Текст книги "Наследник древней силы (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 3

Я расхаживал возле машины взад-вперёд. Витя всё же нашёл место, где припарковать свою «Чайку», и теперь мы торчали на одной из боковых улочек неподалёку от главного входа в клуб. Мой друг стоял, сунув руки в карманы курточки, и наблюдал, как я не нахожу себе места. А я был полностью поглощён проблемой и не обращал на него внимания. Чувствовал, что должен что-то сделать, но не знал, как попасть в клуб, и бессильная злоба овладевала мной. Два раза попробовал звонить Ире. Первый раз она взяла трубку, но звонок сбросился, и я толком не успел ничего выяснить. Второй раз уже не дозвонился.

Я злился на Лёху, который притащил её сюда. Вот же мудак! Лапши на уши навешал, небось, или запугал, воспользовавшись своим положением. Естественно, ему всё с рук сойдёт. Не, ну может, папаша и поругает немного сынка, вот только что проку? А Ира о чём думала? В каких иллюзия пребывала? Да ей просто попользуются, пустят по кругу и выбросят. Мы же – слуги, мы должны угождать господам во всём. Понятно, что старшие, скорее всего, такого не допустили бы, если б узнали, вот только молодёжь за спинами взрослых творит, что хочет. Молодёжи плевать. Небось, Лёха давно на Иру глаз положил, гад.

Я завёлся не на шутку. Ходил и накручивал себе, распаляясь всё больше и больше.

– И долго будешь тут мельтешить? – спросил Витя.

– Видишь, думаю, – ответил я раздражённо. – Уезжай, если не хочешь ждать.

– Да ладно, не воспринимай так близко к сердцу. Всё нормально будет. Что её там, зарежут?

– Заглохни.

– Да что с тобой? Что таким злым стал?

Я не ответил. Появилась кое-какая мысль.

– Так, придумал, кажется, – сказал я. – Тут же есть чёрный ход для персонала всякого. Пойду гляну. Может, через него попасть туда получиться.

– Ты что, совсем двинулся? Тебя же скрутят в два счёта.

– Я бегаю быстро – не догонят. Да и вообще Лёха меня знает. Поговорим по-хорошему.

– И ты в таком состоянии хочешь с кем-то поговорить по-хорошему? Ну-ну. Успокойся вначале. И вообще, не лезь туда.

Но я и слышать ничего не желал и бодрым шагом направлялся вдоль здания, чтобы осмотреть его со всех сторон. Дверь чёрного входа нашлась быстро, вот только она была закрыта на электронный замок.

Я дёрнул ручку – не поддалась.

– Зараза! – выругался я и стукнул кулаком по двери. И вдруг я ощутил нечто такое, что прежде ощущать не доводилось. Энергия циркулировала в теле всё быстрее и быстрее, и мне подумалось: а если посильнее дёрнуть?

Замок был вырван с куском металлической панели, и мне это не стоило ни капли усилий. Сам не ожидал такого эффекта. Потаращившись секунд пять на плоды своих трудов, я вошёл. Теперь пути назад не было.

Прошёл по коридору, встретив несколько человек из персонала, которые даже внимания на меня не обратили, и оказался в главном зале. Гремела музыка, а по танцполу бегали огни, в глазах рябило. Народу было немного. Ещё только девять, а люди в основной своей массе подтянутся ближе к двенадцати.

Обстановка давила на психику, огни внушали тревогу, а от долбящей музыки заболела голова. Сквозь ревущие басы мне отчётливо послышались другие звуки: пулемётная стрельба, взрывы, грохот орудий. Я даже запах ощутил – запах дыма и тротила. Перед глазами всё замелькало, я растерялся, на лбу выступил пот. Я не понимал, что со мной происходит. Меня вдруг объял страх, словно я вновь оказался под огнём.

Постарался взять себя в руки. Надо было срочно найти Иру. Где она может находиться? Тут, внизу, в общем зале? Вряд ли. Ира говорила, тут есть VIP-ложа, и она – там. Я глазел по сторонам над головами пляшущей публики, соображая, куда идти. Ага! Кажется, нашёл.

В дальнем конце зала имелся вход на второй этаж. Я отправился туда. Всё верно, VIP-ложа, а перед лестницей – два мордоворота в белых рубашках с бейджиками.

– Приятель, тебе сюда нельзя, – выставил вперёд ладонь коренастый охранник.

– Мне нужно… Я знакомый Алексея Востряков. Он там? Скажите ему, что мне нужно с ним поговорить, – попытался объяснить я, подбирая на ходу слова. – Это очень важно.

– Чего? – переспросил второй, длинный. – Слыш, парень, вали давай. Кто тебя в таком виде вообще пустил?

Цель была близка, на пути стояли всего лишь эти два амбала. Во мне бурлила энергия. Видимо стресс и напряжение её как-то подстегнули, активизировали.

– Мне нужно поговорить с Востряковым, – настойчивее произнёс я. – Пропусти.

– Тебе сказано, вали. Пошли на улицу, – широкий положил мне руку на плечо, желая выпроводить вон.

Я схватил его за запястье и вывернул, а затем ударом в грудь повалил на пол. Удивительно, сколь легко это получилось. Охранник весил раза в полтора больше меня, был широким и приземистым. Мне с таким даже при моём уровне владения рукопашными техниками пришлось бы повозиться, особенно после двухмесячной лёжки в больнице. Но энергия добавляла силы в любое моё движение.

Второму я даже опомниться не дал. Раз уж начал, надо идти до конца. Удар в живот, апперкот – и секьюрити без сознания валяется на полу. На всякий случай треснул ногой в бок коренастого, чтобы тот не поднимался.

Я побежал вверх по лестнице, понимая, что уже пересёк черту, которую пересекать не стоило, но отступать было поздно. Сила бурлила в теле, и негодование толкало меня вперёд.

Я вошёл в просторную комнату с большими окнами, выходящими на танцпол. Музыка тут гремела не так сильно, как внизу, было гораздо тише и спокойнее. Вокруг стола стояли массивные кожаные диваны, на диванах расположилась группа молодёжи: парни и девушки – человек пятнадцать. Они пили, болтали о чём-то, смеялись.

Иру я заметил сразу. Одетая в синее платьице, она сидела между двумя парнями. Её обнимал высокий пижон в чёрной рубахе и белых брюках. Это и был Алексей Востряков – младший сын князя. В этом году ему исполнился двадцать один год. Он носил длинную мелированную чёлку, виски были выбриты.

– Добрый вечер, господа, – проговорил я громко, подходя к компании. – Алексей Эдуардович, прошу прощения, но Ирине надо ехать домой.

Молодёжь уставилась на меня, девчонки захихикали, кто-то что-то сказал – я не расслышал, что именно. Лёха как будто не узнал меня, нахмурился.

– А, Тёма? Ты откуда тут взялся? – спросил он, когда до него всё же до дошло, кто перед ним. – Тебя как пустили-то? Знакомьтесь, – сказала он своим, – это Тёма, его родители служат моему роду. Не знаю, как он сюда попал, но похоже, человеку надо выпить. Эй, бармен, – крикнул он человеку за барной стойкой неподалёку, – налей чего-нибудь покрепче.

– Спасибо, но не стоит, – отказался я. – Я пить не буду. Я пришёл за Ириной. Родители волнуются, я должен отвести её домой, – повторил я.

– Да ты не парься, утром приедет. Скажи родителям, что она со мной. Понял? Всё, не хочешь веселиться – вали отсюда, не мешай.

– Алексей, я не шучу, Ире нельзя допоздна гулять, – предпринял я ещё одну попытку.

Его слова сопровождались дружным хохотом компании. А внутри меня кипела злость от того, что я перед этим уродом распинаться должен. Раздражала доносящаяся из зала музыка, которая вызывал необъяснимую тревогу, раздражали издевательские смешки парней и девушек, собравшихся тут. Хотелось поскорее покинуть это ужасное место.

– Вали давай, – уже совсем недружелюбным тоном произнёс Лёха.

– Она поедет со мной, – я подошёл и, схватив Ирину за руку, вырвал из объятий ничего не ожидавшего Лёхи.

– Ты что, оборзел? – Лёха вскочил. – Ты чего себе позволяешь, челядь?

Глаза его засветились синим огнём. Прежде я такого не видел, но знал, что яркая радужная оболочка – признак активации энергии.

Он подошёл ко мне, мы некоторое время стояли и смотрели друг на друга в упор.

– Быстро отпустил её, – произнёс Лёха, вытаращившись на меня в гневе.

– Нет, – проговорил я.

– Отпустил, – он был в бешенстве.

На этот раз дожидаться ответа Лёха не стал. Он схватил Иру и вырвал у меня из рук. Мне пришлось разжать пальцы, чтобы сестра не получила травму.

– Ай, больно! – воскликнула Ира.

Я схватил его за ворот рубахи и оттолкнул. Лёха отпустил Иру, хотел меня ударить, но я опередил его. Удар в живот, правый хук в челюсть, левый. Лёха растерялся, и я мощным свингом повалил его на пол. Не знаю, какой у парня ранг, но сбить с ног энергетика для простого человека – задача непосильная. Я же справился с ним на раз-два.

С диванов вскочили четыре парня. Прежде я их не встречал, но по горящим синевой глазам понял, что они – тоже энергетики.

Первым ринулся в бой здоровый малый в белом костюме. Я поставил блок, ударил локтем в челюсть и в грудь. Парень отлетел на диван, что стоял в паре метров от нас. Подскочил второй, в полосатой рубашке. Я отбил два его удара, хотел пробить в голову, но парень поставил блок. Я саданул ему коленом в живот – парень еле удержался на ногах, отступив на несколько шагов. Я ударил ногой с разворота – он перелетел через диван и грохнулся на стол. Его падение сопровождалось звоном стекла разбитых бокалов и прочей посуды.

Я схватил подвернувшийся под руку стул и швырнул в следующего противника. Четвёртому нанёс упреждающий удар стопой в бедро, а затем пробил ногой в живот, отбросив парня на несколько шагов.

Лёха поднялся, попытался ударить, но я перехватил его руку и треснул в челюсть, а затем – в живот. Удар сопровождался лёгкой фиолетовой вспышкой. Он оказался столь сильным, что Лёха отлетел метров на пятнадцать, пробив собой барную стойку.

Вскочил парень, сбитый стулом. Я перехватил его руку, удар в лицо, бросок. Парень шлёпнулся на диван, сломав его.

Пока мы дрались, остальная молодёжь разбежалась. Те, кто похрабрее стояли на безопасном расстоянии, наблюдая бой. Лишь одна девушка продолжала спокойно сидеть на диване с бокалом вина, закинув ногу на ногу, словно ничего не происходит. А когда все пятеро энергетиков валялись поверженными, она поставила бокал на пол и подошла ко мне. Это была девица лет двадцати, с вьющимися рыжими волосами, тонкими бровями и острым носиком. Одета она была в джинсы с широким ремнём и цветастую обтягивающую маечку. Глаза светились яркой насыщенной зеленью.

– А ты энергетик, да? – спросила она. – Неплохо дерёшься. Но ты, кажется, забылся, кто перед тобой. Ты – слуга и не смеешь так себя вести.

Она встала в боевую стойку. Я приготовился драться дальше. На меня посыпались серии ударов. Я отбивал их блоками. Уклонился от двух прямых в голову. Отбил голенью удар ногой. Блокировал хук справа, и нанёс апперкот локтем. Девушка отлетела на два метра, но тут же вскочила и снова ринулась на меня.

Она попыталась нанести несколько быстрых ударов ногой в голову, но я уклонялся, а она мне – с разворота ногой в корпус. Вспышка. Удар был сильный, но я лишь отступил на три шага. Ещё один удар с разворота, на этот раз нацеленный в голову, я пригнулся и пробил лоукик по опорной ноге. Девушка упала, с перекатом поднялась, продолжила атаковать. Я поставил блок голенью, снова пробил лоукик, получил такой же в ответ. Лоукик сопровождался световой вспышкой, но я его почти не почувствовал. Я ударил коленом в живот, и локтем – в челюсть. Удар ногой с разворота – девушка отлетела к барной стойке.

Она приподнялась и села на полу, приходя в себя. Глаза её не светились, и в бой она больше не рвалась, как и остальная молодёжь.

Я схватил за руку Иру, которая стояла в стороне, в растерянности наблюдая происходящее, и мы бросились к лестнице. Но тут нас уже встречала толпа охранников. Они прибежали, пока шла драка.

– Отойдите по-хорошему, или на фарш пущу всех, – пригрозил я.

Они посмотрели на разгромленную залу, на шестерых энергетиков, которых я только что раскидал, как детей, и здравый смысл взял верх: секьюрити разошлись в две стороны, давай нам с Ирой пройти.

Витя ждал на улице. Похоже, он до сих пор не знал, что произошло в клубе. Мы плюхнулись на заднее сиденье.

– Гони, – велел я.

Витя завёл машин, и мы выехали на дорогу.

– Что случилось? – спросил он. – Выглядишь так, как будто за тобой стадо чертей гонится.

– Ты не далёк от истины, – ответил я.

– Как ты это сделал?! – Ира выглядела взволнованной, она то и дело заправляла за ухо выбивающуюся прядь волос, как делала всегда, когда нервничала. – Откуда у тебя такая сила?

– Да что произошло-то? – не унимался Витя.

– Так, хлебальники кое-кому начистил, – сказал я.

– Он избил Лёшу Вострякова и ещё нескольких боярских детей, – сказал Ира.

– Такое вообще возможно? – не поверил Витя. – Это тебя в армии такому научился?

– Ага, – ответил я. – Армия благотворно влияет на людей. Особенно попадание ста двадцатимиллиметровой осколочной мины. Всем советую.

– Да хорош прикалываться, – усмехнулся Витя.

До самого дома мы только и говорили, что о драке в клубе. Витя и Ира пытались расспросить меня, как я смог уложить тех ребят, приходилось отшучиваться. Хотя на душе было не весело. Сам с трудом понимал, что сейчас произошло. До сегодняшнего вечера я даже приблизительно не представлял, сколь велика моя сила. Незнакомец с фиолетовыми глазами сказал, что теперь у меня открыты все четыре канала и, похоже, не соврал. А я ведь даже не управлял потоками энергии. Меня подобным вещам, разумеется, никто никогда не обучал. Но без этих навыков я оказался сильнее шести знатных отпрысков.

Но гораздо сильнее сейчас меня волновал вопрос: что дальше? Вряд ли мне сойдёт с рук сегодняшняя выходка. С другой стороны, Лёха тоже виноват: удерживал Иру против воли. Расскажу завтра князю, всё, как есть, и будь, что будет. Возможно, мне он поверит меньше, чем россказням своего сынка, но вдруг здравый смысл возьмёт верх? В конце концов, отец и мать мои верой и правдой служили Востряковым уже много лет, находились на хорошем счету, а я не слышал о князе ничего плохого. В общем, надежда на справедливое разрешение конфликта ещё теплилась.

Но Востряковы – полбеды, с остальными-то родами что делать? Я избил их отпрысков, они не оставят это просто так.

Дома было пусто и тихо. Родители в настоящий момент проживали в загородной усадьбе Востряковых на берегу озера, которая раньше принадлежала Михаилу Вострякову, а после его смерти перешла старшему сыну – Эдуарду Михайловичу, и просторная четырёхкомнатная квартира находилась полностью в нашем с сестрой распоряжении.

Родители тут вообще редко показывались. Здесь жили мы, дети, поскольку отсюда было недалеко до школы. С родителями мы виделись в лучшем случае по выходным. Воспитывала нас в основном тётя – мамина сестра, которая долгое время обитала тут со своим сыном. Когда мне исполнилось четырнадцать, тётя вышла за муж и переехала к супругу, мой старший брат Костя поступил в военную академию, где проживал на постоянной основе, поэтому мама поселилась здесь. Через два года старшая сестра Люда вышла замуж и тоже уехала, а вскоре и меня отправили в солдаты. После моего отъезда маме снова пришлось перебраться в усадьбу, и уже почти год Ира жила тут одна. Я помнил времена, когда здесь было шумно и весело, а теперь в этих стенах царила пустота.

Квартира находилась на пятнадцатом этаже универсального комплекса. Первые три этажа занимал торговый центр, на площадке на уровне четвёртого этажа раскинулся парк, выше находились жилые помещения. Это было одно из первых зданий такого типа, построенных на Новгородской земле.

– Ну и о чём ты думала, дурья твоя башка? – выплеснул я накопившееся раздражение, едва мы с сестрой переступили порог квартиры. – Зачем с ним поехала? Совсем ума нет?

– Да я говорю, меня заставили! – воскликнула Ира. – Я же объясняла. Я была у мамы в усадьбе, там встретился Алексей. Предложил подвезти домой. Потом он сказал: поедем в клуб. Я не захотела, мне домой надо было, а он сказал, что я не могу ему отказывать. Что мне было делать?

Заперев входную дверь и разувшись, я прошёл в зал и плюхнулся на диван перед телевизором. Телевизор у нас был старый, плазменный. Купили его давно, кажется, ещё до моего рождения, но последние лет пять я даже не видел, чтобы его кто-то включал. Вот и стоял он, как украшение комнаты, создавая атмосферу домашнего уюта.

Ира села рядом, поправила непослушную прядь волос и сложила руки на коленях. Виду у сестры был виноватый.

– Почему родителям не позвонила? – спросил я.

– Я испугалась, если они узнают…

– А теперь не узнают? Теперь об этом узнает весь Новгород.

– И что нам делать?

– Сидеть и не рыпаться. Завтра князь нас будет спрашивать, что произошло. Надеюсь, ты скажешь правду.

– Естественно! Зачем мне врать?

– Ну ты же испугалась отказать этому придурку, вдруг и теперь испугаешься?

– Нет, я скажу правду. Как ты такое мог вообще подумать? Если бы не ты, не знаю, что со мной было бы. Ты меня спас. Спасибо, – Ира печально улыбнулась. Я невольно задержал на ней взгляд, ещё раз подумав о том, насколько привлекательнее стала девушка за те полтора года, что мы не виделись.

– Обрела бы новый жизненный опыт, – сострил я. – Давно с ним общаешься?

– С Алексеем? Да нет же! Просто я часто бывала в усадьбе в последнее время, пересекались с ним пару раз. И вроде бы всё. Я не знаю, что на него нашло. А тебе точно ничего не будет?

Я пожал плечами, а потом вызвал экран смарта и забил в поисковик несколько запросов. Выяснилось, что за сотворённое в клубе мне грозит серьёзная взбучка. Если избиение Лёхи князь мог мне простить, остальные роды точно не простят то, что я начистил рыла их детишками, и подадут в суд. Или попытаются отомстить лично. Кровная месть, хоть и запрещалась законом, но до сих пор была в почёте в высших кругах.

По закону мне могли впаять и вторжение на частную территорию, и хулиганство, и порчу имущества, и чёрт знает, что ещё. Да и князь Востряков не факт, что станет меня защищать. Он же, кажется, сам хотел от меня избавиться.

Ира придвинулась ближе, почти вплотную, и тоже стала смотреть на экран моего смарта. Время от времени она поправляла падавшую на глаз прядь волос. А я сидел и чувствовал нарастающее возбуждение от близости молодого девичьего тела и от запаха каких-то духов, которыми Ира теперь пользовалась.

В голову полезли разные мысли. Прежде никогда такого не было. Раньше я не воспринимал её как лицо противоположного пола. Сестра и сестра. А теперь почему-то всё стало иначе. И ведь всего-то полтора года меня не было дома. Ира за это время сильно изменилась: расцвела, как весенний цветок. И вместо тощего подростка, которой помнил её раньше, теперь я видел вполне взрослую девушку.

«А ну-ка хватит! – приказал я себе. – Совсем ебанутый? Сестра же! Эх, бабы давно не было, вот и лезет в голову всякое».

– В общем, ничего хорошего, – я немного отодвинулся от Иры. – В лучшем случае – штраф, в худшем – два-три года тюрьмы. Надеюсь, не покалечил никого.

– А может, Эдуард Михайлович уладит вопрос? – Ира с надеждой посмотрела на меня. – Адвоката наймёт. Мы объясним всё, извинимся.

– Ну да, ну да, надейся! Эх, мало я навоевался, – я вздохнул. – Теперь тут ещё разборки. Всё, давай ужинать и спать. Завтра будем думать.

Присутствие Иры напрягало. Чувствовал влечение к ней, но приходилось держать себя в руках, потому что нельзя. Хотелось поскорее остаться одному.

Но не тут-то было! Ира ни с того ни с сего бросилась ко мне на шею. Под тонким платьицем я ощутил два упругих бугорка, которые заметно подросли за последние полтора года. У меня аж пот на лбу выступил. «Твою ж мать! Да отвали ты от меня!» Ещё и голова разболелась не на шутку.

– Спасибо! – сказала Ира. – Не знаю, что без тебя делала бы.

И вдруг она расплакалась. Видимо, от стресса, который накопился за вечер. А я про себя матерился изо все сил.

– Всё хорошо, – я легонько похлопал Иру, – всё позади. В следующий раз будь умнее. Ну всё-всё, свали давай уже, чего прилипла, как банный лист?

Ира, наконец, отлипла, вытерла слёзы и улыбнулась:

– Ни за что больше в поместье не поеду, – сказала она.

После ужина я, наконец, смог побыть в своей комнате наедине сам с собой. Благодаря выпитым перед едой таблеткам, немного полегчало, и я некоторое время сидел за своим голографическим портативником, изучая возможные последствия сегодняшней драки, а когда лёг спать, ещё долго смотрел в потолок и думал.

Сегодняшний день показа многое. Незнакомец не обманул, и действительно открыл во мне силу. Вот только зачем он это сделал? Почему именно я? Он сказал, что я достойный наследник, но что это значит? Чей наследник? Я ломал над этим голову все два месяца моего пребывания в госпитале.

В больнице, когда мне привезли смарт и портативник, я только и делал, что копался в сети, ища информацию, которая прольёт свет на случившееся со мной в Волыни. Но о людях с фиолетовыми глазами я не нашёл ничего, зато узнал кое-что про серые зоны – остаток страшной войны, потрясшей Европу семьдесят лет назад – которые образовались на месте Франкфурта и Парижа после сброса на них энергоконцентратных бомб. С тех пор энергетическое ОМП было запрещено международной конвенцией. Европа после той войны так и не оправилась, а серые зоны ширились, поглощая всё живое, и все учёные умы не могли придумать способ прекратить разрастание мёртвой земли.

Незнакомец был прав: если никто не остановит данный процесс, однажды, лет через пятьсот, большая часть планеты станет непригодной для жизни. Наш мир медленно и неотвратимо шёл к своей гибели. Моё поколение это уже не увидит, так что беспокоиться вряд ли мне об этом стоило.

А может, и стоило, поскольку серые зоны начали посылать первые тревожные весточки. В день, когда мы наступали на Бельск, над парижской зоной появилась чёрная туча неизвестного происхождения. Она накрыла одну из исследовательских баз, все учёные, работавшие там, погибли. Облако удалось развеять с помощью реагентов, но что это было, до сих пор оставалось загадкой. Два дня назад появилось ещё одно такое же облако, но на этот раз его уничтожили, не допустив человеческих жертв.

Ещё я вычитал легенду о потомках древних волхвов, которые обитали где-то на севере: в новгородской земли и на Вятке, поклонялись старым богам, жили по обычаям предков и обладали очень большой силой – такой, какая не снилась даже энергетикам первого ранга. Именовали их просветлёнными. Вот только их никто не видел, и документальные подтверждения их существования отсутствовали. На основе этой легенды некоторые даже умудрялись строить конспирологические теории, но где правда, а где вымысел, разобраться было сложно.

Разумеется, были те, кто пытался найти этих таинственных волхвов, были даже настоящие секты, поклоняющиеся им. Я подумал, что когда выдастся свободной время, следовало бы поговорить с кем-нибудь из них: вдруг эти волхвы – те, кто мне нужен?

Много читал я и о событиях в Бельске. Происходящее там меня только расстраивало. Регулярная армия захватила несколько кварталов, закрепилась там, а потом ни с того ни с сего войскам приказали отступить. Получается, что все наши усилия, наша жертва и смерть сотен солдат оказались напрасны из-за этих уродов генералов, сидящих в своих штабах.

А вот отношение в обществе к операции в Волыни было неоднозначным. Многие люди не хотели этой войны. Жители Московского княжества или нашего, Новгородского, не понимали, почему их сыновья должные ехать умирать за Галицко-Волынское княжество. И я тоже не понимал. Впрочем, находились и те, кто поддерживал боевые действия в Волыни, поскольку верили, что за повстанцами стоят не только литовские националисты, но и Иранская империя, желающая ослабить Союз. Такова была и официальная позиция властей, в частности, нашего канцлера.

Однако сейчас все эти проблемы для меня утратили свою актуальность. Сейчас было важнее другое.

* * *

Утром меня разбудил стук в дверь:

– Тёма, Тёма, просыпайся! – кричала Ира. – Беда случилась.

Я вскочил как ужаленный, надел штаны, выбежал из комнаты:

– Что стряслось?

В глазах сестры стояли слёзы.

– Папа погиб, – выпалила она.

– В смысле? Как? Когда?

– Мама только что позвонила. Говорит, кто-то напал на машину Эдуарда Михайловича. Они убили князя и папу.

– Ты уверена? – я был в полнейшей растерянности.

Я побежал в комнату, схватил смарт-браслет и позвонил маме. Она подтвердила случившееся. Сегодня утром отец повёз князя в офис управляющей компании. Неизвестные устроили засаду возле здания. Машину уничтожили энергетическим зарядом, а Эдуарда Михайловича, который выжил после взрыва, зарубили шашками. Про нападающих пока ничего известно не было.

Весть эта шокировала всех. И ведь ничто не предвещало беды. Конечно, у Вострякова наверняка были враги, как и у любого влиятельного человека, но отца-то за что? За то, что тот оказался рядом? Да, защищать князя, было его долгом и работой, как и любого боевого дружинника, но я не мог с этим смириться. Меня душила злость и обида. С отцом я виделся редко, но всё равно испытывал к нему тёплые чувства. Кажется, он обладал самым спокойным характером и чистым разумом из всех, кого я знал, а боевых дружинников в поместье я повидал достаточно. Отец был хорошим человеком и не заслужил такой участи.

Ира опять расплакалась, пришлось её утешать. Нам надо было ехать в усадьбу к маме, чтобы в этот трудный час поддерживать друг друга.

Я сам разогрел завтрак. За едой Ира немного успокоилась. Я попытался разузнать, кто мог напасть на князя, но она ничего не знала о делах рода Востряковых. Несмотря на то, что наши родители – слуги, причём не последнего порядка, я и остальные дети росли в полнейшем неведении о том, что делается в княжеской семье. Мы и они находились словно в двух параллельных мирах, которые лишь иногда соприкасались друг с другом.

Но позавтракать нам спокойно не дали. Мы пили чай, когда в дверь начали колотить. Я спросил, кто там – оказалось, полиция. Всё ясно: пришли за мной. Бежать или сопротивляться смысла не было, я открыл. Люди в тёмно-синей форме ввалились в квартиру.

– Тарасов Артём Иванович, – сказал офицер, застёгивая на моём запястье вначале специальный браслет, блокирующий энергию, а затем – наручники, – вы задерживаетесь по обвинению во вторжении на частную территорию и разбойном нападении на представителей знатных родов. Проедем в отделение.

Ира стояла в дверях кухни и растерянно хлопала глазами. Это утро приготовило для нас слишком много неприятных сюрпризов.