Текст книги "Lurk (СИ)"

Автор книги: Ana LaMurphy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Лидия в растерянности.

Потому что она знала, что спрятано за молчанием Хейл и Стилински, но точно уверена, что не это причина такой подавленности Малии и такой ее увлеченности Стайлзом. Стилински что-то явно не договаривает. Лидия снова поднимает взгляд, но в этот раз она не привлекает внимание парня.

Это ее не расстраивает.

Она все равно узнает, что происходит с ним.

И с ней.

4.

Когда все снова расходятся, чтобы пойти на следующие уроки, Кира отправляется вместе со Скоттом на историю. Она идет чуть позади него, потому что прекрасно знает, что МакКолл стремится избежать этого неловкого молчания. Кира слишком умна – или слишком апатична? – чтобы создавать чувство неловкости, а потому она решает подыграть Скотту в его стремлении сделать вид, что он ее не замечает.

Девушка заходит в кабинет следом за ним и направляется к своей парте. Айзек что-то строчит в телефоне, Скотт смотрит на него, но не решается спросить. Кира поворачивает к парню, чуть подается вперед. МакКолл сразу поддается ее чарам, и в этот раз его игры в «не заметил» не срабатывают.

Во взгляде Киры он находит… порок и святость, влечение и отторжение, идеал и свой самый страшный кошмар. Это захватывает, и на какие-то секунды Скотт прекрасно понимает, почему Стайлз с ней общается.

– Мы тоже можем пойти на этот вечер вдвоем, Скотт, – она процеживает его имя, а затем улыбается. Ее рассыпчатые волосы струятся по плечами, а МакКолл почему-то невольно думает о всех девушках, которых называют роковыми. – Ты ведь не против? Или все еще не доверяешь мне?

Она гвоздит к подошвам своей обуви его принципы, а потом размазывает их по паркету – и МакКолл лишь качает головой, кивает, а потом на автомате произносит лишь:

– Не против.

– Вот и славно, – отвечает она, выпрямляясь, – как раз подружимся.

Она улыбается, а затем отворачивается. Скотт чувствует, что эти цепкие, страстные, но такие властные объятия больше не сдавливают его плечи. Принятое решение кажется неправильным, но воспитанность не позволяет забрать свои слова обратно. Он думает о том, что впредь ему надо быть поосторожнее с этой особой.

И Стайлзу тоже, но об этом он скажет ему после урока.

========== Глава 9. Не вижу, не слышу и не говорю. ==========

1.

Стайлз больше не рассматривает папки с делами и даже не носит их с собой. Лидия пыталась сказать об этом Скотту, но тот был слишком обеспокоен своими отношениями с Эллисон и ближайшим походом на вечер с Кирой. До Эллисон Мартин даже не пыталась достучаться, а Малия слишком… далеко от такого наблюдения. И Лидия вынуждена была просто молчать.

Они все сидели на дворике школы, каждый со своим ланчем. Мартин старалась не думать о том, что она вновь оказалась в воспоминаниях Стилински и каким-то образом стала будто их участницей. Она просто… молчала, стараясь подавить тошноту от запаха еды. Ей пришлось вместе с остальными наслаждаться солнечным обедом и ланчем, но сама она не чувствовала голод.

И Стилински его тоже не чувствовал.

Вообще он перебивался в основном кофе, но в последнее время перестал покупать даже его. Лидия как-то даже неловко попробовала с ним поделиться, но тот отказался. Мартин это не нравилось. Стайлз недавно вообще еле-еле на ногах стоял, а теперь он почти ничего не ел, а выглядел так, словно питался только здоровой пищей.

Их кто-то дурачит.

Мартин метнула взгляд в сторону Киры, которая сидела под деревом с тетрадкой. Она слушала музыку и будто вообще не замечала компанию, но Лидии не нравилось то, что она следовала за ними как тень. Так хищник высматривает жертву – наблюдает, но не приближается, нагоняет страх, изрядно тем самым выматывая. Лидия окончательно потеряла аппетит, но решила доесть ланч назло… Кире? Вдруг это все-таки ее фокусы?

– А ты? Готова к завтрашнему вечеру? – Эллисон легкая как морской бриз. Ее присутствие почти не ощущается. Вот она сидит рядом, потом чуть поворачивается в твою сторону и задает вполне ожидаемый вопрос, а ты чувствуешь себя так, будто тебя застали врасплох. Мартин выпрямляет спину, чуть сконфузившись, и опускает взгляд.

– Да, – отвечает она уверенно и с прежним высокомерием. Лидия не решается взглянуть даже на Арджент, хотя Арджент – ее лучшая и самая надежная подруга.

– Ты же идешь с Эйданом?

– Я иду одна, – гордо отвечает Мартин, а затем поднимает подбородок. Стайлз видит в ее взгляде… вызов, но не принимает его и молча таращится куда-то в сторону, словно думает он совершенно о другом. Соблазн начинает наступать на горло, и дышать становится немного труднее – Лидия идет одна, Лидию можно пригласить.

Но потом он вспоминает многочисленные: «Нет» и думает о том, что Малия – его отличный катализатор. Ему нужно отвлечься, да и Лидии тоже.

– Все в порядке? – интересуется вкрадчиво Скотт. Его альтруизму можно было бы присудить премию. На какие секунды Лидия думает о том, что МакКолл в своей сущности слишком уже идеальный и оттого будто нереальный. Даже не верится, что они были друзьями чуть ли не с пеленок…

Но Лидия стала общаться со Скоттом только в старшей школе. А с пеленок с ним дружил…

Девушка поднимает взгляд. Стайлз смотрит на Скотта, который ожидает ответа от Лидии. А та словно в оцепенении от того, что мысли Стайлза теперь звучат в ее голове.

– Да, – быстро отвечает она, – просто решила пойти одна.

Лидия хватает остатки своего ланча, быстро поднимается и что-то говорит о том, что ей надо узнать у биолога насчет сроков сдачи реферата. Остатки ланча она выбрасывает в урну, которая стоит при входе прямо у дверей школы. Когда Мартин заходит в коридоры – они кажутся ей непомерно огромными. На тело накатывает слабость и на какие-то секунды Лидия понимает одно – ей надо обсудить это со Стайлзом, а потом со всеми остальными. Девушка прижимается к шкафчикам и пытается отдышаться – ей безумно хочется спать, ей хочется сесть и привести мысли в норму. Перед глазами у нее темнеет, дышать становится все труднее и труднее, и в ногах появляется такая непомерная слабость, словно они отнимаются.

Еще секунда, понимает Лидия, и она рухнет.

Но вместо этого она улавливает запах хвои, дождя и дыма, а потом ощущает чье-то невесомое прикосновение на своем плече. Лидия чувствует, как мрак отступает, сила возвращается, и слабость растворяется в этих сплетениях ароматов, что она вдыхает полной грудью. Мартин поворачивается, спиной опираясь на шкафчики и видит перед собой Киру. Она как видение – нереальная, но вполне ощутимая.

– Что ты делаешь со Стайлзом? – спрашивает она, скидывая руку Киры и чуть подаваясь вперед. От прикосновения Киры ей стало легче, но Мартин слишком горда и слишком независима, чтобы признать это. Лучше она рухнет на пол на глазах у всей школы, чем примет подачки от этой девицы.

– Ничего, – легко отвечает Кира. Лидия снова чувствует наступающую темноту, а потом… потом она думает, что если знает о мыслях и воспоминаниях Стайлза, то и он должен знать о ее. Она из всех сил мысленно произносит его имя, а в это время вновь обращается к Кире:

– Ты ничего о не знаешь, так что оставь его в покое.

Кира улыбается, а затем делает шаг вперед. Кира ужасающе спокойна и до нереальности плавная. Она – чья-то идеальна продуманная голограмма, она не может быть настоящей, потому что… люди такими не бывают.

Люди – нет.

Но в Бейкон Хиллс встречаются не только люди.

– Поверь мне, – произносит Кира, – я знаю больше, чем ты. И я бы никогда не причинила Стайлзу зла.

– Тогда что тебе от него нужно? – быстро выпаливает Мартин, стараясь думать о Стайлзе как можно… громче, но сознание пронизывает мысль о том, что эта ментальная связь возможно действует в одностороннем направлении.

– Ты думаешь, – она усмехается, а потом только приобретает черты вполне реального человека. Лидия ей не доверяет, ей хочется вырвать эту особу из контекста их жизней и вернуть все на свои места, – всем от него что-то нужно? – Кира приближается, и ее голос сникает до шепота: – Ты явно недооцениваешь этого парня. Ты просто-напросто… используешь его.

– Я его не использую, – уверенно цедит Лидия, все громче и громче крича имя Стилински в своем сознании. Ей отчаянно хочется, чтобы он увидел и услышал их столь странный диалог, но Стайлз не появляется на горизонте, а снующие туда-сюда ученики будто не замечают ничего необычного.

– Неужели? – она ведет бровью, а затем снова усмехается. На секунду Лидии кажется, что она замерзает, а от самой Киры исходит холод, который остается незаметным, но вполне ощутимым. Он прикасается к коже колкими поцелуями и оставляет ледяные ожоги.

Это просто фокусы.

Это все не по-настоящему.

– Мы просто дружим, – заключает Юкимура и немного отстраняется. – И я не копаюсь в его голове, – бросает напоследок, а затем разворачивается и уходит. Она идет с остальными, собираясь затеряться в потоке. Мартин хочет выкрикнуть ее имя и уточнить, что она имела в виду, но в это время слышится удар дверьми, и в коридоре появляется Стилински в сопровождении Эллисон.

Лидия смотрит на них, пытаясь всем своим взволнованным видом сказать, что с ней что-то произошло. Но Стайлз и Эллисон проходят мимо, о чем-то разговаривая. Конечно, они обсуждают то, что нужно успеть подготовить к завтрашнему вечеру.

Они проходят мимо.

Лидия медленно спускается по стене.

Ей хлестко, черт возьми.

Она закрывает глаза, пытается переварить диалог и осознать, что в нем ее напугало больше всего. Чрезмерная опека Киры до добра Стайлза не доведет. И сам Стайлз ведет себя совершенно по-другому, но этих деталей никто кроме нее не замечает. Скотт слишком отдален, Эллисон слишком влюблена, Лиам слишком глуп и мал, Малия слишком взволнованна, а Лидия одна. Одна в этих огромных спутанных коридорах-лабиринтах, которые для нее кажутся чужими и спутанными.

Мартин делает глубокий вдох и на секунду закрывает глаза. Ей просто нужно немного времени, – и она придет в себя. Кира, может, и учла некоторые детали, может, чем-то подкупила Стилински, но она не учла одного – способности Лидии (особенно после изменений, которые произошли с их общим другом) тоже усилились, и совсем скоро Мартин научится ими управлять.

Уж тогда она точно во всем разберется.

2.

Спортивный зал был полностью украшен, осталось только расставить столики и распределить, кто где будет сидеть из учителей. Эллисон и другие добровольцы с радостными лицами развешивали украшения и расставляли стулья. Стайлз тоже не оставался в стороне. Он помогал, с легкостью заводя с кем-нибудь разговор, откликаясь на любые просьбы и делая все быстро и качественно. Эллисон наблюдала за ним, потому что видела настороженность Лидии, взволнованность Малии и напряжение Стайлза в общении со Скоттом. Стилински оставался таким же, как и был (во всяком случае, Арджент не видела в нем перемен), но вместе с тем что-то в этом «такой же как и был» напрягало Лидию. Хотя Лидия в силу своей сущности вообще должна быть склонна к меланхолии и мрачному настроению. Еще удивительно, как она вообще остается такой же жизнелюбивой, что и раньше.

К шести вечера в зале осталось человек пять-шесть, включая саму Эллисон и Стайлза. Они собирали остатки мусора и в тысячный раз проверяли, все ли на месте, все ли так, как запланировано, и не попутал ли кто чего. Стайлз за эти три часа подготовки, вымотался и сейчас выглядел уже не таким улыбчивым как в самом начале.

Если бы тут была Лидия, она бы списала все это на плохое питание.

Эллисон же свалила все на уроки и внеклассную деятельность.

Она забросила в пакет последний мусор, который нашла, а потом направилась к парню, что сидел на трибуне и с отсутствующим видом смотрел сквозь вселенную. Арджент старалась не думать о том, что за взгляды были еще вчера на уроке, и почему его взгляд ее так привлек. Она вспоминала об этом, но старалась не анализировать. А сейчас вот соблазн, казалось, что слишком велик, и не прошенный вопрос вот-вот слетит с уст.

– Вы поругались со Скоттом? – спросила она, присаживаясь рядом и ставя мусорный пакет у ног. Ей надо было заговорить на отвлеченную тему, чтобы вынырнуть из тех воспоминаний, что накрыли ее с головой.

– Нет, – ответил он, выпрямляясь, но все еще глядя в никуда. Стайлз дорожил дружбой с МакКоллом, а счас он был слишком, слишком спокойным и безучастным.

– Просто вы почти не общаетесь и…

– Ну, думаю, пока нам не о чем говорить. Все думают, что со мной что-то не так, но, – он оперся локтями о колени, согнулся, а затем посмотрел в сторону девушки. Эллисон испугалась, что снова начнет испытывать что-то странное, но решила не отводить взгляда, – мне это не нужно. Будто все хотят, чтобы со мной что-то было не так.

– Просто ты так внезапно стал общаться с этой новенькой ученицей… И она кажется всем…

– Странной? – заканчивает за нее Стайлз, по-прежнему процеживая взглядом Арджент. Та вновь окунается во вчерашний разговор и, застенчиво улыбаясь, отворачивается. Садится на самый край скамьи, руками хватается за края и смотрит в пол. Стилински следует ее примеру – тоже таращится в пол, а потом решает давить на гнойники так же, как пред этим давили на его.

– Ты со Скоттом тоже почти не общаешься, – произносит он. Его немного вымотала эта подготовка к завтрашнему вечеру, и сам он мечтает добраться до дома, но Эллисон – это отличный способ отточить свои недавно приобретенные навыки, и глупо пренебрегать этой возможностью.

– Нам пока… трудно начать общаться как друзьям, – отвечает она. Стайлз усмехается. Лидия украдкой смотрит на него – вот его руки, плечи, шея – он тот же что и раньше, только несколько… сексуальнее?

Эллисон снова прячет взгляд, чувствуя, что все эмоции ее воспалились с той же легкостью, что и порох.

– Ты расстроена, что он идет с Кирой, да? – продолжает Стайлз, чувствуя подавление Эллисон. Эллисон сидит совсем близко, ее эмоции горячие и яркие, до них можно дотянуться, их можно забрать и насытиться за их счет. Стилински эта идея кажется вполне разумной. И Эллисон станет легче, и ему.

– Не знаю. Это неприятно. Так же как ему неприятно, что я теперь так много общаюсь с Айзеком, но…

– Но по-другому ты бы не хотела, да? Все ведь правильно.

Она поворачивает голову в его сторону, сталкивается с его взглядом. Стайлз видит в ее глазах что-то среднее между удивлением, восхищением и благодарностью. Может, именно так зарождается доверие, кто знает. Но раньше они не могли вот так просто говорить о повседневном и насущном. Раньше они вообще не откровенничали – просто сосуществовали вместе, потому что Эллисон была девушкой его лучшего друга, а сам Стайлз был озабочен лишь Лидией. А теперь, как подмечает про себя Эллисон, он дружит с Кирой, вгоняет Малию в краску и каким-то образом воздействует и на нее саму.

Стайлз будто решил наверстать упущенное.

– Но ведь ты бы тоже не хотел, чтобы все было по-другому, – произносит она, прерывая это секундное молчание. Эллисон по-прежнему смотрит в его глаза. Эти взгляды в упор напоминают какое-то детское соперничество с вполне недетскими мотивами. Стайлз уверен так, как не был никогда, и это пугает, отталкивает и вместе с тем привлекает.

– Как знать, – пожимает он плечами, а потом поднимается и берет мусорный пакет. Арджент, влекомая то ли любопытством, то ли желанием узнать побольше, поднимается и идет следом. Они направляются к выходу, даже не оглядываясь на тех ребят, что еще остались.

– Лидия идет одна, – оглашает Эллисон, как только двери за их спинами захлопываются. Она смотрит на Стилински, а тот глядит только вперед, словно догадываясь о том, что она ищет его взгляда. Словно он хочет поиздеваться над ней и лишить ее этой возможности установить зрительный контакт.

– Я знаю.

– Пригласи ее. Однажды вы пошли ведь вместе…

– Ага, – Стайлз открывает двери какой-то подсобки, закидывает в мусорный ящик мусорный пакет и возвращается, – а закончилось все тем, что мы отправились искать Джексона. Да и к тому же, – пожимает он плечами, – я иду с Малией. Будет немного нехорошо бросить ее, верно?

Он улыбается, а затем они молча идут по коридорам. Эллисон отстает на два-три шага, она держится за ремешки своей сумки, внимательно смотрит на спину идущего впереди парня и думает о том, что он и Лидия неплохо бы смотрелись вместе. Да, еще года полтора назад Стилински был ребенком, немного переросшим для своего пятнадцатилетнего развития, но теперь он был вполне…

Вполне.

Эллисон опускает взгляд и решает, что лучше больше не думать на эту тему. Она и так слишком дерзка и смела в своих мыслях в последнее время.

«И в поступках тоже», – шепчет совесть. Эллисон отмахивается от нее, нагоняет Стайлза уже почти в дверях школы, и когда они выходят, то она быстро произносит:

– Ты можешь… звонить. Я не буду говорить, что с тобой что-то не так.

Она стоит напротив него, смотрит внимательно-изучающе, а Стайлз ощущает взрыв ее эмоций и думает о том, что если просто обнимет ее по-дружески, то она ничего и не заметит. Ведь ей ничего не стоит просто отдать часть своих переживаний. Ей самой станет легче.

– Оу… спасибо, – произносит он, намереваясь обнять ее, но Арджент лишь быстро разворачивается и направляется в сторону парковки. Стайлз чувствует себя так, словно его раскусили. Словно Эллисон догадалась. Или кто-то ей подсказал.

Стайлз сжал зубы, ощущая, как на него накатывает… злоба? Он злится, но ведь не имеет на это право. Ему стоит двинуться с этого места, но он припаян – не может двинуться, не может сбросить с себя подступивший и пленивший его мрак.

Это как жестяной корсет – секунда, и ты не можешь дышать.

Еще секунда – и ты больше не задышишь никогда.

Стайлз закрывает глаза и берет свои эмоции под контроль. В конце концов, Эллисон ему особа и не нужна. У нее свои маленькие грязные секретики с Айзеком, которые она плохо прячет под напускным безразличием к Лейхи. Можно обойтись и без ее псевдоподдержки, ведь она – не последний человек, кто может поделиться своими эмоциями.

Стилински выходит из оцепенения и направляется в сторону автомобиля, уже точно зная, куда он поедет дальше.

3.

Его визит приятно удивляет обитателей этого дома. И сам Стайлз удивлен, что он переменил свое решение почти в последнюю минуту. Будто что-то – или кто-то? – подсказало ему, что от Малии толку будет мало. У нее бушуют гормоны, и сама она еще чужда в том, чтобы испытывать подавленность, злость или депрессию.

Зато Скотт – отличная для этого кандидатура.

Мелисса готовит ужин, а в это время Стайлз с легкостью придумывает тысячу тем, а Скотт с прежней легкостью включается в разговор. Они говорят обо всем и ни о чем одновременно. Темы, которые они вообще никак не затрагивают – это двухдневное отсутствие Стайлза, Кира и Эллисон. Стилински почему-то хочется поведать другу о своих разговорах с Арджент, но он решает тактично умолчать.

В конце концов, у каждого должны быть секреты.

И в конце концов, это не предательство.

Просто выгода в какой-то мере.

За ужином словно царит теплая атмосфера, но Стайлз не чувствует голода и лишь мешает еду в тарелке, о чем-то увлеченно толкуя, но так ничего и не пробуя на вкус. Единственная роскошь, которую он себе позволяет – маленький глоток апельсинового сока в большом стакане, и все. На замечание Мелиссы Стайлз говорит, что он поужинал в школе после подготовки. Он не упоминает об Эллисон, но МакКолл заметно напрягается и хочет что-то спросить. Стайлз ему этого не позволяет – сразу начинает разговор на другую тему.

Подавление Скотта увеличивается.

Спустя час Стайлз благодарит Мелиссу и прощается со Скоттом на пороге. Они обсуждают ближайшие игры, тренировки и договариваются на том, что останутся после уроков, чтобы потренироваться вдвоем, как это было раньше. Затем Стилински пожимает руку друга и, по-дружески обнимая его, хлопает по плечу.

Стайлз чувствует, как по его венам начинает течь растопленный воск, который замедляет кровообращение и дыхание. Вены при этом становятся черными и еще более выпирающими, чем они были до этого. Стилински хватает секунды – и он отходит на шаг, чувствуя себя намного-намного лучше.

У Скотта же создается впечатление, что его обокрали, но он не может понять, отчего у него такие ощущения. Будто его обманули. Стайлз улыбается, а затем разворачивается и уходит. Его сердцебиение – МакКолл слышит – спокойное. И только его мысли слишком шумные – Скотт этого не знает наверняка, но отлично чувствует.

Он хочет спросить Стайлза о чем-то важном, но на него внезапно обрушивается слабость – Скотт ощущает, как земля уходи из-под ног, а затем он сам погружается в темноту.

========== Глава 10. Пахнет духом молодежи. ==========

1.

Они встречаются уже в спортивном зале, за двадцать минут до начала концерта. Эллисон отвела им отдельный столик, за которым помещалась вся их компания. Нужно сказать, что начало вечера уже определенно… удалось. Светомузыка, напитки и угощения, радостные подростки создавали определенный стандарт настроения, который к вечеру лишь повысится за счет принесенной тайком выпивки или травки. Эллисон встречала каждого учителя, провожала его за столик и вновь шла к выходу. Айзек и другие ребята помогали ей. Спустя пару секунд объявились Скотт с Кирой и Лидия, которая шла в гордом одиночестве. Она была даже более обворожительной в своем одиночестве – независимая и гордая, самодостаточная и не нуждающаяся в подачках. Конечно, ее авторитет заметно подрывался – Лидия Мартин и без сопровождающего, но саму девушку это мало беспокоило. Все втроем они поприветствовали Эллисон, после чего посыпались комплименты и восхищения – ах, какой праздник ты устроила, Элли! Элли улыбалась, старалась не замечать Киру, а Скотт делал вид, что не видит руки Айзека на талии Арджент.

Все просто – не подавай виду, и ты не нарвешься на неприятности.

– Вы проходите в зал, – произносит Эллисон, – мы скоро тоже подойдем, нам осталось встретить всего лишь мистера Бабкока, тренера Финстока и…

Она сыпет именами как конфетами, стараясь тоже затянуть чем-то зияющее молчание и явное напряжение, либо просто довольствуясь тем, что заняла место школьной активистки. Сама Лидия накидывает ей семь баллов из десяти за старания.

– Лиам и Хейден уже там, – добавляет она, и троица удаляется.

Арджент и Лейхи остаются за их спинами. Лидия входит в зал и на нее тут же обрушивается шум. Музыка смешивается с голосами учеников, с их мыслями и ударами сердец – этот хаос начинает резать слух. Перед глазами все мерцает и трясется как в конвульсиях, кто-то снует туда-сюда, кто-то суетливо бегает от одного столика к другому, еще кто-то переглядывается и шепчется с кем-то по поводу внешнего вида остальных. Это кажется невыносимым, и Лидия почему-то невольно думает о террариуме. Она замирает на секунды, озираясь по сторонам и задаваясь только одним вопросом: на кой-черт ей это нужно? Сейчас ей хочется залезть под одеяло, накрыться с головой и читать с фонариком какие-нибудь старые романы о любви – честно, ей бы это пришлось по вкусу.

Скотт аккуратно касается локтя Мартин, выводя ее из забвения и приглашая за столик. Лидия кивает и идет следом. Она видит Лиама и Хейден, совершенно не понимая, с каких пор они стали частью их компании? Она даже не разговаривала с ними с той вечеринки на песчаной отмели, а ведь прошло уже больше двух недель.

Или меньше двух недель?

Лидия совершенно не следит за временем.

Она переводит взгляд на улыбающегося и такого почти что родного Скотта, который кажется ей сейчас недосягаемой иллюзией. Из замкнутого и закомплексованного мальчика он трансформировался в храброго и уверенного в себе мужчину. Лидия думает о том, что это следствие не только обращения, но и отношений с Эллисон. Она завидует Скотту, потому что Скотт не чувствует тьмы в своем сердце и всегда умеет правильно делать свой выбор. Даже Лиам – уже достойный его преемник, а верная Хейден – своеобразная интерпретация самой Эллисон. Затем Мартин смотрит на Киру, и абсолютно издевательское спокойствие кажется вполне адекватным для такой-то девушки. Лидии даже на пару секунд кажется, что у нее просто паранойя, и в Юкимура ничего сверхъестественного нет.

Но затем Кира обращает свой колкий змеиный взор на Лидию, и Мартин понимает, что ошибается, что Кира не так уж проста, и что именно с ее появления начались все эти странности.

Лидия сжимает зубы, вскидывает голову и отворачивается. Она вновь смотрит на вход, видит Эллисон, Айзека и Финстока. Она думает о том, что эти проводы до нужных мест излишни, но решает не зацикливаться на этом. Вообще, ей нельзя почти ни на чем зацикливаться – ни на Эллисон, ни на Кире и Скотте, ни на… Стайлзе, которого почему-то все еще нет.

– Где Стайлз? – обращается она к Скотту, который отвлекается от своего разговора с Данбаром.

– Он должен вот-вот подъехать.

Лидия на какие-то мгновения думает о том, кто составлял плейлист для этого вечера и почему он настолько отвратительный. Потом она переводит взгляд на сцену, видит микрофоны на стойках. Устраивать вечера в спортзалах – верх безвкусицы. И потом, что они будут делать? Рассказывать стишки по очереди? Лидия качает головой и тянется за пуншем. Она заметила, что кто-то за соседним столиком уже подмешал в него выпивку. Интересно, есть ли в их пунше градус?

Девушка делает несколько глотков, и ее прошибает тут же, как только она оставляет стакан. Тепло начинает согревать плечи, а в глазах на какие-то секунды все расплывается. Горло горит от приятного жара. Пальцы рук согреваются. И нет, это не из-за алкоголя. Алкоголя вообще в их пунше не было.

И Лидия очень надеется, что это и не из-за Стайлза, который появляется в проходе с сияющей Малией. Парень приветствует Эллисон и Айзека, а те указывают ему на столик. Стилински кивает, а затем поворачивается полностью и медленно направляется к друзьям.

Он идет медленно и величественно, внимательно оглядываясь по сторонам. За талию он прижимает к себе Хейл, которую немного странно видеть в коротком платье. Видеть ее со Стайлзом еще страннее. Но она неплохо смотрится рядом с ним – ее волосы убраны, шея оголена, ровно как и плечи. Выбившиеся пряди придают шарма. Рука Стилински на талии придает ей уверенности и харизмы. Стайлз выглядит как обычно, с одной лишь поправкой.

Теперь о его приходе узнала вся школа.

Раньше он приходил со Скоттом лишь под конец, затем стал приходить в начале (после обращения МакКолла), но все равно оставался слишком гиперактивным и неуклюжим для таких мероприятий. А теперь каждый его шаг отточен, каждый вдох просчитан заранее, каждый взгляд пронзителен и резок. Лидия собственной кожей чувствует исходящую от Стайлза энергию, такую сильную и мощную, что сил хватит на двое суток без сна, воды и пищи. Она хочет поймать его взгляд или по какой-то только дьяволу известной причине снова провалиться в его сознание, но у нее не получается.

Стайлз машет кому-то, улыбается, а потом привлекает Малию за талию к себе и целует в щеку так наивно и так не по-стайлзовски. Слишком много уверенности, что переливается через край и подтекает к ногам сухим вином.

Это пьянительно, отмечает про себя Лидия, но абсолютно ненормально.

Она хватает стакан и большими глотками допивает пунш, надеясь, что этих секунд будет достаточно, чтобы Стайлз и Малия спустились с пантеона их идеальности и подошли-таки к столику. Лидия расстроена не из-за того, что он с ней, не из-за того, что она одна и не из-за того, что новенькие Лиам и Хейден влезли в их компанию, в которой и без них много проблем, главная из которых – недоговоренность. Лидия расстроена из-за того, что все остальные делают вид, что не замечают этого изменившегося взгляда у Стайлза, его абсолютно твердой и уверенной походкой и отсутствия гиперактивности.

Это похоже на предательство.

Девушка отставляет бокал, и в эту же секунду Стайлз и Малия подходят к столику. Стайлз подает своей девушке стул, подвигает его и только после этого садится. Он не в смокинге, что удивительно и немного режет глаз. Лидия украдкой смотрит на плечи парня и пытается понять, что ее в них смущает.

«Может, Стайлз просто стал… интереснее, чем был прежде, и ты еще не готова эта принять?», – шепчет голос в голове. Лидия поднимает взгляд на в упор глядящую на нее Киру и думает о том, что это определенно был ее голос.

– Эллисон сказала, – затягивает шарманку Стайлз, подвигаясь ближе к столу, – что подойдет через пять минут. Сначала будет концерт, его устраивают первокурсники, а потом вечеринка, так что поскучать нам придется всего минут тридцать или даже меньше.

Скотт о чем-то его спрашивает, Стайлз отвечает, в разговор влезает Лиам-мать-его-Данбар. Мартин хочет вырвать из себя это засевшее внутри разочарование, вырезать ножницами из своих мыслей Стилински, Киру и события, произошедшие за последние две с лишним недели. Она думает о том, что эта вечеринка – отличный способ забыться, но взбунтовавшиеся мысли вряд ли позволят ей это. Лидия бросает: «Я сейчас вернусь», берет свой стакан и направляется к столику, где собрались другие члены спортивной команды. Лидия ощущает пристально-недоуменные взгляды в спину, но слишком горда для того, чтобы оборачиваться. Она подходит к столику, все расступаются, пропуская ее. Лидия дарит улыбку, а потом наливает в свой стакан пунш, наверняка, приправленный алкоголем. Несколько глотков она делает прямо здесь, затем снова пластмассово улыбается и возвращается на место.

– Ты как? – спрашивает Эллисон. Лидия поднимает взгляд, чтобы посмотреть на нее, но почему-то натыкается на взгляд Стайлза – дымный и… откровенный. Слишком уже откровенный.

– Я в порядке, – улыбается, – просто хочу повеселиться, – и она делает еще несколько глотков, а затем заводит тему о предстоящей игре.

2.

Справа от Лидии сидит Стайлз, а справа от него – Малия, которую он за талию прижимает к себе. От него пахнет тонким ароматом одеколона Версачи – и Лидия делает временами глубокие вдохи. Она смотрит концерт, потому что все остальные тоже его смотрят (или делают вид, что смотрят), и алкоголь ее совершенно не расслабляет. Ей хочется растрепать волосы, снять эти тяжелые каблуки и пуститься в пляс босиком. И выпить. Еще выпить пару бокалов, чтобы стало легче.

Девушка выпрямляется, напрягается позвоночник, спину ломит от боли и усталости. Лидия почему-то думает о песчаной отмели и о той бесконечно долгой дороге до остановки, пока их ноги утопали в песках, а их мысли – в водоворотах угрызений и самобичевания.

Она временами украдкой бросает в сторону Стайлза быстрые взгляды, по остроте которые могут соперничать со стрелами – метко, быстро и болезненно. Для нее, что самое характерное, не для него.

Стайлз не позволяет себе смотреть на кого-то помимо Малии. Если в его руках не ее талия, то ее руки, которые он согревает. Иногда он шепчет что-то ей на ухо, и Лидия окончательно чувствует себя подавленной. Она допивает пунш, а потом отчаянно считает минуты до окончания.