Текст книги "Наследник древней силы (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Извини за тот раз, – вдруг сказала Ира.

– А? – я обернулся. – Ты про что?

– Ну… когда ты меня привёз домой и я… ну помнишь же?

– А, ты про это. Да не бери в голову.

– Просто это, наверное, было странно. Мне так неудобно на самом деле…

– Я же говорю, не бери в голову. Всё в порядке. Мы же не брат с сестрой. Жаль только одно: что я раньше этого не знал.

– Правда? – она посмотрела на меня и по привычке заправила за ухо выбившуюся на лицо прядь своих зелёных волос. – Мне тоже жаль.

Я с трудом понимал, что чувствую к Ире. С одной стороны, не было страсти, которую я обычно испытывал к девушкам, а с другой – мне нравилась она, как человек, и нравилось, что с ней не надо притворяться и пытаться казаться лучше, чем ты есть на самом деле, а потому рядом с Ирой было комфортно и как-то уютно. Я ощущался стремление позаботиться о ней и защитить и сожалел, что не смог это сделать. «Но теперь всё будет иначе, – думал я, – теперь никто не причинит тебе вреда».

Я взял Иру за руку и, приблизившись, прикоснулся своими губами к её губам. Ира прикрыла глаза и стала отвечать на мой поцелуй. Осторожно, чтобы не давить сильно, я обнял её. Поцелуй был не долгий, но очень нежный. Когда я оторвался от её губ, Ира прижалась к моей груди.

– Родители нас столько времени обманывали. Но теперь хотя бы понятно, почему, – произнесла Ира. – Хорошо, теперь не придётся скрывать.

– И давно у тебя такие чувства ко мне? – спросил я.

– Не очень. Как ты вернулся… хотя нет, когда после клуба мы сидели дома. Наверное, тогда началось. Раньше даже не думала ни о чём подобном. Тем более, до армии ты порой был таким придурком.

Я рассмеялся:

– Я тоже не думал. Неужели так много изменилось за полтора года? Иногда эта ебучая жизнь поворачивается странным образом.

– И не говори, – Ира закашлялась и взялась за рёбра с левой стороны.

– Всё в порядке? – я помог ей сесть в кресло-каталку.

– Да, нормально, не обращай внимания, – Ира поморщилась, как будто от боли.

– Хватит гулять, едем обратно, – объявил я. – Есть хочешь? Сейчас ужинать будем.

Когда мы вернулись, в большой комнате с арками нас ждал стол, который Федя накрыл во время нашего отсутствия, как мы с ним и договорились заранее. В центре стола из вазы торчали розы, рядом стоял поднос, накрытый крышкой, и бутыль вина. Тарелки и столовые приборы тоже имелись в наличии.

– Ой, что это? – удивилась Ира, увидев это великолепие.

– Небольшой сюрприз, – я подвёз Иру к столу и сел напротив.

– И… что мы отмечаем?

– Да просто подумал, что надо это как-то обставить.

– Что именно?

– Моё предложение.

Ира непонимающим взглядом уставилась на меня.

– Хотел тебе сделать предложение. Не знаю, как обычно это принято говорить… В общем, выйдешь за меня?

Ира захлопала ресницами и расплылась в улыбке:

– Ты… ты серьёзно?

– Представь себе, – я тоже улыбался, глядя на её растерянный и радостный вид. – Понимаю, это, неожиданно, и не требую ответа прямо сейчас. Можешь подумать.

– Это… пипец как неожиданно. Я даже… ну разумеет, да! Ещё спрашиваешь? Я вообще не думала, что меня кто-то об этом спросит. Ты же знаешь, как принято…

– Если честно, я плохо знаю обычаи. Но мне плевать. В общем, я бы хотел, чтобы мы и дальше были вместе, только немного в другой роли, нежели раньше.

– Это… большая честь для меня. Даже не думала… – пробормотала Ира, не зная, что ещё сказать.

– Ну вот это мы и отметим, – я взял бутыль, откупорил и разлил вино по бокалам. – За наше будущее.

Мы выпили. Я достал из внутреннего кармана пиджака синюю коробочку и пододвинул к Ире:

– Это тебе.

Ира открыла коробочку и уставилась на цепочку с кулоном:

– Ух ты, спасибо! Но это лишнее… наверное. Я же не ношу такие дорогие украшения.

– Придётся. Как же ты со мной в свет будешь выходить? Ну всё, давай ужинать. Жрать охота.

Я был рад, что всё прошло так легко и гладко. На самом деле я ужасно волновался, хоть и не показывал этого. Умом-то понимал, что Ира не откажет. Для дочери слуг отказаться выйти замуж за князя – верх непочтительности. Но я надеялся, она согласилась, не потому что её обязывало положение, а потому что она действительно хотела быть со мной. Впрочем, чувства её выглядели вполне искренней.

После ужина Ира лежала на кровати в своей комнате, а я сидел рядом в кресле, мы вместе изучали материалы, связанные с загадками серой зоны. Планов у меня никаких на вечер не оказалось, поэтому можно было провести время вместе, просматривая информацию, которую Ира нарыла за последние дни.

Вдруг лампочка на моём смарте замигала. Номер высветился неизвестный, но я ответил.

– Привет, – раздался в наушнике голос Вероники.

– Привет, – я чуть не подскочил на месте от такой неожиданности. – Чего звонишь?

Глава 21

– Я тебя ненавижу, – сказала Вероника.

– Звонишь, чтобы сообщить об этом? – я вышел из спальни и направился в большую комнату с арками.

– Ну вообще-то отец сказал, что хочет нас помолвить.

– Знаю. Есть такая вероятность.

– Ты даже не позвонил мне! Мало того, что бросил меня, так ещё и сейчас игнорируешь? Вот ты сволочь!

– Ты, кстати, тоже поднасрала мне конкретно, – я сел на диван.

– Ты про что вообще? Я ничего им не говорила! – недовольно воскликнула Вероника. – Они всё наврали. Клянусь. Это дед придумал. За кого меня принимаешь?

– Во время нашего последнего разговора в словах твоих звучала угроза.

– И что? Ты меня вообще-то оскорбил. Хотела найти и прибить тебя.

«Весело, – подумал я. – Обе кандидатки в невесты хотели меня убить. Это нормально среди аристократов? Или просто я такой везучий?»

– Ну извините. Я же объяснил, в чём дело. И вообще был не в духе тогда, – сказал я. – Много проблем навалилось.

– Не в духе он был, – пробурчала Вероника. – Думаешь, раз князем стал, так теперь всё можно?

Я вздохнул:

– Так чего звонишь? По делу или просто?

– А ты догадайся! – возмутилась Вероника.

– Кажется, догадываюсь. Повод тот же, что и прошлый раз?

– Кокой ты догадливый! Ну и?

– Что «ну и»?

– На свидание меня приглашать собираешься?

Я растерялся. Надо бы, конечно, пригласить, ведь именно Вероника, скорее всего, и станет моей невестой, поскольку с Ксенией, кажется, отношения не заладились, да и Николай настаивает на браке с наследницей Борецких. Но забот в последнее время было столько, что я решил оставить общение с Вероникой на потом.

– Да, наверное… А куда хочешь сходить? – ответил я. – В ресторан?

– Так, сейчас подумаем. Ты в усадьбе живёшь, да?

– Да, как и раньше.

– Тогда поедем кататься на катере.

– Я, кажется, говорил, что не умею им управлять.

– Не проблема. Я сама за тобой заеду. В субботу. Договорились?

– Желательно часа в три. С утра до двух у меня обычно тренировки.

– Ни фига! Так много?!

– На да, гоняют меня от души.

– Договорились! Заеду в три. Позвоню ещё.

– А дед твой, кстати, как? Жив остался?

– Угу, очнулся, – недовольно буркнула Вероника. – Лучше б ты его сразу прибил.

Я рассмеялся от того, сколько «любви» к дедушке сквозило в словах внучки. Но смешного на самом деле было мало. Василий Борецкий выжил, и для меня это плохо. Не верилось, что великий князь легко забудет обиды и собственное поражение. Если он замыслил убрать меня, то откажется от своего намерения, и кто знает, какой коварный способ он изобретёт в следующий раз?

– Значит, судьба пока благоволит ему, – философски рассудил я.

– В общем, созвонимся. Только номер мой разблокируй, а?

Я вернулся к Ире и устроился в кресле:

– Ну и на чём мы остановились?

– Вот тут, про исчезновение деревни. Это же надо! Целая деревня пропала, а никто ни слухом, ни духом. Всё скрывают.

– Это единственный случай?

– Я пока не нашла другие. Кажется, в девяносто третьем был единственный такой инцидент. А может быть, остальные очень сильно засекретили и никто о них не помнит.

Мы дальше принялись читать форум, но вдруг Ира повернулась ко мне и спросила:

– А ты уже решил, кто будет первой женой? – и тут же осеклась, увидев, как я нахмурился. – Я, наверное, опять спрашиваю, что не полагается.

– Нет, не в этом дело. Просто вопрос сложный. Это касается отношений между родами, и мой выбор будет иметь последствия для всей семьи.

– А что Николай говорит? Это ведь он должен решать такие вопросы.

– Да решаем мы… и никак не можем решить: то ли к Борецким свататься, то ли к Белозёрским.

– Тогда надо к Борецким. Они же великие князья!

– Не всё так однозначно. С Белозёрскими мы дружим, у нас партнёрские договоры, а скоро будут и общие предприятия, поэтому с ними надо укреплять отношения, а с Борецкими пока не так, чтобы всё хорошо. Если честно, я их немного опасаюсь и родниться с ними не хочу.

– Хм, – Ира с задумчивым видом взялась пальцами за подбородок, – тогда это действительно сложный вопрос.

– Сейчас меня гораздо больше интересует вопрос: что за хрень со мной происходит? Поэтому давай лучше изучать материалы, – я пересел на кровать и улёгся рядом с Ирой, – не помешаю? Тебе удобно так?

– Нормально, – она прислонила голову к моему плечу, и мы стали читать дальше.

* * *

Я лежал и смотрел в небо, в бездонной выси которого плыли лёгкие пушистые облака. Ветвь берёзы склонилась надо мной, шелестя на ветру, а краем глаза я видел стенки узкого деревянного ящика, сжимавшего со всех сторон моё бренное тело. Я не мог пошевелить ни единым мускулом, даже зрачки оставались неподвижными, устремлёнными в одну точку. Меня словно не существовало, и всё же я находился тут, просто лежал и ждал, что будет.

Начали походить люди. Мама поцеловала меня в лоб. Она была вся в слезах – не то, что на похоронах отца. Потом подошли Костя, Люда, Ира, какие-то знакомые и родственники… Все явились. Они по очереди подходили и смотрели на меня, а я смотрел на них, спрашивал взглядом: что тут происходит, что за ерунду вы затеяли? А они не отвечали – молчали с трагическими физиономиями. Другие, что стояли неподалёку, о чём-то переговаривались меж собой, но я с трудом мог разобрать их слова.

Крышка закрылась, забрав небесную лазурь. Тьма поглотила меня – тесная и душная, давящая, словно бетонная плита. На крышку с грохотом посыпались первые комья земли. Земля валилась сверху, стуча о деревянный ящик, пока не скрыла мой новый дом от глаз родни. Я тонул – тонул в недрах холодной планеты, уходил навсегда.

Послышались голоса где-то вдалеке.

– Живые есть? Этот жив? Пульс проверь.

– Нет, этот – всё. Хотя, погоди… Жив! Пульс есть. Носилки сюда!

Меня подняли, положили на что-то мягкое, и понесли. Боль объяла моё тело. Пронзительная, нестерпимая боль выворачивала наизнанку, я разлепил веки, и свет ударил в глаза. Надо мной висело небо, но теперь оно было не высоким и сними, а низким и серым от густых облаками. Я приподнял голову и увидел спину солдата в грязной зелёной куртке, тащившего носилки, а потом увидел кишки, которые убирал в мой живот другой боец, шедший рядом. Боль и ужас были настолько невыносимыми, что я заорал.

– Очнулся, – сказал кому-то солдат, пытавшийся на ходу затолкать мне кишки в живот.

В следующий момент несколько рук прижали меня к носилкам.

– Тихо, тихо, спокойно, братишка, – проговорил кто-то. – Живой. Подлатают тебя. У него болевой шок! Промедол ему! – крикнул он кому-то. – Остался ещё? Давай всё, что есть.

А я корчился и вопил, ничего не понимая. И только одна мысль сидела в голове: «прекратите это, убейте меня». Но боль не прекращалась, эта пытка, казалось, будет длиться вечно. Лицо, живот и рука превратились в сплошной болевой ком, тела больше не существовало, осталась лишь боль – всеобъемлющая и бесконечная, словно небо перед глазами.

* * *

Как же болела башка! День сегодня не задался с самого утра. Вначале – дурацкий сон, в котором м меня сперва хоронили, а я лежал в гробу и ничего не мог сделать, а потом оказался на поле боя в тот момент, когда очнулся после ранения. Воспоминание было столь живым, что проснувшись, я вскочил и долго смотрел на свой живот, думая, что кишки до сих пор вываливаются наружу.

После завтрака разболелась голова, и тренировка сегодня давалась труднее обычного, особенно ментальная работа. Я выпил таблетку, стало полегче, но во второй половине дня на пути в Старую Руссу, опять накрыло.

Я сидел, откинувшись на спинку эргономического водительского кресла, и лениво смотрел на серую полосу дороги и едущие впереди машины. Автопилот вёз меня к пункту назначения. Домчали быстро. Порой до Новгорода вечером было дольше добираться, а тут какой-то час – и я в Старой Руссе. Однако скоро халява закончится: в жилой зоне движение станет плотнее, придётся самому браться за руль, а мне с трудом представлялось, как вести машину, когда башка трещит по швам.

Но вот начали попадаться первые светофоры, машин стало больше, и я переключился на ручное управление. Это оказалось не так страшно, как представлялось, и всё же концентрироваться на дороге было трудновато.

Эта неделя выдалась насыщенной. В понедельник я сделал предложение Ире, во вторник ужинал с Лядовым, в среду и четверг были ещё две встречи, а сегодня я ехал в Старую Руссу, чтобы поговорить с человеком из НИИ. Завтра и послезавтра меня ждали свидания с обеими кандидатками на роль моей невесты, а в понедельник – семейное собрание и раздел имущества. Если же учесть, что каждый день с восьми утра до примерно двух часов дня я занимался тренировками, было не удивительно, что от таких нагрузок головные боли стали усиливаться.

Как и советовал Николай, дать интервью я не согласился. Сказал, что слишком тяжело вспоминать прошедшие события и не хочу говорить о них на камеру, так что Лядов ушёл ни с чем. Мы с ним долго разглагольствовали про войну. Я осторожно попытался выяснить, известно ли ему что-то о заговоре, но никакой конкретики в ответ не услышал – только общие слова. В целом, его рассуждения мне казались правильными. Как и Лядов, я считал войну бесполезным занятием, всё назначение которого – причинять страдания одним и обогащать других. Но всё ограничивалось разговорами, ведь как изменить ситуацию, было непонятно. Помимо всего прочего Лядов твердил, что если Москва развяжет войну с УСФ, воевать отправят, в том числе, и княжеские дружины. И мне это совсем не нравилось.

Следующие два дня я встречался с людьми, которые были связаны с сектой «третьей ступени познания» или с поисками просветлённых.

Во вторник разговаривал со знакомым Иллариона, много времени посвятившим поискам потомков древних волхвов, якобы, обитающих на севере. Его я выловил через интернет. Мужик этот лет тридцать назад обнаружил культовые места в лесах в районе Финского залива и решил, что они имеют какое-то отношение к просветлённым. Но спустя десять лет археологи, исследовавшие тот район, тоже нашли их и объявили, что это – капища местных племён, обитавших тут ещё в девятнадцатом веке. Знакомый же Иллариона утверждал, что учёные врут, потому что власти хотят скрыть от людей правду. Он показал снимки тех культовых мест, которые действительно очень походили на языческие капища, но больше я от него добиться ничего не смог.

О ритуалах в «общине» я тоже не узнал ничего. Они хранились в тайне. Не рассказал мне про них и Анна Васильевна. С ней так и не удалось пообщаться. Княгиня лежала под капельницами и почти не приходила в себя. По всем признакам ей осталось совсем недолго.

Второй человек, с которым я встречался, оказался журналистом. В нулевых он вёл независимое расследование, касающееся той же темы. Но этот в поисках разочаровался и теперь в существование просветлённых не верил. Утверждал, что это – сказки, придуманные для выманивания денег у доверчивого населения.

А сейчас я ехал на последнюю запланированную на этой неделе встречу. Мы с Ирой нашли через интернет начальника нужного отдела НИИ, и я связался с ним. Возможно, кто-то назвал бы мой поступок глупым, но иного выхода, кроме как напрямую обратиться к учёным, я не видел.

Начальник отдела сперва отказывался со мной говорить, даже когда узнал, что я – князь. Зато когда я рассказал, что мне было видение пустыни с загадочными существами, он поколебался в своём решении и назначил встречу в Старой Руссе.

И теперь я ехал и думал, что меня ждёт. Расскажет ли учёный что-то важное и полезное, или я не узнаю ничего сверх того, что мы с Ирой и так вычитали на французских и немецких сайтах. А может быть, меня уже ждут люди из ГСБ или других спецслужб, желая предупредить, чтобы я не совал нос, куда не следует? Впрочем, последнее меня не пугало. Арестовать просто так – не арестуют. Максимум, станут угрожать, но угрозы их я вертел на одном месте. Конечно, если скажут не лезть, будем осторожнее, но не более того.

Старая Русса был крупным городом, но немного поменьше, чем Новгород. Я приехал в самый час пик. И хоть заторы на дорогах тут тоже были поскромнее, нежели в столице княжества, постоять в них всё равно пришлось.

Парк, в котором была назначена встреча, нашёлся быстро. Я остановил машину возле главного входа, заглушил мотор.

Тут я вспомнил, что надо позвонить Ксении Белозёрской. Вероника мне сама позвонила в среду, вчера и сегодня. Это уже напоминало какое-то преследование. А вот с Ксенией, я подозревал, разойдёмся, не успев сойтись. Но попробовать стоило, тем более что мы договорились.

– Алло, я слушаю, – ответила Ксения, когда я набрал её номер.

– Здравствуй, это Артём, – сказал я. – Что насчёт воскресенья? Договор в силе?

– Да, конечно, – охотно ответила Ксения. – Воскресенье, шесть часов, башня, ресторан «Высота». Ты же знаешь, где это?

– Нет, но найду. Столик где забронировать?

– Я уже забронировала. Давай встретимся возле фонтана напротив входа.

– Идёт, – согласился я. – Ну тогда до воскресенья.

Я ожидал более холодный тон, но, кажется, Ксения была не против встретиться. Наверное, отец хорошо с ней поговорил и убедил в необходимости нашего брака. Что ж, значит, не всё потеряно.

Когда я набрал номер учёного, оказалось, его ещё нет на месте, и будет он только полвосьмого. Это значило, мне предстоит торчать в Старой Руссе целый час. В другой день я обрадовался бы возможности погулять по городу, в котором не был ни разу в жизни, но только не сегодня. Слишком паршивое себя чувствовал и грезил лишь о том, чтобы поскорее вернуться домой, закинуться таблеткой, шлёпнуться в перины и ни о чём больше не думать.

Покинув прохладный салон машины, я оказался под палящими лучами солнца. Погода резко изменилась за последние дни: если вначале недели столбик температуры не поднимался выше двадцати градусов по Цельсию, то теперь жарило на все тридцать. Впрочем, погода у в нашем регионе была переменчивой, и вскоре могло опять похолодать.

На противоположной стороне улицы находилось длинное здание торгово-развлекательного центра и три жилых «свечки», там же был и ресторан быстрого питания. Я заказал пиццу, взял газировку, после чего отправился к условленному месту, решив перекусить на свежем воздухе. Торопиться было некуда, и я мог насладиться минутами покоя, которые в последнее время выдавались нечасто.

Найдя квадратную площадь со стелой, куда обещал подойти учёный, я устроился на одной из стоящих по периметру лавочек – ту, что находилась в тени берёз. Место казалось вполне подходящим, чтобы отдохнуть и поужинать. Расправившись с пиццей, откинулся на спинку скамейки и принялся наблюдать сквозь листву за редкими облаками, проплывающими по небу, которое было так похоже на небо из сна, что накатило ощущение дежавю.

Не знаю, сколько так сидел, но когда оторвал взгляд от облаков, обнаружил, что людей вокруг нет. Их и до этого было немного, а теперь и вовсе куда-то пропали. Пустота царила в парке – странная молчаливая пустота. Даже птицы перестали петь, а на ближайшей улице больше не гудели машины. Смутное тревожное чувство зародилось в душе: в окружающем мире было явно что-то не так.

Я долго не мог понять, что произошло, а потом увидел группу людей, толпящуюся вдали за деревьями, и решив посмотреть, что такого случилось, что притянуло внимание всех отдыхающих. Поднявшись со скамейки, я направился по тропинке в их сторону.

Подойдя ближе, заметил, что вся компания одета в траур: мужчины – в костюмах, женщины – в чёрных платьях. Люди столпились возле ямы, которую два мужика засыпали землёй. И вдруг я понял, что знаю собравшихся. Тут была вся моя родня: мама, Ира, Костя, Люда, дяди, тёти, двоюродные и троюродные братья и сёстры, которых видел пару раз в жизни. Мама плакала, остальные стояли и скорбно смотрели на мужиков с лопатами, закапывающих, по всей вероятности, гроб.

На меня никто не обратил внимания, даже когда я протискивался сквозь толпу. Хотелось понять, кого закапывают, увидеть лицо усопшего, но я опоздал: могилу уже почти зарыли.

И я вдруг понял, что люди вокруг меня – призраки. Они выглядели, словно бесплотные тени, и только я один был живым среди них.

Оглянулся. Парка больше не было – только бескрайняя серая пустыня, посреди которой торчали дома, утонувшие в песке по второй-третий этажи. Неподалёку высились три «свечки» и тянулось длинное здание, но теперь все постройки стояли пустыми. Ветер гулял среди бетонных перекрытий и перегородок, нося туда-сюда тучи серого песка. Сквозь дыры в стенах я заметил огромное существо, которое плелось куда-то прочь, петляя между покинутыми зданиями. Я не мог разглядеть его целиком, видел лишь чёрную фигуру и множество конечностей.

Лавочка, на которой я ужинал, осталась на месте, хотя ни других скамеек, ни деревьев вокруг не наблюдалось. Не зная, что делать дальше, я вернулся и сел. Там, где только что толпились призраки моих родственников, теперь никого не оказалось – лишь холмик земли, крест и берёзка, что шумела на ветру листвой, так контрастирующей с тоскливой серостью, наполняющей окружающий мир.

Я почесал затылок. И что делать? Хотел посмотреть время, но смарт не работал. Оставалось сидеть и ждать.

– Артём Востряков, – кто-то позвал меня.

Я открыл глаза, передо мной стояли двое мужчин в одинаковых серых костюмах-тройках. Один был низкорослый, с крупной головой, гладким лицом и азиатским разрезом глаз, второй – европеец среднего роста с квадратной челюстью.

– Вы – Артём Востряков? – спросил мужчина европейской внешности.

– Да, а вы кто? – я огляделся: вокруг по-прежнему был парк с гуляющими горожанами. Значит, на жаре меня сморило, и я уснул.

Двое незнакомцев сели на лавочку по обе стороны от меня.

– Учёный не явится, – сказал азиат. – Не пытайтесь встретиться с кем-либо из научных сотрудников, не ищите информацию про серые зоны.

– Вы кто? – повторил я. – ГСБ?

– Если вы не остановитесь, вы и ваша бывшая сестра попадёте за решётку, – произнёс европеец.

– Вы мне угрожаете? – я посмотрел на него и чуть отшатнулся. Глаза мужчины горели фиолетовым светом.

– Я вас предупредил.

– Постойте… ваши глаза… – я поднял указательный палец, тыча им в лицо европейца. – Ваши глаза, как и у того старика. Вы как-то связаны с ним. Что тут происходит? Что вы от меня скрываете? Я имею право знать, я должен знать правду. Зачем мне дали эту силу, зачем это всё?

– Вся информация засекречена, – отчеканил европеец. – Вы не должны пытаться добыть её.

Я повернулся к азиату, его глаза были такими же.

– Это первое и последнее предупреждение, – сказал он. – Дальнейшие попытки узнать государственную тайну иметь более серьёзные последствия.

Мужчины поднялись и хотели идти прочь.

– Ну уж нет! Вы мне всё расскажете, – я вскочил и резким движением повернул к себе европейца. В следующий миг я снова обнаружил себя на скамейке, рядом никого не было. Незнакомцы просто исчезли.

Смарт снова работал, я взглянул на время – оказалось, уже восемь часов. С учёным мы назначили встречу на семь тридцать, но он так и не явился. Вместо него пришли серьёзные люди с серьёзным предупреждением. Одно меня смутило – радужные оболочки их глаз. У того старика в Волыни были такие же, а теперь – и у меня. Значит, я – один из них? Но тогда почему мне не расскажут правду?

Первым делом я позвонил Ире.

– У тебя всё хорошо? – спросил я.

– Да, а у тебя? Как прошла встреча?

– Никак. Немедленно сворачивай расследование и удаляй всем материалы. Случилось то, что ты и предполагала: пришли какие-то два типа, сказали, чтобы мы прекращал поиски, угрожали тюрьмой. Они каким-то образом поняли, что ты мне помогаешь.

– Вот как… – озадаченно проговорила Ира. – Эх, я так и думала. Ладно, я больше не буду лазить по сайтам.

Удовлетворившись ответом, я направил к машине. Ещё одна дорога завела в тупик – на этот раз в окончательный и бесповоротный. Кому-то наверху не понравилось, что я лезу в государственные тайны. Но что мне делать? Просто смириться с неизвестностью? А видения так и будут меня преследовать?

Сев в машину, я понял, что ехать обратно сил уже нет. Вызвал экран смарта и стал искать ближайшую гостиницу. Сегодня надо хорошо выспаться, а завтра утром на свежую голову двинусь в Новгород.

* * *

Николай давно размышлял над тем, что делать с Голицыными. Уже больше двух недель прошло с момента переговоров, когда Николай в резкой форме отказал их представителю, а ответных действий пока не последовало.

Николай сомневался, что Голицыны ответят так быстро – скорее всего, выждут месяц-другой, а возможно – полгода или больше, и тогда ударят вновь. Торопиться им некуда. И всё это время придётся сидеть в усадьбе под охраной почти сотни дружинников и ждать, когда Голицыны нападут вновь. И хоть Светлана Ярославна позаботилась о том, чтобы все старшие член семьи имели при себе круглосуточную охрану, ситуация всё равно вызывала беспокойство. Да и сам Николай не желал провести остаток дней фактически в заточении. И потому мысли о том, как жить дальше, постоянно мучили его.

Николай не желал оставлять смерть отца безнаказанной, вот только что он мог сделать? Даже род не поддерживал его стремлений. Семейный совет во всём противился ему, а Николай не понимал этих стариков, которые готовы так легко прогнулись из-за малейшей угрозы. Он считал это трусостью. Для простолюдина, может быть, подобное поведение – в порядке вещей, но никак не для князя. Разве ж позволительно разбазаривать имущество рода? И как это будет выглядеть в глазах остальной новгородской знати?

Но сейчас Николаю казалось, что он в тупике. Помощи ждать не откуда, да и ответить Голицыным в одиночку он не сможет. Он ощущал себя загнанным в ловушку зверем.

Николай стоял на балконе, выходящем на сторону озера. Его жена, Лилия в девичестве Островская – белокурая девушка двадцати трёх лет от роду – стояла рядом в своём летнем платье и смотрела на водную гладь, в которой отражались лучи восходящего солнца.

– Всё-таки хорошо тут, – сказала она. – Тут всю жизнь прожить не жалко. Даже на море ездить не обязательно. Мы, наверное, и не поедем никуда в этом года, да, Коля? – Лилия посмотрела на супруга.

– К сожалению, Лиля. Хотелось бы вырваться, но никак. Придётся провести лето здесь

– Ну ничего. Главное, мы в безопасности. Остальное наладится.

Николай обнял супругу за талию и прижал к себе, она прильнула головой к его плечу. Они уже два года были женаты. Это оказался тот редкий случай, когда в браке, заключённом по договору, родилась взаимная симпатия. Детей, правда, ещё не завели, но Николай не считал это большой проблемой: как-никак, вся жизнь впереди.

– Ну хоть ты не на стороне этих старых пердунов, – порадовался Николай суждениям жены. – Знаешь, что я думаю: а не обратиться ли за помощью к твоей семье? Надо же что-то делать? Моих с места не сдвинешь – это я уже понял. А если твою родню подключить и Ростислава Борецкого и сообразить что-нибудь вместе? Голицыны ведь – для всех угроза, не только для нас. Они не остановятся, пока у каждого самый жирный кусок не оттяпают. Может, стоит уже подумать, как их приструнить?

– Я поговорю с отцом, – обещала Лилия. – Ничего не гарантирую, но может быть, получится.

Заиграла мелодия на смарте, и Николай, не глядя на номер, нажал кнопку вызова на гарнитуре. Оказалось, звонила Светлана Ярославна.

– Николай, добрый вечер, – поздоровалась она.

– Тётя звонит, – шепнул Николай супруге, и та кивнула и пошла в дом. – Да, слушаю, Светлана Ярославна, – сказал он громко.

– Я по поводу Артёма и его вчерашней поездки.

– Так, – Николай нахмурился.

– Мой человек проследил за ним. Артём ездил в Старую Руссу. Часа полтора дремал на лавочке в южном парке, потом поехал в гостиницу. К сожалению, не удалось выяснить, встречался ли он с кем-нибудь в номере. Но по всей видимости, именно там и была назначена встреча. Я полагаю, Артём догадался, что за ним установлено наблюдение, иначе не стал бы придумывать такой сложный план.

– С кем он встречался? Есть какие-то предположения? Артём может быть замешан в каком-нибудь заговоре? Он работает против семьи?

– Пока нельзя делать однозначные выводы. Надо продолжать наблюдение.

– Буду ждать. До свидания, – попрощался Николай и, снова нажав кнопку на гарнитуре, закончил вызов.

Звонок омрачил настроение Николая. Он лично велел установить за Артёмом наблюдение после того, как узнал о его встрече с боярином Лядовым, но до конца не хотел верить, что новоиспечённый брат что-то замышляет против рода. Однако его вчерашняя поездка выглядела не просто подозрительно, а крайне подозрительно. Артём за спиной семьи вёл какую-то тайную игру, и Николай очень хотел выяснить, какую именно.