сомнения, проницательного управляющего. Было ли это признанием моей репутации, сложившейся в определенных кругах?

Нельзя было исключать и другой вариант: Альберт хотел подчинить себе этот огромный лес, не подчиненный до этого никому, и у нас произошло совпадение интересов. Создание акционерного общества позволяло ему, с одной стороны, разделить ответственность, а с другой – получить полный доступ ко всем делам и планам трех деревень, тем самым упреждая любые неожиданности. В любом случае, для меня это был не просто шанс, а, пожалуй, единственный реальный путь не просто привлечь внимание, а заручиться поддержкой акул бизнеса, настоящих воротил, известных своим опытом, чутьём и деловой хваткой. Упускать такую возможность, отказываться от союза с людьми, чьё имя наводило трепет на конкурентов, было бы верхом неблагоразумия, поступком, граничащим с безумием.

Теперь, когда слияние стало свершившимся фактом, передо мной встала новая задача: личная встреча с тем самым человеком, который перенял бразды правления у самой госпожи Салуорри. По слухам, ему досталось не только управление делами, но и весьма зловещее прозвище – Дьявол. Александр же, как и прежде, оставался на своём посту и был лучшим советником, каких можно поискать. Для того, чтобы попасть на аудиенцию к этой загадочной и, вероятно, весьма влиятельной персоне, требовалось собрать остальных шульцев, чьё мнение имело вес. И только в сопровождении этой команды я мог отправиться в резиденцию Салуорри.

Понимая, что без лошади не обойтись, я договорился с одним из местных жителей и, одолжив у него крепкого коня, отправился в путь, в Анненталь.

Дорога предстояла не из лёгких. Свежевыпавший снег превратил знакомый тракт в труднопроходимую полосу препятствий, особенно в той части, где он вился сквозь лесную чащу. Каждый сугроб таил в себе потенциальную опасность, за каждым поворотом могла поджидать неприятность. Мысли невольно становились мрачными. Не хотелось посреди заснеженного леса столкнуться с разъяренным медведем-шатуном, разбуженным преждевременно, или, что ещё хуже, с каким-нибудь лихим человеком, промышляющим в глуши разбоем.

Вообще, эти леса издавна пользовались дурной славой. Деревенские жители, с которыми мне доводилось общаться, шепотом рассказывали жуткие истории о непроходимых дебрях, где легко сгинуть без следа. Заблудиться в этой густой чаще, говорили они, проще простого, даже если хорошо знаешь дорогу, а зимой, когда все ориентиры скрыты под снегом, и подавно.

Более набожные крестьяне, крестясь, толковали о проделках леших и прочей нечисти, якобы обитающей в лесной глуши. Дескать, это они, духи лесные, запутывают путников, сбивают с дороги, заводят в непролазные топи. Я, конечно, не верил в эти суеверия, считая их пережитком прошлого, но отлично понимал, что лес – идеальное укрытие для людей с тёмным прошлым и нечистой совестью. Для жестоких убийц, беглых каторжников, да и просто для тех, кто решил скрыться от правосудия, густой лес был надёжным убежищем, где можно было затаиться и переждать опасность.

Но, несмотря на тревожные мысли, навеянные рассказами местных и собственными опасениями, дорога до Анненталя прошла на удивление спокойно. Никаких зловещих встреч, ни диких зверей, ни подозрительных личностей. Возможно, мне просто повезло, а возможно, дело было в том, что я уже бывал в этих краях несколько лет назад, успев познакомиться со старостой и некоторыми из жителей деревни. Это знакомство, пусть и шапочное, вселяло некоторое чувство уверенности и помогало не поддаваться мрачным предчувствиям.

Лотте Бляйх, женщина, возглавляющая Анненталь, была особой, чьи странности бросались в глаза. Ей было уже за сорок, и в каждом её жесте, в каждом слове сквозила некая эксцентричность, выделяющая её среди остальных. Однако, при всей своей специфичности, она и близко не стояла по уровню скупости с небезызвестным Фонхофом, чьё имя стало в определённых кругах синонимом крайней бережливости, граничащей с жадностью.

Анненталь, в который я прибыл, производил куда более благоприятное впечатление, нежели Тифенбах. Видно было, что в его благоустройство вкладывалось куда больше средств: добротные дома, ухоженные улицы, да и общий вид деревни говорил о достатке и порядке.

Я подошел к двухэтажному дому, который, как оказалось, был уменьшенной копией особняка нашего бывшего старосты. Едва я переступил порог, как нос к носу столкнулся с тучной экономкой, едва удерживающей в руках гору свежевыстиранного белья. За ней, потешно копируя её неуклюжую, шатающуюся походку, семенил мальчик лет десяти, чьи босые ноги шлёпали по половицам.

– Здравствуйте, – произнёс я, стараясь казаться как можно более вежливым.

– Я прибыл к госпоже Бляйх.

–Как вас представить? – спросила экономка, окинув меня оценивающим взглядом.

– Господин Кесслер, староста Тифенбаха, – ответил я.

Мальчик, до этого молчавший, вдруг поднял на меня свои большие, по-детски наивные зелёные глаза и, не говоря ни слова, скрылся вслед за экономкой, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. Я последовал за ними, не желая оставаться в одиночестве у входа. Мне не пришлось долго ждать.

Буквально через минуту я услышал, как экономка докладывает обо мне госпоже Бляйх, и, к моему облегчению, получил приглашение войти в кабинет, услышав его лично от хозяйки дома.

Войдя в кабинет, я увидел Лотте Бляйх, стоящую у окна. Она была погружена в созерцание снегопада, неспешно падающего за стеклом. В её руке дымилась трубка, которую она, задумавшись, изредка подносила к губам, выпуская тонкие струйки ароматного дыма. Высокая, статная фигура Лотте, её властный вид, а также сама атмосфера кабинета – всё это поначалу подействовало на меня ошеломляюще.

В первый момент, стоя у двери, я почувствовал себя провинившимся школьником, вызванным на ковер к строгой директрисе. Это чувство невольно заставило меня съёжиться и ощутить прилив неуверенности. Однако, я быстро взял себя в руки. Если я буду вот так робеть и мяться каждый раз при встрече с влиятельными людьми, то никогда не смогу добиться желаемого. Нужно держаться уверенно и вести себя достойно.

Собравшись с духом, я твёрдым голосом произнёс:

– Здравствуйте, фрау Бляйх.

Услышав моё приветствие, Лотте медленно обернулась. На мгновение она замерла, словно пораженная моим видом. Её проницательный взгляд скользил по мне с головы до ног, оценивая и изучая. От этого пристального внимания я вновь почувствовал себя неловко.

– Адам Кесслер! – воскликнула она, наконец, нарушив тишину. – Как вы изменились… Повзрослели, возмужали. – Она сделала паузу, словно смакуя каждое слово. – Присаживайтесь, присаживайтесь, – жестом указала она на кресло, стоящее напротив её стола. – Какой Вас вопрос интересует? – Лотте сменила тон на деловой, давая понять, что время любезностей прошло и пора переходить к сути дела.

Не теряя времени, я опустился в предложенное кресло и, открыв свою сумку, выложил на стол аккуратную стопку документов. Среди них были письма, которые послужили началом этой истории, и моя тетрадь, где был тщательно, во всех деталях, расписан мой план действий.

– Как вам, должно быть, известно, фрау Бляйх, я недавно вступил в должность старосты Тифенбаха, – начал я, стараясь говорить ровно и уверенно. – И, признаться, текущее положение дел в моей деревне меня совершенно не устраивает. Мы теряем людей, и это не может не тревожить. Население, особенно молодёжь, уезжает в города в поисках лучшей доли, в поисках заработка, которого не могут найти у себя дома. И эта проблема, к сожалению, не только наша, она актуальна для всех окрестных деревень. Если так пойдёт и дальше, если мы не примем меры, то очень скоро лишимся большей части работоспособного населения, а в перспективе, возможно, и своих должностей.

– Думаете, я этого не понимаю? – перебила меня Лотте, тяжело вздохнув. Она подошла ближе и, к моему удивлению, положила руку мне на плечо. Этот неожиданный жест заставил меня напрячься. Затем она наклонилась, чтобы лучше видеть лежащие передо мной бумаги.

– Что же Вы предлагаете, господин Кесслер? – спросила она, внимательно вглядываясь в документы.

– Я предлагаю обратить внимание на те ресурсы, которыми богата наша земля, которые даёт нам сама природа, и использовать их, чтобы укрепить экономику наших деревень, сохранить их на карте Пруссии, – воодушевлённо ответил я. – В частности, я говорю о лесе, о лесозаготовках. Это может стать тем самым источником дохода, который удержит людей на родной земле. Прежде чем приехать к вам, я заручился поддержкой у господина Сальваторе… – Я замолчал, почувствовав, как Лотте неожиданно провела рукой по затылочной части моей шеи.

Это движение, хоть и лёгкое, но настойчивое, сбило меня с мысли. Я невольно подался вперёд, ближе к бумагам, стараясь скрыть замешательство.

– Вот, собственно, сам план, – продолжил я, указывая на тетрадь. – Вы можете с ним подробно ознакомиться.

ПЛАН ПО СОЗДАНИЮ ЛЕСОЗАГОТОВИТЕЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ НА МАССИВЕ УНЭНДЛИХЕР ВАЛЬД (1893 ГОД) Вводная часть: Настоящий план предполагает организацию лесозаготовительной промышленности на территории лесного массива Унэндлихер Вальд, пролегающего через деревни Тифенбах, Анненталь и Вебербах. Основным продуктом предприятия станет древесина дуба, востребованная в строительстве, мебельном производстве и бочарном деле. Технологический процесс будет основан на доступных в 1893 году методах и оборудовании. Инвестор: Альберт Салуо‌рри (он же Дьявол, как он предпочитает представляться) выразил готовность инвестировать в данное предприятие при условии, что оно будет организовано в форме акционерного общества со следующим распределением акций: – Альберт Салуо‌рри: 50% – Община Тифенбаха: 25% – Община Анненталя: 12,5% – Община Вебербаха: 12,5% I. Юридическое оформление: 1. Учреждение акционерного общества: * Разработка устава акционерного общества, определяющего права и обязанности акционеров, порядок управления и распределения прибыли. * Регистрация акционерного общества в соответствующих органах власти Пруссии. * Оформление учредительных документов на имя Альберта Салуо‌рри, согласно условиям инвестирования. 2. Получение разрешений: * Получение разрешения на вырубку леса в массиве Унэндлихер Вальд от соответствующих государственных органов или частных владельцев (если применимо). * Получение лицензий на ведение лесозаготовительной деятельности. * Согласование деятельности с общинами Тифенбаха, Анненталя и Вебербаха, оформление договоров о передаче долей в акционерном обществе. II. Организация лесозаготовок: 1. Подготовительные работы: * Проведение лесоустроительных работ: определение участков, предназначенных для вырубки, оценка запасов древесины, разметка делянок. * Строительство временных дорог для вывоза древесины (при необходимости). * Обустройство мест для проживания рабочих (бараки, избы). 2. Валка леса: * Набор бригад лесорубов из числа жителей деревень Тифенбах, Анненталь и Вебербах, а также привлечение опытных специалистов из других регионов. * Обеспечение лесорубов необходимым инструментом: двуручные пилы, топоры, клинья. * Валка деревьев ручным способом с соблюдением техники безопасности. 3. Обработка древесины: * Обрезка сучьев и раскряжевка стволов на сортименты (бревна определенной длины и диаметра) на месте валки. * Сортировка древесины по породам и качеству. III. Транспортировка: 1. Гужевой транспорт: * Приобретение или аренда лошадей и повозок для транспортировки бревен до ближайших водных путей или железнодорожных станций (если таковые имеются вблизи массива). * Найм возчиков. * Организация зимней транспортировки с использованием саней. 2. Сплав по реке (если применимо): * Определение возможности сплава древесины по рекам, протекающим через или вблизи Унэндлихер Вальда. * Формирование плотов из бревен. * Найм сплавщиков. * Организация приема и складирования древесины в пунктах назначения сплава. 3. Узкоколейная железная дорога (опционально, при наличии средств и целесообразности): * Прокладка узкоколейной железной дороги от мест заготовки до ближайшей крупной железнодорожной станции или крупного потребителя. * Приобретение подвижного состава (паровозов, вагонов). * Найм машинистов и обслуживающего персонала. IV. Рабочая сила: 1. Набор рабочих: * Приоритетное трудоустройство жителей Тифенбаха, Анненталя и Вебербаха. * Обучение рабочих необходимым навыкам. * Обеспечение рабочих жильем и питанием (при необходимости). 2. Оплата труда: * Установление справедливой системы оплаты труда, соответствующей рыночным расценкам 1893 года. V. Сбыт продукции: 1. Поиск покупателей: * Заключение договоров на поставку древесины с строительными компаниями, мебельными фабриками, бочарными мастерскими и другими потенциальными потребителями. * Исследование рынка сбыта в близлежащих городах и регионах. 2. Ценообразование: * Установление цен на древесину с учетом затрат на производство, транспортировку и рыночной конъюнктуры. VI. Финансы: 1. Инвестиции Альберта Сальво‌рри: * Использование инвестиций Альберта Сальво‌рри для покрытия первоначальных расходов на оборудование, инструмент, заработную плату, строительство и т.д. * Ведение строгого учета расходования средств. 2. Бухгалтерский учет: * Организация системы бухгалтерского учета для отслеживания доходов, расходов и прибыли предприятия. * Регулярное предоставление отчетов акционерам о финансовом состоянии предприятия. VII. Риски: 1. Пожары: Разработка мер по предотвращению лесных пожаров и организация системы пожаротушения. 2. Неблагоприятные погодные условия: Учет сезонных факторов при планировании работ. 3. Колебания рыночных цен на древесину: Мониторинг рынка и гибкое ценообразование. 4. Непредвиденные бюрократические препятствия: Готовность к решению возможных проблем, связанных с получением разрешительной документации. VIII. Ожидаемые результаты: – Создание прибыльного лесозаготовительного предприятия. – Обеспечение работой жителей Тифенбаха, Анненталя и Вебербаха. – Получение дохода акционерами в соответствии с распределением долей. – Развитие экономики региона. Заключение: Данный план является предварительным и может быть скорректирован в процессе реализации проекта. Успех предприятия будет зависеть от слаженной работы всех участников, эффективного управления и адаптации к изменяющимся условиям рынка. Особое внимание следует уделить строжайшему соблюдению условий инвестора, Альберта Салуо‌рри, во избежание, скажем так, «непредвиденных» последствий.

– Этот план, – голос Лотте Бляйх звучал необычайно мягко, почти вкрадчиво, – был составлен с учётом условий господина Сальваторе? Я правильно понимаю? – Она, не дожидаясь ответа, изящным движением пододвинулась и села рядом со мной, так близко, что я ощутил тепло её тела.

– Совершенно верно, – кивнул я, стараясь сохранить невозмутимость, и протянул ей письма, служившие неопровержимым доказательством моих слов. – Вот, можете сами убедиться.

– Что ж, мне нужно время, чтобы всё обдумать, – протянула Лотте, задумчиво перебирая бумаги. Внезапно её рука, до этого спокойно лежавшая на столе, переместилась на моё бедро. Этот жест, неожиданный и недвусмысленный, заставил меня внутренне напрячься. – Но вы… – продолжила она, наклоняясь ко мне ещё ближе, так что я почувствовал на своём лице её дыхание, пропитанное терпким запахом табачного дыма. – …Можете помочь мне принять решение быстрее. Её губы оказались в опасной близости от моих. Я замер, не зная, как реагировать. Ситуация становилась всё более неловкой и двусмысленной.

– Прошу прощения, госпожа Бляйх, но я женат, – прошептал я, стараясь сохранить остатки самообладания. – И, полагаю, вам лучше обдумать всё самостоятельно. Вы же исключительно грамотная и проницательная женщина, я в этом нисколько не сомневаюсь.

Чтобы разрядить обстановку и окончательно пресечь её неоднозначные намёки, я позволил себе жест, который в иной ситуации мог бы показаться фамильярным. Я приобнял Лотте, как если бы обнимал близкую родственницу, и слегка, ободряюще похлопал её по спине.

– Если вы примете положительное решение, – добавил я, стараясь говорить как можно более официально, – прошу вас, напишите господину Хертнеру в Вебербах. И, разумеется, нам всем необходимо будет в ближайшее время посетить господина Салуорри для личной встречи и окончательного согласования всех деталей. – С этими словами, я торопливо забрал со стола свою сумку и, что особенно важно, документы, дающие разрешение на ведение дел. Затем, не дожидаясь ответа, я стремительно, едва ли не бегом, покинул дом Лотте Бляйх и, не оглядываясь, сломя голову помчался обратно в деревню, подальше от этой странной и неоднозначной ситуации.

Когда-нибудь, думал я, унося ноги от очередного женского искушения, я научусь держать себя в руках. Когда-нибудь я перестану панически убегать от женщин, научусь с холодным, почти ледяным спокойствием реагировать на их порой совершенно непредсказуемые действия, не теряя при этом головы. Но это когда-нибудь, а пока что – что было, то было. Сейчас меня спасло лишь то, что я женат, и этот неоспоримый факт послужил хоть каким-то щитом от настойчивости Лотте Бляйх.

Вернувшись, наконец, домой, вымотанный и морально опустошённый, я первым делом заглянул в почтовый ящик. Там меня ждал приятный сюрприз – конверт от Хеллы. Сразу возник вопрос: как он там оказался? Ведь почта сегодня уже не работала, почтальон не мог принести письмо. Выходило, что Хелла нашла доверенного человека, гонца, который и доставил послание лично в руки, минуя обычные каналы связи. Эта мысль невольно согрела душу.

Что ж, письма от Хеллы всегда были для меня отрадой, маленьким лучиком света, способным разогнать любую тьму. Её слова, даже написанные на бумаге, обладали удивительной способностью поднимать настроение, вселять надежду и придавать сил. И сейчас, после пережитого волнения, весточка от неё была как нельзя кстати. Я с нетерпением предвкушал, как открою конверт и погружусь в чтение, на время забыв обо всех тревогах и заботах.

«Дорогой Адам,

Пишу тебе с тяжелым сердцем, терзаемая чувством вины. Боюсь, я совершила очень нехороший поступок, поступила опрометчиво и неразумно. Пожалуйста, не сердись на меня сильно. И прости, если сможешь найти в своем сердце прощение для меня.

Дело в том, что к нам в гости приехали Герберт со своей супругой. Мы, воспользовавшись тем, что Джона не было дома, решили прогуляться и отправились на Парижскую площадь.

Герберт, с которым мы давно не виделись, расспрашивал обо мне, о жизни, и, конечно же, упомянул тебя. Клэр, не вдаваясь в подробности, сказала ему, что ты погиб. Но сейчас, конечно, речь не об этом. Когда мы гуляли по площади, возле Бранденбургских ворот, Герберт на мгновение отвлёкся на свою супругу, засмотревшуюся на какую-то витрину.